Жаворонком меня трудно назвать, но сегодня, поспав всего пару часов, я подскочил ни свет, ни заря. В то время как Олли дрых на диване, вольготно раскинувшись на животе и свесив руку на пол. Я сварил и слопал четыре яйца, а потом, прихватив на дорожку несколько печений, пошел на выход.
Олли даже не пошевелился, когда я захлопнул за собой дверь.
Наверное, впервые в жизни я приехал в кампус так рано. Припарковавшись, я вылез из машины и направился в корпус Роберта Берда. Войдя в кабинет астрономии, я окинул комнату неторопливым взглядом.
Будь я на месте Землянички, куда бы я сел? Скорее всего, на задний ряд.
Я отыскал знакомую головку, склоненную над столом. В полутемной аудитории ее волосы казались не такими огненно-рыжими, как в лучах солнца. Почему я вообще это заметил? Это выше моего понимания. И вторая загадка: почему я пошел прямо к ней?
В школе я запал на одноклассницу, очень похожую на Земляничку. Миниатюрную, молчаливую, робкую. Напоминающую одну из тех вечно трясущихся собачек. Но когда она улыбалась, я словно видел гребанный восход солнца. Она никогда не обращала на меня внимания, но как полный придурок, я каждый день с нетерпением ждал с ней встречи. Как выяснилось позже, ей нравились девочки, а не мальчики. Вероятно, поэтому она не проявляла ко мне ни капли интереса.
Задумчиво, я провел рукой по лямке сумки. Признаю, будет ужасно жалко, если Земляничка тоже окажется по части девочек.
Я добрался до Эвери, а она меня даже не заметила. Съежившись, она сидела и правой рукой теребила браслет на левом запястье. Земляничка смотрела в одну точку прямо перед собой. Судя по отстраненному выражению лица, мыслями она витала где-то далеко.
Земляничка хоть когда-нибудь расслабляется? Похоже, что нет.
Я глянул на первые ряды, где сидели несколько моих знакомых. Вот куда мене стоило пойти. Вместо этого я пошел вдоль ряда задних парт. Земляничка все еще меня не заметила.
– Доброе утро, милая, – сказал я прежде, чем сесть.
Земляничка дернулась, как испуганная кошка, и стала крутиться на скамейке. А увидев меня, у нее от удивления приоткрылся рот. Она ничего не сказала, а я уселся рядом с ней.
– Ты сегодня какая-то взъерошенная, – заметил я.
– Спасибо, – буркнула она, поджав губы.
– Пожалуйста. Рад, что на этот раз ты не опоздала. – Я сполз по скамейке, положив ноги на переднее сиденье. – Хотя, мне не хватает наших с тобой постоянных столкновений. Это было довольно забавно.
– Ничего подобного. – Она начала рыться в рюкзаке, а потом достала оттуда чистую тетрадь. Не помню, когда в последний раз покупал для занятий тетради. Они у меня многоразовые. – Это было ужасно неловко.
– Ерунда.
– Тебе легко говорить. Это тебя чуть не сбили с ног. И это сделала я.
Я едва не рассмеялся, но от промелькнувших в голове пошлостей пришлось слегка приподняться и сесть поудобнее. Я мог по-разному обыграть этот комментарий. Столько колкостей крутилось на языке. Некоторые бы и стриптизершу в краску вогнали. Но одного взгляда на Земляничку хватило, чтобы понять: ничего хорошего это не сулит.
Лицо такое же красное, как обложка тетрадки, на которую она уставилась. Малышка… Вот черт, ей было так неловко, и выглядела она при этом так умилительно. Интересно, а не на дому ли обучалась Земляничка?
Пока Эвери так чертовски мило и занимательно сгорала от стыда, я пытался придумать, чем бы разрядить обстановку.
– Кстати, с Рафаэлем все прекрасно.
На ее великолепных губах промелькнула улыбка.
– Рада слышать. Он тебе описал руку?
– Нет, но я едва этого избежал. Я тебе кое-что принес.
– Черепашью мочу?
Я засмеялся, удивленный ее сообразительностью. Достав конспекты, я выудил из сумки прихваченное из дому печенье.
– Прости, что не оправдал твоих ожиданий, но, увы. Это лишь конспекты. Знаю, тебе они пригодятся, ты же пропустила лекцию в понедельник. Вот, выпросил у профессора.
– Спасибо. Это с твоей стороны очень любезно.
– И это еще не все. На этой неделе я сама любезность. Я тебе кое-что принес.
Когда я вытащил салфетку, она принялась нервно покусывать ручку.
– Тебе печенька. И мне печенька.
Медленно опустив ручку, она покачала головой.
– Не стоило беспокоиться.
Я же не кольцо ей принес.
– Это всего лишь печенье, милая.
Она опять покачала головой, не сводя с меня пристального взгляда. Такое чувство, словно я ей предлагал дозу или что-то типа того.
Вздохнув, я разорвал салфетку пополам, завернул печенье и бесцеремонно бросил на ее тетрадку.
– Знаю, говорят, что не стоит брать конфеты у незнакомцев, но это же печенье. Да и с формальной точки зрения я не незнакомец.
Земляничка сверлила меня взглядом.
Смотря на нее из-под ресниц, я откусил печенье и закрыл глаза. Я откинул голову назад, пока по моим вкусовым рецепторам плясали покрытые шоколадом орехи. Я застонал, прекрасно понимая, что делаю. Но мое печенье ужасно вкусное, так что стон не был преувеличением.
– И правда так вкусно? – спросила она.
– О, да. Это нечто. Я же вчера вечером тебе об этом говорил. Еще бы молочка.
Я откусил еще кусочек.
– М-м-м, молоко.
Наступила тишина. Я открыл один глаз и едва сдержал улыбку. Она смотрела на меня с приоткрытым ртом.
– Это все сочетание ореха и шоколада. Словно сексуальный взрыв во рту, но не так хаотично. Лучше этого только маленькие шоколадные корзиночки с арахисовым кремом. Еще теплой начинкой заполняешь, формочки... В любом случае, тебе стоит только попробовать. Откуси кусочек.
Она посмотрела на печенье, лежащее на коленях, и вздохнула. Поднесла ко рту лакомство и откусила.
Я не мог отвести от нее глаз.
– Вкусно? Правда?
Она кивнула.
– Что ж, дома у меня их целая куча. Это так, к слову... – Мой взгляд был прикован к ней. Кто знал, что так увлекательно наблюдать за тем, как девушка ест печенье. Когда она вытерла свои тонкие пальчики салфеткой, я начал действовать не задумываясь.
Развернувшись, коленом потерся о ее ногу, и между нами словно проскочил жар. Я протянул руку и забрал у нее салфетку.
– Крошка.
– Что?
Свободной рукой я провел пальцем по ее нижней губе. Словно электрический разряд промчался от руки прямо к члену. Она замерла, грудь резко приподнялась, а глаза округлились. Моя рука задержалась на ее губах дольше, чем следовало, но не настолько, насколько бы мне хотелось. Ее губы были невероятно мягкими, а гладкая кожа подбородка ласкала мою ладонь. Я заставил себя отстраниться.
На ее губах не было не единой проклятой крошки. Я солгал. Но мне безумно хотелось к ней прикоснуться.
– Все, убрал, – улыбнулся я.
Она выглядела взволнованной. Не расстроенной, а немного обескураженной. Я попытался достучаться до совести и почувствовать вину за то, что прикоснулся к ней без спроса, но не смог. Не знаю, с какой стороны это меня характеризует — возможно, не с самой лучшей.
Как раз эту минуту в аудиторию вошел профессор Драга. Он был еще тем чудиком. На нем красовался зеленый полиэстеровый костюм. Когда я впервые посещал его лекции, у Драги гардеробчик состоял из оранжевого. Неизменными оставались лишь клетчатые кеды и галстук-бабочка.
Поерзав, я взглянув на Земляничку. Выражение ее лица было бесценно. У меня вырвался смешок.
– Профессор Драге очень... уникальный человек.
– Вижу, – пробормотала она.
Профессор Драге начал лекцию. Я не был уверен, о чем она. Честно говоря, я пропускал все мимо ушей. Большинство информации я уже знал, а повторное прослушивание этой фигни напоминало о первом курсе. А на этом мне уж точно не хотелось зацикливаться.
Одна ночь полностью испоганила мне жизнь.
Отбросив подальше все это дерьмо, я начал рисовать. Время пролетело незаметно. Когда я заканчивал снежного человека, занятие уже подходило к концу в типичной манере Драги.
Он стал передавать карты звездного неба и созвездий.
– Понимаю, что сегодня только среда, но вот ваше первое задание на выходные. Небо в субботу должно быть чистое, как попка младенца.
– Чистое, как попка младенца? – пробормотала Эвери.
Я усмехнулся.
– Хочу, чтобы вы отыскали созвездие Северной Короны на кристально чистом ночном небе, – объяснил профессор Драге. – Вам не понадобится телескоп. Используйте собственные глаза, очки, контактные линзы… Да все, что угодно. Вы сможете увидеть его в ночь на пятницу или на субботу, но в пятницу по прогнозам погода не очень хорошая, так что примите мудрое решение.
– Постойте, – сказал кто-то спереди. – Как пользоваться этой картой?
Я передал Эвери карту вместе с листиками миллиметровки.
Профессор Драге остановился и одарил парня взглядом говорившим: «ты идиот».
– Просто смотреть на нее.
Студент не унимался.
– Я понял это, но мы должны поднять ее к небу или как?
– Конечно, вы можете сделать и так. Или просто посмотреть на каждое созвездие, запомнить, как оно выглядит, а потом, используя глаза и мозг, найти на небе Северную Корону. – Драге сделал паузу. – Или воспользуйтесь «Гуглом». Я хочу, чтобы вы все поняли, как нужно смотреть на звезды. – Я половину лекции прослушал и только под конец пары спустился с небес на землю. – Договаривайтесь с напарником и выбирайте время. Миллиметровки сдадите в понедельник. На сегодня все. Удачи. Да прибудет с вами сила Вселенной.
– Партнером? – Эвери отчаянно оглядывалась по сторонам. – Когда мы выбирали партнеров?
– В понедельник, – объяснил я, закрывая тетрадь и засовывая ее в сумку. – Тебя как раз не было.
Когда Земляничка откинулась на сидении, мне показалось, будто она вот-вот потеряет сознание.
– Эвери?
Она сделала несколько глубоких вдохов, словно боролась с приступом паники.
Я поднял бровь.
– Эвери.
Она уставилась на дверь, в которую вышел Драге. Ее костяшки побелели от силы, с которой она сжимала свою тетрадь.
– Эвери!
– Что?! – Огрызнулась она, переводя взгляд на меня.
– Мы с тобой в паре.
Она нахмурилась.
– Чего?!
– Мы. С тобой. В паре. – Вздохнул я. – По-видимому, партнеров выбирали в самом начале занятия. Я тогда опоздал, а после лекции Драга сказал, что моим партнером будет тот, кто придет в среду или я останусь без пары. И раз одному корпеть над заданием мне не охота, считай нас командой.
Она уставилась на меня так, будто я только что говорил на латыни.
– А что, разве нельзя выполнить задание самостоятельно?
– Можно, конечно, но кому охота пялиться на звездное небо в одиночку? – поднявшись, закинул сумку на плечо и начал спускаться. – В любом случае, я знаю отличное место, где мы с легкостью выполним задание. Только отправимся туда в субботу, а то в пятницу у меня дела.
Не передать словами, насколько отстойные и чертовски раздражающие планы.
– Постой. – Она поспешила за мной. – Я не могу.
– У тебя планы на субботу? – Подождите. А что это у нее за дела такие в субботнюю ночь? Я не могу пропустить в пятницу, но... – Что ж, тогда я мог бы...
– Нет, не занята. Но нам не обязательно делать это задание вместе. Я справлюсь сама. – Я остановился напротив дверей, не уверенный в том, что правильно расслышал.
– Слушай, здание довольно большое. Неужели тебе и правда хочется мучиться с этим в одиночку?
Она отступила на шаг.
– Да не особо и хочется. Но ты не обязан работать со мной в паре. Я хочу сказать, что ты мне ничего не должен и все такое.
– Никак не пойму, о чем ты говоришь. – Серьезно, я на все сто процентов не мог врубиться, о чем она твердит.
– О том, что... – она замолчала, снова нахмурившись. – Почему ты так добр ко мне?
С губ чуть не сорвалось: «что за хрень».
– Ты это серьезно?
Земляничка сверлила меня взглядом.
– Да.
Я уставился на нее и все ждал, когда же Эвери скажет, что пошутила, но она молчала. Грудь сдавило так, словно скрутило узлом. Внезапно мне стало мучительно очевидно, что под этим я подразумеваю именно болезненные ощущения. Земляничка не просто робкая, она одиночка. Не знаю почему, но меня это задело. Такого просто не должно быть. Я едва знал девчонку, и пытаться с ней поговорить так же легко, как разминировать зубами бомбу. Только меня это ничуть не волновало.
Опять этот синдром аутсайдера.
Я глубоко вздохнул.
– Хорошо. Думаю, я просто добрый парень. Совершенно очевидно, что ты новенькая... первокурсница. Вчера с утра ты была немного не в себе, а потом сбежала, даже не смогла зайти в аудиторию, а я...
– Мне не нужна твоя жалость. – Резко выпалила она.
Ее чрезмерная реакция заставила меня нахмуриться.
– Это не жалость, Эвери. Просто говорю, что в понедельник ты была немного взволнована, и я подумал, что мы могли бы работать в паре.
На ее лице промелькнуло сомнение.
– Вижу, ты мне не веришь. Может, это из-за печенья? Прошлой ночью ты отказалась его попробовать и, если честно, я собирался съесть и второе печенье. Но когда я тебя увидел, ты выглядела такой уставшей и грустной, что я подумал, тебе оно нужнее.
Вот это, скорей всего, ложь. Существовала огромная вероятность того, что я принес два печенья в надежде, что объявится Земляничка. Но с другой стороны, я придаю этому слишком большое значение.
Она смотрела на меня так, словно перед ней загадка Вселенной и, если честно, я был не настолько сложной личностью.
– А еще, ты очень хорошенькая, – добавил я.
Она моргнула.
– Что?!
Пытаясь скрыть веселье, я открыл дверь и пропустил ее в коридор.
– Только не говори, что этого не знаешь. Иначе я потеряю всякую веру в мужской пол. Ты бы не хотела нести за это ответственность.
– Я знаю, что симпатичная... То есть, я не это имела в виду. – Она замолчала, застонав. – Скажем так, я не считаю себя уродиной.
– Хорошо. С этим разобрались. – Я потянул ее за рюкзак, ведя к лестнице. – Осторожно, здесь дверь. Она такая коварная.
– А моя внешность тут вообще при чем?
– Ты спросила, почему я так добр к тебе. Вот тут у нас взаимная выгода.
Земляничка остановилась позади меня.
– Ты добр ко мне, потому что считаешь меня хорошенькой?
– И у тебя карие глаза. А я обожаю большие карие глаза, – рассмеялся я. – Как видишь, я весьма заурядный парень. Здорово, что ты красивая. Это пробуждает во мне милого парня. Мне даже хочется поделиться с тобой своим печеньем.
– Выходит, будь я уродиной, ты бы не был со мной таким милым?
Я повернулся к ней лицом.
– Я бы относился к тебе так же.
– Ладно, проехали.
Улыбаясь, я наклонился, сократив расстояние между нашими губами.
– Просто не стал бы угощать печеньем.
Она скрестила руки на груди.
– Почему-то мне кажется, что под «печеньем» ты подразумеваешь что-то другое.
– Возможно. – Я снова потянул за лямку ее рюкзака и опустился на одну ступеньку. – Просто подумай об этом. Если печенье – кодовое слово, что бы оно ни означало, но оно было у тебя во рту, милая.
Какое-то время она пристально смотрела на меня, а потом засмеялась. Звук такой неискушенный и хрипловатый, словно она редко смеялась. От этого осознания мою грудь стянуло в тиски.
– Ты, правда...
– Удивительный? Необыкновенный? – Мне захотелось снова услышать ее смех. – Непредсказуемый?
– Я бы сказала, странный.
– Черт, если бы я был способен на чувства, их бы серьезно задели твои слова.
Она усмехнулась, а это значит, что мы снова близки к улыбке.
– Тогда, наверное, это здорово, что у тебя нет чувств?
– Думаю, да, – я спустился еще ниже и остановился на лестничной площадке. – Тебе лучше поспешить, а то опоздаешь на следующую пару.
Глаза Эвери широко распахнулись. Смеясь, я убрался с ее дороги, чтобы меня снова не сбили. Земляничка, как вихрь, понеслась вниз по ступенькам.
– Проклятье, если бы ты так быстро бежала за моим печеньем. Не было бы на земле парня, счастливее меня.
– Заткнись!
– Эй! – Я спустился на следующий лестничный пролет. – Не хочешь узнать, что скрывается под словом «печенье»?
– Нет. Боже, нет!
Запрокинув голову, я хохотал до тех пор, пока последние пряди медно-рыжих волос не скрылись из виду.
Не знаю, что такого в Эвери Морганстен, но она была лучше молчаливой одноклассницы, которой, как оказалось, нравились девушки.
Намного лучше.

Спасибо! Побежала читать!

Solitary-angel,Renka,jule4444ka, большое спасибо за новые главы,я правда еще не читаю-накопляю , как будет много так и начну, но это не значит,что я их не ждала ,я рада всем Вашим переводам,спасибо

Пока не читала. Я как и бастинда коплю :))) Плюшкины :)

Что же гложет Эвери? Лихо она отшила парня, но этим его только еще больше заинтересовала.
Спасибо.

Как мне нравится клубничная девчушка на переченюшной фразе ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ... Такая лапочка

ой девчонки, спасибо за перевод!!!)))) нравится мне данный автор книг) еще год назад прочитала всю книги лакс и темные силы, ну вот я люблю я фантастику)))

Agusha пишет:

Всегда пожалуйста, в ближайшее время порадуем продой

Автор замечательно пишет, и эта книга хоть и относится к современному роману без элементов фантастики, но Дженнифер написала просто замечательную наполненную эмоциями и глубоким смыслом историю.

Иногда бывают такие моменты, когда ты не понимаешь, как докатился до такой жизни. И что стало причиной всей этой ситуации?
Стеф, одетая в юбочку, едва прикрывающую задницу, взяла меня за руку и что-то прошептала на ухо. Откровенно говоря, я не слушал, поэтому не понял, о чем она говорила.
Отведя взгляд от телевизора, я покосился на журнальный столик, где валялась резинка для волос.
Ах да, с этого как раз всё и началось.
Стеф прислала эсэмэску, что после вечеринки забыла у меня кое-что «супер важное». Резинку. Если бы я знал о чём идёт речь, то сгонял бы в супермаркет и купил ей целую упаковку.
– Принести пива? – спросила она.
Что тут сказать – идеальная женщина.
– Нет. Спасибо.
Я взял стакан с водой и глотнул, чувствуя, как она сверлит меня взглядом. Пиво. Я. Стеф. Пустая квартира. Паршивое сочетание. Или отличное. Всё зависит от того, с какой стороны посмотреть.
Стеф прильнула ко мне, и её полная грудь прижалась к руке.
И вместо того, чтобы как нормальный мужик посмотреть на прелести красотки, я подумал о том, как диван, на котором мог спокойно растянуться, вдруг стал таким крохотным.
– Так ты что, начал жизнь с нового листа? – спросила она, водя ноготками по моей руке, когда я снова уставился в экран телевизора.
Я смотрел повтор бокса, и сомневаюсь, что ей это было интересно.
– Больше не пьешь?
Я тихонько засмеялся.
– Нет. Просто сегодня неохота.
– А – а – а. – Рука скользнула с моего предплечья на грудь. – Тогда чего же тебе сегодня хочется?
Вопрос очень провокационный, поэтому я промолчал, наблюдая за кулаком в перчатке, заехавшим по челюсти. Стеф расценила мое молчание на свое усмотрение и стала поглаживать голую кожу пресса. Кровь следовала за кончиками пальцев, скользя ниже пупка и достигая шорт.
Тело в предвкушении напряглось. Член, жаждущий встречи с шаловливыми пальчиками, налился, увеличился и встал. Моё тело отлично знакомо с этими чертовски опытными пальчиками. Вот только голова и член хотели разного, и играли не за одну команду.
Откинувшись на спинку дивана, я медленно выдохнул. В происходящем нет ничего неправильного.
Быстрые пальчики скользнули по моей обмякшей руке, поглаживая бедро. Мускулы в ответ сократились. Как и кое-что другое.
Прикрыв глаза, я глубоко вдохнул. Сердце словно замерло в груди. Когда рука Стеф сжала член через нейлоновые шорты, все мои мысли были о пятничной встрече и о субботних звездах. Вспышка удовольствия пронзила позвоночник, когда она стала поглаживать его рукой.
Меня окутало наслаждение, и я прекрасно знал, что если позволю Стеф продолжить, то окажусь на небесах. Мне уже было чертовски здорово, как и всегда, но я её остановил. Ещё пару недель назад я воспользовался бы простым принципом: «Возьми и дай». Вот только сейчас всё изменилось, и это не правильно.
– Эй, – сказал я грубым отрывистым голосом, нежно убирая ручку.
Милое личико застыло в недоумении.
– Что?
– Я что-то не в настроении. – И прежде чем опустить руку, поцеловал ладошку. Мой дружок мгновенно обмяк. – Ладно?
На её лице застыло удивление, да я и сам от собственного поступка был немного в шоке. Неужели я только что её отшил? Похоже на то.
Стеф отвернулась к телевизору, на загорелых щёчках вспыхнул румянец, а я почувствовал себя полным кретином. Блин! Наклонившись вперед, я опустил руки на колени.
– Есть хочешь?
Молча, она помотала головой.
Полный отстой.
– Слушай, Стеф, серьёзно, ты тут ни при чём. Сегодня мне как-то не по себе. Понимаешь?
Мельком взглянув на меня, Стеф кивнула.
– Ладно.
Я вздохнул с облегчением. Как я уже говорил, Стеф классная, и нам было, что вспомнить, но это осталось в прошлом. Сейчас все по-другому. Посидев еще немного, она собралась уходить. Я поднялся, чтобы её проводить. В дверях поднявшись на цыпочки, она поцеловала меня в щёку.
Я рассмеялся.
– А это за что?
Стеф пожала плечами, закрыл за собой дверь.
– Пойдешь на вечеринку братства? – спросила она.
– У меня другие планы.
Она мило надула губки.
– Ты не можешь пропустить встречу в пятницу?
Дотянувшись, я слегка дёрнул за прядь мягких черных волос.
– Дорогая, ты прекрасно знаешь, что не могу. Может в следующий раз.
– Кайфоломщик. – С улыбкой она толкнула меня бедром.
– Увы, так и есть.
Идя к машине, Стеф споткнулась. Пытаясь не дать ей упасть, я схватил её за руку.
– Ты же не пила сегодня? – прищуриваясь, спросил я. – Ведь так?
Откинув голову, она расхохоталась, а лунный свет озарил её личико.
– Нет. – Она толкнула меня в грудь. – А если и так, то что? Разрешишь остаться у тебя?
– Усажу твою маленькую прелестную попку в машину и отвезу в общагу.
Она закатила глаза.
– Было бы забавно.
Мы остановились возле машины, и я быстренько её обнял.
– Напиши, когда доберешься до кампуса.
Посмеиваясь, она отстранилась.
– Шутишь?
Я угрюмо посмотрел на неё.
– Я вполне серьезно, и ты об этом знаешь. Уже поздно. А мир кишит чокнутыми придурками, так что напиши мне.
– А если нет?
Я прищурился.
– Это не обсуждается.
– Ладно. – Посмеиваясь, Стеф уселась за руль. – Увидимся, Кэм.
Отступив, я проводил взглядом уезжающую с парковки машину, а потом повернулся и пошёл к себе. На полпути я поднял голову и посмотрел на окна квартиры Землянички. Свет выключен. Наверное, она уже нежится в постельке. Интересно, а спит она в рубашке с длинным рукавом? Или голышом?
Воображение мгновенное нарисовало картину: обнаженная Эвери лежит в ореоле медно-рыжих волос.
Член мгновенно оживился.
– Черт, – пробормотал я.
Эта ночка будет длинной.

Утро четверга - день блинчиков и оладушек, так, по крайней мере, заявил Олли, как только выбрался из кровати и завалился ко мне в комнату. Я быстро оделся и собрался ехать с ним в «Айхоп». Схватив со спинки дивана кепку, я увидел на журнальном столике резинку Стеф и закатил глаза.
Ничего не скажешь - «супер важная» вещица.
Олли уже вышел, а как только я приблизился к двери, уловил в воздухе запах дождя. Закрыв замок, до меня дошло, что друг не один.
– Эвери, мне Кэм сказал, как тебя зовут, – заявил Олли.
Надо не забыть позже хорошенько двинуть паршивцу по шарам.
На минуту она замешкалась, а потом, запинаясь, сказала:
– О-о. Так... х-м-м, ты идёшь...
– Эй, придурок, ты оставил дверь открытой! – Я натянул кепку, огибая лестницу. Чуть ниже меня ждала потрясающая картина: синие джинсы обтягивали попку Эвери. Славненько. – Эй, что ты делаешь с моей девушкой?!
Олли ухмыльнулся, но моим вниманием полностью завладела Земляничка. Похоже, малышка предпочитала легкий макияж или не использовала его вовсе, её личико было... свежим. Естественным. И мне это нравилось. Она заглянула мне в глаза, а потом отвела взгляд.
– Я объяснял ей, откуда у меня два имени, – сказал Олли.
– Да, неужели?! – Я догнал их и положил руку на плечи Эвери. Она оступилась, и я притянул ее к себе, отметив, что у нее идеальная фигура, будто предназначенная для меня. – Привет, милая. Стой, а то я тебя не удержу.
– Только посмотрите на него. – Олли прыгал вниз по лестнице, словно лягушка. – Чуть девушку с ног не сбил.
Я засмеялся, одной рукой придерживая её, а второй - повернув кепку козырьком назад.
– Что я могу поделать. Я чертовски обаятелен.
– А может дело в твоем запахе. – Усмехнулся Олли. – Не уверен, что утром слышал шум воды из душа.
Я прикинулся возмущенным.
– Я плохо пахну, Эвери?
– Ты пахнешь просто изумительно, – сказала она, а потом залились краской. – В смысле, ты неплохо пахнешь.
Чутье подсказывало, что она подразумевала совсем другое.
– Идешь на пары?
Пока мы спускались вниз, Земляничка не проронила ни слова, на её лице читалась глубокая задумчивость.
– Эвери?
Она увернулась, а я прищурился, когда она прибавила ходу.
– Да, иду на искусствоведение. А вы, ребята?
Я догнал её на третьем этаже. Будь я проклят, если позволю ей улизнуть так легко.
– Мы идем завтракать. Ты должна прогулять и присоединиться к нам.
Она сжала сумку.
– Думаю, на этой неделе с меня хватит прогулов.
– А я сачкую, – сообщил Олли, – зато Кэм у нас пай-мальчик, у него пары после обеда.
– Выходит, ты, плохой? – спросила она.
Он улыбнулся Земляничке, как большинству девушек.
– О, я просто ужасный.
Кожу покалывало, когда я глянул на Олли.
– Дa, и это во всем: в грамматике, математике, английском, уборке, общении. Продолжать можно до бесконечности.
– Зато в другом мне просто нет равных, – заявил Олли.
– Интересно, в чём именно? – спросил я, когда мы вышли под нависшие в небе тучи. Денек будет дождливым.
Олли развернулся к нам лицом, шагая задом наперед и не замечая опасной близости сдающего назад красного пикапа. Он поднял свою загорелую руку и стал загибать пальцы.
– Пьянки, гулянки, сноуборд, футбол – ты еще не забыл этот вид спорта, Кэм? Футбол?
Я уставился на него.
– Отлично, помню, кретин.
Наверняка Олли даже не понял, что только что натворил. Резко развернувшись, я пошёл к своей машине. Щеку нервно подергивало. Засунув руки в карманы джинсов, я посмотрел на Земляничку.
– Увидимся, Эвери.
Оставив её, я присоединился к Олли у моего внедорожника. Вместо того, чтобы разблокировать все двери я открыл только свою и сел в машину, захлопнув дверцу.
– Эй, – негромко сказал Олли.
Не обращая на него внимания, я завел двигатель. Огромная капля дождя упала на лобовое стекло, и я с улыбкой взглянул на небо.
– Эй!
Медленно, подняв руку, я показал ему средний палец.
Начался ливень, и Олли, подпрыгнув, завыл как раненый зверь. Я разблокировал его дверь после того, как олух основательно промок и с волос полилась вода.
Олли, дрожа как осиновый лист, забрался в машину.
– Какого хрена?
– Заслужил. – Включив задний ход, я отъехал. Одного взгляда на нахмуренный лоб Олли хватило, чтобы понять, что он обдумывает сказанное. Я вздохнул. – Завязывай с травой.
– Не первый раз это слышу, но травка меня любит, а я люблю её.
Поправляя бейсболку, я покачал головой.
– Хиппи хренов.
Олли затряс головой как мокрый пес, разбрызгивая по салону холодные капли воды. Через секунду, по-видимому, у него что-то щелкнуло и он откинулся на сиденье.
– Блин, чувак. Не подумал.
Я подавил смешок и выехал со стоянки за машиной Землянички.
– Вот так неожиданность.
Олли уставился перед собой, улыбки, как ни бывало.
– Понимаешь, я иногда забываю? Кажется, прошла целая вечность.
Проклятье, как бы мне хотелось об этом забыть, особенно сейчас, наблюдая, как Земляничка поворачивает налево в сторону кампуса.
Приятель взглянул на меня.
– Прости, мужик. Серьезно. Знаю, сколько для тебя значит футбол.
Рассеянно кивнув, я повернул направо к объездной, ведущей в Чарлстаун.
Футбол был моим смыслом жизни с того момента, как отец записал меня в местную детскую лигу. Больше года я отрабатывал навыки центрального нападающего. Я был чертовски хорош. И ничего удивительного, что после поступления в Шефер три года назад я присоединился к футбольной команде колледжа. И останавливаться на достигнутом я не собирался. Я ждал шанса попробовать себя в «Ди Си Юнайтед» и так познакомился с Джейсом и Олли. Футбол держал меня в здравом рассудке.
Но теперь единственное, что связывает меня с футболом - общественные работы, а именно - летние тренировки юниоров в лагере. Не будет больше футбола. По крайней мере, в ближайшем будущем, и все благодаря одной вспышке гнева.

Большинство людей моего возраста вечером в пятницу пьют и веселятся с друзьями. А я сижу в кругу – да именно в проклятом «кругу» – выслушивая чужие проблемы. Некоторые ребята из группы - нормальные. Например, Генри. Как-то он напился и ввязался в драку в баре. Он не психопат. Как и Арон, у которого, судя по всему, проблемы с агрессивным поведением на дороге. Но я не уверен насчет парочки парней и девчонки с мертвецки белым макияжем и жирной черной подводкой. Они выглядели немного пугающе.
Самое ужасное - я не самый младший в группе. Даже близко.
И мне осталось... еще десять грёбаных месяцев.
Я выдержу. Серьезно. Я с легкостью смогу сделать это.
– Кэмерон? – доктор Бэйл откашлялся, и мне захотелось удариться башкой об стену. – Может и ты хочешь с нами чем-то поделиться?
Вот с этим у меня как раз беда. Разговоры типа «выложи-все-о-себе» кучке пялящихся на тебя незнакомцев - это не для меня.
Я посмотрел на Генри, в его глазах промелькнуло сочувствие, и он тут же отвел взгляд.
– Нет, – ответил я. – Не особо.
Девочка-готка – явно имевшая слабость к ножам – откинулась на спинку стула, скрестив руки, покрытые татуировками.
– Он всегда отмалчивается.
Я поджал губы, стараясь не вспылить, сказав ей пару ласковых.
– Это правда. – Доктор Бэйл поправил очки. – Ты почти не взаимодействуешь с группой, Кэмерон.
Пожав плечами, я развалился на стуле, чуть съехав вниз, и натянул кепку еще ниже.
– Я просто слушаю.
К счастью, Генри подпрыгнул, отвлекая внимание, и до конца сеанса меня больше никто не трогал, но когда я поднялся, собираясь уйти, доктор Бэйл остановил меня.
Просто отлично!
Когда все покинули комнату, я обратно уселся на металлический складной стул и наклонился вперед, облокотившись на колени.
Склонившись, доктор Бэйл достал папку из пластикового контейнера стоящего возле него.
– Я хотел бы удостовериться, что эти встречи тебе помогают, Кэмерон.
Ох. Нет. Ни капельки.
– Помогают.
Глядя на меня, он закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула.
– Ты не говоришь о случившемся.
– Не о чем говорить.
– Есть. И об очень многом. – Он улыбнулся, и вокруг его глаз появились морщинки. Немного помолчав, психотерапевт продолжил: – Знаю, вначале раскрывать душу перед таким количеством людей сложно, но у вас много общего.
Я напрягся.
– Не думаю, что это так.
– Ты в этом уверен?
Вздохнув, я посмотрел на белые стены, увешенные плакатами с надписями: «Поговори, а не размахивай кулаками».
– Ты серьезно так думаешь, Кэмерон?
– Да. – Я сдержался и не обернулся, чтобы посмотреть на единственные часы в помещении.
– Хорошо. Я не хочу, чтобы ты упустил эту удивительную возможность наладить собственную жизнь.
Я держал язык за зубами.
– Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, Кэмерон? – спросил доктор Бэйл, а когда я ничего не ответил, продолжил. – Из-за того случая с парнем ты мог лишиться свободы и надолго загреметь в тюрьму.
– Понимаю, – сказал я на полном серьезе. Бог свидетель, я знал, как мне повезло. Долгое время я думал, что должен гнить в тюрьме. Так и было бы, если бы не моя безупречная репутация, и не потяни отец за нужные ниточки в уголовных судах. – Я очень уравновешенный парень, доктор Бэйл. То, что случилось...
– Избитый тобой мальчик с этим бы не согласился. – Его взгляд опустился в мое досье. – Тяжёлая закрытая травма черепа. Перелом челюсти, носа и глазницы, наряду с несколькими сломанными ребрами. – Он поднял глаза, встречаясь со мной взглядом. – Согласись, не очень похоже на уравновешенного парня.
Живот скрутило, но я не отвернулся.
– Я не горжусь своим поступком. Оглядываясь назад, я понимаю, что мог поступить иначе.
– Но?
Но у меня не было проблем с «яростью» или «гневом». И как бы хреново это не звучало, я до сих пор не уверен, что жалею о случившемся. Эта тварь избивала мою сестру! Так что, да, я слетел с катушек.
Честно говоря, повторись все снова, сомневаюсь, что поступил бы иначе. Такие твари понимают только язык силы. Обидел мою сестру – я обижу тебя. Все просто.

Кэмерон стал совсем взрослым, когда нашел в себе силы отказаться от очередной мимолетной интрижки со Стеф и нам приоткрылась часть неизвестной жизни главного героя, связанная с его сестрой.
Надя, Лена, jule4444ka, спасибо.

Когда дело касается моей маленькой Землянички, то терпение окупается сполна.
Поначалу поездка на национальный парк «Поле Битвы при Энтитеме» для выполнения задания по астрономии началась также мучительно, как и мои еженедельные занятия по управлению гневом. Эвери сидела в моем пикапе, словно я заманил её сюда, предложив бесплатных щенят. Она оттягивала рукава свитера, выпрямившись словно струна. Земляничка занервничала ещё сильнее, когда мы направились по Кровавой тропе в поисках отличного места для созерцания неба и... кукурузных полей.
Вот тогда я и выяснил, что она повёрнута на истории, что не плохо, учитывая то, как загорались её карие глаза, когда она начинала говорить о поле битвы. Кроме этого я узнал, что Земляничка спешит быстрее покончить со всем и удрать.
Я никогда не сомневался в собственной способности увлечь девушку. Но с Эвери все иначе. Она вела себя так, словно времяпрепровождение со мной сродни посещению уроков музыки в течение двух семестров подряд. Как бы самодовольно это не звучало, я знал, что могу появиться в кампусе и назначить свидание любой свободной девушке. Возможно, даже несвободной, но с Эвери создавалось чувство, будто я пытаюсь соблазнить монашку. И речь не о беспутной монашке.
– Как думаешь, сколько времени это займёт? – спросила она.
– А что? – Я замолчал, когда меня осенило. Может, очарование меня не подводило. Блин, как я раньше об этом не подумал? – У тебя что, сегодня свидание?
Она сухо рассмеялась.
– О, нет.
С одной стороны я был рад это слышать, с другой – меня сильно озадачил её ответ.
– Ты говоришь об этом, как о бредовой идее. Можно подумать, словно никто не ходит на свидания по субботам.
Пожав плечами, она оставила в покое прядь волос, которую нервно теребила.
– Я ни с кем не встречаюсь.
Опустив руки, я пошёл дальше, ветерок колыхал стебли кукурузы, от чего те трещали, словно полыхающий костёр.
– Тогда к чему такая спешка? – Когда ответа не последовало, я взглянул на неё через плечо, улыбаясь. – Ты боишься, что я заманил тебя сюда со злым умыслом?
Земляничка остановилась, лицо побледнело, даже веснушки пропали.
– Что?..
Ничего себе. Я заглянул ей в лицо, в груди сдавило и даже больше. Её реакция была чересчур быстрой и такой настоящей. Во рту появился неприятный горький привкус.
– Эй, Эвери, я просто пошутил. Честно.
Она уставилась на меня, а потом, покраснев, отвела глаза.
– Знаю, просто я...
– Нервничаешь?
– Да, немного.
Я надеялся…Проклятие, я молился, чтобы дело было именно в этом.
Наблюдая, как она теребит браслет на левом запястье, я старался не думать о другой альтернативе. Внутри вспыхивала дикая ярость и по коже поползли мурашки от одной мысли, что с ней могло приключиться что-то ужасное. Наверное, я слишком остро реагирую.
– Пошли. Скоро стемнеет.
Я продолжил идти, направляясь к башне, и помахал двум студентам с нашего курса. Выбрав место на холме с видом на запыленную тропу, я вытащил фонарик и сел.
Трава была сухой, и в полной тишине трещание сверчков казалось таким же громким, как стук моего сердца. Не знаю, почему у меня зашкаливает пульс, но было такое чувство, будто я бежал сюда от пикапа, а не шёл.
Подняв голову, я увидел Земляничку, застывшую на месте в нескольких шагах от меня. Я похлопал по траве.
– Присоединишься? Давай, милая, пожалуйста. Мне тут так одиноко.
Она прикусила нижнюю губу, и у меня свело живот. Наконец-то она подошла и села…на расстоянии вытянутой руки. Я вопросительно приподнял брови, но потом... мы встретились взглядами, и у меня перехватило дыхание. Как оказалось, не так уж это и далеко.
Сколько веснушек у неё на переносице? Девять. Нет. Девять с половиной. Одна из них едва заметна. Губы Землянички приоткрылись, словно в ожидании поцелуя.
Мне безумно захотелось её поцеловать. Разве это впервые? Когда я убирал крошку с ее лица, тогда мне тоже очень хотелось её поцеловать, и ощутить вкус этих манящих мягких губ. С любой другой девушкой я, не задумываясь, ринулся бы в бой, но не с Земляничкой.
В следующую секунду меня словно шибануло.
Мне хотелось притормозить. Не представляю, каким образом я собирался сбавить обороты у этих несуществующих отношений. Сердце продолжало гулко биться в груди.
Эвери откашлялась, потом наклонила подбородок и стала изучать свою тетрадь.
И только в эту секунду я понял, что задерживал дыхание.
– Какое созвездие мы должны нанести на карту?
– Кажется, Corona Borealis, – ответила она, просматривая записи, пока я держал фонарик.
– Ага, значит, Северную Корону.
Она подняла брови.
– Вот так с ходу сообразил?
Меня рассмешило её явное сомнение.
– Может быть, я и не пишу конспекты, но я слушаю и запоминаю.
Она сморщила носик.
– Ума не приложу, как кто-то умудряется различить контуры созвездий.
– Серьёзно? – Я медленно подвинулся ближе и заглянул ей через плечо. – Их видно невооружённым глазом.
– Только не для меня. В смысле, для меня на небе просто куча звёзд. И каждый там может увидеть всё, что захочет.
– Посмотри на Borealis, – я показал на карту. – Чем не корона?
Она рассмеялась... по-настоящему. Грудь сжало в тиски.
– Даже близко не похожа. Скорее, неровный полукруг.
Усмехаясь, я покачал головой.
– Посмотри на небо. Вон семь звёзд, они образуют венец. Это и есть Корона.
– Вижу семь звёзд, как и сотни других. – Она схватила ручку. – Я даже могу различить гигантское печенье.
Я засмеялся.
– Ты забавная.
Пока я, улыбаясь, наблюдал за ней, Земляничка ткнула ручкой в карту. Ясно как день: она не знает, с какой широты начать чертить линию. Взглянув ещё раз на Северную Корону, она наконец соединила две точки.
– Знаешь, откуда произошло это название? – спросил я.
Земляничка покачала головой, я наклонился и забрал у неё ручку. Наши пальцы соприкоснулись, и по моей руке пронеслось приятное покалывание, но она быстро одёрнула руку.
– Это созвездие олицетворяет собой корону, которую бог Дионис, он же Бахус, преподнес Ариадне, – объяснил я. – Когда они обвенчались, Дионис в честь их свадьбы поместил корону на небеса.
Она с изумлением смотрела на меня.
– Профессор Драге не рассказывал об этом.
– Ага, не рассказывал.
– Тогда откуда ты это знаешь?
– А ты почему не знаешь?
Поджав губы, она склонила голову набок.
– Ладно. Может, и не все это знают. – Я повертел её ручку. – Вообще-то, я посещал этот предмет на первом курсе, но пришлось бросить.
В её карих глазах вспыхнуло любопытство.
– Серьёзно?
Я кивнул.
– Ты сейчас на предпоследнем курсе?
– Да. – Я замолчал, раздумывая, в какие подробности её посвящать. – Мне пришлось взять академический отпуск на год, поэтому я и отстал.
Немного помолчав, она спросила:
– А почему снова взялся за астрономию? Это по твоей специальности?
– Нет. Просто нравится предмет и профессор Драге. – Я выключил фонарик.– Моя специальность – отдых и спорт. Планирую заняться спортивной реабилитацией.
– Ох… Так ты...
Когда она запнулась, я оглянулся и проследил, что привлекло её внимание. Парочка с нашего курса сидела на скамейке и, кажется, прямо сейчас собиралась начать делать детишек.
– Интересный метод наблюдения за звёздами, – заметил я.
Она наблюдала за ними какое-то время, широко распахнув глаза, будто пыталась понять, чем они таким занимаются. Но это и так очевидно. Вовсю орудуют языками.
Я ткнул её ручкой.
– Что?
– Ничего. Просто... – Без понятия, как правильно высказать свои мысли. – Ты наблюдаешь за ними так... будто никогда не видела целующихся парочек.
– Правда?
Я кивнул.
– Если тебя не воспитывали в монастыре, могу предположить, что ты хоть раз, а то и два, сидела на коленях, верно?
– Нет, не сидела! – Она поморщилась, уставившись на кукурузу. – В смысле, я не сидела у парня на коленях.
Мои губы дёрнулись в улыбке.
– А как насчёт колен девушек?
У неё отвисла челюсть.
– Что? Нет!
Я широко улыбнулся, представив её на коленях девушки. Картинка просто загляденье. Но ещё лучше было представить её на своих коленях.
– Я пошутил, Эвери.
Она вздёрнула подбородок.
– Знаю, просто...
– Что? – Я снова ткнул её ручкой. – Что ты?..
– Я никогда ни с кем не встречалась.
Никогда? Вообще никогда? Да ладно.
Сжав в руках тетрадь, она посмотрела на меня.
– И что? Подумаешь, невелика потеря.
Я открыл рот, но ничего не сказал. Моргнув, покачал головой и уставился на небо.
– Никогда ни с кем не встречалась?
– Нет.
– Вообще ничего?
– «Нет» это и подразумевает.
Я не знал, что сказать.
– Сколько тебе лет?
Она закатила глаза.
– Девятнадцать.
– И у тебя ни с кем ничего не было?
– Нет. Мои родители... были строгими. – Она сглотнула. – В смысле очень строгими.
– Могу себе представить. – Я постучал ручкой по тетрадке, сгорая от любопытства. Проклятье, я не мог понять, как такая красотка, как Эвери, никогда ни с кем не встречалась. – Ты хоть на свидания ходила и тому подобное?
Она глубоко вздохнула.
– А мы разве не собирались наносить созвездия на карту?
– Мы этим и занимаемся.
– Нет, не занимаемся. У меня на карте какие-то каракули, а у тебя – вообще пусто.
– Эти каракули соединяют Дельту и Гамму. – Я наклонился и соединил точки. – Тут у нас Бета, а это Альфа – самая яркая звезда. Видишь, мы уже половину работы сделали.
Нахмурившись, она медленно покачала головой и посмотрела на небо. Земляничка отвлеклась, когда я возился с этой астрономической фигнёй, поэтому я наклонился к ней и прижался плечом к плечу, доделывая карту.
Я повернул голову.
– Все, со звёздами мы закончили... – Наши лица были так близко друг к другу, что я слышал её мягкое дыхание. Она не отодвинулась, а я улыбнулся. – Видишь? Ничего сложного.
Эвери опустила глаза, и я понял, что она не слышала ни одного слова, хотя пристально смотрела на мой рот. Но мне было грех жаловаться. Она могла смотреть на мои губы хоть вечность.
Земляничка подняла густые ресницы, и наши взгляды снова встретились. Между нами повисло ощутимое напряжение. Мы сидели неподвижно, хоть мне до одури хотелось заключить её в свои объятия.
Без понятия, куда подевалась вся та фигня с «притормозить». Эвери пошевелилась, было видно, что ей неудобно. Остатки порядочности, которые у меня ещё сохранились, умоляли отвернуться и пошутить, чтобы разрядить обстановку, но я не в силах был противостоять манящим глазам. В темноте они казались бездонными омутами.
– Как думаешь, ты что-нибудь узнала о звёздах? – неохотно спросил я.
Ответа не последовало, что не плохо, учитывая, каким отстойным был вопрос. Поэтому я спросил то, что действительно хотел знать.
– Ты когда-нибудь была на свидании?
И снова в ответ тишина.
Я улыбнулся.
– Ты меня слушаешь?
Земляничка моргнула, словно приходя в себя после обморока.
– Что? Да! Да. И очень внимательно.
Без сомнения, мои чувства взаимны. Учитывая, что она как заворожённая смотрела на меня.
– Да... Значит, на свидании ты никогда не была?
– Что?
У меня вырвался смешок.
– Ты и правда меня совсем не слушала. Слишком увлекалась, разглядывая меня.
– Неправда, я этим не занималась.
– Ещё как любовалась. – Я легонько толкнул её плечом.
Она так скривилась, будто лимон целиком проглотила.
– Ты слишком самонадеян.
– Самонадеян? Я просто констатирую факт. – Наблюдая за ней, я отбросил в сторону блокнот, потом прилёг на траву и оперся на локти. Мне чертовски понравилось её дразнить. Кажется, я нашёл себе новое хобби. – Нет ничего плохого в том, что ты на меня засмотрелась. Мне это нравится.
Она уставилась на меня.
– Я не разглядывала тебя. Не совсем. Я просто... зависла. Вот видишь, как заводят разговоры с тобой.
– Во мне всё заводит.
– Ага, так же, как вид твоей черепахи, переползающей через дорогу.
– Ха-ха. Ты, главное, продолжай повторять это себе, милая.
– Прекращай называть меня «милая» или превратишься в хромого.
Ух, а мне это понравилось.
– Слушаю и повинуюсь.
– Как хочешь.
– Нам стоит попробовать.
Она подсжала губы.
– О чём ты? Отправиться по домам? Я давно об этом мечтаю.
Я улыбнулся.
– Сходить на свидание.

Земляничка посмотрела на меня так, словно я только что предложил ей раздеться догола и пробежаться по кукурузному полю. Она захлопнула тетрадь и потянулась за сумкой.
– Я, кажется, потеряла нить разговора.
– Да ладно, проще не бывает. – Меня рассмешил её рассерженный взгляд. – Нам стоит сходить на свидание.
Она пристально на меня посмотрела, а потом с силой запихнула тетрадь в сумку.
– Не понимаю, о чём ты.
Почему меня это не удивляет?
Я улегся на спину и вытянул руки над головой, почувствовав, как захрустели кости. Её взгляд скользнул по моему телу, задержавшись на оголившейся полоске коже между ремнем и рубашкой. На моих губах расплылась улыбка.
– Как правило, свидание – это когда двое идут куда-нибудь вечером, а иногда – и днём. По сути, это может происходить в любое время суток, но чаще всего ужин обязателен. Иногда кино или прогулка в парке. Хотя, лично я не гуляю по паркам. По берегу моря ещё куда не шло, но раз здесь таковых нет...
– Я в курсе, что такое свидание. – Она подскочила на ноги, а её глаза напоминали черные льдинки.
– Ты сказала, что не понимаешь. Поэтому я объясняю, что к чему.
Она скрестила руки на груди, но её губы подрагивали.
– Речь ведь шла не об этом, и тебе это прекрасно известно.
– Просто хотел убедиться, что мы на одной волне.
– Поверь мне, уж точно на разных.
С бесстыдной улыбкой я опустил руки, но футболку не одёрнул.
– Теперь, когда мы оба знаем, что такое свидание, нам стоит на него сходить.
– Э-э-э...
Смеясь, я сел. Смятение на её личике было странным образом восхитительно.
– Это не ответ, Эвери.
– Я... – Покачав головой, она отступила на шаг. – А разве у тебя нет девушки?
Откуда, черт возьми, у Землянички возникла такая мысль?
– Девушки? Нет.
– Тогда кто та брюнетка, которая, спотыкаясь, уходила от тебя в среду вечером? – возмутилась она.
Когда до меня дошло, о чём речь, на губах расплылась улыбка, как у проклятого Чеширского кота.
– Так ты следила за мной, Эвери?
– Нет. Конечно, нет! – Она побледнела. – Что?... Я за тобой не следила. У меня своя жизнь.
Я вопросительно поднял бровь.
– Тогда откуда ты узнала о Стефани?
Земляничка смущенно переминалась с ноги на ногу.
– Это её имя?
– Ну да, у неё есть имя. И нет, она не моя девушка. И она не спотыкалась. Возможно, просто оступилась.
Она закатила глаза.
– И как же ты смогла её увидеть, если не следила за мной? – я скрестил лодыжки. – Собственно, я не против, если ты будешь за мной следить. И уже говорил, что мне это нравится.
От глубокого вздоха её грудь приподнялась. Кажется, у Эвери скоро лопнет терпение.
– Повторяю ещё раз, я за тобой не следила. Просто не могла уснуть и стояла у окна своей гостиной. И случайно увидела, как ты шел с ней к машине.
Я не поверил ей. Ни капельки. Кому придёт в голову просто так посреди ночи стоять и пялиться в окно? Как бы мне не хотелось её поддразнить, Земляничка выглядела так, словно вот-вот зарядит мне ногой по голове. С другой стороны, мне нравилось играть с огнём.
– Ладно, тогда всё ясно. Конечно, это не столь увлекательно, как если бы ты стояла возле окна в надежде мельком меня увидеть.
Она уставилась на меня.
Я подмигнул.
– Между прочим, Стеф не моя девушка. У нас не такие отношения.
Ее рука потянулась к браслету на левом запястье.
– Я не такая.
– В смысле?
Подняв взгляд к звездам, она вскинула вверх руки.
– Я не такая, как она.
– Ты её знаешь?
– Я не сплю с парнями ради забавы, так понятно? Не вижу в этом ничего плохого и не осуждаю. Но я к таким не отношусь. Так что мне не интересно. Извини.
– Погоди-ка. Я чего-то не догоняю. Ты её не осуждаешь, но уже сделала вывод, что она ходит по рукам? Будто у нас с ней секс по дружбе? Не слишком ли поспешен приговор, основанный лишь на домыслах?
Она нахмурилась.
– Ты прав. Я не в курсе, что у вас за отношения. Может вы просто друзья детства или что-то в этом духе.
– Нет, мы точно не друзья детства, – усмехнулся я. – Просто время от времени спим вместе.
Земляничка с изумлением уставилась на меня.
– Выходит, я оказалась права! Тогда почему ты обвинил меня в несправедливой критике?
– Я лишь сделал на этом акцент, – я не мог сдержаться и перестать над ней подтрунивать. Та буря эмоций на её личике меня просто очаровала. – К твоему сведению, в среду мы не трахались. Она, конечно, пыталась меня соблазнить, но мне не хотелось.
– Не важно. Какой-то дурацкий разговор.
– А мне нравится.
Эвери потянулась за сумкой, но я опередил её, схватив сумку, и встал. От сильной досады она застонала.
– Отдай.
Опустив подбородок, я сказал:
– Именно это и пытаюсь сделать. – Я закинул ремешок ей на плечо, скользнув пальцами по шее. Всё вышло случайно, но когда она вздрогнула, моё сердце екнуло. Отступив на шаг, я поднял фонарик. – Видишь? Я просто веду себя как истинный джентльмен.
– Не думаю, что ты джентльмен, но всё равно спасибо.
В её словах сквозила странная смесь раздражения и искренности. Больше Земляничка не проронила ни слова, когда мы направились к машине, освещая дорогу блеклым светом фонарика.
– Здесь как-то жутковато по вечерам, не находишь?
Она кивнула, всматриваясь в темноту, нависшую над монументами.
– Полагаю, если где-то и водятся приведения, то в таком месте, как это.
– Ты веришь в существование приведений?
Земляничка пожала плечами.
– Не знаю. Никогда их не видела.
– Я тоже.
Один уголок ее губ приподнялся в кривоватой улыбке.
– Наверно, это к лучшему.
Я остановился возле пассажирской двери пикапа.
– Миледи.
– Спасибо.
Её голос звучал менее расстроенно, поэтому я решил ещё раз попытать удачу. Эвери села на пассажирское сидение, а я, опершись на дверку, наклонился и, заглянув внутрь, залюбовался тем, как свет внутри салона освещает прелестное личико.
– Так как насчёт моего предложения?
– Какого?
Я склонил голову набок.
– Сходить со мной на свидание.
Она застыла.
– Зачем?
– Почему бы и нет?
– Это не ответ. – Эвери схватила ремень безопасности и перекинула его через себя.
– А что за вопрос? Как насчёт того, что я... Послушай, это просто ремень безопасности. Не нужно его так сильно тянуть. – Я наклонился и забрал у неё ремень. Когда наши руки соприкоснулись, она вжалась в сидение. От такой странной реакции у меня на затылке волосы встали дыбом, и я поднял взгляд. – Почему мы не можем пойти на свидание?
Руки на коленях Землянички сжались в кулачки. До безумия хотелось отпустить этот треклятый ремень, взять в руки эти кулачки и разомкнуть хватку.
– Потому... Потому что мы не знаем друг друга.
Я слегка улыбнулся и поднял взгляд чуть выше, сосредоточившись на её губах.
– Так в этом как раз весь смысл свиданий. Познакомиться поближе. Сходи со мной на свидание.
– Ты ничего интересного обо мне не узнаешь, – прошептала она.
– Уверен, ты даже не представляешь, сколько всего в тебе скрыто.
– Ты ошибаешься.
Я наклонился ещё ближе, вдыхая её сладкий аромат.
– Тогда, как вариант, мы просто поболтаем.
– Звучит весело.
– В любом случае, веселее, чем наблюдать за переползающим через дорогу Рафаэлем.
– Очень смешно! – в её темных глазах промелькнула искорка задора.
– Подумал, тебе понравится.
Её взгляд переместился к сумке, лежащей у ног, а потом обратно ко мне.
– Может, уже поедем?
– А как насчёт свидания?
В её голосе послышались нотки досады.
– Боже, а ты не сдаёшься.
– Не-а.
Земляничка рассмеялась, и я не смог сдержать улыбки. Мне понравился её смех, настоящий, задорный.
– Уверена, куча девушек мечтает о свидании с тобой.
– Так и есть.
– Вот это да. От скоромности ты не умрёшь, да?
– А к чему мне скромничать? И я хочу сходить на свидание с тобой. А не с ними.
Она легко покачала головой.
– И всё-таки не понимаю, почему.
А мне невдомёк, почему ей это не понятно.
– С ходу могу назвать несколько причин. Ты не такая, как все. – Это правда. – И это меня интригует. – Даже очень. – А эта застенчивость и неловкость просто очаровательны. Ты умная. Мне продолжать?
– Нет. Хватит, – поспешно ответила она. – Я не хочу идти на свидание с тобой.
Я ей не поверил. Возможно, это интуиция, опыт или просто самомнение, но я ей ничуточки не верил.
– Я так и думал, что услышу нечто подобное.
– Тогда зачем спрашивал?
Отступив, я ухватился за дверь.
– Потому что захотелось.
– О. Ладно. Вот и здорово. Рада, что ты выбросил это из головы.
И что по её мнению «это» было? Проклятье, я даже сам не знаю этого.
– Ничего я не выбрасывал.
Ее плечи поникли.
– Ты не отвяжешься?
– Нет. – Я улыбнулся. – Всегда есть завтра.
– А что будет завтра?
– Я снова тебя приглашу.
Она покачала головой.
– Ответ будет тот же.
– Может, да, а может, и нет. – Я легонько ударил пальцем по кончику её носа и улыбнулся, когда она пристально посмотрела на меня. – Возможно, ты согласишься. Я терпеливый парень и, как ты верно подметила, так просто не сдаюсь.
– Замечательно, – прошептала она, но её глаза блеснули так же, как и тогда, когда она окидывала меня оценивающим взглядом.
– Рад, что ты так это воспринимаешь. – Я ущипнул её за нос, и она ударила меня по руке, оттолкнув в сторону. – Не волнуйся. Я знаю правду.
– Какую ещё правду?
Я отошел назад на случай, если она снова замахнётся.
– Ты хочешь сказать «да», просто пока не готова.
Земляничка посмотрела так, будто и правда увидела призрака.
– Все нормально. Мне многое по плечу, но уверяю, ты получишь удовольствие, пытаясь со мной совладать. – Прежде, чем она смогла бы ответить, я щелкнул её по носу, а потом закрыл дверь и, еле сдерживая ухмылку, вприпрыжку обогнул пикап.

Я наблюдал, как Эвери направилась в свою квартиру. Она остановилась на полпути, заправив за ухо шелковистые рыжие локоны, и посмотрела на меня через плечо.
С легкой застенчивой улыбкой она помахала мне на прощание и скрылась за дверью, тихо заперев замок.
Немного постояв, как дурак, я наконец развернулся к своей двери и потянулся к ручке, как та вдруг перед моим носом распахнулась.
На пороге, загораживая проход, стоял Джейс и с серьёзной миной наблюдал за мной.
– Чем это ты тут занимаешься, стоя посреди коридора, как неудачник?
– Какого лешего ты делаешь в моей квартире?
Он пожал плечами.
– С Олли тусовался, но он пошёл в «Шитз» за начос.
– Ах да, вечер начос. – Другими словами, Олли сегодня не планирует спать. Я переступил с ноги на ногу. – Может, впустишь меня?
– Ну, раз уж это твоя квартира. – Он склонил голову набок, скрывая в тени половину смуглого лица. – Заходи, наверное.
Джейс отступил в сторону, позволяя мне протиснуться мимо него. Я сгонял к холодильнику, взял бутылочку пива и уселся на диван.
– Ты не на ферме?
Покачав головой, он сел рядом со мной и схватил бутылку пива с журнального столика.
– Нет. Джек у бабушки с дедушкой.
– А... – Это всё объясняет. Джейс по выходным обычно проводил время на семейной ферме.
Джейс взглянул на меня.
– Ита-а-ак, ты гулял с рыженькой?
– Земляничкой?
Темные брови полезли на лоб.
– Чего?
– Эвери рыженькая. И нет. Мы выполняли задание по астрономии. Мы партнеры.
– А-а!.. – Джейс сделал глоток пива и состроил физиономию. – И… – он продолжил, а я закатил глаза. – Почему ты пялился на её дверь?
– Откуда ты знаешь?
– Я наблюдал за тобой в глазок.
– Прекрасно. – Засмеявшись, я сделал глоток пива. Чуть помолчав, добавил: – Я пригласил её на свидание.
Джейса это ни капельки не заинтересовало.
– Хорошо.
– Она отшила меня.
Он наклонился ко мне, а в его серо-голубых глазах промелькнул интерес.
– Что?..
Ухмыляясь, я откинулся на спинку дивана.
– Отшила.
Джейс опёрся о подлокотник и покатился со смеху, казалось, ещё чуть-чуть и он лопнет.
– Нравится мне эта девчонка.
– Мне тоже, – со вздохом сказал я. – Мне тоже.

Если парень начинает с видимой и трогательной симпатией рассматривать веснушки на лице своей знакомой, то, скорее всего, ему она нравится не только, как девушка, но она становится интересной как личность. Однако здорово зацепила главного героя Земляничка, когда дала ему неожиданный отпор и слегка спустила его с небес на землю.
Девочки, спасибо.

Свежий бананово-ореховый хлеб остывал на барной стойке, наполняя квартиру божественным ароматом.
Я взглянул на часы на плите. Пять минут восьмого.
Запустив пальцы во влажные волосы, я окончательно отбросил идею лечь спать. В гостиной Олли валялся на полу в отключке и храпел, а когда в последний раз я заходил в свою спальню, Джейс лежал, распластавшись поперёк моей кровати. И скорее ад замёрзнет, прежде чем я хоть пальцем прикоснусь к кровати Олли.
Это была не совсем вина Джейса и Олли, что я не спал всю ночь. В любую минуту этой бесконечной ночи я мог бы закрыться в спальне, но вот голова не желала так просто отключаться. Частично причиной была пятничная встреча и пламенная речь доктора Бейла. Я не мог перестать думать о том, как Джейс старался поднять нам настрой после того, как Олли отключился. Хотя сам Джейс был пьянее всех пьяных, а потом у него развязался язык. Я слушал друга, не зная, чем ему помочь..
А ещё я не мог перестать думать о девчонке, живущей по соседству.
Земляничка меня отшила.
Я усмехнулся, обдумывая, каким образом собираюсь изменить её решение.
Повернувшись, я потянулся к холодильнику и замер.
Что это? Вызов? С первой нашей встречи Эвери постоянно от меня убегала, хотя другие девушки, наоборот, бежали ко мне сломя голову.
Но всё, что я ей сказал вчера о причине моего желания пойти с ней на свидание, чистая правда. Эвери меня заинтересовала. Она так сильно отличалась от привычных для меня девчонок – с красивыми фигурками, лишенные скромности и полные кокетства. Я не считаю это недостатком, напротив, просто Эвери совсем другая. И она умеет меня развеселить. Может и не специально, но ей это удаётся. Плюс мне чертовски нравится, что она краснеет по любому поводу. А когда она улыбается?..
Земляничка сияла ярче любой другой девчонки, которую я знал.
Возможно, дело в брошенном мне вызове. Правда не знаю, но, открывая холодильник и доставая яйца, мне было глубоко плевать на причины.
Она мне нравилась.
И раз в ближайшее время спать я не собирался, так почему предмет моего обожания должен это делать в воскресное утро?
Как только меня осенила идея, я действовал не раздумывая. Земляничку наверняка не порадует мой план, но никто – даже она – не сможет устоять перед моим бананово-ореховым хлебом.
Собрав всё, что нужно, я направился к двери.
– Без помидоров. Двойной бекон, – промямлил Олли.
– Чего?.. – я оглянулся на него через плечо. Он всё ещё валялся на животе, щека припечатана к брошенной подушке, которую мне дала мама, теперь с ней придётся распрощаться. – Чудило, – пробормотал я, выскользнув из квартиры.
Подойдя к двери Эвери, я тихонько постучал, чтобы не разбудить соседей. Не услышав шагов, через минуту постучал громче и продолжал громко барабанить.
После, как мне показалось, вечности, пока я колотил в дверь и оборачивался, боясь наткнуться на случайно разбуженных соседей, желающих надрать мне задницу, до меня донеслись шаги и дверь наконец распахнулась.
– Все в порядке? – спросила она самым сексуальным в мире голосом.
Облокотившись о дверь, я стал рассматривать растрепанную Эвери.
Всклокоченные медно-рыжие волосы спускались на плечи, касаясь загорелой кожи рук. Кажется, до этого я никогда не видел её в рубашке с коротким рукавом. Я скользнул взглядом по её телу и замер, наслаждаясь тем, как тонкая рубашка обтягивала вздымающиеся груди. Не знаю, откуда у меня взялась такая сила воли, но я заставил себя поднять взгляд на её пылающее лицо.
Внезапно, я засомневался в гениальности своего плана, но с кривой усмешкой послал всё к чёрту.
– Нет, но через пятнадцать минут будет.
– Ч-ч-что?.. – она отошла в сторону, когда я проскользнул мимо неё. Планировка квартир примерно одинаковая, поэтому я знал, где находилась кухня, но бегло осмотрел гостиную. Мебель выглядела новой – диван и темный журнальный столик. Чёрное кресло круглой формы стояло рядом с телевизором. На стенах ни одной картины. Это кресло, возможно, было самой личной вещью в комнате.
– Кэм, что ты делаешь? Сейчас восемь утра.
– Спасибо, что просветила. Единственное, что мне никак не удаётся, так это угадывать время.
Она плелась за мной, и я чувствовал спиной её прожигающий взгляд.
– Почему ты здесь?
– Готовлю завтрак.
– А на своей кухне ты не можешь этого сделать?
– Моя кухня не такая интересная, как твоя. – Я положил яйца и хлеб на стойку, а потом повернулся к ней. Протирая глаза, она выглядела так чертовски мило, и я пожалел, что одет в обычные треники и футболку, возможно, не первой свежести. – Да и Олли дрыхнет на полу в гостиной.
– На полу?
– Ага. Лицом вниз, храпит и пускает слюни. Атмосферка не очень аппетитная.
На её губах мелькнула робкая улыбка, но она быстро угасла.
– Как в принципе и в моей квартире.
Облокотившись на столешницу, я скрестил руки на груди.
– Ну, не знаю... – Я стал блуждать взглядом по её изящному телу. Торчащие через рубашку набухшие соски так и умоляли, чтобы их касались, облизывали, целовали. Боже милостивый, что я только не хотел с ними сделать. Меня окутало дикое желание, и я едва не ринулся к ней. – В эту секунду твоя кухня весьма аппетитно выглядит.
Она покраснела.
– Я никуда не пойду с тобой, Кэм.
– А разве я тебя сейчас об этом просил? – усмехнулся я. – Но со временем ты передумаешь.
– Ты бредишь.
– Я полон решимости.
– Причем надоедливой, – парировала она. Её карие глаза сверкнули.
– А по мне, феноменальной.
Она закатила глаза.
– Только в твоих мечтах, приятель.
– Мечты – это воплощение истинных желаний. – Я повернулся к плите. – А еще я принес бананово-ореховый хлеб. Сам испёк.
Повисла пауза.
– У меня аллергия на бананы.
Я развернулся.
– Да ты прикалываешься?
– Нет. У меня аллергия на бананы.
– Какая жалость. Ты даже не представляешь, что теряешь. Бананы делают мир лучше.
– Без понятия.
Вот блин. Видимо, она единственная сможет устоять против моего бананово-орехового хлеба.
– И на что у тебя ещё аллергия?
– Кроме пенициллина и парней, вламывающихся в мою квартиру? Ни на что.
– Очень смешно. – Я повернулся и нагнулся, открывая ближайшие шкафы. – Сколько слабых и не таких самоуверенных парней погубил твой язычок?
– Видимо, недостаточно. – Она громко вздохнула. – Я сейчас вернусь.
Я понятия не имел, что она задумала, но сомневался в том, что она собиралась сбежать из квартиры. Напевая себе под нос, я нашёл кастрюлю, чтобы сварить яйца, и налил в неё воды, а потом поставил на плиту и зажёг огонь. Я слышал, как Эвери топала как слонёнок в спальне, и если честно, я думал, она тише ходит. Прошло пару минут, и я повернулся к дверному проёму.
Возможно, она решила забаррикадироваться в своей комнате.
Твою мать!
– Эй! Ты же не вздумала там от меня прятаться? – громко крикнул я. – Смотри, а то я приду и притащу тебя обратно.
– Не смей заходить сюда! – вскрикнула она.
Я негромко рассмеялся. Как бы мне не хотелось воочию увидеть, чем она там занималась, но перспектива оказаться в больнице того не стоила.
– Тогда поторопись. Мои яйца ждать не будут.
К тому времени как она вернулась, я нашел тёртый сыр и решил, что она не откажется от глазуньи с сыром. Я молчал, хотя знал, что Эвери сидела сзади, сверля меня взглядом.
– Кэм, зачем ты пришёл? – наконец-то спросила она.
– Я же уже всё объяснил. – Я выложил яичницу на тарелку и поставил на маленький столик у стены. – Хочешь тост? Подожди. У тебя есть хлеб? Если нет, я могу...
– Нет. Тост мне не нужен. – Она смотрела на меня, широко распахнув глаза. – Тебе больше некому надоедать по утрам?
– Есть масса людей, которых я мог бы осчастливить своим присутствием, но я выбрал тебя.
Земляничка шевельнула губами, но промолчала. А потом развернулась и уселась на стуле, подтянув ноги к груди и взяв вилку.
– Спасибо, – пробормотала она.
Я поднял брови.
– Хотелось бы верить, что благодарность идёт от души.
– Да!
Я развернулся к плите.
– Что-то я в этом сомневаюсь.
На несколько минут повисла тишина, а потом:
– Я благодарна за яичницу. Просто удивилась увидеть тебя здесь... в восемь утра.
Наблюдая за ней, я ждал, пока сварятся яйца.
– Ну, по правде говоря, я планировал завоевать тебя своим бананово-ореховым хлебом, но, увы, не судьба. Так что вся надежда на мою вкуснейшую яичницу.
– Она удивительно хороша, но этим ты меня не завоюешь.
– Попытка не пытка. – Я открыл холодильник и нашёл апельсиновый сок. Взял два стакана, разлил в них сок и поставил один перед Земляничкой. – Всё дело в хитрости. Ты просто этого ещё не понимаешь.
Она посмотрела в тарелку.
– А ты сам есть не будешь?
– Буду. Я люблю варёные яйца. – Сев напротив девушки, я подпёр подбородок кулаком. Её волосы почти касались тарелки. Земляничка постоянно поправляла их. Она была такой милой. – Что ж, Эвери Морганстен, я весь твой.
Она резко подняла глаза.
– Ты мне не нужен.
– А вот это прискорбно. Расскажи о себе.
Земляничка поджала губы.
– И частенько ты откалываешь такие номера? Вламываешься в квартиру к первой встречной и жаришь ей яичницу?
– Во-первых, ты не первая встречная, поэтому мой ответ: «нет». – Я встал, чтобы проверить, сварились ли яйца. – А во-вторых, я люблю делать сюрпризы, и некоторым девушкам везёт.
Что было не совсем правдой. То есть, если я каким-то образом оказывался в чужой квартире и не спал, то мог приготовить завтрак, но так? Это со мной впервые. Но ей необязательно об этом знать.
– Серьёзно? В смысле, у тебя это в порядке вещей?
Я взглянул на неё через плечо.
– Только с друзьями, а мы ведь друзья, Эвери?
Она несколько минут пристально смотрела на меня, а потом отложила вилку на стол.
– Да, мы друзья.
– Наконец-то! – Прокричал я. – Ты, наконец, признала, что мы друзья. Не прошло и недели.
– Но мы всего-то неделю и знакомы.
– Целую неделю.
Когда я стал разминать яйца, она поинтересовалась, как быстро я могу перейти в разряд лучшего друга. Вернувшись обратно за стол и посмотрев на Земляничку, я встретился с её любопытным взглядом.
– Обычно, мне хватает пяти минут, чтобы получить статус лучшего друга.
Робкая улыбка появилась на её лице.
– Выходит, я просто странная.
– Возможно.
– Думаю, тебе всё это в новинку.
– В смысле? – Я очистил яйцо от остатков скорлупы.
– Бьюсь об заклад, девушки сами вешаются тебе на шею. Сотни, наверно, убили бы за возможность оказаться на моём месте, а тут я, с аллергией на твой хлеб.
Я поднял взгляд.
– С чего ты это взяла? Всё из-за моей неземной красоты?
Она искренне рассмеялась, и дурацкие тиски вновь сдавили грудь.
– Вот тут ты слегка перегнул палку.
Пожав плечами, я усмехнулся.
– Без понятия. Как-то не задумывался об этом.
– Ты предпочитаешь и вовсе не думать?
– Нет, – я закинул в рот яйцо и вытер руки о салфетку. – Я думаю лишь о важных вещах.
Она оторвала свой пристальный взгляд от меня и стала вертеть в руках стакан.
– Так ты исправившийся бабник?
– С чего ты взяла?
– Наслышана о твоих похождениях в школе.
– Серьезно? И что за птичка тебе донесла?
– Не твоё дело.
Я сделал глубокий вдох. У неё язык острый, как бритва.
– С таким язычком у тебя не много друзей, угадал?
Земляничка вздрогнула.
– Нет. В школе я не очень-то пользовалась популярностью.
Твою ж мать, теперь я чувствовал себя отъявленным козлом. Я бросил яйцо на тарелку.
– Чёрт. Прости. Я сморозил глупость. Не стоило мне этого говорить.
Она покачала головой.
Я наблюдал за ней, когда поднял яйцо и очистил его, тщетно пытаясь её разгадать.
– Просто в это трудно поверить. Ты можешь быть веселой и милой, когда не оскорбляешь меня, и ты симпатичная. А если честно, то настоящая красотка.
– Э... спасибо. – Она поёрзала на стуле.
– Я серьезно. Ты говорила, что у тебя строгие родители. Они держали тебя в ежовых рукавицах, не позволяя веселиться? – Я проглотил ещё одно яйцо, нуждаясь в дозе протеина. – Даже при этом мне не вериться, что ты не пользовалась в школе популярностью. Ты обладаешь всеми тремя основными составляющими: ум, чувство юмора и сексуальность.
– Но я не была популярной. На этом точка, договорились? – она поставила стакан, начав дергать резинку на шортах. – Скорее, всё наоборот. Я была парией.
Не уверенный в том, как расценить этот комментарий, я очистил третье яйцо. Я видел её в кампусе с девчонкой, с которой учился в одной школе, и Джейкобом Месси. Было не похоже, что она не умеет заводить друзей.
– Мне жаль, Эвери. Это... отстой. Да и не справедливо. Хотя знаю, в школе случается всякое.
– Да, пожалуй. У тебя было много друзей?
Я кивнул. У меня было их вагон и маленькая тележка.
– Всё ещё общаешься с ними?
– С некоторыми. Мы с Олли вместе учились в школе, но первые два года он учился в Университете Западной Вирджинии, а потом перевелся сюда. А с некоторыми я пересекаюсь в кампусе и дома.
Она съёжилась и стала такой крошечной.
– Есть сёстры или братья?
– Сестра, – я потянулся за последним яйцом, улыбаясь. – Она младше меня. Только что исполнилось восемнадцать. Выпускается в этом году.
– Вы с ней близки?
– Да. – Мне нравилось, что она задаёт мне вопросы, но разговоры о сестре всколыхнули в памяти другие паршивые воспоминания. – Она много для меня значит. А как насчёт тебя? Есть ли старший брат, о котором мне стоит беспокоиться? Тот, кто явится и надерёт мне за тебя задницу?
Один уголок её губ приподнялся.
– Нет. Я единственный ребёнок. Есть старший двоюродный брат, но его опасаться не стоит.
– Это хорошо, – я закончил с последним яйцом, откинулся на спинку стула и погладил живот. – Откуда ты приехала? – Когда Земляничка не ответила, я решил, что так просто не сдамся. Я хотел узнать её, а для этого необходимо обмениваться информацией. – Ладно. Очевидно, ты знаешь, откуда я, если слышала о моём школьном прошлом, поэтому лишь подтверждаю факты. Я из района Фронт Хилл. Не слышала о таком? Неудивительно, мало кто о нём знает. Это рядом с Моргантауном. Почему я не поступил в Университет Западной Вирджинии? Все почему-то об этом спрашивают. Просто хотел уехать, но при этом не очень далеко. И да, я был... Скажем так, у меня были бурные школьные годы.
– А теперь нет?
– Смотря, с какой стороны посмотреть, – я засмеялся. – Если честно, не знаю. Когда учился на первом курсе... особенно, первые два месяца, то от изобилия девушек и старшекурсниц разбегались глаза. Наверное, на них я тратил больше времени, чем на занятия.
Она усмехнулась.
– А теперь всё изменилось?
Я покачал головой и вернулся к тому, что хотел знать.
– Так откуда же ты приехала?
Земляничка простонала.
– Я из Техаса.
– Техаса? – Я склонился над столом. – Серьезно? У тебя нет акцента.
– Родом я не из Техаса. Вообще-то, моя семья из Огайо. Мы переехали в Техас, когда мне было одиннадцать, и акцент я не переняла.
– Из Техаса в Западную Вирджинию? Это как на другой конец света.
Наши взгляды на долю секунды встретились, а потом она встала, забрав тарелку и кастрюлю.
– Я жила в промышленной части Техаса. Не скажу, что разница такая уж огромная.
– Давай уберусь, – я начал подниматься. – А то я тут насвинячил.
– Нет. – Она так серьёзно посмотрела на меня. – Ты готовил. Я убираю.
Наблюдая за тем, как она моет посуду, я мог лишь думать о том, насколько всё это интимно – я готовлю, она убирает. Невзирая на то, что до этого я уже готовил девчонкам завтраки. Такого, как сейчас, со мной никогда не было.
И я на самом деле не знал, как к этому относиться.
Повернувшись к хлебу, я убрал фольгу.
– Почему ты выбрала именно это место?
Она закончила мыть маленькую сковородочку, которую я принес, а потом ответила:
– Просто хотела сбежать, как и ты.
– Но, наверное, чертовски трудно было решиться.
– Нет. Это было проще простого.
Серьезно? Не могу представить, чтобы я переехал так далеко от семьи. Уверен, если бы я такое отчудил, мама выследила бы меня. Я отломил полбуханки.
– Ты – загадка, Эвери Моргенстен.
Она облокотилась на столешницу.
– Не совсем. А вот ты – точно.
– В смысле?
Она указала на меня и наполовину съеденную буханку хлеба.
– Ты только что съел четыре вареных яйца и полбуханки хлеба, а у тебя пресс так и просится для рекламы тренажёрных залов.
На моих губах расплылась широкая довольная улыбка.
– Ты оценивала меня? В перерыве между нападками? Я польщён.
Она засмеялась таким мягким и милым смехом.
– Заткнись.
– Просто у меня растущий организм.
От этих слов её брови поползли вверх, и я расхохотался. Ненадолго повисла тишина, а потом я понял, что начал делится с ней большим, чем с девушками, знавшими меня годами.
– Мой отец – адвокат, дома он возглавляет собственную фирму. Так что, скорее всего, ему хотелось, чтобы я пошёл на юридический.
Она так и осталась стоять возле столешницы.
– Почему не пошёл?
– Юриспруденция не для меня. Мама – врач-кардиолог. И прежде чем ты спросишь, медицина тоже не мой конёк.
Её правая рука потянулась к браслету. Значит, это нервная привычка.
– А спортивная реабилитация – значит твоё?
– Футбол – вот это моё. Поэтому, если я могу поддержать команду, помогая её игрокам, то я счастлив. – Я сделал паузу, переминаясь с ноги на ногу. – Или я с удовольствием стал бы тренером, возможно, в какой-нибудь школе или что-то в этом роде.
Её взгляд опустился в пол, когда она двинулась вперед. Она напомнила мне испуганное животное, которое раньше били и теперь оно подозрительно относится ко всем окружающим. Грудь всё сильнее сдавливали тиски, и ужасное предчувствие вернулось. Интуиция пыталась подсказать мне то, чего я не желал слышать.
– Почему ты не играешь в футбол? – спросила она.
Мне жутко не хотелось затрагивать эту тему, но об этом спрашивала Земляничка, а ей я не мог отказать.
– Это длинная... запутанная история, но я не могу заниматься этим сейчас.
Она стояла рядом со столом, переминаясь с ноги на ногу.
– А потом?
– Потом... Позже, возможно, получится. – И это была правда. Если я останусь в форме, и постоянно тренироваться, кто знает? Сейчас я старался об этом не думать. – Так ты полетишь домой на осенние каникулы или День Благодарения?
Она фыркнула.
– Вряд ли.
– Другие планы?
Эвери пожала плечами и стала расспрашивать меня о футболе. Прошли часы, и я был уверен, что теперь у неё прямо энциклопедические знания о футболе. Когда я встал, был уже почти полдень. Если честно, уходить мне не хотелось, но я и так всё утро ей надоедал.
Вертя в одной руке маленькую сковородочку, а в другой – держа банановый хлеб, я остановился у двери.
– Итак, Эвери...
Она прислонилась к дивану.
– Итак, Кэм...
– Что ты делаешь во вторник вечером?
– Не знаю. – Она настороженно подняла брови. – А что?
– Как насчёт свидания со мной?
– Кэм, – вздохнула она.
– Это не ответ.
– Нет.
– Нет, так нет, – признал я.
– На этом точка. – Она отошла от дивана, и схватилась за дверь. – Спасибо за яичницу.
Я отступил назад. Дверь в её руках – опасная штука.
– Как насчёт вечера среды?
– Пока, Кэм.
Земляничка закрыла дверь, но прежде, чем она это сделала, я успел увидеть её улыбку и понял, что скоро она согласится.

Земляничка очень ранимая девушка и не привыкла к хорошему отношению, но, благодаря легкому характеру и кулинарным талантам Кэма, главная героиня поверит в себя и не будет считать себя парией. Хотя, по-видимому, ей здорово досталось раньше, раз она в штыки воспринимает любовные отношения. Мне кажется, что свое черное дело сделал какой-то парень, выставив ее в неприглядном свете, заставив страдать и разувериться в парнях.

Девочки, спасибо.

p.s. Бананово-ореховый хлеб..., заманчиво звучит и, наверно, вкусно.

Natala пишет:
Солнце вот несколько рецептом с описанием этого восхитительного хлеба ТЫК.

Спасибо, что вместе с нами читаешь историю

Спасибо
Прочитала последние три главы. Я уже и забыла о волшебстве этой книги. Речь идет от паренька. Это так классно смотреть на зарождающиеся чувства с другой стороны. Как он смотрит на неё, как считает её конопушки на переносице, как старается пригласить её на свидание - и даже спозаранку к ней пришел с желанием сделать завтрак.

Не читала книгу от лица героини, да и не буду. Буду ждать продолжения этой.
Solitary-angel пишет: Его настырность и напористость меня покоряет. Не знаю, что за скелеты в шкафу хранит Земляничка, что так яростно его отвергает. Но вот прочитав все его мысли здесь, я думаю, он стоит того, чтобы ему открыться.
Solitary-angel пишет: От этого момента я в полном улёте!!

Спасибо ещё раз огромное за доставленное удовольствие!!

Для всех наших читателей с любовью

Видимо, я серьезно просчитался с тем, сколько времени «скоро» займёт на самом деле.
Лето наконец-то плавно перетекло в осень. Дни сменяли недели, а листва дубов окрасилась в красно-золотистый цвет. С каждым днём темнело всё раньше, а облака и ветер, задувающий с Потомака, предупреждали о скором приближении зимы.
Я приглашал Эвери на свидание минимум два раза в неделю. Она постоянно отказывала, а моя решимость от этого лишь крепла. В какой-то момент посреди лекции по астрономии, когда Земляничка торопливо записывала информацию, а я рисовал «Шевроле Импала», до меня дошло, что в этой ситуации ни о каком «вызове» речи не идёт.
Глядя на неё, наблюдающую, как Драге мельтешит у доски в своих мраморных джинсах, я расплылся в блаженной улыбке.
Чем больше я проводил времени с Эвери, тем больше я хотел находиться рядом с ней, при этом мы всего лишь общались. Для меня в новинку проводить время с девушкой без какого-либо намёка на интим. Хотя я жаждал большего, намного большего, я был счастлив просто находиться с ней рядом. И такое со мной точно впервые.
Каждое воскресенье я приходил к ней с яйцами и разнообразной выпечкой. Выяснив почти сразу, что всё шоколадное – беспроигрышный вариант. Во второй раз, когда я к ней зашёл, Эвери обрадовалась моему приходу так же, как и в первый, но быстро вышла из роли. А то, что это игра, я не сомневался. При каждой нашей встрече её карие глаза лучились теплом. Я без слов знал всё, о чём она пока не могла мне сказать.
Каждый раз рядом со мной она осторожничала, но немного погодя начинала расслабляться, вот тогда появлялась настоящая Эвери.
Профессор Драге прервался, и Земляничка перестала писать, сжав правой рукой запястье, словно пытаясь сломать сустав.
Я без раздумий отбросил ручку на колени. Когда дело касается Землянички, мой мозг отключается. Возможно, в этом вся проблема.
Эвери вздрогнула, когда я забрал у неё ручку и положил на тетрадь. Она резко повернулась ко мне, подняв брови.
– Ты что творишь? – тихо спросила она.
– Ничего, – пробормотал я, пододвигаясь к ней.
Грудь Эвери поднялась, когда я обхватил ладонью её правую руку.
– Это не «ничего».
– Ш-ш-ш... – Я зажал большим пальцам её руку, пальцами стал нежно поглаживать мизинчик и между пальчиками.
У неё округлились глаза, взгляд метался от наших соединенных рук к моему лицу.
– Что... что ты делаешь?
– А ты как думаешь? – прошептал я, переходя к безымянному пальцу, а потом к среднему, пробегаясь по её тонким костяшкам. – Мне показалось, у тебя руку свело судорогой. Я совершаю свой сегодняшний благой поступок.
– Но...
– Не разговаривай. – Мой палец скользнул между её указательным и большим, Эвери громко вздохнула. – А то у нас из-за тебя будут неприятности.
На её щеках вспыхнул румянец.
– Но это ты ко мне прикасаешься.
– А ты – шумишь.
Она замолчала, а я перевернул её руку, принявшись за ладонь. С глубоким вздохом Эвери откинулась на спинку и напряжение в теле чуть ослабло. Я наблюдал за ней из-под ресниц, Земляничка прикусила губу, и меня словно прошибло молнией. Член встал по стойке «смирно». Вот тогда-то до меня дошло, что это была паршивая идея. Стояк во время занятий, наверное, самое неловкое для парня.
Но её кожа гладкая и мягкая, как сатин, согревалась от моих прикосновений, и если бы в эту секунду Дэвид Бэкхем послал мне мяч в голову, я бы не отбил удар.
Мои пальцы направились вверх к её запястью, проскальзывая под рукав легкого свитера. Там кожа оказалась намного мягче, тоненькие синие венки сплетались причудливыми линиями, которые мне хотелось приласкать языком и губами.
Боже, мне так хотелось попробовать её кожу на вкус. Вот черт, такое чувство, что джинсы в районе паха «сели» на три размера. Без сомнения, меня к ней влечёт, но иногда, как, например, сейчас, притяжение превращалось почти в пытку.
Интересно, кто-нибудь заметит, если я её поцелую или прижмусь губами к руке?
Мы сидели так далеко, что Драге не догадался бы, чем мы тут занимаемся, даже если бы я её поцеловал... или запустил руку между этими восхитительными бедрами.
Но что-то... это чёртово покалывание вдоль затылка заставило меня отступить. Без понятия, откуда у меня взялся такой самоконтроль, но я с неохотой отпустил её руку и откинулся назад, от греха подальше, пока не натворил каких-нибудь глупостей. А сейчас я был способен на многое. Через пару секунд моё дыхание замедлилось, и я смог на неё посмотреть.
Земляничка не сводила с меня полных загадки глаз. Наши взгляды встретились, и между нами пронеслась искра. Клянусь, я видел её собственными глазами.
Господи, я рассуждал как баба.
– Спасибо, – затаив дыхание, сказала Эвери, подняв ручку.
Сползая вниз по сидушке, я раздвинул бедра, надеясь облегчить боль, но подозревал, что буду идти по колледжу с конкретным стояком.
– Эвери? – прошептал я.
– Кэм? – спросила она шёпотом.
– Сходи со мной на свидание.
Она сглотнула, а потом слегка улыбнулась.
– Нет.
Откинувшись на спинку кресла, я усмехнулся.


В среду я должен был быть на курсах «Правильного спортивного питания» вместе с Олли и Джейсом, но был не в настроении тащиться до спортивного центра Батчера. Если поехать на машине, то я могу потерять парковочное место, и это будет паршивее некуда.
Да и сейчас я находился рядом с «Логовом». Так случайно совпало, что примерно в это время Эвери обедала там с друзьями. Хотя это никак не связано с Земляничкой.
Ой, да ладно, кого я обманываю? Я точно знал, почему строил из себя святую невинность, околачиваясь рядом с кафешкой. Я стал подниматься по лестнице, когда двери магазинчика распахнулись.
– Кэм!
Я обернулся на крик и увидел Сьюзен и Салли. Или это были Молли и Мэри? А шут его знает. Обе парочки были для меня на одно лицо. Одна из девчонок – платиновая блондинка, а другая – шатенка с высветленными прядями. Обе загорелые. У обеих сногсшибательные тела, и, кажется, я когда-то с одной из них целовался.
Или обеими.
– Привет, – сказал я, улыбаясь. – Как жизнь?
– Нормально, – ответила блондинка. Она стала залихватски подниматься по лестнице, не спуская глаз с подруги. Тогда до меня дошло, что это Сьюзен, значит другая, вероятно, Салли. – Не виделись целую вечность.
– Да, давненько, – подтвердила Салли. – В последнее время ты не ходишь на вечеринки.
И то, правда. Я не ходил на вечеринки братства уже несколько недель, если не месяцев. Я поднялся по лестнице.
– Я был занят.
Сьюзен надула губки и отбросила волосы через плечо.
– Печально. Мы все по тебе соскучились.
Интересно, а кто это «все»?
Я прошел через балкон и открыл сине-золотые двойные двери кафе.
– И много веселья я пропустил?
– Целую кучу. – Сьюзен каким-то образом оказалась передо мной. Мы стояли у диванов, расположенных вокруг телевизора. Она положила руку мне на грудь, а я окидывал взглядом стоящие в ряд столики. – Уверена, мы с Салли помогли бы тебе восполнить пробелы.
– Да что ты? – рыжая макушка появилась в поле зрения, и я узнал темнокожего парнишку, сидящего напротив Землянички. Девочки что-то там болтали, но я не обращал на них внимания. С улыбкой я отступил. – Слушайте, мне надо бежать. Как-нибудь потом увидимся.
Я не стал дожидаться ответа и, пробираясь через группу людей, направился к своему осеннему солнышку. Увидев меня, Джейкоб расплылся в улыбке. Он что-то сказал Земляничке, и она заметно напряглась. Ничего удивительного. Всё как всегда. Всякий раз при нашей встрече нам приходилось проходить через одно и то же. Откровенно говоря, я сам поражён, откуда у меня берётся столько терпения, когда речь заходит о Земляничке.
– Привет, Кэмерон! – весело воскликнул Джейкоб. – Как жизнь?
– Привет, Джейкоб, Бриттани. – я сел рядом с Земляничкой и толкнул её локтём. – Эвери.
Она еле слышно поздоровалась и спросила:
– Что тебя сюда привело?
– Ты же знаешь, зло и хаос.
– Чем-то это напоминает «Гарри Поттера», – сказала Брит с мимолётной улыбкой. – Надо бы перечитать.
Мы все уставились на неё.
Она откинула с лица волосы, а на щеках пылал румянец. Я не очень хорошо был знаком с Бриттани, но знал, что мы учились в одной школе, и она казалась прикольной девчонкой.
– Что? – спросила Брит. – Мне не стыдно признаться, что иногда некоторые вещи напоминают мне о «Гарри Поттере».
– Тот парень похож на Снейпа, – сказал я, кивая в сторону соседнего стола. – Так что я тебя отлично понимаю.
На губах Бриттани расплылась благодарная улыбка.
– А вы чем, ребята, заняты? – заёрзав на стуле, я ногой коснулся Землянички. – Играетесь с конфетками?
– Именно. А ещё готовимся к зачёту по истории на следующей неделе. Нам нужно нарисовать карту Европы, – объяснил Джейкоб.
– Ой... – я толкнул Земляничку ногой.
Она в долгу не осталась.
– Но Эвери, замечательная Эвери... – улыбнулся Джейкоб, а Земляничка угрожающе прищурилась. – Она помогала нам справиться с задачей.
– И отлично с этим справляется. – Бриттани с Джейкобом переглянулась, и мой интерес достиг апогея.
Джейкоб наклонился вперед, подперев подбородок рукой.
– Перед тем как мы начали заниматься, я говорил Эвери, что ей следует чаще носить зеленый цвет. В сочетании с её рыжими волосами это очень сексуально.
– Тебе нравиться, когда она в зелёном, Кэм? – спросила Брит.
Я не заметил, во что она была одета, но повернулся и взглянул на её зелёный свитер.
– Ей идёт, но она и так всегда красивая.
На щеках Землянички вспыхнул румянец, и она вздохнула.
– Красивая? – переспросила Брит.
– Красивая, – повторил я, опять толкая её коленку. – И уже узнали что-то новенькое?
– Думаю, прогресс есть, – сказала Земляничка.
– Все благодаря тебе. – Джейкоб с Бриттани опять переглянулись. – Эвери придумала песенку, чтобы я без труда запомнил расположение стран.
– Спой ему песенку. – Бриттани так толкнула Земляничку локтем, что её качнуло в мою сторону.
– Что за песенка? – спросил я.
– Я не буду больше петь, – покачала она головой.
– Песня про Хорватию, – улыбнулся Джейкоб.
Судя по выражению лица, Эвери хотела придушить парня.
Я засмеялся.
– Значит про Хорватию? А может, всё-таки споёшь?
– Нет, – отрезала она. – Не буду я больше петь. Не могу похвастаться этим талантом.
– А какими можешь? – спросил я, и она взглянула на меня своими невероятно большими глазами. – Эвери?
– Колись, – допытывался Джейкоб.
– Таланты – это весело, – поддержала Брит.
– Бывает и такое. – я опустил взгляд и начал думать обо всех своих талантах, которыми я бы не прочь с ней поделиться. Наши губы разделяло крошечное расстояние, и её мягкое дыхание будоражило мою кровь. – Расскажи мне о своих талантах, милая.
– Милая, – вздыхая, пробормотал Джейкоб.
– Танцы, – сказала она. – Я раньше танцевала.
Мне стало дико интересно. Чем чёрт не шутит?
– И какие танцы?
– Не знаю. – она схватила пакетик «Скиттлз» и высыпала себе целую пригоршню. – Балет, джаз, чечётка, контент и тому подобное.
– Да ладно? – удивленно спросил Джейкоб. – Я отбивал чечётку лет в шесть, около месяца, а потом решил, что хочу быть пожарником. И, если память не изменяет, это охрененно сложно.
Брит засмеялась.
– Я тоже пыталась танцевать, но поняла, что у меня нет ни координации, ни грации, могу только задницей трясти. Ты добилась каких-нибудь успехов?
Земляничка пожала плечами, уставившись на конфеты.
– Занималась лет десять, побеждала в конкурсах, танцевала сольники.
– Значит, ты шикарно танцевала! – воскликнула Брит. – Уверена, ты отменно выделывала все эти пируэты и трюки.
Я смотрел на неё и не мог поверить. Она была танцовщицей. Никогда бы не подумал, потому что все танцоры, которых я знал, были чертовски в себе уверены. Но это объясняет красоту её ножек, которые ничем не испортишь.
– Моя сестра тоже танцует лет с пяти, – немного изумленно, сказал я. – До сих пор танцует. Думаю, она прибьет любого, кто встанет у неё на пути.
Кивая, Земляничка доела пачку «Скиттлз».
– Танцы затягивают, если они тебе нравятся.
– Или если у тебя хорошо получается, – добавила Брит.
Я подтолкнул Эвери плечом, привлекая её внимание. Меня удивило, что она столько лет посвятила танцам, а теперь говорит об этом в прошедшем времени.
– Почему бросила?
Она уставилась в никуда, и где бы сейчас не витала, это место точно не здесь. Частенько я замечал этот взгляд, и мне так хотелось узнать, где она и о чём думает.
Наконец-то Земляничка пожала плечами и принялась за пакетик с «Эм энд Эмс».
– Наверное, мне просто надоело. А твоя сестра участвует в конкурсах?
Я ей не поверил. Ни капельки. Танцы были у неё в крови, но я не давил. Не сейчас.
– Она много путешествует, а на лето получила стипендию в школе «Балета Джоффри».
– Ничего себе! – пораженно воскликнула она. – Похоже, она чертовски талантлива.
Я с гордостью улыбнулся.
– Так и есть.
Эвери мне улыбнулась, но не прошло и минуты, как улыбка растаяла, а её взгляд переместился на пустую пачку от конфет. После этого она не проронила ни слова, как бы ни старались мы с друзьями её разговорить. С ней что-то происходило, и я знал, что это как-то связано с одолевающими её мыслями.
Когда Эвери поднялась, собираясь уйти, я попрощался со всеми и пошёл за ней. Несмотря на яркое солнце, на улице веял прохладный ветерок. Всё время по дороге на холм я молчал, раздумывая с чего бы начать разговор. Хоть я и узнал много нового об Эвери, в ней ещё скрыта уйма загадок. Она своё прошлое и мысли держала при себе.
Переходя дорогу, я услышал, как около Центра Бёрд кто-то меня окликнул.
Мы остановились у пустой скамейки перед Кнутти. Сделав глубокий вдох, я спросил:
– Ты в порядке?
Она приподняла голову, прищурилась и ответила:
– Да, всё отлично. А ты как?
Не чувствуя собственной улыбки, я кивнул.
– Завтра вечером всё в силе?
– Завтра вечером? А! Задание по астрономии. Да, как договорились.
– Хорошо. – я попятился назад, зная, что мне нужно топать на занятия. – Тогда увидимся.
Земляничка отвернулась, а потом снова повернулась ко мне.
– Кэм?
Грудь сдавило, а сердцебиение зашкалило.
– Да?
Она вертела свой браслет с отстранённым взглядом, а потом посмотрела на меня.
– Что ты делал в «Логове»? Разве у тебя сейчас нет пары?
Я улыбнулся, ловя на себе её взгляд.
– Да, обычно в это время у меня занятия, но я хотел увидеть тебя.
Она стояла как громом поражённая, а потом я увидел, как улыбка озарила глаза, а потом коснулась губ.
Внутри все всколыхнулось от радости, я развернулся, прежде чем схватил бы её и поцеловал.
А сейчас я мог бы это проделать с легкостью.
Я перешел улицу, и тихий свист привлек мое внимание. Глянув налево, я увидел Джейса, стоящего под деревом с телефоном в руке.
Вот чёрт!.. Похоже, он притащился с западного кампуса.
– Прогуливаешь без меня? – спросил он, стоило мне только подойти. Серые глаза надёжно скрыты за «авиаторами». Немногие могут надеть такие очки и выглядеть нормально. Я в их число точно не входил.
Пожав плечами, я глянул на противоположный конец улицы за спиной Джейса, наблюдая за тем, как миниатюрная фигурка Землянички исчезает за дверями Холла Кнутти.
Джейс вздохнул.
– Ты одержим.
– Что?
Он кивнул в сторону Кнутти.
– Не припомню, чтобы ты когда-нибудь пропускал пары ради девчонки.
Я нахмурился.
– Откуда ты знаешь, что я прогулял пару, чтобы побыть с Эвери?
Его брови взметнулись над очками.
– Я же не дурак.
– А с этим можно поспорить.
Джейс толкнул меня.
– Давай-ка посмотрим. Пара закончилась раньше, и я попал сюда как раз вовремя, чтобы лицезреть, как ты словно пай-мальчик гуляешь с ней. Я тебя окликнул. Ты помахал мне и продолжил идти... или пялиться на неё.
С изумлением я развернулся, направляясь к дверям.
– Так это ты меня звал?
– Именно, – ответил он, вздохнув. Джейс посмотрел на меня, и всё, что я увидел, это отражение собственного лица в его очках. – Она уже согласилась пойти с тобой на свидание?
– Нет.
Джейс покачал головой.
– Парень, у тебя сносит крышу, когда дело доходит до этой девчонки.

Помимо личной трагедии, в жизни Эвери, которая не только красива , но и умна, присутствуют танцы и причем на высоком профессиональном уровне. Опять здесь скрывается тайна и, по-видимому, главная героиня скучает по любимому занятию. К счастью, Кэмерону хватает мудрости и такта не приставать сильно с расспросами к Земляничке и навязчиво не ухаживать за ней. То, что главный герой очень сильно интересуется главной героиней, уже замечают.
Девочки, спасибо.

Полностью согласна с Наташей!

Спасибо!!