Пятой точно через 2 дня не будет. Я за нее еще не садилась.

So-chan пишет:

Раскрываем тайны, я тебе ее еще не отправляла Сейчас уделим немного внимания другим проектами и вернемся к малышке .

Solitary-angel пишет:
А я, как говорят американцы, хотела прикрыть твою задницу.

So-chan пишет:
Спасибо друг , но справедливости ради пусть шишки и тумаки летят по адресу. И прода должна появляться и по другим проектам, не только по тритончику

Volven, Solitary-angel, Milochka, So-chan, svetaalex83, Nikita, спасибо огромное!!!

Спасибо за новую главу!


Solitary-angel пишет: Пятая глава будет ХХХ ?

Solitary-angel пишет: Видимо вода была Очень холодная )))) а то только заметила ))))

Solitary-angel пишет:
Вот здесь не поняла (((, "Ее жизнь в обмен ..." , но он вроде как собирается ее устроить безопасное место?

Solitary-angel пишет: Пятая глава будет ХХХ ?

Да И шестая


Solitary-angel пишет:
Вот здесь не поняла (((, "Ее жизнь в обмен ..." , но он вроде как собирается ее устроить безопасное место?[/quote]

В плане, что он спасет ее жизнь (идет же против воли бога, раз ее потребовал Посейдон), а сам заберет монету в качестве платы.

So-chan пишет: Сразу две главы?

Люба пишет:
Ага, эротик будет, но поговорить они тоже успеют

Solitary-angel пишет:
Аааа))) Ну если они смогут поговорить...))) От этой мысли мне стала спокойней.

Обещанная горячая главка

За сверку и редакцию огромная благодарность So-chan и Nikita



Она не колебалась, и сердце Данила забилось еще сильней. Но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Афродита скользнула в его объятия.
- Кто ты, Данил? - прошептала она. - Что ты?
- Я сейчас все объясню, богиня.
Положив пальцы ей под подбородок, он слегка запрокинул ее голову, чтобы заглянуть в глаза. Лунный свет отражался в округлившихся зрачках, но в них теплилась и искорка доверия. Ее невинное выражение лица и объятие подтолкнули его к решительным действиям: к поцелую. И в этом поцелуе небеса открыли ему свои врата.
Ее губы слегка приоткрылись, лаская, поддразнивая. Тугие бутоны сосков вжались в грудь Данила, и он притянул Ди ближе. Вспомнив об узелке, удерживающем на ней одежду, и он запустил туда пальцы и быстро ослабил узел. Ее обнаженные груди были столь прекрасные и манящие, как он и ожидал.
- Мои люди рождаются в море. Там мы живем. Там процветаем. - Он снова поцеловал ее. - Там любим.
О да, он знал это слово. Знал чувство, бегущее по венам, стоило ему провести пальцами по мягкой округлости груди, запоминая их форму.
- Но... Боже, Данил, у меня шок? Гипотермия...
Когда несвойственное ему внешнее возбуждение слегка утихло, Данил понял, что это естественная реакция его тела на Афродиту. Отвердевшая плоть прижималась к ней чувствительной головкой к животу, посылая волны удовольствия в пах.
- Ты чувствуешь это, Ди? Моя нужда в тебе не сон. Не иллюзия, вызванная болезнью. Коснись меня, и ты поймешь.
- Но, Данил…
Он накрыл ее губы своими, наслаждаясь остатками соли. Язык поддразнивал губы, вступая в схватку с язычком, и медленный огонь в крови вспыхнул в неистовое пламя. Они вдвоем обхватили пальцами член и погладили его длину. Сердце забарабанило в ушах, из горла Данила вырвался удовлетворенный стон. Но если он сейчас же не остановит Ди, то нарастающая ноющая боль в мошонке убьет его.
Сила, которая потребовалась ему, чтобы оторваться от Афродиты, соперничала с потребностью дышать:
- Я не знаю как... Покажи, как мне доставить тебе удовольствие, Ди.
В ярких зеленых глазах мелькнул вопрос, но она подняла их переплетенные пальцы и положила на грудь.
- Здесь, - прошептала она.
Данил покатал затвердевшую вершинку между пальцами.
Ди издала низкий гортанный стон, а потом потянула его руку ниже.
Скользнув по животу и ниже к влажной потайной плоти, скрытой за кусочком материи, Данил одобрительно заурчал.
- Здесь, - повторила Ди.
Данил подумал, что его сердце разорвется, стоило пальцам скользнуть мимо кудряшек к складкам. Он стал осторожно исследовать шелковистую плоть, и у него сперло в горле, стоило Ди издать стон. Он скользнул пальцами внутрь, и там его приветствовал гладкий жар.
Один палец проник внутрь, плоть обволокла его, и Данил продвинулся дальше. Ее пальцы сильней впились в его руку - голова откинулась, губы приоткрылись. Ди тихо вскрикнула, и Данил присоединил к первому пальцу второй.
Большой палец зарылся в жесткие кудряшки, и Ди ахнула. Не отрывая взгляда от ее лица, Ди медленно погладил это место снова, и плоть запульсировала вокруг пальцев. Он покрутил их в неспешном темпе, то погружая, то вытаскивая.
«Очень-очень приятно».
Бедра покачивались на его руке, и все мучительные сомнения, что он не сможет возбудить и удовлетворить ее, испарились в мгновение ока. Она почти мучительно схватила его руку, выдохнула его имя между прерывистыми вздохами и плотно прикрыла глаза, поощряя к дальнейшему исследованию. Он обвел твердый бугорок, и Ди задрожала. На долю секунды его смутила реакция Ди, застав сомневаться: «А стоит ли продолжать?» Но когда Афродита напряглась и закричала, вскрик этот был наполнен чистым эротическим наслаждением, который эхом прокатился к члену.
Она опустила голову на его бицепс, тело по-прежнему подрагивало. Его пальцы продолжали свое исследование, поскольку он еще не мог покинуть ее. Аромат женского желания усилился, и Данила затерзал отчаянный голод.
- Так хорошо? - спросил он, удостоверяясь, что Ди довольна. По какой-то неизвестной причине он жаждал этого подтверждения.
От улыбки дрогнули щеки.
- О боже, да Данил. Тебе даже не надо спрашивать.
Когда он убрал руку, то Ди всхлипнула и отодвинулась, наблюдая, как он ее влагой проводит по головке члена. Если он считал себя до этого возбужденным, то от одного мазка чувства умножились в тайфун наэлектризованных волн.
- Я бы никогда не подумала, что ты не человек, - сказала Ди. - Твои черты лица, тело, слова и поступки очень человечны. Если бы я не видела сама... - она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. - Покажи, как мне доставить тебе удовольствие, Данил. Хочу убедиться, что сделала все правильно. В том, как покраснело его лицо, было что-то очаровательное. Внезапно он стал таким застенчивым. Совсем не похожим на мужчину, подарившем ей пару минут назад восхитительный оргазм.
- Это не моя стихия. - Он поглядел в сторону волн, разбивающихся о берег. - Я...я не знаю... прежде… никогда не…
Взяв за руку, она повела их к травянистому покрову и села.
- Понимаю. Как ни странно, ты тритон. Я могу поверить в сказанное. Что для меня комфортно - тебе неудобно делать на суше.
Он опустился на колени, качая головой.
- Дело не в этом, ну не только. Я никогда не делал этого прежде.
Мощная мускулатура подрагивала при каждом движении, и Ди так пристально наблюдала за игрой тела, что чуть не пропустила значения слов, но затем все осознала.
«О, мой бог!»
- Ты никогда не?..
Данил снова покачал головой.
- Никогда. Там где я обитаю, моя способность ходить по суше делает из меня неподходящую пару. - Его плечи ссутулились. - Я пойму, если ты не захочешь продолжить со мной, богиня.
То, как он произнес последнее слово, повергло ее в шок. Это твердое понимание, что он на самом деле недостоин ее. Самоуверенность, горящая лишь несколько мгновений назад, превратилась в далекое воспоминание. На смену ей пришла нерешительность.
«К черту все».
Его гордо вздымающейся член еще не уменьшился за несколько минут беседы, так что в голове Ди не осталось ни единого сомнения, о чем он в действительности мечтает.
Она опустила растопыренную пятерню на его широкую грудь и нежно толкнула. Он упал, откинувшись на локти, и вопросительно приподнял брови.
- Ни за что на свете!
Ди могла провести следующий час, изучая его ниже живота. Она хотела с наслаждением водить пальцами по его груди, рассматривать совершенные кубики ниже. Красивый возвышающийся член с капельками предсемени манил ее. Ей пришлось облизать губы, чтобы удержаться от стремления обхватить ими плоть и попробовать твердую длину.
- Ты меня убиваешь, - простонал Данил. То, как он смотрел на ее рот, говорило лучше слов.
- Да? - Она склонила голову к его коже и вдохнула запах мускуса и соли. - Это тебя убивает?
При первом прикосновении языка к головке, бедра Данила непроизвольно дернулись. Ди снова лизнула, начав от основания члена и прокладывая путь к белой жемчужной капельке наверху.
- Или мне сделать так?
Воспользовавшись рукой, чтобы удержать член и помочь себе, Ди обхватила головку губами, поддразнивая чувствительное место. Данил запустил пальцы в ее волосы и отвел в сторону, чтобы наблюдать за ней.
- Или малыш, - хрипло сказала она, снова опустив голову, - так?
Его бедра приподнялись от земли, когда она обхватила плоть. Пальцы сильней зарылись в волосы, направляя голову, пока Ди смаковала вкус. Ди втянула член глубже к горлу, наслаждаясь ощущением полноты. Вкус Данила был просто неповторим. На губах остался солоноватый привкус, но рот окутывала и пьянящая сладость. Триада возбуждающих ароматов заполнила рот; его тяжелое дыхание и вздымающаяся грудь умоляли продолжить начатое…
К тому времени как Ди его освободила, они оба дышали с трудом. Ди встала и стащила плавки по бедрам. Сердце неистово громыхало, каждый дюйм кожи требовал его внимания.
Данил поднял к ней руки, и она опустилась. Соски задели его грудь, идеально ложась на холст его мышц. Он лежал, растянувшись под ней, а его руки путешествовали по бокам, лаская груди, мня попку. Такое чувство, словно он нуждался в подтверждении, что ее тело реально. Ди прекрасно понимала это чувство.
Она не могла сдержаться и исследовала каждую линию и изгиб своего тритона. Пыталась запечатлеть в памяти его красоту.
Головка члена находилась возле ее разгоряченной плоти. Ди сразу же отбросила идею подразнить его, поскольку собственная жажда подавляла. Ей пришлось прикрыть глаза, когда она скользнула вниз по его члену и покачивающимися движениями вобрала полностью в себя эту плоть.
- Боги!
От его низкого стона пульс бешено помчался по венам.
Данил обхватил бедра Ди и медленно выгнул бедра. Она покачивалась на нем, скользя по длине, а сердце грозило вырваться из груди. Страсть становилась все сильнее, пока дрожь не прокатилась до самых конечностей. Грудь Ди бешено колыхалась, но Данил не сводил своего серебристого взгляда с ее глаз. Ди откинулась назад, довольная его яростным напором. Ритм нарастал. Звуки учащенных вздохов и низких стонов разносились в гуле грохочущих волн.
Дрожащими пальцами Ди погладила лицо Данила. Их связь началась, когда он вошел в нее, обрушилась на нее точно волны, кружась вокруг сердца и рождая в душе чувство правильности и принадлежности.
- Афродита, - прохрипел он, - agapimeni¹ ...
Глядя ей в глаза, он неоднократно со стоном повторял два слова:
– Agapimeni, Афродита...
Ди не знала значения этого слова, но догадалась по его тону. Так говорили ее бабушка с дедушкой на сорок седьмой годовщине свадьбы. Так щебетала ее лучшая подруга Элли своему сыночку в день его рождения. Именно это слово ждало ее сердце все эти годы.
Данил провел пальцами по низу живота Ди и, остановившись, найдя клитор, стал постукивать указательным пальцем по бугорку. Влагалище в ответ сократилось. Из груди Ди вырвался вскрик, убегая на свободу в тихую ночь.
Нежный ветерок обласкал их тела, рассыпав волосы Ди по ее плечам и груди Данила. Грохот волн о берег пытался заглушить их учащенные сердцебиения, но тщетно. Невозможно заставить замолчать эти лишающие рассудка, бешеные ритмы удовольствия.
- Данил! - вскрикнула Ди. Трепет пронзил ее, словно от того места, где его палец играл с ее клитором, родилась молния. Кончики пальцев Данила впились в ее бедра, сам он двигался все быстрей, глубже входя в нее.
- Афродита...
Данил сглотнул ком, горло сдавило, и схожая дрожь заставила его желудок сжаться и разжаться.
Ее бедра качались все быстрей, и приятная боль от его хватки, фиксирующей скачку, разлилась там, где заканчивался он, и начиналась она. Он в последний раз простонал ее имя срывающимся голосом и напрягся. Ди откинула голову и выгнула спину, хрипло закричав, когда его член запульсировал внутри. Данил глубоко вогнал себя в нее, но все равно приподнял бедра от земли, стремясь оказаться еще глубже. Он излился в ее утробе.
Ди упала вперед; ослабевшие конечности оказались не способны поддерживать собственный вес. Ее грудь вжалась в его грудь, оба пытались получить контроль над безумным дыханием.
Данил обвил руками ее спину и ласкал долгими, роскошными поглаживаниями, принося больше комфорта, чем она когда-либо знала.
- Спасибо, agapimeni. Спасибо, - бормотал он.

1. Agapimeni (греч. αγαπημένη) - любимая, дорогая.

Это глава ХХХ красными буквами))))

Solitary-angel пишет:
Solitary-angel пишет:

Solitary-angel пишет:
но теперь он уже... )))

Если они в пятой главе уже все успели )))) то что они будут делать в шестой?)))

Сижу на работе и читаю новую главу ))) представляете? если кто то близко подходит, начинается судорожное закрытие вкладок

Asema спасибо за такие красивые цветы и надпись


Asema пишет:
Ну не даром сайт 18+ а главка бесспорно для взрослых
Asema пишет:
Мы стали свидетелями совращения тритона

Насчет шестой девочки я немного дезинформировала вас простите я очень давно переводила это произведение и перепутала главки в шестой сцен для взрослых будит мало. Сорри но главка обещает быть не менее интересной.


Asema пишет:

А ты представь я эту книжку на работе переводила

Asema пишет:
Solitary-angel пишет:
То есть я единственная, кто делал свою часть работы не на работе

So-chan пишет: Вот настоящий трудоголик и на работе работает и дома работает
А меня хлебом не корми, дай балду погонять

Но, вы не думайте что я всегда такая , просто у меня период снижения трудовой активности
у меня отпуск на носу!

So-chan пишет:
Почему-то Океанскую глубину я в основном переводила на работе, а дома занималась другими проектами

Asema пишет:
Бесспорно, глянешь на количество проектов и понимаешь So-chan предана своему делу на все 100

Asema пишет:

Замечательное время, можно сказать всегда самое долгожданное поздравляю

So-chan пишет:
Нет, не единственная, я тоже дома с ней работала

Девушки, спасибо, что переводите замечательную книжечку

Sayra-hafize очень рады видеть новых читателей, спасибо за хорошие слова

Solitary-angel, So-chan, Nikita, спасибо огромное!!!



Nikita пишет:
Ха-ха! Их история ооочень располагает к работе!))) У вас девочки, просто офигенная сила воли, я мало того, что после прочтение этой главы работать не смогла бы, а о переводе оной просто бы забыла. Сидела бы я и тупа с задумчиво-романтичным взглядом смотрела в окно.)))