---

Название: Six and Sexy / Перед смертью не надышишься
Автор: Eve Powers / Ив Пауэрс
Описание: современный паранормальный любовный роман
Количество глав: 11 глав
Год издания: 2008
Серия: вне серии
Статус перевода: завершен
Окончательная редакция:

Перевод: Euphony
Сверка: Euphony
Редактура: Nikitina, Solitary-angel
Худ. оформление: Solitary-angel
Первоначально перевод осуществлен на сайте: lady.webnice.ru



Смерть еще никогда не была такой соблазнительной.
Сикс – жнец. Правая рука самой Смерти. Его работа – завершать один жизненный цикл, чтобы мог начаться другой. И теперь внушающая страх Леди дала своему жнецу новое задание…
Никогда прежде обязанности не казались Сиксу настолько трудными. Его новая цель – настоящая красавица, которая будит в нем мужчину и с которой Сикс готов забыть о том, что он жнец. Однако никто и никогда не осмеливался нарушить приказы Смерти, и Сикс должен сосредоточиться на своей миссии – убить Шелби Моррисон раньше, чем до нее доберется другой жнец.
Поначалу Шелби кажется, что прекрасный темный незнакомец, который повсюду следует за ней, – всего лишь плод воображения. Но постепенно она понимает, что он очень даже настоящий. И искры, пробежавшие между ними, тоже. Несмотря на то, что ей известно только его имя, Сикс слишком притягателен, чтобы ему сопротивляться, и Шелби просто мечтает о его прикосновениях.
Ведь никто еще не умирал от парочки поцелуев…

Я в курсе, что народ прохладно отнесся к этой истории, но я ее почему-то люблю и дорожу ею больше, чем некоторыми другими переведенными мной же книгами. Плюс переводила эту прррреееелесссть аж пять лет назад, так что не смогла отказать себе в удовольствии покрыть себя, молодую-зеленую, семью с половиной этажами известно чего)). А значит, пока я разоряюсь, кто-то сам решает, надо оно ему или нет)).

Смерть появилась, как всегда, вовремя:
- Сикс.
Из тумана выступила тонкая фигура.
Смерть не была ни высокой, ни тучной, но ее присутствие подавляло. Невозможно было не застыть на месте и не заметить ее. Длинные почти белые волосы спадали ниже талии, окутывая силуэт сияющей аурой. Покрытый копотью черный плащ скрывал хозяйку от шеи до пят, оставляя открытыми лицо, волосы и серебристо-серые глаза, мерцавшие во тьме. Эти всевидящие, всезнающие глаза в упор смотрели на Сикса, но выражение лица Смерти оставалось бесстрастным.
Таким же было лицо и у Сикса. Он опустил голову, быстро, как будто кивнул:
- Миледи.
За все то время, что Сикс ее знал, он не помнил, чтобы Смерть ему улыбалась. Вот и сейчас, глядя прямиком на Сикса, она не стала улыбаться. Смерть не теряла времени даром и занималась только тем, чем являлась по своей природе. Ни минуты она бы не посвятила чему-то другому, кроме работы, даже несмотря на то, что в ее руках была вечность.
Переходя к делу, Смерть повела маленькими изящными руками, раздвигая плотную завесу тумана, и у их ног развернулась сцена.
Сквозь туман и темноту по залитому лунным светом тротуару пробиралась стройная фигурка.
Сикс напрягся, сосредоточившись на своей цели.
Душу пометили для него. Его числом (1).
Она шла по улице целеустремленными шагами. Уверенная походка подсказывала, что до старости далеко. Густые вьющиеся рыжие волосы, ниспадавшие ниже плеч, скрывали профиль. Сиксу не нужно было видеть лица, чтобы знать: перед ним женщина – молодая, стройная и, вполне вероятно, красивая.
Прищурившись и следя глазами за проворной фигуркой, которая прошла еще один квартал, Сикс впитывал информацию, отмечая каждую деталь, которую посылала прямиком ему в мысли Смерть, молча стоявшая рядом.
Женщина. Белая. Тридцать два года. Не замужем. Год назад удалили аппендикс. Аллергия на молочные продукты. Пристрастие к кофеину. Пятьдесят девять килограммов. Метр шестьдесят. Настоящее имя: Шелби Моррисон.
- Она здорова, - вдруг выпалил Сикс.
- Она опаздывает к сроку. Ей нужно родиться снова на следующей неделе. – Торжественно сияющие серые глаза встретились с глазами Сикса. – Сделай все быстро.
Он коротко кивнул. Спорить со Смертью бессмысленно. Если не сегодня, то завтра она получит свое.
Из ста жнецов, работавших только в этом штате, Сикс не знал никого, кто ослушался бы приказа. Они завершали цикл, чтобы мог начаться новый.
Смерть исчезла, растворившись в тумане, и путь Сикса обрел ясность. Миссия не могла быть ошибкой.
Он закрыл глаза, сконцентрировавшись на том, чтобы обрести материальную форму – свое физическое тело – и призвать ветра, которые унесут его вниз.
Сикс был шестым жнецом – одним из самых старших на этой территории. И собирать души было его призванием.

От неожиданности Шелби выронила теплую кофту, которую только что достала из чудовищных размеров сумки. Из-за угла вдруг появился мужчина и преградил путь. Она вполне могла вписаться в незнакомого человека. И, хотя столкновения не произошло, сердце норовило выскочить из груди.
Мужчина как будто смутился, а потом поднял с тротуара кофту:
- Похоже, это ваше.
Шелби затаила дыхание, глядя то на черную кофту, то на незнакомца, который мог бы составить отличную конкуренцию этой самой кофте, если бы критерием оценки была темнота. Должно быть, он сбежал из музея – его тело выглядело крепким и идеальным, как у скульптур, которые доводилось видеть Шелби. Джинсы обтягивали сильные ноги, абсолютно черная рубашка-поло как будто с трудом налезла на широкие мощные плечи. Лицо скрывала тень, но в тусклом свете уличных фонарей Шелби рассмотрела квадратные, упрямые скулы и маленькую ямочку на подбородке. В общем, что и говорить, мужчина был весьма… симпатичным.
Из-под густых темных ресниц ярко сверкали почти черные глаза, а вот волосы были действительно абсолютно черными. Они мягкими волнами спускались до самого воротника, где капельку завивались, придавая ему в целом очень-очень привлекательный вид.
- Простите, вы меня напугали, - пробормотала Шелби, дрожащими пальцами теребя протянутую кофту.
Прижав ее к груди, Шелби поправила на плече ремень сумки. Ступор прошел, и, когда испуг стал рассеиваться, ее ошеломило другое чувство. Слабость. Волна чистейшего, восхитительного облегчения. Словно только что она встретила старого доброго друга, которого ждала целую вечность.
Он смотрел на нее молча, не шевелясь и по-прежнему мешая пройти. Казалось, он ждал, что она что-то сделает.
- Вы это наденете? – спросил незнакомец.
Шелби едва помнила, как ее зовут, не говоря уже о том, что минуту назад замерзла от внезапного порыва ветра, но сейчас все стихло, и было вполне тепло. Даже лучше, чем просто тепло.
- Я… ну, в общем, мне…
- С вашего разрешения, я помогу.
Не успела она и рта раскрыть, как он забрал у нее кофту и зашел за спину.
Шелби и не думала, что он окажется таким джентльменом. Как только незнакомец встал позади нее, ноздри наполнил его запах, впитываясь в легкие. Его близость тревожила больше, чем можно было ожидать. В животе потеплело, колени задрожали. Макушкой она чувствовала дыхание, разметающее волосы. И когда Шелби снова вздрогнула, то была абсолютно уверена, что не от холода.
Держа сумку то в одной, то в другой руке, чтобы просунуть руки в рукава, Шелби нервно пролепетала:
- С-спасибо.
Поначалу незнакомец не произнес ни звука, а только похлопал ее по плечам, расправляя кофту, как это мог бы сделать старший брат. Но ничего братского не было в том, как он наклонился и шепнул ей на ухо:
- Ну вот. Теперь вам тепло?
Сексуальный. Притягательный. А его голос – чистый шелк.
По спине поползли мурашки, и Шелби жалобно выдавила:
- Да, спасибо.
Она себя просто не узнавала. Новым было и томительное ощущение, растекавшееся по телу. Желание прильнуть к совершенно не знакомому мужчине и закрыть глаза становилось все сильнее и сильнее с каждой секундой. Шелби отчаянно боролась с этим кошмарно неприличным порывом и пыталась убедить себя в том, что бокал вина, выпитый за несколько минут до того, как выйти на улицу, наконец ударил в голову.
В такое позднее время улицы жилых районов в самом центре Финикса практически пусты. Через дорогу целовалась какая-то парочка. Видимо, на прощание. Руки девушки гладили спину парня, его руки гладили ее. Где-то на соседней улице был слышен шум автомобилей, и впервые в жизни Шелби показалось, что этот звук успокаивает, словно колыбельная.
- Хотите, я вас провожу? – спросил незнакомец низким, глубоким, чарующим голосом.
Согласиться хотелось ужасно, но сам вопрос заставил Шелби вспомнить: последнее, что нужно интеллигентной тридцатидвухлетней женщине, которая еще собирается пожить на этом свете, – это чтобы какой-то незнакомец провожал ее до дома. Ну и куда делся голос, чтобы сказать об этом вслух? И почему… господи, почему эти обжигающие руки до сих пор у нее на плечах? Из-за этих рук Шелби не могла пошевелиться и чувствовала, что вот-вот пустит корни в тротуар.
Наступив сомнениям на горло, она откашлялась:
- Нет, все нормально. Честное слово. Спасибо.
Как бы там ни было, а Шелби была далека от того, что можно назвать нормальным. Голова шла кругом. Воздуха не хватало. Прямо как какая-то кисейная барышня, которой срочно требуется пузырек нюхательной соли.
Вместо того чтобы просто опустить руки, незнакомец провел ладонями вниз по рукам Шелби. Медленно. В этом прикосновении было столько нежности, что все чувства вмиг достигли апогея. Соски заострились. В руках и ногах приятно покалывало. Внизу живота образовался тугой узел.
Шелби была потрясена до глубины души.
- Ну все, спокойной вам ночи, - быстро проговорила она и заторопилась прочь, не оглядываясь.

Сжав кулаки, Сикс смотрел, как она уходит. Ладони горели от прикосновений к этой женщине, и даже через расстояние, которое она так спешила между ними проложить, он слышал, как отчаянно быстро бьется ее сердце.
И тогда Сикс понял, что с ней будет трудно.
Жнецы всегда отличались проницательностью. Им ничего не стоит отыскать у жертвы слабые места, на которые можно воздействовать, чтобы заставить ее уступить, а затем освободить душу и дать ей возможность продолжить свой путь. Для этого необходимы определенные знания и чувствительность. Стоя за спиной у Шелби Моррисон и положив руки ей на плечи, Сикс искал тонкие струнки ее души, за которые можно потянуть. Так кукловод управляет своими куклами. Обычно это происходило медленно и осторожно – ни один человек в мире бы не заметил.
Но здесь Сикс встретил сопротивление.
На какое-то мгновение она как будто уступила, тело вспыхнуло от его прикосновений. Когда внутри нее разлилось тепло, собственное тело Сикса ответило резким толчком. Мышцы, которые в течение многих десятилетий оставались в оцепенении, запульсировали жизнью.
Как жаль! Жаль, что такое красивое женское тело будет потрачено впустую только потому, что ее нужно забрать именно сейчас. И в тот самый миг все знания о вселенной, которые жнец собрал за время своего существования, подверглись нешуточным сомнениям.
Никогда раньше Сикс не испытывал жалости. Чувство оказалось поразительным, как и те будоражащие ощущения, которые его заставила испытать Шелби Моррисон. Зачем вообще о чем-то жалеть?
Сикс знал порядок вещей. У всего свое начало и свой конец. Непрерывный цикл. У многих душ, узнавших о своей миссии, каждая следующая жизнь намного лучше предыдущей. Впереди их всегда ждет нечто более великое, потому что у вселенной на каждую душу свои великие планы. А сегодня жнецу вдруг стало интересно, какая жизнь ожидает Шелби Моррисон. Кем она родится? Мужчиной или женщиной? В какой стране будет жить? Будут ли ее любить родители? Дадут ли ей братьев и сестер?
Сикс тряхнул головой. От любопытства никакой пользы. Жнецов не посвящают в то, что будет после. Их мнение все равно ничего не значит. Вселенная мудра, а от Сикса требуется только доверять заведенному порядку и думать о том, как забрать душу Шелби, чтобы она могла продолжить свой путь.
- Вот блин! – послышался тихий голос.
Сикс тут же переключил все внимание на него. В половине квартала от того места, где он стоял, Шелби, присев на корточки, собирала рассыпавшиеся по тротуару вещи и заталкивала их обратно в сумку. Уличный фонарь купал ее тело в мягком свете, и Сикс не мог припомнить ни одного ангела, на которого было бы так же приятно смотреть.
Широкими шагами он направился к ней. Но, стоило ему приблизиться, как она застыла, а ее рука замерла над упаковкой бумажных салфеток.
- Обычно я не такая неуклюжая, - смущенно проговорила Шелби, смахивая с лица вьющийся огненно-рыжий локон и глядя на Сикса снизу вверх невероятно зелеными глазами. – Устала, наверное.
Он присел рядом, чтобы помочь, но вдруг спросил тихим, наполненным неясным благоговением голосом:
- Что все это такое?
- Ой, лучше вам не знать! – слегка порозовела Шелби. – Без «Клинекса» никак, когда одолевает насморк от аллергии. А еще кошелек. Помада. Крем. Антибактериальный гель для рук. Жвачка. Мятные леденцы. Расческа. Зеркало… Вам, наверное, ужасно скучно.
- Нет. – Сикс был очарован тем, как она говорит, как двигаются ее губы, как поднимаются ресницы, когда она встречается с ним взглядом, и опускаются, когда она опять смотрит на исчезающие в сумке вещи.
- Мужчинам намного проще. Моему брату достаточно прихватить кредитку, как его и след простыл.
Сикс зачарованно смотрел на маленькие руки, которые двигались с выверенной точностью. Кожа казалась гладкой и блестящей, как фарфор. Он хотел прикоснуться к ней, чтобы собственными пальцами почувствовать, какая она на ощупь.
- Клянусь, не знаю, как все это здесь оказалось, - продолжала Шелби. – Хотя ладно, признаю: я сама все это засунула в сумку, но понятия не имею когда.
Сейчас, когда настороженность и испуг, владевшие Шелби Моррисон несколько минут назад, отступили, она выглядела просто великолепно. К тому же сейчас Сикс не пытался вытащить душу из тела, которое ей подарили в этой жизни.
Губы Шелби чуть-чуть приоткрылись, глаза горели любопытством. Черты лица показались Сиксу обворожительными, притягательными, прекрасными. Кончик ее носа был немного вздернут, а на переносице рассыпались бледные, едва заметные веснушки. В Шелби бурлила потрясающая энергия, которой не было у тех, кто уже устал от жизни. Не отдавая себе отчета, жнец испытывал удовольствие от яркого ощущения, рожденного ее близостью, от того, как легко и тепло ему рядом с ней.
Поддавшись порыву, Сикс погладил женщину по теплой щеке. Его душа уже слишком давно была вдали от тела. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он испытывал удовольствие от чего-то такого простого, как прикосновение. Щека оказалась гладкой и шелковистой, и Сикс поймал себя на том, что ему интересно, такова ли ее кожа на ощупь и в других местах.
Он не смог удержаться и провел пальцем по влажной нижней губе Шелби.
- Ничего страшного, - шепнул он, снова поражаясь тому, какая восхитительная у нее кожа. И в самый неожиданный момент почувствовал, как им овладело желание.
- Я становлюсь болтливой, когда… Когда я нервничаю, может показаться, что я…
- Помолчи, - перебил он, продолжая пожирать взглядом ее губы. Они казались бархатными. Такие розовые… Сочные…
Шелби отрывисто вздохнула:
- Ладно.
Сиксу хотелось ее поцеловать. Притянуть поближе и попробовать на вкус эти восхитительные губы. Одним поцелуем он мог убить. Выпить до дна ее дыхание. И он понял, что хочет и ее губы, и ее душу.
- Прошу прощения, но мы раньше не встречались? – вдруг спросила Шелби и замерла, как статуя, гипнотизируя Сикса одним лишь взглядом.
Жнец тяжело сглотнул.
- Нет.
Кто бы ни забирал ее душу в конце прошлых жизней, Сикс знал наверняка, что это был не он.
Шелби рассмеялась. Смех звучал настолько богато и мелодично, что Сиксу захотелось собрать его обеими руками и сохранить, как драгоценный мотив в музыкальной шкатулке – только бы еще хоть раз услышать.
- Знаю-знаю, глупость сморозила, - отмахнулась Шелби, будто решила, что задала самый глупый на свете вопрос.
Потом поднялась на ноги. Сикс тоже. Оказалось, он выше ее больше, чем на голову.
Не зная, куда девать руки, жнец засунул их в задние карманы джинсов и заявил:
- Я тебя провожу.
- Это недалеко, - кивнула Шелби, но он успел заметить проблеск неуверенности в ее глазах. – Меня даже провожать незачем, разве что… – Они уже начали свой путь, как вдруг она опять махнула рукой, закусив губу. – Не важно.
- Договаривай, - велел Сикс и, не задумываясь, что делает, стащил сумку с ее плеча и повесил на свое.
Похоже, спутница удивилась. И явно не обрадовалась.
- Имей в виду, у меня там ни цента.
Сикс весело улыбнулся:
- Я не собираюсь тебя грабить.
- А-а, ну прости, – ужасно мило залилась краской Шелби.
Они снова пошли по улице.
- Так что ты хотела сказать? – напомнил Сикс.
Шелби Моррисон его заинтриговала. Снова и снова он ловил себя на мысли, что не может отвести глаз от ее профиля.
- Ах да. Короче говоря, мы с подругой устроили вечеринку. – Она криво усмехнулась, а Сикс подумал, что в жизни не видел улыбки, красивее этой. – Скажем так, ей эта вечеринка понравилась больше, чем мне. Я, конечно, могла бы вызвать такси, но сил ждать уже не было. Хотелось сбежать поскорее. – Шелби слабо пожала плечами. – Да и живу я недалеко.
Сикс вглядывался в тротуар, почему-то испытывая отвращение к самой мысли о том, чтобы задать этот вопрос:
- Как его зовут?
(1) Сикс (Six) – с англ. шесть.

Euphony пишет:
Это меня покорило!

Не читала, но прочту!

Не удержалась сходила на Lady, забрала книжку и прочитала.

Не знаю, что и как там пишут, но идея мне понравилась. Постараюсь не раскрывать канву сюжета. Может кто-то, как и я, ещё не читал. Поэтому очень кратко.

Что понравилось. Смерть, как это не парадоксально звучит. Идея, почти как в буддизме. И Любовь.

Спасибо тебе, дорогая, за эту сказку!

С удовольствием перечитаю, по мере выкладки эту новеллу.

Зря, ой зря ты старую версию читала Новая будет получше однозначно

Euphony пишет:
Перечитаю, однозначно!

Спасибо

Здесь я твой читатель

Euphony, Nikitina, Solitary-angel, спасибо большое!!!




Интересная аннотация. Мне всегда интересно, какой выход найдёт автор из безвыходной ситуации.

Надо же какая милая и трогательная первая встреча. )))
Мне всегда казалась, что телесная оболочка недолжна так волновать жнеца, а вот душа совсем другое. Тут же, он явно запал на внешность;) Он такой же как все мужики… любит глазами.
Момент с сумочкой, меня улыбнул. Я сома всегда поражаюсь, почему моя сумочка так оттягивает мне руку. При этом, я умудряюсь её нести легко и непринуждённо как будто она ничего не весит и в ней не лежит половину моей вселенной.)))

Люб, наивно все будет до беспредела)). Оттого, наверное, я и люблю эту историю. Если бы она мне сейчас попалась, а не пять лет назад, может быть, даже больше бы полюбила. Подустала, видимо, от стройной логики и четко прописанных персонажей)). Но сразу признаюсь: дело было давно, так что я, по сути, тоже как впервые читаю, когда хирургирую текст

Euphony пишет:
Значит приглушаем разум и включаем на полную мощность чувства.)))Что неплохо, в наш сумасшедший век.

Шелби резко остановилась и распахнула глаза:
- Откуда ты узнал?
Ее реакция вызвала у Сикса улыбку.
- Я был поблизости, - пожал плечами он.
Шелби тряхнула головой и пошла быстрее. Почему ее рот все это говорит, и почему она чувствует себя так, будто знает этого человека всю свою жизнь? Стоило мысли оформиться, как Шелби поняла, что сейчас самое время заткнуться.
- За угол, и я дома, - сообщила она.
Оказалось, чтобы добраться до дома, ей потребовалось вдвое больше времени, чем обычно. А может быть, все дело в спутнике. Его присутствие подавляло. Как будто она всю дорогу на собственных плечах тащила его огромное тело. Внезапно единственным желанием Шелби стало завалиться на свою мягкую, удобную кровать.
- Сумку вернешь? – пробормотала Шелби, глядя, как странный незнакомец снимает с плеча огромную штуковину.
Веки отяжелели. Открывать глаза было все труднее. Прекрасно понимая, что он за ней наблюдает, Шелби сунула руку в недра сумки в поисках ключа и сделала несколько шагов к своему дому, но едва переставляла ноги. День выдался длинный и утомительный. Наверное, все дело в вине и в том, что произошло вечером. Она чувствовала себя такой изможденной, что даже не могла вспомнить, когда в последний раз уставала так же сильно. Может быть, придется попить витамины.
Дрожащей рукой Шелби вытащила ключ, открыла дверь и повернулась лицом к незнакомцу. Его взгляд обжигал.
Ноги подкосились. Легким не хватало воздуха.
Сильная рука поймала Шелби и прижала к широкой твердой груди. Где-то внутри рос холод, проникающий в кости.
- Извини, но мне пора…
Разум затуманился, черты лица мужчины стали расплывчатыми. Шелби хотела освободиться из его объятий, но обнаружила, что вцепилась руками в сильные плечи, чтобы не упасть.
- Г-голова кружится, и мне… мне так холодно…
Он склонился и прошептал ей в волосы:
- Тише, тише, не борись со мной.
Потом крепче прижал Шелби к себе, и оказалось, что ее тело идеально ему подходило, легко приспосабливаясь к изгибам и впадинам, удобно прижимаясь к широкой груди и крепким бедрам.
Шелби отчетливо понимала, что с ней что-то не так.
Истерика норовила захлестнуть ее с головой, сердце неистово билось в груди, воздух обжигал горло и легкие. Она не могла дышать, не могла говорить, не могла думать.
- Пожалуйста. Умоляю…
Шелби понятия не имела, о чем просит, только чувствовала, что она в отчаянии, чувствовала, что помощи ждать неоткуда.
Казалось, их ноги соприкасались везде, где только можно. На самом же деле его длинные крепкие ноги с обеих сторон поддерживали ее собственные, готовые подвести Шелби в любой момент. Когда она выгнулась в слабой попытке вырваться из его рук, что-то большое и твердое уперлось ей в живот. И она прекрасно знала, что это такое.
- Прошу тебя, не надо…
Ее грудь тесно прижималась к его груди, а талия была словно приклеена к нему. Шелби продолжала бороться с растущим внутри холодом и крепко обнимавшими ее руками.
- Отпусти меня.
- Тише. – Он еще сильнее обнял ее, и настойчивая твердая выпуклость вжалась в низ живота. Шелби чувствовала на лице горячее дыхание, а потом ощутила легкое прикосновение его губ к своим. – Не сопротивляйся.
Она вздохнула, и мышцы расслабились. С ним было так хорошо! Так хорошо… Леденящий холод продолжал наполнять ее, заставляя в поисках тепла прижиматься к незнакомцу все теснее и теснее. Ее грудь почти расплющилась об его, а сердце билось так быстро, будто хотело выскочить. Мужчина стал еще теплее, и его кожа обжигала вдруг вспотевшие ладони.
Голос превратился в горячий чувственный шепот:
- Освободись.
Теплые губы завладели губами Шелби, требуя и уговаривая приоткрыться. Она дрожала с ног до головы, но каким-то чудом ей удалось найти силы, чтобы лизнуть кончик его языка. Он на мгновение замер, потом издал приглушенный звук, и поцелуй стал глубже, требовательнее, когда его язык погрузился в рот Шелби. В тот миг, когда незнакомец погладил влажным горячим языком ее небо, Шелби затопило чужое бурлящее тепло.
Тело как будто заново обрело силу. Оно пело, пока этот удивительный мужчина ее целовал. Он не просто изучал. Сильные, требовательные движения языка будили в ней голод, отчаянное желание узнать, какой он на вкус.
Шелби еще никогда не испытывала такого отчаяния. Казалось, будто ее жизнь зависит от того, что происходит. Будто она умрет, если он не будет ее целовать. Попросту перестанет существовать, если она не будет целовать его в ответ и не возьмет то, что предлагал его рот, и даже больше.
Она не уступала ему в ненасытности, ее язык не знал стеснения, пока она лизала его, пила его. Он был сладким, согревающим, и ее тело, еще несколько секунд назад скованное холодом, не просто отогревалось, а явно вознамерилось растаять прямо здесь и сейчас. Руки Шелби прошлись верх по рукам незнакомца и схватили его за плечи. Затвердевшие соски терлись о его грудь. Он издал стон прямо ей в губы, и отголоски этого звука завибрировали где-то внутри самой Шелби.
Краем затуманенного сознания она пыталась подсчитать, сколько шагов нужно пройти до спальни, но стало казаться, что даже один шаг – это слишком много. Она хотела… нет, ей нужно было его почувствовать. Почувствовать, как этот сильный и нежный незнакомец, чьи поцелуи почему-то стали такими же важными, как следующий вдох, заполняет ее изнутри.
Не прерывая поцелуя, Шелби простонала ему в рот, рука скользнула по его шее и легла на затылок, а пальцы запутались в его волосах.
Он застыл, а потом так резко оторвался от нее, что Шелби даже моргнула, проясняя затуманившееся зрение. У себя в волосах она чувствовала тяжелое прерывистое дыхание, а потом он прижался лбом к ее лбу и хриплым голосом тихо произнес:
- Иди в дом.
И Шелби послушалась. Едва не споткнулась на пороге, быстро закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Разум метался в диких попытках осознать, что только что произошло. С одной стороны, хотелось распахнуть дверь, затащить незнакомца в дом и разорвать на лоскутки его одежду, а с другой, Шелби была в шоке от самой себя. От того, что сделала. От того, что все еще хотела сделать.

На улице Сикс спустился по ступеням, дошел до фонаря, прислонился к нему и сполз на тротуар, вытянув ноги.
Убить.
Нет ничего проще. Чтобы убить женщину, нет необходимости даже прикасаться к ней. Он собирал души последние сто двадцать лет. Нужно только вытащить душу из тела. Для этого хватило бы одного взгляда, одного поцелуя или одного молчаливого приказа – заставить себя хотеть ее смерти больше, чем она сама хотела жить.
Это же просто, но почему так сложно именно с ней?
Сикс уловил тот момент, когда она усилием воли заставила себя сопротивляться. Душа Шелби была сильнее, чем многие из тех, что он собирал раньше, и ей было вполне комфортно в этом теле. Только дурак бы не понял, что ей не хотелось его покидать. Сикс, конечно, был готов к сопротивлению, но уж точно не к своему собственному.
Он уже держал душу Шелби, чувствовал, как она слабеет с каждым шагом. И к тому моменту, когда женщина добралась до двери своего дома, ее душа была готова к тому, чтобы ее вытащили из тела.
Сикс понятия не имел, почему колебался.
Он остановился на полпути. И это совершенно не в его духе. Целуя Шелби, он мог выпить ее жизнь до последней капли. Ей уже не хватало кислорода. Еще чуть-чуть – и работа была бы сделана. Но вместо этого Сикс вложил в поцелуй самого себя, как будто от этого зависела его собственная жизнь. Его переполняло горячее желание трогать и целовать Шелби повсюду. Он хотел ее. Хотел ее всю – и душу, и тело.
Сикса сжигало желание почувствовать ее, узнать, насколько сладкие ее губы, и правда ли ее тело такое же мягкое и податливое, каким казалось. Целовать ее Сиксу хотелось больше, чем когда-либо хотелось забрать чью-то душу. Он оказался совершенно не готов к тому, какую бурю чувств пробудит в нем соприкосновение их языков. Внезапно одного ее сладкого рта стало мало, и захотелось большего. Сикс думал, что вкус ее дыхания заставит его выпить ее до дна, но, попробовав Шелби, он потерял над собой контроль.
Тело, которым он пользовался миллион раз, чтобы миллион раз выполнять одну и ту же работу, наполнилось жизнью. Сикс мог поклясться – в этом теле не осталось места для него самого, и его душу с минуты на минуту просто вынесет. Даже сейчас его душа с трудом оставалась в теле, с которым раньше не было никаких проблем. Больше ста лет. Но так было до Шелби Моррисон.
Сикс тряхнул головой.
«Заканчивай, жнец. Закончи то, что начал. Тебе не нужно чувствовать. Не нужно ни о чем думать. Сделай свою работу. Забудь тот день, когда ты поцеловал Шелби Моррисон… И потерял себя».

Шелби протяжно застонала. Будильник звенел так громко, что она готова была поспорить на миллион – чертова штука сидела прямо у нее в голове. Категорически отказываясь открывать глаза, Шелби стукнула по будильнику на тумбочке. В мыслях всплыло лицо незнакомца, и она разом вспомнила все – обнимающие ее руки, обжигающие темные глаза, вглядывающиеся в ее лицо, поцелуи. Невероятные, восхитительные поцелуи, от которых она даже сейчас…
Шелби резко села на кровати и открыла глаза.
- Я его не целовала.
Ну ладно, может, и целовала. И что с того? Ничего особенного.
Она незамужняя взрослая женщина, чьи гормоны работают, как часы. Судя по всему, даже лучше, чем как часы. Вчера они, конечно, разыгрались не на шутку, но в целом беспокоиться не о чем. Она ведь не переспала с ним и ничего такого не сделала. Хотя очень хотела. Мало того, была к этому готова, даже умоляла об этом.
Нет, нет и еще раз нет! Ничего подобного она бы не учудила.
Не стала бы целоваться с незнакомцем. Не стала бы его умолять. Да она никого и ни о чем бы не умоляла, черт возьми! Гордость была их семейной чертой. И Шелби была такой же гордой, как все ее братья и сестры.
Надо признаться, ханжой она не была никогда. Но любила продумывать свои действия наперед до мелочей, чтобы избежать неудобных ситуаций вроде той, в которую вляпалась вчера. Планы. Да, Шелби нравилось планировать свою жизнь. И сейчас она планировала срочно забыть о том, что произошло вчера ночью.
Ну серьезно. Неужели можно захмелеть от одного-единственного бокала вина? Зря вообще вчера пила.
И все-таки это было странно. Если бы Шелби все приснилось, лицо незнакомца не отпечаталось бы в памяти настолько точно. А Шелби помнила каждую деталь. Широкие скулы, малюсенькая ямочка на подбородке. Прямой нос и темные брови, под которыми мерцали почти черные глаза. Его присутствие заставляло верить в его магнетическую, невероятную силу. Но это не пугало, а наоборот. Рядом с ним Шелби чувствовала себя как за каменной стеной. Защищенной от всего на свете.
За какие-то доли секунды замерзшая до мозга костей Шелби превратилась в настоящий пожар. И не помнила, чтобы когда-нибудь еще испытывала такое сильное сексуальное возбуждение. Даже когда была совсем юной, и уж точно ничего подобного не чувствовала за последние несколько лет. Она была слишком занята своим магазином, чтобы думать о свиданиях. А ее бывший, Фрэнк, с которым она недавно порвала, напрочь отбил всякое желание завязывать отношения. Подруга Шелби и партнер по бизнесу Оливия называла Фрэнка исключительно Фрико (1) – и это прозвище как нельзя лучше ему подходило. После Фрэнка у Шелби не было ни малейшего желания с кем-то встречаться. Разве что подвернется кто-то особенный. Такой, как вчерашний незнакомец.
Он был похож на настоящего киллера. От его голоса у Шелби по коже бегали мурашки, а в его темных глазах она тонула с головой.
В какой-то момент она так ослабела, что решила: всему виной тот злополучный бокал вина. Но это дезориентирующее ощущение быстро сменилось чистой, всепоглощающей, ошеломительной страстью, лавой разлившейся по венам.
Даже сейчас ее тело напоминало оголенный нерв, а шелк ночной сорочки больно царапал чувствительные соски. Внизу живота пульсировало, будто у Шелби там еще одно сердце. Однако впереди был трудный день, черт бы его побрал. И это отнюдь не радовало.
Глубоко вздохнув, Шелби откинула простыню, которой укрывалась, и свесила ноги с кровати. Утренние процедуры привели ее в чувство. Она выпила кофе, поболтала по телефону с мамой, попутно листая журнал по флористике, потом приняла душ. Через час, полностью одетая и готовая к новому дню, Шелби уже шла в свой магазин.
С другой стороны улицы за ней наблюдал то-то весьма крупного телосложения. На мгновение Шелби закрыла глаза, пребывая в полной уверенности, что уже видела эту могучую фигуру с широкими плечами. Но, когда она снова оглянулась, человека уже не было.
Тряхнув головой, Шелби перевесила тяжеленную сумку на другое плечо и пошла дальше.
- Приветик! – поздоровалась Олли, которая стояла, прислонившись к витрине их магазина. В руках у нее было по стакану кофе из «Старбакса». – Я тебе латте принесла. Держи.
Перед глазами все еще стоял образ того, кого Шелби увидела минуту назад. Порывисто отобрав у подруги стакан с шапкой из пены, она прижала его к груди. Олли пощелкала пальцами у нее перед носом:
- Эй, ты что, спишь еще?
Шелби выпрямилась и попыталась улыбнуться:
- Нет, уже проснулась.
- Вот и славненько, потому что наши холодильники приказали долго жить.
- Супер, - покачав головой, проворчала Шелби и пошла за Олли внутрь. – И тебе доброго утречка.
Однако, едва войдя в магазин, тут же выскочила, чтобы посмотреть на улицу. Все было в порядке – как всегда, куча машин и спешащих по тротуарам людей. Никаких причин нервничать и покрываться холодным потом. Никаких причин чувствовать себя как на иголках.
Шелби выдохнула, убеждая себя, что сегодня самый обычный, ничем не примечательный день. С вышедшими из строя холодильниками для цветов.
(1) Фрико (Freakо) – от англ. freak – странный человек; уродец; тот, у кого «не все дома»; фрик (жарг.).

Euphony, Nikitina, Solitary-angel, спасибо!!!

Я так и знала, что он не сможет!)))
Когда Жнец забирает душу и жизнь, смерть получается довольно щадящая. Ни тебе боли, ни тебе страха -это как заснуть. Да ещё, он может забрать душу отвлекая поцелуем;) Ваще шикардос!))) Или у каждого жнеца своя фишка? Один забирает души у больных, другой у тех кто попал под машину и т.д. и т. п.?

Люба пишет: Мне кажется, у них у всех одинаковый арсенал. А вот что до жертв, то тут уж как Смертушка велит)). Шелби вон ваще из сроков выбивается, вот Сикса и послали как первого, кого нашли)). А может, и нет... Сикс в принципе особенный, на том сюжет весь и строится. Под конец усе ясно будет

Euphony пишет:


Насколько я поняла, Шелби тоже не из простых. Меня смущает, её мысли о том, что они раньше встречались.

Не-не)). Это потому, что она не уверена, был ли он на самом деле. Он же из нее душу тянул, так что для нее все как в тумане. Не ясно, сон или явь. Плюс она не верит, что могла так безрассудно себя вести. Ну как-то так)).

Euphony пишет:
Ясно))) А я уж грешным делом подумала -Может они уже встречались, когда она была в другом теле.

Сикс следил за ней три дня.
Он решил, что, на время отступив и понаблюдав за ней, улучит подходящий момент, чтобы забрать ее душу. Но такой момент все не наступал. Шелби Моррисон постоянно куда-то торопилась. Каждое утро она выходила из дома и мчалась по улице шесть кварталов до цветочного магазина на Центральной авеню. Как выяснилось, магазин принадлежал ей. После этого Сикс видел ее только урывками. И так до самого вечера. Люди заходили в магазин с пустыми руками и пустыми лицами, а выходили, улыбаясь, такие же живые и наполненные разноцветьем красок, как и цветы в их руках.
Несколько раз в течение дня из-за угла появлялся грузовичок с логотипом магазина «Цветочная поляна» и останавливался перед витриной. Из-за руля выскакивал молодой человек, чтобы загрузить в кузов дневные заказы. Несколько раз за день Шелби выбегала из магазина вслед за ним, давала последние инструкции и провожала отъезжающий грузовичок веселым криком:
- Спасибо, Макс!
Каждый раз, когда она появлялась на улице, и солнце играло в ее волосах красноватыми сполохами, Сикс чувствовал, как жар поднимается от кончиков пальцев ног к животу и дальше – к шее. Ощущение нельзя было назвать приятным. Как, впрочем, и неприятным. Просто странное, отвлекающее чувство. И совершено не знакомое.
В магазине вместе с Шелби работала еще одна женщина – брюнетка с чересчур пухлыми губами и огромными карими глазами, которые придавали ей испуганный вид. Но Сикс едва обращал на нее внимание.
Он полностью сосредоточился на Шелби. Потому что она была его целью. А вовсе не по какой-то другой причине. Он следил за ней, перемещаясь с места на место, чтобы оставаться незамеченным. Сначала он стоял, прислонившись к одному из припаркованных поблизости автомобилей и опустив голову, чтобы избежать разоблачения. Потом нашел оставленную кем-то на крыше машины газету и делал вид, будто читает ее, прикрывая лицо. Иногда он смотрел поверх страниц, чтобы сквозь витрину увидеть Шелби, и несколько раз едва не попался, но вовремя успевал снова прикрыться широкими газетными страницами. Всякий раз, когда Шелби скрывалась за дверью «холодной» комнаты (где, как предполагал Сикс, хранились свежие цветы), он обнаруживал, что ходит кругами, барабанит пальцами по капоту машины, похлопывает себя по бедрам, проводит руками по волосам и до скрежета стискивает зубы. Почему-то несколько минут ее отсутствия длились целую вечность. А то и две.
И Сикс спрашивал себя снова и снова, почему не зайдет в этот маленький магазинчик и не закончит свою работу сию же секунду.
Потому что тогда она его увидит. Вот почему. Один короткий взгляд – и она вспомнит об их поцелуе. И начнет размышлять. А вдруг он ее преследует? Вдруг он псих? Или извращенец? Проклятье! Он сам виноват, что, когда был шанс, не довел дело до конца. А теперь не мог решить, как к ней подойти, и уж тем более не собирался вытаскивать ее душу из тела издалека. Потому что ему почти до боли хотелось еще раз заглянуть в зеленые глаза и услышать сладкий, нежный звук последнего дыхания.
Черт возьми! Он давно должен был покончить с этим делом. Три дня на одну душу – слишком долго. За это время двадцать первый жнец собрал четыре души плюс душу сенатора, и другие прозвали его за это Тормозом. Впереди Сикса ждал четвертый день. Еще один, и его назовут Тормозом-Всех-Времен-и-Народов. Он был на сто процентов уверен: если до сих пор Смерть и не заметила задержки, то через день-два обязательно заметит.
Вот только чувствовал себя Сикс очень странно. Как будто был не в себе.
Никогда раньше он не находился в этом теле так долго. Оно предназначалось исключительно для работы. Похожее на человеческое, но созданное из ветра и земли и наполненное энергией вселенной, тело было безжизненным, как любой рабочий инструмент, идеально подходящий только для своего дела. Теперь оно превратилось в настоящую обузу – не только выглядело и дышало, как любое человеческое тело, но и начинало чувствовать себя так же.
И это был сущий ад.
От недосыпания Сикс устал и ослабел, а живот скрутило в узел от голода. Раньше в еде необходимости не было. Он расправлялся с заданиями до того, как телу требовалось поесть, и оставлял его в покое до следующего задания. Но сегодня, когда наступил третий вечер, Сикс проследил, как Шелби возвращается домой на переднем сиденье грузовичка с логотипом магазина, и понял, что дальше так продолжаться не может.
Он потеряет это тело, если как можно скорее чем-нибудь его не накормит. Но одна лишь мысль о том, чтобы использовать тело в непривычных целях, вызывала отвращение. Тем не менее, сделав выбор, Сикс пошел по забитой людьми и машинами центральной улице города в поисках первого попавшегося кафе. И быстро нашел то, что искал – дешевый на вид бар, где Сикс надеялся получить еду в обмен на какую-нибудь работенку.
Если повезет.

Внутри ревела музыка. В воздухе висели запахи табака, пота и пива. Войдя в бар, Сикс остановился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мутную завесу дыма, а потом направился прямиком к лысеющему мужчине за стойкой.
Старик не сводил с Сикса глаз, вытирая руки о полотенце, висевшее у него за поясом.
- Я ищу какую-нибудь работу в обмен на еду. Если это возможно, конечно.
Брови старика поползли вверх, а лоб покрылся глубокими морщинами. Пристальный взгляд изучал рост и фигуру Сикса, словно оценивая его работоспособность.
- Ронда! – наконец крикнул через плечо старик.
- Я убираю! – рявкнул в ответ голос откуда-то из-за столов.
Толстая ладонь стукнула по стойке.
- У меня тут джентльмен, который жаждет тебе помочь. Если хочешь, иди сюда и пристрой его куда-нибудь!
И Сикса пристроили. Всего за пару минут он понял, что работа, которую ему тут предложили, совершенно не трудная по сравнению с привычными обязанностями. Собирать грязные тарелки и складывать их в раковину не требовало никаких умственных усилий, никакого планирования. А еще это занимало совсем мало времени. Как и вытирать столы. Однако эта работа не могла отвлечь Сикса от мыслей. Оказывается, он мог вполне эффективно водить тряпкой по столешнице, не прекращая думать о Шелби. И о том, что должен сделать.
Так продолжалось до тех пор, пока в баре не остался один-единственный пьяный и, очевидно, убитый горем клиент, который крутил в руках стакан с выпивкой. Сикс шлепнулся на табурет около полуночи. Уже в сотый раз за сегодняшний вечер желудок проурчал от голода.
Едва под носом появилась тарелка, Сикс набросился на еду. Откусил огромный кусок бургера, потом еще один и принялся громко жевать, с трудом проталкивая еду по пищеводу. Рядом с тарелкой с глухим стуком приземлился бокал, расплескав пиво по стойке.
- Держи. Похоже, тебе это необходимо.
Сикс глянул на официантку и обхватил пальцами запотевший бокал. Официантка была темноволосой женщиной средних лет, и, если судить по очевидным попыткам исправить размазанный по лицу макияж, она готова была идти домой.
- Спасибо, - просто сказал Сикс, хотя на самом деле пить хотелось ужасно.
- Итак, - протянула официантка, усаживаясь на табурет напротив и оглядывая Сикса сощуренными глазами, – проблемы с девушкой?
Сикс фыркнул и покачал головой:
- Скорее, проблемы на работе.
- О-ой, уволили, что ли?
- Могут и уволить, - пожал плечами он и едва не рассмеялся над собственными словами.
Это было неслыханно. Отстранить жнеца от работы? Просто смешно! Но, если так будет продолжаться и дальше, одному богу известно, чем все это закончится. Жнецы, не собирающие души, – это же нелепица какая-то.
Откинувшись на ярко-красную спинку табурета, официантка накрутила на палец длинный темный локон, продолжая изучать Сикса взглядом из-под полуприкрытых век.
- Ясно, - кивнула она. – Хочешь об этом поговорить?
Несколько секунд Сикс смотрел на нее в упор, удивляясь, каким образом вообще сюда попал. Он был в баре. Смотрел на незнакомку, которую не нужно было забирать. И вдобавок ко всему, страшно хотел излить ей душу.
- Нет, - наконец сказал он, еще раз глотнул холодного пива и вернул бокал на стол. – Простите, мне нужно идти. Но спасибо вам.
Он вышел из бара, точно зная, что теперь делать. В мыслях с каждым уверенным шагом все четче и четче звучали три слова.
Забрать Шелби Моррисон. Забрать Шелби Моррисон. Забрать. Шелби. Моррисон.

В полной темноте глубокой ночи Сикс шел к ее дому. Дверь, разумеется, была заперта, но не надо было сворачивать горы, чтобы ее открыть. Щелчок пальцами и немного концентрации. Той самой концентрации, которой он не пользовался почти четыре дня.
Какая пустая трата его способностей!
В доме его встретила тишина. Сикс тихонько прикрыл за собой дверь и, взявшись за перила, медленно и уверенно пошел по лестнице. Темнота была его другом. В темноте он чувствовал себя комфортнее, чем на свету. Во тьме господствовали инстинкты, а Сикс прекрасно знал, что инстинкты не подводят так, как зрение.
Он позволил этому старому другу провести себя по лестнице и по коридору второго этажа, пока не добрался до закрытой двери. Пару секунд Сикс постоял перед ней, а потом открыл.
Если Шелби спит, это только на руку. Поразительные зеленые глаза больше не будут его отвлекать, и он наконец выполнит задание. Есть и другие души, которые нужно забрать, и задержка в его деле непростительна.
Шелби Сикс увидел сразу. Она спала, растянувшись на кровати и уткнувшись лицом в подушку. Ночная сорочка задралась до самой талии, оголив ягодицы.
Сикс резко втянул носом воздух. Меньше всего он ожидал увидеть прелестную округлую задницу. И, тем не менее, именно ее он сейчас созерцал во всей красе. То, что было на ней, с большой натяжкой называлось трусиками. Образ аппетитных ягодиц шикарно дополнялся длинными обнаженными ногами с точеными лодыжками. От этого вида просто дух захватывало. Не говоря уже о коже, кажущейся в темноте спальни молочно-белой и нежной, как взбитые сливки.
И в очередной раз за эти нескончаемые три дня тело предало Сикса. К члену мгновенно прилила кровь, увеличивая его до таких размеров, что Сикс всерьез стал опасаться сломать к чертям молнию на джинсах.
Да помогут ему небеса, если он думал, что все пройдет легко и просто!
Занавески были задернуты, но из-за краев проникал лунный свет, создавая узоры из теней на коже Шелби. Память подвела Сикса. Он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь так сильно хотел попробовать что-то на вкус, как сейчас хотел попробовать ее кожу. Облизать. Всю. Как… пес. Сверху вниз и обратно, пока на ней не останется ни одного сухого местечка.
Тихонько вздохнув и уронив сбоку от себя руку, Шелби перевернулась на спину. Через равные промежутки с каждым вдохом приподнималась грудь. Огненно-рыжие волосы разметались по подушке.
Сикс не сводил с нее взгляда, боясь дышать и зная, что выбор только один: сейчас или… сейчас.
Стараясь не шуметь, он осторожно подошел к кровати. Комната оказалась простой, исключительно женской, с кучей плюшевых игрушек. На полке над кроватью были расставлены книги. Огромная набитая вещами сумка – постоянная спутница Шелби – обосновалась на стуле у окна.
Сикс внимательно разглядывал каждый изгиб стройного тела на кровати, как будто перед его глазами развернулся великолепный пейзаж, который ему никогда прежде не доводилось видеть. Ужасно хотелось прикоснуться к Шелби, провести пальцами по впадинкам и возвышенностям, погладить ладонями изящные линии фигуры и изучить каждый укромный уголок, чтобы узнать, что же там можно найти. Но Сикс знал, что если и прикоснется к ней, то только с одной целью. Убить.
Он мог положить руку ей на сердце и остановить его. «Просто возьми и останови ее сердце, - мысленно приказал он себе. – Прямо сейчас».
Он пришел сюда не для того, чтобы глазеть на Шелби. Он пришел за ее душой.
Собираясь выполнить наконец свое задание, Сикс наклонился и тяжело сглотнул. Его рука застыла над грудью Шелби.
Сейчас она казалась спокойной, совсем не похожей на суетящуюся женщину с бьющей через край энергией, которую он видел последние три дня. Теперь, когда Шелби была так близко, Сиксу казалось, она еще красивее, чем ему запомнилось.
Хотя, наверное, именно такой он ее и помнил. Вот только помнить совсем не хотелось.
Она была прекрасна. Для него она была самым прекрасным, что он видел с тех пор, как… что он вообще когда-либо видел. Нежное овальное лицо, маленький веселый курносый носик, а губы… От одного только взгляда Сикса одолевало страстное желание снова попробовать их на вкус. С трудом перестав пялиться на губы, Сикс посмотрел на шею Шелби, стараясь не замечать изящных линий и соблазнительной ямочки у основания.
«Проклятье, жнец! Помни, кто ты».
Решительно стиснув зубы, Сикс положил руку на сердце Шелби. Мягкая грудь заполнила ладонь. Целиком. Каждая клеточка его тела напряглась.
Бесконечно тянулись минуты, но Сикс даже не шевельнулся. А потом, не подумав, что творит, слегка сжал пальцы. Грудь оказалась действительно мягкой и податливой, сосок превратился в твердый бугорок, который ощущался под ладонью даже сквозь тонкую ткань ночной сорочки.
«Господи! Какая она приятная на ощупь!»
Член набух, запульсировал и болезненно вжался в джинсы, а кровь все продолжала и продолжала приливать. Стараясь не обращать внимания на мучительно сильное возбуждение, сковавшее низ живота, Сикс закрыл глаза и сосредоточился на душе.
«Все. Тебе пора. Ты свободна. Лети навстречу своей судьбе».
Под ладонью бешеным стуком отозвалось сердце Шелби. Быстрее, быстрее, быстрее… Потом пропустило удар, и сердцебиение начало замедляться. Сикс чувствовал, как ее энергия собирается у него в руке. Ладонь стала такой горячей, что, дотронься он до чего-нибудь еще, наверняка бы расплавил.
Член, казалось, жил собственной жизнью. Горел и пульсировал, отвечая на близость Шелби так же, как горела и пульсировала ладонь над ее сердцем. И Сикс понял, что жадно вглядывается в ее лицо, словно хочет запомнить каждую черточку.
Внезапно он заметил, что Шелби пытается открыть глаза. Длинные ресницы задрожали, а мгновение спустя на Сикса уже смотрели поразительные глаза.
Взгляд пронзил его до глубины души. Розовые губы приоткрылись в безмолвном вдохе.
- Что… Почему…
В следующий же миг Шелби выгнулась под его рукой, издав тихий, наполненный страстью стон. Буквально физически Сикс почувствовал болезненный удар такого сильного возбуждения, какого даже представить не мог.
Она прикусила нижнюю губу, глаза затуманились, и Сикс подумал, что эту страстную, восхитительную женщину создали для любви. Ее тело извивалось, как будто она была под мужчиной. Нет, не под мужчиной – под жнецом. Под ним.
Сикс стиснул зубы, стараясь выбросить эти мысли из головы и чувствуя, как его воля борется с волей Шелби.
- Иди, тебе пора, маленькая, - проговорил он, не дыша. Голос вышел каким-то рваным, а тон даже ему самому показался полным отчаяния.
Сикс понял, что долго так не протянет. Было ужасно сложно противостоять жестокому, ослепляющему желанию поцеловать Шелби. Поцеловать не как жнец, а как мужчина. Господи, как же ему этого хотелось! Хотелось так сильно, что казалось, будто от борьбы с самим собой кости внутри тела вот-вот сломаются.
- Уходи, - сухо выдавил он, - прошу тебя.
На мгновение ее тело напряглось, глаза распахнулись и сразу закрылись. Длинные ресницы замерли на молочно-белой коже лица.
- Это ты, - мечтательно выдохнула Шелби.
Одно тихое слово произвело такой эффект, будто она прокричала его прямо в ухо Сиксу. Шелби так произнесла «ты», словно он был кем-то давно знакомым, кем-то дорогим ее сердцу.
Сикс отдернул руку. Ладонь горела. Сердце выбивало тысячу ударов в минуту. Он был потрясен до глубины души. Чувства, переполняющие его, вышли из-под контроля.
Основной инстинкт взял верх.
Он хотел буквально растерзать Шелби. Съесть. Сорвать эту штуку из почти прозрачной ткани и провести языком между податливыми грудями. Хотел накрыть собой невозможно женственное тело. Хотел, чтобы длинные ноги обвились вокруг его бедер. Хотел наполнить ее тем, что сейчас грозило взорваться на тысячи кусков. Он хотел поиметь ее. Сильно, грубо. И прямо сейчас.
Ужаснувшись собственным мыслям и чистому, яростному вожделению, Сикс сделал шаг назад, потом еще один. И все это время смотрел, как пульс на шее под нежной кожей пытается вернуться в нормальный ритм.
С Сиксом происходило что-то странное. Каждый сумасшедший удар сердца Шелби эхом отдавался у него в груди. На каждое ее прерывистое дыхание он отвечал тем же. Он был возбужден. И вовсе не оттого, что должен забрать ее душу.
От сильнейшего физического влечения Сикс был готов закричать и собственными руками разорвать до сих пор служившее ему верой и правдой тело.
Поддавшись первому же порыву, он выскочил из спальни. Инстинкты его предали. Сикс себя не узнавал. И казался себе чудовищем.
Среди горящих в голове мыслей одна жгла, как огонь. Сикс со всей серьезностью осознал: пока он будет пытаться убить Шелби, она будет пытаться вдохнуть в него жизнь.

Наступил новый день. Ее первая свадьба. Шелби едва держалась на ногах, капризничала и нервничала так, как нервничала бы любая на ее месте. В то утро она сидела за столом на кухне перед чашкой кофе и не мигая смотрела на поднимающийся пар.
Всю ночь Шелби не сомкнула глаз. Ворочалась в постели, листала журналы. Потом просто лежала, глядя в потолок и пытаясь разложить по полочкам спутанные мысли. Когда ей наконец удалось уснуть, он снова ей приснился. И снова Шелби проснулась с больной головой и повышенной чувствительностью в самых неожиданных местах.
В последнее время она почти не знала отдыха. В течение дня покалывало в позвоночнике, и не покидало ощущение, что что-то не так. Казалось, за ней следят, и Шелби начала подозревать, что Фрэнк опять ее преследует. Хотя вполне вероятно, у нее начала развиваться паранойя.
Шелби снова просмотрела свои записи по свадебной церемонии. В сотый раз проверила список. Пятьдесят четыре овальных букета в серебряных вазочках в качестве основного акцента декора. Две высокие серебряные вазы в форме конуса для буфета. Три хрустальные цилиндрические вазы для стола жениха и невесты. Семьдесят дюжин белых роз. Четыреста восемьдесят эустом (1). Девятьсот пятьдесят гвоздик. Все учтено и подготовлено. Цветы заранее охладили.
Макс еще никогда не подводил. Этот парень пунктуальнее будильника. Шелби знала, что, придя в магазин, найдет там Макса в полной боевой готовности. Он загрузит цветы в грузовичок, отвезет заказ по адресу и, если будет нужно, не даст дню превратиться в глобальную катастрофу. Что, если честно, случалось не так уж редко. Но сегодня все должно пройти прекрасно. В конце концов, у Шелби были Макс, Олли и… куча нервов.
Ну, допустим, беспокойство было объяснимо: пятьсот человек будут оценивать результаты ее трудов. Пятьсот человек будут смотреть на букеты, зная, что все сделано в «Цветочной поляне». Пятьсот человек сегодня вечером будут решать, иметь в будущем дело с ее магазином или нет.
В животе у Шелби как будто копошились черви. Даже кофе не помогал, поэтому она добавила еще одну ложку, чтобы сделать его крепче. Ей никогда и в голову не приходило, что она может так нервничать. Даже начала сомневаться, что эти нервные завихрения в животе когда-нибудь прекратятся.
Одно хорошо – Шелби уже начала пить витамины и больше не чувствовала слабости. С той самой ночи, которой, как она пыталась себя убедить, никогда не было. Она пребывала на пике активности и была готова сделать все, что угодно, лишь бы эта свадьба прошла на ура.
Приняв ванну, Шелби влезла в джинсы, натянула старую мягкую белую футболку и обула видавшие виды кроссовки. Волосы собрала в хвост на затылке, прихватила раздутую, как воздушный шарик, сумку, в которой, одному богу известно как, вмешались тысячи вещей, и вышла на улицу.
Через час с лишним Шелби ехала рядом с Максом в загруженном до предела цветами грузовичке. Прислонившись лбом к окну, она закрыла глаза, чтобы подумать. О нем.
В последнее время она частенько о нем думала, как будто мысли сами снова и снова возвращались к нему, наполняя тело приятными воспоминаниями. О том, каким он был. О том, что он заставлял ее чувствовать. О том, как она хотела, чтобы он был настоящим, а не плодом ее воображения.
Вчера ночью он опять ей приснился. На этот раз он был у нее в спальне и одной огромной горячей ладонью трогал ее грудь. Темные глаза горели, как тлеющие угли, а на красивом лице – без сомнений, слишком красивом, чтобы быть настоящим, – застыло напряженное выражение. Тогда Шелби открыла рот, чтобы спросить, почему на ней до сих пор оставалась одежда. И это из всего множества вопросов, которые она могла ему задать. «Дурацкий сон. Дурацкая фантазия. А Шелби – самая большая дура на свете».
- Что с тобой, Шел? – неожиданно спросил Макс, обеими руками держась за руль. – Ты сегодня какая-то тихая.
Шелби улыбнулась ему и призналась:
- Кажется, я перенервничала. Кстати, как твой ребятенок?
- Толстеет, - усмехнулся Макс.
- Вот и славненько.

Пятизвездочный отель возвышался на сорок пять этажей. Ошеломительную красоту дополняли высокие изогнутые пальмы, разбросанные вокруг здания. В целом создавалось впечатление, что отель стоит посреди пустыни. Проехав по великолепной широкой подъездной дорожке, грузовик остановился, и Шелби выскочила на улицу, чтобы придержать двери служебного входа.
Она принялась считать, деловито отмечая в списке каждую выгруженную Максом партию цветов. Когда он исчез внутри с кипой целлофановых рулонов на плече, Шелби воспользовалась моментом, чтобы произвести кое-какие расчеты.
Через несколько минут Макс появился в крутящихся дверях и обеспокоенно заявил:
- Тебя Олли зовет. Говорит, это срочно.
Шелби уставилась в теплые шоколадно-карие глаза Макса, переваривая новость. На языке Олли «срочно» могло означать как пустяк, вроде сломанного ногтя, так и катастрофу масштабов цунами.
Последнее, что нужно было Шелби в такой важный день, – это что-то «срочное». Сунув список в сумку, она шепотом выругалась и понеслась по холлу отеля к залу, где должна была состояться церемония.
Она так спешила поскорее добраться до двойных дверей, ведущих в зал, что неожиданно налетела на выросшую перед ней прямо из ниоткуда стену. Стену из мускулов. Шелби застыла, как статуя. Ее взгляд двинулся вверх, к широкой шее с кожаным шнурком, и остановился на суровом загорелом лице. Это было его лицо. Лицо из ее снов.
- Ты! – выдохнула Шелби.
Мужчина улыбнулся, и она услышала голос, который прокатился по телу волной нежнейшей ласки:
- Я.
И почему так сердце колотится? Но пустившееся вскачь сердце явно не собиралось сбавлять темп.
- Значит, это и правда ты, - пробормотала Шелби и осторожно отступила назад. – Мы действительно встречались.
Незнакомец шагнул вперед.
- Это и правда я. Мы действительно встречались.
Господи, так это был не сон! Желание ущипнуть себя или потрогать этого человека, чтобы убедиться, что она не спит, стало почти нестерпимым.
- Ты же… - начала Шелби, но не договорила, проглотив слова «поцеловал меня».
Вспомнив о том, что ей снилось прошлой ночью, Шелби до боли прикусила язык. Потому что хорошо знала, что это невозможно. Но ведь он сказал, что это правда. Что они на самом деле виделись.
Все это было очень-очень странно. Неужели у нее амнезия или что похуже? Решено: в понедельник первым делом она пойдет к врачу. Эти внезапные головокружения, ощущение, что она не может сделать вдох, и противное чувство беспомощности начинали ее беспокоить.
Двойные двери открылись, чтобы впустить рабочих, и им обоим пришлось посторониться и дать пройти нескольким мужчинам.
- Ну что ж, - вздохнула Шелби, наклонив голову. Поскольку говорить о таинственных ночах и незабываемом поцелуе она точно не собиралась, то сцепила руки в замок и, поддельно улыбнувшись, продолжила: - Ты здесь из-за приготовлений к свадьбе?
Этим его губам вообще стоило бы запретить улыбаться.
- Я здесь из-за тебя, - тихо ответил незнакомец.
Шелби ушам своим не верила.
Не может быть! Наверняка она ослышалась. Ведь точно знала – это игра воображения. А то, что трясутся коленки, – просто побочный эффект от витаминов.
- Не уверена, что понимаю, о чем ты, - осторожно сказала она.
- Шел! Вот ты где!
Слава богу за лучших подруг, которые не дают тебе выставить себя на посмешище!
Словно прочитав ее мысли, Олли схватила Шелби за локоть и быстренько потащила прямо через двери. Шелби опомнилась только тогда, когда они пробежали уже ползала.
Этим утром Олли выглядела потрепанной. Шелби была уверена, что на подруге пижама – фланелевые штаны с принтом, изображающим мороженое, и рубашка на пуговицах говорили сами за себя, причем весьма красноречиво. Олли всегда ревностно относилась к субботам. Она ненавидела рано вставать, потому что ее пятничные вечера всегда превращались в грандиозные вечеринки, в отличие от вечеров Шелби, которые та проводила дома.
Давняя подруга и партнер по совместительству остановилась перед круглым столом, заваленным розами. Ее бровь беспокойно поползла вверх.
- Розы еще не распустились. Что, черт побери, нам теперь делать?
- Они же не в холодильниках, - рассеянно отозвалась Шелби, - так что распустятся в мгновение ока.
Так и не взглянув на бутоны, она бросила взгляд через плечо и замерла, заметив, что незнакомец все еще там. И смотрит на нее.
Само воплощение мужественности – и смотрит прямо на нее. Его тело так и кричало «Я – мужик!». Громко и бесцеремонно. А вот реакцию ее собственного тела смело можно было назвать вульгарной. Без обиняков. Шелби не сомневалась, что всему залу видно, как затвердели ее соски под старой белой хлопчатобумажной тканью сто раз постиранной футболки. Но она ничегошеньки не могла с этим поделать, пока невыдуманный сон торчит прямо в дверях. И выглядит так, как он и выглядит.
Потертые джинсы почти любовно обтягивали каждый сантиметр мускулистых длинных ног. Плечи даже шире, чем помнила Шелби. Узкая талия. Крепкие бедра, которые (о да, она знала наверняка) просто обалденно смотрятся сзади.
Ужаснувшись тому, какой оборот приняли ее мысли, Шелби резко отвернулась, но Олли успела проследить за ее взглядом и теперь открыто рассматривала мужчину. Судя по всему, еще чуть-чуть – и подруга начнет пускать слюни. Ее рука инстинктивно сжала локоть Шелби.
- Господи! Это еще кто такой?
Разыгрывать из себя идиотку было поздно – Шелби прекрасно знала, кого имеет в виду Олли, и вдруг почувствовала дискомфорт от того, что все еще находится с ним под одной крышей, в одном штате и в одной стране.
- Просто парень, которого я случайно встретила на днях, - сказала она так, словно это ничего не значило, словно она не целовала именно того парня, на которого сейчас обратила внимание Олли.
- Он на тебя смотрит, - проговорила подруга с таким видом, как будто только что сделала монументальное открытие.
Шумно втянув носом воздух, Шелби схватилась за край стола, чтобы не грохнуться прямо на месте.
- Поверь мне, я в курсе. Клянусь, я чувствую его взгляд.
- Он придет сегодня на свадьбу?
- Нет, - нахмурилась Шелби. – С чего вдруг?
- Не знаю. Просто решила, что это ты его позвала. Я же позвала Пола, помнишь?
Шелби так быстро покачала головой, что почувствовала головокружение:
- Ну нет, я бы не смогла.
Олли по-прежнему глазела на незнакомца, но теперь сузила глаза, как детектив на допросе.
- А он все еще на тебя пялится.
- Тс-с, тише! Прекрати это повторять! Из-за тебя я нервничаю.
Подруга раздраженно фыркнула, как будто они уже миллион раз через это проходили:
- Ну и ладно. Хотя… почему бы тебе не пойти и не поговорить с ним?
- Я как раз этим и занималась, пока не нарисовалась ты и не утащила меня сюда!
- Так возвращайся. Я понятия не имела, что вы… Ну, ты поняла. – Олли выдернула из рулона гвоздику и принялась рассматривать ее в ожидании вердикта.
Шелби мрачно вздохнула. Этого дня она ждала всю свою жизнь и не станет тратить его на флирт. Она должна довести эту свадьбу до конца, чего бы то ни стоило. И Олли тоже. Поэтому Шелби снова обратила внимание на стол:
- Давай сосредоточимся на цветах, идет?
Но подруга, похоже, ее не слышала – наклонилась и прошипела Шелби на ухо:
- У него такой вид, будто он готов съесть тебя с потрохами, подружка.
Даже если и так, Шелби была уверена, что ей это понравится. Она закрыла глаза, борясь с собой и с нарастающим желанием. Ну почему именно сегодня? Мало, что ли, в году других дней?
- Боже мой! Что мне делать? – в отчаянии прошептала Шелби.
- Как что? Иди и пофлиртуй с этим парнем.
Шелби сделала глубокий вдох, из последних сил хватаясь за остатки здравого смысла.
- Олли, ну ей-богу, я его даже не знаю.
- Вот тебе и повод для свидания – познакомиться с ним поближе.
Ну конечно, Олли в этих делах была настоящим экспертом. Она предпочитала проводить ночи со случайными незнакомцами, лишь бы не впускать кого-то в свою жизнь надолго и всерьез, в то время как Шелби находила больше удовольствия в том, чтобы узнать кого-то по-настоящему. Впрочем…
Стоящего в дверях мужчину вряд ли можно было назвать незнакомцем. Кем-кем, а незнакомцем он точно уже не был.
Шелби могла не знать, как его зовут, кто он и откуда, но (ради всего святого!) она знала, как он целуется. Знала, что хочет пережить это еще раз. Еще дюжину раз!
- Олли, прямо сейчас я не могу ни о чем думать. Я должна… - И вдруг, приняв решение, Шелби вытянула руки над цветами и, прищурившись, заявила: - Я должна с этим разобраться.
- Ладно. Займусь другим столом. – Но прежде, чем отойти, Олли наклонилась к самому уху Шелби и прошептала: - Кстати о парне. Он глаз не сводит с твоей задницы.
Шелби резко выпрямилась – эти слова вызвали в ней волну возмущения, раздражения и… похоти. Стряхнув наваждение, она сдвинула брови и попыталась сосредоточиться на цветах, но безуспешно.
Да, да и еще раз да. Она спиной чувствовала горячий пристальный взгляд. Ну и тем, что пониже спины, тоже. Ноги и руки дрожали.
По залу туда-сюда сновали мужчины – двигали столы, расставляли золотистые кованые стулья, а все мысли Шелби занимал только один. Только Он.
Она еще раз украдкой взглянула на двери. Он прислонился спиной к стене, согнув одну ногу в колене и сложив на груди руки, и следил взглядом за Шелби. Сердце и легкие честно старались выполнять привычные функции, но, надо признать, справлялись они плохо.
Хотя Шелби изо всех сил притворялась, будто по уши в работе, она ежеминутно оглядывалась на незнакомца, чтобы во второй, третий, десятый раз убедиться, что… да, он все еще здесь. И ей все труднее и труднее было думать о чем-то еще, кроме того, чтобы снова и снова проверять, на месте ли он. И да, он никуда не исчез. Стоял у стены и смотрел на Шелби так, будто в зале не сновали туда-сюда десятки людей. Он смотрел на нее и только на нее. Постоянно. Всякий раз, когда она бросала на него взгляд.

Два часа спустя Шелби поняла, что напряжение от присутствия незнакомца стало непереносимым. Ее и так трясло все утро, а теперь к этому добавилась жуткая неуверенность в себе. Шелби то и дело поправляла прическу и жалела, что надела старые застиранные шмотки. Может, знай она заранее, что он будет здесь, надела бы симпатичное… Вы только послушайте ее!
Шелби выбросила эустому, которую собиралась воткнуть в букет для центра стола, и сказала самой себе:
- Все. Больше не могу. Больше. Не. Могу.
Глубоко вздохнув, она развернулась на пятках и решительно направилась к стене. Добравшись до незнакомца за несколько шагов, Шелби открыла рот, чтобы начать говорить, и тут же закрыла.
- Ты за мной следишь, - вдруг выпалила она и снова закрыла рот, чтобы не взболтнуть еще какую-нибудь глупость.
Он весело улыбнулся:
- А может быть, это случайность.
- Серьезно? Каждый раз, когда я оглядываюсь, ты… – ее щеки залились румянцем, а голос стал чуть тише, – …ты на меня смотришь.
К ногам Шелби опустился пронизывающий взгляд.
- Так и есть. Я на тебя смотрю.
Тихие слова эхом отразились во всем теле. Странное влияние ощущалось везде. Но в больше степени где-то в области сосков. Не говоря уже о том, что творилось у Шелби между ног, где, ясное дело, горячей лавой разливалось тепло.
«Я здесь из-за тебя».
«Я. Здесь. Из-за. Тебя».
О-о-ох, он когда-нибудь прекратит это говорить? Или, точнее, она когда-нибудь перестанет повторять эти слова в мыслях? Чувствуя, как нарастает тревога, Шелби перебросила волосы через плечо.
- Так, ладно, имя у тебя есть?
- Сикс.
- Сикс? – переспросила она, приподняв бровь.
- Да.
- Просто Сикс? – Он кивнул, и она улыбнулась, подумав, что в жизни не слышала более странного имени. – Ну, тогда, Сикс, меня зовут…
- Я знаю, как тебя зовут, Шелби. – От звучания низкого хриплого голоса все внутри переворачивалось.
- А-а, ну ясненько.
Она понятия не имела, как с ним разговаривать, когда он вот так на нее смотрит. Под сканирующим взглядом темных глаз Шелби превращалась в желе. В жидкую массу, в неопытную девчонку и – чего греха таить – в похотливую девку. И все это одновременно. Нет-нет, она не собиралась умирать на месте. Наоборот, чувствовала себя живой, как никогда. В венах так и бурлила кровь.
Даже губы его помнили – их покалывало от воспоминаний о поцелуе.
- Итак, чем на жизнь зарабатываешь? – спросила Шелби исключительно для того, чтобы поддержать разговор, потому что повисшая между ними тишина становилась все более оглушительной.
Надо признать, незнакомец был действительно странным. Может, даже безработным. И Шелби еще предстояло узнать, почему он ее преследует. Он был таинственным, необычным и, похоже, весьма скрытным. Но перед ним невозможно было устоять. Он играл на самых сокровенных струнах ее души, как гениальный музыкант на своем инструменте. А под гипнотической силой загадочных глаз Шелби вообще готова была забыть обо всем на свете. Кстати, как там его зовут? Где он живет? Где родился? Большой ли багаж у него за плечами? Да и важны ли все эти маленькие кусочки жизни, которые составляют человека, когда сам он здесь и на него можно просто смотреть?
И опять у Шелби возникло странное чувство, что она его знает, знала раньше и каким-то образом догадывалась, что он к ней придет.
Он смотрел на нее из-под густых колючих ресниц, и создавалось впечатление, будто его взгляд не пропускает ни единой детали.
- Ты любишь цветы, - вдруг проговорил он.
Шелби оглянулась на зал, но на самом деле не заметила ни одного человека.
- Да, я флорист. Люблю цветы. Мне нравится создавать из них… Тебе нравится то, что ты здесь видишь?
(1) Некоторые считают, что эустомы соперничают по красоте с розами)).

То, на что смотрел Сикс, ему просто не могло нравиться еще больше.
Шелби – единственное, что он замечал и хотел видеть.
На лбу и щеках у нее выступили капельки пота, выбившиеся из хвоста волоски прилипли к скулам и шее. Он хотел убрать их назад, но боялся к ней прикоснуться, потому что не доверял самому себе. Особенно сейчас, когда она выглядела такой красивой и соблазнительной. Он ведь и так все утро провел, наблюдая за Шелби и спрашивая себя снова и снова, какого черта в штанах так тесно и почему затвердевший член так зверски болит. Нет, он не будет к ней прикасаться. А если и будет, то только для того, чтобы убить. Но убивать ее прямо сейчас у него не было ни малейшего желания.
Может быть, позже. Сегодня вечером.
- Мне лично очень нравится, как мы поработали, - сказала Шелби. – А ты что думаешь?
Проследив за ее взглядом, блуждающим по залу, а затем снова заглянув ей в глаза, Сикс понял, что Шелби ждет его мнения. И почувствовал себя так, будто ему задали вопрос на миллион в одном из тех телешоу, которые так нравятся людям. Но хуже всего – он понятия не имел, какой ответ будет правильным.
Сикс был воплощением своей работы. Шестым жнецом, строго выполняющим приказы ради конечного результата. Инструментом вселенной. Все в мире существовало по какой-то причине, а не ради удовольствия жнеца. И не ему было высказывать свое мнение. Нравится ему что-то или нет, никого не волновало. Но теперь… он спросил себя, нравятся ли ему цветы. И нравится ли то, что с ними сделала Шелби.
Черт возьми, да. Ему все это нравилось.
- Хочешь, покажу тебе свои любимые? – спросила она и, не дождавшись ответа, убежала. Потом вернулась, держа в руке цветок с едва распустившимся бутоном, протянула его Сиксу и улыбнулась. – Это эустома. Очень изящный цветок, по-моему. Простой и непритязательный. У него даже запаха нет. Его можно добавить к любым другим цветам, и он не испортит общий аромат композиции. Я люблю смешивать эустомы с розами. Кстати, тебе не кажется, что с розами никогда не попадешь впросак?
Боясь, что сломает цветок или, хуже того, убьет хрупкое растение, Сикс держал его за стебель двумя пальцами, глядя на шелковистые белые и тонкие, словно кружево, лепестки, и внезапно почувствовал приятное ощущение.
- Мне очень нравится, - кивнул он, посмотрел на Шелби и вдруг подумал, может ли его сердце улыбаться так же, как сейчас улыбался его рот. Сиксу казалось, что может. – Красивые.

Ослепленная его улыбкой, Шелби улыбнулась в ответ, на мгновение отвлеклась, когда мимо проплыла Олли, а потом пробормотала какой-то вопрос. Но так неразборчиво, что пришлось быстро повернуться к нему и, пока не передумала, выпалить как на духу:
- У тебя есть семья?
- Я не из здешних мест, - ответил Сикс и вернул ей цветок.
Лаконичные ответы немного разочаровывали, но, судя по всему, он был не особенно разговорчивым.
Так или иначе, ему хватало других замечательных качеств и черт.
Ну вот взять хотя бы его рот. Самый удивительный, самый красивый рот на свете. У Шелби покалывало губы от одной только мысли о том, какой он на вкус, от воспоминаний, как его губы прижимались к ее губам.
- Мне нужно вернуться к работе, - сказала она и уже отвернулась, чтобы отойти, как вдруг Сикс схватил ее за запястье и заглянул прямо в глаза.
- Когда ты заканчиваешь?
- Я… Это зависит от обстоятельств. Но к шести зал должен выглядеть идеально. После восьми начнут съезжаться гости, а я… Ну, мне нужно будет переодеться. Это свадьба подруги. Вообще-то, это первая свадьба, которую обслуживаем мы с Олли. Обычно нам поручают менее грандиозные события. – И, не в силах себя остановить, Шелби добавила: – Хочешь прийти?
У Сикса был такой ошеломленный вид, будто она попросила его станцевать при всех стриптиз.
Видя выражение его лица, Шелби поспешила объяснить:
- Я понимаю, что совсем тебя не знаю, но это не значит, что не хочу узнать… ну, ты понял. Я хочу. – Его рука инстинктивно сжалась у нее на запястье. Занервничав, Шелби улыбнулась, чтобы успокоить и себя, и его. – Это избавит тебя от необходимости преследовать меня, разве нет?
Он не ответил, но продолжал держать ее за руку, и это нервировало Шелби еще больше. Она пошевелила рукой, чтобы освободить ее, и подсознательно попыталась стереть из памяти ощущение горячих пальцев на коже.
- Мне пора, - тихо сказала Шелби.
- Да.
- Да?
- Да. Я приду. На свадьбу.
Шелби не смогла сдержать восторга, и он в мельчайших деталях нарисовался у нее на лице:
- Супер! – И учитывая ее состояние, она не смогла придумать ничего более остроумного, чем спросить: – У т-тебя есть костюм? Дресс-код официальный.
- Найду.
Наверняка в костюме он будет неотразим. На нем даже старые джинсы смотрелись невероятно. И Шелби была уверена: не будь эта черная футболка именно на его потрясающих плечах, то выглядела бы простой черной тряпкой. Даже одежда на этом восхитительном мужчине казалась съедобной.
Избавляясь от назойливых мыслей, Шелби тряхнула головой, обняла себя руками и улыбнулась:
- Будет весело.
«А теперь, Шел, самое время сваливать и браться за работу!»
Но уходить совсем не хотелось. Вдруг он скажет что-то еще? Целую минуту Сикс смотрел на Шелби, потом шагнул ближе. Его лицо приблизилось, и она опустила глаза, чтобы скрыть волнение. Он ее поцеловал. Каждое мгновение этого поцелуя было таким острым, что ощущалось всем телом. И снова Шелби почувствовала все то же, что и в прошлый раз. Тепло. Слабость. И какую-то саднящую боль.
Почему он поцеловал ее той ночью? Неужели она действует на него так же, как он на нее?
Секунда превратилась в вечность, но Шелби не могла найти в себе сил, чтобы уйти. Или посмотреть вверх. Да вообще хоть что-нибудь сделать. И похоже, все дело в нем. Это из-за него она готова превратиться в кисейную барышню и хлопнуться в обморок в любой момент. Поэтому она просто стояла, смотрела на то, как поднимается и опускается от тяжелого дыхания ее собственная грудь, и ждала, когда он что-нибудь скажет.
Еще одну долгую-долгую секунду он стоял не шевелясь.
Потом приподнял ее лицо за подбородок.
- Мне от тебя кое-что нужно, Шелби. – Его колено протиснулось ей между ног. Сикс наклонился, почти коснувшись ее губ. Шелби перестала дышать и закрыла глаза, греясь в теплом дыхании. – И я думаю, ты знаешь, что именно.
- Прости, но… мне кажется, что нет, не знаю.
Гладкие. Теплые. Сочные. Его губы прикоснулись к податливым, готовым на все губам Шелби и принялись их ласкать. Каждый уголок. Каждый изгиб. Каждую линию. Он скользил губами по ее губам так медленно, что было почти больно ждать каждого нового прикосновения. Даже когда она приоткрыла рот чуть шире, его губы продолжали гладить и ласкать ее губы, нежно, словно уговаривая. И было сложно понять, где дышит она, а где он.
Сильные руки на мгновение обняли Шелби за плечи, а потом чуть-чуть отодвинули. Шелби снова утонула в его глазах – в глубоком омуте теплой, согревающей тьмы.
- Знаешь. Сегодня вечером.
Господи, он говорил о сексе! Теперь Шелби поняла. Слова теплой волной дрожи прошли по спине и сгустились внизу живота, превратившись в горячий тугой узел.
Охватившее тело возбуждение означало только одно. Да. Шелби была согласна на все, чего он хотел. На все, чего хотела она сама. Большое громкое «да» всему на свете.

Сикс закрыл глаза и постарался стереть из мыслей образ самого себя, гарцующего посреди поля с одуванчиками в погоне за ее юбками. Он и так уже выставил себя на посмешище. Во рту пересохло, как будто там образовалась пустыня, черт бы ее побрал. К тому же, его ждала работа.
- Увидимся вечером, - тихо проговорил Сикс перед тем, как заставить свои ноги двигаться, и направился в холл.
Замечательно! У него свидание с его же жертвой. И он убьет ее, обрядившись в костюм.
Ну и как раздобыть этот чертов костюм?
На улице духота жаркого дня коконом обволокла Сикса, пока он стоял и смотрел на машины, подъезжающие к отелю. Повсюду суетились носильщики и коридорные в накрахмаленных ярко-красных ливреях – встречали приезжих, выгружали багаж и принимали на руки маленьких собачонок и кошек.
И вдруг само собой появилось решение проблемы.
Как только отполированный до блеска «ягуар» остановился на подъездной дорожке, Сикс обошел его и открыл дверь со стороны водителя.
- Благодарю, молодой человек, - вылезая из машины, проговорила пожилая дама и сунула ему в руку несколько купюр.
Сикс небрежно кивнул, захлопнул за ней дверь и улыбнулся.
Теперь он сможет взять костюмчик напрокат.