Дорогие пользователи и гости сайта. Нам очень нужны переводчики, редакторы и сверщики. Мы ждем именно тебя!
Добро пожаловать, Гость
Логин: Пароль: Запомнить меня
  • Страница:
  • 1
  • 2
  • 3

ТЕМА: Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 26 Июнь 2014 20:04 #1

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
Кэрри Вон "Китти едет в Вашингтон"

Название: Kitty Goes to Washington / Китти едет в Вашингтон
Автор: Carrie Vaughn / Кэрри Вон
Описание: паранормальный роман, оборотни
Год выпуска: 2006
Количество глав: 14 глав + бонус
Серия: Kitty Norville / Китти Норвиль – книга 2
Статус перевода: 13 глав

Перевод: So-chan
Сверка: So-chan
Редактура: jule4444ka (c 1 по 6 главы), Анастасия (с 7 главы и до конца)
Обложка: Solitary-angel
Аннотация

Радиоведущая Китти Норвиль любит, чтобы ее было слышно, но не видно. Но после того, как она приезжает на слушание в сенат, ее показывают по ТВ, и у Китти появляется целая компания новых друзей и врагов: вампирша, возомнившая себя хозяйкой города, суперсексуальный бразилец-оборотень и религиозный сенатор, который желает выставить Китти чудовищем.
Она быстро узнает на собственной шкуре, что в городе коррупционных политиков и вероломных ученых, на драку напрашиваются просто все.

Содержание [ Нажмите, чтобы развернуть ]



Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Триадочка, Natala, elvira

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 29 Июнь 2014 17:51 #2

  • Cerera
  • Cerera аватар
  • Не в сети
  • Администратор
  • Сообщений: 2074
  • Спасибо получено: 2151
  • Репутация: 65
:45
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 30 Июнь 2014 13:31 #3

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
Написала, чтобы знали, что в мир Китти мы вернемся.
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 01 Июль 2014 18:37 #4

  • Solitary-angel
  • Solitary-angel аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Дизайнер
  • Life is a tapestry woven by the decisions we make.
  • Сообщений: 3654
  • Спасибо получено: 9511
  • Репутация: 491
Альтернативная обложка

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Cerera, Natala

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 06 Июль 2014 13:57 #5

  • Cerera
  • Cerera аватар
  • Не в сети
  • Администратор
  • Сообщений: 2074
  • Спасибо получено: 2151
  • Репутация: 65
Какие обложки :dream правда девушка на второй мне вообще не нравится. С первой книги мне Китти больше нравится.
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 03 Дек 2017 17:56 #6

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
Робби
Да пребудет с нами Сила, всегда
Плейлист

The Watchmen "Together"


Питер Габриэл "Games Without Frontiers"



Oingo Boingo "No Spill Blood"



The Clash "Know Your Rights"



Сюзанна Вега "Tombstone"



Shriekback "Nemesis"


Pet Shop Boys "DJ Culture"


Pink Floyd "Us and Them"



Aqua "Doctor Jones"



Принс "Kiss"



Too Much Joy "You Will"

The Clash "(White Man) In Hammersmith Palais"

The Beatles "Across the Universe" Let It Be… Naked версия)



New Order "True Faith-94"

Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Natala, llola, elvira

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 03 Дек 2017 18:08 #7

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130

— И у нас на линии Бесс из Тампа. Привет, Бесс.
— Привет, Китти, спасибо, что ответила на мой звонок.
— Не за что.
— У меня вопрос. Давно уже хотела задать. По-вашему, Дракула всё ещё существует?
Я откинулась на спинку стула и уставилась на микрофон.
— Дракула. Книжный, что ли? Литературный персонаж?
Бесс из Тампа ответила жизнерадостно и честно:
— Да. Он же самый известный вампир на свете. Такой могущественный. Я просто не могу поверить, что Ван Хелсинг с компашкой его прикокали.
Я постаралась быть вежливой:
— Вообще-то прикокали. Это же книга, Бесс. Художественный вымысел. Они просто литературные персонажи.
— Но вы сидите здесь, и из недели в неделю говорите всем, что вампиры и оборотни существуют. Само собой, такая книга основана на реальных событиях. Может, его звали не Дракула, но Брэм Стокер должен был списать его с настоящего вампира, как думаете? Вам не интересно, кто этот вампир?
Может, Стокер и встретил настоящего вампира, может и списал с него Дракулу, но если тот вампир до сих существует, то, как я подозреваю, уполз в глубокую дыру от стыда.
— Даже если Стокер и взял настоящего вампира в качестве прототипа, то события книги — чистой воды вымысел. Я так говорю, потому что «Дракула» не о вампирах, охотниках на них, мертвецах или о чём-то таком. Роман совершенно о другом: сексуальности, религии, обратном империализме и ксенофобии. Он о спасении мира с помощью передовых офисных технологий. — Я подождала с пол удара сердца, пока Бесс это переварит. Обожаю подобные темы. — Подумай об этом. В романе столько всего о пишущих машинках, фонографах, стенографии — фактически это технотриллер своего времени. Герои смогли завершить расследование, потому что Мина прекрасно вводит и сортирует информацию. Что думаешь на этот счёт?
— Эм… по-моему, всё как-то натянуто.
— Ты хотя бы читала книгу?
— Эм, нет. Но я видела все экранизации! — радостно выпалила она, словно это её спасёт.
Я подавила рык.
— Ясно. И какая твоя любимая?
— С Киану Ривзом!
— И почему я не удивлена? — ответила я, сбрасывая звонок. — Двигаемся дальше. Следующий слушатель, вы в эфире.
— Китти, привет! Слушаю давно, звоню впервые. Я так рад, что ты меня выбрала.
— Без проблем. Что у тебя за история?
— Ну, у меня вопрос. Ты не знаешь, есть ли чего общего между ликантропами и сообществом фурри?
Монитор высвечивал, что у парня вопрос о ликантропах и альтернативных образах жизни. Продюсер, отбирающий звонки, просто чудесно размывал формулировки.
Я знала, что эта тема когда-нибудь всплывёт. Я избегала её так долго, как только могла. Ну ладно. Народ в эфире ждёт честности.
— Знаете, я уже почти год веду это шоу и никогда не упоминала фурри. Спасибо, что уничтожил последние крупицы моего достоинства.
— Не нужно так…
— Давай серьёзно. Я совершенно без понятия. Это две абсолютно разные вещи: ликонтропия — болезнь, фурри же… пристрастие. Второе, в некоторых случаях, может не исключать первое. И когда ты говоришь о фурри, ты же имеешь в виду любителей смотреть мультики о двуногих лисицах и переодеваться в костюмы животных? Возможно, некоторые из звонящих, которые хотят узнать, как стать оборотнем, — фурри и думают, что оборотничество — это следующий логический шаг. Как много у меня знакомых оборотней-фурри? Обычно о таком не спрашивают. Понимаешь, как всё запутано?
— Эм, да. Но мне интересно, если кто-то действительно верит, что ему суждено, ну, понимаешь, стать кем-то другим — ведь некоторые мужчины думают, что должны были родиться женщинами и делают операцию по смене пола — тебе не кажется разумным, что…
— Нет. Нет, это не разумно. Скажи мне, ты действительно думаешь, что должен быть зверем?
Он сделал глубокий вздох, как обычно делают перед грязными признаниями, которые мои слушатели просто обожают.
— Мне постоянно снится, что я альпака.
Я вздрогнула и попыталась убедиться, правильно ли его расслышала.
— Что, прости?
— Альпака. Мне постоянно снятся сны, что я альпака. В Андах, высоко в горах. А в долине подо мной развалины величественного города инков. И вокруг сплошная зелень.
Он, возможно, описывал фото из номера «Нэшнл джиогрэфик».
— И трава такая вкусная.
О`кей, возможно это не «Нэшнл джиогрэфик».
— Эм… интересный рассказ.
— Я хочу когда-нибудь туда съездить. Увидеть Анды собственными глазами. Ты… ты когда-нибудь встречала вера-альпаку?
Если бы всё не было настолько грустно, я бы рассмеялась.
— Нет, не встречала. Я слышала, что все веры — хищники, поэтому вряд ли ты встретишь вера-альпаку.
— Ох! — вздохнул он. — Может быть, я был альпакой в прошлой жизни?
— Честно, я не знаю. Извини, что не могу помочь. Искренне надеюсь, когда-нибудь ты найдёшь ответы на свои вопросы. И идея с поездкой просто замечательная. — На мой взгляд, никогда не повредит увидеть мир. — Спасибо за звонок.
Понятия не имею, как шоу пойдёт дальше, но я выбрала линию наугад.
— Следующий слушатель, о чём вы хотели поговорить?
— Привет, Китти. Спасибо. Кажется… я думаю, у меня есть проблема, — заговорил мужчина усталым тенором.
Я всегда внимательно выслушивала людей с уставшими голосами: их проблемы, как правило, это что-то с чем-то.
— Давай выясним, что можно сделать. Что случилось?
— Всё началось с того, что в город переехали двое ребят, оборотень и вампир. Пара, понимаете?
—Ребят. Мужчин значит?
— Точно.
— И проблема…
— Пока никакой. Но затем вампира стал преследовать охотник. По-моему, его нанял бывший человеческий слуга.
— Слуга вампира не переехал с ними?
— Нет, вампир бросил её и сбежал с оборотнем.
Возможно, это ещё не всё. Я приготовилась и спросила:
— И что дальше?
— Появилась альфа. Она была раньше парой оборотня, пока он не связался с вампиром. Она захотела снова вернуть его, аргументируя это тем, что волки выбирают пару на всю жизнь, но он не захотел иметь с ней ничего общего, поэтому нанял того же охотника…
— А охотника случаем зовут не Кормак?
Я знала охотника на вампиров и оборотней по имени Кормак, и он мог взяться за подобное дельце.
— Нет.
Фух!
— Просто проверяла.
История становилась всё интереснее и интереснее. Только я думала, что это последний узелок в паутине сверхъестественной мыльной оперы, как звонящий добавлял новую деталь.
Наконец я спросила:
— А ты как с этим связан?
Он тяжело вздохнул.
— Я человеческий слуга местного мастера вампиров. Меня все постоянно заставляют передать сообщение. «Скажи им, чтобы покинули город», «Скажи своему мастеру, что мы не хотим покидать город», «Скажи охотнику, что мы заплатим за отмену контракта», «Скажи ему, что, если он не вернётся ко мне, я убью себя!». Ни конца, ни края! Я просто хочу знать...
Может быть, он просто хотел выговориться? Именно для этого я здесь. Может, он не попросит меня разбираться в этой драме за него. Пальцы скрещены.
— Что?
— Почему мы не можем ладить друг с другом?
Оу! Это одна из тех самых ночей.
— Это, друг мой, вопрос на миллион. Знаешь что? Пошли их. Они все эгоисты, а тебя сделали крайним. Пусть сами передают свои сообщения.
— Я… я не могу.
— Можешь. Они должны понять, как нелепо всё это выглядит.
— Ну, да, я могу сказать им, но…
— Но что?
— Кажется, я привык делать то, что мне говорят.
— Тогда, возможно, ты должен научиться говорить «нет». Когда они удивятся, что ты ответил им «нет», скажи, что это для их же блага. Ты же сам поощрял их высокомерное поведение?
— Может быть…
— Если бы они поговорили друг с другом, то смогли бы решить часть своих проблем?
— Или порвать друг другу глотки. Они ведь не люди, не забывай.
Сделав глубокий вдох и не показав вечного разочарования, я ответила:
— Возможно, я единственная в сверхъестественном мире, кто так думает, но, по-моему, разницы быть не должно. Ужасное поведение оно и в Африке ужасное поведение, поэтому позволять себе поддаваться каким-то там чудовищным инстинктам не лучшее оправдание. Так что не давай себя в обиду, хорошо?
— Л-ладно, — неуверенно ответил он.
— Перезвони мне и расскажи, как всё прошло.
— Спасибо, Китти.
Продюсер дал предупреждающий сигнал, размахивая с другой стороны окна кабины, указывая на часы и делая режущее движение по горлу. Хм, наверное, он пытался мне что-то сказать.
Я вздохнула и наклонилась к микрофону.
— Простите, народ, но похоже на этой неделе всё. Я хочу поблагодарить вас за то, что последние несколько часов вы провели со мной, и приглашаю послушать, как на следующей неделе я буду брать интервью у вокалиста панк-метал группы «Полчище саранчи». Говорят, их басист одержим демоном, и в этом секрет их успеха. Вы слушали «Полуночный час», с вами была Китти Норвиль, Глас ночи.
Знак «в прямом эфире» потух, пошли финальные титры, фоном заиграла запись волчьего воя — моего воя. Я сняла наушники и провела пальцами по светлым волосам, надеясь, что они не слишком свалялись.
Продюсера звали Джим как-то там. Я забыла его фамилию. Скорее даже не потрудилась запоминать. На следующей неделе я буду на другой радиостанции, с другой командой. Лучшую часть этого года большинство выпусков транслировалось из Денвера. Но месяц назад я уехала из города. Точнее была изгнана. Тут уж версия зависит от рассказчика.
Вместо того, чтобы найти новую станцию для работы, я решила попутешествовать. Так я могла избежать неприятностей с местными, и меня стало труднее найти. Радиослушатели не почувствовали разницы. На этой неделе я была в Флагстаффе.
Я прислонилась к двери, ведущей в аппаратную, и благодарно улыбнулась Джиму. Как и большинство ребят, застрявших за пультом управления в ночную смену, он был невероятно молод. Студент, а быть может даже стажёр, самое большее на должности младшего помощника продюсера. Парень вспотел. Наверное, не ожидал так много звонков на полночном ток-шоу.
Большинство моих слушателей не спят по ночам.
Он протянул мне трубку-телефон.
—Привет, Мэтт, — сказала я в неё.
Мэтт работал звукооператором в Денвере. Теперь он наставлял местную команду. Я бы не справилась без него.
— Привет, Китти. Похоже на сегодня работа окончена.
— Нормально вышло?
— Замечательно.
— Ты всегда так говоришь, — чуть похныкала я.
— Ну, что я ещё могу сказать? Ты неподражаема.
— Спасибо. Наверное.
— Завтра полнолуние? С тобой всё будет хорошо?
Приятно, что он помнит, ещё приятней, что он волнуется обо мне, но я не хотела говорить об этом. Он посторонний.
— Да, я нашла хорошее место.
— Береги себя, Китти.
— Спасибо.
Я собрала вещи и пошла в гостиницу отсыпаться. Закрыла дверь, повесила табличку «не беспокоить». Само собой, я не смогла уснуть. Я привыкла к ночному образу жизни, с тех пор как веду шоу. Не спать до рассвета и просыпаться в полдень. Когда я осталась одна, так даже стало проще. Никто не звонил, не звал вместе пообедать. Только я, дорога и шоу раз в неделю. Глухой лес примерно раз в месяц. Жизнь одиночки.
И следующий вечер у меня занят. Как всегда в полнолуние.

Я нашла это местечко пару дней назад: удалённая тропа в конце разъезженной дороги в глубине государственного парка. Припарковала автомобиль в уединённом месте за деревом. Настоящие волки не забирались так далеко на юг, так что беспокоиться оставалось только о вторжении на помеченную территорию местных оборотней. Я целый день бродила по лесу, наблюдала, принюхивалась. Пусть местные знают о моём присутствии. Я не учуяла ничего необычного, лишь обычные лесные запахи: оленей, лис, кроликов. Хорошее место для охоты. Похоже, никто не составит мне компанию.
Через пару часов после полуночи я припарковала машину в дальнем конце тропы, чтобы её не было видно с дороги. Не хочу никому давать зацепок, что я здесь. Не хочу, чтобы кто-то, особенно полиция, за мной следил. Не хочу видеть людей, которых я могу ранить, в пределах многих миль.
Я уже раз навредила. Это произошло в моё второе полнолуние в качестве изгоя. Первый раз прошёл без приключений, за исключением того, что я проснулась за несколько часов до рассвета, до того, как была готова, дрожа от холода и вся в слезах, потому что не смогла вспомнить, как так получилось, что я оказалась голой посреди леса. Этого никогда не происходило, когда рядом были другие оборотни.
Желудок словно оледенел. Обращение никогда не проходило легко. Я привыкла к стае. К друзьям, которым могла доверять. Волк не приспособлен к одиночеству.
Всё будет хорошо. Ты сможешь позаботиться о себе.
Я сидела в машине, вцепившись в руль и зажмурив глаза, чтобы не расплакаться. Слушала голос. Это был внутренний монолог, словно со мной говорила частичка совести. Он успокаивал меня, говорил, что я не сумасшедшая, предостерегал, когда я вела себя неразумно, убеждал в том, что всё будет хорошо, когда я начинала сомневаться в себе. Голос принадлежал моему лучшему другу Ти Джею. Он умер, защищая меня, ровно шесть недель назад. Альфа нашей стаи убил его, и мне пришлось покинуть Денвер, чтобы не погибнуть вместе с ним. В минуты сомнений я слышала голос Ти Джея, который говорил мне, что всё будет хорошо.
Его смерть странно засела в моей душе. Первые неделю или две, я думала, что хорошо справляюсь. Думала о будущем и двигалась вперёд. Говорят, это стадия отрицания. Затем на шоссе я увидела пару на мотоцикле без шлемов, светлые волосы девушки разметались на ветру, она прижималась к парню в кожаной куртке. Точно также я ездила с Ти Джеем. Рана, что он оставил, открылась, и мне пришлось остановиться на следующем съезде из-за слёз. После я вела себя точно зомби. Текла в движении жизни, которая мне не принадлежала. Новая жизнь, которую я обрела, казалось была у меня всегда, и нравилось мне это или нет, но мне пришлось привыкать. Раньше у меня была квартира, волчья стая и лучший друг. Но той жизни больше нет.
Я заперла машину, положила ключи в карман джинсов и пошла прочь от стоянки, от тропы, в дикий лес. Вечер выдался ясным и пронзительным. Каждое прикосновение воздуха, каждый запах был ярким. Раздувшаяся луна лучилась светом и виднелась над деревьями на горизонте. Она коснулась меня, и я почувствовала, как свет ласкает кожу. На руках выступили мурашки. Внутри забился зверь. Я ощутила опьянение и тошноту. Подумала, что меня сейчас вырвет, но на волю просилась только волчица.
Я выровняла дыхание. Выпущу волчицу только когда захочу, и не секундой раньше.
Лес серебрился, деревья отбрасывали тени. Опавшая листва шуршала, стоило в ней зарыться ночному зверю. Я не обращала внимания на шум и жизнь, что меня окружала. Стянула футболку и почувствовала лунный свет на коже.
Сложила одежду в углублении между поваленным деревом и валуном. Места хватит, чтобы уснуть, когда я закончу. Попятилась, чувствуя покалывание всей кожей.
Справлюсь и одна. Я в безопасности.
Я отсчитала от пяти…
И на последнем счёте завыла волком.
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Renka, Триадочка, Natala, llola, elvira, Poulina

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 03 Дек 2017 18:14 #8

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130


Животное, кролик, издаёт писк и бездвижно падает. Кровь наполняет рот, горя как огонь. Вот это жизнь, услада, экстаз — пожирать дичь под серебряным светом…
Если обращение в волка напоминает алкогольное опьянение, то на следующий день приходит сушняк.
Я лежала голая на грязных гниющих листьях и ужасно скучала по остальным. Мы всегда просыпались вместе, образно говоря в собачьем клубке. Мне нравилась лежать спиной к Ти Джею. По крайней мере, в этот раз я помнила, как очутилась в лесу. Заныв и простонав, я потянулась, нашла одежду и, стряхнув с себя прилипшие листья, оделась. Серело небо. Солнце скоро встанет. Я хотела убраться отсюда до рассвета.
Доплелась до машины к тому времени, как на парковку приехали первые утренние туристы. Видок у меня был тот ещё: волосы спутаны, рубашка не заправлена, кроссовки в руках. Ребята вылупили глаза. Я посмотрела них, села в машину и поехала в отель принять душ.
В полдень я уже гнала по шоссе I-40 на запад. На какое-то время и туда можно отправиться. Конечный пункт — Лос-Анджелес, так что мне обещало выпасть на долю захватывающее приключение.
Хотя пустыню между Флагстаффом и Л.А. захватывающей не назовёшь. Я прослушала практически каждый CD, которые с собой захватила, пока путешествовала по краям, где не ловил радиосигнал.
Поэтому звонок на сотовый я восприняла сюрреалистическим бредом.
Мобильная связь? В этой глуши?
Я вставила в ухо наушник и нажала на вызов.
— Алло?
— Китти. Это Бен.
Я застонала. Бен О'Фаррелл был моим адвокатом. Проницательным, но похоже с сомнительной репутацией. В конце концов он согласился представлять мои интересы.
— Я тоже рад тебя слышать.
— Бен, дело не в том, что ты мне не нравишься, просто каждый раз ты сообщаешь плохие новости.
— Тебя вызывают в сенат.
Бен говорил без обиняков.
— Повтори. Я не расслышала.
— Специальный надзорный комитет сената США просит тебя почтить своим присутствием предстоящие слушания, посвящённые Центру изучения параестественной биологии. По-видимому, они решили, что ты эксперт в данном вопросе.
— Что?
— Что слышала.
Да, я его слышала, и в результате от его слов у меня лопнул мозг.
Сенат? Вызывает? Слушания? Как с Джо Маккарти и «чёрным списком» Голливуда? Иран-Контрас1?
— Китти?
— Это плохие новости? То есть, насколько плохие?
— Успокойся. Это не плохие новости. Сенатские комитеты постоянно проводят слушания. Так они получают информацию. И раз они ничего не знают про параестественную биологию, то поступают по процедуре.
Логично. По его голосу даже обыденно. Вот только я не могла скрыть паники.
— Что мне делать?
— Ты поедешь в Вашингтон и ответишь на милые вопросы сенаторов.
Это ж на другую часть страны. Сколько у меня времени в запасе? Мне поехать на машине? Полететь самолётом? А у меня есть что надеть в конгресс? Мне сообщат заранее список вопросов, чтобы я смогла подготовиться, или это будет своего рода тест?
Они же не думают, что я справлюсь с этим в одиночку, или как?
— Бен? Ты должен ехать со мной.
Теперь уже он ударился в панику.
— Нет. Тебе просто зададут несколько вопросов. Адвокат тебе не понадобится.
— Ну же. Пожалуйста! Думай об этом как об отпуске. Я всё оплачу.
— У меня нет времени…
— Скажи честно, какова вероятность, что я не навлеку на себя неприятности, открыв рот? Выведу их из себя какой-нибудь фразой, и это назовут «неуважением к конгрессу»? Не легче ли быть со мной с самого начала, чем лететь в разгар заварушки, чтобы вытаскивать из тюрьмы из-за того, что я нагрубила какой-то важной шишке?
Он испустил страдальческий вздох.
— Ты права.
Победа!
— Спасибо, Бен. Я очень это ценю. Когда нам нужно быть в городе?
— У нас в запасе пару недель.
А я еду не в том направлении.
— Значит я успею вернуться из Бастроу.
— Какого чёрта ты делаешь в Бастроу?
— Веду машину?
Бен раздражено фыркнул и повесил трубку.
Итак. Я еду в Вашингтон.


В последнее время я словно живу по телефону. Бывают дни, когда всё моё общение с окружающими сводится к «нет, мне не нужен картофель-фри». Превращаюсь в одного из тех идиотов с отшибленным мозгом, которые постоянно ходят с наушником громкой связи в ухе. Иногда я начисто про него забываю.
Я приехала в Л.А., записала два шоу, взяла интервью у группы — при мне демон не появился, но ребята сыграли настолько визгливый дэт-метал, что чуть душу не вытрясли. На дорогу к восточному побережью оставалось около недели.
В пути я позвонила доктору Полу Флеммингу. Флемминг возглавлял Центр изучения параестественной биологии, которому были посвящены слушания. Ещё месяц назад это была секретная исследовательская организация, лаборатория, изучающая область, в существование которой посторонние просто не верили. А затем Флемминг провёл пресс-конференцию и распахнул двери. Он решил, что пришло время объявить о работе Центра общественности, официально признать существования вампиров, оборотней и дюжины других тварей ночи. Он поступил так частично из-за моего шоу. Люди поверили и приняли новую реальность.
Я попыталась связаться с ним. У меня был его номер, но меня постоянно выбрасывало на голосовую почту. Он устанет от оставленных мною голосовых сообщений и позже мне перезвонит… или потребует судебный ордер.
Телефон звонил и звонил. Я уже мысленно приготовилась в очередной раз оставить сообщение в духе: «пожалуйста перезвоните позже, нам нужно поговорить, обещаю не кусаться», как вдруг трубку неожиданно взяли.
— Алло?
Машина вильнула в сторону. Я так удивилась, что фактически отпустила руль.
— Алло? Доктор Флемминг?
Он немного помолчал перед ответом:
— Китти Норвиль. Приятно вас слышать.
Он говорил вежливо, словно вёл дружественную беседу и между нами ничего не произошло. Но мою бдительность таким образом не усыпишь.
— Мне очень нужно с вами поговорить. Вы анонимно названивали мне шесть месяцев, оставляли таинственные намёки о своей деятельности и предполагали, что я захочу помогать вам, не зная ни малейших деталей, а затем без всякого предупреждения даёте пресс-конференцию, и я узнаю ваш голос по радио. И тишина. Вы не хотите со мной общаться. А теперь меня вызывают на слушания в сенат из-за того, что вы открыли ящик Пандоры. Не поймите меня неправильно, ящик что надо. Но какова ваша конечная цель?
— Сохранить финансирование Центра.
Хоть один честный ответ. Представляю, что произошло: как секретную исследовательскую организацию Центр финансировали неофициально или маскировали под что-то безобидное. Должно быть, какой-то предприимчивый молодой конгрессмен обнаружил, что в какой-то непонятный и по все видимости бесполезный проект вбухивают кучу денег и начал расследование.
Или, быть может, Флемминг захотел, чтобы про Центр узнали. Теперь сенат организует общественные слушания, и он представит всему миру плоды своих трудов. Просто хотелось, чтобы меня предупредили.
— Так вы хотите, чтобы Центр предстал в хорошем свете.
— Полезном, — ответил он. — Он должен выглядеть полезным. Хороший и полезный не всегда одно и тоже. Я слышал, что вас вызвали на слушание. В любом случае, выражаю сочувствие.
— Ой, не надо, — беззаботно ответила я. — Будет весело. Жду слушаний с нетерпением. Но мне хотелось бы сначала встретиться с вами и узнать вашу версию истории.
— Мне особо нечего рассказывать.
— Тогда повеселите меня. Я смерть как любопытная.
Приготовились, приготовились…
— Может, дадите мне интервью? Сможете заручиться поддержкой общественности.
— Сомневаюсь, что это хорошая идея.
Хорошо, что я еду по Техасу: никаких поворотов и препятствий. Флемминг поглотил всё моё внимание.
— Возможно, это ваш единственный шанс рассказать вне слушаний, почему вы занялись исследованиями и зачем вам нужны деньги. Никогда недооценивайте силу общественного мнения.
— Вы умеете убеждать.
— Стараюсь.
Увлечь голым энтузиазмом. Рекламный трюк. Чувствую себя торгашем.
Он колебался, и я дала ему время подумать.
— Перезвоните, когда доедите до Колумбии, — наконец произнёс он.
В моей ситуации любой ответ кроме «нет» уже победа.
— Обещаете взять трубку и не пересылать на голосовую почту?
— Я отвечу.
— Спасибо.
Мысленный подсчёт: следующее шоу в пятницу, через четыре дня. Я успею. Возьму интервью у Флемминга до начала слушаний.
Время для ещё одного звонка, на этот раз Мэтту.
— Мэтт? Можешь организовать мне следующее шоу в Вашингтоне?

Много лет я не покидала родной город, а уж тем более не разъезжала по стране. Просто не хотелось оставлять место, где уютно и безопасно. Легче позволить членам стаи и альфе заботиться о себе. Легче закостенеть. Когда же началось шоу, границы стали слишком узки. Это должно было случиться: молодой волк двигается вверх по иерархии, испытывая пределы, а затем бросает вызов лидеру, и если побеждает, становится новым альфой. Так заведено в дикой природе, так происходит и у оборотней.
Только я не смогла. Бросила вызов, но не стала лидером. Пришлось покинуть город. Фактически я бездомная. Бродячий волк-одиночка.
Но всё не так плохо.
Я пила кофе, чтобы не уснуть за рулём. С тех пор как покинула Денвер, я никогда не вела машину столько часов, что асфальт шоссе начинал гудеть, а пейзаж сливался в пятно. В каком-то смысле это давало чувство власти. Никого не нужно слушаться. Можно остановиться, когда пожелаешь, есть, где захочется, и никто не знает, куда я поеду.
По пути изображала из себя туристку. Останавливалась возле бронзовых табличек у памятных исторических мест, следовала за коричневыми указателями на глухих шоссе2, видела места сражений времён гражданской войны и гигантских гипсовых цыплят. Может, после слушаний я поставлю себе какую-нибудь безумную цель для пиар-акции: типа провести шоу в столицах всех штатов, каждую неделю в другом городе и так в течение года. Уговорю продюсеров оплатить мне поездку на Гавайи. О да!
Мэтт договорился с радиостанцией в Аргинтоне, штат Виргиния. Я доберусь до места в полдень пятницы. Рискую: шоу должно выйти в прямой эфир в ту же ночь.
К счастью, Флемминг согласился участвовать.
Станция и центр вещания, кирпичное здание пятидесятых годов постройки с надписью из современной стали, располагались в пригородном офисном парке, заросшим толстыми ветвистыми деревьями. За стеклянной дверью-вертушкой обрело приют типичное радио: суматошное, но презентабельное, управляемое душевными людьми, которым никак не удавалось выкроить минутку, чтобы полить пожелтевший фикус в углу.
Стол в приёмной был завален неотсортированной почтой. Секретарша болтала по телефону. Я подошла и улыбнулась, стараясь выглядеть дружелюбно и не угрожающе — по крайней мере, я надеялась, что идиотская ухмылка могла сойти за дружелюбную. Рёв мотора всё ещё отдавался в ушах. Девушка показала жестом подождать.
— … мне всё равно, что он тебе сказал, Грейс. Он тебя дурит. Да… да. Вот видишь, ты уже это знаешь. Кто каждую ночь работает после одиннадцати? У страховых агентов нет ночных смен, Грейс… Отлично, можешь меня не слушать, только тогда не реви в три ручья, когда обнаружишь чужие кружевные трусики в его бардачке.
Моя жизнь могла быть и хуже. Я могла вести шоу об обычных семейных проблемах.
Секретарша повесила трубку и сладенько улыбнулась, словно ничего не произошло.
— Чем могу вам помочь?
Я сжала лист бумаги с именем менеджера.
— Я ищу Лиз Морган.
— Она могла уйти на обед, дайте проверить.
И она начала обзванивать кабинет за кабинетом, но безуспешно. Я уж было хотела сказать ей забить на это. Я могу подремать в машине, пока менеджер не вернётся.
— Не знаю. Я спрошу, — произнесла она при очередном разговоре и подняла на меня взгляд. — Могу я узнать ваше имя?
— Китти Норвиль. У меня шоу в ночном расписании.
Поднятые брови говорили без всяких слов, что она знает моё имя.
Не сводя с меня глаз, она передала мой ответ.
— Говорит, Китти Норвиль… да… вроде она. Хорошо, я пришлю её. — Она отложила трубку. — Уэс, помощник менеджера. Сказал, проходить в дальний кабинет, он поговорит с вами. Последняя дверь направо.
Она указала на коридор.
Всю дорогу я чувствовала её взгляд, упёртый мне в спину. Как-то я призналась в прямом эфире на всю страну, что я оборотень. В целом слушатели заняли две противоположенные позиции: я либо оборотень, либо больная. Либо это пиар-ход для легковерных и суеверных.
Так что секретарша с равным успехом могла быть как наивной, так и богобоязненной.
Я дошла до последней двери. Она была открыта. Два стола, два разных рабочих места занимали достаточно большую комнату, чтобы между коллегами установилось шаткое перемирие. Как только я вошла в комнату, сидящий за более захламлённым столом парень вскочил на ноги и бросился обходить стол. На его компьютере красовался полуразложенный пасьянс.
Парень так быстро подошёл ко мне с протянутой для рукопожатия рукой, что я чуть отступила в сторону.
За двадцать, растрёпанные волосы и вечная улыбка. Бывший чирлидер в университете, зуб даю.
— Китти Норвиль? Вы же Китти Норвиль? Я ваш большой фанат! Здравствуйте, я Уэс Брэди, очень рад с вами познакомиться.
— Привет, — ответила я, и он энергично пожал мне руку. — И, эм… Спасибо, что разрешили в последний момент провести у вас шоу.
— Без проблем. Жду эфир с нетерпением. Проходите, присаживайтесь.
Я хотела заглянуть на студию, переговорить с техником, найти отель, помыться и поужинать. Уэс же хотел поговорить. Он указал мне на стул в углу, а себе выдвинул стул из-под стола.
— Итак. Я всегда хотел узнать, и раз вы здесь…
Я приготовилась к допросу.
— Как вы всё это проворачиваете?
— Вы о чём?
— О шоу. Вы инструктируете звонящих? Нанимаете актёров? У вас есть заготовки? Как пишется сценарий? Сколько у вас сценаристов? Сначала я подумал, что это прикол, мы все так решили. Но вы ведёте передачу уже год, и она просто улётная! Мне хочется знать, как у вас всё это получается.
С таким же успехом я могла влететь головой в кирпичную стену.
Я заговорщицки склонилась над пластиковым подлокотником ретро-стула. Уэс тоже подался вперёд с широко открытыми глазами. Конечно, я ведь всегда выбалтываю коммерческие секреты, стоит только попросить.
— Может, придёте сегодня на шоу и сами узнаете?
— Да перестаньте. И никакой хоть маленькой подсказочки?
— А в чём веселье? — Я встала. — Было приятно познакомиться, но мне нужно идти.
— О-у, но вы только что пришли. Я могу вам всё показать. Могу…
— Он вас достаёт?
На пороге со скрещёнными руками стояла коротко стриженная брюнетка в мятом тёмно-синем костюме, который несколько лет назад как вышел из моды.
— Вы, должно быть, Лиз Морган, — сказала я, надеясь, что произнесла фразу больше с энтузиазмом, чем облегчением. — Я Китти Норвиль. Мои коллеги должны были с вами связаться.
— Да. Приятно с вами познакомиться. — К счастью, её рукопожатие было идеально спокойным и профессиональным. — Уэс, ты подготовил маркетинговый отчёт?
— Эм, нет. Ещё нет. Как раз им занимаюсь. Будет готово через час. Да, мэм.
Уэс пронёсся к своему рабочему месту и закрыл пасьянс.
Лиз показала мне всё, что я хотела и ответила на все вопросы. Даже на:
— Вам не кажется Уэс слегка гиперактивным?
— Это он на таблетках.
Она проводила меня до двери и порекомендовала хороший мотель неподалёку.
— Ещё раз спасибо. Найти станцию, которое примет моё шоу, всегда лотерея.
Она покачала головой, а улыбка вышла многострадальной.
— Китти, мы в пяти милях от столицы. То, что вы попросили, не идёт ни в какое сравнение с тем, что у меня требуют оттуда.
Не могу сказать, что поверила. Ведь если она права, то я подписываюсь на ту ещё головную боль.

Я вернулась на станцию на два часа раньше и подождала доктора Пола Флемминга. Нервишки пошаливали. Айви, секретарша, потравила меня страшилками о плотном движении на кольцевой автостраде, ненадёжном метро и дала ещё сотню причин бояться, что Флемминг не успеет ко времени. «Всё нормально», — старалась убедить себя я. Такое уже случалось. Некоторые гости вообще не приезжали на программу. Это одна из радостей прямого эфира. Всего лишь придётся импровизировать. Поэтому телефон — великая штука. Всегда найдётся чувак, который захочет вытворить что-нибудь эдакое в прямом эфире.
Айви уехала домой, так что со страшилками было покончено. Лиз и Уэс остались смотреть шоу. Я мерила фойе шагами. Дурная привычка. Волчья. Но я ей разрешила: пусть хоть что-то поделает и успокоится. От тревоги она обычно становилась дёрганной.
То есть я. Я становилась дёрганной.
За пятнадцать минут до начала какой-то мужчина приоткрыл стеклянную дверь и заглянул внутрь. Я остановилась.
— Доктор Флемминг?
Он выпрямился и вошёл в вестибюль кивая.
С души упал камень.
— Я Китти. Спасибо, что приехали.
Я представляла Флемминга совершенно по-другому. По его голосу и манере подавать себя я ожидала увидеть крутого лощёного бюрократа в солидном костюме и с прилизанными волосами. Игрока. Он же выглядел как чокнутый учёный. Вельветовый пиджак, коричневые брюки и светло-коричневые волосы, которые уже месяц пора подрезать. Бледное длинное лицо с кругами под глазами. На вид лет сорок пять.
— Я вас не такой представлял, — произнёс он тем же спокойным голосом, который раздавался в трубке с полдюжины раз.
Я опешила.
— И какой же?
— Старше, наверное. Более опытной.
Не знаю считать это комплиментом или просто констатацией факта.
— Возраст не всегда означает опыт, доктор.
И что он об этом знает?
— Идёмте. Я покажу вам студию.
И я со всем его познакомила. Постаралась его успокоить. Казалось, он нервничал: озирался через плечо, изучал персонал, словно мысленно сортировал их в систему для дальнейшего использования. И не понятно, дело ли тут в душе учёного или работе на правительство. Он двигался скованно, словно стул, который я ему предложила, был готов выскользнуть из-под него в любой момент. Этот парень мог чувствовать себя неуютно в собственной гостиной. А может, он расслаблен и всегда так себя ведёт.
Я показала ему аппаратуру, нашла свои наушники и откинулась на спинку стула, наконец-то окунаясь в родную стихию.
Звукорежиссёр за стеклом отсчитал время до эфира, и раздались первые гитарные аккорды заглавной песни: «Bad Moon Rising» в исполнении «Криденс». На какой бы станции я ни проводила шоу, этот момент всегда ощущался одинаково: он всецело мой. Я за пультом, с микрофоном, и пока горит значок эфира, я веду это шоу. Конечно, если не произойдёт что-то непоправимо ужасное. Хотя обычно вступление проходило без всяких проблем.
— Добрый вечер. В эфире «Полуночный час», шоу, которое не боится темноты и созданий, что в ней обитают. Я Китти Норвиль, ваша очаровательная ведущая, и сегодня у меня в студии особенный гость, доктор Пол Флемминг. Как вы знаете или не знаете, более месяца назад доктор Флемминг провёл пресс-конференцию, на которой объявил о научном признании тех, кого раньше считали мифом — сверхъестественных форм человеческого существования. Вампиров, оборотней… людей, как я. У него степень доктора медицины Колумбийского университета, докторская степень в области эпидемиологии университета Джонса Хопкинса. Последние пять лет он возглавляет Центр по изучению параестественной биологии. Добро пожаловать, доктор Флемминг.
— Спасибо, — ответил он, умудряясь казаться спокойным, несмотря на то, как нервно примостился на краешке сиденья, словно собирался бежать, как только начнёт «стрелять миномётный огонь».
— Доктор Флемминг. Центр изучения параестественной биологии. Я правильно понимаю, что ваша организация финансируется правительством и вы занимаетесь изучением того, что называете альтернативными формами существования человека? Вампиров, оборотней и тому подобных?
— Только если простейшими словами. Характер исследования не всегда чётко определён.
— Вы не можете просто попросить «Дайте мне денег на оборотней»?
— Нет, — ответил он, слегка улыбнувшись.
— Так значит это тайная исследовательская программа правительства.
— Не знаю, могу ли я так далеко заходить. Не хочу затрагивать тему теорий заговора. Результаты работы Центра всегда в открытом доступе.
— Но в самых незаметных местах. К такой потенциально скандальной области исследования не привлекалось ни малейшего внимания. Мне показалось, что как члену исследовательской группы вам бы хотелось озвучить ваши выводы гораздо раньше.
— Всё не так просто. Вы должны учесть, под какой шквал критики мы попадём, если привлечём слишком много внимания, прежде чем будем готовы. Нам нужны данные и хорошие шансы на общественную поддержку. В противном случае мы окажемся на последних страницах летописи псевдонаук.
— В вашем понимании, это определённо научная сфера исследования.
— Само собой. Лучший способ познания — научный метод.
Я сама с удовольствием знакомлюсь с последними исследованиями.
— Что подтолкнуло вас изучать созданий, которых все с радостью бы сочли детской сказочкой?
— Во многих легендах есть зерно истины. Во многих случаях и несмотря на весь скепсис. К примеру, существование настоящего короля Артура. Как много серьёзных исторических и археологических исследований вдохновились литературой об Артуре? Легенды о вампирах и перевёртышах рассказывают во всём мире, и я всегда поражался их сходству. Я просто ищу семена истины в основе.
— Я читала одну книгу, где говорилось, что многие мифы о вампирах могли родиться из-за примитивных методов погребения и суеверий: раздутые трупы с каплями крови во рту, словно они её пили, выталкивало из неглубоких могил. Всё в таком духе. Подобным образом учёные установили, что легенды об оборотнях породили определённые физиологические явления, к примеру, чрезмерный рост волос, либо психические расстройства, при которых люди периодически вели себя как сошедшие с ума звери. Научные исследования на эти темы, как правило, ведут к одному: к рационализации. Но что натолкнуло вас на мысль, что за мифом скрывается правда?
Я пыталась выудить из него личную историю. К примеру, в детстве он натолкнулся на оборотня-динго, и это навсегда изменило его жизнь.
— Наверное, меня всегда увлекала хорошая загадка.
— Но в мире медицины столько вызовов. Лекарство от рака. Стопроцентная потеря веса на диете с шоколадным мороженным.
— Может, я хочу открывать неизведанные рубежи.
— Почему сейчас? Почему именно в прошлом месяце? Зачем привлекать внимание к исследованию именно на этой стадии, а не ранее?
Он пожал плечами и стал явно нервничать: заламывать руки, ёрзать на стуле. Я почувствовала лёгкую дрожь — вот оно? Я его задела? Может, просто стул неудобный.
— В идеале нужно было опубликовать полный отчёт в авторитетном журнале, чтобы все результаты стали достоянием гласности. Но мы живём не в идеальном мире. Члены конгресса заинтересовались нашей деятельностью, а если конгресс хочет задать вопросы, кто я такой, чтобы с ними спорить? Я хочу дать всем понять, что этот проект не скрыт за семью печатями.
Как будто это меня обмануло. В редкие минуты самообладания я не говорила этой фразы в прямом эфире. Но сейчас я вынуждена играть в хорошую девочку: не стоит отвращать от себя единственный источник информации.
— Чего в итоге вы надеетесь достичь?
— Расширить границы знания. Что лежит в основе научного стремления?
— Поиск истины.
— Разве не все мы пытаемся её найти?
— По моему опыту, эта тема вызывает множество сильных эмоций. Люди либо яро верят в существование вампиров, либо нет. В первом случае, они твёрдо считают их злом или жертвами редкой болезни. Как все эти эмоции и столь сильные убеждения влияют на ваши расследования?
— Мы подходим к этому вопросу только с точки зрения факта. Того, что можно измерить.
— Значит, если я спрошу во что вы верите…
— Думаю, вы знаете, во что я верю: я изучаю болезнь, которую можно выявить и описать.
Мы начинаем ходить по кругу. А это скучно. Стоило понять, что Флемминг не идеальный собеседник. На каждый мой вопрос он отвечал уклончиво. Нужно постараться, чтобы вытащить его из раковины.
— Расскажите, что вы почувствовали, когда впервые увидели оборотня собственными глазами.
До этого момента он не смотрел на меня. Это нормально; в студии что только не отвлекает новичка: индикаторы, огни, кнопки. Естественно смотреть на то, с чем ты говоришь. Люди склонны фиксировать взгляд на микрофоне.
Но теперь он посмотрел на меня, и я ответила ему тем же. Подняла брови, подначивая его ответить на вопрос. Взгляд у Флемминга в тот момент был прищуренный, изучающий. Словно он увидел меня впервые… или в новом свете. Словно я внезапно стала объектом его исследований, и он пытается вписать меня в собранную им статистику.
С таким взглядом бросают вызов. Он пах человеком, чуть потом и немного шерстью из-за пиджака. Никакого сверхъестественного шлейфа. Но мне вдруг захотелось предупреждающе завыть.
— Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
— Конечно никакого, но шоу должно развлекать. Мне любопытно. Давайте просто холодные факты: когда вы впервые увидели оборотня собственными глазами?
— Кажется, пятнадцать лет назад.
— До того, как начали работать в Центре изучения параестественной биологии?
— Да. Я проходил ординатуру по патологиям в Нью Йорке. К нам пришёл странный образец крови от жертвы дорожного происшествия. Отчёт из травмпункта был ужасающим: раздавленная грудная клетка, коллапс лёгких, разрыв внутренних органов. С такими ранениями не выживают, но этот мужчина выжил. Его каким-то чудом спасли. В мои обязанности входило проверять признаки наркотического опьянения и уровень алкоголя в крови. Я не нашёл ничего подобного, но уровень лейкоцитов в крови был ненормальным, хотя иных признаков заболеваний или инфекций не имелось. На следующий день я пошёл в реанимацию, чтобы взять ещё один образец крови и выяснить, что могло стать причиной подобной аномалии. Но его там не оказалось. Его выписали из реанимации, потому что спустя два дня после страшной аварии он уже мог сидеть и больше не нуждался в искусственной вентиляции лёгких, словно у него было просто сотрясение мозга. До сих пор помню, как просматривал его медицинскую карту с открытым ртом от изумления. А он улыбался. Казалось, он вот-вот расхохочется в голос. А ещё, казалось, он брал меня на слабо, хватит ли мне ума выяснить, что произошло на самом деле. В тот момент я не знал, что он такое, но я никогда не забуду его взгляд. Он единственный не был удивлён, что выжил в такой страшной аварии. Никогда не забуду этот взгляд. Я осознал, что со всеми моими знаниями, исследованиями и способностями я не имею ни малейшего представления о существовании целого мира.
— И когда в следующий раз вы увидели такой же взгляд… — вызов, желание доказать своё превосходство, как я только что посмотрела на Флемминга, — вы его узнали.
— Именно.
— Вы выяснили о нём что-нибудь еще? Он признался, кто он?
— Нет. На следующий день он выписался из больницы. У него не было медицинской страховки, поэтому я не смог его отследить. Скорее всего, он не думал, что она ему понадобится.
Я видела, как умирают оборотни. Нужно или вырвать им сердце, или оторвать голову, или отравить серебром.
— Вы захотели узнать, как он выжил. Как его раны так быстро затянулись.
— Само собой.
— И насколько далеко продвинулась ваши исследования? Вы упоминали возможный способ лечения.
— Каждый учёный хочет найти лекарство от болезни, которую изучает. Но мы ещё не выяснили, что это за болезнь. Поиск лечения потребует времени, и я не хочу никого обременять ложной надеждой.
— Как близко вы к цели? Я слышала множество теорий: от вирусной ДНК до дисбаланса «жизненных соков».
— В том-то и дело, что самое интересное в этих заболеваниях заключается в том, что они не развиваются как болезнь. Да, это инфекция, и она меняет естественное состояние организма. Но не причиняет вред и не вызывает слабость, а наоборот делает жертву сильнее. В случае вампиризма болезнь фактически дарует бессмертие с относительно безобидными побочными эффектами.
Он называет потребность пить человеческую кровь безобидным побочным эффектом?
— Если мы вычленим и опишем механизм, то это станет открытием века
— Вы говорите о медицинском применении.
Он снова заколебался и сложил руки на столе перед собой, заметно сдерживая энтузиазм.
— Как я уже сказал, я не хочу давать ложных надежд. Мы едва копнули.
У меня возникло такое впечатление, что больше я ничего из него не выужу.
— Хорошо, тогда я открою линию для звонков. У вас есть вопросы к доброму доктору…
Он выпучил глаза, словно я достала пушку и навела на него ствол. Само собой, он знал, что я принимаю вопросы от слушателей.
Флемминг затряс головой.
— Я бы предпочёл не отвечать на вопросы общественности.
Какие-то проблемы?
— Я тоже представитель общественности. Вы ответили на мои вопросы.
— Нет, так не пойдёт. — Он снял наушники и оттолкнул стул от стола. — Простите.
Лиз, Уэс и звукооператор беспомощно смотрели через стекло, как гость расправляет плечи и пулей выбегает из комнаты.
— Постойте, доктор…
Я встала пойти за ним. Кем этот ублюдок себя возомнил, чтобы вот так от меня уходить? Шнур от наушников потянул меня обратно к столу. Шоу, я не могу бросить шоу. Чёрт.
Я опустилась на стул. Нужно чем-то заполнить паузу.
— Извините, похоже у доктора Флемминга возникло срочное дело в другом месте, и он не сможет ответить на ваши вопросы. Но я все еще здесь и готова к первому звонку. Привет, Бренси из Портленда…

Сноска

1. «Чёрный список» Голливуда — список деятелей культуры и искусства в США в 1940—1950-х годах, которым запрещалось заниматься профессиональной деятельностью из-за их политических убеждений. В списки, составлявшиеся владельцами голливудских студий, попадали члены Компартии США или заподозренные в симпатии к ней, а также отказавшиеся помогать властям в расследовании деятельности компартии.

Иран-контрас (также известен как «Ирангейт», по аналогии с «Уотергейтом») — крупный политический скандал в США во второй половине 1980-х годов. Разгорелся в конце 1986 года, когда стало известно о том, что отдельные члены администрации США организовали тайные поставки вооружения в Иран, нарушая тем самым оружейное эмбарго против этой страны. Дальнейшее расследование показало, что деньги, полученные от продажи оружия, шли на финансирование никарагуанских повстанцев-контрас в обход запрета конгресса на их финансирование.

2. Коричневый указатель ведет к местам общественного отдыха, культурного и исторического значения.
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Renka, Триадочка, Natala, llola, elvira

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 03 Дек 2017 18:15 #9

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
ЧАСТЬ 2

Сенатские слушания должны были начаться в понедельник, но я приехала в Вашингтон в субботу вечером. Забронировала номер в отеле неподалёку от Капитолия, в шаговой доступности от многих достопримечательностей. Почему бы не устроить небольшой отпуск. Чёрт возьми, но я хочу прогуляться по музеям Смитсоновского института3.
Было тяжело одновременно вести машину и не сводить глаз с дороги, не свернув шею, чтобы хоть краешком глаза увидеть мемориал Линкольна. Я сверилась с картой. Он вот-вот должен показаться. Даже не знаю, в правильном ли направлении я смотрю. Солнце садилось, расплёскивая над городом оранжевое зарево в дымке смога. Достопримечательностям придётся подождать до утра. Машины впереди замедлились. Одна из пресловутых пробок, о которых предупреждала Айви… в субботу. Я была впечатлена. И тут я заметила мигающие красно-синие огни. Авария, наверное. Машины остановились. Главное – терпение. Я никуда не спешу. Я включила радио, надеясь наткнуться на что-нибудь цепляющее. Можно отбивать ритм на руле, пока жду.
Оранжевые светоотражающие конусы свели три полосы в одну. Прямо впереди дорогу заблокировали заграждения. У обочины стояло две полицейские машины. Четыре полицейских с фонариками в руках проверяли машины и номерные знаки, задавали водителям вопросы и рассматривали пассажиров. Контрольно-пропускной пункт. Обычное дело для этих краёв, наверное. Я ничего не слышала про террористическую угрозу или повышенные меры безопасности. Хотя о настоящей угрозе власть предержащие никогда не расскажут.
Настал мой черёд проезжать КПП. Полицейские подошли к машине с всех сторон, освещая фонариками номерные знаки, салон и меня. Я опустила стекло.
— У вас есть с собой документы?
Пришлось с минуту порыться в рюкзаке, и я показала водительские права. Вежливо улыбнулась.
— Мэм, не могли бы вы съехать на обочину?
Он указал на место за заграждением. Удостоверение не отдал.
Желудок нервно сжался. Наверное, каждый бы занервничал, когда тебя останавливают копы, и неважно, насколько ты невиновный. Я была уверена, что я невиновна.
— Эм, какие-то проблемы? — самая шаблонная фраза, которую я только могла произнести. В кино так говорят только преступники.
— Просто съезжайте на обочину. Мы подойдём к вам через минуту.
Полицейские сдвинули заграждения, убрали светоотражающие конусы и восстановили привычное движение. Блокпост выполнил свою цель. По-видимому, они нашли, что искали, то есть меня.
Я отказывалась верить, что всё это было устроено ради меня. Вроде бы не смахиваю на террористку. Творится что-то непонятное.
Я нащупала мобильный и набрала номер Бена. Палец завис над кнопкой вызова, но я решила выждать.
С противоположной стороны показался тёмный «седан», сделал разворот на 180 градусов на разделительной линии, пересёк три полосы и остановился прямо передо мной. Причём водитель оказался настолько искусным, что этот трюк занял не больше минуты, а шины даже не завизжали.
Из «седана» вышло двое мужчин, по одному с каждой стороны. В чёрных костюмах, консервативных галстуках, подтянутые и ничем не примечательные. Хоть и здоровяки с широкими плечами и уверенной походкой.
Святая корова. Самые что ни есть Люди в чёрном. Это что, шутка какая-то?
Полицейский передал водителю «седана» моё удостоверение и указал на меня. Я неосознанно вжалась в сидение, словно могла вытечь лужицей через половицу.
Стоит позвонить Бену, но я всё выжидала. Интересно, как будут развиваться события. Само собой, произошло какое-то недоразумение.
Люди в чёрном подошли ко мне крадущейся походкой. На самом деле, скорее всего они шли совершенно спокойно и обычно, но мне показалось, что они ко мне подкрадываются. Волчице хотелось выть. Смыться отсюда к чертям собачьим. Я всё ещё сидела в машине, я всё ещё могла дать по газам — но тогда копы бросятся в погоню. Я выжидала. На этот раз пришлось прислушаться к своей человеческой половине.
Думай, прежде чем действовать.
Хорошая девочка.
Так бы сказал Ти Джей, если бы был здесь. Может быть, он даже почесал бы меня за ушком. Мне стало немного легче.
Мужчины остановились у моего окна, заглянули в салон и оглядели меня. У меня раздулись ноздри. Вдох. Люди, обычные люди. По их жилам текла тёплая кровь, так что они не вампиры. И уж точно не ликантропы. Оборотней выдаёт мускусный дикий запах, который они не могут скрыть. У них мех прямо под кожей, и он всегда показывается, нужно только знать куда смотреть.
Но в этих людях всё-таки ощущалось что-то… холодное. Плечи сжались, волосы на шее встали дыбом — шерсть тоже. Я с такой силой вцепилась в руль, что побелели костяшки. Посмотрела водителю в глаза. Не могу показать слабину.
Он опустил взгляд первым и отдал мне удостоверение.
— Мисс Норвиль? Алетта, госпожа города, желает оказать вам гостеприимство. Не могли бы вы выйти из машины?
Я не верила своим глазам, по венам побежала волна адреналина, мышцы напряглись. Страх ушёл, но на смену пришло раздражение. Точнее я была выбешана.
— Госпожа города? Вампир что ли? — спросила я и поняла, что в них почувствовала. Они не были вампирами, но за ними тянулся шлейф их запаха. Человеческие слуги, которые проводят с немертвыми слишком много времени не могут похвастаться отменным здоровьем. Они выглядят слишком бледными.
— Да. Она польщена, что вы посетили её город и с нетерпением ждёт с вами встречи.
— Её город? Она называет столицу США своим городом?
Хотя чего ещё ожидать от вампира?
Мужчина в чёрном поджал губы и сделал глубокий вдох, стараясь держать себя в руках. Вероятно, ему приказали вести себя вежливо.
— Вы примите приглашение госпожи Алетты?
— С чего бы?
— Она боится за вашу безопасность. Вы не знаете здешней ситуации с вашим видом. У вас нет защиты. Она хочет вас уберечь.
— Откуда она узнала о моём приезде?
— Это её город.
Интересно, а почему она решила озаботится моей безопасностью, потому что, ясен пень, она предлагает мне защиту не по доброте своего небьющегося сердца. Что это за ситуация, что волк-одиночка может оказаться в опасности? Только если местный альфа на дух не переносит чужаков.
А сейчас жаждущий крови альфа пугал меня сильнее вампира.
— Ладно, — ответила я.
— Если вы соблаговолите пройти со мной, я отвезу вас к ней.
— А что насчёт моей машины? — Я любила свою машинку. Мы ведь вместе всю страну объехали. — И брони в гостинице?
— Мы взяли на себя смелость отменить вашу бронь. Том подгонит машину к дому. Мы обеспечим вашу безопасность, пока вы здесь. Бесплатная парковка, мисс Новиль. От этого так просто не отказываются.
Ну да, звучит как предложение, от которого невозможно отказаться в принципе.
Я убрала телефон и вышла.
Второй мужчина в чёрном, Том, сел на водительское сидение, как только я отошла от машины. С грустью я проводила взглядом свою надёжную крошку-«хэтчбэк»4, словно нам больше никогда не суждено было встретиться.
Первый мужчина проводил меня до «седана».
— Давайте внесём ясность, — начала я. — Как я поняла, местные копы под каблуком госпожи, или, по крайней мере, достаточная их часть, чтобы по одному её слову поставить блокпост на одной из крупных артерий, если ей просто хочется найти одного человека.
— Как видите, — ответил он.
— Знаете, она могла просто позвонить.
Он бросил на меня косой взгляд, и я закатила глаза. Мы же говорим о вампире. Куда им без театральности.
По крайней мере, в качестве пассажира я могла полюбоваться на достопримечательности, ни в кого не врезаясь. Убедившись, что Том следует за нами на моей машине, я наклонилась к приборной панели и стала ищущим взглядом рассматривать всё, что виднелось через лобовое стекло.
— Того парня зовут Том. А вас?
— Брэдли, — ответил он после минутный паузы.
Том и Брэдли. Как-то не особо зловеще и не в стиле Людей в чёрном.
— Итак, Брэдли, где монумент Вашингтона?
— Мы поедем в другом направлении.
Я откинулась на пассажирское сидение и вздохнула, даже не стараясь скрыть разочарование. Как обидно оказаться так рядом с главными национальными памятниками и ничего не увидеть.
Брэдли взглянул на меня.
— Дайте пару минут, и я сверну на нужную дорогу, — ответил он с улыбкой в голосе.
Он включил поворотник и резко дал направо.
Постойте, он не будет играть в плохого полицейского?
В Колорадо всё было понятно. Огромное небо, на западе горы. Я всегда знала, где они, а где я. Мне нужны ориентиры. Здесь и почти на всём Востоке я страдаю легкой клаустрофобией. Везде мощные деревья закрывают горизонт. Даже осенью, после того как желтели и опадали листья, они образовывали стены, и я видела небо только над головой.
Мы свернули за угол, и Брэдли начал любезно обо всём рассказывать, точно гид-экскурсовод:
— Мы приближаемся к знаменитому Моллу5. Справа от вас монумент Вашингтону.
Я прижала лицо к стеклу. Сердце гулко забилось в груди, словно я только что увидела знаменитость. Как на картинке, только больше. Возвышающийся над площадью обелиск, залитый со всех сторон оранжевой подсветкой. Один, в темноте, в центре широкой полосы газона, что назывался Моллом.
— Вау! — я любовалась монументом, пока мы не свернули за угол.
Мысленно я отслеживала маршрут. Мы закончили ехать не в том направлении, вернулись обратно на автостраду, но затем свернули и отправились на запад, пока не оказались на тихой улице среди таунхаусов, в квартале, который Брэдли назвал Джорджтауном. Даже в темноте я видела, что это приятный старый район.
Деревья вдоль улицы, ряды кирпичных домов с решётчатыми ставнями и цветочными кадками под окнами, расписными дверьми и причудливыми коваными заборами. Где-то недалеко находился Джорджтаунский университет.
Брэдли свернул на аллею, а затем на мощённую дорогу, по которой могло в ряд проехать несколько автомобилей. Моя машина уже стояла на месте.
Я не особо представляла, на что подписалась, пока мы не поднялись по ступеням и не прошли через чёрный вход.
Этот момент меня поразил. Большинство вампиров, даже главы кланов и городов, обустраивают дома под землёй. Меньше шансов, что они или их подчинённые пострадают при несчастном случае с солнцем. Но Брэдли и Том провели меня через коридор в кабинет. Этот вампир держала свой двор в комнате с окнами, закрытыми тяжёлыми парчовыми шторами, но тем не менее окнами.
Место выглядело загромождённым и одновременно роскошным: тахты и вольтеровские кресла6, столы-серванты из красного дерева, приставные и кофейные столики, на одних кружевные скатерти, на других лампы, как электрические, так и масляные. В витринных шкафах коллекция китайского фарфора, на каминной полке — серебряный чайный сервис. Деревянный пол устелен персидскими коврами. Все лампы зажжены, но не ярко, так что комната утопала в тёплом, медовом свете. Среди других элементов декора встречались картины, небольшие портреты, несколько чёрно-белых фотографий. На всех были изображены люди. Интересно, кто они.
Обстановка меня не поразила. Вампиры живут сотни лет и, как правило, перевозят свои ценные коллекции с собой. Если комната напомнила викторианскую гостиную, то, вероятно, потому, что именно этой эпохи принадлежала. Как и её обитатель.
В скрытом в дальней части салона, возле книжных шкафов, кресле сидела женщина. Она отложила книгу на стол и встала. Бледная, холодная, мёртвая. С небьющимся сердцем. Истинный возраст, конечно же, не назвать. Она выглядела на тридцать, в самом расцвете сил и высокомерия. Чёрные волосы стянуты в узел на затылке, круглое лицо, жёсткая линия губ, мрачный и уверенный взгляд. Платье-костюм винного цвета с коротким приталенным жакетом и струящейся юбкой до икр — женственный наряд, наводящий на мысль об Ингрид Бергман и Грейс Келли.
Нет, она не викторианка. Она старше и намного. У неё взгляд многовекового презрения. Для таких настоящее всего лишь очередной миг. Самому старому вампиру, с которым я встречалась, было под триста. Я не могу точно сказать (женщину невежливо спрашивать о возрасте), но готова поставить деньги, что эта вампирша старше.
Я планировала вести себя нагло. Если она вмешивается в мою жизнь, то можно и позлословить. Но впервые в жизни я прикусила язык.
— Катерина Норвиль? — спросила она, вопрошающе наклонив голову. У неё был чудесный мелодичный британский акцент.
— Эм, просто Китти. И да.
— Я Алетта. Добро пожаловать в мой город.
Я всё ещё хотела поспорить насчёт «моего», но эта женщина лишила меня дара речи. Мне не понравилось это чувство.
— Брэдли, Том, проблемы были?
— Нет, мэм, — ответил Брэдли.
— Спасибо, на этом всё.
Двое мужчин фактически поклонились — умело, от талии, как натренированные дворецкие и лакеи в сказке. Я проводила их взглядом до двери, и они скрылись в другой части дома.
— Надеюсь, они были любезны.
— Да. Ну, не считая того, что меня остановили на полицейском блокпосте. Это было немного нервирующе.
А разве нет? Но как-то сомневаюсь, что смогу сбежать от неё, даже если выпущу когти. Чего на самом деле она от меня хочет?!
— За это я не буду извиняться. Того требовала необходимость.
— Почему? Я ведущая радиошоу — мой номер записан в телефонном справочнике. Вы могли просто позвонить.
— Я не могла получить отказ.
Я начала расхаживать по комнате: обошла дорогое кресло и пошла по прямой вдоль края ковра. Алетта стала наблюдать за мной, элегантная и царственная. У меня появилось такое чувство, что она решила снисходительно простить мне небольшой всплеск эмоций.
— Знаете, если попытаетесь держать меня здесь против моей воли, мне есть кому позвонить. Я не буду мириться.
— Катерина… Китти. Если присядете, мы всё обсудим, как цивилизованные люди. Боюсь, сейчас вы опасно можете обратиться к своей иной природе.
Расхаживать по комнате — волчья привычка. Я мерила комнату шагами взад-вперёд, не сводя с неё глаз, как животное в клетке.
Я послушно остановилась и села на указанный стул. Сделала глубокий вдох и успокоилась. Она присела рядышком, на край софы.
— Обычно я себя немного лучше контролирую, — угрюмо заметила я.
— Не сомневаюсь. Но я понимаю, что привезла вас в странное место и, возможно, создала опасную ситуацию. Лучше вас не раздражать, хм?
Упорно постаравшись проявить подобное спокойствие, я спросила:
— Зачем вы меня сюда привезли?
Скрестив лодыжки и опёршись на подлокотник дивана, она не растеряла грации и достоинства. Возможно, она была герцогиней или баронессой, гордой дворянкой с портретов Гейнсборо, задрапированной в шелках и бриллиантах, сдержанной и величественной.
Она нахмурила брови от раздражения.
— Местные оборотни дикие и неконтролируемые. Они могут расценить вас как добычу, лёгкой целью бросить вызов и доказать своё доминирование. У них нет альфы, их некому обуздать. Вам есть о чём волноваться. Не думаю, что вы хотите беспокоится ещё и об этом.
Это точно. Но я уверена, тут замешено нечто иное. Насколько я знаю, на протяжении всей истории оборотни были слугами вампиров, либо их соперниками. В лучшем случае стороны заключали шаткое перемирие, если жили рядом.
Я не знаю жизни без перемирия. Иногда я такая невежественная. Моя прежняя стая и альфа не особо рассказывали мне о мире. С ними я научилась прятаться. Затем — заботиться о себе.
— Что ещё? Какая вам с этого выгода?
Она впервые улыбнулась, утончено и загадочно.
— Моя дорогая девочка, никого из нашего рода — вампира или ликантропа — за целые века не вызывали в правительство страны в официальном качестве. Вы сделали себя авторитетом по этому вопросу.
Я покачала головой, желая рассмеяться.
— Я никогда не заявляла себя никаким авторитетом…
— Тем не менее, к вам многие обращаются. И теперь государство. Когда вы будете выступать перед сенатом, вы косвенно выступите также и от моего имени.
Я не хотела подобной власти и ответственности. Но, прежде чем я успела возразить, она продолжила:
— Я привезла вас сюда, желая понять, чтобы вы из себя представляете. Узнать каким интересам вы служите. Чьи взгляды будете представлять, когда заговорите перед комитетом сената.
Иными словами, в чью паутину я попала. Она хотела знать, кто дёргает меня за ниточки, потому что в её мире они есть у всех.
Она мне не поверит.
— Я служу собственным интересам. Я покинула стаю. У меня нет иных связей. Не думаю, что у меня остались друзья. Есть только я и моё шоу. Рейтинги и телефонная линия. Больше ничего.
Конечно, она мне не поверила. Алетта сощурила взгляд, словно я её немного позабавила. Словно ей всё равно, что я скажу, потому что, в конце концов, она выяснит правду. У неё есть на это время.
— Полагаю, — сказала она наконец, — вы менее коррумпированы, чем большинство. Истинные капиталисты так предсказуемы. Но я слушала ваше шоу, и ваши мотивы не сводятся к нему одному.
— Если вы слушали моё шоу, значит знаете меня. Я решила построить карьеру на своём остром языке. Это всё.
— Возможно, вы абсолютно правы.
Я отвела глаза, потому что она изучала меня, пытаясь выяснить, как добраться до моего сердца. Легенды говорят, что вампиры могут проникнуть в душу силой своего магнетического взгляда. Так они соблазняют жертву, чтобы люди с удовольствием подставляли им шею и вены.
Я ни с кем не связана и не хочу ничего менять.
— Если вы говорите правду, и нет ничего, кроме того, что я сейчас вижу, то для меня будет честью, если вы примете моё гостеприимство, которое, как я осмелюсь заявить, одно из лучших в городе.
Я приму её приглашение. Я знала, что отвечу согласием с того момента, как перешагнула порог этой комнаты. Скорее всего, потому что в гостиной уютно и тепло, и насколько бы не выглядела устрашающе Алетта, от неё не вставали волосы дыбом. Она понимает гостеприимство скорее всего, как его воспринимают в Старом Свете: больше, чем предложение разделить трапезу и кров. Это вопрос гордости и чести. Оскорбительно ей отказывать.
— Спасибо, — ответила я, пытаясь вести себя учтиво, хотя рядом с ней я чувствовала себя деревенщиной.
Алетта встала. Я машинально встала вместе с ней, разглаживая джинсы и спрашивая себя, что, может пока я здесь, мне стоит купить гардероб получше.
— Добро пожаловать в Вашингтон, — сказала Алетта и протянула руку, которую я с благородностью пожала, даже если кожа вампира и была слишком холодна. — Я выделила вам спальню на втором этаже. Надеюсь, вам понравится. Эмма покажет вам комнату. Кухня также в вашем полном распоряжении. Если вам что-нибудь понадобится, можете всегда попросить Эмму, и она обо всём позаботится.
Словно по какому-то сигналу, известного только ей и Алетте, в гостиной появилась молодая женщина, Эмма. Она была человеком с лучезарными глазами и неиссякаемой энергией. Воистину гостеприимство Старого света. У Алетты есть горничные.
— Единственная просьба, Китти, сообщайте мне, если хотите покинуть домой по какой-либо причине. Я предложила свою защиту, и я всегда держу своё слово.
Звучит практически как вызов: посмею ли я уйти без уведомления? И что она в таком случае сделает?
И что, если на улице меня действительно поджидают свирепые оборотни? Непростое решение.
— Поняла, — уклончиво ответила я, и Алетта бросила на меня скептический взгляд.
— Прошу меня извинить, но меня ждут дела. Доброго вам вечера.
Она оставила меня и Эмму у подножья узкой изогнутой лестницы в коридоре.
— Сюда, — с улыбкой произнесла Эмма и показала наверх.
Иногда люди-слуги тренируются стать вампирами и ждут, когда их обратят в истинно немертвых. Иногда они просто слуги, хотя их обязанности не сводятся к одному протиранию пыли. Я оглядела воротник кофточки Эммы в поисках явных шрамов, следов старых укусов. Я ничего не увидела, но её ведь могли кусать и не в шею.
Мы поднялись по лестнице и оказались в узком коридоре. На стенах висели портреты и фотографии в рамах. Разные времена, разные эпохи. Причёски, одежда и осанка менялись от портрета к портрету. Неужели Алетта одержима коллекционированием портретов?
— Могу я кое-что спросить?
— Конечно, — откликнулась Эмма. На вид ей было девятнадцать. Чёрт, да она же, наверное, ещё студентка.
— Ты знаешь, кто она? — не выдержала я.
Она криво усмехнулась и отвела взгляд.
— Моя семья служит у неё на протяжении множества поколений. Мы приплыли вместе с ней из Англии две сотни лет назад. Она хорошо к нам относится. — Она открыла дверь в конце коридора и посмотрела на меня. — Вы же знаете лучше других, что они не абсолютное зло.
Спорить не буду.
Мой вещмешок уже отнесли в спальню. В комнате была полноценная ванна с медными ручками на раковине и душ. Может, остановиться в доме Алетты не такая уж плохая идея. Меня так ещё избалуют. Эмма показала мне интерком на двери, современное устройство в древнем доме.
— Зовите, если что-то понадобится.
Я попросила сделать мне сэндвич. Затем поспала. Сон был сладкий, а значит, я не донимала себя вопросами, где тусуется клан Алетты, потому что прихвостни-слуги мало что могут сделать, а Алетта уж точно не управляет своей империей в одиночку.
Сноска
3. Смитсоновский институт — образовательный и научно-исследовательский институт и связанный с ним музейный комплекс, самое крупное в мире хранилище экспонатов, музейных ценностей и артефактов. В состав института входят 19 музеев, зоопарк, 9 научно-исследовательских центров, а также 156 музеев, являющихся филиалами Смитсоновского института.

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]



4. Хэ́тчбек — название кузова легкового автомобиля с одним или двумя рядами сидений, дверью в задней стенке и укороченным задним свесом.

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]


5. Молл —длинный парк в центре города, протянувшийся от мемориала Линкольна до здания Капитолия. На Молле находятся памятник Вашингтону и Мемориал ветеранов войны во Вьетнаме, по обеим сторонам парка — различные музеи Смитсоновского института.

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]


6. Вольтеровское кресло - глубокое, с высокой спинкой кресло, по имени французского писателя Вольтера.

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Renka, Триадочка, Natala, elvira, Poulina

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 03 Дек 2017 19:31 #10

  • Cerera
  • Cerera аватар
  • Не в сети
  • Администратор
  • Сообщений: 2074
  • Спасибо получено: 2151
  • Репутация: 65
Ура!Ура! : dancing* : dancing* : dancing* Поздравляю с началом перевода!!! Удачи и благодарных читателей! :flowers
Я пока только мельком пробежала по главам, уже и не помню что там в книге. Прочту главы и так отпишусь. Надеюсь хоть тут по главам выйдет читать(
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 08 Дек 2017 17:08 #11

  • Poulina
  • Poulina аватар
  • Не в сети
  • Luero
  • Сообщений: 1
  • Репутация: 0
О, да! Наконец-то :45 А я боялась, что продолжения Китти не будет. Жду готовый перевод с нетерпением WOW
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 20 Дек 2017 20:45 #12

  • Natala
  • Natala аватар
  • Не в сети
  • Читатель года
  • Сообщений: 1176
  • Спасибо получено: 2487
  • Репутация: 114
Китти - интересная героиня, пережившая трагедию, - потерю друга и ставшая волком-одиночкой, изгоем. Зато она лучше нашла себя в мире обычных людей, став известным ди-джеем, сделав себе имя на ночных радио эфирах об оборотнях. С другой стороны, ее откровенность и известность, сделала ее центром пока не совсем понятных политических игр, а может и битв, не только между людьми, но и вампирами и ликантропами, а может и всеми вместе взятыми. Первая на сцену выступила Алетта, - властная и леденяще вежливая, и очень древняя хозяйка города. Где-то, еще нам неизвестные, обитают разрозненные оборотни, являющиеся угрозой для главной героини.
Девочки, спасибо. :flowers
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 31 Дек 2017 14:29 #13

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
Часть 1

Алетта хотела, чтобы я сообщала ей обо всех своих выходах из дома. Если, конечно, я планировала куда-то выходить. К тому времени, как я проснулась, вовсю светило солнце, а значит, скорее всего, она спит.
Я оставила записку. Наскребла пару строк на листе из записной книжки и положила на кофейный столик в гостиной.
Не совсем честно, конечно. Том и Брэдли, наверное, на дежурстве. Может, Алетта хотела, чтобы я предупреждала одного из них. Может, мне устроят экскурсию с личным шофёром — милую, защищённую, безопасную.
Только я взялась за ручку входной двери, как кто-то рысью пронёсся по лестнице.
— Мисс Норвиль! — Это была Эмма с каштановыми волосами, заколотыми в небрежный пучок, джинсах и безразмерной толстовке. В такой одежде она выглядела совсем девчонкой. — Вы уходите?
Я виновато отошла от двери.
— Зови меня по имени. И я, эм, просто хотела выглянуть наружу и посмотреть, что там с погодой. Она на это не купилась. У меня на плече висел рюкзак. — Алетта заставляет вас работать по воскресеньям?
— О, нет. Она разрешила мне пользоваться библиотекой для учёбы. Сегодня последний день на домашку. Я просто шла на кухню перекусить.
Ух ты, она действительно студентка.
— Вы учитесь в Джорджтауне?
— В Джордж Вашингтоне1, — поправила она, оперевшись на перила и услужливо улыбнувшись. — Вы завтракали? Вам что-нибудь приготовить?
— Нет, спасибо, не надо.
Я хотела уйти. Без обид. Мне стало неловко.
Пауза затянулась. Я никого не обманываю. Я даже убедила себя, что, если оставлю машину на подъездной дорожке за домом и воспользуюсь общественным транспортом, все подумают, что я решила не выходить из комнаты и впала в зимнюю спячку.
В конце концов, Эмма вздохнула и сказала:
— Я не могу вас остановить. Но Алетта не обрадуется, что вы ушли без сопровождения.
Ну, совесть меня не заест.
— У вас будут неприятности, если я сбегу?
— Нет. Алетта не разозлится, ничего подобного. Но она будет разочарована.
А никто не любит разочаровывать Алетту.
— Я ненадолго. Только ноги размять. Вернусь раньше ее вечерней пробудки.
— Приятного дня.
Пожелание было формальным, не искренним. Эмми свернула за угол, исчезая в дверях кухни в дальней части дома.
Я чувствовала себя негодяйкой, но все равно ушла.

Знаменитое вашингтонское метро не доезжало до этого района, но автобус делал остановки между Джорджтауном и ближайшими станциями. Через полчаса я уже была в Молле.
Я беззастенчиво играла в туристку. За один день все не увидишь. Тут, наверное, и за неделю все не пересмотришь, принимая во внимание количество музеев. К счастью, множество компаний готово за мои деньги покатать меня на экскурсионном автобусе и все показать. Автобус даже выбрасывал меня у каждого музея, который я надеялась посетить. Я увидела Белый дом!
Все утро и часть дня я бегала по главным достопримечательностям как маньяк, разглядывая окружающих с широко раскрытыми глазами и нескрываемом любопытством. Но мне встречались такие же, как и я, сумасшедшие туристы с глазами-блюдцами. Среди них ликантропов не сыскать. Да и животного запаха в Молле не ощущалось. Но должны же они где-то быть. Я бы с радостью повстречала дружелюбного местного, купила бы ему чашечку кофе и разузнала бы, что происходит на самом деле.
На выходе из музея американской истории у меня зазвонил телефон. Я испугалась до полусмерти. Надо ж было засунуть штукенцию в карман джинсов и совершенно о ней забыть.
Взяла трубку.
— Китти?
— Бен? Ты где?
— В отеле. А ты где? — Адвокат прилетел в город рано утром на ночном рейсе. Мы забронировали номер в одном отеле… в который я вчера так и не въехала.
— Долго рассказывать. Надо встретиться.
— Завтракаю в номере. Можешь подойти? Закажу тебе стейк.
— Только с кровью. И спасибо. Буду через пару минут.
После пары часов на ногах я понадеялась, что в достаточной мере изучила город, чтобы найти отель самостоятельно, и к моей безграничной радости не ошиблась.
Лучше наметить пути отступления загодя.
Гостиница находилась в нескольких кварталах от Капитолия, в непосредственной близости от офисного комплекса, где было запланировано провести слушания. Бен назвал мне номер комнаты, поэтому я пошла прямо на нужный этаж и постучала в дверь. Адвокат открыл и прошёл обратно к столу, где перед ним стоял поднос с завтраком, и сел доедать стейк.
— Как понимаю, это тоже идёт в счёт, — сказала я, закрывая за собой дверь. В ответ он лишь улыбнулся.
Бен не особо любил церемонии. Он носил рубашку навыпуск и нараспашку, выставляя белую майку. За тридцать, грубоватый, возможно, много чего повидавший. Взъерошенные волосы цвета грязноватого блонда с частичной проседью. На кровати открытый кейс, вокруг него разбросана гора документов и изданий по праву. Он не похож на юриста с обложки, но он много работает.
— Хорошо долетел?
— Да. Отлично. У тебя такой вид, словно ты через весь город бежала.
Наверное, я выглядела не слишком свежей, белокурые волосы прилипли к лицу от пота. Не жара, но в городе бабье лето. Осенний воздух отсырел от липкой влажности.
Я даже не думала о расстоянии. Возможно, большинство туристов сочли бы сумасшествием мою попытку охватить как можно больше за столь короткое время. Но я даже не старалась. Просто это одно из преимуществ жизни оборотнем. Могу преодолеть несколько миль без отдыха.
— Невероятный город. Я пробежала музей авиации и космонавтики, чтобы увидеть Флайер братьев Райт, алмаз Хоупа и динозавров — в музее естественной истории, и Знамя, усыпанное звёздами, — в музее американской истории. Ты знал, что у них есть свитер мистера Роджерса2? Один из многих, по крайней мере, ведь у Роджерса их было где-то под сотню. Это самая ценная, с культурной точки зрения, квадратная миля в США.
Я совершила марш-бросок по всем крупным музеям, осмотрев главные достопримечательности. Кто знает, когда мне на этой неделе выпадет шанс свободно погулять.
Бен уставился на меня с издевательской усмешкой.
— Что? — спросила я с чуть протяжным хныканьем.
— Еще скажи, что слезу пустила, когда Знамя увидела? Была на Арлингтонском кладбище? Видела могилу Кеннеди?
Ну да, я прослезилась. Только не собираюсь в этом признаваться.
— Еще нет. Сделаю завтра после слушаний.
— Тогда там у тебя случится форменная истерика. Не забудь захватить носовые платки.
Я обиделась.
— Не смейся надо мной.
— Почему? Ты сентименталистка. Не знал.
— Ладно, я сентименталистка. И что с того? А ты тогда кто?
— Юрист. — Он даже не думал с ответом. Перешёл прямо к делу. — Ты знаешь, кто возглавляет комитет, за который ты будешь свидетельствовать?
Неа. Я была слишком занята шоу, возможностью взять интервью у Флемминга и путешествием. Об остальном ведь должен был позаботиться Бен, так?
— Нет.
— Тогда тебе это не понравится.
Насколько сильно?
— Кто?
— Джозеф Дюк.
Я застонала. Сенатор Джозеф Дюк — ретроград охоты на ведьм. В буквальном смысле. В мире, где такие вещи в основном воспринимаются как миф и сказки, Дюк твёрдо верил в ведьм, вампиров, оборотней и все подобное, и считал, что его божий долг предупредить мир об опасности. Он избирался от истово религиозного округа. Я позвала его на шоу несколько недель назад. Он обещал молиться за мою душу. Это не должно меня удивлять. Наверное, он рассматривал эти слушания как доказательство, шанс заявить миру, что он прав.
— Могло быть и хуже, — сказала я с надеждой.
— Да. Ты могла оказаться коммунистом.
Бен жестом указал на противоположный стул. На тарелке, как я и просила, лежал красный стейк. Я села. Есть мне не хотелось.
— А у тебя что произошло?
Я все рассказала. Постаралась выставить ситуацию не настолько опасной. Но меня все равно одарили взглядом «ты совсем с катушек съехала?».
Бен фыркнул.
— Госпожа города решила сделать тебя личной гостьей? Мне же не надо говорить, что это звучит ужас как жутко?
— Я знаю. Но она не такая плохая.
— Китти. Она вампир.
— Да, а я слюнявый оборотень. Я поняла.
— Слушай, они сварганили эти слушания в последнюю минуту. Мне так и не дали расписание очерёдности вызова свидетелей. Завтра тебя, наверное, не позовут. Скорее всего, сначала они парочку дней помаринуют Флемминга. Нужно пойти и посмотреть, какой тон они зададут. Прочувствовать атмосферу, так сказать.
Да, услышать, что скажет Флемминг не помешает. Посмотрим, будут ли его ответы сенаторам более уклончивыми, чем те, что он дал мне.
— Что мы знаем о Флемминге? — спросила я Бена.
— Что сообщили в новостях. Он врач, работает над каким-то сумасшедшим исследованием. Ты, наверное, знаешь больше моего.
— Я знаю про его исследования, о его работе с Центром. Но я ничего не знаю о нём лично. Он сказал, что проходил ординатуру в Нью-Йорке. Может, сможешь что-нибудь накопать?
— Посмотрим, что можно сделать. — Он взял одну из стопок бумаги с кровати и протянул мне. — Вот твоя почта за последнюю пару недель. Есть пара местных приглашений, которые могут тебя заинтересовать. Мир, похоже, прознал, что ты едешь и, видимо, ты попала в какую-то рассылку для масс-медиа.
Вот оно что. Все знают, что я здесь. Даже люди, которых я не знаю, знают, что я здесь. Как понимаю, мне можно наслаждаться вниманием.
— Зачем кому-то посылать мне приглашения?
— Видимо, у тебя есть имидж, — сухо заметил он. — Ты в тренде.
Бэ. Да это хуже, чем быть человеком с властью.
Приглашения, о которых упомянул Бен, представляли собой три толстых канцелярских конверта кремовых и жемчужно-серых цветов. Я вскрыла их, пока ела. Приглашение на вечеринку в вашингтонский особняк представителя Колорадо из моего округа. Предвыборный пиар. Я отложила письмо в сторону. Приглашение на курс лекций, спонсируемых Лигой женщин-избирателей. Колледжи с модой на феминизм меня вконец доконали.
Приглашение на приём по случаю открытия новой выставки в Хиршхорне, музее современного искусства, который является частью Смитсоновского института. Форма одежды: официальная. Культурное, пафосное. Люксовое мероприятие. Могу поспорить, соберётся интересная публика. Все лучше, чем торчать целый вечер у Алетты. Не могу вспомнить, когда в последний раз была на настоящем вечере.
Нужно купить платье. И туфли. А у меня на все про все всего два часа.
— Мне надо бежать. — Я сунула письмо в рюкзак и направилась к двери. — Увидимся завтра.
— Китти, — остановил меня Бен, поймав мой взгляд. До этого, он по большой части смотрел в тарелку, приканчивая свой завтрак. Но сейчас он посмотрел мне прямо в глаза. — Мне же не нужно напоминать об осторожности?
Я чуть не лишилась дара речи.
— Ничего себе. Я уж начну думать, что ты не равнодушен ко мне.
— Мне же нужно оберегать свой доходный поток, — ответил он, кривя губы в усмешке.
Я закатила глаза и вышла из номера с мыслью, что могло пойти не так.

У меня никогда не было маленького чёрного платья. Но каждая девочка должна купить себе такое, пока ей не стукнуло тридцать. Теперь оно у меня есть.
Я вернулась в дом Алетты только после наступления темноты, за час до начала приёма. Алетта встретила меня в прихожей, словно точно знала, когда я приду. Мои заверения Эмме, что Алетта ничего не узнает, развеялись, как пыль.
Она скрестила руки перед собой:
— Я бы предпочла, чтобы вы взяли с собой Брэдли или Тома.
Несмотря на все усилия, я застыла, как провинившийся подросток, нарушивший комендантский час, с рюкзаком на одном плече и пластиковом мешком одежды из магазина на другом.
Я пожала плечами, пытаясь выдавить из себя улыбку.
— Я не хотела никого беспокоить.
Ее взгляд говорил красноречивее всяких слов, что это жалкая попытка оправдать мое пренебрежение ее гостеприимством.
— Вы ходили за покупками? — уточнила она, указывая на сумку.
Она не захочет, чтобы я пошла на приём в музей. Предпочтёт, чтобы я осталась взаперти в четырёх стенах, в безопасности, с нею. Но сегодня я обошла весь город и не почувствовала никаких оборотней. Более того, меня не нашли никакие супер-территориальные ликантропы. Объяснения становились все более неубедительными.
Но выяснить, что она затевает, на самом деле будет намного сложнее, чем тайком улизнуть из дома в дневные часы.
Я не буду оправдываться.
— Да. Купила платьице. Получила приглашение на приём в Хиршхорне.
Я на полном серьёзе покопалась в рюкзаке, нашла приглашение и протянула Алетте. Словно должна что-то доказывать.
— Звучит весело, начало через час, и я очень хочу пойти.
Нелепо. Я не отпрашивалась со школы. Ну, неправда. Мне приходилось отпрашиваться у Карла, альфа-самца моей старой стаи, чтобы куда-то выйти. Ему нравилось держать своих детёнышей под лапой, и он особенно не хотел, чтобы мне было весело без него. Я думала, что покончила со всем этим, когда ушла. Когда он выгнал меня. Я расправила плечи и постаралась выглядеть хоть немного достойно.
Она изучила приглашение, затем меня.
— Платье. Могу я взглянуть?
Я распаковала пластиковый мешок и прижала вешалку к плечам. Это было чёрное шёлковое платье на бретельках, подчёркивающее все необходимые места. Юбка короткая, но приличная. Я должна садиться и вставать без смущения. И еще я нашла на распродаже туфли на высоченной шпильке.
Алетта потёрла ткань между пальцами и отошла назад, чтобы оценить наряд в целом.
— Хм. Элегантное. Хорошие линии. Думаю, подойдёт.
Словно мне нужно ее разрешение.
— Я пойду переоденусь, — сказала я, бочком продвигаясь к лестнице.
Она меня не остановила. Преодолев первые две ступеньки, остальные я пробежала.
Стоило мне закрыть дверь своей комнаты, как зазвонил телефон. Я вынула его из кармана и посмотрела на экран. Мама. Я и забыла, сегодня же воскресенье. Она звонит мне каждое воскресенье.
— Привет, мам.
— Привет, Китти. Где ты на этой неделе? — В голосе слышится упрёк. Она попросила звонить ей, когда я останавливалась в новом месте, чтобы она точно знала, где я нахожусь. Поскольку я переезжала почти каждую неделю и проводила в дороге большую часть времени, казалось бы тщетно пытаться держать ее в курсе моего местонахождения. Обычно, я забывала звонить.
— Вашингтон, округ Колумбия.
В голосе послышался искренний интерес.
— Серьёзно? Здорово. Уже видела какие-нибудь достопримечательности?
К счастью, я смогла ответить на ее вопрос утвердительно, и мы пару минут поговорили о памятниках и музеях. Только вот мама приуныла, когда я сказала, что ничего не фотографировала.
— Я пошлю открытку. Слушай, мам. Мне очень стыдно прерывать наш разговор, но мне надо бежать. Мне нужно кое-куда.
— О-о? — Знаменитый мамин вопрос.
Я смягчилась. На душе и так кошки скребут, что я так быстро ее отшиваю.
— В одном из художественных музеев устраивают приём. Звучит весело.
— Ты пойдёшь одна?
Понятия не имею, как ей это удаётся, но она может задать один вопрос и убедить меня в том, что имела в виду нечто совершенно иное. Меня немного пугает, что мы знаем друг друга настолько хорошо, и я точно знаю, что на самом деле она хочет выяснить.
— Да, одна, — ответила я со вздохом. — Я здесь слишком мало времени, чтобы завести хоть какие-то знакомства.
— Ну, знаешь, повсюду так много людей, и я не успеваю ничего отследить, пока прямо не спрошу. Я беспокоюсь, что ты путешествуешь в одиночку.
Сейчас не лучшее время сообщать ей, что я остановилась у вампира.
— Со мной все будет хорошо, мам. Обещаю.
— Хорошо, я тебе верю. Звони перед тем, как уезжаешь, хорошо?
Только бы не забыть, только бы не забыть.
— Постараюсь.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, мам.
Наконец-то я приняла душ и оделась. Пять минут попрактиковавшись ходить в новых туфлях, я поняла, что готова спускаться.
Алетта ждала меня в прихожей у подножья лестницы. Такое ощущение, что она не сдвинулась с места после нашего разговора, только теперь к ней присоединился кто-то еще. Она закончила с ним говорить и повернулась оглядеть меня.
Рядом с ней стоял мужчина в тёмно-сером костюме, прислонившись к дверному проёму в гостиную и скрестив руки. Не Брэдли и не Том. На вид лет двадцати пяти, он был ниже их ростом, с ямочкой на подбородке, с колючими каштановыми волосами и кривой усмешкой. Он медленно изучил меня, демонстративно поднимая взгляд, начиная с лодыжек, и задерживаясь на интересных местах. Его улыбка стала еще более самодовольной, когда он встретился со мной взглядом.
Он пах холодом, а в его груди не билось сердце. Не просто вампир, но еще и льстец.
Стоило мне спуститься в прихожую, как я спросила низком голосом:
— Кто это?
Алетта подняла ладонь, чтобы его представить.
— Это Лео. Он будет сопровождать вас на приёме.
Сопровождающий. Великолепно. Вампир-сопровождающий? Да просто зашибись.
— Знаете, со мной все будет хорошо.
Алетта изогнула бровь и одарила меня родительским взглядом, в котором так и читалось: «пока ты живёшь в моём доме, ты подчиняешься моим правилам».
Она протянула к нему ладонь. Он с улыбкой взял ее, поднёс к губам и слегка поцеловал. Их взгляды пересеклись, и они обменялись неким тайным посланием, как видимо делали уже много лет.
— Он один из моих. Можете ему доверять.
Но я не доверяла ей. Только вот я понимала, что запаковать чемоданы и остановиться в гостинице после всего, не получится. Алетта оглядела меня в нескольких ракурсах, становясь то с одной стороны, то с другой.
Наконец она сказала:
— Вы не можете отправиться на вечер в таком виде. Минутку.
Ее каблучки деловито простучали по деревянному полу, и она скрылась из холла в дальней части дома.
Я же пыталась сообразить, что со мной не так. Все сидит идеально, нигде не топорщится. Я вытянула голову через плечо, чтобы разглядеть себя со спины. Может ко мне туалетная бумага прилипла?
Лео смотрел на меня, откровенно забавляясь ситуацией.
— Так, значит, вы знаменитая Китти Норвиль.
У него был британский акцент, как у Алетты, более лёгкий, но протяжнее.
— Знаменитая? Я бы так не сказала.
— Вы должны быть польщены. Алетта редко обращает внимание на тех, кто входит на ее территорию.
— Я польщена, правда, — насупилась я.
Алетта вернулся, держа что-то в руке.
— Типичная ситуация, — сказала она. — Вы столько времени потратили на платье, что совершенно забыли правильно подобрать аксессуары. Держите.
Она принесла бархатную шкатулку, которую открыла и протянула мне. Пока я держала шкатулку, она осторожно достала колье, бриллиантовую каплю на золотой цепочке. По крайней мере, камень выглядел как бриллиант. Хотя откуда мне в них разбираться (и то, что я сегодня видела алмаз Хоупа не в счет). Камень был размером с ноготь.
Я оставила волосы распущенными, и они лежали волнами на плечах. Они будут выглядеть спутанными и неопрятными, как только я выйду на улицу, но я не знаю, что еще с ними сделать. Встав за спину, Алетта взяла мои волосы в ладонь и уложила на плечо, чтобы застегнуть ожерелье на шее. Бриллиант лег дюймом ниже впадинки на горле, на середине между подбородком и декольте. Идеально.
— Теперь вы можете выйти в свет, — сказала она и встала передо мной, чтобы оценить свою работу.
— Не серебро.
— Что вы, нет.
Я стала разглаживать волосы.
— А волосы, с ними все в порядке?
Она остановила меня и улыбнулась.
— С ними все в порядке, дорогая.
И в этот момент она начала мне нравиться. Я немного забеспокоилась, что это сработал какой-то хитрый вампирский трюк. Но не похоже. Просто она одолжила мне свое украшение. Чисто девчачий поступок от многовекового вампира.
Лео предложил мне руку, и я посмотрела на него, словно не зная, что делать с его приглашением. Я простояла как истукан так долго, чтобы это было невежливо и мне стало стыдно. В качестве извинения я положила ладонь на сгиб его локтя. Он улыбнулся, хотя, казалось, был готов рассмеяться во весь голос. Я расправила плечи и постаралась придать себе хоть немного достоинства. Его рука была жесткой, и я не могла избавиться от впечатления, что почувствую пульс под кожей.
Алетта проводила нас до порога, словно мы были парочкой подростков, которые отправились на выпускной бал. Брэдли был готов увезти нас на «седане», который стоял на обочине. Шофер стоял у открытой двери заднего сидения, и вся ситуация казалась более чем нелепой. Продолжив вести себя по протоколу, словно это была некая игра, Лео помог мне сесть и слегка поклонился, прежде чем обошел машину.
Я молчала, ощущая себя то ли актрисой на пути к Оскару, то ли мишенью для насмешек.
Сноска

1. Университет Джорджа Вашингтона — частный исследовательский университет в Вашингтоне. Является крупнейшим высшим учебным заведением в столице США и самым дорогим американским вузом.

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]


2. Фред МакФили Роджерс (20 марта 1928 года — 27 февраля 2003) — американский педагог, пресвитерианский проповедник, автор песен, автор и телеведущий. Снимался в детском телесериале «Наш сосед Мистер Роджерс».

ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Триадочка, Natala

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 31 Дек 2017 14:32 #14

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
Часть 2


В Хиршхорне в основном выставлялись современные картины и скульптуры. Галерея, в которой состоялся прием, представляла собой аскетичный зал с мерцающим полом и белыми стенами, под потолком которого были подвешены светильники с изменяемым направлением освещения. Скульптуры и странные мультимедийные инсталляции были расставлены по всему широкому пространству, в то время, как картины висели в одиночестве.
Произведения, по большей части, были непонятны без примечаний. Выбеленные объекты вроде как из папье-маше, выступающие из стены, веретенообразные куски различного материала в форме стула и тому подобное. Прием проводился в честь одного из художников, невзрачной женщины средних лет, которая стояла в дальнем углу комнаты в окружении поклонников. Мне так и не удалось понять, какие из работ принадлежат именно ей. Да и честно, не особо хотелось выяснять, потому что ничего умного я про них все равно не скажу. Смогу выдавить из себя только односложные «Круть» и «Ух ты», что здесь вряд ли прокатит.
Я «парконулась» возле картины Джексона Поллака, потому что узнала ее. Точнее решила, что эти кляксы должны принадлежать руке Джексона Поллака.
Я смотрела на картину. Лео смотрел на все остальное. Он вел себя как настоящий телохранитель, что оставляло тягостное впечатление, и никто не обращал на него внимание, кроме меня. Скучающий парень с равнодушной ухмылкой, которого девушка притащила приобщиться к Прекрасному.
— Итак, Лео, откуда ты?
— С самого начала? Из Лидса. Давненько там не был.
У вампира это может быть любой срок.
— Несколько десятилетий? Век? Два?
— Не хочу разрушать ореол тайны.
— Как долго ты с Алеттой?
— Разве это не один и тот же вопрос?
Ну, его не обдуришь или нет?
— Ты скучаешь?
— По чему? Зачем мне желать оказаться в Лидсе, если мне и так достаточно повезло играть сегодня твою няньку?
Попытка не пытка. Я повернулась к стене и притворилась, что его не существует. Но без особого успеха. Его присутствие ощущалось точно камень в стремнине, холодный и жесткий предмет, которого обтекали и избегали вся жизнь и движение в этом зале. Без каких-либо явных жестов он умел держаться отдельно от толпы. Я заметила, что он не отводит глаз от девушки на другом конце комнаты. Молодая, в слаксах и зеленой блузке с глубоким вырезом. В руках она держала бокал и рассеянно водила пальцем по его краю. Девушка рассмеялась над словами стоявшей с ней рядом женщины и задрала подбородок, обнажая стройное чистое горло.
Лео выглядел настороженным, сосредоточенным, а его взгляд был голодным.
Вампиры — охотники-соблазнители. Их привлекает молодость и красота, и в свою очередь они сами привлекают молодость и красоту. Лео был красивым щеголеватым англичанином, одетым консервативно, но стильно, а главное - богато, и у него скорее всего десятилетия практики съема девушек. Она подумает, что влюбилась в него, и даже не поймет, что на самом деле с ней произошло.
— Сделаешь шаг в ее сторону, и я сразу же подбегу к ней и скажу, что пока в процессах об изнасиловании ничего нельзя доказать, ей лучше держаться на расстоянии.
Он совершил над собой усилие, чтобы усмешка осталась на месте, но взгляд перестал быть приятным.
— Тебе никто никогда не говорил, что ты просто душа компании?
— Ты никогда этого не узнаешь.
Он встал ближе и заговорил так, чтобы его дыхание касалось моего обнаженного плеча.
— Кровь оборотня тоже своего рода деликатес. Может, дашь мне попробовать. Опыт не так однобок, как ты себе можешь представить.
По спине пробежала дрожь, пульс участился в два раза. Я попятилась, едва не путаясь в ногах. Это был чистый инстинкт. Волчица хотела занять угол и готовиться к нападению, ища возможность сбежать.
Лео засмеялся. Он знал, за какие веревочки дергать. Я закрыла глаза и выпрямилась, сделав глубокий вдох и пытаясь расслабиться. Неловко, конечно. Это также доказывает, насколько на самом деле я близко к краю, как тонка линия между двумя частями моего существа. Небольшой толчок, и я полечу в пропасть. Если он потянет, я начну обращаться прямо на месте в целях самозащиты.
— Кретин, — пробормотала я. — Мне нужно в дамскую комнату. Вернусь через минуту.
— Не спеши, не спеши, — сказал он и демонстративно отвернулся, нацеливаясь на девушку на другом конце комнаты. Я ушла.
На самом деле мне не надо в туалет. Я прижалась к кафельной стене и обхватила ладонями красные горящие щеки. Я позволила ему задеть меня и злилась больше на себя, чем на него. Мне ведь нравилось думать, что я умнее.
Я подождала, пока пульс замедлится, и снова обрела спокойствие. Проверив свое отражение в зеркале, пригладила платье и довольно кивнула. Просто буду его игнорировать.
На выходе я столкнулась с мужчиной, выходящим из соседней двери. Я опустила голову, не обращая на него внимания — но оказалась не такой спокойной и собранной, как думала. Я споткнулась, и он схватил меня за руку, чтобы не дать упасть.
Я начала отстраняться и извиняться, но уловила его запах, и он оказался животным. Мех и природа, открытая местность под полной луной — нечеловеческий. У меня расширились глаза и напряглась спина, так как шерсть встала дыбом.
Он уставился на меня с такими же широко раскрытыми глазами, ноздри раздувались, пока он улавливал мой запах. Он чувствовал меня так же сильно, как и я его. Он был высокий, с волевым лицом, карими глазами и темными волосами.
На мгновение я напряглась, готовясь бежать от возможного вызова к бою; мы настороженно смотрели друг другу в глаза. Я не хотела выяснять отношения. Сделала шаг назад, но тут его губы изогнулись в удивленную улыбку. Лицо так и говорило: «Добро пожаловать». Он не хотел драки.
— Я тебя не знаю. Ты кто? — Он говорил на неизвестном мне акценте, хотя его английский был четким и ясным.
— Китти. Я тебя искала. То есть не тебя именно, а… — Он был ликантропом, но не волком. Я не могла определить необычный оттенок в его запахе. — Ты не волк. Кто ты?
Улыбка стала игривой.
— Ягуар.
— Правда? — произнесла я с трепетом. Это так круто. — Я бы не догадалась.
— Хотя это очевидно. Я Луис. Работаю в бразильском посольстве. Ты… не местная?
— Угу.
Мы стояли за углом от вечеринки. От Лео. Я нервно посмотрела в ту сторону, ожидая, что вампир может подойти к нам в любую минуту. Прижала Луиса к стене, словно это чем-то могло помочь.
— Луис, мне четко дали понять, что ситуация с оборотнями в городе нестабильная. Здесь опасно находиться чужакам.
Он наморщил лоб.
— Кто так сказал?
Хотелось заломить руки, я так нервничала. У меня было так много вопросов, но я его совсем не знала, как он отреагирует и во что я ввязываюсь. Но я в отчаянном положении, а других источников информации у меня нет.
— Алетта.
Он покачал головой и усмехнулся, но как-то мрачно.
— Aлетта, можно догадаться. Она считает нас сбродом. Почему ты с ней разговаривала?
Я поморщилась.
— Долгая история.
— Тебе стоит встретиться со своими, услышать их версию событий. Я отведу. Чтобы она тебе ни наговорила, ты будешь в безопасности.
Я только-только его встретила и не должна была доверять, но мое любопытство быстро пересилило чувство осторожности. И я почувствовала что-то еще — теплую дрожь, которая не имела ничего общего с нашей ликантропией. Я не отпущу его руку. Его тело было близко к моему, и он такой милый.
— В этом-то и проблема. Алетта отправила со мной Лео. Не думаю, что он обрадуется.
Он поджал губы, задумался ненадолго и оглянулся через плечо.
— Это не проблема. Идем.
Он обхватил мою ладонь — его рука была теплой и сухой — и повел прочь от экспонатов. Зайдя за угол, мы оказались у двери, через которую бегал обслуживающий персонал с подносами еды и напитков.
— Некоторые вампиры так долго жили как аристократы, что начисто забыли про слуг. За этой дверью он не следит.
И действительно мы спокойно прошли по обычному бетонному коридору к пожарной двери и оказались на ночной улице. Нас никто не преследовал.
Мы прошли по Моллу, на которой даже ночью было полно любителей бега, собачников и просто гуляющих до или после ужина. Через десять минут я сняла туфли и понесла их в руках. Ступни гудели на бетонном тротуаре. Ночь. Я чувствовала, что бегу. Хотя до полной луны еще пару недель. Луис посмотрел на меня (глаза прищурились, губы сложились в кривую усмешку), словно все понял.
Мы проехали на метро несколько остановок и вышли примерно в миле на север. Луис провел меня через пару кварталов и остановился.
— Мы на месте.
Еле заметная табличка на фасаде, серебряная надпись на синем фоне, освещенная небольшой наружной лампой, гласила, что мы стояли перед неким «Полумесяцем». Тонированные стекла не давали узнать, что творится внутри.
— Наверху мароканнский ресторанчик. Приличный и немного дороговатый, но не выдавай меня Ахмеду. Мы идем вниз.
И в самом деле мы обошли кирпичную лестницу, ведущую вверх, и спустились к подвальной двери.
— Ахмеду?
— Владельцу заведения. Ты с ним встретишься, если он на месте.
Я услышала музыку, прежде чем Луис открыл дверь. Как только он это сделал, звук обрушился на нас со всем своим богатством и ритмом. Живая, не запись. Ближневосточный барабан, какой-то струнный инструмент и флейта. Они не играли определенную песню, скорее выдавали традиционно звучащую импровизацию. Быструю, радостную, танцевальную.
Оказавшись внутри, я увидела трио музыкантов, занявшие стулья возле бара: белый, черный и араб. Место давало ощущение интернациональности, и я услышала разговоры на нескольких языках. Стены украшали тканые картины, передняя часть помещения напоминала обычный бар, но в глубине вместе стульев были раскиданы подушки всевозможных размеров вокруг низеньких столиков. Комнату освещали масляные лампы и свечи. В воздухе пахло карри и вином.
За барной стойкой протирал стаканы парень, который, судя по возрасту, еще не имел права на лицензию бармена. Парочка постоянных посетителей сидела рядом на табуретах, постукивая ногами или кивая в такт музыке. Женщина в широкой юбке и блузе крестьянского стиля танцевала, и, как я предположила, это был танец живота, но мое представление о танцах живота было совершенно другим. Ее танец излучал грацию и радость от каждого движения, а не представлял собой фантазию из «Я мечтаю о Джинни». Темные волосы были заплетены в косу, которая раскачивалась при повороте, а на губах играла небольшая улыбка.
Еще дюжина людей полулежала на подушках за столиками, наблюдая за танцовщицей или музыкантами. Все беседовали между собой, ели и пили. Это была спокойная, неторопливая вечеринка, своего рода ночной клуб, который настраивал на разговор и атмосферу.
Все были ликонтропами.
Я остановилась, застыла в неподвижности. Я не чувствовала так много оборотней в одном месте, с тех пор, как была со стаей. Никто не смотрел друг на друга злобным взглядом, не преследовал, не дрался, не боролся за место в иерархии. И они не сражались, потому что робели перед лидером, который держал их в узде, поддерживал мир с помощью силы. Здесь не было лидера, это я могла сказать наверняка.
— Что-то не так? — спросил Луис.
— Нет, просто… я этого не ожидала. Все, в одном месте. Меня просто накрыло.
— Ты всегда была одна?
— Я жила со стаей. Но у нас все было по-другому.
— Могу я тебя угостить?
Возможно, мне надо выпить.
— Вино. Белое. Было бы неплохо.
Взяв две полные рюмки, Луис повел меня в дальнюю часть клуба, где мы могли бы посидеть в относительной тишине. Его лицо озарилось, когда он увидел небольшую группу людей, собравшихся в углу.
— Ахмед! Вот ты где.
— Луис!
Грузный мужчина поднялся на ноги намного изящней, чем я могла себе представить. Он попросил друзей пересесть на одну сторону, и те приветливо продолжили разговор без него. Ахмед слегка надавил Луису на плечи, не заставляя его пролить ни капли вина. У него был слабый акцент, он сильно американизировался.
— Рад тебя видеть, я уже начал думать, что ты про нас забыл.
— Я был занят.
Ахмед повернулся ко мне. Оливковая кожа, черные волосы и темная щетина, хорошенькое пузо, но не мягонькое. Кругленький и общительный. Поверх рубашки и брюк накинут струящийся бледно-окрашенный халат, благодаря которому он вписывался в атмосферу этого места.
Он был волком. Я представила себе большого седого здоровяка, который до последнего будет стоять на своем месте. Этот образ заставил меня скулить от ужаса и вести себя паинькой. Я подавила желание приблизиться к Луису и укрыться за его спиной.
Глаза Ахмеда засверкали, словно он точно знал, какое впечатление производит на других оборотней.
— Луис, тебе, кажется, сегодня повезло. Добро пожаловать, добро пожаловать!
Он протянул руку. Я с благодарностью ее приняла. Я льнула к нормальной жизни, как могла. Он накрыл мою ладонь обеими руками и тепло улыбнулся.
— Так кто вы у нас?
— Китти.
— Китти. Китти Норвиль? Из «Полуночного часа»?
Помилуй Бог, в мире должен найтись еще один оборотень с именем Китти. Я глупо усмехнулась, но мне было приятно, что про меня знали.
— Так и есть.
Луис уставился на меня.
— Та самая Китти? Ты ничего мне не сказала.
— Даже в голову не пришло. Вы слышали шоу?
Ахмед уклончиво пожал плечами, а Луис отвел взгляд.
— Конечно, слышал, — сказал Ахмед. — Пару раз. Но среди моих друзей есть большие твои поклонники, поверь мне.
Я обняла Луиса за талию одной рукой и взяла у него бокал вина. Вечер казался гораздо менее мрачным, чем пару часов назад. На самом деле, он выглядел прекрасным.
— Все нормально. Я привыкла, что люди не узнают голоса, которые слышат. Садитесь, ребята, вы должны рассказать мне об этом месте.
Я оглянулась на зал, на музыкантов и собравшихся вместе оборотней.
— Отличная идея! — воскликнул Ахмед.
Обычно оборотнем становятся по случайности, но зачастую это не меняет амбиции, что человек питал ранее. Необходимость путешествовать ради карьеры, желание увидеть мир, потребности просто не исчезают. Ликантропия часто доставляет проблемы, но они научились с этим справляться. Некоторым она даётся легче, чем другим. Многие ликантропы не связана стаей, в отличие от оборотней. Но даже одиночки «метят» свою территорию. Наши животные инстинкты иногда дают нам преимущество, но необходимость путешествовать не исключает возможность посягнуть на чужое пространство, особенно в полнолуние, когда инстинкты самые сильные. Как я быстро узнала на собственном опыте, странствующему ликантропу нужно лишь безопасное место, где можно обратиться и побегать во время полнолуния.
Являясь домом федерального правительства, кучи посольств и нескольких крупных университетов, Вашингтон был яркой международной общиной, и оборотни стали его частью. «Полумесяц» предоставлял им безопасное место для сбора.
Так объяснил мне Ахмед.
— Путешественники знают, что для борьбы нет времени. Смерть приходит ко всем и торопить её — трагедия. У нас есть гораздо более важные дела, чем постоянно бороться за то, кто из нас сильнейший. Итак, мы здесь. Подобные места есть во многих крупных городах: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лондон, Стамбул.
Если бы у Ти Джея было такое место, если бы Карл был больше похож на Ахмеда, если бы мы все могли вести себя чуть более цивилизованно — слишком много "если". Мне нужно слишком много, чтобы Ти Джей остался жив.
Ахмед указал на несколько постоянных посетителей. Мариан — танцовщица и оборотень-шакал из Египта, эмигрировала и работала, чтобы перевезти сюда сестру. Ютака, возле бара, вер-лисица и студент исторического факультета из Японии. Музыканты: два волка и тигр. Ахмед также упомянул друга, которого здесь сегодня не было, профессора-медведя, бежавшего из России в семидесятых. Даже представить не могу, какие они, медведи-оборотни. Это место напоминало зверинец.
А ещё это рай, Утопия, по крайней мере, в моём заведомо неопытном взгляде. Я слышала много историй на шоу, но люди звонили, только чтобы рассказать о своих проблемах. Я знала и испытала только худшее. Мне никогда не рассказывали, как будет выглядеть жизнь оборотня, если всё сложится, как надо.
Мне хотелось расплакаться из-за вина, но я протёрла глаза, прежде чем потекли слёзы. Луис протянул чистую салфетку с соседнего стола.
— Ты в порядке?
— Да. Это место так непохоже на остальные. Я никогда не думала, что всё может быть так. Все ладят и живут в мире. Вы все такие дружелюбные.
— Я счастлив, что тебе у нас понравилось.
— А твой опыт… каким он был? — поинтересовался Ахмед.
Я рассеянно покачала головой. Не уверена, что смогу подобрать правильные слова.
— Власть. Зависть. Был альфа, он нас защищал. Но также контролировал. Я пыталась бороться за крупицу уважения к себе, но в конце мне в этом отказали. Всё обернулось битвой и смертью. Мне пришлось уйти. А затем я приехала в Вашингтон, и Алетта скормила мне историю о том, что местные оборотни бесконтрольны и опасны, что они попытаются навредить мне, и поверить в это было ой как легко. Но она соврала.
Ахмед покачал головой.
— С её точки зрения, возможно, всё так и есть. Алетта не доверяет нам, потому что у нас нет альфы, а значит, ей не с кем вести переговоры и некого контролировать. Именно поэтому она заявляет, что мы опасны.
— Ты оправдываешь её?
— Я встречал многих из её рода, и мне кажется, она никому не желает зла, в своём понимании. Её самый большой недостаток — высокомерие.
Я хмыкнула, но вышло печально. Мне снова пришлось задуматься, а не слишком ли поздно отказываться от гостеприимства Алетты. Я бы могла пожить здесь.
Женщина прекратила танцевать. Музыканты заиграли медленные негромкие мелодии, словно экспериментируя со звуком и гармонией. Вечер, казалось, подходил к концу; ещё пару человек помахали друзьям на прощание и ушли. Я не была готова, чтобы эта ночь заканчивалась. Я не была готова покинуть это место.
Луис обнял меня за плечи. Тёплое, утешающее прикосновение. Я откинулась назад и прижалась к нему. Мы сидели по одну сторону, а Ахмед по другую, и я безмятежно разглядывая его владения, ощущая то лучшее, что может дать стая: безопасность, защита. Друзья, которые желают мне только добра. Так было до смерти Ти Джея. Я не верила, что снова обрету это чувство.
Ахмед посмотрел на меня, умышленно поджав губы.
— Ты же знаешь историю о Данииле?
Я поискала ответ в своём сонном разуме. Я была словно щенок, задремавший на дружеском колене. Думать совершенно не хотелось.
— Данииле?
— Историю о пророке Данииле и львиной яме.
— Этом Данииле? Конечно.
Это библейская история. В Древней Персии Даниила подвергли гонениям за свою веру в Бога и бросили в яму ко львам на съедение. По легенде Бог послал ангелов, чтобы те сжали пасти львам, и Даниил вышел невредимым из ямы.
— Да. А ты знаешь, как Даниил выжил?
— Это история веры. Бог должен был защитить его.
Он уклончиво пожал плечами.
— Да, в каком-то смысле. Но не так, как ты думаешь. Видишь ли, Даниил сам себя спас. Он заговорил со львами и попросил пощадить его. Он знал их язык, потому что был одним из них — львом-оборотнем.
У меня округлись глаза.
— В Библии ничего об этом не говорится.
— Конечно, не говорится, точнее не прямым текстом. Но всё есть, главное знать, где искать. Не забывай, всё имело место быть тысячи лет тому назад. Люди и животные тогда были ближе друг к другу — ведь жили в Райском саду не так давно. А мы, ликантропы, служили мостом между двумя видами. Даниил был очень мудр и познал свою цель в жизни. В яму со львами он попал с совершенно определённым предназначением, и с определённым предназначением Бог создал его таким, каков он есть. Этому мы научились от Даниила. Мы созданы такими не случайно, и у каждого из нас есть своя цель в жизни, просто мы не всегда о ней догадываемся. Даниил святой для нас. Это одна из наших величайших историй.
— Я никогда не слышала об этом раньше.
Ахмед вздохнул.
— Меня печалит, что племена в нашей стране не делятся друг с другом старыми историями. Если бы мы собирались вместе выпить и поделиться легендами, было бы куда меньше драк, как думаешь?
— Ваша правда. — Я подняла свой почти пустой бокал в тосте, осушила его и сказала: — Расскажите ещё.
Я потеряла счёт времени, устроившись на атласных подушках в объятиях Луиса, пока Ахмед рассказывал истории, которые я знала, но никогда не слышала в такой интерпретации, в фильтре собственного опыта: оборотня, который смотрел на мир через две пары глаз, человеческих и животных, и постоянно преодолевал разрыв между ними. Энкиду из «Эпоса о Гильгамеше», был диким человеком и жил как зверь, пока его не приручила женская рука. А если он не просто жил как зверь, но являлся им, и всё же нашёл способ принять цивилизацию? Истории, похожие на басни Эзопа, про доброту между людьми и животными, про занозу, вырванную из лапы льва и всё в таком духе. Греческие и римские мифы о богах и богинях, которые по желанию воли могли менять облик.
По словам Ахмеда, последние четыре года я страдала не от проклятия или болезни. Мне был вручён дар, который приобщил меня к давней традиции святых и героев, что легко меняли один облик на другой и в этом скрывался источник их силы.
Я не была готова зайти так далеко и испытать благодарность от того, что со мной произошло. Это был несчастный случай, жестокий, кровавый несчастный случай, и я не чувствовала себя благословлённой. Вот только, если бы я не стала оборотнем, у меня не было бы шоу и успеха, что оно принесло.
Я вконец запуталась.
— Постой, Мариан, ты не можешь уйти не попрощавшись! — крикнул Ахмед танцовщице, когда та дошла до двери. — Простите, — сказал он нам и, вскочив на ноги, бросился заключать Мариан в медвежьи объятия. Точнее волчьи. Но это неважно.
Луис воспользовался возможностью и переместил руку на моё бедро, где устроил её в недвусмысленном приглашении. Когда я запрокинула голову, чтобы взглянуть на него, он оказался так близко и смотрел только на меня. Я ощущала его дыхание на щеке. Я вытянула шею, легонько поддалась вперёд, и его губы слегка коснулись моих губ, а потом отстранились.
Я, наверное, покраснела с головы до ног, судя по тому, как меня окутало внезапным жаром.
— Моя квартира совсем рядом, — прошептал он мне на ухо.
Я почувствовала, как он вытянулся позади меня, его твёрдость, его тёплый запах, и захотела этого. Захотела его.
Сжала его ладонь и улыбнулась.
Мы встретились с Ахмедом у двери, чтобы попрощаться, хотя я застеснялась, потому что чувствовала, будто свечусь. Луис стоял так близко.
— Спасибо за истории, — сказала я. — За всё.
Я имела в виду это место, убежище, компанию.
— Китти, мне очень приятно. Двери моего заведения никогда не закрываются. Приходи в любое время.
Воздух снаружи был прохладным. Мы с Луисом пошли по улице, держась за руки.
Он владел модной квартирой-студией с деревянным полом и кирпичными стенами, минималистичной мебелью и портьерами до пола. На кухне имелся многофункциональный стол-остров, и она выглядела хорошо укомплектованной, когда я ожидала увидеть привычную холостяцкую берлогу. Словно ему было мало непревзойдённой красоты, он вдобавок умел готовить.
Хотя хорошенько разглядеть квартиру мне не удалось, потому что, точно как в кино, стоило двери закрыться, мы стали целоваться как сумасшедшие. Он прижал меня к стене, и я обернула одну ногу вокруг него, притягивая ближе к себе. Мы двигались слишком медленно. Кожу покалывало изнутри и снаружи.
Я вдруг поняла, что этого недостаточно, вспомнив, когда в последний раз у меня был секс, а это было давненько. Но когда в последний раз у меня был хороший секс? Можно сказать, что в прошлой жизни.
Стоило ему забраться выше по моему бедру и под юбку, как я его остановила и прижала к себе. Я заставила его замедлиться, чтобы насладиться вкусом его губ, его внушительностью и твёрдостью. Он пах пряностями и возбуждением, потом и гормонами. Я прижала лицо к его шее и сделала глубокий вдох. Луис стянул лямку платья с моего плеча, склонил голову над обнажённой кожей и тоже вдохнул мой запах. Я захихикала, потому что больше не стояла на твёрдой земле; я опиралась на него, а он держал меня, и мы вместе дышали.
Я собиралась получить наслаждение по полной.
Голые и сияющие, мы вместе отдыхали в постели.
Я утонула в счастливой томной дрёме, когда заметила, что матрас вибрирует с мягким грохочущим шумом. Мне не подумалось, что это храпит Луис, ведь звук был постоянным. Мы словно лежали на массажной кровати с монетным автоматом в дешёвом мотеле. Я подняла взгляд и озадаченно огляделась. Звук раздавался откуда-то позади меня. Точнее прямо за мной.
Я перевернулась, не убирая руку Луиса, которая покоилась на моём бедре.
— Луис? Ты мурлычешь?
Урчание прекратилось, и он сонно хмыкнул.
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Cerera, Триадочка, Natala

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 31 Дек 2017 16:51 #15

  • Natala
  • Natala аватар
  • Не в сети
  • Читатель года
  • Сообщений: 1176
  • Спасибо получено: 2487
  • Репутация: 114
Совсем не удивилась, когда Алетта захотела увидеть наряд, приобретенный для вечернего мероприятия и даже дала украшение главной героине. А теперь о серьезном. В городе явно, что-то затевается и, на месте Китти, я бы так безоговорочно не доверяла новым ее знакомым-оборотням. Каждая медаль имеет и обратную сторону, конечно, со стороны вечеринка в "Полумесяце" представляет этакую тусовку хиппи, но не думаю, что все так просто. Конечно, наша храбрая барышня умна, но, в силу возраста, импульсивна и не так осторожна. Сразу разобраться в этом хитросплетенном клубке не удастся, здесь замешано много амбиций, интриг и политики, но я верю в главную героиню.
Девочки, огромное спасибо. : rose
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 31 Дек 2017 19:26 #16

  • Cerera
  • Cerera аватар
  • Не в сети
  • Администратор
  • Сообщений: 2074
  • Спасибо получено: 2151
  • Репутация: 65
Спасибо за новую главу!!!
С наступающим Новым годом всех! Всего самого наилучшего!!!! :kiss
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 07 Март 2018 13:21 #17

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130

— Лежи. Я открою.
Луис встал с кровати прежде, чем я поняла, что к нам кто-то ломится. Упорный стук становился всё громче. Луис накинул халат и подошёл к двери.
— Кто там?
Ответ прозвучал приглушённо, но совершенно отчётливо:
— Китти, пора уходить. На одну ночь забав хватит.
Лео. Должно быть, он выследил меня.
Дело близилось к рассвету. Возможно, я смогу здесь переждать, но в его распоряжении достаточно времени, чтобы оттащить меня домой за шкирку.
Луис обернулся ко мне. Я не хотела ничего говорить. Лео покрутил дверную ручку.
— Тебе не нужно никуда уходить, — сказал Луис. — Он не может войти, а я не собираюсь его приглашать.
Ах, преимущество своей территории. Если сможем выдержать ещё час нытья Лео за дверью, то всё будет в порядке.
В двери что-то щёлкнуло и скрипнуло — засов скользнул в сторону. Луис успел вовремя отойти и избежать удара, когда распахнулась дверь.
В проёме стоял Брэдли и держал в руках вещь, до боли напоминающую отмычку.
Лео облокотился на стену за порогом и смерил нас взглядом на грани хохота.
— К счастью, смертные на службе Алетты не связаны этим немного раздражающим ограничением.
— Это вторжение со взломом, — возмутился Луис.
— Здравствуй, Луис. Как поживает твоя банда отбросов в «Полумесяце»?
Луис сжал кулаки и снова бросился вперёд, словно собираясь напасть. За меня будут биться на дуэли? Как романтично. Но я до смерти перепугалась.
— Луис, всё нормально. Мне, наверное, уже пора.
— Зачем тебе с ними идти? — произнёс он через плечо, не отрывая взгляда от вампира.
— Они держат мою машину в заложниках, — ответила я. Луиса это не убедило, но он ничего не сказал. Я всё ещё лежала в кровати, натянув одеяло на грудь и пялилась на Лео и Брэдли. — Вы не могли бы закрыть дверь, чтобы я оделась?
— Нет, — ответил Лео. — Я тебе не доверяю и на этот раз не спущу с тебя глаз.
Луис всё равно начал закрывать дверь, но Брэдли ему не дал. Он навалился всем весом на дверь, но Луис был сильнее и медленно вытолкал Брэдли в коридор. Брэдли вцепился второй рукой в дверной косяк. Он сломает дверь быстрее, чем Луис её закроет. Парни прожигали друг друга убийственным взглядом.
— Проехали, — сказала я.
Мне не хотелось драки. Нет, я верила, что Луис победит, просто чертовски неприятно втягивать его в неприятности.
Я вылезла из постели и заставила себя не сжаться под взглядом Лео. Брэдли любезно отвёл глаза, а Луис продолжил охранять свою территорию. Но Лео внимательно смотрел, как я нагая прошла через комнату к лежавшему на полу платью. Он пытался вывести меня из себя, так что его стало немного легче игнорировать. Я бегала с волчьей стаей – они видели меня обнажённой. Я повернулась спиной и натянула платье через голову. Нашла туфли и сумочку и встретилась с Луисом у двери.
— Очень мило, — заметил Лео.
— Я хорошо провела время. Спасибо, — обратилась я к Луису.
— Будь с ними осторожна.
— Непременно.
Я наклонилась чмокнуть его на прощание, и он подарил мне тёплый нежный поцелуй. Закрыла глаза и тоскливо вздохнула.
— До следующей встречи.
Утверждение, не вопрос.
— Ага.
Я помедлила, думая, что он может повторить поцелуй — надеясь на это.
— Закончили? — сказал Лео.
С хмурым видом я вышла из комнаты, и Луис закрыл дверь
Лео и Брэдли повели меня к выходу, точно личная служба безопасности.
Вампир сел на переднее сидение «седана», Брэдли — за руль.
— Ты чертовски непредсказуема, — бодро бросил Лео через плечо. Он скрестил руки на груди и усмехнулся. Серело небо – он рисковал. Но по его виду не было видно, что он беспокоится о рассвете. Его пофигистичное отношение могло быть игрой с целью скрыть, насколько он раздражён на самом деле.
— Спасибо за комплимент, — ответила я.
Он закатил глаза.
И если я не до конца почувствовала себя подростком, которого родичи забирают с выпускного, то для полноты картины дома меня дожидалась Алетта. Брэдли и Лео отвели меня в гостиную, где она царственно восседала в вольтеровском креслом. По её жесту они ушли.
Она поднялась, хмуря брови.
— Я начинаю понимать, почему вы остались без стаи. Вы всегда такая бунтарка?
— Нет. Мне понадобились годы, чтобы отрастить хребет.
— Стая ведь не просто так вас выкинула?
— Я сама ушла.
— Лео рассказал мне, что нашёл вас по пути в «Полумесяц». Что думаете об этом месте?
Вопрос застал меня врасплох. Я ждала, что она перемелет мне кости, и приготовилась, эм, словесно её отбрить.
— Мне понравилось. Я уже давно не чувствовала себя в обществе друзей.
— Я старалась подарить вам это чувство в своём доме.
Тогда почему я ощущаю себя подростком, которого отчитывает мамочка?
— С Лео было нелегко.
— Должно быть, он понял, как вас легко спровоцировать.
Я не собиралась начинать спор.
— Пока не забыла. — Я расстегнула замочек на ожерелье. Я не снимала его всю ночь, чтобы конечном итоге не оказаться жалкой героиней из рассказа де Мопассана. Я вернула украшение Аллете. — Спасибо. Наверное, благодаря ему Луис на меня и запал.
Она сощурила глаза.
— А мне надо это знать?
— Наверное, всё-таки нет.
— Продолжим беседу завтра вечером. Надеюсь, вы найдёте дорогу до своей комнаты. Остальные уже спят.
Кажется, это была тонкая подколка с целью пробудить у меня чувство вины.
— Эм, да.
— Доброго утра, Китти.
Она прошла мимо меня по коридору и скрылась с глаз.
Утро. Сон. Самое то. Что за ночка!

В полдень, едва продрав глаза, я встретила Бена перед офисом сенатора Дирксена.
— Какого чёрта с тобой произошло? — начал он вместо приветствия.
Я посмотрела на него сквозь прищуренные, слипшиеся ото сна веки и снисходительно улыбнулась.
— Я гуляла всю ночь.
Он покачал головой и глотнул кофе из бумажного стаканчика.
— Даже не хочу знать.
Я моргнула, пытаясь сосредоточиться. Кажется, я проснулась вот только сейчас. Я знала, что передо мной стоит Бен. Он говорил как Бен, он выглядел как Бен, но у него был отутюжен костюм. Рубашка застёгнута на все пуговицы. На шее галстук, а волосы аккуратно зачёсаны назад.
Стоило догадаться, что, ради заседания сената, он пригладит пёрышки.
— На что ты пялишься? — спросил он.
Я могла лишь тупо улыбаться.
Мы зашли внутрь и нашли зал слушаний, лишь два раза ошибившись в поворотах. Заняли места в дальнем ряду. А местечко выглядело лучше, чем я ожидала: голубой ковёр, деревянные панели на стенах, впереди столы и столики сделанные из дорогой на вид древесины. В воздухе витал дух официоза и закона. Стулья для зрителей с обивкой, что уже хорошо.
Место для наблюдателей не было огромным, но было заполнено. Многие выглядели как репортёры. Они вооружились диктофонами и блокнотами. В стороне стояла пара телевизионных камер.
Никто нас не заметил. По мне, это одно из преимуществ радио: быть хорошо известной и одновременно совершенно неузнаваемой. Журналисты сосредоточили всё своё внимание на передней части зала: на ряде с восемью сенаторами, перед которыми поставили опознавательные таблички, и докторе Поле Флемминге, который сидел за длинным столом перед ними.
Бен поддался вперёд.
— Ты уже с ним встречалась. Какой он?
— Не знаю. Он скрытный. Нервный. Никого к себе не подпускает.
— Похож на серую мышь.
— И это тоже.
Си-Спэн1 вживую оказался не таким захватывающим, как на экране. Но я всё равно смотрела во все глаза, надеясь, что Маккарти сбросит маску непретенциозного сенатора и устроит дебаты с паранойей, достойной времён Холодной войны. Не мой день. События развивались скучно и предсказуемо, точно по регламенту.
Сенатор Дюк открыл слушания, озвучив как долго и когда по правилам мог выступать каждый сенатор. Как спикер он имел право решать такие вопросы.
— Из-за крайне необычного характера вопроса, который мы сегодня собрались обсудить, и секретности, под которой проводилось исследование на эту тему, комитет решил посвятить первые две сессии опросу джентльмена, который руководил данным исследованием. Доктор Пол Флемминг, добро пожаловать. У вас есть для нас заявление?
Каждый свидетель может занести подготовленное заявление в протокол. Как правило, сухие и заумные. У Флемминга, не сомневаюсь, в двойной степени.
— Пять лет назад я получил грант от Национального института здравоохранения для проведения исследований по ряду ранее неизученных болезней. Это заболевания на протяжении веков был окутаны тайнами и непониманием...
И так далее. С таким же успехом он мог описывать рак и экзему.
Сенаторы начали с доброжелательных вопросов: что такое Центр, где он расположен, кто предоставлял финансирование, от какого департамента поступили средства, каковы цели Центра. Ответы Флемминга стали коротким повтором его вступительного заявления и ничего нового не принесли: Центр стремится расширить рамки познания в теоретических исследованиях биологии. Он ни разу не использовал термины вампир или ликантроп. Я ёрзала на стуле, дожидаясь, когда кто-нибудь упомянет о слоне в комнате.
Сенатор Дюк исполнил моё желание.
— Доктор Флемминг, я хотел бы услышить про вампиров.
В ответ раздалась тишина. Ни одна ручка не царапнула по бумаге. Я подалась вперёд, дожидаясь услышать ответ.
Флемминг ответил так чётко, словно представлял доклад на медицинской конференции:
— Эти пациенты обладают определёнными физиологическими характеристиками, такими как усиленный иммунитет, явно выраженные клыки, пристрастие к фагоцитирующим эритроцитам, ярко выраженному фотодерматозу…
— Доктор, — прервал его Дюк. – Что это значит? Фагоцитирующие эритроциты? Это что?
— Потребление крови, сенатор. Фотодерматоз — аллергия на солнечный свет.
Он говорил так клинически, так приземлённо. Но какая аллергия может сжечь до пепла?
— И что вы открыли с этими так называемыми пациентами, доктор?
Флемминг замешкался на секунду, а затем наклонился к стоящему перед ним микрофону.
— Я не совсем уверен, что понял ваш вопрос, сенатор.
— Вампиры. По вашему мнению, кто они?
Флемминг прокашлялся, замолчал от нервозности и ответил с опаской:
— Кажется, я ранее объяснил, что вампиризм характеризуется набором физических характеристик…
— Кончайте вешать лапшу на уши, доктор. Мы все видели «Дракулу» и знаем, что это за «физические характеристики». Я хочу услышать о нравственных характеристиках и хочу узнать, почему они существуют.
Я наклонилась вперёд, сползла на край стула, не ради того, чтобы лучше слышать. Микрофоны работали отлично. Я ждала боя.
— Мои исследования не входят в сферу ваших вопросов, сенатор.
— Почему?
— Эти вопросы неуместны.
— При всём уважении я с вами не согласен. Категорически.
— Сенатор, я не квалифицирован комментировать моральные характеристики моих пациентов.
— Вы тестируете подопытных, ваших пациентов — как вы их кормили? Чью кровь они пили? Сколько из жертв обратилось?
— Несмотря на все рассказы об обратном, патология не передаётся при прямом контакте жидкости…
— А кровь?
— Банк крови, сенатор. Мы используем пинты наиболее распространённых типов, которыми центрам крови не жалко поделится.
— Спасибо, доктор, — сказал Дюк, словно только что одержал победу.
— Доктор, у меня есть несколько вопросов по поводу бюджета вашего исследования…
Один из сенаторов в комитете, женщина по имени Мэри Дрешлер, быстро увела дискуссию обратно к более приземлённым вопросам. Демократ из среднезападного штата, Дрешлер заняла кресло своего покойного супруга, который внезапно скончался в разгар предвыборной кампании. Это был её третий срок.
После двух часов распросов дневная сессия закончилась. И хорошо, что слушания не на весь день. Если люди в конгрессе постоянно проводят такие заседания, то я буду уважать их капельку больше. Я-то думала, что их работа построена на гламуре и официальных приёмах. Когда Дюк объявил перерыв на день, по комнате прокатила волна облегчения, и усталые вздохи тут же изменили атмосферу.
Бен откинулся на спинку стула с ухмылкой.
— Если слушания пойдут в таком ключе, то мы попали на американские горки. Не могу дождаться, когда Дюк за тебя возьмётся.
— Ты как бы на моей стороне.
— Так и есть. Но за этим всё равно забавно наблюдать.
Я прям так и слышу: «Закусываете младенцами, мисс Норвиль?».
Яйца на завтрак. Считается?
Бен с целеустремлённым видом схватил портфель и пиджак.
— Ты куда?
— Хочу провести несколько расследований. Я же тебе больше не нужен?
— Нет.
Мне тоже хочется провести одно расследование.
— Тогда до завтра.
Выйдя из комнаты для слушаний, он стремительно прошёл по коридору и исчез за входной дверью.
Я тоже повернулась уйти, как дорогу преградил парень с мини-цифровой видеокамерой. Я испуганно остановилась.
— Вы Китти Норвиль. Я прав?
Интересно, как он узнал. Я не публикую свои фотографии, как рекламу к шоу, именно по этой причине. Должно быть, подслушал мой разговор с Беном. Или достал фото из досье департамента регистрации автотранспорта. Всё, что угодно.
Невысокий парень, всего на пару дюймов выше моих пяти и шести футов2. Средней комплекции, в опрятной одежде: коричневой кожаной куртке поверх свитера и штанах-хаки. Глаза горели с трудом скрываемым пылом, что нервировало, ведь они были сосредоточены на мне.
— Кто вы?
— Роджер Стоктон, репортёр «Неизведанного мира». У вас не найдётся пары минут ответить на несколько вопросов?
Он поднял камеру, не дожидаясь ответа, и посмотрел на маленький экран, который, без сомнения, показывал, как он на меня уставился.
Надо сохранять спокойствие. На другом конце коридора на нас смотрит Си-эн-эн. Я не хочу получить главную роль в шестичасовых новостях.
— Ничего себе. Я и не знала, что у «Мира» есть штат. Вы разве больше не по части городских легенд и непроверенных любительских видеозаписей?
Он на это не повёлся. Наверное, привык выслушивать подобное дерьмо от народа.
— Как вы отреагировали на вызов в сенат?
— Простите, у меня правда нет на это времени.
Я обошла парня и пошла по коридору. Репортёр оказался настойчивым. Он побежал за мной и встал передо мной, загораживая дорогу, когда я пыталась его обойти. Коридор был недостаточно широким, чтобы от него уйти.
— Что вы думаете насчёт Центра изучения параестественной биологии и работы Флемминга? — затараторил он.
Блестящий глазок объектива камеры уставился прямо на меня. Надо избавиться от этого надоеды.
— Без комментариев.
— Ну же, у вас больше прав на своё мнение по таким вопросам, чем у кого-либо в той комнате, а вы не можете уделить мне минуту своего времени и поделиться своими мыслями с общественностью? Позволите другим решать, какой тон принимать этим дебатам?
Я повернулась к нему с поднятыми плечами, сжатой челюстью и горящими глазами. Я только наполовину подняла руки и сделала к нему шаг, как последовала немедленная и однозначная реакция. Заплетающимися шагами репортёр вжался в стену, словно мог пройти насквозь, и прижал камеру к груди. У него расширились глаза. Отлила кровь от лица.
Он знал, что я оборотень, но важнее, он верил в это. Парень подумал, что я распотрошу его прямо на месте. Идиот.
— Я не хочу светиться на ТВ, особенно в «Неизведанном мире». Убери камеру, и я, может, и поговорю. Но прямо сейчас я не настроена на переговоры.
Я чинно удалилась от него. Через полторы секунды за спиной раздались шаги.
Он не мог не понять намёка.
— Послушайте, мы в одном бизнесе. Окажите услугу коллеге? Вы мне — пару броских фразочек, а я — рекламу вашему шоу. Все в выигрыше.
Не помогло даже то, что его голос нервно дрогнул в тот момент. Я попыталась проигнорировать его, но он снова оказался рядом, держа в руках чёртову камеру.
Он разрывался глазами между мной и камерой, так что не заметил, когда перед нами вырос Брэдли, перекрывая коридор. Но его увидела я.
Я остановилась. Стоктон не замедлил шаг, пока Брэдли не схватил его за запястье и выхватил камеру.
— Эй! — запротестовал Стоктон, пока не поднял глаза на Брэдли. Первым он увидел его грудь, затем лицо. В кино не вышло бы сцены живописней. Осталось только сесть и смотреть.
— Этот тип вас беспокоит? — спросил Брэдли.
Ох, как же девочки любят подобные вопросы от таких парней, как Брэдли.
— Кажется, он уже уходит. Как только сотрёт последние пять минут видео на камере.
Брэдли отпустил репортёра и изучил настройки камеры. Он начал нажимать на кнопки, и я не сомневалась, что в этот момент моё лицо стирается из памяти.
Стоктон указал на него пальцем.
— Это домогательство.
— Нет, вот это — домогательство, — сказала я, указывая подбородком на камеру.
Он нахмурился.
— Я не понимаю, почему вы отказываетесь от бесплатной рекламы.
— Хочу сохранить хоть каплю анонимности.
Я и так её скоро потеряю, когда меня покажут на Си-Спэн.
Брэдли вернул камеру. Он выглядел самодовольно, поэтому я не сомневалась, что он стёр записи.
Стоктон отступил.
— Поговорим позже. Завтра.
Мы с телохранителем без помех вышли из здания.
Я устало вздохнула.
— Кажется, за мной должок.
— Не беспокойтесь. Мне это было в удовольствие.
Лишь через пару минут до меня дошло, что он приехал встретить меня после слушаний, чтобы проводить к машине, как будто мне нельзя доверять и я не могу дойти до тротуара, не попав в беду. Может быть, не могу. И это по-прежнему меня раздражает.
— На переднем, — крикнула я, когда мы подошли к «седану», припаркованном в гараже.
Он сверкнул глазами. Он направлялся к задней двери, строя из себя идеального шофёра.
— Я так лучше рассмотрю город, — объяснила я. Он вздохнул, как мне показалось в преувеличенно театральной манере, но открыл переднюю дверь.
Как только он выехал из гаража на освещённую ярким солнцем улицу, я спросила:
— Мы можем сделать крюк? Малюсенькую остановочку. Тебе даже не придётся глушить мотор.
Я посмотрела на него большими умоляющими глазами. Даже средь бела дня, в тёмном неприметном костюме и каменными чертами лица, он умудрялся выглядеть как предвестник крупных неприятностей, точно как в нашу первую встречу. Как только мы выехали на свет, Брэдли надел солнцезащитные очки, завершая образ «Людей в чёрном».
— Знаете, вы просто ходячая неприятность.
— Это не специально, честно.
Неприятности, которые я вызываю, почти всегда результат политики «сначала сказать, потом подумать». К примеру, вот это: разумный человек постарался бы не раздражать Брэдли. Но только не я.
— Пожалуйста. Одну маленькую остановочку, обещаю.
— Куда?
Я сделала самую умоляющую моську.
— В «Полумесяц»…
— Нет, исключено!
— Мне просто нужно туда забежать и оставить сообщение для Луиса, и всё, обещаю.
— Нет. Ни за что.
— Пожалуйста? — Я не гордая, могу и поумолять. — Мы ничего не расскажем Алетте.
— Вы всерьёз думаете, что я ничего ей не расскажу?
Он расскажет, стопудово расскажет. На секунду его искренность чуть не заставила меня поумерить свой пыл. Искренняя и похоже добровольная верность, на которую Алетта вдохновляла своих людей, ошеломляла. Я облокотилась об дверь и опустила подбородок на ладонь.
Брэдли поджал губы и бросил на меня взгляд.
— Она действует в ваших интересах. Её волнует лишь ваша безопасность.
— Она думает, что волку нужен альфа? Не хочет, чтобы я бегала без поводка?
Он не ответил. Какой бы альтруистичной он не рисовал Алетту, в моих словах была доля правды. Я выглянула в окно. Перед глазами промелькнуло здание в неоклассическом стиле. Интересно, что здесь.
— Ладно. Минуту. И не секундой больше. Если сбежите, Алетта может никогда больше не выпустить вас из дома.
Я улыбнулась, не разжимая губ.
— Договорились.
Он остановился у обочины, не заглушая двигатель. Часики тикали. Я побежала.
Может, Луис в клубе, может нет. А может я просто хотела убедиться, что это место существует на самом деле, а не приснилось мне вчера.
Существует. Серебряная вывеска над рестораном искрилась в свете дня. С внутренней стороны окна вывесили меню. Я спустилась по ступенькам.
Дверь в подвал была приоткрыта, пуская в помещение лёгкий ветерок. Я заглянула внутрь. В ресторане находилось всего несколько посетителей, ещё слишком рано до вечерней толкотни. Мужчина за одним из дальних столиков попивал кофе и читал газету, за барной стойкой болтала парочка, а у столика со стулом, где вчера играли музыканты, сидел одинокий старик. Закутавшись в потёртое запятнанное пальто, он неотрывно смотрел на стакан, который сжимал обеими руками. Он был оборотнем; я это поняла, даже не понюхав и ничего не почувствовав. Достаточно дикий, он выглядел соответствующе. Напоминающие проволоку волосы стального оттенка стояли дыбом на голове, покрытой пигментными пятнами, перетекая в густые бакенбарды, морщинистую шею и чуть заострённые уши. Я мельком заметила удлинённые клыки под нижней губой. Толстые пальцы заканчивались острыми узкими ногтями. Наверное, он пугал детишек, когда проходил по улице.
Он стал оборотнем очень, очень давно и провёл большую часть времени в обличие волка. Я слышала об этом, но никогда не видела: его тело забыло, как быть человеком. Если бы я не знала ничего об оборотнях, то, скорее всего, посмотрела на него и подумала, что он страдает артритом и сильно постарел. Как бы то ни было, я ожидала, что если он поднимет голову, у него окажутся золотисто-янтарные глаза.
Каким-то образом ноги донесли меня до бара. Врезавшись в стойку, я поняла, что пялюсь. Я покачала головой, чтобы очистить разум от образа старика.
— Ты Китти, так? — спросил бармен. Это был вчерашний парень. Сегодня я рассмотрела его лучше и могла сказать, что он не волк и не ягуар, как Луис. Но кто он, чёрт возьми, понять не смогла.
— Да, привет.
— Джек.
Он притянул ладонь, и я её пожала. В ответ он с силой сжал руку и полуусмехнулся. Пытаясь что-то доказать. Он сильный — сильнее, чем я ожидала от парня его комплекции. Но про меня тоже ничего такого не ожидаешь. Я отпустила ладонь и склонилась над барной стойкой, словно ничего не заметила.
— Тебе что-нибудь налить?
— Нет, спасибо. Я просто хотела оставить записку для Луиса. — Я кивнула на старика за столом. — А это кто?
Джек облокотился о барную стойку и с заговорщицким видом выгнул бровь.
— Народ зовёт его Фрицем, — прошептал он.
Я удивлённо моргнула.
— Не знаю правда это или нет, — продолжил Джек. — Но Ахмед говорил, что старик сражался по Второй Мировой, и он немец. Кто знает? Он приходит сюда каждый день в четыре, пьёт шнапс и уходит, не сказав ни слова.
— Нацист или нет, он может поделиться любопытнейшими историями. Интересно… — Я ничего не успела договорить, потому что старик поднёс стакан ко рту, допил последние капли шнапса, встал, поправил плащ на плечах и ушёл. Ничего не поделаешь.
Я повернулась к Джеку.
— А что насчёт тебя? Ты знаешь хорошие истории?
— Я? Я всего лишь новичок, — улыбнулся он. — Дай мне пару лет.
— А может, у тебя будет настолько скучная жизнь, что ты не соберёшь ни одной истории.
— А как же веселье?
Веселье? Я смерила его взглядом.
Я оставила записку для Луиса. Хотя, что мне было писать кроме как: «Привет, это я»? Чувствовала себя влюблённой старшеклассницей, что по-своему смешно. Мне никто так сильно ни нравился — герои кино не в счёт — уже долгое время. Окрылённая, молодая и глупенькая — совершенный ветер в башке, а значит часов я не наблюдала. Слушания в сенате — серьёзное дело, а я продолжаю представлять Луиса в постели.
Брэдли отвёз меня к домой к Алетте без дальнейших разговоров.
Прежде, чем я вышла из дома этим утром, Эмма принесла мне конверт из плотной почтовой бумаги с моим именем, выведенным затейливым почерком. Внутри обнаружилась открытка с написанным от руки предложением. Алетта приглашала меня сегодня на ужин. Поступок в духе Эмили Пост3.
Я никогда не ужинала с вампиром, и мне было страшно представить, что из себя представляет такая трапеза. Воображение чего только не представляло. Но если я хочу с ней поговорить, то вот он, шанс. Возможно, я смогу из неё выудить крупицы ценной информацию.
Интересно, она ждёт, что я приоденусь к ужину, как велит викторианская традиция: дамы в шёлковых платьях, а джентльмены в костюмах? Я надела брюки и блузку для слушаний, поэтому не выглядела особенно жалкой. Но рядом с Алеттой я чувствовала себя прямо-таки серой. Опять же, что бы я ни надела, рядом с ней я чувствовала бы себя мышкой.
В конце концов, я не приоделась на ужин. Если американскому сенату достаточно брюк и блузки, то и вампиру сойдёт.
Надеюсь, Лео к нам не присоединится.
Я подремала, умылась, и Эмма отвела мне в столовую в другой части первого этажа. Это был салон в классическом английском стиле, с деревянными панелями на стенах, на которых многочисленными рядами висели картины, пейзажи и натюрморты мёртвых птиц и охотничьих ружей, а также несколько портретов хмурого старика и мрачного вида дамы в пышных платьях, украшенных оборками и кружевом. Ещё больше портретов, как в гостиной и в коридоре наверху. Старые друзья? Родственники?
В центре комнаты стоял длинный стол. За ним спокойно могло уместиться двадцать человек, и на мгновение мне показалось, что мы будем как в тех комедиях, где двое сидят по разным концам стола и кричат друг другу передать соль. Но нет, Алетта стояла возле стула в одном конце, и справа от неё было накрыто ещё одно место.
— Добро пожаловать. Спасибо, что пришли.
— Спасибо за приглашение. — Я нервно осмотрелась, но Алетта была одна. Никакого Лео. Я чуть расслабилась. — Хотя вы не предоставили мне особого выбора, раз Брэдли следил за мной весь день.
Она не обратила внимание на шпильку и указала на стул изящным поворотом руки.
— Пожалуйста, присаживайтесь.
На стол был подан только один прибор. Возле её стула отполированная поверхность из красного дерева оставалась пуста.
Нужно расслабиться.
— Я взяла на себя смелость попросить повара приготовить филе с кровью. Надеюсь, вы не против.
Раньше я не особо жаловала стейки и предпочитала мясо мелко порезанное и хорошо прожаренное на гриле. Волчица, однако, обожала мясо с кровью. Пришлось изменить вкусовые привычки.
— Да, спасибо. — Я указала на пустое место перед ней. — А вы…
— Я уже поужинала.
Неловко. Когда один из её слуг принес тарелку со стейком и аппетитно разложенными овощами и поставил её передо мной, я подумала, что он также принесёт кубок, полный густой алой жидкости, и передаст Алетте. Хотя это даже хорошо, что она не собирается... ужинать… передо мной.
Мне удалось преодолеть неловкость перед людьми, которые не едят, и уставиться на стейк, который, само собой, был безупречен. Тёплый, кровавый, нежный, острый. Я порезала его на мелкие кусочки ножом и вилкой, а не заглотила, как дикое животное. Мы с волчицей достигли компромисса в этих вопросах.
— Расскажите, как прошли сегодняшние слушания.
Я, что ли, её шпион?
— Мне казалось, все транслировали по Си-Спэн. По крайней мере, там стояли их камеры. Можете посмотреть сами.
Она прищурилась.
— Я не расположена смотреть телевизор.
Я равнодушно пожала плечами.
— Запишите на кассету. Чёрт, да просто скачайте из сети.
Я даже не знаю, пользуются ли старые вампиры интернетом. Ну, пусть тогда прикажет сделать это слугам.
Положив свой элегантный подбородок на ладошки, она сказала:
— Я хочу услышать, что по этому поводу думаете вы.
Она правда хочет это знать или проверяет мой субъективизм?
— Сегодня выступал Флемминг. Он руководитель Центра, и комитет заставил его защищать свой проект, своё детище. В этом отношении, они могут любой исследовательский проект правительства рассмотреть под микроскопом. А ещё Дюк. Он хочет превратить процесс в охоту на ведьм. Но поскольку мы живём в толерантном мире, он не может заставить Флемминга объявить: «вампиры – это зло» или «оборотни — исчадия ада». Как врач, Флемминг опирается только на факты, и, кажется, это дико бесит Дюка. Мне интересно, не его ли это идея с самого начала. Он всегда был радикалом. Он может рассматривать эти слушания, как способ утвердить свои идеи.
— Сенатор Дюк так мало знает о том, о чём с таким фанатизмом говорит.
— Да, но он фанатик с политическим влиянием. Это делает его страшным человеком.
— Оборотень боится политика?
Я ухмыльнулась.
— Как оборотень, я полная трусиха. Дайте мне хорошего альфу, и я в тот же день спрячусь за его спину.
— Вы просто его ещё не нашли?
Это – как поиск хорошего парня. Ты надеешься, что идеал существует, но путь метода проб и ошибок к нему может быть так мучителен.
— Вы очень любопытны.
— Такой меня воспитала жизнь. Уверена, вы приобрели тот же опыт.
— Не поспоришь.
— Что в завтрашнем расписании?
— Похоже, Флемминга продолжат поджаривать на медленном огне. Если повторится сегодняшний сценарий, мы пойдём по кругу. Это слушания в порядке надзора, так что они могут длиться множество дней, пока сенаторы не выяснят всё, что захотят. Они и так ещё не объявили полный список свидетелей. Похоже всё смешается в кучу.
— Когда вас допрашивают?
— Не знаю.
— Дюк отложит ваше выступление до следующего понедельника, если сможет.
Я замерла и задумалась. В понедельник полнолуние. Алетте это известно. Но Дюку? Он знает, что это худший для меня день, так как именно тогда волчица готова вырваться на свободу? Что-то не хочется так сильно его переоценивать.
— Надеюсь, что нет, — просто ответила я.
— На какой результат слушаний вы надеетесь?
— Ну, наверное, я просто хочу, чтобы все признали: «Да, отлично, они существуют». А затем пусть оставят нас в покое.
— И какова вероятность такого исхода?
— Не знаю. Проблема в том, что я не думаю, что эти события могут произойти одновременно. Я продолжаю верить, что если правительство признает наше существование, то захочет его регулировать.
— Я тоже этого боюсь. Чтобы ни происходило, законодательных актов мы не должны допустить. Правительство: Флемминг, Дюк, сенаторы — должны, как вы сказали, оставить нас в покое.
— У нас может и не быть выбора.
— О, выбор есть всегда. Прежде всего, должно быть вынесено заключение, что мы не угроза для общества и государства. Вы прекрасно знаете, что мы не угроза. Мы регулировали сами себя столько веков, сохраняли секретность, смертным нет причин нас бояться и принимать меры. Возможно, баланс в ваших руках.
И я причина того, что этой секретности подходит конец. Никакого давления. Ни капельки.
— У меня нет такого авторитета…
— Кажется, вы себя недооцениваете. Люди вас слушают, Китти. Вы просто этого не видите, потому что прячетесь за микрофоном.
Она намекает, что для меня всё понарошку. Но я не верила, что у меня и вправду есть аудитория.
Может, это правда. Здесь я впервые встретила кого-то из своих слушателей. Я встретилась с ними и была обязана защищать убеждения, о которых говорила весь прошлый год в эфире.
За микрофоном прятаться намного легче.
— Мне тревожно говорить правду. Я не собираюсь диктовать, какие действия предпримет комитет.
— Последствия могут быть намного дальше идущими, чем вы себе представляете. Вы когда-нибудь видели, как кого-то сжигают на костре? Я — да.
И почему я не удивлена?
— До этого не дойдёт. Мы уже через это прошли.
— Возможно.
Я успела доесть за время разговора. Стейк был хорошим, а я — голодной. Я постучала вилкой — нержавеющая сталь, не серебро, ещё один вежливый жест со стороны хозяйки дома — по тарелке из тонкого фарфора с каким-то древним узором. Я должна была бояться разбить его.
— Всё в руках Флемминга. Он учёный, и его жизнь зависит от комитета. К нему прислушаются.
Алетта забрала у меня вилку, положив её вне моей досягаемости. Я поражённо уставилась на свою руку. Я даже не увидела, как Алетта ко мне потянулась и не успела одернуться.
— То есть вы думаете, что мы должны больше беспокоится по поводу Флемминга, а не Дюка?
— Дюк предсказуем. Мы точно знаем, что он из себя представляет. Но Флемминг? Я ничего о нём не знаю. Послушайте, Алетта. Я смогла выбраться из родного города и путешествовать в одиночку. Вы переживаете за меня, и я это ценю, но я хочу оглядеться, узнать больше о Флемминге и его исследованиях, посмотреть, смогу ли я установить несколько контактов. Но я не смогу это сделать, если из-за моего плеча будут выглядывать Брэдли и Лео. Никто не захочет со мной разговаривать. Я ценю ваше гостеприимство. Но я могу о себе позаботиться хоть немного, и мне нужна свобода.
У меня было ровно два дня, чтобы заслужить её доверие. Не знаю, достаточно ли этого, тем более, что я уже раз сбежала. Эм, два. Но если она хочет меня в союзники, то должна понять, что не может держать меня на поводке и ждать, что я буду полезна.
— Вы говорите это не ради того, чтобы порезвиться с вер-ягуаром из бразильского посольства?
Я вжалась в сиденье и попыталась выглядеть невинно.
— Ну, может немного.
Она изучала меня, поджав губы в кривую усмешку. Через мгновение Алетта сказала:
— Не думаю, что могу винить вас в этом. Ладно. Но я хочу услышать, что вы узнаете в ходе ваших расследований.
— По рукам.
Служанка пришла забрать посуду, а затем принесла десерт: шоколадный мусс в хрустальном бокале. Бог ты мой, чем я это заслужила? Горничная была человеком. Я видела лишь малую часть дома. Я начала нервничать.
— Алетта, а можно спросить, где остальные?
— Остальные?
— Я встретила только вас и Лео. Но у вас должны быть ещё… — Слуги? Лакеи? — … компаньоны. Вампиры-компаньоны.
Она подавила кривую усмешку.
— Вы привыкли, что мастер-вампир окружает себя последователями, чтобы показать собственную значимость.
Просторные залы, полные пухлогубых псевдоаристократов — да, так я всё себе и представляла.
— Я очень избирательна в вопросах того, кого привести к такой жизни, такому существованию. Бессмертие не гарантирует, что будет легко. Мне нужны чистые мотивы. Вы не встретите других вампиров, потому что их нет. Только мы вдвоём. Я не привяжу кого-то к вечности так легко, Китти.
Она увидела в Лео что-то, чего не увидела я. Возможно, она надеется провести вместе с ним вечность. Я же не могла находиться с ним в одной комнате ни минуты.


1. Си-Спэн — кабельный американский канал, транслирующий заседания правительства и общественно значимые события.
2. Около 167 см.
3. Американский автор книги по этикету.
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Cerera, Триадочка, Natala, Darling

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 09 Март 2018 09:34 #18

  • Natala
  • Natala аватар
  • Не в сети
  • Читатель года
  • Сообщений: 1176
  • Спасибо получено: 2487
  • Репутация: 114
Алетта, такая могущественная особа, чем-то всерьез обеспокоена да так, что ей нужна Китти в качестве поставщика информации об исследованиях доктора Флемминга и ее политическое влияние. Все это довольно странно. Неужели только главная героиня способна это сделать? Не думаю. Есть еще какие-то скрытые мотивы, пока нам неизвестные.
Девочки, спасибо. :flowers
Администратор запретил публиковать записи гостям.

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 22 Апр 2018 11:10 #19

  • So-chan
  • So-chan аватар
  • Не в сети
  • Переводчик, Редактор
  • Сообщений: 2202
  • Спасибо получено: 4499
  • Репутация: 130
В честь того, что So-chan сегодня попробует невыообразимую для себя вещь

На следующий день я проверила все газеты и основные новостные сайты на упоминание о слушаниях. Хотелось узнать, как пресса осветит это событие. Слушания попали лишь на первую полосу сайта «Новости Неизведанного мира»: «Вампиры контролируют сенат?». Ничего полезного. Я перестала обращать внимание на эту бульварную газетёнку, когда они накропали «статейку» о том, что моё шоу транслирует тайные сигналы управления разумом, которые заставляют подростков вступать в сатанинские секты и набирать огромные долги на кредитные карты родителей.
Без эпических катастроф и скандалов вокруг крупных политических деятелей, слушания в сенате обычно не попадают на первые полосы. «Начались слушания по поиску фактов» на четвёртой странице «Вашингтон пост». Газетчики опубликовали чёрно-белое фото Флемминга у микрофона, глядевшего на комитет сонными глазами. Они также добавили забавную боковую колонку под названием «Каковы факты?», где давались значение терминов, которые озвучил доктор. Всё шло к тому, чтобы показать вампиризм и ликантропию, как их описывал Флемминг: заболеваниями. Ни больше, ни меньше. Нечего бояться, пока тема поддаётся научному объяснению. Может, всё пройдёт хорошо.
Следующие слушания я провела на том же месте, на дальней галёрке с Беном. На другом конце комнаты от меня, с краю, сидел Роджер Стоктон в охоте за удачными снимками. Меня он тоже пару раз щёлкнул. Я не могла ничего поделать, не устроив сцены.
Флемминга допрашивали ещё два часа, мучая ещё большим количеством вопросов.
Сенатор Дик Хендерсон, республиканец из штата Айдахо, один из тех западных политиков, что строят из себя ковбоя, чтобы казаться простым деревенским парнем, который не теряет связь с корнями. Он носил рубашку для родео под вельветовым пиджаком и большую серебряную пряжку. На улице надевал ковбойскую шляпу. Хендерсон действительно начал карьеру с разведения скота, так что его с натяжкой можно было назвать настоящим ковбоем. Ряженым со стопроцентной уверенностью не обзовёшь.
— Изучая это заболевание, как близко вы подошли к открытию лечения? — спросил сенатор. — Какую программу вы бы порекомендовали для предотвращения распространения этих заболеваний?
Вполне естественные вопросы, когда сталкиваешься с новой странной болезнью. Я внимательно слушала ответы Флеминга.
Он нервно откашлялся.
— Болезнь протекает довольно необычно, сенатор. К примеру, она хоть и кардинально меняет образ жизни, но не имеет особого пагубного влияния. Всё даже наоборот. Она наделяет пациента необычайной стойкостью, иммунитетом, быстрой регенерацией. Я подробно изучил подобные аспекты этих патологий.
— Вы не нашли лекарства?
— Нет, сенатор.
— А вы его вообще искали?
После долгой паузы Флемминг спокойно ответил:
— Я занимаюсь изучением уникальных свойств этих патологий в надежде понять их. Например, если бы мы поняли механизм долголетия вампира или сопротивления оборотней болезням и травмам, это стало бы прорывом для медицины. У меня есть история болезни пациента, у которого был положительный результат теста на ВИЧ, но он заразился ликантропией, и все последующие анализы на ВИЧ дали отрицательные результаты.
— Вы хотите всех обратить в оборотней, дабы уберечь от СПИДа? Это вы утверждаете? — вставил свои пять центов Дюк.
— Нет, само собой, нет. Но, думаю, вы согласитесь с тем, что, чем больше мы узнаём про эти заболевания, тем больше власти обретём.
Дюк откинулся на спинку стула и улыбнулся. Я не смогла разглядеть лица Флемминга, что меня очень разочаровало. Эти двое обменялись всезнающими взглядами, словно только что заключили тайную сделку на глазах у окружающих.
Я только надеялась, что учёные и религиозные реакционисты никогда не смогут работать вместе, и не учла, что они оба хотели одного и того же: доказать, что оборотни и вампиры существуют, на горе это или на счастье.

После объявления перерыва на сутки мы с Беном вышли в коридор.
Я наклонилась поближе, чтобы у меня было меньше шансов быть подслушанной. Особенно Стоктоном, который обложил Флемминга.
— У Флемминга должен быть офис в Колумбии. Можно узнать, где? У меня есть номер телефона, если это поможет.
Бен достал листок бумаги из внешнего кармана портфеля и протянул мне.
— Уже сделано.
На листке было напечатано имя Флемминга и адрес в Национальном институте здравоохранения медицинского комплекса в Бетесде.
Я просияла.
— Спасибо, Бен. Ты лучший.
— Это моя работа.
Я повернулась уйти.
— Постой. Я выяснил про него кое-что ещё. Он рассказывал тебе что-нибудь про службу в армии?
— Флемминг служил?
— Да. Я отправил запрос на копию его послужного списка. Как только он придёт, будем знать больше. Он также связен с ЦРУ.
Я фыркнула.
— Ты шутишь. Это слишком эксцентрично, чтобы поверить.
Я уставилась на листок бумаги, словно он мог раскрыть правду о настоящем Флемминге.
Бен беззастенчиво пожал плечами.
— Просто оборачивайся почаще.
Слишком много вопросов, а времени искать ответов нет. Я отсалютовала Бену и двинулась на выход.
Покинув здание, первым делом включила телефон. Определитель номера высветил три пропущенных, все от мамы. Подумала о худшем варианте: произошёл несчастный случай. Кто-то умер.
Тут же набрала её номер.
— Мам?
— Китти! Привет!
— Что-то случилось?
— Ничего.
Я закатила глаза и прикусила язык, чтоб не выругаться.
— Ты мне звонила?
— Да. Хотела спросить, папа говорит, что сегодня видел тебя по Си-Спэн на слушаниях про вампиров. Ты сидела в зале. Я решила, что он ошибся. Это же была не ты?
Я колебалась секунду. Она разозлилась не из-за того, что я попала на телевидение. Её рассердило то, что я ничего ей не рассказала и она не смогла разнести эту весть всем родственникам и поставить таймер на запись.
— Папа смотрит Си-Спэн? — ответила я вопросом на вопрос.
— Он просто гулял по каналам, — ощетинилась она.
Я тяжело вздохнула.
— Тогда он мог меня видеть. Я сидела в зале.
— И как? Было круто?
— Не особо. Сплошная нервотрёпка. Меня будут допрашивать по одному вопросу.
— Дай знать когда, мы сделаем запись.
Это не школьная пьеса. Но я не собираюсь с ней спорить.
— Отличная идея, мам. Послушай, мне нужно идти. Я позвоню позже, договорились?
— Хорошо… Я позвоню твоему отцу и всё ему расскажу.
— Ладно, мам. Пока…
— Я люблю тебя, Китти.
— Я тебя тоже, мам.
Я повесила трубку. И почему меня в такие моменты всегда мучает совесть?


В тот день у меня не было времени выслеживать Флемминга. У меня была встреча.
В 3:55 я сидела за столиком у бара «Полумесяц». Передо мной стояла минералка, а перед пустым стулом — стакан шнапса. Старик вошёл в клуб точно по расписанию. Он прошёл ещё три шага, прежде чем застыл на месте и уставился на меня.
Я не стала спрашивать, сколько лет он сюда ходит. Вероятно, задолго до того, как Джек начал здесь работать. Когда в последний раз кто-то нарушал его ритуал? Я почти видела, как крутятся шестерёнки в его голове, пока он обдумывает новое событие, внезапную занозу в своей жизни.
Я дружелюбно указала подбородком на пустое кресло, но не улыбалась и не уставилась в глаза. Такое поведение могли бы счесть вызовом. Я выдрессирована быть тихой и покорной, как хороший молодой волк в стае. Если его тело привыкло к волчьей форме, то и разум тоже, и он прочтёт эти сигналы.
Внимательно наблюдая за мной всё это время, он медленно подошёл к столу и занял свободное место.
— Чего надо? — спросил он скрипучим голосом с ярко выраженным немецким акцентом.
— Поговорить. Я собираю истории, типа того. Думаю, вам есть, что рассказать.
— Ба. — Он глотнул из стакана. — Здесь нечего обсуждать.
— Совсем ничего?
— Подумала, что миленькая и молоденькая, смягчишь сердце старика стаканом шнапса и девичьим румянцем? Нетушки.
— Я новенькая в городе, — продолжила я, несмотря на трудности. — Приехала сюда две ночи назад, и просто пытаюсь узнать как можно больше, прежде чем уеду. До недавнего времени у меня было прибежище. Я прожила в стае некоторое время. Совсем не так, как здесь.
— Ты из стаи?
Его брови от любопытства наехали друг на друга.
Я знала, что если продолжу болтать, то он вмешается в разговор. Я искренне кивнула.
Он скривился и покачал головой.
— Стая. Архаика. В старые времена нам нужна была для защиты. От охотников, соперников, вампиров. Сейчас же? Проще откупиться друг от друга. Все стаи скоро исчезнут, поверь мне.
Я подумала, как Карл, мой бывший альфа, заправляет стаей, лишь бы утвердиться в собственной значимости, и понадеялась, что он прав.
— Меня зовут Китти.
Он красноречиво изогнул бровь.
— Шутишь?
— Боюсь, нет.
Я никогда не находила причин менять имя только потому, что оно звучит до ужаса иронично.
Он смотрел на меня долго и упорно, словно решал, делиться со мной чем-нибудь ценным или нет. В конце концов он сказал:
— Фриц.
— Приятно познакомиться, Фриц.
— Не гони. Уедешь и через неделю меня уже не вспомнишь. — Он посмотрел на свой стакан, задумался на минуту, а затем покачал головой. — С другой стороны, тебя я запомню. Китти.
Он усмехнулся.
Мне тоже пришлось улыбнуться. Меня обрадовала, что он смог чуть повеселеть, и ледяная стена вокруг него стала потихоньку таять.
Фриц осушил стакан, как накануне.
— Могу я заказать ещё?
Он покачал головой и отодвинул стул.
— Только один. И я пойду. До свидания.
— Куда? — ляпнула я. — То есть, очевидно, что вы живёте в Вашингтоне, но чем вы занимаетесь? Куда ходите?
Я наболтала слишком много, пересекла линию прежде, чем заслужила его доверие. Он никогда больше со мной не заговорит. Он бросил взгляд через плечо и пошёл к двери, сильнее кутаясь в пальто.
Джек подошёл забрать пустой стакан и протереть стол.
— Хорошая работа, — сказал он. — Я здесь уже год и никогда не слышал, чтобы он произнёс больше одного слова.
Мне нужно больше одного слова, чтобы заставить его поведать мне свою историю. Если собираюсь убедить его выступить на моём шоу... но я слишком забегаю вперёд.
В бар вошёл Луис, и у меня из головы начисто вылетели все мысли. Легкомысленная улыбка стала ещё более легкомысленной, когда он улыбнулся мне в ответ. Мы сходили поесть морепродуктов, затем вернулись к нему домой, и на этот раз никто не выламывал нам дверь.



На следующее утро я поехала в Бетесду к доктору Флеммингу.
В бланке было указано, что он работает в клиническом центре Магнусон, исследовательской больнице, датируемой пятидесятыми годами. Мне пришлось отметиться у ворот кампуса, предъявить удостоверение личности и всё в таком духе. Я сказала, что приехала на приём к Флеммингу. Поскольку в кампус входит несколько работающих больниц, охрана привыкла к посетителям. Мне выдали пропуск.
Кабинет Флемминга находился в подвале. Я вышла из лифта в коридор, не зная, что ищу. Флуоресцентные лампы отсвечивали от потёртого плиточного пола и белых стен. Я прошла мимо светло-бежевых дверей, на которых висели пластиковые таблички с белыми надписями на чёрном фоне. Инструкции по технике безопасности в обоих концах коридоров указывали посетителям, что они должны делать в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а красные линии, полностью прочерчивающие поэтажные планы, услужливо направили к ближайшему выходу. Куда бы ни пошли деньги налогоплательщиков, их точно не тратили на внутренний декор.
Подвал пах больницей, антисептиком и болезнью. Неустанные попытки держать всё в чистоте, не смогли полностью скрыть хворь, разложение и факт, что люди здесь страдали и были несчастны. Мне не хотелось вдыхать воздух полной грудью.
Я нашла кабинет Флемминга в конце малоиспользуемого коридора, пройдя мимо нескольких дверей без опознавательных знаков. Ни одной живой души за последние пять минут. Похоже ему выделили место, где он будет менее всего приметен.
Я постучала и прислушалась. В кабинете кто-то был. Наклонившись к двери, я попыталась разобрать звуки. Механическое жужжание, чуть ли не постоянное. Хруст бумаги. Шрёдер, работающий в усиленном режиме.
И если одно это показалось не подозрительным…
Я постучала сильнее и повернула дверную ручку. Дверь оказалась заперта, требуя магнитную карточку-ключ. Увы, в кабинет не ворваться и не застать хорошего доктора врасплох. Я настойчиво дёрнула ручку. Уничтожитель бумаги пропищал и остановился. Я ждала услышать шаги, тяжёлое дыхание, щелчок курка, что угодно. Флемминг — или кто там — выскользнул через заднюю дверь? Интересно, а в «Брэдли» продаются отмычки, с помощью которых можно взломать картридеры?
Я подумала: готова ли я унизиться, порыться в мусоросборнике Флеминга, склеить полоски порезанных документов и выяснить, что в действительности он исследует и что скрывает?
Мне всегда с трудом давались логические головоломки.
И тут раздались ожидаемые шаги, шлепки лёгких кожаных туфель по линолеуму.
— Да? — раздался мужской голос. Флемминг.
Я включила свой самый счастливый радиоголос.
— Добрый день! Здесь можно записаться на экскурсии по лаборатории?
Щёлкнул замок, и дверь приоткрылась. На меня широко раскрытыми глазами уставился Флемминг.
— Вас здесь быть не должно.
Он отвернулся, оставив дверь открытой. Я сочла это за приглашение и вошла в кабинет.
Он пребывал в полном беспорядке. Я хотела бы сказать, что по комнате словно прошлось торнадо, но это было неверно. Хаос имел оседлый характер, словно копился годами, как осадок через эоны. Должно быть, Флемминг из тех, кто всё любит складировать. Бумаги, папки, книги, журналы, блокноты — вот что я разглядела беглым взглядом. Кипы заполонили пол вокруг двух столов, маячили в углах, не давали пройти к книжным шкафам вдоль стен. На столе с трудом примостились три компьютера, старых моделей. Если я ожидала сверкающий бесчеловечный хай-тёк, секретную правительственную лабораторию, то была разочарована. Больше похоже на кафедру в плохо финансируемом департаменте университета. Вторая дверь в дальней части комнаты вела чёрт-знает-куда. Вероятно, к коллекции пальто и зонтикам. В дверь было вставлено матовое стекло, но с той стороны темнота.
У задней стены притаился высотой по пояс высокообъёмный уничтожитель бумаг. Флемминг вернулся к нему и взял стопку бумаги с соседнего стола.
— Всё в порядке, доктор?
— Просто прибирался.
— На случай если вас попросят на выход?
— Возможно.
— Так сегодня никаких экскурсий по лаборатории?
Он начал бросать бумагу в шрёдер, и мне пришлось говорить громче, чтобы перекричать гул.
— Мисс Норвиль, сейчас не подходящее время.
— Я могу вернуться завтра?
— Нет.
— И у вас нет бестолковых интернов, которые могут мне всё показать?
— Нет. Только я.
Эта сцена заставила меня задуматься, что Флемминг не просто боится потерять финансирование; оно у него уже кончилось.
Компьютеры запущены, но на всех экранная заставка. Я подумала, не могу ли я «случайно» наткнуться на стол и узнать, над чем он работает. Возможно, увидеть текстовый файл с заголовком: «Вот что на самом деле происходит в лаборатории Флеминга».
Я сделала несколько медленных шагов, вытянув шею, чтобы прочесть документы на вершинах различных стопок. Графики, диаграммы, статистические данные и статьи с заголовками, которые содержат длинные латинские слова. Нужно садиться и всё внимательно пролистывать, иначе из этого хаоса ничего полезного не извлечь.
А ещё мне очень хотелось увидеть, что он бросает в уничтожитель.
Он следил за мной, смотря через плечо, продолжая кормить шрёдер листами.
— И, м-м, вы подумали, что комитет захочет увидеть то, что вы сейчас уничтожаете?
— По-моему, это не ваше дело.
— Тогда, наверное, если я спрошу прямо, в чём настоящая цель вашего исследования, вы откажетесь мне говорить?
— Вы со всеми себя так ведёте, словно они на вашем шоу?
Я даже об этом не подумала, но он прав. Я уклончиво пожала плечами.
— Я говорил и вам десятки раз, и комитету: я занимаюсь чистой наукой, сбором информации и исследованиями, ничего более.
— Тогда зачем говорить комитету, что вы ищите секрет бессмертия вампиров?
У него закончилась бумага. В комнате стало тихо, в контраст скрежета шрёдера. После паузы Флемминг сказал:
— Потенциал медицинского применения. Вот и всё. Финансируемые правительством программы, исследования приводят к практическому применению. Вот что комитет хочет услышать. Мне пришлось сказать им хоть что-то.
— И вы смогли? Нашли секрет бессмертия?
Он покачал головой, и на мгновение постоянное напряжение исчезло с его лица. Любознательный и разговорчивый учёный взял вверх над параноидальным государственным исследователем.
— Кажется, это не физиология. Их тела словно пребывают в стазисе на клеточном уровне. Распад клеток просто останавливается. Как атомный, квантовый эффект, а не биологический. Это за пределами моего непосредственного опыта.
Он криво усмехнулся.
— Словно магия, — ответила я.
— Что?
— Я всегда воспринимала квантовую физику словно магию. Вот и всё.
— Мисс Норвиль, я действительно очень занят, и как бы мне ни была приятна ваша компания, сейчас у меня нет времени на разговоры.
— А когда оно появится?
Он уставился на меня.
— Я не знаю.
— Значит никогда.
Он слегка кивнул.
Я вышла из кабинета. Дверь закрылась. Раздался щелчок замка.
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: Solitary-angel, Триадочка, Natala, elvira, Darling

Кэрри Вон - Китти едет в Вашингтон 30 Апр 2018 21:20 #20

  • Natala
  • Natala аватар
  • Не в сети
  • Читатель года
  • Сообщений: 1176
  • Спасибо получено: 2487
  • Репутация: 114
Мне тоже, как и главной героине, захотелось получить возможность поговорить тет-а-тет с доктором Флемингом, который готовится быстро исчезнуть из лаборатории и просмотреть его бумаги. Думаю, что Китти барышня настойчивая и сможет получить ответы на своих вопросы.
Девочки, спасибо. : rose
Администратор запретил публиковать записи гостям.
Спасибо сказали: elvira, Darling
  • Страница:
  • 1
  • 2
  • 3