Дорогие пользователи и гости сайта. Нам очень нужны переводчики, редакторы и сверщики. Мы ждем именно тебя!
Добро пожаловать, Гость
Логин: Пароль: Запомнить меня

ТЕМА: Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 27 Сен 2014 21:00 #1

  • Solitary-angel
  • Solitary-angel аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Дизайнер
  • Life is a tapestry woven by the decisions we make.
  • Сообщений: 3654
  • Спасибо получено: 9511
  • Репутация: 491
Даринда Джонс "Пятая могила по ту сторону света"


Название: Fifth Grave Past the Light / Пятая могила по ту сторону света
Автор: Darynda Jones / Даринда Джонс
Описание: современный паранормальный любовный роман
Количество глав: 21 глава
Год издания: 2013
Серия: Charley Davidson / Чарли Дэвидсон - книга 5
Статус перевода: завершен

Перевод: Euphony
Сверка: Euphony
Редактура: Nikitina
Худ. оформление: RuSa


Аннотация

Рейес Фэрроу переезжает в соседнюю квартиру. Мало того, он – главный подозреваемый Чарли в деле о поджогах. Чарли поклялась самой себе держаться от него подальше, пока не выяснит правду… Однако в ее квартире одна за другой начинают появляться мертвые женщины. Растерянные, сбитые с толку, напуганные без всякой, казалось бы, на то причины. Когда становится ясно, что следующая цель серийного убийцы – родная сестра Чарли Джемма, у Чарли только один выход – попросить помощи у Рейеса. Поджигатель он или нет, но Рейес – единственный живой человек на земле, который может защитить Джемму от того, кто на нее охотится. Однако он хочет кое-что взамен. Чарли. Всю ее целиком – и тело, и душу. И ради спасения сестры она готова заплатить эту цену.




Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 27 Сен 2014 21:42 #2

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Альтернативная обложка от Renka
ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Стелла, ingrid, Алина, Natala, llola

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 27 Сен 2014 22:00 #3

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Мертвый парень в конце барной стойки настойчиво пытался угостить меня выпивкой. Кто бы мог подумать! Никто другой даже дважды на меня не взглянул, а я, между прочим, нарядилась, как и положено наряжаться к девяти часам вечера. Ну или к половине девятого. Однако на самом деле этим вечером меня беспокоило другое. Мой объект, некий Марвин Тидвелл, блондинистый агент по недвижимости и по совместительству подозреваемый в неверности супруг, отказался принять выпивку, которую купила ему я.
Отказался! Я чувствовала себя так, будто надо мной надругались.
Сидя за стойкой и потягивая «Маргариту», я оплакивала свою печальную жизнь. Точнее то, какой печальной она стала. Особенно сегодня. Это дело шло совершенно не по плану. Может быть, я просто не во вкусе Марва. Что ж, бывает. Но я же вся так и лучилась заинтересованностью. Специально накрасилась. И декольте у меня что надо. Но, несмотря на все ухищрения, расследование катилось прямиком в никуда. Видимо, придется сказать моей клиентке, миссис Марвин Тидвелл, что, судя по всему, муж ей не изменяет. По крайней мере в случайные связи не впутывается. И только то, что он мог бегать налево к постоянной любовнице, не давало мне встать и уйти.
- Ч-часто сюда ходишь?
Я взглянула на мертвого парня. Он наконец-то набрался смелости подойти, и теперь у меня появился шанс рассмотреть его получше. Жизнь парня явно потрепала. Очки в круглой оправе, заношенная до дыр бейсболка, немытые каштановые волосы. Добавьте к этому линялую синюю футболку и мешковатые изодранные джинсы, и он мог бы быть скейтбордистом, помешанным на компьютерах фриком или даже самогонщиком из какого-нибудь захолустья.
Причину смерти на первый взгляд определить было трудно. Никаких колотых и зияющих ран. Все конечности на месте. На лице не видно следов от шин. И на наркомана не похож. Так что я понятия не имела, почему он умер таким молодым. Учитывая, что благодаря мальчишеским чертам лица он скорее всего кажется моложе, чем на самом деле, я предположила, что, когда он умер, ему было приблизительно столько же, сколько и мне.
Парень все стоял и ждал ответа. Я-то думала, вопрос вроде «Часто сюда ходишь?» риторический, ну да ладно. Не имея ни малейшего желания, чтобы в битком набитом людьми помещении меня приняли за психа, который разговаривает сам с собой, в ответ я только нерешительно приподняла одно плечо.
Как ни печально, я действительно частенько сюда захаживаю. Это бар моего отца. Вряд ли кто-то из моих знакомых здесь испортит мое прикрытие, но так уж вышло, что именно сюда время от времени любил заскочить мистер Тидвелл. А если вдруг дойдет до драки и меня станут тащить за волосы на улицу, кто-нибудь обязательно придет мне на помощь. Ведь я знаю большинство постоянных клиентов и уж точно всех, кто здесь работает.
Мертвый парень нервно глянул в сторону кухни, потом снова повернулся ко мне. Я посмотрела туда же. Увидела дверь.
- Т-ты вся сияешь, - сказал он, опять привлекая к себе мое внимание.
Значит, он заика. Мало что может быть очаровательнее, чем взрослый заикающийся мужчина с мальчишескими чертами лицами. Я помешала «Маргариту» и изобразила фальшивую улыбку. Разговаривать с ним в комнате, где полным-полно живых и дышащих посетителей, я никак не могла. Особенно если один из посетителей – Джессика Гуинн. Наверное, чтобы мне уж совсем жизнь малиной не казалась. Ее огненно-рыжую шевелюру я со старших классов не видела. А теперь она сидит здесь, в паре метров от меня, окруженная стайкой светских львиц, которые выглядят так же фальшиво, как и сиськи Джессики. Хотя, может быть, во мне вдруг заговорили старые обиды.
К сожалению, моя натянутая улыбка только подстегнула мертвого парня:
- Ч-честно. Ты как с-солнечный свет, к-который отражается от хромированного б-бампера «шеви» п-пятьдесят седьмого года.
Для убедительности он раскрыл пальцы, демонстрируя свои слова, и я пропала. Черт возьми. Он напоминал мне всех тех брошенных щенков, которых я тщетно хотела спасти в детстве, потому что моя злая мачеха считала, что беспризорные собаки поголовно бешеные и обязательно попытаются вцепиться ей в горло. Впрочем, это никак не влияло на мое желание приносить их домой.
- Ага, - пробурчала я себе под нос, изо всех сил изображая чревовещателя, - спасибо.
- Я Д-Дафф, - сказал он.
- А я Чарли.
Обеими ладонями я обхватила бокал на случай, если он решит, что нам надо пожать друг другу руки. Не так уж много вещей кажутся живым более странными, чем взрослая женщина, пожимающая руку воздуху. Знаете, как иногда у детей бывают невидимые друзья? Вот я одна из них. Только я не ребенок, а друзья мои не невидимые. По крайней мере не для меня. Вижу я их потому, что родилась ангелом смерти. Но все не так плохо, как может показаться. А еще я портал в рай, и через меня могут перейти на ту сторону те, кто решил задержаться после смерти и застрял на Земле. Я как здоровенный фонарь, на который слетаются всякие жуки, только ко мне слетаются мертвецы.
Я потянула себя за чересчур узкий свитер:
- Мне кажется, или здесь и правда очень тепло?
По-детски голубые глаза опять метнулись к кухне.
- С-скорее даже ж-жарко. Я это… з-заметил, что ты п-пыталась угостить того парня в-выпивкой.
Я стерла фальшивую улыбку. Отпустила ее, как пойманную птичку. Если вернется, значит, моя, а если нет, значит, никогда и не была моей.
- И что?
- Т-ты ошиблась адресом.
Поставив на стойку бокал, который купила лично для себя, я удивленно подалась чуть-чуть к нему:
- Он гей, что ли?
- Н-нет, - фыркнул Дафф. – Но в п-последние дни он ч-часто сюда н-наведывается. Предпочитает женщин… б-более разнузданных.
Я показала на свой наряд:
- Чувак, отвязней уже некуда.
- Н-нет, я имею ввиду, что ты… - он смерил меня взглядом. – Н-немного тугая.
- Я похожа на дуру? – ахнула я.
Глубоко вздохнув, он попробовал еще раз:
- Ему нравятся женщины, б-более содержательные, чем т-ты.
Да уж, это ни капельки не обидно.
- А я вовсе и не поверхностная. Пруста читала. Нет, минуточку, это был Пух. «Винни-Пух». Вот блин.
Переступив с одной несуществующей ноги на другую, Дафф откашлялся:
- Б-более объемистые.
- У меня вполне себе нормальные формы, - процедила я. – Ты задницу мою видел?
- Более тяжелые! – выпалил он.
- И вешу я… А-а, ты хочешь сказать, он любит женщин побольше.
- Т-точно. Зато мне н-нравятся…
Голос Даффа превратился в фон, как это бывает с музыкой в лифте. Значит, Марву нравятся крупные женщины. В самых темных, самых испорченных уголках Барбары – моего мозга – начал формироваться новый план. Куда идеально вписывалась Куки – мой секретарь в рабочие часы и лучшая подруга двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Куки большая и ответственная. То есть большая и… в общем, любит она покомандовать. Я вытащила сотовый и набрала ее номер.
- Надеюсь, у тебя есть оправдание, - заявила она.
- Есть. Мне нужна твоя помощь.
- Я смотрю первый сезон «Побега».
- Куки, ты моя помощница. Мне нужна помощь. С делом. Ну, знаешь, такие штуки, которые мы берем, чтобы получать деньги?
- Это же «Побег»! О братьях, которые…
- Я знаю, о чем там.
- А ты парней этих видела? Если видела, тогда понимаешь, почему я не могу бросить их на произвол судьбы. К тому же, кажется, вот-вот будет сцена в душе.
- А эти братья подписывают чеки на твою зарплату?
- Нет, но технически ты тоже ничего не подписываешь.
Блин. Она права. Куда проще, когда она подделывает мою подпись.
- Мне нужно, чтобы ты пришла и пофлиртовала с моим объектом.
- А-а, ну ладно. Это я могу.
Класс. Слово на «ф» с ней всегда срабатывает. Я быстренько ввела ее в курс дела, рассказала, что к чему с этим Тидвеллом, и велела поторопиться.
- И оденься посексапильнее, - добавила я перед тем, как положить трубку.
И тут же пожалела о своих словах. Когда я в последний раз просила Куки одеться посексапильнее ради очень долгожданной женской ночи в одном клубе, она явилась в корсете на шнуровке, чулках в сеточку и боа из перьев. Выглядела, как госпожа со стажем. С тех пор мой мир перевернулся с ног на голову.
- Н-ну? Она п-придет? – спросил Дафф.
- Наверное. У нее там горячие парни по телику. Все зависит от того, дома ее дочь или нет. В общем, скоро должна появиться.
Он кивнул.
Пока я ждала свою лучшую подругу, я успела поглазеть на всех женщин в баре. «Ворона» вроде как забегаловка для копов. Женщины сюда заходят, но никак не толпами. Зато сегодня здесь было как никогда шумно. Народу – не протолкнуться, и как минимум три четверти посетителей – женщины. А это странно.
Я сюда не первый год хожу. В основном потому, что это папин бар, ну и частично потому, что офис моего детективного агентства находится на втором этаже. Но ни разу за все это время я не видела, чтобы в баре преобладала загадочная женственность. За исключением того раза, когда я уговорила папу устроить мужское зрелище. Согласился он по двум причинам. Во-первых, я хлопала ресницами. Во-вторых, он думал, что «мужское зрелище» – это один парень, который придет, узрит меню, попробует еду и напишет зрелищный обзор для какой-нибудь газетенки. Может быть (а может, и нет), я как-то посодействовала заблуждению. Наверняка папа отнесся бы к этому спокойнее, будь мне восемнадцать с хвостиком. А в итоге ему захотелось узнать, сколько «мужских зрелищ» я в жизни видела. Скорее всего вопрос «Вместе с этим?» мне тогда задавать не стоило.
Передо мной появилась тарелка с едой.
- Комплимент от шефа.
Я глянула на Тери – лучшего бармена, который был у папы. Тери знала, что я работаю по делу о супружеской неверности, и, видимо, догадалась, что я облажалась. Вот и выдала мне утешительную порцию еды. От тарелки исходил просто райский аромат. Мне с трудом удалось сдержаться и не пустить слюни.
- Спасибо. – Я взяла с тарелки кусочек и поняла, что это самая вкусная кесадилья с курицей, какую мне доводилось пробовать. – Обалдеть! – сказала я, пережевывая и вдыхая прохладный воздух. – Сэмми превзошел сам себя.
- Чего? – переспросила Тери, стараясь перекричать толпу.
Я только отмахнулась, закатив глаза от умопомрачительного удовольствия, потому что не могла остановиться. Годами я наслаждалась кулинарными шедеврами Сэмми. Все, что он готовит, невероятно вкусно, но это – просто потрясающе. Намазав вилкой на следующий кусочек одинаковое количество гуакамоле, сальсы и сметаны, я отправилась в очередное путешествие на небеса.
Дафф наблюдал за тем, как я ем, стоя между спинкой моего табурета и чуваком, который стоял рядом. Левая половина чувака была внутри правой половины Даффа. Чувак глянул на потолок, надеясь найти вентиляторы, потом посмотрел влево, вправо и… - три, два, один! – вздрогнув, отошел.
Я такое частенько вижу. Призраки холодные, и, когда люди случайно оказываются внутри них, волосы на затылке встают дыбом, по коже бегут мурашки, а по спине – холодный пот.
Зато Дафф не обращал на чувака ни малейшего внимания. Он прикидывался, будто смотрит только на меня, но глаз не спускал с двери, ведущей в кухню. Поглядывал на нее каждые несколько секунд и грыз ноготь.
Может быть, дверь в кухню и правда вела прямиком в рай, и если бы он туда вошел, то сразу перешел бы на ту сторону. Нет, минуточку.
Продолжая набивать рот, я кое о чем задумалась. В поисках фотографий мистера Тидвелла я вдоль и поперек перекопала страничку миссис Тидвелл в соцсети. Перед тем как приближаться к объекту, я предпочитаю сто раз все перепроверить и убедиться, что, когда наступит время, легко узнаю его или ее. Однажды я уже имела дело не с тем парнем, и ничем хорошим это не кончилось.
Я опять вытащила из кармана джинсов телефон, нашла профиль миссис Тидвелл и полистала ее фотографии. Само собой, около года назад, когда они поженились, она весила намного больше. Мало того, на страничке миссис Тидвелл был целый раздел, посвященный тому, как она худела. За последний год она сбросила почти пятьдесят килограммов. Мне хотелось стоя аплодировать ее преданности делу, но в то же время я не могла не задуматься, разделил бы мой энтузиазм мистер Тидвелл или все-таки жена больше нравилась ему такой, какой была раньше.
И тут меня осенило. Большинство мужиков начинают бегать налево, когда их жены набирают вес. Мистер Тидвелл, похоже, стал бегать налево по прямо противоположной причине. Может быть, новая внешность жены выбивала его из колеи. Потому что сейчас она выглядела сногсшибательно.
Я запаниковала, когда Тидвелл собрался уходить. Бросив деньги на стол, он направился к двери, и я поняла, что сегодняшний вечер станет полнейшим провалом. Я очень надеялась получить деньги, когда покончу с этим делом. Мой оптимизм неумолимо сходил на нет. Я уже начала искать в расписании время, чтобы попробовать еще раз, как вдруг Тидвелл остановился. Его взгляд был прикован к главному входу. Я посмотрела туда же, и у меня чуть не отвисла челюсть при виде дьяволицы с черными как смоль волосами. Когда наши с ней взгляды встретились, из динамиков над головой запел Барри Уайт (1), и кто-то приглушил свет. Все это создавало впечатление, будто вошедшую женщину окружает манящая знойная аура. Совпадение? Очень сомневаюсь.
Само собой, это была Куки Ковальски. Преданная, отважная и как раз нужного размера. Куки направилась ко мне. Ее лицо выражало смесь любопытства и нерешительности. Ну еще бы! Ей ведь ни к чему волноваться, что я втяну ее в неприятности.
И одета она была убийственно. Темные брюки, мерцающий летящий кардиган и серебристый шарф, открывающий шею и ложбинку между пышными прелестями.
- Ты просто шикарная распутница, - сказала я, когда она села рядом со мной за стойку.
Куки усмехнулась и подалась ко мне:
- Сойдет, да?
Я еще раз оглядела ее с ног до головы.
- Не то слово! И нужный эффект ты уже произвела.
Тидвелл уселся обратно за свой столик. В каждом его движении сквозил явный интерес. Я едва заметно кивнула в его сторону. Куки быстренько осмотрела толпу, на долю секунды задержавшись взглядом на Тидвелле, а потом снова повернулась ко мне. Судя по всему, она все еще в себе сомневалась.
- Значит, будь ты парнем, ты бы на меня запала?
- Солнце, будь я парнем, я была бы геем.
- Ага, я тоже. Так что мне делать?
- Пока просто подождем. Скорее всего он…
- Мужчина за тем столиком хочет тебя угостить, солнышко, - сказала Тери и, приподняв брови, стала ждать ответа.
Трезвый образ жизни она начала вести совсем недавно и все же была весьма симпатичной. Хотя, как сказал бы папа, симпатичной по-мужски. У Тери были длинные темные волосы и поразительные светло-карие глаза. Однако эти глаза видели слишком много незаконных рандеву, сложных связей и уйму секса на одну ночь. Так что удивить Тери было сложно. Жизненный опыт ее закалил.
Я тоже могу вести себя так, будто многое повидала. Если потренируюсь. Со всем усердием.
- Ой, - подскочила Куки, явно застигнутая врасплох, - тогда я буду виски с лимонным соком.
Тери подмигнула в ответ и занялась своим волшебством.
- Виски с лимонным соком? – переспросила я.
- Кажется, т-твоя подруга нервничает, - заметил Дафф, и я согласно кивнула.
Куки смотрела прямо перед собой, словно ее привели на расстрел.
- Алкоголь внушает храбрость, - сказала она. – К тому же в тот момент это казалось хорошей идеей.
- То же самое говорили о ядерной энергии перед аварией на «Три-Майл Айленд» (2).
Куки наградила меня взглядом, по которому было ясно: она в ужасе.
С трудом подавив улыбку, я притворилась, будто поправляю на ней шарф, а на самом деле спрятала в складках крошечный микрофончик.
- Тебе нужно только завязать с ним разговор. А я услышу все, что он скажет. – Я постучала себя пальцем по уху, где у меня был наушник. – Нам нужно узнать, как далеко он готов зайти. К сожалению, то, что он угостил тебя выпивкой, не доказывает факт измены.
И без того побледневшая Куки слегка позеленела:
- Мне придется заниматься с ним сексом?
- Чего? Конечно, нет. Ты только узнай, хочет ли он заняться сексом с тобой.
- А целоваться с ним нужно?
Ну надо же! Раньше мне и в голову не приходило, как мало Куки знает о расследованиях, в которых фигурируют внебрачные связи. Она всегда оставалась, так сказать, за кулисами, а мне казалось само собой разумеющимся, что она знает, что делать.
Тери поставила перед ней бокал, и Куки тут же опрокинула в себя половину содержимого.
- Не делай ничего такого, из-за чего будешь чувствовать себя не в своей тарелке, - сказала я, когда она еще раз от души отпила из бокала. – Попробуй заставить его намекнуть тебе на продолжение. А теперь повернись к нему и отсалютуй. Пусть знает, что ты заинтересована.
Сказать что-нибудь еще я не успела – Куки повернулась и по-военному отсалютовала Тидвеллу. Джессика со своей пустоголовой свитой разразилась хохотом. Я разочарованно закрыла глаза и процедила сквозь стиснутые зубы:
- Я имела в виду поднять бокал.
- Да неужели? – точно так же сквозь зубы процедила Куки. – Ты сказала отсалютовать. – Я почувствовала, как в ней нарастает паника. – Вот я и подумала, что он, наверное, военный.
- Все в порядке. Ты только успокойся.
- Успокойся? – Она опять осмотрелась по сторонам. – Это ты успокойся. А я спокойна как танк.
Я взяла ее за руку и хорошенько сжала, чтобы привлечь к себе ее внимание. Куки сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться.
- Уже лучше, - заметила я и дала ей еще пару секунд взять себя в руки. – А теперь, если он еще не записал тебя в душевнобольные, иди к нему и завяжи разговор.
- Что? Я? Как?
- Кук, ты справишься. Это как в старших классах, только без противных последствий, если вдруг не получится.
- Ладно. Как в старших классах.
Набравшись смелости, Куки соскользнула с табурета и пошла к столику Тидвелла.
Прямо на глазах она изменилась. Стала уверенной в себе. Превратилась в настоящую хозяйку собственной судьбы.
Я чуть не рассмеялась от восторга, поэтому быстренько засунула в рот очередной кусок райского наслаждения и приготовилась слушать.
- З-значит, вы решили его п-подставить? – поинтересовался Дафф.
Я промокнула салфеткой рот и проверила диктофон в кармане. Порядок, он был включен на запись. Останься мы после всех волнений без доказательств, это был бы форменный отстой.
- Не столько подставить, сколько уделать. Он шатается по клубам и забегаловкам, чтобы изменять жене. Мы всего лишь дадим ему возможность, а его жене – доказательства, которые ей нужны, чтобы бросить этого козла и жить своей жизнью.
Только когда захихикала Джессика, до меня дошло, что я в открытую разговариваю с Даффом.
- Ну вот опять, - громко сказала она, чтобы я уж точно услышала. – Что я вам говорила? Она чокнутая на всю голову.
Сплетницы опять расхохотались, но я все равно слышала режущее уши карканье Джессики. Когда мы с ней дружили, ее смех бесил меня до белого каления. Это такой пронзительный сдавленный звук, который постоянно напоминал мне о сцене убийства из «Психо». Хотя признаю: так могло казаться только мне.
Однажды я совершила ошибку и все ей о себе рассказала. Кажется, Джессика нормально восприняла то, что я вижу призраки, но, когда я сказала ей, кто я на самом деле (что я ангел смерти и через меня могут перейти на ту сторону мертвецы), наша дружба рассыпалась, как домик из стекла. Осколки глубоко меня ранили, а от некоторых до сих пор остались шрамы. Если бы я знала, что наша дружба держится буквально на волоске, что ее может уничтожить простая правда, я бы не вкладывала в нее душу.
Но, что сделано, то сделано. Джессика растрепала всей школе о том, что я ей рассказала. О том, кто я такая. Слава богу, никто ей не поверил. Сама она тоже мне не поверила. Однако предательство оставляет глубокие раны. Которые долго болят и требуют возмездия. В итоге я успешно охмурила парня ее мечты – звезду школьной баскетбольной команды по имени Фредди Джеймс. Само собой, это нашей разрушенной дружбе никак не помогло. Когда мы с Фредди начали встречаться, ядовитая злость Джессики стала раз в десять сильнее. А до меня внезапно дошло, что мне все равно. Я открыла для себя мальчиков в совершенно новом свете.
Моя сестра Джемма поняла, когда это случилось. Она обвиняла Фредди в том, что он украл мою девственность. Однако утверждать, что Фредди украл мою девственность, все равно что утверждать, будто Хиросима украла у нас атомную бомбу. Кража в уравнение просто-напросто не вписывается.
Пока Джессика и ее подружки заливались хохотом, я делала вид, что не обращаю на них внимания. Потому что безразличие жалит куда больнее, чем любые слова. Джессика терпеть не может, когда ее игнорируют, и это, конечно же, сработало. Похоже, отсутствие у меня интереса к их компании пожирало ее живьем. Шершавая смесь гнева и ненависти будто острыми ногтями царапала мне кожу.
- Простите за салют, - сказала Куки Тидвеллу.
Он жестом предложил ей присесть:
- Ну что вы! Мне он показался очаровательным.
Несмотря ни на что, Тидвелл был симпатичным мужчиной с хорошо подвешенным языком. Теперь меня волновали другие возможные последствия: не падет ли Куки жертвой его шарма?
- Я Анастейша, - сказала Куки, и я чуть не застонала вслух.
Как правило, псевдонимы на работе вполне приемлемы, но мы были в папином баре и знали добрую половину присутствующих. Что, естественно, вылезло на свет божий, когда кто-то ее окликнул.
- Привет, Куки! – поздоровался только что вошедший в бар офицер, усаживаясь за стойку. – Классно выглядишь, куколка.
Куки озадаченно моргнула, а потом улыбнулась Тидвеллу:
- Но все зовут меня Куки.
Самая лучшая отговорка.
- А я Даг.
Вот те раз! Изобличающая улика номер один. Похоже, Марву тоже нравятся псевдонимы. Я чуть-чуть повернулась, чтобы видеть их хоть краем глаза. Они как раз пожимали друг другу руки. Куки пробормотала что-то о том, как приятно с ним познакомиться. Марв ответил тем же. А я откусила еще кусочек кесадильи, изо всех сил борясь с желанием простонать от невообразимого удовольствия. Сэмми точно превзошел сам себя.
Но я должна была держать себя в руках. У меня тут работа, черт бы ее побрал.
Я повернулась к Куки с Марвом и с самым скучающим выражением лица сделала пару снимков на телефон. Ей-богу, благодаря сотовым вести наблюдение проще простого. Притворившись, будто пишу сообщение, я навела фокус на Тидвелла. Когда он наклонился вперед и накрыл ладонью руку Куки, я чуть с ума не сошла от радости. Снимок, конечно, не обеспечит меня деньгами, потому что не подтверждает факт измены, но такая фотка придется весьма кстати.
А потом я кое-что заметила. Какую-то тьму в его глазах, которую не видела раньше. Чем больше я смотрела на Тидвелла, тем меньше он мне нравился. Почти все, что срывалось у него с языка, было ложью. Но беспокоил меня не только обман. Он напоминал мне одного из тех мужиков, которые сбивают женщин с ног умопомрачительной романтикой, женятся на них, а потом убивают, чтобы получить страховку. Слишком уж гладко он стелил. Слишком личные вопросы задавал. Надо было больше накопать на этого мистера Марвина Тидвелла.
- А это что? – вдруг резким тоном спросил он, и эмоции, которые повалили из него, по-настоящему меня ошеломили.
- Что именно? – переспросила Куки, вмиг растеряв всю уверенность в себе.
Он заметил микрофон, который я спрятала в складках ее шарфа. Дерьмо на кесадилье. Не успела я слезть с табурета, как Марв сорвал микрофон с Куки и подтянул ее к себе за шарф.
- Что это такое? – рявкнул он, сунув микрофон ей под нос, перед тем как спрятать его в кулаке.
Я бросилась к ним, на ходу делая последние фотки, как велел сидящий во мне детектив. Они наверняка будут размытыми, но упускать шанс не в моих правилах.
Куки сидела, совершенно сбитая с толку. Не потому, что ее поймали на горячем (в этом я была уверена), а из-за реакции Тидвелла. За какие-то секунды он превратился из очаровательного поклонника в разъяренного быка.
Его лицо покраснело, в злобном оскале обнажились зубы.
- Это все игра? Тебя Валери подослала?
Валери Тидвелл – жена Марвина и моя клиентка. Судя по всему, он догадывался, что она подозревает его в измене. Все в баре разом замолчали, а я все бежала вперед, огибая столики и стулья, продолжая делать снимки и удивляясь, на кой черт Куки полезла в сумочку. Долго удивляться не пришлось. Как только я оказалась совсем рядом, Куки достала пистолет, и в голове у меня осталась только одна мысль: как, черт возьми, мы до этого докатились?
- Куки! – крикнула я, едва не врезавшись в нее.
Но тут Тидвелл наклонился через стол, схватил ее за руку и толкнул прямо на меня. Мы втроем полетели кучей на пол, и в этот самый момент в зале прогремел резкий звук.
(1) Барри Уайт (1944-2003) – американский певец в стиле ритм-энд-блюз, пик популярности которого пришёлся на середину 70-х годов.
Тык на Барри)) [ Нажмите, чтобы развернуть ]

(2) Авария на АЭС «Три-Майл-Айленд» (англ. Three Mile Island) — произошла 28 марта 1979 г. До Чернобыльской аварии, случившейся через семь лет, авария на АЭС «Три-Майл Айленд» считалась крупнейшей в истории мировой ядерной энергетики.
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 27 Сен 2014 22:40 #4

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Как только я услышала выстрел, мир замедлился, как это бывало и раньше. До меня дошло, что, схватив Куки за руку, Тидвелл развернул пистолет так, чтобы дуло целилось прямо мне в сердце.
Ну конечно. Куда же еще ему целиться?
Я бежала вперед, но, когда замедлился мир, тоже притормозила и успела заметить, как из пистолета Куки вылетает пуля – буквально в нескольких сантиметрах от меня, а позади нее – маленькая вспышка огня. Пуля метила прямо мне в грудь, а я пыталась от нее уклониться.
Однако здесь время течет по-другому. Гравитация действует иначе. Законы физики не работают. Пуля медленно пробиралась вперед, я изо всех сил старалась переместить свой вес с ее пути, но, похоже, только и могла, что смотреть на летящую ко мне угрозу.
Краем глаза я видела зарождающуюся панику на лицах многих посетителей. Одни из них как раз поднимали руки, чтобы прикрыться. Другие по-прежнему пребывали в неведении и смотрели на нас с умеренным любопытством. А третьи, в основном копы, уже начали действовать. Их лица были совершенно спокойны, потому что годы тренировок всегда берут верх.
Пуля по-прежнему приближалась, сантиметр за сантиметром. Нагретый трением воздух вокруг нее рябил. Мне нужно было больше времени. Чтобы понять, что делать. Чтобы понять, как увернуться от пули. В прямом смысле. Чувствуя себя так, будто плыву в цементном растворе, я, кое-как оттолкнувшись от плеча Куки, подалась назад – туда, откуда прибежала. Но недостаточно быстро. Если мир сейчас вернется, пуля попадет мне прямо под левую ключицу. К сожалению, надолго задерживать время я не умею. У него есть дурацкая привычка возвращаться прямо в лоб, словно кто-то отпустил растянутую резинку. В общем, тогда, когда я меньше всего этого ожидаю.
Когда я уже почувствовала, что едва удерживаю время, – пуля прошла очередной сантиметр так быстро, что я и не заметила, звуки стали просачиваться мне в уши, как поцарапанные места на пластинке, - появилась большая мужская рука и убрала пулю куда-то в сторону. На меня пролился теплом знакомый, как солнце, жар. Другая рука легла мне на затылок, и Рейес Александр Фэрроу прижал меня к себе, пряча пулю в ладони.
Это были самые прекрасные руки на свете. Сильные, с проступающими сквозь кожу венами предплечья. Холмы и долины хорошо развитых бицепсов. Широкие, мощные плечи под футболкой цвета хаки.
Мой взгляд поднимался все выше и выше, пока я не заглянула в лицо ангела. Ну или падшего ангела. Хотя точнее в лицо сына падшего ангела. Так уж вышло, что папаша Рейеса – враг номер один всего человечества, самый первый и самый прекрасный из всех падших с небес ангелов. Люцифер. А Рейес был создан в аду. Буквально выкован в пламени греха. Что, конечно же, объясняло его привлекательность.
В темных глазах искрилось веселье, когда он спросил:
- Опять?
Мой рыцарь в сияющих доспехах. Когда-нибудь я научусь сама спасать собственную задницу. Тогда мне не придется быть обязанной людям. Людям вроде сына Сатаны.
С трудом поборов первобытные порывы, которые переполняют меня всякий раз, когда рядом оказывается Рейес, я сказала так беззаботно, как только сумела:
- У меня все было под контролем.
Его губ коснулась порочная ухмылка. Наверное, одна из тех, что он унаследовал от своего порочного отца. И я вдруг поймала себя на том, что второй раз за вечер стараюсь не пустить слюни.
Рейес посмотрел на царящий вокруг хаос:
- Да уж вижу. Что у нее с языком?
Прекратив на него пялиться, я взглянула на Куки. Исказившиеся в ужасе черты лица застыли, а между зубами выглядывал кончик языка.
- Боже мой! Камера в телефоне сейчас работает? Я просто обязана запечатлеть этот момент. – Такой фоткой я могла бы годами ее шантажировать.
Рейес рассмеялся. От глубокого богатого смеха у меня по спине поползли мурашки.
- Вряд ли.
- Гадство. Таких моментов можно всю жизнь ждать и не дождаться. – Я снова посмотрела на него, на невероятно длинные ресницы и сказала: - Пуля летела очень быстро. Что будет с твоей рукой, когда вернется время?
Его взгляд опустился к моим губам и задержался там на долгих несколько секунд, и только потом Рейес ответил:
- Скорее всего пуля пройдет насквозь.
Такой честности я совсем не ожидала.
И тут появилась ямочка на щеке.
- Не волнуйся, Датч. Бывало и хуже.
Он прав. Бывало и хуже. Намного хуже. Но когда уже наступит перебор? Почему он постоянно должен терпеть из-за меня боль? Из-за того, что я вечно влипаю в неприятности?
Рейес поднял голову:
- Сейчас начнется.
И началось. Время вернулось с таким грохотом, будто в бар врезался товарняк. От звука все внутри меня сотряслось. Сила, сравнимая с ураганом, вышибла из меня дух, бросив задыхаться.
Словно мы оказались в самом сердце торнадо, Рейес крепко прижимал меня к себе, пока мы с ним не очутились на той же отметке пространственно-временного континуума, что и все остальные. Потом отодвинул на расстояние вытянутой руки, продолжая держать за плечо, чтобы я не грохнулась. В помещении воцарилась настоящая какофония из криков и визгов. Люди прятались, пытались убежать. Несколько посетителей укрылись за барной стойкой, а пара зашедших передохнуть после смены копов прижали Тидвелла и Куки к полу.
Тидвеллу это вряд ли понравится, зато Куки будет наслаждаться каждой секундой того, как ее будет обыскивать сексапильный коп. Такая вот она у меня потаскушка.
Когда еще один коп двинулся ко мне с теми же намерениями, Рейес дернул меня в сторону, убрав с дороги, и одним плавным движением, использовав инерцию самого копа, влепил его в пол. Причем проделал это так быстро, что, если бы до этого дошло, никто не смог бы рассказать, что именно случилось. Поскольку коп был в штатском, вряд ли Рейеса обвинят в нападении на офицера при исполнении. Вот только этого конкретного копа я узнала, как узнало его и большинство полицейских, пришедших сегодня в бар. Это был почти друг.
Пока Рейес никому не причинил настоящего вреда, я схватила его за руку:
- Рейес, погоди.
Он застыл, но продолжал прижимать Тафта к полу коленом, вдобавок заломив ему руку за спину.
Тафт что-то пробурчал и, понятия не имея, кто размазал его по полу, попытался освободиться. Пока он извивался так и сяк, Рейес без всяких видимых усилий даже не шелохнулся. Я присела рядом с офицером. Скорее всего он шел ко мне, чтобы защитить, а не обыскать или вроде того. Потому что мы с ним, если можно так выразиться, дружим.
- Все в порядке, - сказала я Рейесу. – Он коп.
Судя по выражению лица, на Рейеса мои слова не произвели никакого впечатления. Мне пришлось наградить его гневным взглядом, чтобы он хоть немного ослабил хватку. Само собой, я знала, что Рейесу плевать, коп Тафт или нет. Но мне хотелось, чтобы Тафт поверил, будто если бы Рейес знал, то не шмякнул бы его на пол, как мешок с картошкой.
- Как ты там, Тафт? – спросила я, подталкивая Рейеса плечом.
В конце концов с нарочитой медлительностью он отпустил Тафта.
Получив немного свободы, Тафт отпихнул от себя Рейеса и поднялся на ноги. Рейес тоже выпрямился в полный рост. Чувственные губы с трудом сдерживались, чтобы не растянуться в ухмылке, когда Тафт подошел и встал с ним буквально нос к носу.
Я уже собиралась влезть между ними, но меня отвлекла какая-то возня. Куки вела себя тише воды, ниже травы. Один из копов наклонил ее над столом и завел руки за спину. А Тидвелл боролся с офицерами и продолжал в том же духе, даже когда они сказали ему, кто они такие. От злости его лицо стало просто пунцовым. Впрочем, офицерам без особого труда удавалось держать его на полу. Судя по всему, с интеллектом Тидвелла могла посоревноваться только кухонная утварь. Зато гонора у него хоть отбавляй. Он знает, что нас подослала миссис Тидвелл. Что он с ней сделает? Грозит ли ей теперь опасность?
Народ постепенно успокаивался, и внезапно все взгляды обратились ко мне. Как будто я одна во всем виновата. Я подняла руки, чтобы всех заверить, что на юго-западном фронте все тихо.
- Не волнуйтесь, - сказала я, тряся ладонями, - Куки прекрасно стреляет. Никто из вас не подвергался опасности.
Если в аду есть специальное место для лжецов, я точно попаду туда.
Я оглянулась посмотреть, не развязали ли Рейес с Тафтом Третью мировую, и увидела, как в бар заходит дядя Боб. Воротник расстегнут, галстук ослаблен, брови сдвинуты от любопытства.
Он направился было ко мне, но вдруг заметил копа, который прижал Куки к столу. Это был тот самый, который чуть раньше назвал ее куколкой.
- Иисус в мультиварке, Смит, ну-ка быстро отпусти ее.
Смит послушался, принялся в знак извинений отряхивать Куки и расправлять на ней одежду, но огрызнуться не забыл:
- У нее был пистолет. Он выстрелил, когда этот мужик ее толкнул.
- А все потому, что он на меня напал, - Куки ткнула пальцем в Тидвелла. Тот все еще барахтался под весом какого-то копа. – Козел.
Дядя Боб не просто встревожился. Диким огнем по нему пронеслась ярость. Мне даже страшно было представить, о чем он подумает, когда узнает, что это я втянула Куки в ситуацию, где ее чуть не пристрелили. Наверное, я все-таки забуду об этом упомянуть.
- Кто-нибудь пострадал? – спросил дядя Боб, и все заозирались по сторонам.
Несколько посетителей даже похлопали по себе на всякий случай, а потом все дружно покачали головами.
Первым заговорил Тафт.
- На этот раз я все спущу на тормозах, - сказал он Рейесу, подступая еще ближе, - но если когда-нибудь…
- Тафт!!!
Поскольку все и так были взвинчены, каждый в баре подскочил от неожиданности, когда дядя Боб заорал на своего коллегу. Даже Тафт. Обойдя опрокинутый стул, дядя Боб схватил Тафта за руку и оттащил от Рейеса. Всей правды о Рейесе он не знает, но ему известно достаточно, чтобы не связываться с ним, пока есть выбор.
- Почему бы тебе не порасспрашивать народ? Вдруг найдутся надежные свидетели того, что произошло.
Нехотя кивнув, Тафт отошел к компашке, забившейся в дальний угол. Я была рада. Выглядели они до смерти напуганными.
С улицы послышались сирены, и в бар один за другим набежали новые копы. Я поскребла пальцами лицо. Папа меня убьет. Для бизнеса все это добром не кончится.
- Теперь ты! – рявкнул дядя Боб, или Диби, как его знают на форумах для взрослых благодаря вашей покорной слуге, и указал на меня: - Даже не думай сейчас сбежать.
Я ткнула себя пальцем в грудь:
- Я? А я тут причем? Это Куки начала.
Куки громко ахнула.
Диби наградил меня сердитым взглядом.
Тафт оглянулся и покачал головой.
А Рейес прислонился спиной к стойке, сложил на груди руки и смотрел на меня изучающим взглядом из-под неимоверно длинных ресниц. Ну почему мужикам достаются такие обалденные ресницы? Это же просто несправедливо! Как заоблачные цены на дизайнерскую обувь. Или целые голодающие народы.
Я подошла к нему, надувшись, как ребенок, которого поставили в угол, и тоже прислонилась к стойке. Приближаться сейчас к Куки я не собиралась. Ее окружила толпа матерых копов, пребывавших на пике адреналинового всплеска. Я бы царапала зубами пол, даже не успев сказать «Привет, Кук! Как все прошло?».
Сунув в карман наушник, я заметила, что Дафф исчез. Понять его можно. Правда, вряд ли ему могла бы навредить шальная пуля. С самым беспечным видом, на какой только была способна, я взяла Рейеса за правую руку и раскрыла его ладонь. Он позволил мне это сделать, наблюдая за каждым моим действием. На ладони и пальцах кожа была шершавой. Отчасти из-за проникающего ранения и отчасти от ожога. Видимо, пуля и правда закончила свой путь, когда вернулось время. Иначе никак. Такая энергия не испарится в никуда только потому, что мне так захотелось. И, хотя Рейес быстро исцелялся, он не был пуленепробиваемым.
- Рейес, мне очень жаль, - сказала я, закрыв лицо рукой.
В последнее время он из-за меня, мягко говоря, натерпелся. Не последнюю роль в этом сыграла пуля пятидесятого калибра, которая попала ему в грудь и прошила его насквозь. Пуля, которая предназначалась мне.
- И насколько жаль? – поинтересовался он внезапно осевшим голосом.
Я отпустила его руку и откашлялась. Несмотря ни на что, он был первым в моем списке подозреваемых в деле о поджогах. И мне не стоило об этом забывать.
- Как ты вообще здесь оказался?
Он опять сложил руки на груди.
- Просто мимо проходил. Увидел, что тут что-то происходит. Решил, что без тебя не обошлось.
- Минуточку! Я прекрасно справлялась.
- Не сомневаюсь. Хочешь, чтобы я ушел?
Я хотела, но только потому, что от его присутствия каждая молекула во мне страдала от землетрясения. И не хотела, но только потому, что рядом с ним я будто купалась в солнечном свете. Правда, солнце было не желтым, а темного, пламенного бронзового цвета. И все-таки мне еще нужно было поработать. И выдать кучу объяснений.
- Тебе нельзя сейчас уходить. Если ты не заметил, тут ведется расследование.
- Я не об этом спросил.
Я подняла голову и увидела, как дядя Боб придвигает для Куки стул.
- Да.
- Тогда скажи это.
Я с вызовом задрала нос:
- Я хочу, чтобы ты ушел.
На его губах неторопливо расцвела ухмылка. Рейес наклонился ко мне и прошептал на ухо:
- Убедительности не хватает.
Я закрыла глаза, пытаясь остановить волну похоти, разливающуюся между ног. Наши отношения сильно смахивают на нижнее белье в сушилке без антистатика. То бодро и весело мчимся по жизни, то прилипаем друг к другу самыми интересными местами.
- Ты все еще должен мне миллион долларов, - раздраженно заявила я.
Я предъявила ему счет за то, что доказала его невиновность и вытащила из тюрьмы. Рейес еще не заплатил. Даже не представляю почему.
- Кстати, я надеялся, мы заново пересчитаем, кто кому и сколько должен.
- Любопытство тебя погубит.
- Сколько ты берешь на текущие расходы?
- Триста восемьдесят семь процентов.
- А это этично?
- Не менее этично, чем встречаться с сыном Сатаны.
Я осмотрела посетителей, оставшихся в баре, и немного удивилась, заметив среди них Джессику. В таких ситуациях она обычно дает слабину. И вдруг я поняла, что к чему. Ее взгляд был прикован к ширинке Рейеса. С ее подругами тоже все стало ясно: они шарили по нему глазами, впитывая каждую тень во впадинах между его мышцами. На их лицах отчетливо читалась смесь восхищения и неприкрытой похоти.
Вопреки моему желанию испытывать нечто подобное, я все-таки взбесилась.
- Ну надо же, а у тебя здесь целый фан-клуб.
Совершенно не заинтересовавшись моими словами, он спросил:
- Так мы встречаемся?
Я удивленно взглянула на него. Ничего такого я не имела в виду. Переехав в соседнюю квартиру, Рейес дал мне запасной ключ. Я еще ни разу им не воспользовалась. Не знаю почему: потому что мне страшно или потому что я в диком ужасе. Он по-прежнему был первым в моем списке подозреваемых по делу о поджогах. Об этом мне забывать явно не стоило. К тому же он все еще исцелялся от пулевого ранения, которое получил по моей вине. А еще он вырос с монстром настолько жестоким, что даже описать трудно. И сел в тюрьму за его убийство – за преступление, которого не совершал, потому что Эрл Уокер был по-прежнему жив. А все потому, что я подвела Рейеса. Впервые я увидела его избитым Уокером почти до потери сознания. Рейесу тогда было девятнадцать. А я не вызвала полицию. Да, так хотел сам Рейес, но я все равно должна была это сделать. Как минимум рассказать обо всем папе, который в то время служил полицейским. Насколько тогда изменилась бы жизнь Рейеса? Скольких страданий ему удалось бы избежать? Как и я, Рейес умеет улавливать чужие эмоции. Умеет чувствовать ярость, волнами исходящую от людей. Страх. Сомнения. И сочувствие. Конечно же, он уловил, что сейчас чувствовала я. Заглянув в его ожесточившееся лицо, я осознала свою ошибку.
Он раздраженно провел пальцем по губам.
- В твоих глазах сейчас прямо ни капли жалости.
Но ответить я не успела – раздался чей-то громкий мужской голос:
- Эй, ты!
Мы посмотрели вправо и увидели офицера в форме, который жестом подзывал Рейеса. Рядом с офицером стоял Тафт.
Рейес вздохнул, и я почувствовала, как его раздражение сходит на нет. Он наклонился ко мне. Его губы коснулись моего уха, щеку обдало теплым дыханием.
- Используй ключ, Датч.
От мысли о том, чтобы воспользоваться ключом – тем самым ключом от его квартиры, который он мне дал, – у меня по позвоночнику промчался электрический разряд.
Естественно, Рейес почувствовал и это. Я услышала тихое рычание, зародившееся где-то у него в горле, а потом он отвернулся и пошел к офицеру. Однако я тоже кое-что почувствовала. Обжигающий взгляд Джессики, которую пожирала зависть. В другой ситуации я бы только похихикала, как чокнутая школьница, но из-за того самого рычания я чувствовала себя так, будто меня окатили прохладной водой, в животе расцвело приятное покалывание, и пришлось напомнить себе, что надо бы подышать, пока я не посинела. Синий мне не очень-то к лицу.
Рядом с Куки наконец-то образовалось свободное пространство, поэтому я поспешила к ней. Судя по всему, в разгар хаоса кто-то стукнул ее локтем в лицо. Я попыталась ее пожалеть, но все еще была немного не в себе. Что поделать, так на меня действует Рейес. И все же Куки, похоже, не один день придется щеголять с фингалом. К тому же я так и не узнала, чем все закончилось.
- Ты как, Кук? – спросила я, глядя, как на соседний стул плюхается дядя Боб.
Она нервничала и заметно дрожала. Я накрыла ладонью ее руку.
- Давай-ка я принесу тебе воды, - сказал ей Диби, - и вы обе мне расскажете, что произошло.
- Спасибо, Боб, - ответила она срывающимся голосом. Когда он ушел, Куки промокнула салфеткой щеки и шею и посмотрела на меня: - Ну? Как прошел твой день?
Вот она – Куки, которую я знаю и люблю. Она всегда умудряется найти что-то хорошее даже в самом плохом и превращает его в возможность чему-то научиться. Но еще чаще – в шанс посмеяться над невинными свидетелями.
Я решила подыграть. Опустила голову и руки.
- Не день, а настоящий отстой. Я опять облажалась.
- В этом нет твоей вины, - отозвалась она, рассеянно поглаживая меня по плечу.
Я встрепенулась:
- В этом уж точно нет. В этом виновата ты и только ты. Пистолет? – изумленно спросила я. – Серьезно, с чего вдруг пистолет?
Не меньше минуты она смотрела на меня с отвисшей челюстью, а потом сдалась, громко вздохнув:
- В тот момент это показалось мне хорошей идеей.
- «Три-Майл Айленд», Кук.
- Да знаю я, знаю. Господи, поверить не могу, что никого не подстрелила. – Если бы она только знала. В конце концов, отмахнувшись, она спросила: - А где ты облажалась?
- Не прошла кардиологические тесты, - ответила я, глядя, как допрашивают Рейеса.
Каждое его движение было чистым совершенством, а черты просто поражали красотой. Как будто его хорошенько отфотошопили. Я вдруг почувствовала себя так, будто меня кто-то где-то обдурил.
- Кардиологические тесты? – переспросила Куки. Смотреть на нее было забавно. Лицо опухло и слегка перекосилось. – Ты была на приеме у кардиолога?
- Да. Он отказывается делать операцию на открытом сердце только на основании моих убеждений, что у меня с сердцем что-то не так. Если верить доктору Шарлатану, результаты моих тестов вернулись в норму. А я думаю, он просто не видит картину в целом. Ну знаешь, не хватает ему практического взгляда на вещи.
Куки поджала губы:
- Черт тебя дери, Чарли, ты меня напугала. А с твоим сердцем все в полном порядке.
- Ничего подобного. Оно болит. – Драматического эффекта ради я несколько раз ткнула себя пальцем в грудь. – Думаю, у моего сердца инсульт.
- Ты хоть знаешь, что это такое?
- Нет, но звучит серьезно. Как лихорадка Эбола. Или крапивница.
- Когда я с тобой закончу, ты пожалеешь, что у тебя не лихорадка Эбола.
- Чего? Что я такого сделала?
- Не знаю, но во всем этом наверняка виновата ты.
- Ты же сказала, что в этом нет моей вины.
- Соврала.
- Это ты притащила пушку на вечеринку.
Куки по-прежнему отказывалась замечать в комнате маленького слона, поэтому я достала телефон и набрала номер старого друга семьи.
- Кому звонишь?
- Нони. Ты пойдешь на занятия. Следующее завтра в восемь утра, и ты там будешь.
- Чего? – Она потянулась к телефону, но я отразила ее атаку, как мистер Мияги (1) отражал удары врагов. – Мне не нужно разрешение на оружие, которое я все равно прячу.
- Речь о твоей же безопасности, Кук. – Я подняла указательный палец, чтобы она не заговорила снова. – К тому же, даже если ты не носишь оружие напоказ, тебе все равно нужно разрешение. Занятие завтра в восемь. И в воскресенье в семь.
Она опять потянулась к телефону и опять промахнулась.
- Это же все выходные! А у меня были планы.
- Марафон «Дневников вампира» – это не планы.
Куки глянула на меня так, словно я из ума выжила.
- Да ты хоть видела братьев Сальваторе? Святое имбирное печенье, Чарли! А ведь я собиралась наготовить нам на следующую неделю целый тазик энчилады.
Блин! Она знала, что это ранит меня до глубины души. Я горько вздохнула:
- Тогда нам обеим предстоит многим пожертвовать.
Нони взял трубку и что-то проворчал по поводу времени. Это было странно. Я решила взять быка за рога и объяснила ему ситуацию, пока Куки следила за каждым движением дяди Боба. Точнее даже не следила, а была полностью поглощена процессом. Он консультировался с каким-то офицером не при исполнении, а ей, похоже, все его действия казались завораживающими.
Нет-нет, меня это ни капельки не беспокоило.
- Спасибо, Нони.
- Прямо сейчас я тебя ненавижу, - пробубнил он в ответ.
- Да ладно! Сейчас только половина десятого. Кто по пятницам спит в такое время? – Повесив трубку, я сообщила Куки: - Тебя записали.
- Фантастика, - отозвалась она, но я сомневалась, что она это всерьез.
- И я так думаю. В общем, он задаст тебе уйму вопросов, чтобы определить, насколько ты стабильна в плане психики. Ты же умеешь врать?
Куки бросила на меня мрачный взгляд:
- Ничуть не хуже, чем ты умеешь не влезать в неприятности.
- Вот гадство. Ну ты хоть постарайся. Еще он даст тебе учебник по всем законам Нью-Мексико, касающимся ношения оружия. А еще Нони… - Как бы так сказать, чтобы Нони не показался ей фанатиком? – Нони полон энтузиазма. Он берет с собой пистолет даже в душ. Но он хороший парень, и ты многому научишься. А что еще важнее, - я взяла ее за плечи, чтобы привлечь ее внимание, пришлось даже немножко встряхнуть, - в итоге всем вокруг будет грозить куда меньше опасностей.
Куки кивнула и тут же покачала головой, передумав:
- Не знаю, Чарли. Вряд ли я смогу выстрелить из пистолета у всех на глазах.
- А сегодня ты что собиралась делать с пушкой? Узнать, не захочет ли Тидвелл ее купить?
- Нет. Я подумала, что если он увидит пистолет, то успокоится.
- И как? Сработало?
- Чарли, - резким тоном процедила она.
- Ладно-ладно. Но на будущее: никогда не вытаскивай пистолет, если не собираешься им пользоваться. Кстати, стрельба – это лишь небольшая часть программы обучения. Когда до нее доберешься, будешь чувствовать себя так уверенно, что легко снимешь лифчик перед огромной толпой. Так вот, никогда этого не делай. Поверь мне. Добром это не кончится. Перед практикой Нони пробежится по законам и предложит тебе несколько сценариев из реальной жизни. Короче говоря, ситуации, в которых тебе придется себя защищать. Ты должна будешь все хорошенько обдумать. – Я подалась к ней ближе. – Кук, он спросит тебя, готова ли ты кого-нибудь убить.
- Чего? Готова ли я прямо сейчас?
- Нет. Скорее всего он предложит тебе какой-то сценарий и спросит, готова ли ты нажать на спусковой крючок.
- Чудесно.
Я снова засомневалась в ее искренности.
- А потом он научит тебя разным приемам. Например, как войти в комнату, когда там сидит террорист и опустошает твой холодильник. Или что делать, если кто-то выламывает твою дверь топором. В общем, все о том, как остаться в живых и защитить себя и свою семью. – Куки молча смотрела в никуда, поэтому я добавила: - Ты справишься на ура, Кук.
О да, вероятность попадания в то самое специальное место в аду росла с каждой минутой. (1) Мистер Мияги – персонаж из фильма «Парень-каратист» (1984).
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 27 Сен 2014 23:00 #5

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Как только я снова почувствовала собственные колени, я решила повидаться со своим старым вроде как другом и товарищем Гарретом Своупсом. Рядом с ним всегда найдется повод хорошенько посмеяться. По пути я подумала воспользоваться новым и скорее всего пиратским GPS-приложением, о котором узнала от моей подруги Пари. Несмотря на то, что дом Своупса я могу найти с закрытыми глазами (и этот подвиг я уже разок совершила во времена бессонницы), я включила приложение в телефоне, выбрала голосовое сопровождение и воткнула телефон в держатель возле приборной панели. Салон наполнили звуки тяжелого дыхания, будто кто-то был подключен к системе жизнеобеспечения и дышал через аппарат искусственного дыхания. Наверное, было бы не так жутко, будь на улице светло. Я задала пункт назначения, то бишь адрес Гаррета, и нажала кнопку «Проложить маршрут».
- Через сто метров поверните направо, - сказал Дарт Вейдер. Тот самый Дарт Вейдер. Теперь у меня возникло чувство, будто мы с ним друзья. Будто я могу рассказать ему обо всем на свете.
- Спасибо, мистер Вейдер. Можно мне называть вас Дарт?
Он не ответил, но это ничего. Как нелюбимый приемыш не самой ласковой на свете мачехи я привыкла, что на меня не обращают внимания. Но указания я честно выполнила.
Опять послышалось тяжелое дыхание:
- Через пятнадцать метров поверните направо.
- Ага, ясно, еще раз спасибо.
И так всю дорогу. Он говорил мне, что делать, а я каждый раз благодарила. В какой-то момент я почувствовала себя оскверненной, словно он использовал меня для собственного удовольствия. Какие-то односторонние у нас с ним сложились отношения.
Когда я почти добралась до нужного места, Дарт снова заговорил:
- Через шестьдесят метров справа вы увидите свой пункт назначения. Ваше путешествие на темную сторону почти завершено.
И почему у меня такое впечатление, будто он как-то связан с Рейесом?
- Ваш пункт назначения справа.
- Ага-ага, поняла уже.
- Ваше путешествие на тем…
Не дав ему закончить фразу, я отключила приложение. Даже мне самой перебивать его показалось непростительной грубостью, но слушать и дальше тяжелое дыхание я уже не могла. Иначе в голову бы полезли всякие неуместные мысли о взбитых сливках и ракетке для пинг-понга. А мне предстояло встретиться с Гарретом Своупсом. Пусть он и близко не в первой десятке запланированных мной дел, но пресс у чувака просто убийственный.
Выскочив из Развалюхи – моего любимого вишневого джипа «вранглер», – я подошла к парадной двери Гаррета. Жилище Своупса – небольшой дом, смахивающий на бунгало, с уймой пышной растительности вокруг. Для Альбукерке это, мягко говоря, необычно. И вообще весь штат пышной растительностью похвастать не может. Скорее уж редкой и жиденькой. Я успела постучать и только потом заметила, что перед домом нет грузовика Гаррета.
Все-таки дверь открылась, и я увидела усталого сыщика и «охотника за головами», по которому давно бритва плачет. Гаррет Своупс сильно смахивает на сексапильного друга-гея, вот только он не гей. А жаль. Будь он геем, я бы могла сказать ему, насколько он сексапильный, без риска, что он поймет меня неправильно. Из-за кожи цвета мокко его серебристо-серые глаза кажутся еще более поразительными. И опять же – у него просто шикарный пресс. Я убедилась в этом в очередной раз не потому, что он был совсем без рубашки, а потому, что явно плевать хотел, застегнута упомянутая рубашка или нет.
От души насмотревшись на его пресс, я протиснулась мимо него в дом.
- Как поживаешь, Своупс?
Он потер глаза большим и указательным пальцами.
- Уже поздно, Чарльз.
- Когда я прихожу, всегда поздно. На этот раз ты хоть не валялся в постели.
Глубоко и громко вздохнув, чтобы я уж точно поняла, как усердно он притворяется взбешенным, Гаррет закрыл дверь и двинул в кухню. Не знаю почему, но всякий раз, как я здесь появляюсь, ему срочно надо выпить. И это странно.
- Чему обязан неожиданным визитом? – поинтересовался Своупс.
- Мне, конечно. Видишь ли, я просто обожаю доводить тебя до белого каления.
- Я имел в виду, что происходит? Грядет конец света? На тебя охотится серийный убийца? Ты стараешься не спать неделями, чтобы не оставаться наедине со своим злобным соседом?
Блин. Выходит, он знает, что Рейес переехал в соседнюю квартиру. А я-то хотела сама ему все рассказать. Преподнести помягче. Из-за наших с Рейесом сложных отношений мне как-то пришлось неделями не спать, чтобы ненароком не затащить его в свой сон. К сожалению, Гаррет стал жертвой обстоятельств. В сложные времена он мне помог и узнать о новом логове Рейеса должен был от меня.
- Кто тебе сказал, что у меня новый сосед?
Я услышала, как он откручивает крышку с пивной бутылки. Щелчок и характерное шипение почему-то показались мне успокаивающими.
- Держу руку на пульсе. – Наверное, это не очень хорошо. – Так что происходит? – опять спросил он.
- Неужели мне нужна причина, чтобы повидаться со старым добрым другом?
Вернувшись в гостиную и вручив мне бутылку «Короны», Своупс наградил меня раздраженным взглядом и только потом развалился в кресле.
- Ну ладно, не таким уж старым и сильно доставучим, но все равно другом. – Я уселась на диван напротив Гаррета и осмотрела царящий в комнате беспорядок. Как и в последнюю нашу встречу, кофейный столик был завален книгами и заметками, посвященными духовной тематике, раю и аду, ангелам и демонам. – Я о тебе беспокоилась.
- С чего вдруг? – поинтересовался он, глотнув пива.
- Даже не знаю. Ты стал каким-то другим. Отчужденным. Как будто у тебя ПТСР.
Уж я-то знала, о чем говорю. Мое ТСР приобрело букву «П» после того, как меня пытал монстр по имени Эрл. Пытаясь меня спасти, Своупс схлопотал пулю и в итоге погиб. Врачам удалось его реанимировать, но недавно он рассказал мне, что, пребывая в пасти смерти, оказался в аду. И это меня тревожило. Но еще больше тревожило, что в пламенной бездне вечного проклятия у него состоялся тет-а-тет с папашей Рейеса. А такой опыт не оставить следов не может.
- Со мной все в порядке, - сказал Гаррет. Как и семнадцать раз до этого. – Просто кое над чем работаю.
Я еще раз осмотрелась.
- Вижу. Поделиться не желаешь?
- Нет, - ответил он так решительно, что возражать я бы не рискнула.
- Вас понял. – Минуточку. Кого я пытаюсь обдурить? – Но ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне о чем угодно?
Своупс откинул назад голову, закрыл глаза и вытянул ноги, сбросив на пол стопку бумажек. На что он не обратил ни малейшего внимания.
- Хорош приставать, Чарльз. Этого не будет.
- Вас понял. – Я глотнула пива и добавила: - Но все это барахло выглядит любопытно. Я бы могла помочь с исследованиями.
- Сам справлюсь, - резким тоном отозвался он.
- Вас понял. – Подняв с пола бумажку с нацарапанными от руки заметками, я попыталась расшифровать почерк Своупса. – Кто такой доктор А. фон Гольштейн? Он случайно не имеет отношения к породе коров (1)?
Гаррет тут же подскочил и отобрал у меня листок. Ну конечно, это ни капельки не подстегнет мое любопытство.
- Я сказал «нет», Чарльз. И я не шучу.
Я села ровнее:
- Да понял я, понял. Кошмар какой.
Положив бумажку на то самое место, откуда я ее взяла, он сердито уставился на меня.
- Почему ты все время повторяешь «вас понял»? Так только в армии говорят.
Чтобы выдержать драматическую паузу, я несколько секунд изучала свою бутылку, а потом тихонько сказала:
- Вас понял.
Своупс раздраженно вздохнул. Так громко и многозначительно, что я поняла: я победила. Мое путешествие на темную сторону действительно закончилось. И этим я обязана моему лучшему другу Дарту. Что бы я без него делала? И без нашей дружбы? Даже подумать страшно.
Гаррет влил в себя остатки своего пива, наклонился вперед, чтобы свистнуть мое, и снова развалился в кресле. Из моей бутылки он пил намного медленнее.
- Кто меня туда послал? – вдруг как-то рассеянно спросил он, но я точно знала, что он имеет в виду. Кто послал его в ад? – Почему я там оказался?
Я села по-турецки и прислонилась спиной к диванным подушкам.
- Ты меня увидел сразу после того, как умер, так?
Он кивнул, все еще не открывая глаз. Бутылка стояла у него на ноге, длинные пальцы поглаживали горлышко.
- А потом по пути на небеса ты встретил отца, и он сказал тебе, что тебя сумели вытащить. Что ты должен вернуться. – Пальцы замерли, но Гаррет не ответил. – Но перед тем, как вернуться в свое тело, ты попал в ад?
Вот, собственно, и все, что я знала о путешествии Гаррета в преисподнюю. Делиться подробностями он отказывался. Мало того, затыкал мне рот всякий раз, когда я пыталась об этом заговорить. Я просто умирала от жажды узнать все до мельчайших деталей, но Своупс, очевидно, был полон решимости дать мне засохнуть.
- Ты говорил, тебя послали туда не просто так, - продолжала я, - а чтобы ты понял. Чтобы узнал больше о Рейесе. Увидел, как он рос и что делал.
- А ты вечно ищешь ему оправдания, - заявил Гаррет, так и не соизволив открыть глаза.
Конечно, он на меня злился. В тот день я поразила его до глубины души тем, что знала, кто такой Рейес. До того, как Гаррет мне об этом рассказал. По мнению Своупса, меня ни капельки не волновало, что Рейес сын Сатаны.
- Как я уже говорила, он рос не в самом любящем окружении.
- Значит, все твердишь одно и то же. При каждой возможности ты за него заступаешься. За полководца из ада. За натасканного убийцу, который легко взлетел по карьерной лестнице в демонской армии. Который жил только ради того, чтобы убивать, и стал тем, кого боялись больше всего за всю историю их существования. – Теперь он открыл глаза и пригвоздил меня к месту убийственным взглядом. – За выродка, которого послали в этот мир с одной-единственной целью. Найти тебя.
Эта дорожка никуда нас не приведет. Я выпрямила ноги и сложила на груди руки, словно защищаясь.
- Я тебе говорила: его послали за порталом. За любым порталом, а не конкретно за мной.
Насколько я понимала, Сатана послал сюда Рейеса, чтобы сцапать ангела смерти. Рейес был его выходом из ада, и Сатане, судя по всему, нужна была дверь в рай. Вместе с Рейесом мы были для Сатаны прямой дорогой в то самое место, откуда его уйму лет назад с треском вышвырнули. Однако Гаррет был повернут на мысли, что Рейеса послали именно за мной, а это попросту нелепо. Никоим образом Сатана не мог знать, что из всех созданий вроде меня, которые существуют во вселенной, именно меня пошлют в этот мир служить порталом. По словам Рейеса, есть целая раса ангелов смерти. Правда, мне пока не удалось в этом удостовериться лично. Но он сказал, что где-то там у меня есть целая семья. А одна мысль об этом меня интриговала и успокаивала одновременно.
- А я тебе говорил, что ты ошибаешься, - отозвался Своупс.
Этот спор мне нипочем не выиграть.
- Фиг с тобой. Значит, вы с папашей Рейеса сидели у костерка и обменивались военными байками. – Я сняла с футболки несуществующую пылинку и поинтересовалась: - Что он тебе рассказывал?
- Это не важно.
У меня отвисла челюсть:
- Ты издеваешься?
- Нет. Важно другое. Почему меня туда отправили? То есть кто? Кто может обладать такой силой?
Дельное замечание. Актуальное и злободневное.
- И все-таки за проведенное там время я кое-что выяснил. Все они лжецы и манипуляторы. Нельзя верить ни единому их слову.
- Камешек в огород Рейеса?
- Если геенна огненная сойдет за огород. – Я вскочила на ноги и уже собралась уходить, как вдруг он добавил: - Я кое над чем работаю. Обещаю, Чарльз, как только я что-то выясню, сразу тебе расскажу.
Что-то пробубнив себе под нос, Своупс поднялся со своего кресла и потопал за мной к выходу.
Открыв дверь, я повернулась к нему:
- Своупс, я знаю, ты не любишь об этом говорить, но нельзя попасть в ад и вернуться как ни в чем не бывало.
Его губы тронула улыбка без малейшего намека на веселье.
- Уверен, тебе бы это удалось. А что бы сделала ты, если бы тебя отправили в ад?
Я вышла на улицу.
- Ну не знаю. Может, последовала бы инструкции «тормози, падай и катись». Ты хоть скажи, там ничего плохого не случилось? В смысле… тебе не причинили вреда? – Я осторожно заглянула Гаррету в глаза. – Тебя не подвергали пыткам?
В его улыбке появился оттенок печали.
- Нет, Чарльз. Меня не подвергали пыткам.
Он захлопнул дверь раньше, чем я успела опять открыть рот. Не меньше минуты я, остолбенев, стояла под дверью, не зная, что сделать, что сказать, как помочь. Единственное, что я знала наверняка, – Гаррет только что мне соврал.
Настроение общаться с Дартом испарилось, поэтому по пути домой я решила попробовать другой голос. Зафиксировав телефон, я запустила приложение и стала слушать, как КИТТ (2) активирует все системы. В детстве я была большой поклонницей «Рыцаря дорог» и мечтала о машине, которая говорила бы со мной и могла бы предупредить о грозящей опасности вроде террористов или копов с радаром. Поэтому, когда Развалюха превратилась в суперавтомобиль с турбодвигателем, напичканный бортовым оружием, я влюбилась. Наконец-то я могу бабахнуть чем-нибудь ядерным по людям, которые ползут по левой полосе. Жизнь снова стала прекрасной.
И все-таки Гаррета пытали. И не где-нибудь, а в аду. Сама идея была настолько немыслимой (и это несмотря на все, что я знаю), что мне даже представить было сложно, через что ему пришлось пройти.
Что там с ним делали? Сомневаюсь, что китайская пытка водой входила в меню. Но в то время он не имел материальной формы. Можно ли подвергнуть пыткам душу? Потом я подумала о тех людях, которые предположительно попадают в ад и (тоже предположительно) целую вечность горят в муках. Правда ли это? Может ли душа гореть? Можно ли ее порезать? Разорвать? Издеваться над ней?
От уймы теоретических вероятностей голова раскалывалась. Трудно представить, что ад существует по-настоящему, даже несмотря на то, что Рейеса там создали. Что он там вырос. Слишком уж это чуждо. Слишком иномирно. Слишком… жутко.
От мыслей меня отвлек КИТТ, предложив бомбануть ракетой перед тем, как свернуть. Увы, мы с ним не сблизились так, как я надеялась. Музыка, которую он предлагал, была откровенно отстойной, а все его оружие – бесполезным перед мощью невежества. Я уволила его с должности еще до того, как въехала на стоянку перед домом.
- Что скажете? – спросила я престарелого мертвеца на пассажирском сиденье.
Я подобрала его где-то на пересечении проспектов Ломас и Вайоминг. С виду хороший такой дядька. Правда, голый, как в день, когда появился на свет. Оказалось, не коситься на его пенис сложнее, чем можно подумать.
- Вам тут не очень дует?
Он не ответил, поэтому я оставила его наедине с его же мыслями и поднялась к себе на третий этаж. На моей двери опять была записка на стикере. В последнее время такие записки я получаю частенько. С тех самых пор, как первый подозреваемый в моем списке по делу о поджогах переехал в квартиру на этом же этаже, которую я много лет хотела себе. Подозревала я сына воплощения зла в поджогах по двум причинам. Во-первых, в тот вечер, когда списанное под снос здание сгорело, от него пахло дымом. Во-вторых, впервые я увидела Рейеса избитым чудовищем по имени Эрл Уокер, которое его вырастило, под тем самым сгоревшим зданием. Немного покопавшись, я выяснила, что в разные времена Рейес успел пожить во всех домах, которые спалил поджигатель. Все это лентой страха завязывалось узлом у меня в животе, выворачивало нервы наизнанку, и каждый из этих нервов бился сочувствием и сожалением из-за того, через что пришлось пройти Рейесу.
Я глянула на записку. На этот раз там было: Чего я боюсь? Того, что он может оказаться тем самым человеком, который сжигает дотла дома направо и налево? Или того, что мне, может быть, придется подвести его под арест и отправить в ту самую тюрьму, где он отбывал десятилетний срок за преступление, которого не совершал? А может быть, того, что у поджигателей особый склад ума, который предполагает высокомерие и экстремальные сексуальные отклонения? Насколько я знаю, ничем таким Рейес не страдает. Но боюсь ли я, что все может оказаться иначе?
- Привет, Ч-Чарли.
Я оглянулась и увидела моего нового мертвого друга. Дафф стоял рядом, нервно переминаясь с ноги на ногу.
- И тебе привет, - отозвалась я, отпирая дверь.
- Я… я п-подумал, может, тебе з-захочется с кем-то п-поговорить после того, ч-что произошло.
И снова меня подвело сердце. Проклятье. Придется опять наведаться к кардиологу.
- Со мной все в порядке, но спасибо тебе.
- Н-не стоит. Рад, что все п-путем.
Часть моих обязанностей заключается в том, чтобы помогать людям перейти, когда они к этому готовы. Иногда это означает, что нужно побыть жилеткой, в которую можно поплакаться. Распахнув дверь, я посмотрела на Даффа:
- Ты знаешь, кто я, Дафф?
Он сунул руки в карманы и пнул несуществующий камушек.
- Д-да.
- Тогда ты знаешь, что можешь перейти через меня в любой момент, когда посчитаешь нужным.
- З-знаю. П-просто я подумал, что м-мог бы за тобой ч-чуток присмотреть.
Я расправила плечи.
- Присмотреть за мной?
Дафф бросил взгляд на квартиру Рейеса. Такой мимолетный, что я могла бы и не заметить.
- Н-ну да. На случай, если тебе понадобится п-помощь или еще ч-что.
- Я очень благодарна за предложение, Дафф, но…
- Я ж-живу там. З-зови, если что.
Я глянула туда, куда он показывал. На квартиру миссис Аллен.
- Ага, значит, ты живешь у миссис Аллен?
От робкой улыбки приподнялись уголки его рта.
- Д-да. У нее с-собака есть.
Я положила руку на его холодное плечо:
- Это не собака, Дафф. Это демон по имени Пипи. На девяносто процентов уверена, что он одержим.
Дафф рассмеялся:
- У него х-хоть зубов нет.
- Будь осторожен. Мне кажется, у него остался один клычонок, и он точно знает, как им пользоваться.
Еще раз бросив взгляд на логово дракона, Дафф махнул мне:
- Еще пересечемся.
- Похоже на план, - подмигнула я. – Не забывай: на клык не попадайся.
Все лицо Даффа просияло от очаровательной и заразительной улыбки. Он шагнул назад, застенчиво помахал мне и исчез.
Я уже собиралась зайти к себе, но вдруг передумала. Если кто и знает, что пришлось пережить Гаррету, что ему пришлось вытерпеть в пламенной бездне, то уж точно Рейес. В конце концов, он там вырос. А потом здесь, на Замле, страдал в руках Эрла Уокера от таких кошмаров, что само слово «страдать» вполне могло обрести сотню новых значений. Когда Рейес был еще совсем юным, Уокер беспощадно издевался над ним самыми ужасными способами, а потом подстроил все так, чтобы Рейеса обвинили в его убийстве и посадили в тюрьму, хотя сам Эрл Уокер был очень даже жив и здоров.
Зато сейчас Эрл хоть и жив, но уж точно не здоров. А все благодаря тому, что Рейес мастерски владеет мечом неимоверных размеров.
Подойдя к его квартире, я постучала и удивилась, заметив, как дрожит моя рука. Как будто мы никогда не оставались наедине. Оставались, причем много-много раз. И каждый раз оказывались в разной степени раздетыми. Но я никогда не бывала в его жилище, в его логове. У Рейеса никогда по-настоящему не было дома. И от мысли о том, что едва я переступлю порог, то окажусь на его территории, в животе порхали бабочки. Усугублялось все еще и тем, что я была ему обязана. Снова. Сегодня он меня спас. Не от Тидвелла, а от Куки. Клянусь, эта женщина – ходячая угроза обществу.
Рейес чуть-чуть приоткрыл дверь. Настолько чуть-чуть, что мне было видно меньше половины Рейеса. Бабочки бешено забились в животе, особенно после того, как он вопросительно изогнул бровь.
- Может, поговорим? – предложила я, стараясь хотя бы внешне оставаться спокойной. И скромной.
Несколько секунд он молчал, и мне уже начинало казаться, что сейчас он меня отфутболит. Скажет, что устал. Или что у него полно дел. Но вдруг он отвернулся и стал с чем-то возиться, а я пыталась заглянуть ему через плечо, чтобы хоть одним глазком увидеть его квартиру. Потом он снова повернулся ко мне. От хитрой улыбки приподнялся уголок его губ, а через секунду он прилепил на дверь еще одну записку и захлопнул дверь у меня перед носом.
Моргнув, я прочла записку: Ну, блин, опять. Я пошла к себе, вытащила из сумки ключ, вернулась к квартире Рейеса и использовала чертову штуковину, в процессе пытаясь понять, почему ему так важно, чтобы я пользовалась ключом. Впрочем, должна признать, мне нравилось иметь ключ. Нравилось иметь доступ в его жилище, в его жизнь. Мне так долго в этом отказывали, что было приятно иметь хоть что-то, принадлежащее ему, хоть крошечное, но все-таки подтверждение того, что он рядом. Ключ легко скользнул в замок. Без всяких усилий повернулся, словно замок недавно смазали. И, естественно, мне на ум тут же пришла уйма ситуаций, где это могло бы звучать как метафора. Порой сама поражаюсь, какая я все-таки озабоченная.
Я вошла в квартиру и увидела мистера Рейеса Фэрроу за какими-то хлопотами в кухне. За обычными домашними хлопотами. Образ был таким поразительным и одновременно восхитительным, что мне с трудом удалось оторвать от Рейеса взгляд, пока он не заметил, что я на него пялюсь. Не могу я позволить ему привыкнуть к тому, что я его обожаю. Лучше уж пусть просто догадывается.
Я решила осмотреться в его берлоге. Все оказалось совсем не так, как я ожидала. Само собой, я не знала, чего, собственно, ожидать. Может быть, холодных оттенков, в основном серых. И блестящего хрома. Но увиденное оставляло ощущение тепла, как и сам мужчина, который здесь жил. Разные текстуры, цвета живой природы и черный мраморный камин, разделявший помещение на две части. В следующей комнате стоял бильярдный стол. Темное дерево и кремового цвета ткань сверху. Изумительно. Квартира была очень домашней, чего я совершенно не ожидала.
Я взглянула на Рейеса, когда он возвращался в комнату из кухни. Походка притягивала взгляд к узким бедрам, плоскому животу и широким плечам, которыми гордился бы любой мужчина. Я, хоть и не мужчина, но очень даже ими горжусь. На Рейесе была белая рубашка на пуговицах, не заправленная в джинсы. Рукава закатаны по локти, открывая моим глазам загорелые предплечья. Естественно, это привлекло мое внимание к его рукам. У него потрясающие, невероятные, сильные и крепкие, как сталь, руки. Уж я-то знаю. Эти руки много раз держали меня в объятиях. И больше всего на свете мне хотелось в эти объятия вернуться.
Рейес вручил мне бокал красного вина. Еще один приятный сюрприз.
- Выпьем? – спросил он, поднимая свой бокал.
- А за что? – Я чокнулась с ним, звякнув бокалами, и поднесла свой к губам.
- За то, что девушка по имени Чарли пережила еще один день.
Он нечасто называл меня Чарли, и почему-то в его исполнении мое имя прозвучало намного интимнее, чем в устах других людей. Слышать это было приятно. Каждый слог сладким медом стекал с его языка.
Я так и не отпила из бокала, и Рейес назвал меня прозвищем, которое сам мне дал:
- Датч? – И это было еще интимнее. Глубокий, бархатный, густой, как ириски, голос тронул какую-то струнку у меня в душе. – Ты в порядке?
Я кивнула и наконец сделала глоток прохладной жидкости. Теплый фруктовый привкус наполнил мой рот и согрел горло.
- В полном, - ответила я. – Даже лучше, благодаря тебе. Опять.
Уголок его губ снова приподнялся. Мне этот намек на улыбку всегда казался умопомрачительным.
- Мне нравится, как ты здесь все устроил.
Рейес осмотрел собственный шедевр, и улыбка стала шире.
- Я все еще не знаю, как ты уговорил владельцев вложиться в ремонт, - добавила я.
- Если нужно, я могу быть очень убедительным. К тому же они не вложили ни копейки. Ремонт оплатил я.
- А-а. Мне такое и в голову не приходило.
- Кстати, я кое-что слышал о владелице. Говорят, она слегка чокнутая и вечно вляпывается в неприятности. Так что я был только рад выручить ее с ремонтом.
Я с хозяевами дома никогда не встречалась. Мне приходилось иметь дело только с мистером Саморой – нашим управдомом. Поэтому от того, как легко с губ Рейеса сорвалось слово «она», я почувствовала укол ревности. Меня это просто бесило. Вообще-то я совсем не ревнивая. Но, как только речь заходит о Рейесе Фэрроу, я превращаюсь в барышню из «Рокового влечения». Причем до такой степени, что, видимо, готова дежурить под его окнами.
- Почему не заходила в гости? – поинтересовался Рейес, усевшись на мягкий диван и вытянув перед собой ноги.
Как будто он так делал каждый день. Всю жизнь. Я задумалась, каково ему было в тюрьме, где нет никаких диванов, мраморных каминов и холодильников, куда можно заглянуть в любой момент. Как должен чувствовать себя человек, получивший такое наказание за преступление, которого не совершал? Покажется ли ему незаслуженное лишение свободы еще более болезненным, чем если бы он и правда был виновен?
Выбросив эти мысли из головы, я тоже двинулась к дивану.
- Не знаю. Когда я видела тебя в последний раз, тебя из-за меня подстрелили из винтовки пятидесятого калибра. Откуда мне знать, хочешь ты меня после такого видеть или нет?
- А записки на двери не помогли тебе найти ответ на этот вопрос?
Я села в кресло рядом с диваном.
- Записки записками, но это не отменяет того, что ты схлопотал пулю.
- И?
- И… - Я не знала, что ему сказать о том, как я себя чувствовала. О том, что произошло и как я в классической манере Чарли решила избегать всяких связанных с этим мыслей. Я поджала губы и проговорила: - Я совершила убийство, Рейес. Из-за меня погиб человек.
- Человек, который пытался тебя убить.
Тут он прав. Тот человек грабил банки и был одержим идеей сделать так, чтобы я уж точно не свидетельствовала против него в суде. К сожалению, он учился в снайперской школе морских пехотинцев, пока его с треском не вышибли. Чувак был натуральным психом, готовым сорваться в любой момент, так что, наверное, его увольнение было всего лишь вопросом времени. И все-таки он успел кое-чему научиться, потому что пытался убить меня с расстояния в сто метров, сидя на крыше здания. Ему бы это удалось, если бы меня не прикрыл Рейес. Пуля прошила его насквозь и продолжала свой путь, пока Рейес не повернулся и не поймал ее на полпути ко мне. Он в буквальном смысле встал под пулю, которая предназначалась мне. Под здоровенную пулю, которая должна была разорвать его на куски.
Скорее всего именно от вида крови на Рейесе во мне вспыхнула бешеная ярость. Мгновение спустя я уже стояла перед тем мужиком. Засунула руку ему в грудь и остановила сердце, даже не успев подумать о последствиях. А потом я обернулась и увидела саму себя, стоявшую рядом с Рейесом. На моем лице был написан настоящий шок.
Я вышла из тела. Я убила человека, причем сделала это в нематериальном виде. До сих пор в голове не укладывается. И до сих пор трудно принять правду.
- Даже не знаю, меняет ли это хоть что-нибудь, - сказала я. – Я все еще чувствую себя виноватой. Я отняла у него жизнь. Кто знает, может, он сумел бы измениться. Стал бы следующим Ван Гогом или следующим Шекспиром. А теперь мы никогда этого не узнаем, потому что я лишила его всех шансов.
- Ты серьезно считаешь, что такой человек мог бы стать следующим Шекспиром?
- Наверное, нет, но опять же, теперь мы этого не узнаем. Я не судья и не присяжные. У меня нет права отбирать жизни. – Несколько секунд я смотрела на Рейеса, а потом спросила: - В тюрьме ты убивал из самозащиты. Как ты потом себя чувствовал? Как это тебя изменило?
- Никак. Они пришли ко мне, я защищался. В итоге они были мертвы, а я нет. Не стоит недооценивать фундаментальную потребность в выживании, Датч. Она управляет всеми нами. Если мы играем роль людей, значит, изначально, как и все люди, имеем право защищаться. И ты в тот момент сделала то, что было необходимо.
Играем роль людей? Это кто тут играет? Насколько мне известно, я человек до мозга костей, как бы странно это ни звучало. Огонь в камине затрещал, и я оглянулась. Выглядел он, конечно, очень настоящим, но все-таки был электрическим.
- В нем и звуковые эффекты есть?
Рейес тихо рассмеялся:
- Сейчас все есть. Сам понятия не имел.
Опять до меня со всей мощью только что сделанного открытия дошло, что он десять лет просидел в тюрьме. А я, видите ли, собираюсь отправить его обратно. Смогу ли я это сделать? Даже если узнаю, что он и есть поджигатель, смогу ли я вернуть его в тюрьму? Посадят ли его снова? Или смягчат приговор ввиду того, что он уже отсидел ни за что?
- Ты сегодня прямо сама серьезность. Есть какая-то причина?
- Что ты делал в баре? – спросила я, меняя тему.
- Я уже говорил. Был поблизости.
- А-а, ну да. Но ты ведь не следил за мной?
Он провел пальцем по краю бокала. Самая сексуальная картина, какую я когда-либо видела.
- То есть ты думаешь, что я хожу за тобой попятам, чтобы не давать твоей заднице влипать в неприятности?
- Если и так, то ты не очень-то хорошо справляешься.
Его лицо осветилось широкой улыбкой.
- Согласен. Так что тебе покоя не дает? Жаль, конечно, но это явно не я.
От одной только мысли о том, как именно Рейес может не давать мне покоя, меня пронзило неуместное удовольствие, однако я пришла сюда не за этим. Я никак не могла заставить себя напрямую спросить, он ли методично сжигает дотла город, поэтому вернулась к теме, которая и привела меня сегодня к нему:
- На что похож ад?
Его пальцы замерли.
- В смысле?
- Ну ад, - пожала плечами я. – Дом, милый дом. Ты же там вырос. На что он похож?
Рейес выпрямился и уставился на огонь.
- Там все в точности так, как рассказывала тебе мама, когда ты была маленькой.
- Моя мачеха мне сказок не рассказывала, так что ты уж просвети меня сам.
- Жарко летом. Жарко зимой. Весной и осенью тоже жарко. Климат практически не меняется. Хотя время от времени дул обжигающий ветер. Для разнообразия он казался почти освежающим.
Ну и ладно. Не хочет отвечать – не надо. Я перешла к вопросу посерьезнее:
- Что бы случилось с человеком, если бы он попал в ад, но сумел бы сбежать?
Рейес взглянул на меня.
- Сбежать невозможно. Говорю на случай, если ты планируешь путешествие.
Что странно – он казался совершенно серьезным. Как будто путешествие в самое чрево сверхъестественного мира так же возможно, как и поездка на любой другой курорт.
- Не планирую. Просто подумала, что могла бы написать статью. Или книгу. Всегда хотела получить Пулитцеровскую премию. А может, мне дико повезет, и меня наградят Нобелевской премией мира. За Нобелевскую премию мира я бы даже убила.
Рейес уставился на свое вино и опять стал водить пальцем по краешку бокала. Меня это попросту завораживало.
- Иди сюда, - сказал он, не поднимая глаз.
Меня снова атаковали бабочки. Пока он играл с бокалом, мышцы в его руке то напрягались, то расслаблялись. Полные, чувственные губы приоткрылись, пока взгляд был прикован к жидкости насыщенно-бордового цвета.
- Мне, наверное, лучше уйти.
А вдруг он и правда поджигатель? Что тогда мне делать? С одной стороны, нельзя забывать о дяде Бобе. Он много для меня сделал, в нужный момент всегда оказывался рядом и поддерживал. Но ведь и Рейес тоже. Пусть иногда он ведет себя, как образцовая сволочь, но он столько раз спасал мне жизнь, что и не сосчитать. Смогу ли я на самом деле обвинить его в поджогах и сдать полиции?
Может быть, нужно просто его спросить. Может быть, он не станет врать, и мы вместе придумаем, что делать и куда деваться. И, может быть, нам удастся раздобыть в аду кондиционер.
Поставив бокал на кофейный столик, я поднялась, чтобы уйти.
- Спасибо за сегодняшний вечер. И вообще за все спасибо.
- Звучит зловеще, - отозвался Рейес, не сдвинувшись с места, и вопросительно изогнул бровь. – Собираешься уйти навсегда?
- Нет… я… Я не знаю. Мне нужно кое-что выяснить.
И выбросить из головы образ Рейеса в тюремной форме. Эрл Уокер зверски над ним издевался. Пытал. Унижал всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Может быть, Рейес пытается стереть свое прошлое? Избавиться от всех напоминаний о нем, и поэтому сжигает дома, в которых когда-то жил? Что-то сжалось у меня в груди.
Я подошла к выходу и открыла дверь. В то же мгновение Рейес оказался у меня за спиной. Он не просто закрыл дверь. Он ее захлопнул так, что выскочившая из моей руки дверная ручка чуть не оторвала мне пальцы.
- Что ты задумала? – спросил он, и его голос прозвучал так, будто ему больно. Будто он совершенно сбит с толку.
Я прислонилась лбом к двери.
- Ничего. Всего лишь собираюсь кое-что проверить. Нужно кое-что выяснить по делу, над которым я сейчас работаю.
- Тогда почему каждый твой вдох переполнен жалостью? С чего, черт возьми, тебе меня жалеть, когда ты знаешь, кто я и что я делал?
Ну конечно, он уловил, что я ему сочувствую. Я повернулась к нему лицом, хотя он практически не оставил мне ни капли свободного пространства. Его руки упирались в дверь у меня над головой. Ясный взгляд был пронзительным и тяжелым. Но точно так же, как он почувствовал мое сострадание, я почувствовала, что оно его ранило.
- Я не испытываю к тебе жалости.
Усмехнувшись, Рейес оттолкнулся от двери и пошел обратно в кухню.
- И опять она врет.
Меня переполнили сожаления. Я не хотела с ним ссориться.
- Я не столько вру, сколько стараюсь сохранить мир.
- Тогда тебе лучше уйти. (1) Порода Гольштейн – всемирно известная порода молочных коров.
(2) КИТТ (англ. KITT – Knight Industries Two Thousand / Knight Industries 2000) – второй главный герой сериала «Рыцарь дорог» , Pontiac Firebird Trans Am 1982 года выпуска.
КИТТ [ Нажмите, чтобы развернуть ]
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 11:03 #6

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Я взглянула на доску для заметок, висевшую на стене. К темной пробковой поверхности с серебристыми кнопками была прикреплена одна-единственная записка. Подойдя ближе, я узнала почерк. Это был счет, который я выписала Рейесу пару недель назад на чеке из «Мачо Тако». Тот самый, в котором было указано, что некий мистер Рейес Фэрроу должен «Детективному агентству Дэвидсон» ни много ни мало – целый миллион. Причем с процентами. Трудно поверить, что он сохранил этот смехотворный счет.
Вдруг до меня дошло. Мы ссорились. То есть мы постоянно ссоримся, но сегодня прямо как самая натуральная парочка. У него в квартире, где он и я – оба из плоти и крови, а он к тому же настолько восхитительно сексуальный, что от одного его взгляда могли растаять полярные льды.
В общем, вели мы себя, как настоящая пара. И он сохранил мой счет.
Из кухни послышался шум – Рейес загремел тарелками. Захлопал дверцами шкафчиков. И, кажется, швырнул сковородку. Этого хватило, чтобы мое сердце наполнилось радостью. Уйти сейчас? Ну нетушки, уж лучше я переплыву море битого стекла.
Хотя со своего места я Рейеса не видела, он явно перестал делать то, что делал, и крикнул:
- Что еще?
Мог ли он почувствовать во мне внезапную перемену настроения? И есть ли мне до этого дело? Да не особо.
Что бы ни ждало меня завтра, сегодня он мой. Даже если он действительно сжег полгорода, то, надо признать, его целями становились здания, давно списанные под снос или построенные как попало, которые сами по себе мозолили глаза. Никто не скучал по уродствам, которые он спалил дотла, а владельцы за свои груды кирпичей и плит получали неплохие возмещения от страховых компаний.
Если разобраться, он оказывал Альбукерке услугу.
Да что там! Он был героем!
Ну, может быть, это чуточку притянуто за уши, но все равно.
- Все или ничего! – крикнула я в ответ.
Через пару секунд Рейес вышел из-за угла. Судя по выражению лица, ему было любопытно, к чему я веду.
- Все или ничего, - повторила я.
Скрестив на груди руки, он прислонился к стене:
- Слушаю.
- Предлагаю пари. Ты можешь выиграть свои деньги обратно. До последней копеечки. Но если проиграешь, я получу двойную ставку.
- О каких деньгах идет речь?
- О миллионе, который ты мне должен.
- Ясно. – Немного подумав, он спросил: - И что мне нужно для этого сделать?
- Не беги впереди паровоза, - сказала я, подходя ближе. – Если ты продуешь, то будешь должен мне два миллиона. Уверен, что не хочешь хорошо все обдумать? Отложить эту мысль на потом, дать ей помариноваться?
Рейес окинул меня взглядом, задержавшись на девочках – Угрозе и Уилл Робинсон, и только потом ответил:
- Я готов на все, что ты можешь предложить.
- Ну что ж, сам себе могилу роешь, дружочек. – Я огляделась и нашла то, что нужно. Развязав подхват для занавески, я вернулась к Рейесу и стала объяснять правила: - Итак, ты должен мне доверять. Стой спокойно и заведи руки за спину.
Отлепившись от стены, Рейес шагнул ко мне. Его лицо выражало настороженность, но в то же время он явно был заинтригован.
- Будет больно?
- Только твоему банковскому счету.
Он сделал, как было велено, – завел руки за спину.
- Ты мне доверяешь? – спросила я.
- Пока могу тебя скрутить.
- Вот и славненько. – Рейес сильный. Ему скрутить меня и швырнуть за тридевять земель труда не составит.
Я связала ему руки в запястьях за спиной. Даже зная о его прошлом, зная, какие ужасные воспоминания это может пробудить, я все-таки надеялась, что между нами начнет формироваться связь, основанная на доверии. Эдакая ниточка мира и взаимопонимания. Он должен знать, что я никогда не причиню ему боли. Само собой, даже если бы мне захотелось, в физическом смысле причинить ему боль у меня просто-напросто не получится, но он должен знать, что это касается и эмоциональной стороны наших отношений.
Рейес склонил голову набок:
- Выглядит многообещающе.
- Если сможешь простоять так, - я задумчиво глянула в потолок, - ну, скажем, пять минут, твоя взяла. Но если хоть чуть-чуть шевельнешься, - добавила я, делая вид, будто разминаюсь перед боем, - то ты проиграл.
- Мне даже шевельнуться нельзя?
- Ни на миллиметр. Эта игра, которая учит концентрации и самоконтролю. Шевелиться в ней ни в коем случае нельзя. Меня научили в военно-воздушных силах.
- Ты не служила в армии. Тем более в военно-воздушных силах.
- Верно. Зато там служили парни, которые меня научили. – Я протанцевала вокруг Рейеса, демонстрируя свои потрясные навыки. Чем скорее всего напугала его до смерти. Бедняга. – Это – кулаки чистой ярости. Они окажутся очень-очень близко. Ты почувствуешь, как они рассекают воздух. Ты будешь поражен до глубины души их скоростью и точностью. Шевельнешься – проиграешь. Ну так как? Все еще хочешь попробовать? Если нет, то говори сейчас, потому что очень скоро твой мир рухнет.
О да, я прекрасно понимала, что его кривоватая ухмылочка – всего лишь уловка, призванная усыпить мою бдительность. Рейес прочистил горло и сказал:
- Да нет, я все-таки попробую.
- Точно? – Я изобразила серию быстрых ударов, чтобы он осознал, на что подписался. По идее, он должен был хоть чуточку занервничать. – Речь идет об уйме денег. Никто не станет тебя винить, если ты пойдешь на попятный.
- Ты когда-нибудь занималась боксом?
- Взяла несколько уроков. Не хотела быть чьей-то шестеркой, если попаду за решетку.
Судя по всему, Рейеса я не убедила, поэтому объяснила еще раз:
- Я ходила в ужасную школу. Нашим талисманом был наемник по имени Винни.
- Я думал, ты училась в «La Cueva» (1).
- Так и есть. Я училась в особом отделении «La Cueva» под названием «La Следизасвоейзадницей, подружка». У нас было передвижное здание, чуть южнее главной школы. На всякие мероприятия нас редко приглашали.
Рейес вел себя так, будто пытался побороть смех. Но мне-то виднее! Единственное, что он сейчас пытался побороть, – это дикий страх, сковавший все его тело. Он старался не дать ему выбраться наружу, чтобы не испортить величественное впечатление, которое он на меня производил. Но было уже поздно.
- Если ты не в курсе, в школе меня называли Апперкот Дэвидсон. – Для пущего эффекта я изобразила апперкот.
- Я думал, тебя называли Чарли.
- Только те, кому нечего было бояться. – Ну все, мне срочно нужна татуировка на затылке.
- Время уже пошло? – спросил Рейес, и на его левой щеке появилась ямочка.
Я опустила руки и с вызовом выгнула бровь (однажды видала такое в киношке), давая ему последний шанс отказаться от пари. Однако он лишь застыл, превратившись в статую. Я даже немножко обалдела.
- Ты достойный соперник, Рейес Фэрроу. – Глубоко вздохнув, я подняла кулаки и встала в первую позицию, как это называют в балете. – Пора платить по счетам.
Рейес внимательно за мной следил, ждал, когда я нанесу первый удар. Но я видела, что под маской предельной сосредоточенности его глаза улыбаются. Мне почти стало его жаль. Особенно когда я снова опустила руки и посмотрела на него из-под полуприкрытых век.
- Ты самое прекрасное создание, какое я когда-либо видела.
Он словно протрезвел. Взгляд стал более настороженным.
Я подошла ближе и, остановившись в нескольких сантиметрах, посмотрела прямо ему в глаза.
- С того самого момента, как я тебя увидела – в тот ужасный вечер, когда Уокер жестоко тебя избил, – твой образ навсегда врезался в мою память. Ты был немыслимо красивым. Благородным. И сильным.
Рейес посмотрел на мои руки, когда я начала расстегивать на нем рубашку. Губы приоткрылись, он чуть-чуть наклонился ко мне, но я погрозила ему пальцем:
- Не шевелись, мистер. Таковы правила.
Он прищурился и выпрямился.
Расстегнув последнюю пуговицу, я спустила рубашку с его плеч. Татуировки, покрывавшие его грудь, спину и плечи, были темнее всех, что мне доводилось видеть. Это понятно, ведь они сделаны не чернилами, а чем-то сверхъестественным, чем-то, что не принадлежит нашему миру. Гладкие линии переплетались, образуя лабиринт с тупиками и ловушками, призванными запутать душу, чтобы она затерялась в забвении, существующем между мирами. Навеки.
На идеальной коже совсем чуть-чуть, но все еще виднелись шрамы от издевательств, которым его подвергали в детстве. Наконец я нашла то, что искала. След от пули пятидесятого калибра, которую он получил буквально несколько дней назад. Обычного человека такая пуля разорвала бы на куски, но Рейеса просто ранила. Она попала ему в грудь и прошла навылет через легкое. А все, что осталось в качестве свидетельства, - это едва заметная зажившая царапина на коже.
Стянув рубашку ниже по рукам Рейеса, я обошла его, чтобы посмотреть на спину. Здесь след был больше и заметнее, но все равно Рейес исцелялся гораздо быстрее, чем я.
- Я ведь сейчас не жалость от тебя ощущаю? – спросил он резким тоном.
Я снова встала перед ним и скрестила на груди руки.
- А если и так?
- Я бы не советовал.
- Ты не можешь помешать мне сочувствовать тебе, Рейес.
- Хочешь проверить эту теорию?
- Да. – Я задрала нос. – Хочу. – Я положила руку ему на грудь. Под моей ладонью его кожа казалась просто обжигающей. – Ты для меня весь мир. Как я могу не сочувствовать тому, через что тебе пришлось пройти?
В комнате стало жарко – верный признак того, что Рейес в ярости.
- Прекрати.
Я покачала головой и шагнула ближе:
- Нет. Каждый раз, когда я думаю о том, что с тобой произошло, я готова корчиться в муках. И тебе не удастся это изменить только потому, что тебя это бесит.
И тут случилось кое-что знакомое. Как всегда это бывает, когда ярость Рейеса выходит из-под контроля, в нем взорвалась вспышка опаляющего жара.
- Хочешь узнать, что такое настоящие муки? – спросил он. Голос звучал тихо, хрипло, словно был всего лишь хрупкой оболочкой его настоящего голоса, готовой осыпаться осколками в любую секунду.
Я шагнула прямо в пламя, которое клубилось вокруг него. Огня я, конечно, не видела, но чувствовала, как он жжет мою кожу, лижет нервы. Я обняла Рейеса за талию. Его руки все еще были связаны за спиной, выражение лица ясно говорило о том, что он готов убивать. Я легонько коснулась его щеки.
- Если это значит, что я больше узнаю о том, что тебе пришлось вынести, то да. Если это нас сблизит, если я смогу понять, как ты думаешь, как тебе помочь, то тысячу раз да.
Он наклонился ко мне, проиграв наше пари, и прошептал мне на ухо:
- Сама напросилась.
Внезапно его руки оказались свободными и крепко прижали меня к нему. Рейес переместился в какое-то другое время, в другую реальность. К такому я оказалась совершенно не готова. Только что мы стояли посреди его гостиной, а через секунду я была распластана по стене под неумолимым и твердым как сталь телом Рейеса. Но если он хотел заставить меня мучиться, то добился только одного: меня мучило ненасытное желание получить больше. Его губы оставляли горячие поцелуи на моей шее. Колено втиснулось мне между ног. Одна рука немилосердно вцепилась мне в волосы, а другая рванула блузку и обхватила по очереди Угрозу и Уилл.
Потом с меня мгновенно спустили штаны, и обжигающие пальцы оказались внутри.
От переполнявших меня ощущений я чуть не забыла, как дышать, и схватила Рейеса за запястье. Во мне ярким пламенем запылало знакомое удовольствие, по венам текла расплавленная лава, сжигая меня изнутри. Я сильнее прижала к себе руку Рейеса, отчего пальцы двинулись еще глубже, и за секунду до того, как оказаться на полу, услышала нечеловеческое рычание. Это был совсем не тот чувственный Рейес, которого я знала. Происходящее не было актом любви. Это было наказание. И все же добиться он сумел лишь одного – подвел меня еще ближе к краю обрыва, за которым открывалась бездна экстаза. Я знала, чего он хочет. Причинить мне боль, обидеть, чтобы мне стало все равно, чтобы я больше не сочувствовала ему. Но это попросту невозможно. Я ощущала, как в нем так же быстро, как и во мне, растет желание. Он действовал под влиянием ослепительной ярости, но не менее сильной была и чистая, первобытная похоть. А в этом смысле мы подходим друг другу идеально.
Рейес лежал на мне, держа меня одной рукой за горло, чтобы не дергалась, а другой расстегивая джинсы. Я обеими руками вцепилась ему в волосы и притянула к себе в тот самый момент, когда он оказался внутри меня. В ту же секунду во мне расцвел фейерверк чистейшего восторга. Я вдыхала воздух, который он выдыхал. Пробовала его на вкус языком. Когда движения стали слишком быстрыми, слишком сильными, я вонзила ногти ему в спину, но он не остановился. Здесь не было места наслаждению. Существовала только месть. Поцелуи со вкусом вина и пламени стали такими же безудержными, как и каждый новый удар. Каким-то чудом толчки становились все глубже и глубже, вызывая во мне жгучую дрожь неутоленного желания. Да, он хотел меня наказать, но, несмотря на владевший им все это время гнев, ни разу не причинил мне боли. Наоборот. По всему моему телу проросли колючие ростки экстаза – горячие, голодные, ненасытные.
Но как знать, он просто наказывал меня или получал от этого удовольствие? Я обхватила его голову, пока он бешено вбивался в меня. Его дыхание стало тяжелым, тело так напряглось, что на ощупь было похоже на мрамор. И я сделала нечто немыслимое. Прошептала ему на ухо то, что он скорее всего никогда не захотел бы услышать. Но я должна была узнать, где витают его мысли.
- То же самое он делал с тобой?
Рейес застыл. Окаменел. И мое тело расплакалось. Ему хотелось добраться до самой вершины. Получить там обещанный приз. Но мое сердце хотело Рейеса. Хотело, чтобы он был рядом. Не ссорился со мной. Не пытался меня наказать. А вместе со мной плыл на этой невероятной волне.
У меня над головой была стена. Рейес уперся в нее рукой. Наши тела все еще были соединены, склеены. Он коснулся губами моего уха:
- По-прежнему жалеешь меня? – и прикусил мочку. От укола боли тело пронзила очередная вспышка удовольствия. – Я чудовище, Датч. Демон. Я тебя недостоин.
Я все еще обнимала его.
- Я не жалею тебя, мой прекрасный мужчина. – Зубы на мочке сжались сильнее. – Я тебе сочувствую. И вовсе ты не чудовище. Если хочешь наказать меня за чувства, которые я испытываю, - я положила руку на стальную ягодицу и надавила, принимая его еще глубже, - то я все выдержу.
Мое тело победило. Жар, клубящийся во мне, настойчиво требовал выхода, и только Рейес мог его освободить.
Его губы нашли мои. Это был не поцелуй, а нечто грубое и неистовое. Рейес словно пил меня, дышал мной, как будто только я поддерживала в нем жизнь. Каждая клеточка во мне дрожала от восхитительного давления. Снова и снова погружаясь в меня, Рейес подталкивал меня все ближе и ближе к краю. Из комнаты исчез весь воздух. Внутри меня росла волна горячей лавы, становилась все выше и выше, пока наконец не взорвалась во мне кипящем морем.
За секунду до оргазма у Рейеса вырвался стон. По нему прошла волна дрожи, перетекшая в меня. Усталый и удовлетворенный, он лежал на мне, пытаясь отдышаться. Когда он попробовал скатиться с меня, я обхватила его руками и ногами и прижала к себе так крепко, как только могла. В конце концов он расслабился, и я почувствовала, как его покидает все плохое – все сомнения, все тревоги, все посеянные когда-то зернышки неуверенности в себе. Я поцеловала его в лоб и погладила по спине. Если бы я не знала его, то сказала бы, что сейчас он был счастлив. В мою душу проник лучик надежды. Может быть (всего лишь может быть!), льва можно приручить. С другой стороны, неужели мне хочется приручать этого страстного зверя? Это прекрасное и дикое создание? Что ж, надо подумать.
В конце концов мы добрались до кровати с матрасом, который казался мягче облаков. Полностью расслабившись, я лежала в объятиях Рейеса. Его тепло и размеренное дыхание убаюкивали, но уснуть мне так и не удалось. Не потому, что не было места умиротворению. Как раз наоборот. Такой безмятежности, такого покоя я в жизни не ощущала. Словно наконец-то обрела дом. Рядом с Рейесом даже мои не поддающиеся контролю мысли успокаивались, стихали бушующие во мне моря. Мне не хотелось упускать ни секунды этого блаженства, поэтому я просто лежала и впитывала его всем существом.
В комнате все еще многого не хватало. Например, тут не было часов, зато была кровать. А еще пара тумбочек и комод. В углу стояло кресло, на котором примостился роман Джека Уильямсона. На полу лежала уйма книг от Джорджа Мартина и Толкина до Урсулы Ле Гуин и Азимова. Выходит, Рейес любит читать. Особенно фэнтези и научную фантастику. Как будто его создали для меня и только для меня. Его вкусы, темперамент, внешнее совершенство… Я понимаю, конечно, что многие женщины без ума от того же, но мне хотелось верить, что именно для меня он и был создан. В его собрании книг не хватало только одной – «Любовь сладка, любовь безумна» (2). Придется одолжить ему экземпляр.
Сразу за спальней Рейеса находилась моя. Наши кровати были приставлены изголовьями к одной и той же стене. То есть так бы оно и было, будь у меня изголовье. С изголовьем, которое изначально имелось у моей кровати, произошел несчастный случай. В ту ночь мы отлично оттянулись с одной рок-группой из Миннесоты, и я от души намешала текилу с шампанским. Ей-богу, когда изголовье моей кровати приказало долго жить, меня в спальне не было. Скорее всего меня не было даже в квартире. Я проснулась на лестнице, обнимаясь с новой футболкой с цитатой из песни «Blue Öyster Cult» (3) и, судя по всему, страдая от легкого случая внутреннего кровотечения. Зато я быстро пришла в себя, когда наконец доползла до квартиры и мне пришлось выпроваживать нахалов, обосновавшихся в моей берлоге. Включая морскую свинку и игуану по имени Сэм.
Ну серьезно, кому только в голову пришло приволочь на вечеринку игуану?
Я еще долго валялась, купаясь в тепле моего мужчины, но в конце концов была вынуждена тихонько выбраться из-под его руки и отправиться на поиски ванной. Я уже собиралась справить малую нужду и вернуться ко второму раунду обжимашек-прижимашек, как вдруг увидела душ. Только теперь я познала истинное значение счастья. Две минуты спустя я с головой погрузилась в массаж под водопадом, вокруг которого все было из камня и мрамора. По мне с разным давлением били струи воды, массируя мышцы. Это гениальное изобретение я назвала Джорджем и даже решила ради него бросить Гектора, мой собственный душ. Порой от любви никуда не денешься.
Я повернулась и увидела у входа в кабинку Рейеса.
- Тебе идет, - сказал он, и на чувственных губах заиграла довольная улыбка. – Душ.
Его руки были сложены на груди, взгляд пронизывал до мозга костей. Моим глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть. Он стоял во всей своей обнаженной красе. Длинные ноги, сильные руки, рельефные мышцы создавали абсолютное совершенство. Словно какой-то скульптор высек его здесь, в этом мире, а потом подретушировал текучими линиями и глубокими тенями.
- Поначалу мне казалось, что это чересчур, - добавил Рейес, - но потом я передумал.
- Это? – переспросила я, до глубины души изумленная тем, что достоинства Джорджа могли подвергнуть сомнениям. – Этот… этот шедевр? – Я распласталась по каменной стене. Не по Рейесу. По Джорджу. – Как ты можешь в нем сомневаться?
- В нем?
- В Джордже.
- Его зовут Джордж?
- Да.
- Откуда ты знаешь?
- Я только что сама дала ему имя. – Я попыталась щелкнуть пальцами, но они были мокрыми, поэтому вместо щелчка раздалось что-то похожее на «плюх». И черт с ним. – Крепись, мистер, иначе глазом моргнуть не успеешь, как жизнь пройдет ми…
Я взвизгнула, когда Рейес вошел в кабинку, прижал меня к своей груди – той самой, идеально подретушированной – и прикусил кожу у меня на шее. По моему позвоночнику промчался ток, так что какое-то время ушло на то, чтобы взять себя в руки.
- Минуточку, - сказала я, отстраняясь, - ты же сын Сатаны. Может, нам нужно стоп-слово?
Ухмылка Рейеса стала совсем греховно-очаровательной.
- О’кей. Как насчет «О боже, он такой большой!»?
Я даже подумать не успела, как меня разобрал смех. Впрочем, сказанное им было чистейшей правдой.
- Это уже целая стоп-фраза, ну да ладно. – Немного подумав, я спросила: - А как насчет «И это все?»?
Он снова уткнулся лицом мне в шею, вызвав волну удовольствия, каскадом омывшую мою кожу.
- Звучит как вызов.
- Согласна, зато адреналин так и рвется с цепи.
Рейес раздвинул мне ноги.
- И не только он.
Через час мы лежали на коврике в ванной, подложив под головы полотенца. Я пялилась в потолок, потому что была совершенно ошеломлена. По нескольким причинам. Во-первых, я понятия не имела, сколько разных применений можно придумать для обыкновенного душевого распылителя. Во-вторых, выносливость Рейеса – это нечто шедевральное. В-третьих, я начинала чувствовать его на более глубоком уровне. Так же, как я чувствую его эмоции и эмоции других людей, я внезапно стала чувствовать малейшие признаки его физических реакций на разные стимулы. Я чувствовала, какое удовольствие он испытывает, когда я ласкаю его кожу. Чувствовала, как внутри него нарастало наслаждение, как оно взорвалось ослепительной вспышкой, когда Рейеса настиг оргазм, перетекший в меня пронизывающим, сверхъестественным трепетом. Никогда в жизни ничего подобного со мной не было.
- Ты как? – спросил Рейес, глядя на меня из-под руки, прикрывавшей лоб.
- Лучше не бывает.
Он взял меня за подбородок и повернул к себе лицом.
- Серьезно, как ты?
- В смысле?
Меня только что прокатили на американских горках с турбодвигателем, и я выжила, чтобы рассказать об этом потомкам. Разве можно после такого чувствовать себя плохо?
- Как бы мне ни хотелось верить в обратное, ты пришла сюда не за этим, - он кивком указал на последствия наших бесчинств.
Его серьезность меня удивила.
- У меня было несколько вопросов. Но я не ожидала, что ты будешь в настроении заниматься трогательной и чувствительной ерундой.
Рейес коснулся пальцем моих губ.
- Все зависит от того, кого я трогаю и чувствую.
- А-а, ну ясно. В общем, буду откровенной. Все это к делу не относится, – я тоже указала на следы наших бесчинств, правда, только взглядом.
- Неужели?
- Ужели. На днях я получила письмо по электронке. Посол в Нигерии пишет, что я унаследовала миллион от нигерийского дядюшки. Посол хранит денежки у себя, пока не сможет передать мне. Я должна всего лишь сделать на его имя денежный перевод на две с половиной тысячи, и миллион мой.
- Проще простого.
- Я понятия не имела, что у меня есть дядя в Нигерии. Судя по всему, теперь твой дурацкий миллион мне и не нужен вовсе.
- Похоже, хороший парень этот твой посол.
- Вот и я о том же. Надо послать ему в знак благодарности головку сыра.
- Но я проиграл пари, - продолжил Рейес. – Теперь я должен тебе два миллиона.
- И то правда. Чуть не забыла. А можно мне получить деньги мелкими купюрами с непоследовательными серийными номерами? Видишь ли, время от времени я люблю заглянуть в стриптиз-клуб.
Он ухмыльнулся, а потом снова посерьезнел.
- Не хочешь рассказать, что тебя беспокоит?
- Меня что-то беспокоит? Надо же, я и не знала.
- Твой бойфренд.
Я удивленно глянула в сторону душа.
- Джордж? Это всего лишь мимолетное увлечение, Рейес. Ничего серьезного.
- Другой бойфренд.
- Ты знаешь о Мертвом Даффе? – Когда он успел? Мы же с Даффом только начали встречаться. Причем втайне от всех. Например, в задымленном баре, в темном коридоре.
- Нет. Другой.
Я на мгновение задумалась:
- Донован? Чувак-байкер? – Я по нему скучала. Жаль, что большинство моих бойфрендов рано или поздно сбегают в Мексику, чтобы не оказаться за решеткой. Наверное, это о чем-то говорит.
- Нет, еще один… Твою мать, сколько вообще у тебя бойфрендов?
- А Германа, завхоза из «Жуй и пей», который разговаривает с сельдереем, считать?
Не знай я Рейеса, могла бы поклясться, что он стиснул зубы. Оно и понятно: кто, бога ради, в наше время общается с сельдереем?
- Да, Германа считать.
- Ну ладно.
Я начала бормотать себе под нос имена своих мужиков и загибать пальцы. Конечно, я знала, что Рейес говорит о Гаррете, но к чему лишать себя удовольствия? Честно говоря, доводить его до бешенства – крайне весело. Через минуту у меня закончились пальцы на руках. Пришлось поднять ноги и продолжить на пальцах на ногах.
Что-то проворчав, Рейес улегся на меня и укусил за шею.
- Ладно-ладно, извини! – завопила я, безудержно хихикая от щекотки, которую вызывали его зубы.
По моей коже волной прошла жгучая энергия, когда вместо того, чтобы кусать, Рейес начал посасывать кожу на шее, крепче сжав меня в объятиях.
- Погоди, - выдохнула я, поймав себя на том, что затаила дыхание, - ты ведь не вампир? А то еще напьешься моей крови и заставишь все забыть. Я смотрела сериал.
Он опять что-то проворчал, а я рассмеялась и попробовала крепко прижать его к себе, но мои мышцы почему-то запротестовали. И это меня удивило.
- Кажется, у меня все болит.
Рейес остановился и поднял голову:
- Кажется?
- Ага. Или нет. – Я подняла ногу, чтобы проверить. – Надо подумать.
- Давай я посмотрю.
Он встал, поднял меня и забросил на плечо, словно я ничего не весила. К сожалению, это совсем не так. Я пискнула в знак протеста, но звук больше походил на смешок, чем на жалобу.
- Ты что творишь?
- Собираюсь тебя обследовать.
- Обследовать? – Я рассмеялась, а он притащил меня к обеденному столу и положил прямо на него. Когда спина соприкоснулась с холодной деревянной поверхностью, я вздрогнула и громко выдохнула: - Господи!
- Лежи, - деловито велел Рейес, - сейчас вернусь.
- Но ведь холодно! – заныла я, но он уже ушел.
Потом я услышала, как он копается в кухонных ящиках. Я прикрыла ладонями Угрозу и Уилл, чтобы сохранить их честь и достоинство. К тому же мне показалось, что именно это и нужно сделать.
Рейес вернулся с целой охапкой новенькой сверкающей кухонной утвари. Кроме прочих зловещего вида приспособлений, названий которых я не знала, я увидела венчик, ложку и лопатку. Рейес вывалил все это на стол возле меня.
- И что ты намерен с этим делать?
- Обследовать тебя. Убедиться, что там все в порядке.
Я легонько его пнула.
- Ну уж нетушки.
Когда я попыталась встать, он прижал меня к столу, положив руку мне на грудь.
- Доверься мне. Я учился на заочном.
- Сидя в тюрьме? – потрясенно спросила я.
- У меня большой опыт в этой области.
- Ты провел за решеткой десять лет. Когда ты успел набраться опыта?
Я опять задергалась, но он схватил меня за ногу и решительно положил ее обратно на стол, попутно подыскивая подходящий для своих темных махинаций инструмент. Выбрав какую-то хреновину, он показал ее мне. Она была серебристой, блестящей и ничего хорошего не предвещала.
- Я введу это внутрь.
- Нет! – крикнула я и внезапно так сильно расхохоталась, что заболел живот.
Держа меня за щиколотку, Рейес отложил первую штуковину в сторону и взял какую-то другую. На этот раз он не стал мне показывать, что это, а держал ее так, чтобы я даже случайно не увидела. Потом повернулся ко мне и со всей серьезностью заявил:
- Ты должна мне доверять. – Он наклонился, глядя на меня из-под ресниц. – Не шевелись. – В его голосе мягко прозвучало предупреждение. – Эта игра, которая учит концентрации и самоконтролю. Шевелиться в ней ни в коем случае нельзя.
- Рейес, ты не станешь…
Я громко ахнула, когда что-то гладкое и холодное оказалось у меня между ног. Чтобы хоть как-то обеспечить себе поддержку в том, что замышлял Рейес, я положила ногу ему на плечо.
Рейес чуть-чуть надавил, и та самая невидимая кухонная утварь скользнула внутрь, вызвав во мне волну обжигающего трепета. Потом он наклонился и легко провел языком по чувствительным складкам. С каждым движением языка, с каждым толчком у меня в животе разливалось восхитительное пульсирующее тепло.
Рейес не лгал. У него определенно был опыт в этой области. Он точно знал, как и где надавить, когда двинуться глубже, сколько подождать. Я извивалась под искусными ласками, цеплялась за его волосы, умоляя об освобождении. Еще шире раздвинув мне плечами ноги, он стал нежно посасывать меня, а мне казалось, будто меня с ног до головы охватило жидкое пламя. Я ждала, что он войдет в меня, овладеет мной, подарит удовольствие и себе, но ничего такого не произошло. Он вел меня все ближе и ближе к краю. Горячие тлеющие угольки зажглись в каждом укромном закутке моего тела, изнутри иссушая мою плоть. Тонкие ниточки удовольствия, проросшие во мне, внезапно вырвались наружу и впились в Рейеса. Я почувствовала тот миг, когда его и мое наслаждение объединились. Услышала тихий вздох. Ощутила, как омывает его легкие прохладный воздух, когда он глубоко вдохнул.
Рейес вытащил свою игрушку и заменил ее пальцами. Точно так же, как я чувствовала его реакцию, он чувствовал мою. Мы плыли на одной волне. Впитывали один и тот же ослепительный жар, одну и ту же опаляющую энергию. Наши сущности слились, и от этого возникло какое-то невероятное трение. Вместе с тем, что делал со мной Рейес, внутри меня росло неописуемое, острое удовольствие, в итоге взорвавшееся сладкой агонией оргазма. Я стиснула зубы и напряглась, переживая мощный взрыв, затопивший каждую молекулу во мне теплым медом.
Со стоном Рейес обхватил себя рукой, чтобы закончить то, что начала наша удивительная связь. Я схватила его за волосы и притянула к себе, чтобы поцеловать. Едва слышно выдохнув, он крепко обнял меня свободной рукой и пролил семя мне на живот. От мощного оргазма он дрожал. Дыхание стало тяжелым. Мышцы напряглись, превратив его в мраморное изваяние. И только через некоторое время он постепенно расслабился, по-прежнему прижимая меня к себе.
Наконец я нашла в себе силы заговорить:
- Это было потрясающе.
Рейес кивнул:
- Говорил же. Заочные курсы.
Я рассмеялась, а он помог мне слезть со стола и проводил в ванную. Мы вместе заскочили к Джорджу, болтая обо всем на свете: о вине, машинах и о том, какой ужасный на вкус шампунь (по закону подлости я умудрилась проглотить несколько капель). Потом мы снова улеглись в постель, и я лежала, не в силах отвести от него взгляд, пока он не уснул.
Он был просто умопомрачительно красив. На щеках веером лежали длинные ресницы, губы чуть-чуть приоткрылись, дыхание стало ровным и глубоким. Он был похож на маленького мальчика. Довольный и безмятежный.
С ужасной неохотой я выбралась из-под Рейеса, несмотря на его сонные протесты, и пошла на цыпочках к выходу, по пути собирая свою одежду. Порой сама поражаюсь собственной силе воли и фантастическому самоконтролю. Я пришла сюда, чтобы получить ответы, а в итоге получила все, кроме ответов. Добравшись до двери, я увидела очередную записку. Но это же его дверь, а не моя. Оторвав бумажку, я повернула ее так, чтобы на нее падал свет от камина, и прочитала: Чувствуя, как губы медленно расплываются в улыбке, я бросила на пол все, что собрала, и пошла обратно за добавкой. (1) Cueva (исп.) – пещера; подземелье; берлога.
(2) Роман Розмари Роджерс.
(3) «Blue Öyster Cult» — американская рок-группа, созданная в Нью-Йорке в 1967 г.
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 11:09 #7

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Проснулась я от странных, мягко говоря, ощущений. Сзади ко мне прижимался очень теплый Рейес, а спереди – очень холодная Артемида. Все бы ничего, будь она хоть капельку теплее Северного полюса. Артемида – восхитительная ротвейлерша, которая умерла несколько месяцев назад. С тех пор она меня защищает. У нее удивительная способность рвать демонов на куски и отсылать их обратно в ад, а через секунду она уже готова кататься по земле, лишь бы ей почесали брюшко.
К сожалению, она храпит. До меня упорно не доходит, почему храпит мертвая собака, которой даже кислород уже не нужен. Я немного потерлась о ее шею, а потом начала потихоньку выбираться из-под простыней, рук и лап. Рейес спокойно спал. Выражение его лица было просто образцом невинности. Ладно, сознаюсь: невинность эта была из области чувственных и манящих, к тому же из-за нее творились невероятные вещи с нижней половиной моего организма. Мне жутко хотелось получить напоследок еще хоть один поцелуй, но я не посмела к нему прикоснуться, боясь опять разбудить. У меня и так все болело. Левой рукой Рейес накрыл лоб, правая лежала ладонью вверх. От ожогов, оставленных пулей, не осталось ни следа.
На этот раз, собрав с пола одежду и дойдя до двери, я все-таки вышла в коридор. Там было так холодно, что на несколько секунд я просто опешила. Дрожа с головы до пят, я помчалась к своей квартире. Весь путь занял шагов десять. Оказалось, я забыла запереть дверь. Ну ничему меня жизнь не учит.
К несчастью, в квартире было так же холодно, как в коридоре. Я переоделась в пижаму с надписью «Чтобы получить человека в рабочем состоянии, добавьте кофе» и залезла в постель. Уснуть мне бы вряд ли удалось, поэтому я в тысячный раз задумалась, что будет, если именно Рейес спалил половину Альбукерке. Пусть и самую убогую половину.
А еще есть Гаррет. Что ему пришлось вынести? Почему он так одержим геенной огненной? Неужели его действительно пытали? И как вообще такое возможно?
Все еще думая о том, о чем думать совсем не хотелось, я услышала под кроватью какой-то шум. Может быть, за мной увязалась Артемида? Поначалу я слышала только тихое шуршание, но постепенно оно становилось все громче и громче. На звук, который издают собачьи лапы, то, что я слышала, было не похоже. Скорее на то, как кто-то скребет ногтями по дереву, будто хочет процарапать его насквозь. С другой стороны, у меня вполне могло разыграться воображение.
Особого страха я не испытывала, но тот факт, что кто-то скребется у меня под кроватью, пока я на ней лежу, сильно напоминал мне о всяких городских легендах. По традиции, следующее, что я должна услышать, – это звук капающей воды, которая окажется кровью моего бойфренда, повешенного на дереве. Слава богу, деревьев у меня в квартире нет. Хотя дерево, наверное, неплохо бы здесь смотрелось.
Нет, о таком сейчас думать как минимум неуместно. У меня под кроватью определенно кто-то был. И этот кто-то настойчиво что-то скреб.
Потихоньку придвинувшись к краю, я осторожно свесилась с кровати и приподняла покрывало. На меня в упор смотрела пара огромных синих глаз. Понадобилась вся моя сила воли, чтобы не заорать, будто меня калечит дикое животное. Прикусив язык, я уставилась на нее. Судя по размеру глаз и пухлым щечкам, ей было лет семь. Она лежала на спине, царапая дерево под моим матрасом. На лоб спадали светлые локоны, спутанные и немытые, из-за чего рассмотреть ее черты было не так уж легко. Детское личико было измазанным, волосы покрыты какой-то густой маслянистой грязью. Во что она одета, разглядеть не удавалось, но на вид она была совершенно не в себе. Девочка продолжала царапать дерево с какой-то отчаянной агрессивностью. Широко распахнутые глаза явно что-то искали. Она была в ужасе. Точка. Где бы она ни находилась, она хотела вырваться.
- Привет, - сказала я так ласково, как только могла.
Ни на мгновение не остановившись, девочка продолжала смотреть на меня и царапать кровать, словно хотела сбежать. И у меня разболелось сердце.
Я заметила, что почти все ее ногти обломаны под корень. Моя кровать не могла быть тому виной. Мертвецы приходят ко мне такими, какими умерли. Даже если это означает отсутствие некоторых частей тела. Если у девочки обломаны ногти, то случилось это еще при жизни. И все же она продолжала царапать дерево, отчаянно пытаясь выбраться из какой-то ловушки.
Я сползла с кровати и улеглась на пол рядом с девочкой.
- Солнышко, - сказала я и протянула к ней руку, надеясь хоть отчасти разогнать ее страхи.
Всего на пару секунд она остановилась, посмотрела на меня так, будто не могла понять, кто я такая и что здесь делаю, и снова принялась царапать кровать.
Однажды Ангел, мой мертвый тринадцатилетний детектив и партнер по всяким грязным делишкам, сказал, что, поскольку я ангел смерти, мое прикосновение обладает исцеляющими свойствами. Я положила руку на плечо девочки. Она смотрела на доски кровати, ни капельки, похоже, не успокоившись. Через несколько секунд она все так же царапала дерево, но чуть-чуть медленнее. В глазах, безразлично глядящих на доску перед ее лицом, лишь немного ослабла дикая паника.
Девочка была хорошенькой, как маленькая фея. Огромные глаза, губки бантиком. Я бы не удивилась, если бы у нее оказались крылья. Существуй феи на самом деле, наверняка они были бы похожи на нее.
Не зная, чем ей помочь, весь остаток ночи я пролежала рядом с девочкой, не убирая руки с ее плеча. Так я и уснула, прямо на полу. В какой-то момент, рано утром, пришла Артемида. У меня возникло ощущение, что у нас с Рейесом совместная опека и мы по очереди за ней присматриваем. Я была совершенно не против, чтобы она дрыхла под боком у Рейеса. Просыпаться с пятидесятикилограммовой собакой на спине не так весело, как можно подумать. Я люблю воздух. Люблю дышать, когда мне не кажется, будто легкие горят огнем. Короче говоря, неудивительно, что я дрожала с ног до головы, проснувшись с ледяной Артемидой, растянувшейся на мне в полный рост. Как правило, когда она спит со мной, я плотно закутываюсь в одеяло. А пол, к сожалению, тепла дает немного.
Внезапно я вспомнила, почему лежу на полу, и тут же заглянула под кровать. Девочка все еще была там, только отодвинулась в дальний от меня угол и свернулась клубочком, упершись коленями в пол и глядя на меня из-под грязных волос. Она была по-настоящему прелестной. Солнце уже выглянуло из-за горизонта и заливало комнату мягким светом, поэтому теперь я могла рассмотреть свою гостью получше. Вообще-то я вижу мертвецов при любом освещении, но, чем темнее, тем серее кажутся призраки. Сейчас я отчетливее видела под слоем грязи светлые локоны. И кристально-чистую глубину синих глаз.
Моя рука все еще лежала под кроватью, и у меня в ладони определенно что-то было. Я поднесла руку ближе, чтобы посмотреть. Это были щепки с того места, где девочка царапала кровать. Я попыталась перевернуться набок. Для этого надо было сбросить со спины Артемиду. Она все еще храпела, и сдвинуть ее хоть на сантиметр оказалось так же легко, как сдвинуть небольшую гору.
- Боже ты мой, Артемида, ну-ка слезай давай. Вечно так с собаками, - поделилась я с феей.
Однако фее, похоже, до моих слов не было никакого дела. Иногда так бывает. Умостившись наконец-то на боку, я еще долго провалялась на полу, надеясь подманить девочку ближе. И, может быть, уговорить перейти.
А потом я услышала тяжелое дыхание, причем это явно была не Артемида. Встав на колени, я выглянула из-за кровати. В дальнем углу спальни между тумбочкой и торшером под леопардовую шкуру стояла еще одна девочка. Только эта была старше. На вид лет девятнадцать, но очень похожа на фею. Светлые спутанные волосы, с головы до ног покрыта скользкой маслянистой грязью. Из одежды на ней была лишь короткая ночная сорочка. Босые ноги изранены, будто она от кого-то отбивалась или пыталась убежать, перед тем как умерла. Я не могла не задуматься, были ли эти девочки родственницами. А потом заметила на шее у старшей следы от веревки. У феи я такого не видела, но ее шею прикрывали волосы, плюс она лежала в такой позе, что рассмотреть что-то наверняка было невозможно. Зато со старшей мне удалось определить вероятную причину смерти. Ее душили, и, судя по лопнувшим кровеносным сосудам в глазах и опухшему лицу, скорее всего так она и умерла.
Проснулась Артемида и сунула голову под кровать, принюхиваясь. Я переживала, что она испугает фею, но девочка, напротив, казалась очарованной. Черты ее лица смягчились. Еще бы чуть-чуть, и она бы, наверное, улыбнулась. Еще бы чуть-чуть...
- Присмотри за ней, хорошо? – попросила я Артемиду и обошла кровать, чтобы попытаться поговорить со второй девочкой.
Как и фея, она выглядела ужасно напуганной. Широко распахнутые глаза смотрели в никуда. Руки были подняты, словно она пыталась защититься. Когда я прикоснулась к ней, она съежилась и, прикрыв руками голову, всхлипнула.
Иногда моя работа – редкостный отстой. Что пришлось вынести этим девочкам? Что напугало их настолько, что теперь они боятся даже собственной тени? Я сама недавно прошла через все прелести ПТСР, поэтому понимала, что значит бояться собственной тени. Но, как правило, смерть в некотором смысле исцеляет. Люди не забирают свои страдания в вечность. А эти девочки, казалось, застряли в последних секундах жизни.
Мне нужен был план. Сначала – кофе. Потом дядя Боб. Случилось что-то ужасное, и этих девочек наверняка уже ищут.
Куки будет весь день на занятиях. Я даже подумала на некоторое время отложить ее обучение, но потом поняла, что жить в мире станет куда безопаснее, если она хоть чему-то научится. А подвести целый мир я просто-напросто не могу.
Я заскочила в дамскую комнату посидеть на фарфоровом троне. Только я уселась, как опять услышала всхлипы. На этот раз из гостиной. Не может быть. Еще одна? Чувствуя себя гораздо лучше (совсем другое дело – теперь мне на мочевой пузырь не давили пятьдесят килограммов), я выглянула в гостиную. Поначалу никого, кроме мистера Вонга, я не увидела. Звуки слышались откуда-то возле него, но сам мистер Вонг не стал бы их издавать. Он был моим постоянным соседом с тех пор, как я переехала сюда жить. Ни разу за все это время ничего не изменилось – он по-прежнему парил над полом в углу, молчаливый, как луна. Ни разу ничего не сказал, ни разу не сдвинулся с места, так что я сомневалась, что сегодня он бы вдруг взял и начал хныкать.
Я прошла на цыпочках к Софи – дивану из магазина подержанных вещей – и увидела третью женщину. У нее тоже были светлые волосы, но явно не натуральные. Латиноамериканская внешность. Около двадцати пяти лет. Но волосы были такими же грязными, как и у первых двух. Правда, светлые пряди висели отдельными пучками, будто их осветляли впопыхах или под каким-то давлением. Выражение ее лицо было таким же напуганным, поведение – таким же странным и бессмысленным.
Что, черт возьми, происходит? Без дозы кофеина мне ни за что не разобраться. Я повернулась и пошла на свидание с мистером Кофе. Каждое утро мы с ним общаемся на разные темы. Он в основном бурлит, испускает пар и готовит эликсир жизни. Я в основном зеваю и жалуюсь на раннее время, погоду, мужчин… В общем, на все, что приходит в голову.
Когда он закончил свою пафосную речь (что-то о том, что я люблю его только за носик кофейника), я поняла, что у меня не осталось чистых чашек. И средства для мытья посуды. Метнувшись в ванную и обратно, я вымыла несколько чашек шампунем, после чего полезла в верхний шкафчик за спрятанным там сокровищем. Точнее за сливками, в которых нет ни грамма молока. Кто-то назвал бы меня продажной шкурой и шарлатанкой за то, что я пользуюсь искусственными заменителями нормальных продуктов, но дело в том, что всякие заменители приносят мне счастье. Как щенки. Или как Джордж – душ Рейеса.
Открыв шкафчик, я увидела еще одну женщину, свернувшуюся там в комок. Я отскочила, испустив визг, похожий на скрип ржавого колеса, и схватилась за сердце. Кто-то может подумать, что, будучи ангелом смерти, я давно должна привыкнуть к неожиданному появлению мертвецов. Ничего подобного. До сих пор они застают меня врасплох. Впрочем, в этом есть и светлая сторона. Сейчас скачок адреналина помог мне прояснить мысли. Правда, не так чтобы очень – мне все равно требовался кофеин. Зато я проснулась в достаточной степени, чтобы задуматься, не надела ли я нижнее белье шиворот-навыворот. Потому что внизу что-то определенно было не так.
Я начала осторожно приближаться к женщине, как вдруг мое внимание привлекло какое-то движение. Я глянула вверх. Вверх! У меня на стене сидела еще одна женщина. Этой на вид было около тридцати. Она вполне могла быть натуральной блондинкой. Точно не знаю. Она ползла по стене к потолку, а потом съежилась в углу.
Я повернулась вокруг своей оси, заметив не меньше пяти новых женщин. Все были напуганы, грязны, покрыты одной и той же маслянистой мутью и, насколько мне было видно, задушены. У меня екнуло сердце. Все они не могли умереть недавно. Наверняка я бы услышала что-то в новостях. Потом до меня дошло, что их одежда и прически из разных времен. Одна из них в классической рубашке марки «Faded Glory» выглядела моей современницей. У другой светлые волосы были собраны в хвост яркой пушистой резинкой – такие были популярны лет двадцать назад. При виде ужаса в их глазах и того, как они буквально парализованы страхом, у меня сердце кровью обливалось.
Открылась моя входная дверь.
- Доброе утро, - сказала, войдя, Куки, почти готовая схлестнуться в битве с окружающим миром.
Мне она показалась не выспавшейся, к тому же под глазом у нее расплылся премерзкий фингал.
- Привет, - отозвалась я, притворяясь, будто ничего не замечаю.
Я налила чашку кофе и ей и добавила туда все, что нужно добавить.
- Что скажешь?
- О чем? А-а, о синяке? Его, считай, и не видно.
- Не смей так говорить! – возмутилась Куки и указала пальцем на синяк. – Это заработанная честным трудом травма. И я собираюсь высосать из нее все, что смогу. Например, завтрак мне приготовила Эмбер.
- Не может быть.
- Может. И он был очень даже ничего, когда я вытащила кусочки скорлупы.
- Класс. – Я попробовала кофе. Почавкала, облизнулась. Сделала еще один глоток и передала чашку Куки. – На, попробуй.
Она попробовала, отдала чашку мне, тоже почавкала и облизнулась.
- Что это такое?
- Не знаю. Мистер Кофе еще никогда меня не подводил. – Я глотнула еще раз. – Может быть, это не он. У меня кончилось средство для мытья посуды, поэтому пришлось взять шампунь. Наверное, плохо прополоскала.
- Ты помыла посуду шампунем?
- Выбор был между шампунем и абрикосовым скрабом для тела.
- Тогда нормально. Немного шампуня тебе не повредит.
- Я тоже так подумала. Не могу я начинать день без кофе. Кто знает, чем он тогда закончится? Кстати, как считаешь, это очень плохо, что, всякий раз, когда у меня заканчиваются сливки, у меня появляется легкая склонность к самоубийству?
- Вовсе нет. Однажды, когда в «Жуй и пей» закончился французский ванильный сироп, мне тоже захотелось наложить на себя руки.
- Намек понят.
Вместе с кофе встает над горизонтом солнце и освещает небеса разноцветьем сполохов. Никакой привкус шампуня этого не изменит.
- А бабушка Лил здесь? – поинтересовалась Куки.
Бабушка Лил умерла в шестидесятых и теперь, можно сказать, живет у меня. Слава богу, она много путешествует.
- Думаю, она до сих пор в Африке. Ей там очень нравится. – Кстати о мертвых соседях. Я покосилась на женщину, в прямом смысле слова парящую в пределах пузыря моего личного пространства. – Мне нужно, чтобы ты кое-что поискала, когда тебе на занятии дадут перерыв.
- Ладненько, что искать?
- У меня тут полно мертвых женщин.
Куки застыла, настороженно огляделась.
- В смысле прямо сейчас?
- В эту самую секунду.
- И сколько их?
- Сейчас посчитаю.
Я зашла в спальню, сделала обход, учла еще одну в душе, опять вышла в гостиную и продолжила считать, указывая пальцем во всех направлениях, какие только можно себе представить. Смотреть, как на лице Куки меняются выражения от легкого беспокойства до полнейшего ужаса, было все равно, что смотреть, как встает над горизонтом солнце и освещает небеса разноцветьем сполохов. Только забавнее.
Вернувшись в кухню, я проверила шкафчики и авторитетно сообщила:
- Девять. Нет, минуточку. – Я заглянула в холодильник. – Да, девять. Все блондинки, но не все натуральные. Белые, латиноамериканки, афроамериканки и одна азиатка. Возраст приблизительно от семи до тридцати-тридцати пяти.
Куки поставила чашку. Это означало, что следующие ее слова будут сказаны предельно серьезно.
- Чарли, я должна остаться дома и помочь. Это серьезное дело.
Ну, что я говорила?
- Я знаю, но они никуда не денутся. И я практически уверена, что умерли они не на днях. Вот только почему они появляются сейчас? Еще и целыми группами?
- Думаешь, это дело рук серийного убийцы?
- Скорее всего. Вряд ли все эти смерти стали результатом трудов разных людей. Ну разве что двоих. Я пыталась их приболтать, но, похоже, они не знают значения этого слова.
- Ясно. В общем, если что понадобится, сразу звони. – Куки двинулась к выходу, но внезапно остановилась. – Нет, не могу я идти на занятие. Я обязана остаться и помочь. Поискать информацию, еще что-то сделать. Бедняжки…
- Ничего подобного. Ты обязана научиться тому, как не убивать людей, если только тебе на самом деле, честно-честно, от всей души не захочется кого-нибудь прикончить. Целенаправленно. К тому же, если придется, я свистну Гаррету.
- М-мм, Гаррет, - промурлыкала Куки низким похотливым голосом.
Я могла поклясться, что ее глаза при этом закатились далеко-далеко.
- Ну просто удивительно.
Она тут же уставилась на меня.
- Что?
- Вчера ты вроде как насмотреться не могла на задницу дяди Боба. Вот я и подумала, что ты, наверное, на него запала.
- Чего? Не смотрела я ни на какую задницу!
Я изобразила свое любимое выражение лица, а именно – полнейшее безразличие к поднятому вопросу, и Куки нехотя призналась:
- Ну ладно. Может быть, самую малость. Только мне так кажется, или он и правда выглядит намного лучше?
Я тоже заметила. Дядя Боб пребывал в куда лучшей форме, чем обычно. И я знала почему. Ему так сильно нравилась Куки, что даже не верилось. Он старался для нее. Это мило. И капельку тревожно. А что, если они начнут встречаться? Или начнут встречаться, а потом расстанутся? Что мне-то тогда делать?
Я подтолкнула Куки к двери.
- Ладно-ладно, - проворчала она. – Я оставляю Эмбер одну. Она обещала сидеть дома и заниматься уроками.
- В субботу? Целый день? – фыркнула я. – Я своим предкам то же самое говорила.
- Ну все. Отвезу ее к бабушке.
- Это далеко. Ты опоздаешь на занятие. Или ты хочешь сидеть на галерке? К тому же я шучу. С ней все будет в порядке. Она совсем не похожа на меня. А теперь марш отсюда!
- Минуточку! Это еще что за хреновина?
Я посмотрела туда, куда показывала Куки. У книжного шкафа стояла моя, с позволения сказать, картина.
- Ну, я подумала, что могла бы выразить свои чувства с помощью искусства. Это для нового мозгоправа.
Моя сестра Джемма свела меня с каким-то психологом, который должен был разобраться с моим ПТСР. Картина, по идее, должна была сдвинуть все с мертвой точки.
- А чувства твои связаны с жаждой умерщвления всего сущего?
- Тогда я чувствовала, что капелька кровавости с намеком на обезглавливание станет неплохим трюком. Такая фигня их пугает до потери пульса.
- Знаешь, Чарли, они ведь на самом деле хотят тебе помочь.
- Знаю-знаю. Иди уже.
Мне очень не хотелось так поступать, но я все-таки вытолкала Куки за порог и закрыла за ней дверь. Сегодня с ней просто сладу нет.
Я развернулась, намереваясь принять душ и одеться во что-то, что не было бы пижамой, и столкнулась нос к носу с женщиной-призраком. Только она была совсем не похожа на остальных. У нее были длинные темные волосы, и одета она была в медицинскую форму с бейджиком на шнурке.
- Привет, - поздоровалась я, присматриваясь к ее шее. Вдобавок к прочим отличиям от других моих внезапных соседок ее не душили.
Она моргнула, будто удивлялась тому, что попала сюда, и отозвалась:
- Привет. Вы меня видите?
- Вижу, конечно. – Я обошла ее и направилась туда, куда и собиралась. То бишь в сторону ванной. – Ты здесь, чтобы перейти?
- Перейти? – переспросила она, пытаясь сориентироваться в ситуации. – Не думаю.
- Ладненько. В кофейнике еще остался кофе.
Женщина недоуменно нахмурилась, и мне пришлось признаться:
- Извини, плохая шутка. Чем я могу тебе помочь?
Она шагала за мной в ванную. Мне страшно не хотелось включать воду, когда там сидит одна из моих мертвых визитерш, но мне было необходимо принять душ.
- Мое тело никак не могут найти.
- Ты знаешь, где оно?
- Да, да! – Женщина-призрак схватила меня за руку. – Знаю. Оно под старым мостом на пятьдесят седьмом. Мост из таких, по которым раньше ездили поезда. Металлический и ржавый.
Я похлопала ее по руке.
- Поняла. Старый мост на пятьдесят седьмом шоссе. Можешь еще каких-нибудь подробностей подкинуть?
- Мои родные никак не могут меня найти. Ищут, ищут, но все без толку. А моя сестра… Она очень расстроена.
- Мне очень жаль, солнце. Как тебя зо…
Спросить, как ее зовут, я не успела – она исчезла. Вот же гадство. На ее бейджике я сумела рассмотреть только «Ник». Может быть, ее звали Николь или Никки. Если бы она перешла через меня, я узнала бы о ней намного больше. Но, судя по всему, это станет очередной игрой в кошки-мышки. Мне оставалось лишь надеяться, что на этот раз я буду кошкой. Терпеть не могу играть роль мышки.
Нарядившись в кремовый свитер, джинсы и любимые ботинки, я направилась в свой игрушечный офис, который находится примерно в пятнадцати метрах от моей игрушечной же квартирки. Глянув на дверь Рейеса, я испытала странный порыв опять воспользоваться ключом. Видит бог, этот мужчина одарен во всех смыслах. И все-таки оттачивать навыки самоконтроля не помешает, особенно на будущее, когда у меня буйным цветом разрастется маразм и я разверну попытки умыкнуть чужие пилюльки с тележки медсестры в доме престарелых.
Я позвонила дяде Бобу и в ответ на свои усилия получила невнятную версию слова «Алло».
- Привет, мистер. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня проверил.
- Сегодня суббота, - откашлявшись, пробурчал Диби.
- И что?
- У меня выходной.
Надо признать, голос его звучал хрипло и сонно.
- Я тебя разбудила?
Не знай я дядю Боба, сказала бы, что он только что на меня нарычал. Так или иначе, я решила продолжить:
- Ты ничего не слышал за последнее время о какой-нибудь серии убийств? Или что-нибудь о блондинках? Хрупких? Задушенных?
- Что? У тебя что-то есть?
Вечно он задает мне такие вопросы. Можно подумать, меня засыпают почтой прямо с того света.
- Нет, но у меня в квартире полно мертвых задушенных женщин.
Я услышала шуршание, будто Диби пытался выпутаться из простыней и вылезти из постели. Это я могу понять. Запутаться в простынях проще простого. Видимо, битву дядя Боб проиграл, потому что выругался. И уронил телефон. Дважды. Что ж, жаворонком он никогда не был.
- Ладно, - проворчал он наконец, - вываливай подробности.
Я выложила ему то же самое, что и Куки:
- В общем, у меня в квартире не меньше девяти женщин. Возраст приблизительно от семи до тридцати-тридцати пяти. Все блондинки, но не все натуральные. Белые, латиноамериканки, афроамериканки и как минимум одна азиатка. Ну как? Ничего не припоминаешь?
- Так сразу нет.
- Не думаю, что все эти женщины умерли недавно. Я бы сказала, смерти растянуты на довольно долгий период. Возможно, с длительными интервалами.
- Тогда убийца может быть уже за решеткой. Имена какие-нибудь есть?
- Нет, но они все напуганы, дядя Боб. Буквально в ужасе. Никогда такого раньше не видела.
- Хорошо, я проверю. Ты-то как?
- Нормально, вот только ума не приложу, почему все они пришли именно сейчас. Должна быть какая-то причина.
- Я тоже не знаю, милая. Но спрошу еще раз: как у тебя дела?
Вот такой у меня дядя. Вечно обо мне беспокоится. Ну то есть о своем талоне на раскрытие всех дел. Вот откуда у него такая безупречная репутация.
- У меня все в порядке. Правда, я немножко в панике, а из-за мертвецов со мной такого никогда еще не было. Они просто ужасно напуганы, дядя Боб. Как будто снова и снова переживают свою смерть. Надо как можно скорее с этим разобраться.
- Разберемся, милая. Сегодня же этим займусь. Дай знать, если появится кто-нибудь еще или если узнаешь об этих женщинах больше информации. Может быть, их появление вызвано еще чьей-нибудь смертью.
- Может быть.
- Ах да, забыл сказать. Наш поджигатель нанес очередной удар.
Я замерла на лестнице на полпути к офису.
- Что? Когда?
- Прошлой ночью, около полуночи.
Свободная рука взлетела ко рту. Это был не он. Это был не Рейес. В полночь он был со мной. Разве что…
- Там тоже был таймер, как и в других случаях?
- Да, но теперь у нас есть свидетель.
От волнения у меня перехватило дыхание.
- Свидетель может опознать поджигателя?
- Нет, зато мы получили очень даже неплохое описание. Правда, странноватое. Я бы даже сказал, что… В общем, не обращай внимания. Расскажу все при встрече.
- Нет-нет, расскажи сейчас.
Что бы он сказал? Что это был Рейес Фэрроу?
- Ну, это дикость, конечно, но я бы сказал, что, судя по описанию, поджигатель – женщина.
Несколько секунд я молчала, а потом переспросила:
- Женщина? Но ведь это большая редкость, правда?
- Такое случается, но да, крайне редко.
Очень-очень медленно, словно боясь оступиться, в мой мозг просачивалась догадка. Но разве такое возможно?
- Можешь описать ее? – попросила я, чувствуя, что не хочу ничего слышать.
- Высокая, гибкая, болезненно худая. Свидетель говорит, поджигателя – его или ее – била дрожь, как будто от страха.
Нахлынула печаль. Я закрыла глаза. Если что и может встать между мной и Рейесом, то уж точно тот факт, что мне придется посадить в тюрьму его единственную, хоть и не биологическую, родственницу. Его сестру Ким Миллар. К Эрлу Уокеру Рейес попал самым гнусным из всех возможных способом. Подробностей я не знаю, зато мне известно, что Рейеса похитили у родителей, когда он был еще совсем малышом, и продали Эрлу. Ким же подбросили Уокеру на порог. Ее мать, закоренелая наркоманка и проститутка, умирала и решила оставить Ким биологическому отцу. Тот факт, что ее родным отцом был именно Эрл Уокер, для Ким оказался жестоким поворотом судьбы, а для Рейеса – еще одним рычагом воздействия в руках чудовища.
Я села на ступеньку и попыталась побороть растущую во мне волну горя. Ну конечно, кто еще это мог быть? Ким росла в тех же домах, что и Рейес. Ее тоже подвергали всяким мучениям. Правда, издевались над ней и над Рейесом по-разному. Уокер никогда не делал с Ким того, что делал с Рейесом, но и ей досталось немало. Например, он морил ее голодом, чтобы получить от Рейеса то, чего хотел. Использовал их друг против друга. Чем это могло обернуться для брата и сестры? Когда Рейеса обвинили в убийстве Уокера, он порвал с Ким все связи и заставил ее пообещать никогда не приходить к нему в тюрьму. Он не хотел, чтобы из-за него ей снова причинили вред, а она не хотела, чтобы кто-то опять использовал ее как средство добиться чего-либо от Рейеса. Все это привело к тому, что они не виделись много лет. Но несмотря ни на что, они отчаянно любили друг друга и были готовы на все, чтобы защитить эту любовь. Входил ли в этот список поджог?
- Милая, ты там?
Я попыталась вынырнуть из вязкого омута печали.
- Да.
Наверное, дядя Боб как-то почувствовал мое настроение.
- Кто это был? – спросил он.
- С чего ты взял, что я знаю?
- Ты когда-нибудь слышала поговорку «На воре и шапка горит»? Ты точно знаешь, кто стоит за этими поджогами. Думаю, у тебя возникли подозрения еще с того пожара.
Он говорил о пожаре, в котором сгорело списанное под снос здание.
- Может, знаю, - созналась я, и у меня оборвалось сердце. – Может, нет. Мне нужно убедиться. Нужно кое-что проверить.
- Скажи хоть, кого ты подозреваешь.
- Не могу.
- Мне казалось, у нас с тобой нет друг от друга секретов.
- Да ладно тебе, дядя Боб! Не дави на меня тем, что мы семья. Я поступлю правильно, сам знаешь.
- Знаю, милая, но…
- Прошу тебя, дай мне немного времени.
В трубке повисла затянувшаяся тишина, но Диби все-таки поддался на мои уговоры:
- У тебя двадцать четыре часа. После этого я привлеку твою задницу за пособничество.
- Дядя Боб! – опешив, провизжала я. – И это после всего, через что мы прошли?
- На кону жизни людей, Чарли. В следующем пожаре кто-то может умереть. Может быть, умрет много людей. А я знаю, какое у тебя большое сердце.
Он ошибался. Мое сердце вовсе не большое. К тому же оно уже занято.
- Я поступлю правильно, обещаю.
Я повесила трубку, пока из-за него не почувствовала себя еще хуже. Черт побери. И что теперь? Сдать сестру Рейеса? Он мне такого никогда не простит. А дядя Боб не простит, если сгорит еще одно здание, а я ему не скажу, кто поджигатель. Вдруг в следующий раз кто-то действительно пострадает? Это целиком и полностью будет на моей совести.
Однако должен же быть какой-то выход. Я знаю людей, которые знают других людей, и так далее. У меня есть связи. Я грызла ноготь, пока в моей голове формировался безотказный план. Наверняка он сработает. Согласна, у моих планов есть тенденция лететь в тартарары с самого начала, но иногда в самый последний момент они сворачивают в другую сторону и дают почти (если, конечно, хорошенько присмотреться) нужные результаты. Пусть не совсем такие, как ожидалось, пусть даже немного странные, но все-таки эти результаты я могу записать в свою книгу как победу. И не важно, что упомянутая книга называется «Как обозвать победой даже самые унылые фиаско и не чувствовать себя при этом виноватой».
Нет. Я должна мыслить позитивно. Мой план может сработать. Мой план может сработать. Я снова и снова повторяла эту мантру, пока открывала клиентский вход в офис «Детективного агентства Дэвидсон». Не то чтобы я жаждала увидеть сегодня клиентов, но бизнес есть бизнес, и от моего настроения ничего не зависит. Пройдя через приемную, где всем заправляет Куки, я зашла в свой кабинет и сразу направилась к Бунну. Кофе поможет мне расслабиться. Или, наоборот, придаст мне сил. Мне сойдет любой вариант.
Нажав кнопочку на кофемашине, которая в итоге выдаст мне то, что поможет пережить утро, я включила компьютер и приготовилась распечатать фотографии. Те самые, где Тидвелл наглаживает правую руку Куки. Снимки не доказывали ничего, кроме идиотского взгляда Тидвелла на ласки и его же кошмарного характера, но по ним легко было определить, что в бар он пришел, преследуя не самые высокие цели. Надеюсь, этого хватит. А еще надеюсь, что миссис Тидвелл не окажется одной из тех женщин, которые в любой ситуации ищут мужьям оправдания. В конце концов, она ведь не просто так наняла частного детектива. Люди нанимают сыщиков не для того, чтобы узнать, изменяют ли им супруги, а для того, чтобы получить доказательства. Потому что в глубине души уже знают правду.
Я вставила USB-кабель в телефон и вывела на экран фотки. Назвать их хорошими было трудно. Хотя они могли бы быть хорошими, используй я широкоугольный объектив, мягкий фокус и вменяемое освещение в стратегически правильных местах. К сожалению, постепенно снимки становились все хуже и хуже. На последнем и вовсе были только глаз и правая ноздря Куки. Зато в верхнем левом углу я заметила кулак Тидвелла, явно летящий в мою сторону. Он пытался меня ударить. Как я могла такое пропустить?
Загудел мой телефон. Это было сообщение от Куки.
«Как-то не очень у меня со стволами получается».
Ну неужели она меня совсем не знает?
«Ты справишься, Куки. Изучи ствол.
Узнай ствол.
Будь стволом».
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 11:18 #8

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Пришлось быстренько рассказать Куки, как «управляться со стволом». Поскольку она пользовалась полуавтоматическим оружием, в ее случае речь шла о том, как дослать патрон в патронник, ничего себе при этом не прищемив. Я сама училась и прекрасно помню, какую цену приходится платить за неосторожность. Сталь, скользящая по стали, неумолима. Даже в самых маленьких пистолетиках. Кажется, после моих подсказок у Куки стало получаться, поэтому я решила покопаться в интернете, надеясь найти хоть какую-нибудь информацию о моих новых соседках. Наверняка они должны были засветиться в новостях. Однако, просматривая сайт за сайтом, я ничего не находила. Абсолютно ничего. Ни единого слова о группе убитых блондинок.
- Тебе надо уйти.
Я подскочила от неожиданности и уставилась на мертвого тринадцатилетнего гангстера, торчавшего у меня за спиной. Он глянул на дверь огромными от страха глазами, потом снова повернулся ко мне.
- Серьезно, тебе надо уйти. Куда угодно. Ну давай же, уходи. – Ангел схватил меня за локти и дернул, пытаясь поднять с кресла. Руки его оказались в опасной близости к девочкам – Угрозе и Уилл Робинсон. Моя грудь – это все, что у меня есть. Я обязана содержать ее в целости и сохранности. Позволить тринадцатилетнему парнишке потискать моих девочек было бы неправильно во всех смыслах.
- Это мой офис, - возразила я, хлопнув его по рукам, - сам уходи.
Я вцепилась в стол, пока Ангел не отпустил меня, и грохнулась обратно в свое кресло за девяносто девять баксов.
Он присел рядом:
- Пожалуйста, Чарли, ты должна уйти.
Я уже начинала нервничать. У людей имеется склонность пытаться меня убить в самое неподходящее время. Но просьбы Ангела, по-моему, не относились к сфере вопросов жизни и смерти, а скорее были из оперы «Ой, как же я облажался!».
- Ангел Гарса, ты опять стащил всю туалетную бумагу из женской уборной? Мы ведь с тобой об этом уже говорили.
- Нет, честное слово. Просто уходи.
Дверь главного входа распахнулась, и он уронил лицо в ладони. Видимо, сбегать уже было поздно. Я попалась, как муха в паутине. Оставалось только молиться, чтобы выжить.
С молитвами я решила повременить и сделала глоток кофе. В приемную Куки решительной походкой вошла латиноамериканка. Я ее не узнала, но ее лицо показалось мне знакомым. Женщине было глубоко за пятьдесят, почти черные длинные волосы красивыми волнами спадали на плечи. И одета она была просто убийственно. Надеюсь, убивать она пришла не меня. На ней были джинсы в обтяжку, черные кожаные сапоги до колен и мягкий серый свитер. На плече, как «Узи», висела сумочка D&G. В общем, женщина мне понравилась.
Заметив меня, она направилась прямиком в мой кабинет.
- Не говори ей, Чарли, - попросил Ангел. От страха его глаза опять стали почти круглыми.
И я внезапно поняла, кто эта женщина.
Она остановилась у моего стола, а я взглянула на нее, изо всех сил стараясь скрыть, что нахожусь в полнейшем шоке.
- Вы Чарли Дэвидсон? – спросила она с мягким мексиканским акцентом, но тон все равно был резким.
- Понятия не имею, о чем вы. – Я запаниковала, прямо как Ангел, и это единственное, что пришло мне на ум. – Не знаю. Что?
Женщина моргнула, а потом поняла, что я в ужасе. Ей-богу, это все равно что сознаться в убийстве еще до начала допроса.
- Мисс Дэвидсон… - начала она, но я решила сбить ее с толку. Замести кровавый след, который я чуяла, как раненый зверь.
- Я не говорю по-английски.
- Я навела о вас справки, - невозмутимо продолжала женщина. – Я знаю, кто вы. И чем занимаетесь. Вот только никак не могу понять, с чего бы вам каждый месяц класть деньги на мой счет? Зачем вообще кому-то так поступать?
- Что? Я? – Я заозиралась, надеясь, что она разговаривает с кем-то другим.
- Не говори ей, Чарли.
- Не скажу, - прошипела я сквозь зубы. Но честное слово, мама Ангела показалась мне крайне непоколебимой. – Понятия не имею, о чем вы.
- Еще как имеете. – Она скрестила на груди руки и принялась постукивать ногой по моему ковру.
- Не могли бы вы дать мне минутку?
- Послушайте, я вас ни в чем не обвиняю. Но вы клали деньги на мой банковский счет. Пятьсот долларов каждый месяц уже почти три года.
- Пятьсот баксов в месяц? – оскорбился Ангел. – И это все, чего я, по-твоему, достоин?
Подняв указательный палец, чтобы его мама меня подождала, я схватила его за руку и потащила к боковой двери, ведущей на внутреннюю лестницу бара.
- Извините, я на минутку.
- Пятьсот баксов в месяц? – не унимался Ангел. – Да за пятьсот баксов в месяц я мог бы преследовать бывшую одного толстосума!
Миссис Гарса глаз с меня не спускала, а лицо ее выражало смесь недоумения и подозрительности. Я улыбнулась и закрыла за собой дверь.
- Послушай…
- Гастарбайтеры больше получают, чем я.
- Ангел, у тебя частичная занятость. Час-тич-на-я. К тому же, когда я только открыла агентство, предложить больше я не могла.
- Ну и пошла ты. Я увольняюсь.
- Минуточку, - я смерила его взглядом, - ты знаешь, сколько зарабатываешь. И всегда знал. Я тебе не раз говорила.
- Я в курсе, - пожал плечами он. – Просто надеялся на прибавку. Маме нужна новая тачка.
- И я должна обеспечить ей возможность купить машину?! – пришла моя очередь оскорбиться.
- Если хочешь сохранить своего лучшего детектива, то да.
Я ткнула его пальцем в грудь.
- Это уже вымогательство, приятель.
- Это бизнес, pendeja (1). Так что давай прибавку или заткнись.
- И кто сказал, что ты мой лучший детектив? Ты мой единственный детектив.
- Да плевать.
- Ну просто потрясающе. И что я должна ей сказать?
- Ты же у нас та, кто знает все ответы. Плюс ты частный детектив. Скажи, что умер какой-нибудь дядя и назначил тебя ответственной за дележку его денежек. Разве не так поступают богачи?
- Этим занимаются юристы.
- Тогда не знаю. Не могу я думать обо всем на свете.
- Ангел, - сказала я, положив руку ему на плечо. У него были такие глубокие карие глаза, что в них можно было утонуть. На юном лице только начали появляться признаки щетины. Он погиб слишком рано. Слишком. Я часто думала о том, как сложилась бы его жизнь, будь у него шанс. Хороший он все-таки парнишка. – Может быть, нам стоит ей рассказать.
- Хрена с два. – В беспокойных глазах полыхнула ярость. – Нет.
- Если бы я была твоей мамой, мне бы хотелось знать, что у тебя все о’кей.
- Если бы ты была моей мамой, мне бы понадобился мозгоправ. Ну, знаешь, у меня всякие мысли были, - он кивком указал на Угрозу и Уилл. Но я не собиралась отвлекаться на его признания, которые и так не были для меня новостью.
- И все равно мне хотелось бы знать, каким обалденным парнем ты стал.
Один уголок его красивых губ игриво приподнялся.
- Ты считаешь меня обалденным?
Ну вот, за что боролись, на то и напоролись.
- Я достаточно обладенный, чтобы увидеть тебя голой?
И зачем я только заморачивалась?
- Или я могла бы рассказать твоей маме, каким ты стал извращенцем.
- Ладно, не бери в голову. Но ты ее не видела. Она месяцами рыдала, когда я умер. Не могу я поступить так с ней снова.
Как я и говорила, он обалденный.
- Хорошо, солнце, я ничего ей не скажу. Но у твоей мамы с головой все в порядке, и она сильнее, чем ты о ней думаешь.
- Когда надо, она может показать, где раки зимуют. – Ангела раздуло от гордости.
Наверное, когда он погиб, ей было тридцать с хвостиком. В любом случае, с тех пор прошло не меньше двадцати лет.
Я вернулась к себе в кабинет. Миссис Гарса, после смерти Ангела потерявшая еще и мужа, стояла у стены и изучала одну из картин. Она повернулась ко мне, и по выражению ее лица было ясно, что отступать она по-прежнему не намерена.
- Вы правы, - сказала я, ссутулившись в знак капитуляции. – Я знаю, кто вы, миссис Гарса. Не хотите кофе?
Ну не могла я не заметить, как близко она стоит к темному эликсиру жизни. Мне тоже нравилось стоять к нему поближе. Все равно что стоять у костра посреди зимы. Тепло и уютно.
Ее плечи совсем капельку расслабились.
- Наверное.
Я налила ей кофе и, предоставив ей возможность приправить его по собственному вкусу, уселась за стол. Когда миссис Гарса села напротив меня, я заявила:
- Я действительно каждый месяц отсылала деньги на ваш счет. Несколько лет назад ваш двоюродный дедушка поручил мне вас разыскать. После своей смерти он оставил вам некоторую сумму денег.
- Офигенная история, - вставил Ангел, так и сочась сарказмом.
Миссис Гарса подозрительно нахмурилась:
- Двоюродный дедушка? Который из них?
- М-мм, дедушка вашей тети.
- Я мексиканка, живущая в Штатах, мисс Дэвидсон. Католичка. Мы любим создавать большие семьи. Вы знаете, сколько у меня теток?
- Ну да…
- И все мы очень близки.
Все, адресок в аду мне обеспечен.
- Это двоюродный дедушка, о котором никто не знал. Он был… отшельником.
- Все это как-то связано с Ангелом? – Она произнесла его имя на чисто испанский манер. В ее устах «Ангел» звучало как «Ан-хель».
Но я заметила, как дрогнул ее голос.
- Нет, миссис Гарса, не связано.
Она кивнула и поднялась, собираясь уходить.
- Как я уже говорила, я навела о вас справки. Когда захотите сказать мне правду, наверняка сумеете меня найти.
- Это и была правда, - как можно убедительнее сказала я.
Миссис Гарса поставила чашку на стол и ушла, ни капельки мне не поверив. А ведь я мастерски умею врать!
Я обняла Ангела одной рукой:
- Прости, солнце. Я понятия не имела, что она обо мне знает.
- Она умная. Собирала о тебе информацию. Ты не виновата.
Он вышел за дверь и свесился через перила посмотреть на зал внизу.
- Что он здесь забыл?
- Кто? – Я подошла к нему и тоже глянула вниз, но бар еще не открылся. Аккуратно расставленные стулья окружали пустые столики в ожидании клиентов.
- У тебя еще один посетитель, - сказал Ангел и испарился, едва я открыла рот.
Потихоньку я начинала узнавать, на что способна, а на что нет, поэтому знала, что, если захочу, могу притащить его обратно. Но ему нужно было время, чтобы обдумать случившееся. Его мама показалась мне не просто готовой узнать больше, она явно жаждала все узнать. Вот почему меня немного удивило, что Ангел не хочет, чтобы я ей все рассказала. Мне стало любопытно. Может быть, он не хотел, чтобы она узнала что-то конкретное? Неужели он что-то скрывает?
Как он и сказал, ко мне пришли. Миссис Тидвелл должна была появиться только через полчаса, поэтому я на самом деле удивилась, когда открылась дверь. Я уставилась на капитана Экерта, босса дяди Боба. Он вошел в офис, как всегда, одетый с иголочки. На капитанов из фильмов он совсем не похож. У киношных капитанов полиции вечно галстуки повязаны как попало, а по пиджакам давным-давно утюг плачет. Капитан Экерт напоминал стареющую модель «GQ». Его одежда всегда была тщательно отутюжена, галстуки выглядели безупречно, спину он всегда держал ровно. О да, могу себе представить, какие шутки ходят по участку относительно его осанки и того, как именно она стала такой.
- Капитан, - поздоровалась я, даже не пытаясь скрыть удивления в голосе.
Вот ведь странность – всякий раз, когда я произношу слово «капитан», меня так и подмывает добавить «Джек Воробей».
В последний раз мы с ним беседовали несколько дней назад, когда я одним махом раскрыла три дела. Или даже четыре. Разговор изначально был плохой затеей. С тех пор он только и делал, что вынюхивал: кто я такая, чем занимаюсь на посту консультанта полиции, как справляюсь с этой ролью и все такое. Я понятия не имела, как избавиться от его любопытства. Капитан вел себя так, будто что-то подозревал. Но, раз уж он не в курсе, что по округе бродит ангел смерти, который помогает его участку раскрывать дела, с чего вдруг ему что-то подозревать?
- Что привело вас в нашу глухомань?
Прежде чем ответить, капитан Экерт не меньше минуты разглядывал помещения офиса. Стоя ко мне спиной и изучая ту же картину, на которую смотрела миссис Гарса, он сказал:
- Я решил повнимательнее присмотреться ко всем консультантам, которым платит управление полиции.
Вот гадство.
- П-правда? И сколько таких консультантов?
- Если не считать разного рода экспертов, к помощи которых мы иногда прибегаем, таких как психологи и криминалисты, а так же за вычетом консультантов, которых на самом деле нет в зарплатных ведомостях, остается только один.
- Надо же, - я изобразила самую эффектную улыбку из своего арсенала. – Наверняка речь не о моей скромной персоне?
Капитан сделал идеальный строевой разворот.
- Вообще-то, как раз о ней.
Я постаралась избавиться от ощущения, будто меня загнали в угол. Не получилось.
- Что ж, вот это – мой офис.
- Я был детективом, Дэвидсон.
- Конечно, я всего лишь имела в виду, что это помещение – собственно, все, что у меня есть. Не знаю, к чему именно вы хотели бы присмотреться, но…
- Как вам это удается? – Он отвернулся и стал рассматривать книги на полке.
Я помолилась, чтобы он не обращал слишком много внимания на названия. Вряд ли ему понравится, что его консультанты читают нечто вроде «Любовь сладка, любовь безумна».
Развалившись в кресле, я отпила кофе. С ним мне море по колено.
- Вы о чем?
- Похоже, у вас прекрасное чутье на раскрытие дел. Вот мне и стало любопытно, какими методами вы располагаете.
- Вот оно что! Я же все-таки детектив, - рассмеялась я. Впрочем, смех прозвучал чуточку безумнее, чем мне бы хотелось. – Вот и расследую потихоньку.
Капитан вернулся к столу и сел напротив меня, положив шляпу на колени.
- И какими конкретно методами расследования вы пользуетесь?
- Да самыми обычными, - ответила я, не зная, что еще сказать. Чего ему от меня надо? – Просто спрашиваю себя: а что бы сделал Шерлок?
- Шерлок?
- У меня даже есть браслет с аббревиатурой «ЧСШХ» (2). Он у меня любимый. Пластмассовый такой. – Ну все, мне крышка. Начался словесный понос ерундовыми фактами. Капитан легко припрет меня к стенке. Но за что? И почему я так нервничаю? Да уж, нелегко мне даются всякие противостояния. А два за одно утро – это уже слишком.
- А когда вам было девять? Какими методами вы пользовались тогда?
Я кашлянула.
- Девять?
- Ну а в пять лет? Как вы раскрывали дела для своего отца, когда вам было всего пять лет?
- Для м-моего отца?
- Я навел справки, - продолжал капитан, щелчком сбив пылинку со шляпы, - поговорил с несколькими людьми. Похоже, вы годами помогали своему отцу. А теперь помогаете дяде. Причем уже довольно долго.
Святой ежик! Сегодня что, день вытаскивания наружу грязного белья? Знала бы, надела бы самое лучшее вместо того, что было сейчас на мне и проходило под грифом «Вход только по приглашению».
- Честно говоря, я не совсем понимаю, о чем речь. Частным детективом я стала чуть больше двух лет назад.
- Я говорю о том, что долгое время вы помогали своим родственникам продвигаться по карьерной лестнице. И я хочу выяснить как.
- Знаете, некоторым такое предположение показалось бы смехотворным.
- Но не вам.
- Да, сэр. Наверное, не мне. У меня назначена встреча с клиентом, если вы не против.
- Я против. Очень даже против. – Капитан снял одну ногу с другой и подался ко мне. – Я докопаюсь до истины, Дэвидсон.
- Понимаю.
- Неужели?
Я решила не отвечать. Он смотрел на меня в упор, поэтому я отвела взгляд влево.
- Я думаю, здесь что-то происходит. Что-то, чему нельзя найти нормальные объяснения. И я узнаю, что именно.
Капитан встал, развернулся и ушел, а я свободно выдохнула, только сейчас заметив, что затаила дыхание. Пропади все пропадом! Я тут ни сном, ни духом, а весь мир на всех парах мчится к тому, чтобы узнать, что я ангел смерти. Минуточку! Может быть, мне удастся выбить контракт с каким-нибудь телеканалом на собственный сериал. Мы могли бы назвать его «Ангел смерти в большом городе».
Когда капитан, который, к сожалению, не имел никакого отношения к капитану Джеку, ушел, меня трясло. В прямом смысле. Сегодня меня обвинили в том, что я веду двойную игру. И не один раз, а дважды. Безумие какое-то. Что не так с этим миром? Разве люди не знают, что призраков и сверхъестественных талантов, помогающих маленьким девочкам раскрывать дела для отцов и дядюшек, не существует?
Это все книги. А еще сериалы и фильмы. Из-за них мир теперь ничем не удивить. Черт бы побрал писателей.
Спустившись по внутренней лестнице в бар, я увидела отца. Он, как всегда, был высоким и худым и вечно забывал вовремя подстричь песочного цвета волосы.
- Ты вернулся! – воскликнула я, понимая, что уже в третий раз за сегодня меня застали врасплох.
- Да. А ты, похоже, удивлена. Или нервничаешь?
Я рассмеялась. Громко. Неловко получилось.
- Кто? Я? Да ни капельки.
- Я знаю о пистолете, Чарли.
- Я тут совершенно ни при чем.
- М-гм, - многозначительно промычал папа, наскоро меня обняв.
В последнее время у нас с ним не все гладко. Он хотел, чтобы я бросила детективные дела, а я хотела, чтобы он не лез в мои. Папа наломал дров, когда пытался силой заставить меня бросить агентство и устроил мне арест. На этом список его «гениальных» идей отнюдь не заканчивается. А потом я узнала, что у него рак, и папа всего-навсего стремился перед смертью убедиться, что я буду в безопасности. Тот факт, что он каким-то волшебным образом исцелился, – та еще загадка. Он считает, что я знаю на нее ответ. Но он ошибается. Я на все сто уверена, что исцеление в репертуар моих возможностей не входит. Бога ради, я же ангел смерти, в конце концов!
- Может, как-нибудь поговорим? – предложил папа.
Мне стало не по себе, даже кожу закололо. Он хотел ответов, которых у меня нет. Поскольку я была уверена, что именно это он и имеет в виду, я решила изящно сменить тему:
- У тебя новая рубашка?
- Мы должны поговорить. И поговорим. Скоро. – Папа развернулся и пошел к себе в кабинет. Надо же, какой требовательный.
Я осмотрелась в баре и опять поразилась тому, как много здесь собралось женщин. Заведение открылось на обед буквально двадцать секунд назад. Какого черта тут творится?
Я уселась на своем обычном месте в угловой кабинке и уставилась в меню. Понятия не имею зачем. Список блюд давным-давно въелся мне в память. Впрочем, вчерашняя кесадилья явно была нововведением. В меню о ней, кстати, даже не упоминалось. Может, ее приготовили специально для меня.
Заметив, как в бар входит миссис Тидвелл, я встала и помахала ей.
- Ничего себе, - сказала она, развязывая стильный шарф. Она была приблизительно моего возраста и уже больше года замужем за Марвином. – Популярное, видимо, местечко.
Я нахмурилась и еще раз осмотрелась:
- Вот-вот. В такую рань здесь никогда не бывает такого столпотворения. А женщин сейчас прямо пруд пруди.
- И это странно? – спросила миссис Тидвелл, села в кабинку и заказала у нашего официанта воды.
- Еще бы. Это вроде как забегаловка для копов. В жизни не видала здесь столько женщин. И опять тут зверски жарко.
- Мне вполне комфортно, но если вам жарко…
- Нет, все в порядке.
Перед тем как мы перешли к делу, официант принес нам воды. Я заказала тушеное мясо с зеленым чили (то есть как обычно), а миссис Тидвелл – салат-тако. Наверное, мне тоже стоило попробовать. На слух казалось чудесно. А может быть, мне надо было заказать вчерашнюю кесадилью с курицей. Ну вот, опять у меня семь пятниц на неделе. Терпеть себя такую не могу. Я люблю себя решительную, такую, которая заказывает, как обычно, а потом, наполовину съев заказ, хочет чего-то другого, когда это «другое» проплывает мимо на подносе официанта.
- А вы как думаете?
- Прошу прощения. – Неужели она все это время говорила? Себя с СДВ я тоже терпеть не могу. Я себе больше нравлюсь, когда…
- Что скажете?
Вот гадство. Опять. Я позвала официанта:
- Не могли бы вы принести мне кофе? – Кофе поможет. А может, нет. Не важно.
- Так что вам удалось выяснить?
Я выложила фотографии и рассказала Валери Тидвелл обо всем, что мне удалось узнать.
- Знаю, вам это вряд ли понравится, но мне бы хотелось проверить все тщательнее. Если, конечно, вы не против.
Она сморкнулась в салфетку.
- Так и знала. Ведь знала же! Он стал от меня отдаляться, понимаете? Обычно он все подмечал. Какая у меня прическа, какой длины юбка… Мне это казалось таким очаровательным! А теперь – ничего. Как будто я пустое место.
- Солнце, все это не доказывает, что он вам изменяет. Да, он пригласил мою напарницу в отель, но дальше этого не зашло.
- Ну конечно, он всего лишь хотел поиграть в канасту, - сквозь слезы выдавила миссис Тидвелл.
Играть в канасту весело. Наверное. Сама я никогда не играла, но название почему-то казалось мне похабненьким.
- Знаю, об этом тяжело говорить, - сказала я, - но могу я спросить, сколько вы весите?
- Сколько я вешу?
- Да. Видите ли… в общем… когда вы выходили замуж, вы весили немного больше.
Я ее смутила.
- Да. У меня всю жизнь были проблемы с весом. Я сделала операцию, чтобы избавиться от нескольких килограммов. Вес начал влиять на мое здоровье. А в чем, собственно, дело?
- Я… то есть мне… мне кажется, что отчасти проблема именно в этом и заключается. Моя напарница… ну… больше. А на меня он даже внимания не обратил. Я думаю, ему нравятся крупные женщины.
Лицо моей собеседницы превратилось в маску недоумения.
- То есть он мне изменяет, потому что я похудела?
- Нет, миссис Тидвелл. Если он вам изменяет, то потому, что он не тот человек, за которого вы его принимали. Вы в этом не виноваты. Виноват он и только он.
- Поверить не могу! Я всегда думала, что мужья бросают жен, когда те набирают вес, а не наоборот.
- Я и сама немного удивилась. Но опять же, ваш вес не должен играть никакой роли. Если бы он вас любил, то за то, что вы – это вы, а не за то, какое у вас тело. Однако я должна быть честной. Я немного о вас беспокоюсь.
- Обо мне? – нахмурилась миссис Тидвелл.
- Да. Ваш супруг видел записывающее устройство, которое я прикрепила к шарфу напарницы. Он знает, что его подставили.
- Да-да, я получила ваши сообщения. Эту ночь он провел в тюрьме и сегодня утром предстанет перед судом.
- И все-таки я беспокоюсь. Он очень рассердился, когда увидел микрофон. Даже не знаю, что он теперь сделает.
- Ну что вы! Нет. Он настоящий душка. Ни разу не поднял на меня руку, если вы об этом. Он знает границы, которые лучше не переступать.
- Что ж, хорошо. Так мне немного спокойнее. Но на всякий случай спрошу: вам есть кому позвонить, если возникнет необходимость?
- Есть. Я могу в любое время позвонить родителям. Мой муж с глубоким уважением относится к моему отцу. Марвин не рискнул бы его рассердить.
К сожалению, я ее уверенности не разделяла.
- Прошу вас, если будет нужно, позвоните мне.
- Так и сделаю.
Нам принесли еду, и мы поели в относительной тишине. Отчасти потому, что я не знала, что еще сказать, как утешить миссис Тидвелл. А отчасти потому, что я опять вознеслась в рай. Мясо с зеленым чили, которое и так всегда было вкусным, теперь словно таяло у меня на языке, приводя в неописуемый восторг каждый вкусовой рецептор. И это было потрясающе.
К нам подошел папа:
- Как трапеза?
- Невероятно! Передашь мои восторги Сэмми? Он опять превзошел сам себя.
- Сэмми здесь нет, милая. Он сломал ногу, когда пытался съехать на лыжах с крыши своего дома. А ведь я его предупреждал, что смесь пива и лыжного снаряжения до добра не доведет.
- Тогда кто…
Зазвонил папин телефон, и папа, извинившись, отошел.
- Может быть, я могу еще что-нибудь для вас сделать? – спросила я у Валери.
Собираясь уходить, она встала с высоко поднятой головой и расправила плечи.
- Нет. Я уже знаю, кому сейчас позвоню.
- Кому?
- Своему адвокату.
Я улыбнулась и тоже встала. Мы с дядей Бобом должны были встретиться у моста, чтобы найти пропавшую без вести женщину. Я уже шла к черному ходу, как вдруг нос к носу столкнулась с только что вошедшей Джессикой. Лицо ее выражало вселенскую жалость.
- Чего тебе? – спросила ее я, вдруг почувствовав, как теряю всякую уверенность в себе.
- Серьезно? Опять?
Я оглянулась.
- Ну знаешь, я сюда первая пришла.
- А я буду последней, - пообещала она.
Господи, умеет же она отбивать подачи. Мне ответить было нечем. Я чувствовала себя так, будто мы опять оказались в школе.
- Ладно, - сказала я и продолжила свой путь.
Я все еще была немножко ошарашена тем, что Сэмми сломал ногу. А еще тем, что он катался на лыжах. Больно, наверное, было адски.
Я вышла на стоянку и заметила Развалюху. Джип, а не приближающееся эмоциональное расстройство. Мои дни полнейшей развалюшности были уже далеко позади. Но это вовсе не значит, что я не могла превратить в развалюху кого-нибудь еще. Я набрала номер Гаррета.
- Привет, Чарльз.
Официоз из всех пор, ей-богу.
- Здорово, Своупс. У меня для тебя работенка есть.
- Мне не нужна работа.
- Пожа-а-а-а-алуйста!
- Ладно. Что у тебя?
Что ж, это было легко.
- Ты можешь узнать, были ли приводы у одного человека? Только очень-очень быстро.
- Имя.
Честное слово, он вел себя так, будто я ему больше не нравлюсь. Минуточку, может, так оно и есть.
- Я тебе еще нравлюсь?
- Ты мне никогда не нравилась.
Вот блин. А ведь он прав.
- Марвин Тидвелл.
- Понял. Перезвоню.
Я залезла в Развалюху и позвонила дяде Бобу:
- Так мы встречаемся?
- Почему во всем, что извергает твой рот, я слышу кровосмесительный подтекст?
- М-мм, я и не подозревала, что все так запущено. Может, тебя грызет совесть?
- Чарли.
- Не хочешь облегчить душу? Например, рассказать мне о мымре, с которой я тебя видела на днях?
Диби откашлялся:
- Ты видела?
- Из-за этого мне теперь кошмары по ночам снятся.
- Я был под прикрытием.
- Таким байкам я не верю с пяти лет.
- Ну и ладно. Ты знаешь, куда ехать?
- Приблизительно. А ты уже там?
- Подъезжаю.
- О’кей, скоро буду.
Я повесила трубку, и тут же пришло очередное сообщение от Куки.
«Быстрее! Что мне делать, если меня сзади схватит мужик с ножом?»
«Все, что он тебе скажет».

По крайней мере я бы делала именно это. С ножами спорить трудно. В основном потому, что чертовски больно, когда они режут твою плоть.
По пути к мосту, где нам предстоит искать тело, я решила попробовать еще один голос. Запустила пиратское приложение, ввела пункт назначения и стала слушать, как нечто кряхтит и ворчит. Через пару секунд голос сказал:
- Направо предстоит свернуть, едва три сотни метров одолеешь.
Я люблю Йоду. Как-то даже подумывала купить его и поставить на каминную полку, но так и не купила. В основном потому, что у меня нет каминной полки. А еще потому, что во время моего недавнего увлечения каналом «Магазин на диване» я приобрела симпатичный брелок с крошечным Йодой, который радовал меня долгими одинокими ночами. Он не вибрировал, ничего такого. Просто мне нравилось, что рядом со мной есть кто-то маленький, могущественный и до странности очаровательный.
К сожалению, я не имела представления, где находится нужный мост. В этой местности я бывала нечасто, и отыскать мост посреди полного нигде оказалось сложнее, чем я думала. Но больше всего меня выводили из себя две вещи: во-первых, вернулся голый мертвый дядечка, а во-вторых, у меня на хвосте всю дорогу висел черный джип, да так близко, что я могла бы прочитать его номер через зеркало заднего вида.
Я сбросила скорость. Он тоже. Я уже думала помахать ему, чтобы проезжал мимо, но, если бы он хотел меня обогнать, уже давно бы обогнал. Внутри джипа была темно, поэтому разглядеть, кто сидит за рулем, мне не удалось. Все, что я видела, – это темные очки и черную бейсболку.
- Заблудился ты. Развернуться не помешает.
Блин. Неужели я пропустила поворот? Ну все, я теряю связь с Йодой. Зуб даю, он уже посмеивается надо мной. Я осмотрелась. Не могла я пропустить поворот, потому что нечего было пропускать.
Чувак из джипа притормозил и оказался метрах в шести позади меня. Но, стоило мне вздохнуть свободнее, как он поддал газу и рванул вперед.
Гадство.
- Держитесь, - сказала я голому мертвецу, - сейчас он в нас врежется.
Если бы я свернула, чтобы избежать столкновения, джип въехал бы мне в бок, поэтому я продолжала катиться вперед, набирая номер дяди Боба и пытаясь не дать Развалюхе съехать с дороги.
- Направо свернешь, шестьдесят метров одолев.
Свернешь направо? Не было здесь никакого сворачивания направо. И вообще никакого сворачивания не было. Йода явно замышлял чью-то смерть.
В миллиметре от меня джип резко затормозил, его занесло на соседнюю полосу, но водитель быстро справился с управлением и заново начал свою игру.
- Где тебя носит? – спросил дядя Боб.
- Сто пятьдесят метров одолев, свою цель найдешь.
Ох, круто. У меня получилось!
- Я уже близко. Кажется. Вот только кто-то…
Я взвизгнула, когда джип повторил маневр – рванул вперед и за секунду до столкновения с моей задницей притормозил.
Я шумно выдохнула.
- Черный джип GMC, хромированные молдинги и радиаторная решетка. Тонированные стекла. Водитель – мужчина, до пятидесяти лет. Темные очки, черная бейсболка.
- Понял. Что происходит?
- Он пытался поставить мне джиэмсишную клизму. Дважды.
- Уже еду, - отозвался Диби. По голосу я поняла, что он бежит к своему джипу.
Я на все лады проклинала тот факт, что в Нью-Мексико необязательно ставить номерные знаки спереди. Чувак отстал, развернулся на сто восемьдесят и укатил в обратном направлении. Он был уже далеко, так что прочитать номер я не могла. И ни за что не погналась бы за ним, только чтобы увидеть чертов номер.
- Порядок. Он отстал.
Не знаю, почему не попросила Диби отвезти меня сюда. Волнений было бы гораздо меньше. Не говоря уже о том, что не коситься на гениталии, когда они буквально под носом, куда сложнее, чем можно подумать. Дядя Боб стоял у открытой двери своего серого джипа, уперев руки в бока. Вид у него был крайне обеспокоенный.
Нужный мост оказался одним из старых железнодорожных мостов. Ржавые крепления, такие же болты. Понятия не имела, что здесь вообще есть мост. На фоне почти голого ландшафта Нью-Мексико он выглядел великолепно.
- Еще что-нибудь узнала? – спросил Диби, когда я вылезала из Развалюхи, стараясь не рухнуть на землю.
- Кроме того, что здесь легко заблудиться? Гадский Йода. – Сейчас мне казалось, что винить во всем Йоду – правильное решение. – Тот чувак мог меня убить. А еще у меня в машине голый мужчина. Пожилой такой дядечка.
Я старалась вести себя как ни в чем не бывало, но Диби видел меня насквозь. Моя бравада его не обманула. Я решила назвать свою браваду Шуршащей Оберткой. Хотя, возможно, дядя Боб все понял с первого взгляда, потому что меня заметно трясло. Он крепко меня обнял.
- Здесь со времен индейцев с гнездами на головах никого не было.
- А что здесь понадобилось моей мачехе и ее гнезду?
Диби честно старался не рассмеяться, но не вышло.
- В общем, тот чувак развернулся и двинул обратно в город.
- Пусто, - раздался голос у меня за спиной.
Я оглянулась на спуск в высохший овраг. Дядя Боб притащил с собой Тафта – копа, который пытался устроить Рейесу проблемы.
- Привет, - поздоровалась я, когда Тафт глянул вверх. Видимо, чуть раньше он спустился в овраг, чтобы все там проверить.
Он кивнул в знак приветствия:
- Я ничего не нашел.
Тафт из тех, с кем для разнообразия приятно иметь дело. Благодаря его младшей сестре, умершей, когда они оба были еще детьми, он знает, что я вижу призраки. Слава богу, лишних вопросов он не задает. Тафту и так понадобилось время, чтобы свыкнуться с той крошечной долей знаний, которые у него имелись. Представить не могу, что он сделает, если узнает всю правду. Не думаю, что он стал бы адвокатом ангела смерти.
- Никаких следов? Развороченной земли? – уточнил Диби.
- Нет, ничего такого не видел.
- Ну не знаю, милая. Ты уверена, что место правильное?
- Так мне сказала та женщина. На вид латиноамериканка, одета в медицинскую форму.
- И она сказала, что ее тело здесь?
- Да. Вы нашли какие-нибудь совпадения с ее описанием в базе данных пропавших без вести?
- Одно. Заявили о пропаже пару лет назад. Говоришь, она появилась сегодня утром?
- Ага.
Дядя Боб ушел к своему джипу и вернулся с файлом.
- Она?
Я посмотрела на фотографию.
- Нет, эта девушка больше похожа на азиатку. А ко мне приходила латиноамериканка, - напомнила я. Вот никогда он меня не слушает.
- Ясно. Ты пока просмотри эти записи и дай знать, вдруг что-то покажется знакомым. А я пойду в машину и позвоню в участок. Если повезет, на этой дороге окажется кто-нибудь из офицеров.
- Хорошая идея.
Пока я просматривала записи, дядя Боб успел позвонить в участок и вернуться ко мне.
- Ну что?
- Ничего. А нет среди пропавших Николь или Никки? – спросила я у него, листая фотографии пропавших женщин. Я надеялась узнать кого-нибудь из тех, кто сегодня появился у меня в квартире, но ничего не находила. Надо сказать, было трудно разглядеть их лица под спутанными волосами и слоем грязи.
- Не помню, но может быть, она нездешняя.
- Ты можешь расширить поиски?
- Могу попробовать, раз уже теперь у нас есть ее описание.
Тафт вылез из оврага, почти не запыхавшись.
- Там ничего нет, босс.
- Люблю, когда ты называешь меня боссом, - поддразнила его я, и он тут же помрачнел. – Я и правда надеялась ее найти. Она очень переживала из-за родных.
- Может, у тебя есть какая-то зацепка, которая поможет нам установить ее личность? – спросил Тафт.
- На ней была медицинская форма. И бейджик на шнурке. Я успела рассмотреть буквы «Н-и-к». Мне все-таки кажется, что ее зовут Николь.
Он отряхнул пыль с формы и прищурился, осматривая окрестности.
- Какая больница?
- Наверное, пресвитерианская. Сегодня туда съезжу. Посмотрим, что мне удастся узнать.
Дядя Боб отошел ответить на звонок, а Тафт шагнул ближе ко мне. Засунул руки в карманы и уставился на пустыню.
- Ты видела мою сестру?
Я закрыла папку с документами.
- Уже несколько дней нет. Она по-прежнему в старой психушке.
- Но теперь у нее есть друзья?
- Ага, друзья у нее есть. – Тафт неплохой парень. Сам чуть не умер, когда пытался спасти сестру, и до сих пор о ней беспокоится. Но он должен знать о ней правду. – И если тебе интересно, она все такая же ненормальная. Имелось у нее пристрастие к ножницам, когда она была еще меньше?
Тафт усмехнулся:
- Она обрезала волосы всем своим куклам, если ты об этом.
- Так и знала. Доберись она до меня, я бы ушла оттуда, сверкая лысиной. Надо запомнить на будущее.
- Ладно, мне, наверное, пора возвращаться.
- Езжай в город за Чарли, - велел ему Диби.
- Дядя Боб! – в нос прохныкала я, зная, как его бесит такой голос. – Хотя нет, минуточку. Это классная идея! Чувак в джипе может вернуться. – Я глянула на Тафта. – Стреляй в каждый черный джип, который нарисуется рядом с нами.
- Так и сделаю, - отозвался Тафт, но я точно знала, что он врет.
- Извини, что притащила тебя сюда, - сказала я дяде Бобу. – Рано или поздно та женщина снова появится. Она сказала, что родные не могут найти ее тело. Что прошло уже много дней. Кто-то должен был заявить о ее пропаже.
- Мы все проверим, - заверил меня Диби, - а пока у меня свидание с клюшкой для гольфа и маленьким мячиком.
- Вечно ты носишься со своими мячиками, - я разочарованно покачала головой. Как мне делать дела без рабов?
Кстати о рабах. На обратном пути я позвонила Гаррету.
- Какой-то чувак на джипе пытался меня прикончить.
- Странно.
- Почему?
- Потому что у парня, которого я нанял, нет джипа.
- И правда странно. – Ох уж мне этот Своупс со своими шуточками! – Погоди-ка. Если кто-то пытался меня убить, ты все равно заплатишь своему подручному?
- Думаю, в такой ситуации у меня будет скидка.
- Тоже неплохо. Кстати, у меня на пассажирском сиденье голый пожилой мужчина.
- Перебор с информацией, Чарльз.
Бедный голый мертвый дядечка! Никто и слышать о нем не желает.
- Так как? Есть у Марвина приводы?
- Ни единого. Безупречное личное дело. Один нюанс: сколько, ты говорила, ему лет?
- Не знаю. Около тридцати пяти, наверное.
- Тогда я нашел не того Марвина Тидвелла. Этому пятьдесят четыре. И он уже умер.
- Даже так? А нужный нам Марвин совсем как живой.
- Скорее всего он и есть живой, а ты, может быть, имеешь дело с кражей личности.
- Серьезно? – Я даже села ровнее. – Мне такое и в голову не приходило.
- Как я и сказал, всего лишь может быть, но весьма сомнительно. Если хочешь, попробую узнать, так это или нет.
- Хочу. Дохренальон тебе спасибов.
Знала ведь, что не зря терплю Своупса. Я повесила трубку и задумалась о его словах. Кража личности. За это Марвина можно было бы прижать. Я знала, что шансы невелики, и знала, что моему мертвому голому спутнику намного больше пятидесяти четырех, но на всякий случай повернулась к нему и спросила:
- А вы случайно не Марвин? (1) Pendejа – (исп.) дура; чувиха.
(2) «ЧСШХ» – «Что бы сделал Шерлок Холмс» (англ. WWSD - What Would Sherlock Do). В английском созвучно распространенным: WWSD (What Would Satan/Superman/Spock Do – «Что бы сделал Сатана/Супермен/Спок» и под.).
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 11:34 #9

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
К сожалению, у меня была назначена встреча с психологом. Прихватить картины я не забыла. Да-да, те самые картины, на которых я изобразила чуточку смерти и расчлененки. Мне хотелось произвести на мозгоправа впечатление, хотелось заложить правильную основу наших с ней отношений. Пусть даже основа эта будет из отрезанных конечностей. По пути в ее офис я выбрала очередное голосовое сопровождение. Это был парень, которого я могла слушать весь день напролет и все равно не понять ни единого произнесенного им слова. Оззи. Разве можно сопротивляться британцу с текучим и вязким акцентом?
- Эм-м, в общем, короче говоря, да, метров через сто бери правее. – Бедный Оззи говорил так, будто в стельку пьян. Видимо, над моим пиратским приложением успели поиздеваться. В легальной версии Оззи наверняка говорил бы трезвее. – Ну да, точно. Короче, потом, где-то примерно через полсотни метров, свернешь налево.
У GPS-навигаторов есть прикол: они не всегда предлагают правильную дорогу. Это я знала, потому что если бы свернула направо вместо налево и выехала на Двенадцатую улицу, то до нужного адреса добралась бы намного быстрее. В общем, я поехала направо. Оззи маневра не одобрил:
- Какого х…?
Он только что сказал слово на «х»?
- Да ты меня ни х… не слушаешь!
- Ха! Круто! – сказала я мертвому голому мужчине, но он не обратил на меня ни малейшего внимания.
Зато с Оззи было ужасно весело. У меня рука не поднималась его выключить. Он по-настоящему взбесился, когда на Сентрал я пропустила поворот направо, поэтому я стала специально сворачивать не туда, лишь бы послушать, как он материт меня на чем свет стоит. Из-за этого я чуть не опоздала на сеанс копания у меня в голове.
Несмотря на придирки Оззи, я все-таки нашла офис доктора Ромеро, встречу с которой мне устроила Джемма, моя сестра. Джемма была полна решимости помочь мне разобраться с моим ПТСР, но лично мне казалось, что я и сама неплохо справляюсь. Мы с ним стали друзьями. Свою несдержанность я держала в ежовых рукавицах, и чихуахуа теперь пугали меня гораздо реже, чем раньше. К тому же я была уверена, что тот песик, который меня на самом деле напугал, страдал бешенством. Изо рта у него шла пена, а один глаз заметно косил и смотрел куда-то вдаль. Так что вряд ли я виновата в том, что из-за него мне снились кошмары.
Я вошла в симпатичное помещение, декорированное в привычном юго-западном стиле. Такие офисы сплошь и рядом по всему Альбукерке. К сожалению, в данном случае декор был из дешевеньких. С лепниной в виде кактусов и завывающих койотов. Ладно, признаюсь: я люблю завывающих койотов, особенно с банданами вокруг шей. Но делиться этим с доктором Ромеро точно не собиралась.
- Вы, должно быть, Чарли Дэвидсон, - сказала она, и я сразу почуяла, как от нее волнами исходит нью-эйдж.
Ясно, она одна из этих. Надолго наша встреча скорее всего не затянется.
- Она самая, - натянуто улыбнулась я.
- Проходите, не стесняйтесь.
Доктор Ромеро привела меня в другую комнату с двумя креслами и маленьким диванчиком.
- Мне уже намного лучше, - сразу заявила я, перед тем как сесть на диван. Другими словами, начала издалека, как только могла, чтобы не нагрубить.
- Ваша сестра рассказала мне о том, что с вами произошло. Надеюсь, это ничего?
- Разве это не нарушает принцип конфиденциальности или как он там называется?
- Технически – нет. А вас беспокоит тот факт, что она ввела меня в курс дела?
- Ни капельки, просто любопытно.
- Ну что ж, извините, что нам пришлось встретиться в субботу. Ваша сестра – замечательная подруга, а на следующей неделе я уезжаю из города. Она просила меня принять вас до того, как… - Она заметила папку, которую я притащила с собой. – А это что?
- Художественная терапия. Думала поразить вас тем, как быстро выздоравливаю. Вот это я нарисовала на прошлой неделе. – Я вытащила рисунок с мертвыми птичками, которых поедала девушка с каштановыми волосами. – А это – вчера вечером. – Я показала рисунок, где птички весело летали на фоне сияющего солнца и радуги. Даже единорог там был. Если уж это не докажет, что я в своем уме, то тогда даже не знаю, что еще придумать.
Доктор Ромеро улыбнулась:
- Ваша сестра мне все рассказала. Я знаю о ваших маленьких трюках.
- Правда? А она рассказывала вам о том трюке, где я говорю «Выбери карту, любую», а потом «Засунь ее обратно в колоду. И мне не показывай!», а потом…
- Это называется дефлексия (1). Иными словами – вы замыкаетесь в себе и пребываете в потемках.
- Странно. Буквально вчера мне говорили, что я, наоборот, сияю, как солнечный свет, который отражается от хромированного бампера.
Губы доктора Ромеро сложились в лукавую улыбку, и я поняла, что этот раунд мне не выиграть.
- Значит, она рассказала вам о всех моих маленьких трюках?
- Рассказала.
- А о больших хотя бы упомянула? У меня, знаете ли, есть парочка просто сногсшибательных фокусов.
- Почему бы вам самой мне о них не рассказать? – предложила она, всем своим видом излучая понимание и бесконечное терпение.
Я подалась вперед, смерила ее взглядом из-под полуопущенных ресниц и приправила свою улыбку капелькой зловещести.
- Я могу устроить землетрясение прямо у вас под ногами.
- Правда? – спросила доктор Ромеро, прикидываясь восхищенной.
Что я вообще вытворяю? Умоляю выделить мне койку в отделении для душевнобольных? Но ей-богу, она была такой самодовольной, что мне до смерти хотелось поставить ее на место. И все-таки она – подруга Джеммы. Если я с ней облажаюсь, финала этой истории мне ни за что не узнать.
Как и я, доктор Ромеро оперлась на локти.
- Может быть, покажете?
Это был не столько вопрос, сколько вызов. Который я приняла. Дала своей силе собраться у самого сердца, завихриться, вырасти, как снежный ком, пока она не соприкоснулась с самым центром моего естества. Я позволила ей выскользнуть из меня, окутать землю под нашими ногами и воздух вокруг нас. А потом ненадолго отпустила на свободу. Сила росла сама в себе, накапливая энергию, и мне оставалось только немного ее подтолкнуть.
Мир под нами пошатнулся. Предметы на столе затряслись, лампа свалилась с края на пол, и только после этого я вобрала обратно высвобожденную энергию.
Доктор Ромеро побледнела, но со страхом справилась.
- Как я и говорила, ваша сестра мне о вас рассказывала.
Вот гадство. Я полезла за телефоном.
- Извините, я на минутку.
Она выпрямилась в кресле и стала ждать, пока я звонила Джемме.
- Ал…
- Джемма, какого черта?!
- Что? Что еще я натворила? – Мне показалось, что она с трудом переводит дыхание.
- Чем ты занимаешься? – подозрительно спросила я. В последние несколько дней она вела себя, как никогда, скрытно. Зуб даю, чем бы она ни занималась, у нее была компания.
- Ничем. Почему ты ругаешься?
- Кто там с тобой?
- Никого. Ты опоздала на встречу?
- О, ты имеешь в виду встречу с совершенно незнакомым человеком, которому ты выложила всю мою подноготную?
- Да.
- Джемма! Какого черта?!
- Что, не удалось ее отпугнуть? – спросила Джемма невозможно довольным тоном.
- Нет. Что ты ей рассказала?
- У нее и спроси. Я занята.
- Да кто там с тобой?
- Никого. Прекрати спрашивать. К тому же это не твое дело.
- Ну и фиг с тобой.
Я повесила трубку и вернулась в кабинет доктора Ромеро, готовясь провести целый час в аду на Земле.
Вопреки первому впечатлению, доктор Ромеро оказалась не такой уж плохой. Даже после моего финта ушами ей хватило смелости взяться за мой случай. И все же я не могла представить, чтобы наши встречи привели хоть к какому-то результату. После сеанса я сразу поехала в пресвитерианскую больницу, где надеялась хоть что-нибудь выяснить о пропавшей женщине по имени Ник-как-то-там. Войдя в здание больницы, я двинулась прямиком в регистратуру. Обычно там дают всякую информацию, а как раз информация мне и была нужна.
- Привет, - поздоровалась я с женщиной, сидящей за стойкой. – Не могли бы вы мне помочь? На днях я попала в руки потрясающей медсестры по имени Николь и теперь очень надеюсь, что вы подскажете мне, в каком отделении она работает.
Несколько секунд женщина в упор смотрела на меня, а потом спросила:
- А в каком отделении вы тогда находились?
Что ж, она не промах.
- Ну, видите ли, в том-то все и дело. Я не помню. Я была… эм-м… в состоянии алкогольного опьянения.
- Скажите мне, как вас зовут, и я просмотрю записи.
- В тот день я назвалась выдуманным именем.
Женщина глубоко вздохнула:
- Я не могу давать какую бы то ни было информацию просто так. – Ее губы сложились в угрюмую линию. Обычно так делают люди, которым нравится поучать направо и налево.
- Послушайте, мне всего лишь нужно знать, работает ли здесь медсестра или кто-нибудь еще, кто мог бы носить медицинскую форму с бейджиком, на котором написано имя Николь. Или Никки. Или любое другое, которое начинается на «Н-и-к». – Я достала удостоверение частного детектива. Оно придает мне официальности. – Я работаю над одним делом вместе с полицией. Если вы нам поможете, мы будем очень благодарны.
- И что это за дело?
Услышав мужской голос, я подпрыгнула и обернулась. У меня за спиной стоял капитан Экерт. Он что, следит за мной?
- Капитан, что вы здесь делаете?
- Могу задать вам тот же вопрос. Сегодня утром я проверил ваш статус и что-то не припомню, чтобы вы были приписаны к одному из текущих дел.
- А, ну… сейчас я работаю с дядей.
- Над каким делом?
Святой ежик, еще чуть-чуть, и этот человек доведет меня до ручки. С чего он так на мне зациклился?
- Пропавшая без вести женщина.
- Не припомню, чтобы Боб сейчас вел хоть какое-нибудь дело о пропавших без вести людях.
- Официально дело пока не заведено.
- Что ж, прекрасно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь.
- Нет-нет, мне не хочется вас беспокоить.
Он не обратил на меня ни малейшего внимания, показал регистраторше свой значок и сказал:
- Список сотрудников по имени Николь. Будьте добры.
- Хорошо. – Она нажала пару клавиш и дала мне имена двух Николь. Одна работала в отделении диагностики, а вторая – в отделении для новорожденных.
Мне ужасно не хотелось задавать этот вопрос (чтобы не давать капитану Экерту больше зацепок, чем надо), но я все-таки спросила у женщины за стойкой:
- У вас на экран выводятся фотографии?
- Да, - она развернула ко мне монитор. – Это Николь Фостер.
Николь Фостер оказалась высокой рыжеволосой женщиной с уймой километров пробега по жизни.
- Нет, это не она.
- Ясно. – Женщина опять застучала по клавишам. – Николь Шваб.
Эта Николь была моложе, но оказалась веснушчатой блондинкой в очках.
- Блин, и это не она.
- А знаете, у нас есть Николетта. – Женщина повернула монитор к себе, пощелкала клавишами и снова развернула его экраном ко мне. – Может быть, она?
Я кивнула:
- Она.
- Что ж, посмотрим. Николетта Лемэй работает в послеоперационном отделении. Третий этаж. – Женщина широко улыбнулась капитану. – Рада, что смогла помочь.
- Спасибо, - поблагодарила я и оглянулась на капитана Экерта.
Раньше я не замечала, но он и правда поразительно красивый мужчина. Ну и ладно, поверю, что ее интерес к нему был неподдельным. Уйме женщин нравятся мужики в форме.
Я двинулась к лифтам. Капитан не отставал ни на шаг.
- Дальше я могу сама, - сказала я ему и кивнула в сторону регистраторши. – Ну, знаете, если вам хочется взять ее номер или еще что.
Его брови от удивления приподнялись.
- Спасибо, конечно, но я обойдусь.
Капитан Экерт вдовец. Пару лет назад его жена умерла от рака, и лично мне казалось, что именно поэтому меня так легко приняли на должность консультанта полиции. Он оплакивал жену. Думаю, в то время он бы разрешил дяде Бобу даже притащить слона в комнату отдыха. Я тогда старалась держаться от него подальше. От его горя было трудно дышать. Оно обволакивало меня и выдавливало из легких кислород. Я с трудом могла смотреть на капитана, не чувствуя переполняющей горечи утраты. Даже сейчас он ассоциировался у меня с ощущением непереносимого дискомфорта. Его чувства доказывали, что он искренний и благородный человек, но первой моей реакцией на его появление всегда было желание бежать сломя голову, лишь бы оказаться как можно дальше от него.
И все-таки при каждой встрече с ним у меня что-то таяло в сердце. Что-то, что было наполнено почтением с привкусом настороженности. Этот человек был невероятно проницательным, и теперь, когда он идет по моему следу, мне нужно быть предельно осмотрительной. Раньше он просто-напросто не обращал особого внимания на то, что делаем мы с Диби. Мы раскрывали одно дело за другим, и ему этого было достаточно. Однако после моего последнего фиаско, когда мне попутно одним махом удалось раскрыть четыре дела, одно из которых касалось серийного убийцы… в общем, я могу понять, с чего вдруг его обуяло любопытство.
Мы вошли в лифт, и я нажала кнопку третьего этажа. Вряд ли можно чувствовать себя более неловко, чем оказавшись в лифте с тем, от кого в любом помещении кончается кислород.
- Ну и как вам нынешний уровень преступности? – спросила я, лишь бы хоть немного отвлечься от нехватки воздуха. В моей крови просто задыхались эритроциты.
В ответ капитан Экерт только молча уставился на меня.
Ладно. Я покачалась на пятках и внезапно поняла, что панелька с кнопками – удивительно захватывающее зрелище. Через тысячу лет мучительной агонии открылись двери. Я призвала на помощь всю свою силу воли, чтобы тут же не начать хватать ртом воздух.
Мы оказались на третьем этаже, и я сразу направилась к сестринскому посту, притворяясь, будто меня не преследует капитан полиции.
Я показала свое удостоверение.
- Привет. Могу я задать вам несколько вопросов о Николь Лемэй?
Из трех сидевших там медсестер только одна не подняла взгляд – видимо, была очень занята, чтобы отвечать на какие-то вопросы.
- Николь? – переспросила одна из двух, которые удосужились на нас посмотреть. У нее были жесткие каштановые волосы и очки в золотой оправе.
- Да. Мне хотелось бы узнать, когда вы в последний раз ее видели.
Медсестра уставилась на меня с пустым выражением лица. Потом взглянула на часы.
- Наверное, минут пять назад.
- Нет, - сказала я, переступая с ноги на ногу. – Николь Лемэй. То есть, простите, Николетта.
Теперь заговорила вторая медсестра – симпатичная блондинка, явно предпочитающая богатую углеводами пищу.
- Вы правы, - сказала она, глядя на настенные часы. – Мы не видели Николетту уже минут двадцать.
Первая рассмеялась:
- Когда весело, время летит незаметно.
- Говорила же тебе, не подходи к миссис Уотсон. Ей нравятся последствия вздутия.
- Должна же я была записать ее жизненные показатели.
- А вот и она, - одна из них ткнула пальцем куда-то мне за спину.
- Я Николетта.
Я развернулась и уставилась на своего призрака. Только она уже не была призраком. Она была очень даже жива. И дышала. Это же чудо!
- М-мм, Николетта Лемэй?
- С самого рождения. – Она стала вытаскивать из карманов пустые упаковки от шприцов и куски лейкопластыря и добавила: – К сожалению. Если в ближайшее время меня никто не позовет замуж, мама точно даст объявление в газету.
- Ох, ну, я… знаете ли, просто…
- Вы кажетесь мне знакомой. – Николетта оглядела меня с ног до головы, потом посмотрела на моего спутника.
- Точно, извините. Я Чарли, а это капитан Экерт из управления полиции Альбукерке.
Она расправила плечи, явно начиная волноваться.
- Что-то случилось?
Я поспешила ее успокоить:
- Нет-нет, ничего. Я всего лишь…
В общем, я стояла, понимая, что напрочь лишилась дара речи. Еще никогда в жизни я не видела призрака, который бы сказал мне, где искать его тело, а потом снова появился передо мной живее всех живых. Николетта Лемэй определенно была, что называется, во плоти. Ни единый волосок не выбился из безупречной укладки. Неудивительно, что мы не смогли найти ее тело. Она привела его сюда, и теперь оно стояло в шаге от меня.
- Вы когда-нибудь бывали у старого железнодорожного моста на пятьдесят седьмом шоссе?
- Понятия не имею, где это находится.
- Ясно. А у вас случайно нет сестры-близняшки? – спросила я, осознавая, как по-дурацки сейчас выгляжу.
- Н-е-е-ет. А в чем, собственно, дело?
- Ни в чем. Не берите в голову. Я ошиблась. Похоже, я нашла не ту Николетту.
- А-а. – Кажется, она немного успокоилась. – Но вы и правда кажетесь мне знакомой. Вы никогда не встречались с моим братом?
- Вполне возможно. Я люблю ходить на свидания. Точнее любила. Так куда?
- Что – куда?
- Куда ваша мама хочет дать объявление?
- А! Она собиралась обратиться в светскую хронику. А еще угрожала записать меня в службу эскорта. Чтобы хоть как-то устроить мне свидания.
Это я могла понять. Капитан Экерт напрягся – явно не привык слушать пустую женскую болтовню.
- Что ж, нам придется оставить вас в покое, - сказала я Николетте. – Еще раз прошу прощения за ошибку.
Я уже развернулась, чтобы уйти, но капитан словно прирос к месту. Мне показалось, он сбит с толку. Выбора не оставалось. Я взяла его за руку и потащила за собой. Моего маневра он явно не оценил.
- И все? – спросил он.
- И все.
- К чему все это было?
- Ни к чему. Я ошиблась.
- Вы ее узнали. А значит…
- Нет. Я сама не очень понимаю, что произошло. Это не та девушка.
- Что значит «не та»?
- Не та, которая, возможно, пропала без вести.
- С чего вы вообще взяли, что пропала какая-то женщина? Кто-то подал заявление?
- Я получила анонимную наводку. Наверное, кто-то просто пошутил.
- Вы всегда впадаете в такие крайности из-за анонимных наводок?
- Нет. Иногда.
Капитан пытался сбить меня с толку. Он что-то подозревал, только не знал, что именно. За свою жизнь я на такое успела насмотреться.
- В тот момент информация показалась мне достоверной.
Затолкав его в лифт, я отпустила его рукав и, разглаживая складки, пробормотала:
- Простите.
Капитан шагнул назад и, не глядя на меня, проговорил:
- Вы щелкаете дела как орешки, Дэвидсон. На вашем счету уйма раскрытых преступлений. Я хочу знать, как вам это удается.
Гадство. Добром это ни для кого не кончится.
- Знаете, это все дядя Боб. Он отлично справляется со своей работой.
- Знаю. И все же мне интересно, как бы он справлялся, не будь вас у него на подхвате. – Теперь он повернулся ко мне. – Или это он у вас на подхвате?
Открылись двери лифта.
- Наверное, мне стоило бы оскорбиться, капитан. Мой дядя великолепный детектив. За эти годы он много раз оказывал мне неоценимую помощь.
- Уверен, так оно и есть. Вы чешете спинку ему, а он – вам.
Я выскочила из лифта.
- У меня аллергия. Зуд.
Пока он не успел спросить о чем-то еще, я со всех ног бросилась к стеклянным дверям.
Оказавшись в Развалюхе, я тут же набрала номер дяди Боба.
- В общем, нашла я нашу пропавшую девушку. И твой капитан тоже.
- Что? – встревожился Диби. – Капитан Экерт был с тобой? Он видел тело? Вызвал команду экспертов?
- Не совсем. Тела нет. Она жива. Чудо какое-то.
Он глубоко вздохнул, и я легко представила, как он трет пятерней физиономию.
- Чарли, ты говорила, что она пришла к тебе.
- Так и было. Честное слово, дядя Боб. Я так же, как и ты, ничего не понимаю. Но нам надо что-то делать с твоим боссом. Он очень странно себя ведет. Как будто что-то знает. Или думает, что знает. Я не представляю, что ему говорить. Он хочет выяснить, как мне удается раскрывать столько дел.
- Проклятье. Он сам так сказал?
- Да. И он откуда-то знает, что я с пяти лет помогала и помогаю вам с папой. Он копался в прошлом и как-то это выяснил! Но как? Как?!
- Понятия не имею, милая. Но всем известно, что ты мне помогаешь. Потому-то тебя и приняли на должность консультанта. Черт возьми, да он сам это одобрил.
- Ага, зато теперь ему вдруг стало любопытно. Он начал разнюхивать. Ох, не надо было мне в один день раскрывать убийство, ограбление банка и находить пропавшего ребенка и серийного убийцу. Я привлекла слишком много внимания. Все, с сегодняшнего дня буду дозировать дела. Раскрывать их по одному.
- Что ж, может быть, это хорошая идея.
По пути к Рокету я попробовала еще три голосовых сопровождения. Хотя Бела Лугоши никогда не казался мне жутковатым, от его требований вроде повернуть направо «прямо здесь» и налево «как только, так и сразу» мне в голову закралась мысль, что он ведет меня прямиком к смерти. Усугублялось все еще и тем, что этот человек умер до моего рождения, а я очень сомневалась, что в те времена существовали навигаторы. Или этим голосам подражали пародисты, или Бела был в самом деле бессмертным. В конце концов я решила остаться в компании Оззи. Конечно, я легко могла заблудиться, потому что понимала его с пятого на десятое, зато с ним было весело.
Мне не терпелось увидеться с Рокетом. Рокет – как гигантский колобок. А еще он призрак и гений, которому известны имена всех, кто когда-либо жил и умер на Земле. Что делает его потрясающим источником информации, который трудно переоценить. Я могу назвать ему имя, а он может сказать мне, в какой точке координат в пределах вселенной находится этот человек. То бишь жив он или мертв. А если не мертв, то находится ли на финишной прямой. Правда, получить любую другую информацию от Рокета так же легко, как вырывать зубы косметическим пинцетом.
Заброшенной психлечебницей, где жил Рокет, владели «Бандиты» – байкерский клуб, лидеров которого объявили в розыск за ограбление банков. Для одного из них – вечно небритого негодяя по имени Донован – в моем сердце было особое место. Честно говоря, для них для всех там имелось местечко, но у нас с Донованом было кое-что особенное. Слава богу, не герпес. Так далеко наши отношения никогда не заходили. Потому что, кроме всего прочего, он еще и истинный джентльмен. Я поняла, как сильно по нему соскучилась, когда проезжала мимо их дома рядом с лечебницей. Вот только дома там уже не было.
Я ударила по тормозам прямо перед пустым участком земли. Там, где раньше стоял притон «Бандитов» (он же дом Донована), теперь лежала голая земля с одним-единственным деревом, которое раньше росло у них на заднем дворе. Исчез и гараж с разбросанными повсюду инструментами и запчастями. Я могла поклясться, что это то самое место, где стояли дом с гаражом. Ох и взбесится же Донован, когда вернется! Если вернется.
Слава богу, сама лечебница все еще стояла на прежнем месте. Однако ключ от главных ворот, которым мне до сих пор так и не представилось шанса воспользоваться, оказался бесполезным. Вместо старого забора из рабицы вокруг лечебницы теперь стоял новый – тоже из рабицы. Он сверкал в солнечном свете и окружал не только психушку, но и весь квартал. Как правило, это не стало бы для меня проблемой. Если кто-то сменил замок, я могла бы просто-напросто перебраться через забор и прошмыгнуть в окошко, ведущее в подвал. Но этот новенький сияющий забор с надежно установленными опорами и тугим плетением венчала колючая проволока. Колючая проволока! Чьих, блин, рук это дело?
Сидя в Развалюхе, я пыталась оценить свои шансы перелезть через колючую проволоку и остаться целой и невредимой. Я видела, как такое делали в кино. Мне не хватало только тюремной формы, пары перчаток и нескольких связанных вместе простыней.
Я проехала чуть-чуть вперед и увидела перед дурдомом новую табличку размером с рекламный щит. На ней простыми черно-синими буквами было написано «Частная собственность», а ниже «Владелец – “Ч&Р Индастриз”. Нарушители границ будут преследоваться в судебном порядке».
На вид зловеще. Ну и как мне теперь попасть к Рокету? Придется вернуться вечером и рискнуть пробраться внутрь. Хорошо, что скоро должно было стемнеть. У меня оставалось время перекусить и составить план. Я уже собиралась отъехать от лечебницы, как вдруг до меня дошло: какая-то суперпупербольшая шишка от бизнеса купила эту землю. А как же Рокет? Куда ему деваться, если психбольницу снесут? И куда деваться его сестре? Я бы предложила ему жить у меня, но у него есть привычка вырезать на стенах имена. А мои стены из гипсокартона. Долго они не протянут, и управдом взбесится до потери пульса. Ну или сознания.
Я достала телефон и позвонила Диби. Меня уже начинало доставать, что под рукой нет Куки. Все, никаких ей больше занятий.
- Тот парень опять пытался тебя убить?
- Нет.
- Тогда напоминаю: суббота еще не кончилась, и у меня игра.
- Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня выяснил. Можешь узнать, кто купил здание в центре города?
- Разве этим не должна заниматься твоя помощница?
- Должна, но я отправила ее на занятия по скрытому ношению оружия.
- Зачем? – взвился дядя Боб. – Ей кто-то угрожает?
- Кроме меня?
- Когда она вернется?
- Вечером. А завтра опять поедет на занятия на целый день.
- Ну что ж, мир станет немного безопаснее.
- Так вот, можешь узнать, кто владеет компанией «Ч и Р Индастриз»? Они выкупили старую заброшенную психлечебницу в центре.
- Эту рухлядь? И зачем она им понадобилась?
- Не знаю. Надеялась, что об этом написано на громадных размеров табличке, но там намалевано только «Частная собственность» и уйма угроз заглавными буквами. Которые я, кстати, планирую напрочь проигнорировать сегодня вечером. Мне нужно узнать, собираются ли они снести лечебницу, построить там многоквартирный дом, разбить сад или еще что.
- Ладно, - глубоко вздохнул Диби, - попрошу кого-нибудь покопаться. Но должен спросить: ты вообще в курсе, что управление полиции Альбукерке создано совсем не для того, чтобы искать тебе всякую информацию?
- Правда? Вот ведь странность.
Пока он совсем не закипел, я положила трубку и напоследок взглянула на дурдом. В эту самую секунду в голове сложился план. Мне не нужна тюремная форма – а жаль, потому что мне бы хотелось посмотреть, как она на мне сидит. Меня не удерживали стены. И у меня был доступ к тому, к чему не было у ребят из фильма. Конечно, мне придется сюда вернуться, но как только стемнеет, я снова увижусь с Рокетом. Надеюсь, что выйду оттуда живой. А это вполне можно подвергнуть сомнениям, учитывая, какая веселая банда призраков там собралась. Тем более что к этой банде присоединилась младшая сестра офицера Тафта – Сахарная Слива. Как бы то ни было, я сделала мысленную пометку не забыть спрятать волосы под какой-нибудь шапкой.
По пути домой я получила очередное сообщение от Куки:
«Скоро буду дома. Многому научилась».
Вот и славненько. Если бы мне пришлось обходиться без нее целых два дня, а она бы потратила их впустую, Нони, инструктор, получил бы строгий выговор.
Я подошла к своей двери, и впервые за несколько дней на ней не было записки. Я глянула на дверь Рейеса. Неужели это случилось? Он от меня устал?
Я бы не удивилась.
Не зная, чего ожидать, я очень-очень осторожно приоткрыла свою дверь. Остались ли у меня в квартире все те женщины-призраки? Ответ на этот вопрос я узнала в ту же секунду. Это было громкое и неумолимое «да». И еще раз «да». Когда я уходила, женщин было девять или десять. Теперь популяция покрытых грязью и в разной степени напуганных блондинок возросла как минимум до двадцати. Я шагнула через порог и уставилась на женщин, ползающих по моему ковру, цепляющихся за стены и свисающих, как пауки, с потолка. Одна свернулась клубком в углу, где две стены соединялись с потолком. Эта была та же женщина, которую я видела утром. Она не сдвинулась ни на миллиметр.
Обычный человек мог спокойно пройти по такому «побоищу» и даже не узнать, в чем дело. Ну разве что немножко замерзнуть. А вот я сквозь призраков проходить не могу. Для меня они такие же плотные, как и все остальные люди на планете. Мне пришлось зигзагами пробираться через столпотворение и стараться не наступить кому-нибудь на пальцы. Забавная выдалась прогулочка. Увидь меня кто-нибудь со стороны, наверняка бы решил, что я перебрала с «Маргаритой».
Добравшись до барной стойки, я поставила на нее сумку и перелезла через стойку, чтобы попасть в кухню. Мистер Кофе ждал, когда я с ним поздороваюсь, и я не могла его подвести только потому, что у нас полный дом гостей. К тому же я пришла не просто так, а с планом. Похоже, в последнее время я просто фонтанирую планами направо и налево. Может быть, это мой новый взгляд на жизнь. Не приглашай в дом верную смерть, не имея запасного плана. Кто знает, может, мне удастся спланировать что-то еще. Например, предсвадебную вечеринку для Куки и дяди Боба. Или чью-нибудь бар-мицву.
Пока мистер Кофе бормотал и булькал, я вызвала Ангела силой своего ангелосмертского разума. Ну ладно, все гораздо проще. Я вроде как просто подумала о нем и пожелала, чтобы он оказался рядом, и… - бах! – он тут как тут.
- Какого хрена, pendeja? Я ж тебе говорил больше так не делать!
Я кивнула на женщин вокруг нас:
- Ты можешь с ними поговорить?
- Я что, на медиума похож? Они ж не в себе. Да меня скорее бы услышала чихуахуа моего кузена Альфонсо. Тиа Хуана хоть испанский знает.
- Чихуахуа твоего кузена зовут Тиа Хуана? – В ответ он только пожал плечами, и я продолжила: - Хотя бы попытайся. Если кто и может с ними поговорить, то это ты.
- Чего это вдруг?
- Потому что ты призрак. Ты один из них. У тебя получится.
- За пять сотен баксов в месяц и пробовать не стану.
- Серьезно?
- В этом мире, mijita (2), человек человеку волк. А моей маме нужна новая тачка.
- Это в корне, по всем статьям неправильно.
- Мне надо как минимум, - Ангел посчитал на пальцах, - семьсот пятьдесят долларов в месяц. Иначе я ни за какие коврижки больше не буду рисковать жизнью ради чьей-то там задницы. Даже ради твоей. – Он наклонился оценить упомянутый объект. – Какой бы классной она ни была.
- Семьсот пятьдесят долларов в месяц?! – заупиралась я. А потом забормотала и забулькала, прямо как мистер Кофе.
Впрочем, на задворках сознания зудела мысль, сколько бы мне стоил настоящий… то есть живой детектив. В семьсот пятьдесят баксов в месяц я бы никак не уложилась. Хотя, с другой стороны, результаты расследований Ангела я не могла использовать в суде. В самом деле, не притащу же я его в участок в качестве работающего на меня сыщика. Так что тут было о чем подумать. И все-таки пару раз он спас мне жизнь. А это чего-то стоит.
- Что ж, мистер Гарса, ты свое получишь.
- Твою дивизию! – покачал он головой. – Ты дала бы и больше, да?
Я подмигнула ему:
- Как знать? Но вот вопрос: что мне делать, когда твоя мама опять придет за ответами, а?
Ангел прислонился к стойке и провел пальцами по кошмарной хромированной отделке.
- Не знаю. Да и она, кажется, купилась на сказочку о двоюродном дедушке.
Я погладила его по холодной щеке, провела пальцем по пушку над верхней губой.
- Нет, mijitо (3), не купилась.
Мы с Ангелом знакомы уже больше десяти лет. С того самого дня, как я нашла его в заброшенной школе, напуганного и одинокого. Он очень много для меня значит.
К сожалению, он умер в самом расцвете подросткового возраста, когда буйство гормонов затмевает все остальное. Он шагнул ближе и положил руки на стойку с обеих сторон от меня. Я закатила глаза, а он подался ко мне и провел губами вдоль моей нижней челюсти. Он не пытался меня поцеловать, а просто как будто впитывал тепло, пробовал кожу наощупь.
- А знаешь, у нас могло бы получиться.
- Я тебе по яйцам двину.
- Я могу подарить тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.
- Потому что ты всю ночь будешь корчиться от боли, а я всю ночь буду беспощадно ухохатываться. О да, это будет незабываемо.
- Знаешь, как говорят: попробуешь мертвого (4)
- Через стенку живет Рейес.
Это сработало. Ангел шагнул назад и скрестил на груди руки.
- Я ж тебе говорил не впускать этого pendejo (5) в свою жизнь. Мы все за это поплатимся.
- Да что ты об этом знаешь?
- Вот это и знаю. Если вы двое споетесь, нам всем хана.
- Это я уже слышала. Если никто ничего нового мне не скажет, вы все можете поцеловать меня в зад.
- Это неправильно. Противоестественно! – выплюнул Ангел, когда я взяла чашку с кофе и перешагнула через женщину на полу, чтобы выйти из кухни. – Вам нельзя быть вместе. Вы как молоко и соленые чипсы!
- Слушай, Ромео, мы с тобой договорились о зарплате. Ты можешь поговорить с этими женщинами или нет?
- Уже пытался. Они молчат.
Я недовольно поджала губы.
- Мог бы и сказать.
- Ты не понимаешь. Они теперь тут с тобой. А быть рядом с тобой – это уже само по себе им поможет. Это все равно что взять солнце и сжать его до размеров баскетбольного мяча. Оно все равно останется солнцем. Все равно будет ярко сиять, слепить, обжигать и все, на хрен, такое. Все равно будет их успокаивать. Исцелять. И это, блин, ты. Потому что ты и есть свет. Он успокаивает, как ментоловая гадость, которую мама втирала мне в грудь. Одно твое присутствие им как бальзам на раны.
- А я всегда думала, что мое присутствие раздражает. Ну, знаешь, как растворитель. Или напалм. (1) Дефлексия (отклонение) – неосознаваемый механизм ухода, направленный на прекращение контакта и усиление изоляции человека как от других, так и от его собственного опыта.
(2) Mijita – (исп.) подружка; девочка моя.
(3) Mijitо – (исп.) сынок; дружочек; мальчик мой.
(4) В оригинале (англ.) «Once you go dead» – Ангел перефразировал расхожую пословицу с похабненьким подтекстом: Once you go black, you never go/come back. – «Попробуешь черного, к белому не воротишься».
(5) Рendejo – (исп.) придурок, дурак; чувак.
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 16:18 #10

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Поскольку от объяснений Ангела с его шикарными навыками съема толку было негусто, я решила посоветоваться с Джеммой. Я пыталась ей дозвониться, но она не отвечала. Она что, совсем меня не знает? Ангела смерти такое не остановит. Может быть, это сработало бы со скучным или унылым ангелом смерти, но точно не с вредным вроде меня.
Куда-то поставив свою чашку, я прихватила куртку и стала пробираться к выходу, едва не наступив на женщину, которая метнулась мне под ноги и съежилась под той, что свисала с потолка. Ну все, моя квартира никогда не будет прежней.
Открыв дверь, я увидела еще одного обалденного парня. Только этот был живой. Со светлыми волосами и голубыми глазами. И он украл мое сердце в ту самую секунду, когда я впервые его увидела несколько недель назад.
- Квентин! – вслух поздоровалась я, хотя, кроме меня самой, никто этого оценить не мог. Квентин глухой. – Привет, солнце, - показала я знаками. – Как жизнь?
К счастью, будучи ангелом смерти, я с самого рождения знаю все языки, на которых когда-либо говорили на Земле. В том числе и жестовые во всем их прекрасном многообразии.
Робкая улыбка осветила его красивое лицо. Он кивнул в знак приветствия, и я тут же его обняла. Квентин уткнулся носом мне в шею и целую минуту крепко прижимал меня к себе. А когда отпустил, его плечи ссутулились. Его явно что-то тяготило.
- Что случилось? – забеспокоилась я.
Он пожал плечами и, словно смутившись, опустил взгляд.
- Теперь все по-другому.
У меня в груди все сжалось. Квентин был одержим демоном, который, в свою очередь, был одержим идеей меня прикончить. Так Квентин и оказался в Альбукерке. Артемида расправилась с демоном, который в него вселился, и в итоге Квентин очнулся от чего-то, напоминавшего кому, в незнакомом месте без родных и друзей. Потом я узнала, что у него нет ни семьи, ни близких, к которым можно было бы вернуться в Вашингтон, поэтому спросила, не хочет ли он остаться здесь. Теперь он жил в «Школе для глухих» в Санта-Фе, а на выходные возвращался в монастырь. По крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь об этом не узнает и не расскажет сестрам, что шестнадцатилетнему парнишке нельзя жить под одной крышей с кучей монахинь. Вот только мать-настоятельница монастыря, как и все остальные, буквально влюбилась в Квентина и была готова нарушать какие угодно правила, лишь бы он там жил.
И все-таки он был одержим. Демон захватил тело Квентина, а его самого на время как будто вышвырнул наружу. Я не знала, сколько помнит Квентин о том времени. Или как это на него повлияло.
У демона, который на него позарился, была причина. Та же, по которой другие демоны вселялись в других людей. Квентин видел мир сверхъестественного. Точнее совсем чуть-чуть. Но этого было достаточно, чтобы стать мишенью для демонов. Он видел серые пятна там, где были призраки. Все, кто мог это видеть, видели еще и мой свет. Иначе говоря, они могли отличить меня от остальных. А значит, могли привести ко мне демонов. Папаше Рейеса я была нужна в качестве портала в рай, и, видимо, нужна достаточно сильно, чтобы разрушать жизни других людей. Некоторые из одержимых в итоге погибли.
- Может, зайдешь?
Я шире распахнула дверь. Квентин переступил порог, но тут же замер. Осмотрел мою квартиру и шагнул назад.
- Ты их видишь? – удивилась я. Мне казалось, что даже если и видит, то не более чем прозрачное серое марево там, где находились женщины. Но он смотрел прямо на них. Настороженно, почти враждебно.
- Теперь вижу, - ответил Квентин резкими, отрывистыми жестами. – Но не так, как раньше. Сейчас я мертвых везде вижу, куда ни посмотрю. – Он сердито глянул на меня. – Ты знала, что школу в Санта-Фе построили прямо рядом с кладбищем?
Я громко вздохнула. Нет, не знала.
- Значит, теперь ты их по-настоящему видишь? Не только их сущность?
Он обнял себя руками и кивнул, не сводя глаз с женщины, свисавшей с потолка. Должна признать, меня она тоже выбивала из колеи.
Осторожно коснувшись щеки Квентина, чтобы привлечь к себе его внимание, я показала:
- Мне очень жаль, Квентин.
Видеть мертвых тут и там – такое кого угодно доведет до ручки. Сама-то я такой родилась и не раз пыталась поставить себя на место других. Поэтому приблизительно понимала, что происходит с теми, к кому эта способность приходит со временем.
Глаза Квентина наполнились слезами, а губы сложились в мрачную линию.
- Может, пойдем туда? – показала я на квартиру Куки.
Он кивнул.
Закрыв свою дверь, я постучалась к Куки, зная, что ее дочь Эмбер дома. Не будь со мной Квентина, я бы и не подумала постучать. Но сейчас мне не хотелось заставать Эмбер врасплох. Ей двенадцать. Зуб даю, она прыгала и скакала в нижнем белье под последний поп-хит. Хотя, возможно, я по себе сужу.
Излучая, как всегда, бешеную энергию, Эмбер открыла дверь. А потом заметила Квентина. Кажется, он ее немножко поразил. Есть в нем такая штука. Когда я впервые его увидела, сама была поражена до глубины души.
- Привет, солнце. Можно нам ненадолго занять твою гостиную?
- Конечно, - отозвалась она.
Мне показалось, что ее вдруг обуяла стеснительность. Эмбер сложно назвать стеснительной, но я поняла, в чем дело: такой эффект производил Квентин.
- Супер, - сказала я, сопровождая голос жестами, - спасибо. Это Квентин. Квентин, это Эмбер.
Они улыбнулись друг другу, и мы с Квентином вошли в квартиру.
- Принести тебе чего-нибудь попить? – спросила у него Эмбер.
Я быстро передала ему жестами вопрос, он махнул рукой, отказываясь, и показал:
- Нет, спасибо.
И тут Эмбер растаяла. Я это по глазам видела. И по сочувствующему выражению лица. И по прижатой к груди руке. Деликатность не ее конек, что тут скажешь?
- Спасибо, Эмбер, - проговорила я, надеясь, что этого хватит, чтобы она оставила нас с Квентином наедине. – Нам только нужно было место, где мы могли бы поговорить. Если что, я тебя позову.
- О’кей, - выдохнула она, переполненная новообретенной любовью.
Ага, плавали – знаем.
Мы сели на диван цвета земли, и Квентин достал солнцезащитные очки. А я и забыла. Я же для него – как фонарь, который светит прямо в глаза. Вряд ли это приятно.
- Так что происходит? – спросила я, когда он придвинулся к краю дивану. – Как поживает сестра Мэри Элизабет?
Сестра Мэри Элизабет – наша с Квентином общая знакомая. У нее тоже имеется уникальный дар – она слышит разговоры ангелов. По ее словам, их хлебом не корми, только дай поболтать.
- У нее все хорошо, - ответил Квентин. Рукава крутки были ему великоваты – они прикрывали половину ладоней, пока Квентин мне отвечал. Но сами ладони уже были очень мужскими, с резкими углами и длинными пальцами. – Передавала тебе привет.
- Ой, как это мило! Передавай привет и от меня. А теперь, когда мы покончили с любезностями, выкладывай. Что происходит?
Он глубоко вздохнул:
- Раньше я видел призраков только как тени в воздухе. А теперь я вижу все. Вижу людей, их одежду. Грязь у них на ногах. Кровь в волосах.
Чтобы поддержать его, я положила руку ему на колено, пока он перечислял все, что видит. Меня немного удивило, что сестра Мэри Элизабет не позвонила мне обо всем этом рассказать. Правда, Квентин вполне мог не поделиться с ней новостями. Закончив, он уставился на меня, моргая и ожидая ответов и решения. Решения, которого у меня не было.
- Ты видишь то же, что и я, - сказала я, зная, что у меня на лице написано все сочувствие, которое я испытывала. – Ты видишь мертвых, которые не перешли и остались на Земле. Но это совсем не как в кино. Они здесь не для того, чтобы тебя напугать.
Квентин не спускал с меня глаз, надеясь, что у меня есть новости получше.
- Им, как и тебе, просто нужны ответы. Они хотят завершить то, что не успели.
- Типа неоконченные дела?
- Да. Кто тебе об этом сказал?
- Друзья в школе. Они считают, это круто, что я вижу мертвых.
Мне показалось, он почти гордится. И эта одна из причин, почему я восхищаюсь сообществом глухих так, что и описать не могу. Эти люди готовы принять тебя со всеми потрохами, как никто другой. Не важно, с каким багажом вы к ним придете. Слепота, душевные болезни, фетальный алкогольный синдром (1), аутизм – какими бы ни были ваши проблемы, если вы относитесь к культуре глухих (2), они примут вас как своего. Даже, судя по всему, если у вас есть способность видеть сверхъестественный мир.
- Я тоже считаю, что это очень даже круто.
Квентин опустил взгляд.
- Ну нормально, наверное.
- Но это может быть страшно.
- Точно.
- Ты только не забывай: они такие же, как мы. Они и были нами, просто перешли на новый уровень существования.
Он нахмурился:
- То есть они все равно что до сих пор живы?
- Практически. Только у них больше нет физического тела. И очень может быть, им не помешает хороший друг.
Квентин посмотрел мимо меня.
- Мне такое и в голову не приходило.
Я дала ему немного времени обдумать новую информацию, но он вдруг моргнул и снова уставился на меня.
- А может, они хотят попасть на небеса, но не могу тебя найти.
Я покачала головой:
- Насколько я понимаю, они меня видят из любого уголка мира.
Его глаза превратились в блюдца.
- Даже если они в Китае?
- Даже если они в Китае, - отозвалась я.
- Но как? Ведь тогда между вами целая планета! Призраки видят сквозь всякие предметы, как мы видим сквозь призраков?
- Понятия не имею. И все это странно. Я своего света не вижу, так что не представляю, как видят его они.
Квентин подобрался:
- Не видишь? Собственного света? Да он же бешено яркий!
- Не-а, не вижу.
- То есть ты видишь призраков, но не видишь своего света?
- Ага.
- Дикость какая-то. – Вдруг его губы сложились в лукавую улыбочку. – Может быть, кому-то надо покопаться у тебя в голове.
- Все вокруг мне это твердят. Понятия не имею почему.
Квентин кивнул, по-видимому, соглашаясь с упомянутыми мной людьми, поэтому, ясное дело, у меня возникло страшное желание его пощекотать. И – подумать только! – оказалось, что он боится щекотки даже больше, чем новорожденный малыш. Он смеялся и пытался оттолкнуть мои руки, но я не собиралась так запросто сдаваться. В конце концов он свернулся в клубок, а его смех звучал хрипло и невозможно приятно.
- Ты что, издеваешься над бедным мальчиком?
Я оглянулась на Куки, увешанную пакетами.
- Да так, самую малость. Он считает, что у меня проблемы с головой.
- Ну что ж, если мне нужно принять чью-то сторону…
Квентин засмеялся громче, когда я нашла особо чувствительное ребро.
- Хаааатит! – взмолился он мягким, приглушенным курткой голосом.
- Хватит? – вслух переспросила я. – И не подумаю, мистер.
Он на меня не смотрел, да и я не пользовалась жестами, так что говорила я только для своих ушей. Ну и для ушей Куки.
- Я принесла нам по порции цыпленка с соусом альфредо, спагетти и чесночный хлеб.
- Вкуснятина, - облизнулась я и отпустила Квентина, чтобы он наконец смог подобающе передо мной извиниться.
Солнцезащитные очки валялись где-то на диване, и ему пришлось искать их, прикрыв глаза рукой от моего света. На его лице сияла широченная улыбка.
- Это тот, кто я думаю? – поинтересовалась Куки.
- Это Квентин, - ответила ей Эмбер, ворвавшаяся в гостиную, как северный ветер. – Правда, он красивый? И он понятия не имеет, о чем я говорю. Я могу говорить о нем, а он и знать не будет.
Квентин тихо рассмеялся и посмотрел на нее.
Эмбер застыла. Бьющая через край радость тут же превратилась в смертельную обиду.
- Тетя Чарли, ты передала ему, что я сказала?
- Передала. Невежливо говорить о человеке у него за спиной.
Ее лицо залилось ярко-алой краской. Мне почти стало ее жаль.
- Не надо было ему говорить.
Я поддалась сочувствию:
- Сама мне скажи, разве это справедливо? Вот так пользоваться тем, что он тебя не слышит?
- Ну, если так на это посмотреть… - Эмбер поникла и нарисовала кулаком у себя на груди круг: – Извини меня, Квентин.
Я была впечатлена, что она знает этот жест.
Найдя наконец свои очки, Квентин водрузил их на макушку и шагнул к Эмбер:
- Все в порядке.
Его улыбка совершенно ее обезоружила. Эмбер и думать забыла о каких-то там обидах.
- Останешься с нами поесть? – спросила она вслух.
Я перепрыгнула через спинку дивана, тут же пожалев об этом, когда приземлилась на горшок с каким-то каучуковым растением, едва не выдрав его с корнем, и передала слова Эмбер Квентину.
Он пожал плечами и кивнул:
- Конечно, спасибо.
И Эмбер пропала.
- Привет, - сказал он Куки.
Она взяла его протянутую ладонь обеими руками.
- Очень приятно снова с тобой встретиться. Здесь тебе всегда рады, Квентин, в любое время.
Я передала ему слова Куки и добавила:
- Но только когда тут Куки или я.
Сразу поняв, о чем речь, он показал мне оба больших пальца. От меня не ускользнул интерес, вспыхнувший в его глазах, когда Эмбер открыла дверь. Я практически видела, как на всей этой ситуации здоровенными буквами написано «ПРОБЛЕМЫ». Несмываемым маркером.
Взяв Квентина за руку, Эмбер потащила его к столу, на котором уже лежали ручка и бумага, чтобы они могли писать друг другу записки. Быстро же меня понизили до третьего колеса в двухколесной телеге. А раз уж меня уволили без выходного пособия, я решила помочь Куки на кухне. Это значило, что, как и у меня в квартире, мне надо было пройти сантиметров пятнадцать от того места, где я стояла.
- Райские чертоги, Чарли! Никак не привыкну. Он же просто чудо что такое!
- Ага, - отозвалась я, пристально наблюдая за красавцем, который явно не нуждался в помощи, - о том и речь. Так как прошел твой день?
- Ох, черт, я просто по макушку в новых знаниях.
- Класс. Но серьезно, я должна выяснить, что случилось с этими женщинами. Я едва по квартире перемещаюсь. Плюс еще Николетта. Живая. Что это, блин, за прикол? Раньше такого не было.
Куки вывалила спагетти в свои любимые миски.
- Ну уж нет, дорогуша, так запросто ты не отделаешься.
Она не обратила ни малейшего внимания на мою жуткую угрозу и спросила:
- А не может быть Николетта, ну… зомби?
Я накрутила спагеттину на вилку, сунула ее в рот и, не прожевав, ответила:
- На ходячего мертвеца она похожа не была. Вот ты на ходячего мертвеца похожа. По утрам, например.
- Спасибо на добром слове.
- Ты меня как будто первый день знаешь.
После того как мы с Квентином умяли ужин Ковальски, мы все сидели за столом, пили чай и делились постыдными историями о жизни Эмбер. Та была настолько по уши в своей влюбленности, что даже не заметила, когда я рассказала историю о том, как она пыталась покрасить волосы растворимым фруктовым напитком и на неделю поседела.
- Я тоже знаю язык жестов, - через какое-то время сказала она.
- Сегодня ты показала «извини», - подтвердила я. – Я до сих пор под впечатлением.
Эмбер зарделась:
- Кое-что помню со второго класса. Мне показала учительница. Она изучала спецкурс в колледже.
- Целый спецкурс? – переспросила я, притворяясь совершенно серьезной. – Вот это круто!
- Ага.
- И ты до сих пор помнишь, чему она тебя учила? – спросила у нее Куки.
Эмбер кивнула.
Ожидая, что она ему что-нибудь покажет, Квентин приподнял брови. Мало что может привлечь пристальное внимание глухих так же, как слышащий человек, который разбирается в языке жестов достаточно, чтобы представлять опасность. Но судя по виду Квентина, ему действительно было любопытно.
- Я помню только всякие глупости, - стала отнекиваться Эмбер, когда поняла, что все смотрят на нее.
- Неправда, - подбодрила ее я. – Держу пари, ты отлично справишься.
- Ну, ладно. Я могу показать «Я очень особенная».
- Супер! – воскликнула я и передала разговор Квентину. Чтобы он знал, чего ожидать, если вдруг то, что покажет Эмбер, и близко не будет соответствовать ее намерениям.
Поднявшись со своего места, Эмбер откашлялась. Уж не знаю зачем. Приготовившись, она показала нам три жеста, которые, судя по всему, должны были означать «я», «очень» и «особенная». Меня поразило, что она не добавила после «я» жест «есть», потому что в амслене (3), в отличие от обычного английского, такого слова попросту не существует. В других англоязычных жестовых системах оно есть, но, как правило, эти языки к настоящему не имеют никакого отношения. «Очень» вышло у Эмбер смазанным, но такую ерунду ей можно было простить.
И все же в любом языке есть свои нюансы, едва различимые оттенки, путаница с которыми может полностью изменить смысл фразы. Одно неверное движение рукой, и жест из существительного превратится в глагол, прилагательное или что-нибудь еще. Все равно что заменить «к» в слове «куй» на «х». Всего одна крошечная буква, а смысл меняется капитально.
В общем, когда Эмбер показала «очень» задом наперед и в жесте «особенная» использовала все пять пальцев правой руки вместо положенных двух, я, мягко говоря, обалдела.
Я моргнула.
Квентин тоже.
Решив, что мы ее просто не поняли, Эмбер еще раз показала предложение. К моему полнейшему ужасу. Схватив ее за руки, я оглянулась на Квентина. Он улыбался, и по этой улыбке было ясно, как высоко он оценил прямоту Эмбер.
Я закрыла ему руками глаза. Он тихо рассмеялся и убрал мои ладони.
- В чем дело? – встревожилась Эмбер, пряча руки за спину. – Что я сказала?
- Она… она совсем не это имела в виду, - показала я Квентину.
- Чего я не имела в виду?
- А мне кажется, именно это она и собиралась сказать, - ответил он.
- Нет, солнце. – Я потянула его за руку и подняла со стула. – К тому же нам пора идти. Спасибо за ужин.
Куки сидела с открытым ртом, пытаясь понять, что произошло.
- Думаю, нам лучше остаться, - сказал Квентин, сияя широченной улыбкой. – Посмотреть, что еще она знает.
- Нет, нет и еще раз нет.
Я потащила его к двери и уже собиралась ее закрыть, как вдруг Эмбер крикнула:
- Так что я сказала?
Я прислонилась к двери и повторила:
- Она совсем не это имела в виду.
Квентин закатил глаза и опять рассмеялся:
- Я знаю, что она пыталась сказать. Я же не идиот.
- Ну да, точно. Извини. Только сотри с лица эту свою ухмылочку.
- Какую еще ухмылочку?
Я показала пальцем:
- Вот эту.
Он потер губы, пытаясь буквально стереть улыбку, но без толку.
- На всякий случай уточню. Эмбер, - я шагнула ближе и показала так, чтобы видел только он, - не трахается и не отсасывает.
На этот раз от смеха Квентин согнулся пополам. Наконец взяв себя в руки, он поинтересовался:
- Как думаешь, ее учительница и правда учила ее именно так показывать «Я очень особенная»?
Я об этом даже не задумывалась.
- Скорее всего нет. Разве что учительница всю учебу в колледже работала девушкой по вызову.
У него затряслись плечи. Отсмеявшись, Квентин глянул в сторону. Я тоже это почувствовала. Волну тепла, текущую прямо к нам. Мы оба уставились на Рейеса, который поднимался по ступенькам. Ей-богу, походка у него как у пантеры. Каждое движение четко выверено и просто переполнено опасным изяществом, как у крупного хищника.
Его глаза вспыхнули, остановившись на мне.
- Мистер Фэрроу, - поздоровалась я, когда он прошел мимо.
По его взгляду я поняла, что он помнит Квентина.
- Мисс Дэвидсон, - в тон отозвался Рейес и кивнул Квентину. Потом зашел к себе в квартиру и не спеша закрыл за собой дверь.
- Его я тоже вижу, - показал мне Квентин с настороженным выражением лица. – Вижу, кто он. Из чего он сделан.
- Из чего он сделан? – переспросила я.
- Он – тьма, - ответил Квентин, наполняя каждое слово тоннами подозрительности. – Она его окружает, как черный туман. Никогда такого раньше не видел.
Так же, как я не вижу собственного света, я не вижу и ту бесконечную, непроглядную тьму, которая окружает Рейеса. То есть вижу, но только когда он приходит ко мне в нематериальном виде. Хотя мне об этом уже говорили. Как-то раз Ангел упомянул об этой тьме, но я тогда подумала, что он преувеличивает.
- Ну, - я взяла Квентина за руку, - у него была нелегкая жизнь.
Похоже, он не мог отвести взгляд от двери Рейеса.
- Кто он такой?
Учитывая только что состоявшийся разговор, я не знала, хочу ли отвечать на этот вопрос. Квентину и так досталось. Но врать ему мне хотелось еще меньше.
- Мне не очень хочется отвечать, - сказала я и повела его вниз по лестнице.
Он на пару секунд задумался, а потом показал:
- Тогда мне не очень хочется знать. (1) Фетальный алкогольный синдром (ФАС) – сочетание врождённых психических и физических дефектов, которые впервые проявляются при рождении ребёнка и остаются у него на всю жизнь.
(2) Культура глухих – совокупность представлений, стратегий поведения, традиций, искусств, истории, ценностей в культурах, где значительная часть людей имеют нарушения слуха и используют жестовые языки для общения. Следует отметить, что не все глухие владеют жестовой речью, а владение ею обычно является главным условием для вхождения в культуру глухих.
(3) Амслен – основной жестовый язык в сообществах глухих США и англоговорящих частей Канады.
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 20:11 #11

  • Nafisa
  • Nafisa аватар
  • Не в сети
  • Tialas
  • Сообщений: 237
  • Спасибо получено: 579
  • Репутация: 35
Ирина,Диана, СПАСИБО Огромное за новую главу и новый адрес. Обожаю героев этой книги : dancing* : dancing* : dancing*
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Euphony

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 20:31 #12

  • Renka
  • Renka аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Дизайнер
  • Сообщений: 473
  • Спасибо получено: 2035
  • Репутация: 128
О, Чарли уже туточки! ||^ Ирочка, Ди, спасибо огромное, что продолжаете радовать нас этой чудесной серией. :flowers
Побежала читать... :79
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 20:53 #13

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Nafisa пишет:
СПАСИБО Огромное за новую главу и новый адрес. Обожаю героев этой книги
Тебе спасибо за преданность книгам (и нам :8 )).

Renka пишет:
Побежала читать...
Давай-давай, пропажа)). Ох уж мне эти твои выходные недомашние...)))
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 22:41 #14

  • Natala
  • Natala аватар
  • Не в сети
  • Читатель года
  • Сообщений: 1176
  • Спасибо получено: 2487
  • Репутация: 114
Девочки, принимайте нового читателя. :79
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Euphony

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 28 Сен 2014 22:44 #15

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Natala пишет:
Девочки, принимайте нового читателя.
Ты не новый, ты свой и дорогой)).
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Natala

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 29 Сен 2014 08:43 #16

Спасибо за новую главу! : dancing* Хоть тут есть капелька Рейеса! :dream
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Euphony

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 29 Сен 2014 08:49 #17

  • RuSa
  • RuSa аватар
  • Не в сети
  • Редактор, Дизайнер
  • Сообщений: 264
  • Спасибо получено: 747
  • Репутация: 92
:47
Бедняга Квентин :3 . Мало того, что ему пришлось пройти испытание демоном, так теперь еще и последствия от этого дела... Но он молодец, при всем при этом не тушуется.))
Euphony пишет:
- Мистер Фэрроу.
- Мисс Дэвидсон.
От шифровальщики :lol

И спасибо, девочки! :dream
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Euphony

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 29 Сен 2014 09:37 #18

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Олюшка Николаевна пишет:
Хоть тут есть капелька Рейеса!
И не говори)). Мелькнул и дверь за собой прикрыл... У нас с Ди уже предпоследняя стадия соскучивания по нему)).

RuSa пишет:
Но он молодец, при всем при этом не тушуется.))
Ага, такой молодец, что я чуть не забыла, что ему 16 и просто положено таким молодцом быть)).

RuSa пишет:
От шифровальщики
Не то слово)).

Спасибо всем, народик)).
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 29 Сен 2014 12:43 #19

  • Natala
  • Natala аватар
  • Не в сети
  • Читатель года
  • Сообщений: 1176
  • Спасибо получено: 2487
  • Репутация: 114
К клубу поклонниц Квентина, помимо милых монахинь, прибавилась еще очаровательная девочка-подросток - Эмбер. Такое проявление симпатии, наверно, каждому понравится, но в данном случае парню не до всеобщего восхищения, у него проблемы и очень серьезные: видеть людей, со всеми подробностями в момент смерти - зрелище не из приятных, впечатлений столько, сколько бывает у коронера, только с той разницей, работник правоохранительных органов может уйти с работы, а от духов не избавишься. Чарли молодец, как друг она смогла поменять отношение парня к мертвым: с отрицательного на положительное, сказав, что это круто.
Понравился мудрый ответ подростка в том смысле. что большие знания умножают великую скорбь, а если короче: меньше знаешь - лучше спишь.

Девочки, спасибо. : rose
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Euphony

Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света 29 Сен 2014 13:07 #20

  • Euphony
  • Euphony аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2336
  • Спасибо получено: 8647
  • Репутация: 652
Natala пишет:
Такое проявление симпатии, наверно, каждому понравится
Это точно! Но как круто он себя повел - не смутился, не загордился, по-простому так - чудо просто)).

Natala пишет:
смогла поменять отношение парня к мертвым: с отрицательного на положительное, сказав, что это круто
Ага, и что им может понадобиться друг. Пока вот уже пятую книгу призраки все клевые, но, к сожалению, дальше не все такими будут. Спойлерю не по-детски))) :Oops

Natala пишет:
Понравился мудрый ответ подростка в том смысле. что большие знания умножают великую скорбь, а если короче: меньше знаешь - лучше спишь.
Мне тоже. Умничка он, хотя таки и постебаться успел)).
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Natala