Днём меня пришел навестить Тейн. Я выпустила Ангуса через чёрный вход, и он бродил по двору, а мы устроились на ступеньках погреться на солнышке. Сначала мы практически не говорили. Я была слишком обеспокоена услышанным в студии Кэтрис и во время короткого столкновения с Хью. Я до сих пор не могла понять, почему он решил, что Пелл Эшер меня недооценил.
Вы действительно не знаете?
Тейн откинулся на спину, опираясь локтями о верхнюю ступеньку, и любовался искрящейся поверхностью озера Бэлл. Я проследила за его взглядом. Непосвящённый никогда бы не догадался, какая тьма скрывается за этим безмятежным блеском, но жизнь с призраками развила во мне достаточно воображения, чтобы представить затонувший некрополь с опрокинутыми памятниками и покрытыми ржавчиной ангелами. И там, среди всех этих надгробий, плавала Фрея.
Я повернулась к Тейну.
— Я могу спросить тебя кое о чём?
Он пожал плечами.
— Разумеется.
Его глаза казались такими ясными и зелёными в солнечном свете, но, как и с озером Бэлл, под безмятежной гладью скрывались секреты. За то короткое время, что мы были знакомы, я обнаружила рябь глубокого беспокойства. Вспышки укоренившегося в сердце гнева.
— Почему ты рассказал мне о затопленном кладбище в тот день на пароме? Пытался отпугнуть?
Он улыбнулся, но его лицо осталось бесстрастным.
— Совсем нет. Просто хотел развлечь местной байкой. Подумал, кладбищенский реставратор оценит хорошую историю о призраках. Я был прав?
— Не представляешь, насколько.
— Видишь? Я так и знал.
Он закрыл глаза, нежась в солнечном свете.
— Забавно вспоминать сейчас об этом разговоре. Я тогда ещё не знала ни тебя, ни этого места, а ты уже так много знал обо мне.
— Совсем нет. — Он дразняще улыбнулся. — Расскажи о своих самых сокровенных и страшных секретах.
— Я не знаю, с чего начать.
— Как насчёт детства? Или подросткового возраста? Что тебе нравилось в школе? У тебя было много парней? Ты была популярна?
Мой взгляд был красноречивее всякого ответа.
— Вряд ли.
— Поздно расцвела?
— Можно сказать и так .
Призраки часто появлялись в коридорах моей школы, так что было невозможно участвовать во всех внеклассных мероприятиях после заката. Не то чтобы я особо рвалась. К старшим классам ко мне приклеился ярлык одиночки, но, вместо того чтобы менять себя, я приняла своё одиночество, уединившись с любимыми книгами на священной земле «Розового холма».
— Я выросла на кладбище. Можешь представить, какой я пользовалась популярностью.
Он ухмыльнулся.
— Тебя дразнили?
— Не совсем. Скорее полностью игнорировали.
— Тебе было одиноко?
Я замялась.
— Да, иногда. Но другой жизни я и не знала. В некотором смысле моё детство было идиллическим. По крайней мере... какое-то время.
Пока не появились призраки.
— Большинство таким не могут похвастать.
Я взглянула на него с любопытством.
— А что насчёт тебя? Не могу представить, чтобы ты когда-нибудь был интровертом.
— Нет, не интровертом. Мне слишком многое нужно было доказать. Слишком многому соответствовать.
— Потому что ты Эшер?
Тень мелькнула на его лице.
— Потому что я не Эшер.
— Тебе было тяжело поначалу?
— Да, но я выжил. В академии всё построено по принципу: либо ты, либо тебя. Как и в поместье.
— Звучит не особо приятно.
Он прищурился на солнце.
— Но так оно всё устроено. Выживает наиболее приспособленный.
Его слова заставили меня вспомнить про ястребов Кэтрис, и мысли снова вернулись к тому тревожащему разговору. Я обняла себя и поёжилась.
— Замёрзла?
— Нет... меня словно призрак коснулся.
— Оптимистичное сравнение.
— Я могу спросить тебя об отчиме?
— Эдварде? О чём?
— Каким он был?
Тейн ненадолго задумался над вопросом.
— Не таким, как Хью или дедушка. Он обладал эшеровским очарованием, но был более тихим. Более замкнутым. По крайней мере, таким я его помню.
— Чем он занимался? Кем работал?
— Понятия не имею. Он пробовал себя на нескольких поприщах, но в конце ничего не мог сделать без денег деда.
Я услышала горечь в его голосе? Мне так не показалось. Скорее обречённость. Для восстановления семейных владений он сделал больше, чем Эдвард или Хью, как сказал его дед. И всё равно ему приходится бороться за своё место.
— Он хотел освободиться от оков Эшеров. Просто не успел.
— А что насчёт тебя?
— Я не пленник. Мне нравится то, что я делаю.
— А чем, собственно, ты занимаешься?
— Думаю, меня можно назвать надсмотрщиком. Эшеры сколотили состояние на лесной и горнодобывающей промышленности, но в наши дни бизнес в основном перешёл на управление инвестициями, как бы они ни иссякали. — Он замолчал. — Но я понимаю, почему Эдвард ушёл. Дед может быть властным. Иногда это трудно принять.
— Как он пытался оборвать твои отношения с Харпер?
— Как он пытается играть в Бога, — угрюмо поправил он.
— Думаешь, Эдвард был связан с Фреей?
Он поднял брови в удивлении.
— С чего ты это взяла?
— Не знаю. Просто полюбопытствовала.
Он пожал плечами.
— Принимая в расчёт его реакцию на фотографию, я бы счёл разумным предположить, что у них были какие-то отношения. Могу представить, что деду это особого счастья не прибавило.
— Думаешь, он разлучил их?
— Какое это имеет значение? Это было давно, они оба мертвы.
— Я знаю, но я нахожу все эти отношения завораживающими. Фрея и Эдвард. Эдвард и Бёрч. Уэйн и Луна. Луна и Хью. Это всё так…
— Кровосмесительно?
— Я собиралась сказать, запутанно.
— Такова природа маленького городка. Особенно такого изолированного и замкнутого, как Эшер Фоллс.
— Ты никогда не задумывался о переезде?
Он нахмурился.
— Зачем? Это мой дом. Здесь моё место.
Я подумала о чувстве родства, которое ощутила в этом лесу, и подтянула ноги к груди, уткнувшись подбородком в колени. Какое странное, страшное место. Такая тёмная история. Столько томительных тягучих чувств бурлит под пасторальным фасадом. Но я здесь, и здесь я останусь, потому что не могу уехать, не узнав правды. Не найдя своего места.
Подняв взгляд на высочайшую вершину горного хребта, я прислушалась к шёпоту. Явственному ручейку голосков, раздающемуся среди деревьев.
У Тейна рядом со мной участилось дыхание. Я обернулась и поняла, что он уставился на меня круглыми глазами. Он выглядел таким бледным и встревоженным, хотя я не увидела и не услышала ничего, что нарушило бы спокойную обстановку.
— Что такое? — тут же спросила я.
Он протянул руку, словно хотел ко мне прикоснуться, но затем опустил её, так и не дотронувшись.
— Боже мой, — прошептал он. — Кто ты?

Последние слова Тейна разбудили мое любопытство насчет того, что же такое увидел главный герой и заставили еще раз задуматься о тайне рождения Амелии.
Девочки, спасибо.

огромное спасибо за продолжение
открыла для себя этого автора, совсем недавно и уже очень нравится

Спасибо, Dainas10.
Всегда рада новым читателям.
А я на сайте большой любитель открывать "новых" писателей.

Ура! Девочки, спасибо большое за продолжение

Завораживающая глава. В очередной раз убедилась, что люблю Тейна!
So-chan пишет:
Люблю эту цитату!!

Девчата, огромное вам спасибо!!

От его потрясённого взгляда у меня побежали мурашки по коже.
— О чём ты? Ты прекрасно знаешь, кто я.
— Я словно увидел…
— Что?
Внутри меня что-то затряслось, и я попыталась отвернуть голову, но Тейн так пристально на меня смотрел, что я была не в силах отвести взгляд.
Он особо внимательно изучил моё лицо.
— Когда ты посмотрела на горы, именно тогда... твоё лицо... — он осёкся, — Безумие какое-то.
— В чём дело? Пожалуйста, просто скажи мне.
Но уже я потонула в водовороте собственных мыслей. Как бы меня ни волновало узнать правду и судьбу, я боялась того, что могла сейчас услышать, пришла в ужас от того, как это могло изменять меня. Я почувствовала связь с тем, что ждало меня на той горе также, как испытала удушающую хватку возле скрытой могилы.
Есть причина, по которой я вижу призраков. Это не случайность, и способность не передаётся по наследству, потому что меня удочерили. Так кто я? Где моё место? Почему после стольких лет я оказалась в Эшер Фоллс?
Тейн покачал головой, словно пытаясь освободиться от чего-то неприятного.
— Просто странный момент. Типа дежавю.
— Твоя реакция казалась больше чем дежавю. Ты был искренне встревожен.
— Нет, не встревожен. Просто... удивлён. — Он попытался отшутиться, но голос звучал натужно. — Извини, если напугал. Наверное, мне померещилось. Помнишь, как в тот день на лавровом лугу? Ты подумала, что я это не я.
— Я помню.
— Мы решили, это всё из-за недостатка сна. Усталость может играть странные трюки с разумом. — Он очень старался убедить себя в этом. Кого он увидел, смотря на меня? Что он увидел? — Ты ещё дала этому название в тот день.
— Сон наяву , — пробормотала я.
— Сон наяву. Да, именно это я сейчас и почувствовал. Ладно. — Он посмотрел на меня. — Это было интересно.
— Ты не собираешься мне рассказать?
— Нет, давай просто об этом забудем. Двинемся дальше…
Но мы оба замолчали, словно попав в плен тяжёлого веса наших тайн. Тени на краю леса становились всё длиннее, и солнечный свет пятнами ложился на ступеньки, пробиваясь сквозь ветви сосен. Кости гудели после физической работы на кладбище, вдобавок меня охватила странная тревога.
Вдруг я подумала о том видении: об обнажённой паре у водопада, чьи тела переплелись в порыве страсти у кромки воды, а на всё это взирали ночные существа. Словно сама земля пульсировала греховной неописуемой страстью...
Меня передёрнуло.
— Что случилось?
Щёки залил жар, и я отвернулась, но Тейн наклонился вперёд, обхватил мой подбородок и нежно повернул к себе.
— Прости, если расстроил. Даже не знаю, зачем я это сказал.
— Дело не в этом. Я просто вспомнила твои слова после ужина, когда мы просматривали фотографии. — Не совсем то, о чём я сейчас думала, но я не могла сказать ему правду. — Ты сказал, что в Луне, Брин и Кэтрис есть некая эксцентричность. Ты назвал их ведьмами. Что ты хотел этим сказать?
— Это была шутка, просто от них вечно исходит аура загадочности. Элемент мистики. Каким-то образом им удаётся процветать, когда остальной город чахнет. Но я подозреваю, что это больше вопрос инвестиций и хорошей генетики, чем колдовства. Чтобы там ни говорили.
Я взглянула на него.
— А что говорят?
— Обычные сплетни маленького городка, смешанные с горным фольклором. Ходит давний слух, что «Дочери наших доблестных героев» на самом деле шабаш.
Я поражённо уставилась на него.
— Я думала, это историческое общество.
Он пожал плечами.
— Как я уже сказал, старый слух.
Теперь в ветре ощущался явный холодок.
— Почему ты ничего не сказал об этих слухах, когда мы были у водопада и смотрели на ведьмины стопы?
— Ты выглядела напуганной. Да и в чём тут дело. Подобные города полнятся суевериями и сплетнями, особенно когда дело касается этих троих. Они всегда были близки, всегда немного отличались от остальных, а теперь, когда в таком возрасте так и не обзавелись мужьями и детьми, что уж тут говорить…
— А Сидра?
— Ах, да. Сидра.
— Почему ты так говоришь?
Он немного помолчал.
— Сидра довольно таинственна, если ты не заметила.
— Она другая, — согласилась я. — Но она мне нравится. Мне кажется, у неё старая душа. Она ведёт себя гораздо более зрело, чем девушки её возраста.
— Ничего удивительного, учитывая её состояние. Она родилась с тяжёлым пороком сердца. Врачи не думали, что она не переживёт свой двенадцатый день рождения, но она как-то сумела перехитрить смерть.
Я подумала о её бледном лице и настороженных глазах. Она выглядела хрупкой, но я всегда ощущала в ней внутреннюю силу. Теперь я знала почему. Мне также стало интересно, не связано ли её состояние со способностью видеть призраков. Но это не объясняет мою способность. У меня нет порока сердца. Я всегда отличалась завидным здоровьем.
— Где её отец? — поинтересовалась я.
— Он умер много лет назад. Внезапно, насколько я помню. Я мало что о нём помню за исключением того, что у него были деньги и он был намного старше Брин. — Тейн на минуту перевёл взгляд на воду. — Почему ты так интересуешься Луной и её когортой?
— Так их здесь называют? Луна и её когорта?
— Просто фигура речи. В любом случае, с чего такой интерес?
Я замялась, всё ещё обдумывая сколь многим с ним поделиться.
— Кое-что произошло, и я пытаюсь выяснить, что это значит. Я столкнулась с Кэтрис в городе, и она попросила подвезти её до дома. Затем она предложила провести для меня экскурсию по студии. Она не обмолвилась ни словом, что в доме ещё кто-то есть, но в соседней комнате сидели Брин и Луна. А на обратном пути я увидела, что по тропе к студии поднимается Хью.
— И?
— Почему она не сказала, что в доме есть ещё люди? Почему Луна и Брин не вышли поздороваться? Ты не находишь это странным?
— Как понимаю, тебе это странным показалось.
— Очень. У меня сложилось чёткое впечатление, что они все собрались в студии, чтобы... понаблюдать за мной.
— Понаблюдать за тобой, — повторил он. – Это…
— Ненормально. Я в курсе.
— И, возможно, немного параноидально, — вставил он. Его голос звучал непринуждённо, но я поняла, что он хотел этим сказать. Я и вправду выглядела параноиком.
— Зачем им наблюдать за тобой? — спросил он настороженным тоном, словно желая меня успокоить, но не поддержать.
Я покрепче обхватила колени.
— Не знаю. Но это мне не показалось. Здесь со мной происходит что-то странное, Тейн. Меня терзает ужасное чувство... предчувствие... — Я посмотрела мимо него на горы. — Ты тоже это чувствуешь, — сказала я полушёпотом. — Это происходит не только со мной.
Он отвёл взгляд.
— Как думаешь, что с тобой?
— Не знаю, но это как-то связано с затопленным кладбищем. И смертью Фреи. Может быть, даже с нападением на Уэйна и скрытой могилой на лавровом лугу. Они каким-то образом связаны. Здесь чувствуется схема, большой план, и я понимаю, это звучит безумно, но я не могу отделаться от ощущения, что меня пригласили сюда с определённой целью.
— Тебя действительно пригласили с определённой целью: отреставрировать кладбище.
— Но подумай об обстоятельствах. — В голос закрались нотки отчаяния. Если до этого Тейн мог и не считать меня параноиком, то сейчас наверняка в этом поверил. — Пожертвование, благодаря которому я смогла сюда приехать, было сделано анонимно. Почему? И зачем восстанавливать кладбище именно сейчас, после долгих лет забвения? Зачем нанимать меня, когда в штате есть реставраторы с гораздо большим опытом?
— У тебя впечатляющее резюме, — рассудил он.
Я пожала плечами.
— Как думаешь, зачем ещё тебя сюда пригласили? — тихо спросил он. — Ты ведь никогда раньше не была в Эшер Фоллс? У тебя ведь здесь нет родных.
— Не знаю зачем. Но связь есть. Я это чувствую. — Ветер ударил опавшим листком по моей ноге, тот зацепился на мгновение и улетел. — Помнишь в тот день, у водопада, я сказала, что почувствовала вибрацию? Она была такой сильной, как импульс электрического тока, но ты не смог её почувствовать, потому что она шла изнутри. Словно это место, эта земля... даже сами горы взывают ко мне, и нечто в глубине в моей души откликается на этот зов.
На его лице промелькнули эмоции, которым я не смогла найти название, прежде чем Тейн встал и протянул руку.
— Давай прогуляемся.
Ангус посеменил за нами по каменной тропинке, но не стал выходить на пирс. Он остался охранять нас на твёрдой земле, а мы прошли до самого конца, чтобы взглянуть в мрачные глубины озера.
Солнце скользило к верхушкам деревьев, и растущая от леса тень ложилась на берег беспросветной тьмой. Я перегнулась через перила, всматриваясь в тени и водоросли, пытаясь разглядеть надгробия и памятники подводного кладбища. Если всматриваться достаточно долго, можно ли разглядеть, как дух Фреи всплывёт на поверхность?
— А ты когда-нибудь был внизу? –— спросила я Тейна. –— На кладбище. Такой неугомонный ребёнок захотел бы его увидеть.
— Я как-то нырял, — признался он. — Мне было тогда двенадцать или тринадцать.
— Как оно выглядит?
— Видимость очень ограничена. Много осадка и мусора. Я не разглядел ни могил, ни надгробий. И уж тем более гробов и костей, — сказал он с усмешкой. — Но там была статуя... ангел. Высокая и по-прежнему прямая, она словно появилась из ниоткуда прямо передо мной. На секунду воду пробило достаточно света, чтобы ангел показался живым. Это было... пугающе, мягко говоря.
— Что ты сделал?
— Всплыл на поверхность и смотался подальше от озера.
Он снова улыбнулся.
— Ты никогда больше не нырял?
— Нет, но не из-за ангела. — Он упёрся руками в перила и посмотрел на спокойную гладь воды. — Это казалось своего рода вторжением. Проявлением непочтения. Словно я нарушил их покой. — Он покосился в мою сторону. — Можешь называть меня сумасшедшим.
Я заправила прядь за ухо.
— Я женщина, которая испытывает фантомные вибрации, забыл?
Я увидела улыбку в его глазах и что-то мрачное. Оно заставило меня трепетать в ожидании, когда он накрыл своей ладонью мою руку, лежащую на перилах.
— О тех вибрациях. Может, ты откликаешься не земле.
Я отвела взгляд.
— Я тебя смущаю? — спросил он.
— Да, потому что мне кажется, что ты в этом как-то замешан.
— Это просто смешно. Нет никакого великого замысла, Амелия. Такой вещи как судьба не существуют. Твои чувства исходят лишь из твоего сердца. Просто доверься им.
Я подумала о девушке, на которой он хотел жениться, и попыталась представить какой она была. Пелл сказал, что она была психически неуравновешенной. Опасной для себя и для окружающих.
Как и родные Девлина, она погибла в страшной автокатастрофе. Но её призрак не стал цепляться за этот мир. По какой-то причине она не стала преследовать Тейна. Интересно, кто кого смог отпустить. Она или он?
Я почувствовала на себе тёплый взгляд Тейна и произнесла дрожащим голосом:
— Мне тяжело.
Он кивнул.
— Я понимаю. Ты всё ещё не решила с тем детективом. Никто лучше меня не знает, как трудно отпускать воспоминания. Но нельзя проживать жизнь прошлым, и иногда лучший способ двигаться дальше просто сделать первый шаг.
— А если я не готова?
— Значит ты не готова. Я не буду давить на тебя. Но я так легко не сдамся.
— Тебе не придётся. Как только закончится реставрация, я уеду.
Его взгляд потемнел, когда он посмотрел на меня.
— Чарльстон не на другом конце света.
Но правда ли это? На данный момент мой любимый город и мой любимый Девлин, казалось, находились в миллионе миль от меня.
— Почему я?
Он провёл костяшками пальцев по моей щеке.
— А почему нет?
Я закрыла глаза и задрожала.
— Айви как-то сказала мне, что ты никогда не выберешь... чужачку.
— Она так сказала? — Он показался раздражённым. — Айви — проблемный ребёнок. Думаю, ей не хватает любви. Её отец — высокопоставленный адвокат в Колумбии, а мать всё время в разъездах. Большую часть времени Айви предоставлена сама себе. Бедный ребёнок изголодался по вниманию. Вот почему я пытаюсь закрыть глаза на её поступки. Но она ничего не знает о моём выборе. По сути, она ничего обо мне не знает.
— Но в этом городе сложилась кастовая система. Сидра сказала мне, что ей не разрешают посещать дом Тилли Паттершоу потому, что Тилли не одна из них.
Он опустил руку, и я почувствовала его раздражение.
— Наверное, она просто повторила то, что услышала от матери. Брин — ужасный сноб.
— Нет. Кэтрис тоже выразилась в подобном духе. — Я посмотрела на волдыри на своих ладонях и подумала об обожжённых руках Тилли. — Она сказала, что Фрея всегда пыталась вписаться в компанию, частью которой не была. Наверное, поэтому она на тех снимках. Она хотела быть одной из них.
Он вздохнул.
— Ты понимаешь, что это звучит немного одержимо.
— Да.
Он уставился на меня на мгновение.
— Почему тебя так сильно это волнует? Это древняя история.
— Ты сказал, твой долг выяснять, кто похоронен в той могиле, потому что она расположена на территории Эшеров. Я чувствую подобную ответственность в отношении Фреи.
— Но почему? Ты даже её не знала. Она мертва уже много лет.
Я подумала о её призраке, который колыхался на конце пирса, где мы сейчас стояли, и ощутила такую глубокую печаль, которая исходила не от моего сердца, но каким-то образом стала частью меня.
— Я сама этого не понимаю, но я отчаянно хочу выяснить, что с ней случилось. И почему никто не говорит об обстоятельствах её смерти.
— Здесь такие люди. Никто не хочет лезть в чужие дела
— Даже когда дело доходит до собачьих боёв и скрытых могил, — произнесла я с горечью.
— Когда дело доходит до чего угодно.
Я вгляделась в эти мрачные глубины и представила дух Фреи. Она так и стояла передо мной в погребальном наряде, и ветер раздувал её волосы. Если я выясню, что с ней произошло, обретёт ли она успокоение? Оставит ли меня в покое?
Или она будет возвращаться каждые сумерки, чтобы питаться моим теплом и энергией, чтобы поддерживать своё присутствие в мире живых?
В любом случае, я обязана докопаться до правды.

Спасибо!!!

урааа
спасибо за продолжение

От прочтения главы, остался вопрос: почему Тейн скрыл от неё, что его заворожило/удивило/напомнило лицо героини? Как и других. Расстроилась... Из всего диалога видно, что Тейн намеренно уходит от ответов, и целенаправленно пытается её отвлечь, даже когда она на этих вопросах настаивает ...

Спасибо огромное!

Тут я согласная с Катей, что по сравнению с другими жителями этого места, главный герой более откровенен, но и он не хочет, а может, и не доверяет Амелии и держит язык за зубами. Мне иногда кажется, что почти каждый здесь замешан в каком-то преступлении различной тяжести, ну, прямо "Город грехов".
Девочки, спасибо.

После ухода Тейна я задержалась посмотреть на закат. День сменился вечером, небо и свет переменились, и редкие облака на западе стали кроваво-красными. Спустился сумрак, и я ощутила не вибрации и даже не рябь, но неподвижность ожидания. Я задержала дыхание...
И вот она появилась, и каким-то образом я знала, что это будет именно она. Дух Фреи.
Её мерцающий силуэт показался на долю секунды, прежде чем Ангус предупреждающе зарычал. Само собой, я к ней не повернулась. Я не могла отбросить правила моего отца так легко. Я села и задрожала от неестественного холода, наблюдая за ней украдкой.
Она всплыла из озера и задержалась на каменной дорожке, словно какой-то невидимый барьер не дал ей пройти дальше. Продолжая следить за ней краем глаза, я принялась успокаивать Ангуса, но он не унимался. Он расхаживал передо мной, шерсть встала дыбом от тревоги.
— Всё в порядке. Мы здесь в полной безопасности.
В полной безопасности. Существует ли такое?
Пару шагов, и мы ступим на освящённую землю. Это единственное правило, которое не изменилось с появления Девлина. В моё убежище всё ещё не проникли духи. Я была твёрдо уверена, что дух Фреи также не способен пересечь черту.
Но вместо того, чтобы спрятаться в доме, я слегка повернула голову, делая вид, что смотрю на озеро. Первым делом я отметила её поведение. Она не уставилась на меня как в первый вечер. Не бросила вызов как во второй. Я не почувствовала её замешательства или гнева, или любой иной эмоции. Она просто... застыла на месте в это странное время между днём и ночью, когда лучи заходящего солнца всё ещё цеплялись за землю, хотя луна и начала свой путь по небосклону. Обрамлённая этим потусторонним светом, она неподвижно зависла, пока я не посмотрела на неё. А затем она медленно подняла голову и пронзила меня своим призрачным взглядом.
Сердце словно оборвалось, а воздух выбило из лёгких в мучительной спешке. Ветра не было и в помине, но я почувствовала ледяные укусы воздуха на спине и как волосы встают дыбом от страха. Теперь я была готова уйти в дом, но не могла сделать и шага. Я замерла в ужасе, застыла во времени, а туманные щупальца потянулись ко мне, в ту же секунду соединяя наш разум. В мимолётный миг озарения мир вокруг и внутри меня стал неподвижен, и всё же тишина изобиловала потусторонними звуками. Стонами, шепотками и миллионом иных адских звуков, которые в любую секунду угрожали слиться в весьма реальный крик.
Я увидела её в своём воображении, но не как призрака. Пропал эфирный фасад, как и неземная красота её призрака, а на его месте появилась гротескная маска смерти, труп. Она не погибла во время пожара. Её убили, перерезав горло от уха до уха. Она лежала лицом к земле, с широко открытыми стеклянными глазами, и сквозь пропитавшееся кровью платье я различила линии характерно округлившегося живота.
Всё это произошло за один удар сердца. Ветер пронёсся над озером, и видение начало угасать. Но я осталась в тисках ужасного паралича, не в состоянии двинуться, едва способная дышать. Пальцы машинально потянулись к амулету на шее, и я лихорадочно схватила его, пытаясь призвать защитные чары «Розового холма». Не только ради меня, но и ради Фреи и её нерождённого ребёнка.
Она стала исчезать. Я увидела через её силуэт дорожку до озера Бэлл, над поверхностью которого клубился и извивался туман. Под водой зазвонили колокольчики, и мёртвые зашевелилась.
Призрак повернулся к воде и наклонил голову, словно прислушиваясь к призрачному перезвону. Она раз оглянулась через плечо и исчезла.


Я оставалась на дорожке, хотя над озером закручивался в спирали туман. Я безрассудно и глупо пренебрегала правилами, но всё равно сидела на месте.
Словно я призывала дух Фреи вернуться. Я не понимала своего поведения. Что со мной происходит? Почему меня то отталкивает, то тянет к этому странному месту?
«Возвращайся домой, — кольнул мой разум тоненький голосок. — Забудь об этом городе. Забудь про неупокоенные души, убийство Фреи и скрытую могилу на лавровом лугу. Забудь о Пелле Эшере, Луне Кемпер и бедной Тилли Паттершоу с обожжёнными руками. Забудь о той сущности в горах, странных вибрациях и колокольчиках, звонящих для мёртвых под озером. Забудь, что ты каким-то образом связана с Эшер Фоллс. Забудь, что ты вообще здесь была».
Я сделала вдох и медленно выпустила воздух. Но я не смогу забыть, потому что теперь я знала, что Фрея была убита. Возможно, я единственный человек, кроме убийцы, кому об этом известно. И не важно, сколько лет прошло, справедливость восторжествует. Может быть, поэтому я здесь.
Ангус лежал у моих ног, но встал и побежал вниз по дорожке. Он слишком близко подошёл к кромке воды. Слишком близко к туману. Моё сердце заколотилось от дикой тревоги.
— Ангус, живо сюда!
Он посмотрел на меня и завыл, яростно виляя хвостом, но не стал слушать команду, а я не захотела спускаться к нему. Туман уже добрался до береговой линии. Духи скоро восстанут из мёртвых. Неупокоенные души потянутся ко мне...
Я поёжилась и позвала снова.
— Ангус! Иди сюда, мальчик! Давай домой!
Ещё один скорбный взгляд, ещё один всхлип, и он начал лихорадочно скрести лапами в том самом месте, где исчез призрак.
Господи, что он нашёл? А я действительно хочу это знать?
Я нехотя встала и спустилась по дорожке, не сводя глаз с озёра, со стелющегося тумана.
— Что такое, Ангус?
На одном из камней что-то лежало.
Я почти ожидала увидеть лужу крови, но это были роза и бутон, оторванные от колючего стебля.
Как только я наклонилась взять их, роза начала увядать.

Неудивительно, что я не смогла уснуть в ту ночь. Я пролежала в кровати несколько часов, прокручивая в голове убийство Фреи. Она была беременна и по какой-то причине хотела, чтобы я знала, что она и её нерождённый ребёнок похоронены вместе в скрытой могиле, а не на кладбище, как сказал Тейн. В связи с чем возникает вопрос, кто похоронен на кладбище? Кто погиб в том пожаре?
И кто позаботился организовать могилу на лавровом лугу? Убийца?
Из тьмы долетел голос Луны. Кто-то обо всём прознал. Она говорила об убийстве Фреи?
Вопросы множились и множились, а я лежала без сна, пытаясь очертить круг возможных подозреваемых. Как бы я ни хотела свалить вину на Эдварда — ведь он уже мёртв — у меня возникло очень плохое предчувствие, что убийца всё ещё живёт в Эшер Фоллс. После стольких лет он, должно быть, думает, что избежал наказания. И тут я обнаружила могилу. Начала задавать вопросы о Фрее и сделала себя новой целью убийцы.
Ангус захныкал во сне, словно вторя моей тревоге. Лишь дойдя до полного изнеможения, я наконец задремала, но мой мозг всё равно не отдыхал. В голове кружились видения о Фрее и её нерождённом ребёнке. Кто-то ждал её у водопада.
А потом сон полностью переменился, и я оказалась в объятиях Тейна на той же поляне. Я чувствовала туман на лице, когда мы переплелись у водоёма. Чувствовала, как колотится сердце, даже во сне, и всё тело пульсировало от желания пустить его глубже и глубже внутрь себя. Я безумно вцепилась в него, оставляя следы ногтей на спине, но боль, кажется, только сильнее его возбудила. На мгновение в нём исчезло все человеческое, и он превратился в нечто дикое, нечто прекрасное, нечто совсем не от мира сего.
«Скоро», — прошептал он. Его губы нашли мою грудь, и я ответила на его ритм, а существа зашевелились. Одно за другим они выползали из своих норок поглазеть на нас. Не призраки на этот раз, не иные, разбуженные мной и Девлином, а мерзости, которые не принадлежат ни миру живых, ни царству мёртвых.
Налетевший с гор ветер колыхнул листья и принёс ночные запахи, и половина существ начала выть. Или же выла я?
Я попыталась оттолкнуть Тейна и поняла, что он уже исчез. Я была одна на поляне, дрожа в тумане от водопада. Я прижала колени к груди и обхватила их что было силы. Никогда ещё я не чувствовала себя такой потерянной, такой одинокой. Такой напуганной.
Я подняла голову и увидела, что кто-то глядит на меня с вершины скалы. Не Айви, а Луна...
Сверкая глазами, точно кошка в лунном свете, она свесилась над краем обрыва и головой вперёд сползла по скале. Затем появилась Брин и Кэтрис, и эта несвятая троица образовала круг вокруг меня, пока я прятала лицо в ладонях.
Я почувствовала губы в волосах, дыхание на шее и след от ледяных пальцев на спине. Они подняли меня на ноги, касаясь и напевая вполголоса, облачили в платье. Я опустила взгляд и увидела, что на мне погребальный наряд Фреи. Через прозрачные складки на платье я разглядела вздутый живот и ощутила вибрацию от второго сердцебиения внутри себя...
Меня разбудил собственный вздох. Сердце всё ещё колотилось как бешеное, и я схватилась руками за плоский живот. Минута ушла на осознание того, что мне всё это приснилось. Ох, слава Богу.
В комнате стало холоднее, пока я спала, и я натянула одеяло до подбородка, устариваясь ближе к изголовью кровати. Ангус не лежал на своём импровизированном лежаке, а подошёл выглянуть в окно. Он оглянулся, когда услышал, что я зашевелилась, но затем снова повернулся к окну, как будто высматривал что-то в темноте.
— Что такое? — прошептала я, выскальзывая из кровати.
Я подошла к окну. Сначала я ничего не увидела, но потом, на самом краю леса, мой взгляд упал на тень, более глубокую чем все остальные, с отчётливым человеческим силуэтом. И я задрожала.
Кто–то — или что-то — следило за домом.

Ура! Спасибо. Ещё немного и будет все

огромное спасибо за продолжение

Завораживающе прекрасна готическая красота главы! Вот правда, даже ничего не хочется больше писать...
Но..
Фрею убили и она была на сносях... Значит мои домыслы не верны, что она её мать... Но все-таки призрак преследует героиню и хотел донести до неё правду своей смерти... Что за увядшая роза с бутоном? Есть еще много мыслей, но жду продолжения!

Огромное спасибо!!!

llola пишет:
Про розу... из прошлой книги мы знаем, что роза и бутон символизирует мать и дитя, так что Фрея и показала прошлое, и дополнительно потвердила информацию, используя кладбищенскую символику.

Итак, кандидаты в отцы ребенка Фреи? Мужчин по роману у нас немного, кстати.

Амелия не знает своих биологических родителей, но принадлежит этому городу, где тайны ревностно охраняют от посторонних глаз, хотя главная героиня, можно сказать, что вернулась на родину, выполняя свою работу по реставрации, оказалась втянута в какую-то не нехорошую историю, связанную со смертью. С одной стороны кто-то явно хочет пролить свет на гибель Фреи и упокоить ее душу, но с другой стороны - хотят спрятать концы в воду и, не ровен част, избавится от Амелии.
Девочки, спасибо.

So-chan пишет:
Спасибо! Уже подзабыла эту информацию
So-chan пишет:
Каюсь, предыдущие главки не перечитала Думала, уже когда будет полная выкладка, полностью ещё раз окунусь в книгу...
Поэтому догадки мне строить сложно и, думаю, опять пальцем в небо... Помню, сначала подозревала старика Эшера... О приезжал к родителям героини... (если не правильно помню, поправьте) Но потом решила, что вряд ли... Сейчас больше склоняюсь к Хью...

На следующее утро мы с Ангусом вернулись на кладбище. День выдался безоблачным, настолько тёплым и спокойным, что я едва могла поверить в то, что произошло здесь в прошлый раз. Теперь я знала, что Фрея убита и похоронена с нерожденным ребёнком на лавровом лугу.
Но что я могла сделать с этой информацией? Обратиться в полицию невозможно, а у меня нет оборудования, чтобы провести расследование самостоятельно. Мой интерес к Фрее и скрытой могиле уже вызвал подозрение, и за мной наблюдают. С этого момента я должна быть предельно осторожна. Пока не выясню, как лучше действовать после откровения призрака, нужно продолжать реставрацию, словно я ничего не знаю. И как бы сильно мне ни хотелось вернуться к скрытой могиле, чтобы искать улики, я не решилась идти в одиночку на лавровой луг. Он слишком далеко. И слишком запутанный.
Там есть места, где можно спрятаться, что тебя не найдут несколько дней. Если вообще найдут.
Идя по тропинке меж надгробий, я не сводила глаз с мавзолея. Повернувшись спиной к воротам, я полагалась на Ангуса, который предупредит меня, если животное, человек или нечто иное поднимется по дороге или выйдет из леса.
Вооружившись садовыми ножницами и мачете и жаждая отмщения, я напала на заросли возле забора. Кудзу выползло из лесу и удушающей хваткой обвило некоторые памятники. Вытянутые стебли обкрутили ветви деревьев и спутались колючками, делая заросли практически непробиваемыми.
Я работала. Между кустами шмыгали белки, а на деревьях щебетали птицы. Несмотря на всё произошедшее, я начала расслабляться. Как и папа́, я любила работать руками и не находила более умиротворяющего занятия, чем очистка от зарослей заросших могил и надгробий.
Но стоило мне прорубиться в самую гущу, как меня накрыло чувство клаустрофобии. Растительность была плотной и коварной и чем больше я работала, тем больше запутывалась в зарослях. Лозы обернулись вокруг рук и ног, полдюймовые шипы врезались в джинсы. Как только растительность сомкнулась со всех сторон, тишина сгустилась. Тишина тревожила. Я ничего не слышала в подлеске, и птицы все куда-то улетели. Единственным звуком было моё тяжёлое дыхание и свист мачете.
Тень набежала на солнце, и стоило мне поднять голову, чтобы проследить за полётом одинокого ястреба, как я уловил запах чего-то мёртвого, чего-то гниющего.
Я сказала себе, что это животное забралось в заросли и погибло. Но тут я вспомнила запах, который просочился через открытое окно машины в тот день на холме, когда я проезжала мимо старика в пальто. Он вёз труп животного в тележке, но я вспомнила, что подумала тогда, что этот запах мог исходить от его разлагающейся плоти.
Стоило мне поднести руку к носу, как её обхватила лоза, и шип разорвал рубашку. Я прижала пальцы к царапинам и остановила кровь.
В этих зарослях было нечто странное. Нечто противоестественное. Я попыталась вылезти, но лозы зазмеились вокруг лодыжек. Как только я наклонилась, чтобы освободить их, ещё одна лоза закрутилась вокруг моей шеи, и меня внезапно сбило с ног. Я не успела произнести и звука, как меня потащило в заросли, а колючки разрывали одежду и зарывались в волосы.
Я рванула петлю вокруг шеи, пытались упереться пятками в землю, чтобы замедлить темп. Лихорадочно хваталась за колючки, не обращая внимания на уколы. Дюйм за мучительным дюймом, меня тянуло в самое сердце чащи...
Залаял Ангус. Звук, казалось, раздавался с очень далёкого расстояния. Мы были так глубоко в зарослях, что сейчас я не видела ничего, кроме теней. Ничего, кроме тьмы. Запах гниющей плоти становился всё сильнее. Я услышала хриплое дыхание, и перед глазами встал образ, как нечто не совсем человеческое тянет меня через кусты...
О, Боже, помоги... пожалуйста, кто-нибудь, спасите....
Руки сомкнулись вокруг лодыжек. Меня отчаянно потащили в обратную сторону, снова и снова. Кто-то тянул меня к краю зарослей, и на мгновение я оказалась в центре ужасного перетягивания каната. Удавка вокруг шеи исчезла, и я услышала нечто похожее на визг. Потом тишина. Я секунду лежала неподвижно, а затем начала вырываться на свободу.
— Не сопротивляйся! Ты разорвёшь кожу в клочья.
Тилли?
Она была рядом со мной, поднимая мою голову.
— Идти можешь?
— Кажется...
— Тогда вставай. Живо!
И затем я почувствовала его, этот ужасный ветер. Промозглый холод просочился в мои кости, в мою душу...
— Оно идёт, — прошептала она.
Она протянула мне мачете, и мы вместе начали вырубать путь из кустарника. Ангус бегал взад и вперёд по краю чащи, и я никогда ещё не слышала, чтобы его лай звучал настолько яростно.
— Ангус, беги! — закричала я, и, взяв Тилли за руку, мы бросились вслед за ним, а опавшие листья кружились у наших ног.
Выуживая пульт из кармана, я сняла сигнализацию с внедорожника, и мы все запрыгнули внутрь. Как только я повернула ключ зажигания, на капот приземлилась ворона, а затем ещё одна. Небо вдруг стало чёрным от птиц.
— Что происходит? — испуганно спросила я.
— Не обращай внимания. Просто жми по газам!
Я завела двигатель, вжала акселератор в пол, и автомобиль рванул вперёд. Вороны заполонили кладбище, устроившись на надгробиях и памятниках, кружась вокруг пугающего круга эшеровских ангелов.

Мы летели вниз по склону. Тилли заняла сидение подле меня, а Ангус сидел сзади, просунув морду между нами. Я свернула на главное шоссе, не сбавляя скорости, когда Тилли сказала:
— Полегче, девочка, а то угробишь нас всех!
Я сбавила скорость и бросила на неё полный ужаса взгляд.
— Что это было?
Руки в перчатках все еще лежали у нее на коленях.
— Я не знаю.
— Но вы должны были что-то видеть.
— Ты была покрыта зарослями с ног до головы. Вот что я увидела.
Я завизжала от отчаяния:
— Там что-то было.
— Вези нас ко мне домой, — спокойно сказала Тилли. — Ты вся в крови.
— Мне всё равно.
— Тебе будет не всё равно, если занесёшь инфекцию.
— Тилли…
— В мой дом, девочка. Как только обработаю царапины, я расскажу всё, что знаю.



Она молчала весь остаток пути до дома, а мне было так больно, что не осталось сил на разговоры. Хотелось лишь заползти в ванну с ледяной водой, чтобы облегчить воспалённую кожу.
— Ложись здесь, — сказала Тилли, отведя меня в спальню, и я растянулась на прохладных простынях.
— А Ангус?
— Я выпустила его во двор.
— Он может убежать. Я беспокоюсь о его походах в лес.
— Он не пойдёт в лес.
Она прижала меня обратно к подушкам, и я закрыла глаза.
Тилли вышла из комнаты на несколько минут и вернулась, принеся с собой аромат свежей травы. Она положила влажную, прохладную ткань на моё лицо, а затем осторожно отогнула край рубашки и обработала царапины на шее и руках.
— Что это за компресс?
— Старое средство, которому научила меня мама. Отдыхай, милая. Дай лаконосу время снять огонь.
— Но…
— Цыц. Отдыхай, а потом мы поговорим.
Я закрыла глаза. В этой маленькой спальне было так прохладно и тихо. Я слышала, как Тилли хлопочет по дому, а за окном щебечут птицы. Такие успокаивающие звуки. Такие умиротворяющие. Страшная боль от царапин стала стихать, и я позволила себя задремать. В этом доме мне было очень уютно.
Должно быть, я практически сразу заснула. Когда я проснулась, полуденное солнце бросало косые лучи через окно, и я ещё немного полежала, все еще не до конца проснувшись, дрейфуя между сном и явью. А затем я вспомнила, где я, и подскочила в постели. Ткань, которую Тилли приложила к моему лицу, полностью высохла, и я её убрала. Кожа всё ещё была раздражена, но уже не так горела. Мамино средство подействовало.
Спустив ноги на пол, я села на край кровати, застёгивая рубашку и обводя комнату глазами. Это была милая спальня с декоративными сине-белыми тарелочками, украсившим бледные стены, и яркими скворечниками, свисающими с потолка. На краю кровати было сложено лоскутное одеяло, а рубцеватый деревянный пол согревали коврики ручной работы.
Комната выглядело приятно... но как ни странно обезличено. Никаких фотографий на тумбочке, туалетный столик не заставлен духами и помадой. И ещё я каким-то образом поняла, что нахожусь в комнате Фреи. Но где её личные вещи? Памятные сердцу сокровища? Но потом я вспомнила, что она мертва уже двадцать пять лет. Она навсегда останется семнадцатилетней в призрачном мире, но здесь время не стоит на месте. Вероятно, Тилли давным-давно убрала её вещи.
Над сосновым изголовьем кровати, на полке, одиноко примостился крохотный фарфоровый воробей. Одно из его крыльев было сломано, и мне стало любопытно, почему Тилли его не выбросила. Может быть, это символ её работы с ранеными птицами. Или, что, более вероятно, подарок Фреи, и теперь Тилли поставила его на почётное место над пустой кроватью дочери.
Догадывалась ли она, что Фрею убили? Как я смогу утаить нечто подобное от неё? Но что хорошего узнать сейчас правду?
Ужасная дилемма. Противоречивые чувства скрутили моё сердце, пока я не отрывала глаз от птицы. В некоторых культурах верят, что воробьи переносят души умерших в загробный мир, но в тот момент я не хотела зацикливаться на смерти, не говоря уже об убийстве, поэтому подошла к окну, чтобы выглянуть во двор. Мы находились прямо посреди леса. Я ощущала запах хвои через стекло и шлейф аромата специй, оставшихся от средства Тилли.
Отвернувшись от окна, я нехотя покинула это небольшое убежище и отправилась на поиски хозяйки дома.
Она ухаживала за раненой горлицей на террасе.
Я заглянула в клетку.
Что с ней случилось?
— Сломала крыло, — сказала она, и я подумала о коричневом воробье в синей спальне.
— Она поправится?
— На то божья воля.
Травмированное крыло были надёжно закреплено марлей, но горлица била здоровым крылом от волнения, её крошечные чёрные глазки неотрывно следили за мной. Я не стала подходить ближе, чтобы не создавать лишнего стресса.
— Ты лучше выглядишь, — заметила Тилли, насыпая еду в крохотную кормушку.
— Мне и вправду лучше. Спасибо. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы. Вы всегда меня выручаете.
Она ничего на это не ответила, и чтобы отвлечься от неловкого молчания, я оглядела уютную террасу. Я заметила птичьи клетки в дальнем конце, старомодные качели и удобную кресло-качалку для бдения. Двор был обставлен столбами с десятками скворечников, на верхушках деревьев царил птичий гвалт и с ветви на ветку постоянно кто-то перелетал. Я подошла к сетчатой двери, чтобы посмотреть на эту картину. Меня увидел Ангус и рысью бросился ко мне, жалобно скуля, чтобы его пустили в дом.
— Тилли, почему на кладбище было столько птиц?
— Давай присядем, милая, — сказала она и прошла на другой конец террасы. Тилли заняла кресло-качалку, и я устроилась на качелях.
— Вы всегда знаете, когда я в беде. Как вы оказались на кладбище этим утром?
— Пришла узнать насчёт работы. Слышала, тебе нужна помощь.
— Кто вам это сказал?
— Так тебе нужна помощь или нет? — спросила она без обиняков.
— Мне всегда нужна лишняя пара рук, но боюсь, я не смогу много платить.
— Мне много и не надо.
Я оглядела уютную веранду и пышный двор. Цвели паучьи хризантемы, а аромат розмарина ощущался даже через сетку.
— Здесь очень спокойно.
— Это дом.
Я устроилась поудобнее, сжав в руке тяжёлую цепь.
— Мы можем поговорить о том, что произошло на кладбище? Там что-то было. Я знаю это.
Она откинула голову на кресло и тяжело вздохнула.
— У меня нет всех ответов, которые ты ищешь. Я только знаю, что оно старое. Старше гор, я полагаю. Возможно, оно существует с начала времён.
— Это призрак?
— Нет, хоть оно с ними на другой стороне. Некоторые называют его демоном. Другие — зверем. Я называю его злом. Чистым злом.
Я с такой силой обхватила цепь, что у меня побелели костяшки.
Тилли встретилась со мной взглядом, и я увидела в блеклых глубинах блеск и сталь. Оно граничило с безумием.
— У него есть сила, но здесь ему приходиться действовать через слабых, питаясь их страхом, ненавистью и жадностью.
— Вот почему вы сказали, что я должна бояться того, что внутри, — произнесла я дрожащим голосом.
Она кивнула.
— Откуда вы все это знаете?
— Я это чувствую, — ответила она. — Предчувствую. С самого детства я всегда знала, когда должно произойти зло. Как и моя мама. Из-за этого люди нас боялись.
— Оно привело вас в лес ночью и сегодня на кладбище. Вы не искали работу. Вы почувствовали, что я в опасности.
— С того момента, как ты ступила в Эшер Фоллс, я знала, что ты в большой опасности. Всё изменилось с твоим появлением.
— Каким образом? — испуганно поинтересовалась я.
Она перевела взгляд на двор.
— Я живу здесь долгое время. Я много чего видела в этом лесу, слышала по ночам то, чему нельзя дать объяснения. По крайней мере, разумного. — Её лицо потемнело, и я снова заметила тень безумия, хотя я видела и слышала те же вещи.
— Я всегда знала, что это место осквернено. Почувствовала это в ветру, стоило сюда приехать. Так вышло, что я боялась выходить на улицу после наступления темноты и никогда не вернуться домой. Но я знаю, что там что-то есть... оно наблюдает и ждёт... — Она замолчала и вздохнула. — Когда вода затопила кладбище, стало ещё хуже. Животные начали сходить с ума. Незнакомцы бродили ночью по улицам. Люди отвернулись от друг от друга. Те, кто мог, покинули это место. Те, кто остались, научились постоянно оглядываться. А некоторые приняли зло.
— Каким образом?
Она положила руку на сердце.
— Они пустили его в своё сердце, потому что оно разрешило им творить плохие вещи.
Убийство, к примеру?
— И что же изменилось с моим появлением?
Она не ответила, и я воскликнула от отчаяния:
— Пожалуйста, скажите мне, Тилли. Почему я здесь? Что оно хочет от меня?
— Тебя, девочка.
Ледяной холод сковал спину, глаза округлись от страха и удивления, а сердце заколотилось как бешенное.
— Для чего?
— Ты особенная и даже не подозреваешь об этом. Ты ходишь по обе стороны завесы, что делает тебя опасной. Оно боится тебя, поэтому стремится контролировать.
— Каким образом?
— Оно пытается проникнуть внутрь тебя. Соблазняет на плохие поступки.
У меня перехватило дыхание при взгляде на её лицо.
— А если я буду сопротивляться?
— Оно будет пытаться ослабить тебя с помощью окружающих. — Она наклонилась ко мне, и её глаза пылали жаром старого проповедника. — Держись подальше от Тейна Эшера, милая. Ты меня слышишь?
— Почему? Какое он имеет отношение ко всему этому?
— Эшеры в лиге. Уже не одно поколение. — Её глаза безумно сверкали. — Как думаешь, откуда взялись их деньги и власть?
— Но Тейн не урождённый Эшер.
— Это не важно, девочка. Он жаждет того, чем никогда не сможет обладать. Это делает его восприимчивым к злу. Он опасен.
Я старалась не дрожать.
— Я не верю.
— Лучше делай, как я говорю, и держись от него подальше. Тейн Эшер не для тебя.
— Может, это она будет решать сама?
Я не услышала, как он подошёл и как заговорил через дверь, поэтому изо всех сил постаралась не подпрыгнуть. Он открыл дверь и вышел на веранду, держа в руках огромные бумажные пакеты. Тейн отнёс их в дом без единого слова. А затем вернулся и окинул нас пристальным взглядом.
— Я поставил продукты на стол.
— Я выложила закрутку в обычном месте, — сказала Тилли.
— Заберу перед уходом.
У меня возникло такое чувство, что они проворачивали эту сделку много, много раз.
Он подошёл к месту, где мы сидели.
— Ты знаешь меня с детства, Тилли. — Я видела, что он зол, но его голос оставался спокойным. — Мы друзья уже много-много лет. Ты знаешь, я никогда не сделаю ничего, чтобы навредить Амелии.
Она подняла подбородок.
— Я всегда была о тебе чрезвычайно высокого мнения. И это не изменилось. Но я не буду скрывать отвращения по отношению к твоему деду. И твоему дяде. И пиявкам, что его облепили. Худо, их не счесть.
У Тейна сверкнули глаза.
— Но что они могут со мной сделать?
— Нравится тебе это или нет, но ты часть семьи.
— И этого достаточно, чтобы осудить меня?
Тилли упрямо поджала губы.
—Я всё сказала.
— И это всё? — Он весь напрягся, обращая свой взгляд на меня. — Я могу с тобой поговорить?
— Ты извинишь меня, Тилли?
Она словно хотела что-то ещё добавить, но встала и ушла в дом.
Тейн открыл дверь, и мы вышли во двор.
— Боже правый, — сказал он, увидев меня в солнечном свете. — Что с твоим лицом?
Меня знобило от слов Тилли.
Ты особенная и даже не подозреваешь об этом.
Я попыталась увести мысли в сторону.
— Упала на терновый куст.
— Снова? Ты в порядке?
— Тилли меня подлечила. Они сейчас едва болят.
— Будь осторожнее в будущем.
Он сорвал веточку розмарина с куста у веранды и заправил мне за ухо.
— Чтобы отвадить ведьм, — произнёс он с улыбкой.
Я вздрогнула от его прикосновения.
— Спасибо. — Я оглянулась на дом. — Тилли испытывает сильную неприязнь к твоему деду.
Тейн пожал плечами.
— Многие испытывают неприязнь к моему деду. Уверена, у Тилли есть на то причины.
— Но ей не стоило переносить это отношение на тебя.
— Она никогда себя так раньше не вела. Полагаю, ты особенная.
— Ты о чём? — резко спросила я.
— Тилли всегда держала всё в себе, но, кажется, она взяла тебя под своё крыло и хочет теперь защитить. Возможно, ты напоминаешь ей Фрею.
— Возможно. — Я отвела взгляд. — Как думаешь, Тилли знала о ребёнке?
Тейн смотрел на верхушки деревьев, но теперь резко повернулся ко мне.
— Каком ребёнке?
Я слишком поздно осознала свою ошибку. Я узнала о нерожденном ребёнке Фреи так же, как узнала о её убийстве. Но я никак не могла получить эту информацию, если её беременность не была общеизвестным фактом. Я подозревала, что она держала её в секрете так долго, как могла.
— Я подумала о символе на скрытой могиле, — объяснила я. — Роза и бутон указывают на захоронение матери и ребёнка.
— Фрея похоронена на «Терновых вратах». Я же уже говорил.
Нет.
— Но я не смогла найти её могилу. Я осмотрела всё кладбище, так что если оно только не центре вересковых зарослей, то её там нет.
— Она там, — настоял Тейн. — Тилли как минимум раз в неделю носила туда цветы.
— Ты так много времени проводил на кладбище?
— Я любил его в детстве. В поместье бывало так одиноко, что я бродил по округе. Так я встретил Тилли. Я случайно вышел на её дом и с тех пор помогаю ей с птицами.
Я некоторое время помолчала.
Он пристально посмотрел на меня.
— Что это за взгляд?
— Просто... ты совсем не такой, каким я тебя представила на пароме в первый день.
— А каким ты меня представила?
— Ты прекрасно знаешь, какое впечатление создал. Ты специально позволил мне думать, что ты пустой человек без цели в жизни, который только и ждёт, когда его дедушка отправится на тот свет.
Зелёные глаза засияли в солнечном свете.
— Откуда тебе знать, что это был не настоящий я?
— Я видела тебя с Ангусом. А теперь увидела тебя с Тилли. Хочешь ты это признавать или нет, но у тебя доброе сердце.
— Не для всех. — Он поднёс руку к моему лицу и провёл большим пальцем по щеке, и я подумала, что несмотря на предупреждение Тилли, это может стать поворотным моментом. Я могу ничего не предпринять и упустить этот момент, или же могу сделать шаг, пусть крошечный, из прошлого в настоящее.
Тейн обхватил второй рукой моё лицо, чтобы взглянуть в глаза. Я почувствовала аромат розмарина на его пальцах и закрыла глаза, чтобы насладиться им.
Тейн осторожно наклонил мою голову, чтобы рассмотреть царапины на щёках.
— Тебе и вправду нужно быть осторожнее, — пробормотал он.
— Я постараюсь.
— Тилли может не оказаться рядом в следующий раз.
— Сейчас она рядом.
— Тебя это беспокоит?
Я взглянула на террасу.
— Я не хочу её расстраивать.
— Я тоже не хочу.
Но мы оба знали, что он собирался поцеловать меня, одобрила бы это Тилли или нет. Опасен для меня Тейн или нет. Он провёл пятернёй по моим волосам, и я медленно выдохнула, пытаясь успокоить сердце. Мои руки порхали по его груди, и он прижал свои губы к моим. Я чувствовала его сердцебиение под ладонью. Внутри меня что-то зашевелилось, и я тут же отскочила, прежде чем успела отреагировать.
— Не здесь.
Его взгляд помрачнел.
— Где?
Предупреждение Тилли стучало в моей голове.
Он жаждет того, чем никогда не сможет обладать. Это делает его восприимчивым к злу. Он опасен.
Я приложил руку к виску, пытаясь заблокировать её голос.
— Я не знаю. Я не могу думать...
— Сегодня вечером, — тут же предложил он.
— Не могу. У меня встреча с Сидрой в библиотеке.
— После.
— Мне нужно собраться. Я возвращаюсь в Чарльстон на выходные.
— Я приеду, — настоял он. — Если захочешь, пошлёшь меня куда подальше, когда я приду.
— Тейн…
— Я просто хочу свидеться, пока ты не уехала. Хочу убедиться, что ты вернёшься.
— Я едва начала реставрацию. Разумеется, я вернусь.
Тень омрачала его черты.
— Ты ведь его увидишь, когда будешь там?
Девлин. Я неровно задышала.
— Нет. С ним всё кончено.
Ангус уткнулся в мою ногу, и я наклонилась погладить его, радуясь тому, что могу отвлечься.
Тейн посмотрел на нас.
— Что будешь делать с Ангусом на время отъезда?
— Возьму его с собой. А что?
Он потянул меня обратно в свои объятия, и я не стала сопротивляться.
— Я надеялся убедить тебя оставить его здесь. Ведь так ты точно вернёшься ко мне, — прошептал он у моих губ.

Спасибо большое