---

Название: Kiss of a Demon King / Поцелуй короля-демона
Автор: Kresley Cole / Кресли Коул
Год издания: 2009
Описание: фантастический роман
Количество глав: пролог, 48 глав, эпилог
Серия: Immortals After Dark / Бессмертные с приходом ночи - 7 книга
Статус перевода: завершен


Перевод: Аверада, Lisok, Такиоми
Сверка: Lacrima, BittersweetSpell.
Редактура, доперевод и ок.сверка: Nara при поддержке и с помощью Neos, NatalyNN, vetter и Нюрочек
Обложка: Solitary-angel


Эта захватывающая история от кассового автора «New York Times» Кресли Коул о короле-демоне, которого заманила одна чародейка для своих распутных целей; но события поворачиваются неожиданным образом: они меняются ролями, и колдунья оказывается пленницей короля.

ЕГО ОДЕРЖИМОСТЬ...
Сабина, колдунья иллюзий: злая красавица, которая уступает свое тело, но не сердце.

ЕЕ ГИБЕЛЬ...
Ридстром Войд: безжалостный воин, который клянется удержать ее любой ценой.

ОНИ НЕ ПРЕДПОЛАГАЛИ, ЧТО ХОТЯТ ДРУГ ДРУГА ТАК СИЛЬНО...
С каждой встречей их потребность друг в друге только растет. Если им удастся победить этого зловещего врага, который стоит между ними, пожертвует ли Сабина всем ради него? Или гордый король снимет корону и сложит оружие для того, чтобы спасти свою чародейку?

«Со мной всегда и все не так, как кажется. На самом деле все еще хуже. А еще... Что вы имеете в виду под «эпиграф должен быть кратким»? Сколько хочу, столько и пишу. Только недалекие люди ограничивают себя».
Сабина из Клана Чародеев, Королева Иллюзий. Названная принцесса Роткалины.

«Эта чародейка, может, и порочная ведьма, но она моя порочная ведьма. И другой у меня не будет».
Ридстром Вуд, сверженный король-демон Роткалины.

Лечебница для умалишенных Грей Уотерс, Лондон, 1872

– Когда позволяешь чародею раздвинуть себе ноги, он обязательно крадет твою силу, это факт, – наставляла Сабина сестру, рассматривая лица безумных людей в камерах.
– Может, раньше так и было, – отозвалась Ланте, выпуская из рук потерявшего сознание охранника, которого удерживала за пояс, – но с этим, я уверена, все будет иначе.
Она торопливо связала руки сторожа за спиной вместо того, чтобы просто сломать их, что привело бы к тому же результату, но не пришлось бы тратить веревку.
– Ты видишь ее?
Ее – это чародейку, которую они пришли освободить из этого места, – если, конечно, та согласится передать Ланте свой дар в обмен на свободу.
Сабина прошлась по темному коридору:
– В этой толпе я ничего не разберу.
Она выдрала дверь камеры из петель и отбросила в сторону. Ее каблуки громко застучали по каменному полу, когда она вошла внутрь. При ближайшем рассмотрении сжавшиеся в страхе люди оказались простыми смертными.
Сабина знала, как необычно выглядит в своих одеждах и с раскрашенным лицом.
Ее глаза были подведены черной краской от носа к вискам, как будто она надела полумаску. Наряд чародейки состоял, скорее, из полосок кожи и цепей, чем из ткани и ниток. Она носила металлический корсаж и длинные перчатки, которые заканчивались когтями. Волосы были заплетены во множество косичек.
Типичная одежда для чародеек. Считалось, что если наряд не весит столько же, сколько ты сам, то ты плохо одет.
Когда Сабина вскрыла следующую камеру, Ланте уже закончила с узлами.
– Нашла?
Сабина оторвала еще три двери, вглядываясь в бледные лица, и отрицательно покачала головой.
– Найдется время проверить комнатушки в подвале? – спросила Ланте.
– Если мы вернемся к порталу через двадцать минут, то должны успеть.
Их портал домой на равнину Роткалина находился в десяти минутах ходьбы по темным улицам Лондона.
Ланте отбросила со лба черную косичку:
– Присмотри за стражем и чокнутыми, чтобы вели себя тихо.
Сабина глянула на лежащего без сознания мужчину, и ее губы скривились от отвращения: она умела читать мысли людей вне зависимости от того, были те в сознании или нет, а содержание разума этого человека показалось отвратительным даже ей.
– Хорошо, но поторопись. Иначе мы привлечем врагов.
Ланте бросила настороженный взгляд за окно и поспешила к лестнице.
Сейчас ее жизнь превратилась в рутину – украсть силу, сбежать от врагов, потерять силу перед красноречивым чародеем, украсть силу заново...
Сабина не пыталась остановить сестру в этом замкнутом круге, поскольку именно из-за Сабины пострадал врожденный дар Ланте. Когда сестра ушла, Сабина пробормотала:
– Присмотри за стражем, ну-ну.
Подняв мужчину за воротник и ремень, она швырнула его на пол поперек выхода. Некоторые из помешанных заволновались при виде насилия, завыли и стали выдирать на себе волосы. Те, кто с надеждой смотрел на дверь, попятились.
Людей легко приструнить. Она встала на охранника, чтобы быть повыше, и, раскинув руки, драматическим голосом воззвала:
– Соберитесь вокруг меня, о, безумные человеческие существа. И я, темная чародейка великой силы, вознагражу вас историей.
Некоторые потянулись к ней с видимым любопытством.
– Теперь тише, смертные, и, если вы будете хорошими зверьками, я покажу вам историю.
Шум стих.
– Сядьте, сядьте. Ближе. Только не ты, воняющий мочой и овсянкой. Ты – сядь там!
Улыбнувшись своей публике, Сабина поправила подвязку на бедре и приготовилась повествовать.
– Сегодня вечером у вас есть выбор. Я могу рассказать вам о могущественном короле демонов с рогами на голове и глазами черными, как обсидиан. В прошлые века он был настолько честен и прям, что потерял свою корону, не устояв перед изворотливым злом. Или вы можете услышать историю Сабины, невинной юной девушки, которую убили, но она воскресла. И которая однажды станет женой этого демона.
– Про девушку, пожалуйста, – прошептал кто-то. Его лицо было неразличимо под завесой тусклых волос.
– Превосходный выбор, смертный лохмач, – начала чародейка трагическим голосом. – Героиней нашей истории станет бесстрашная Сабина, Королева Иллюзий.
– А где находятся Иллюзии? – подняла руку молодая женщина.
Отлично, ее еще и перебивают.
– Это не место. Королева – это кто-то, кто колдует лучше всех.
Сабина умела насылать миражи, не отличимые от реальности, манипулируя всем, что можно увидеть, услышать и представить. Она могла забраться в чужой разум и развернуть в нем сцены из сокровенных фантазий или худших кошмаров. В этом ей не было равных.
– В начале нашей истории прекрасной и умной Сабине было двенадцать лет, а ее обожаемой сестренке Меланте – девять. Сабина всем сердцем любила маленькую Ланте, а малышка стала называть ее «Аби» раньше, чем научилась говорить «мама». Две сестры родились чародейками вымирающей и забытой расы. Не слишком интересное начало. По сравнению с вампирами и даже валькириями, – она фыркнула, – но слушайте и смотрите.
Сабина дунула на раскрытую ладонь, и на стене за ее спиной отобразилась картина. Люди пораженно вздрогнули, некоторые всхлипнули.
– Впервые юная Сабина умерла ночью вроде сегодняшней, когда весь дом дрожал от грома. Только это была не кишащая крысами лечебница, а аббатство на вершине горы высоко в Альпах. Ветер смерти носился над землей.
На следующей картине Сабина и Ланте бежали вниз по мрачной лестнице в одних ночных рубашках. Даже на бегу они слышали шум крыльев снаружи. Ланте на изображении беззвучно кричала.
– Сабина сердилась на себя за то, что не послушалась своих инстинктов и не увела Меланте от родителей – от опасности, которую те навлекли запретным колдовством. Хотя девочки и родились бессмертными, они были еще малы, поэтому их легко могли убить и ранить, как смертных. Сабина чувствовала, что ее родители уже мертвы, и подозревала, что убийцы – врекенеры – прячутся где-то в аббатстве.
– Кто такие врекенеры?
Сабина глубоко вдохнула, повторяя себе, что аудиторию нельзя убивать.
– Это крылатые мстители древности, демонические ангелы, – ответила она наконец. – Тоже вымирающая раса. Но испокон веков они истребляли злых чародеев, где только могли, и охотились за семьей Сабины всю ее жизнь. Лишь потому, что ее родители были злыми чародеями.
Взмахнув рукой, Сабина изменила сцену на стене – теперь две девочки нерешительно входили в комнату родителей. В свете молний они увидели переплетенные тела спящих отца и матери. Обезглавленные тела. Сабина на стене отвернулась и ее вырвало. А Ланте вскрикнула и потеряла сознание.
Следующая иллюзия показывала врекенеров, выступивших вперед из темных углов. Их предводитель держал в руке косу с лезвием, сделанным не из металла, а из синего пламени. Огромные призрачные крылья и двойные ряды рогов на их головах тускло светились. Врекенеры были такими высокими, что девочке пришлось закинуть голову, чтобы заглянуть в глаза. Не всем, только одному. Его взгляд застыл на маленькой Ланте, лежавшей без памяти на полу; кто-то удержал его от того, чтобы подойти к ней.
Сабина прочла его мысли и поняла: этот отряд врекенеров выслеживал их не только для того, чтобы покарать.
– Их вожак убеждал Сабину миром пойти с ними, – пояснила она публике, – чтобы он мог наставить ее сестру на путь добра. Но Сабина знала, что врекенеры делали с девочками из клана Чародеев – это участь была хуже смерти. Поэтому она решила сопротивляться.
Сабина показала на стене последнюю иллюзию, которой собиралась закончить рассказ.
– Маленькая Сабина наслала на врагов заклятие иллюзии. Она заставила воинов- врекенеров поверить, что те попали в тесную пещеру под землей, где нельзя летать, – а от этого они приходят в ужас. Для главаря она приготовила иное: отыскала в его разуме три кошмара и заставила их проигрываться перед его взором, чтобы тот сам показал, какой является худшим.
Демон на стене упал на колени, уронив косу, и закрыл глаза руками. Сабина подобрала оружие и, не раздумывая, взмахнула им. Горячие брызги крови попали ей на лицо, когда голова врага покатилась по полу. Она стерла их рукавом и увидела, что ее иллюзия слабеет, и врекенеры снова понимают, где они. Ланте очнулась и закричала, предупреждая об опасности. Но было поздно. Время остановилось. Кровь потекла из яремной вены Сабины, когда один из демонов, подкравшись сзади, пробил ей горло кинжалом.
– Аби! – закричала маленькая Ланте, падая на колени возле сестры. – Нет, нет, Аби, не умирай!
Воздух вокруг них раскалился и завибрировал. Если Сабина обладала даром иллюзий, то Ланте – властью убеждения. Она могла приказать любому существу сделать то, что хотела она, но девочка редко пользовалась своей силой, поскольку это часто оканчивалось трагедией. Когда демоны стали окружать их, глаза Ланте засверкали, как металл. Сила, которой она боялась, теперь выплеснулась наружу: «Не подходите! Убейте себя! Деритесь друг с другом, пока не сдохнете все!». Аббатство содрогнулось от мощи ее волшебства. Одному из молодых демонов Ланте велела выброситься в окно – и тот подчинился с недоуменным выражением на лице и пустым взглядом. Толстое витражное стекло разбилось, и он молча вывалился на каменный настил далеко внизу.
Когда все погибли, Ланте склонилась над Аби.
– Живи, Аби! Исцелись!
Но сердце Сабины не билось. Ее глаза были пусты.
– Не оставляй меня! – закричала Ланте, напрягаясь все больше.
Мебель в комнате начала трещать, а кровать родителей задымилась. Спустя какое-то время Сабина почувствовала, что оживает. Она моргнула и открыла глаза – живая и еще сильнее прежнего.
– Они убежали и никогда не возвращались туда, – сказала чародейка увлеченным слушателям, – все, что осталось у Сабины на память о той ночи – шрам на шее, история для вас и кровавая вендетта от выбросившегося из окна демона, который тоже как-то пережил свое падение.
Задумавшись, Сабина запоздало поняла, что сторож очнулся и корчится под каблуками ее сапог. Она нагнулась и свернула ему шею. Одна из женщин захлопала в ладоши. Другая прошептала:
– Благослови вас бог, мисс.
Сегодня вечером Сабина стала для этих людей рукой рока. Не добра или зла, а просто рока – ведь следующий охранник может обращаться с ними еще хуже.
– А как она умерла во второй раз? – спросила какая-то нахалка с выбритой головой.
– Она сражалась с другим отрядом врекенеров, чтобы защитить себя и Ланте. Они поймали Сабину и бросили ее с большой высоты на мощеную улицу. Но сестра еще раз исцелила ее разбитое тело и выхватила из рук смерти.
Это было словно вчера. Сабина все еще помнила звук, с которым раскололся ее череп. Так близко.
– В третий раз они загнали ее в бурную реку. Бедняжка не умела плавать и утонула.
– Что ж, забирай ее, маленькая сучка! – послышался женский визг снизу. Сабина поняла, что дар Королевы безмолвной речи перешел к Ланте.
Воздух в лечебнице стал густеть от разлитой в нем силы – значит, заключенная внизу чародейка сдалась. Теперь Ланте может посылать свои мысли кому угодно на определенном расстоянии.
– Тихо, – приказала Сабина возбудившимся от крика людям, – разве вы не читали романы за полпенни про грабителей банков? Именно этим сейчас занята моя сообщница, только она крадет не деньги, а нечто, похожее на... – она понизила голос, – на ваши души!
Одна из женщин заплакала, что порадовало Сабину, поскольку напомнило, почему она так редко заводила людей в качестве домашних животных.
– А кто убил ее в следующий раз? – спросила та же нахальная смертная. – Врекенеры?
– Нет, это был чародей, пытавшийся украсть ее божественную силу. Ее отравили.
«Чертовы чародеи и их яды», – горько подумала она и нахмурилась от воспоминаний.
– На ваши юные мозги плохо действует моя история про повторяющуюся смерть, – заметила она публике, – но Сабина, словно наконечник стрелы под молотом кузнеца, лишь закалилась от постоянных смертей и жаждала жизни, как никто другой. Когда она чувствовала, что находится в опасности, безумная ярость накатывала на нее, и она отважно бросалась на врагов.
Какой-то пациент спросил:
– Добрая мисс, а что произошло после отправления?
– Сабина просто хотела спастись, жить спокойно и скопить много золота, пользуясь своей силой. Разве ее желания чрезмерны? – она невинно взглянула на слушателей. – Но врекенеры были неутомимы, повсюду преследуя сестер. Особенно старался тот покалеченный демон. В момент прыжка из окна он был еще юн и не достиг бессмертия, поэтому не восстановился от полученных травм. Он остался разбит, покрыт шрамами и весь искорежен. Его звали Тронос, и он являлся сыном врекенера, которого обезглавила Сабина в ту ночь. Когда Сабине исполнилось шестнадцать, чтобы не погибнуть от голода, она стала заниматься тем, чем занимаются другие девушки в ее положении.
Та самая нахалка с пониманием произнесла:
– Проституцией.
– Ловлей рыбы, – поправила чародейка.
– Неужели? – поразилась женщина.
– Конечно нет. Она занялась предсказаниями, за что ее быстро приговорили к смерти как колдунью.
Она указала на седую прядь в своих рыжих волосах, которую обычно прятала иллюзией.
– Ведьм не всегда сжигали у столба. Это заблуждение. Иногда, когда деревня уже истребляла положенную ей квоту колдуний, жители убивали остальных подозреваемых женщин, хороня их заживо.
Ее голос стал тише:
– Представляете, каково это – задыхаться под землей и чувствовать, как почва проникает в легкие?
Она окинула взглядом свою притихшую публику. В наступившей тишине можно было бы расслышать звон падающей булавки.
– Другие женщины в яме быстро умерли, но не Сабина, – продолжила она, – девушка сопротивлялась руке смерти, пока могла, но и ее силы быстро иссякали. И тогда она услышала громкий голос над землей, приказывавший ей жить и восстать из могилы. Бездумно Сабина подчинилась, пробивая себе путь наверх через мертвую плоть, слепо подтягиваясь к поверхности земли, отчаянно отвоевывая дюйм за дюймом.
За спинами слушателей послышался голос Ланте:
– Наконец бледная сжатая в кулак рука Сабины показалась из-под сырой рыхлой земли. Так Меланте нашла свою сестренку. Когда она вытаскивала Сабину, молнии били рядом с ними и хлестал такой град, что казалось, будто сама земля не хотела отдавать свою законную добычу. С той судьбоносной ночи ничто не может испугать Сабину.
Сабина вздохнула:
– Это неправда, потому что ее как раз очень пугает это ничто.
Ланте внимательно посмотрела на сестру; от приобретенной недавно силы ее голубые глаза сияли, как полированный металл.
«Как увлекательно ты рассказываешь, Сабина», – заметила она, посылая слова напрямую в разум сестры.
Та подпрыгнула от неожиданности: «Телепатия. Великолепно. Постарайся сохранить ее». Боги, как она была рада видеть, что Ланте приобрела еще один дар. Сила убеждения сестры постепенно истощалась из-за того, что той приходилось раз за разом оживлять Сабину.
Казалось, многочисленные смерти делали Сабину сильнее прежнего, но они ослабляли Ланте – и ее силу, и способность к восстановлению.
«Эта чародейка еще могла разговаривать с животными, – продолжила Ланте, – угадай, что ты получишь на день рождения!»
«Смеешься надо мной». Общение с животными считалось одним из самых бесполезных волшебных дарований, за которым никто не охотился. Трудность использования зверей заключалась в том, что их никогда не оказывалось рядом в нужный момент. «Надеюсь только, что туча саранчи будет поблизости, когда они мне понадобятся».
Сабина повернулась к публике и объявила:
– Мы закончили!
Длинноволосый мужчина воскликнул:
– Постойте, а что случилось после погребения?
– Все стало гораздо хуже, – мрачно заявила Сабина.
Плачущая женщина зарыдала еще горше:
– Что же может быть хуже смерти? – всхлипнула она.
Сабина сухо пояснила:
– Сестры повстречались с чародеем Омортом Бессмертным, который сразу же увлекся девушкой, так близко знакомой со смертью.
Ланте послала ей мысль: «Он, кстати, заинтересуется, где мы». «Он же знает, что мы всегда возвращаемся», – мысленно ответила Сабина.
Оморт обладал властью над сестрами, вынуждая их возвращаться к нему. Сабина горько усмехнулась. Неужели они когда-то надеялись, что будут в безопасности рядом с ним?
В этот миг Сабина услышала снаружи хлопанье крыльев.
– Они пришли! – Ланте впилась взглядом в темный проем окна.
– Нужно воспользоваться подземными тоннелями, чтобы добраться до портала.
– Я не в настроении бегать.
– Но нам придется!
Хотя Сабина и Ланте были почти такими же быстрыми, как их преследователи, и славились грязными приемами борьбы, врекенеры превосходили их числом. А у сестер сейчас не было дара воинов.
Ланте оглядела комнату в поисках спасения: «Они поймают нас, даже если ты сделаешь нас невидимыми».
Взмахом руки Сабина наслала иллюзию: внезапно она и Ланте стали походить на пациентов. «Притворимся смертными и сбежим вместе с ними».
Ланте в сомнении покачала головой: «Врекенеры почуют нас».
Сабина подмигнула ей: «Ланте, в запахе этих людей нас никто не учует».

День нынешний.
Стриптиз-клуб «Язычок и ложбинка», Южная Луизиана.
– Не желает ли сексуальный демон сеанс лэп-данса?
Решительным движением головы Ридстром Вуд отказался от предложения полураздетой самки.
– На таких коленях, как твои, я бы показала класс, – заметила ему другая, – без денег.
Она приподняла ладонью одну из своих грудей и лизнула сосок. Он выгнул бровь, глядя на это, но снова ответил:
– Не заинтересован.
Вот один из минусов его жизни, проходящей в окружении стриптизерш из Ллора. В этом смехотворном месте он находился на грани срыва, чувствуя себя худшим из лицемеров. Если бы его непутевый братец выяснил, где он бывает, ему было бы трудно оправдаться.
Но осведомитель Ридстрома настаивал на том, чтобы встретиться именно здесь.
Когда хорошенькая нимфа украдкой скользнула за спину, чтобы помассировать его плечи, он сгреб ее руки, развернул девушку к себе и рявкнул:
– Я же сказал – нет.
Здешние самки оставляли его равнодушным, что раздражало, поскольку внутри он отчаянно хотел женщину. Должно быть, его глаза потемнели, потому что нимфа отпрянула. Он чуть не потерял самообладание из-за стриптизерши?
Рассердиться на это существо за то, что она прикоснулась к нему, было все равно, что выбранить собаку за то, что она машет хвостом при виде кости.
В последнее время Ридстром все время находился на волоске от того, чтобы поддаться ярости. Сверженный король, известный своей приверженностью здравому смыслу и терпением к окружающим, ощущал себя бомбой замедленного действия.
Он испытывал смутное предчувствие, что нечто важное надвигается и вот-вот разразится. Но, поскольку у этого непреходящего томления не было явной причины, глубоко внутри поселилась неудовлетворенность. Он плохо ел, не мог спать ночью.
В последние пару недель он все время просыпался оттого, что терся о подушку или матрас или даже толкался в собственную ладонь, отчаянно желая, чтобы мягкое женское тело облегчило испытываемое им напряжение.
Боги, мне нужна женщина.
Однако у него нет времени, чтобы добиваться подходящей. Еще одна проблема в дополнение к прочим.
Нужды королевства всегда важнее нужд короля.
Слишком многое поставлено на карту в грядущей битве за возвращение короны, украденной Омортом Бессмертным, врагом, которого невозможно убить.
Однажды Ридстром встретился с ним лицом к лицу и по собственному горькому опыту узнал, что этого чародея нельзя уничтожить. Несмотря на то, что демон обезглавил Оморта, именно Ридстром в итоге еле выжил после их битвы, случившейся девять сотен лет назад.
Сейчас Ридстром искал способ уничтожить Оморта навсегда. При поддержке брата Кейдеона и его банды наемников Ридстром по крупицам собирал ценную информацию.
Эмиссар, с которым он собирался встретиться сегодня, – девятифутовый гнойный демон по имени Погерт – возможно, мог ему помочь.
Его прислал чародей по имени Грут Кузнец, сводный брат Бессмертного, желающий Оморту смерти почти так же сильно, как Ридстром. Сам Грут был немногим лучше своего брата, но, как известно, враг моего врага...
Проходящая мимо демоница в наряде из черной кожи и с дешевым макияжем на рожках послала Ридстрому оценивающий взгляд, но он отвернулся.
Ему всегда были... любопытны порочные самки, но они не относились к его типу женщин, что бы там ни заявлял Кейдеон во время ссор.
Нет, Ридстром хотел найти свою королеву, свою единственную суженую, целомудренную демоницу, которая помогала бы в его делах и согревала его постель.
Нормальному демону секс с собственной женщиной доставляет в тысячи раз больше удовлетворения, чем случайная связь. Но пятнадцать веков воздержания – это слишком долгий срок, чтобы помнить разницу.
Ридстром вздохнул. Сейчас не время. Слишком многое на кону. Он знал, что не обманул врага на этот раз, его королевство и замок потеряны навсегда.
Мой дом потерян. Его руки сжались в кулаки, короткие черные когти впились в ладони. Оморт с приспешниками осквернили замок Торнин. Чародей объявил себя королем и призвал недругов Ридстрома, обещая им убежище.
Колдуна охраняли ревенанты – ходячие трупы, призванные к жизни мертвецы, уничтожить которых можно лишь после смерти их хозяина.
Рассказам об оргиях, жертвоприношениях и кровосмешениях, творимых в священных некогда залах Торнина, не было числа.
Лучше бы Ридстром умер до того, как потерял замок предков, попавший в руки созданий столь извращенных, что он считал их самыми отвратительными тварями из всех ступавших по земле.
И пусть помогут боги любому, кто решится испытывать мое терпение нынче вечером. Я вот-вот взорвусь...
Наконец прибыл Погерт, телепортировавшись в бар. Кожа гнойного демона походила на расплавленный воск и пахла тлением. Кольчуга, которую он носил под одеждой, выглядывала из-под воротника и манжет рубахи. На ногах у него были прорезиненные ботинки, которые демон из вежливости регулярно опорожнял от стекавшей слизи.
Когда он подсел к столику Ридстрома, раздался хлюпающий звук.
– Мой лорд и господин ищет вещь настолько редкую, что она почти легендарна, – начал он без лишних вступлений, – в ответ на это они предоставят нечто столь же удивительное.
Перейдя на язык демонов, он спросил:
– Что бы ты сделал, чтобы получить оружие, способное уничтожить Бессмертного?

Замок Торнин, Королевство Роткалина.

Когда отделенная голова, подпрыгивая и оставляя влажный след, скатилась по ступенькам помоста трона Оморта на черную дорожку, Сабина привычно отступила в сторону и дала ей прокатиться мимо.
Голова принадлежала предсказательнице номер триста пятьдесят шесть – именно столько провидцев побывало здесь с тех пор, как Сабина прибыла в Торнин.
Запах крови насытил воздух, когда ревенанты автоматически явились, чтобы убрать мертвое тело.
Оморт, ее сводный брат и король равнины Роткалина, вытирал окровавленные руки – это означало, что в приступе ярости он собственноручно оторвал голову провидицы, предсказавшей, без сомнения, нечто неугодное.
Оморт, высокий и гордый, стоял перед разукрашенным золотом троном. Защитный латный воротник возвышался над его левым плечом и соединялся с элегантной накидкой на правом. Бедро опоясывали ножны меча. На его светлых волосах возлежал сложный головной убор, служивший одновременно короной и шлемом.
Он выглядел учтивым, утонченным и совершенно неспособным оторвать голову женщине.
Оморт украл множество волшебных талантов своих полубратьев и полусестер – до того, как убил их всех. Пирокинез, левитация, телепортация. Но видеть будущее он не мог. Это часто приводило его в бешенство.
– Хочешь что-то сказать по этому поводу, Сабина? Может, тебе стало жалко?
Она была единственной, кто осмеливался дать ему отпор, поэтому создания из свиты притихли. Вдоль стен тронного зала выстроились члены многих фракций, ставших участниками Правуса, новой армии Оморта.
К ним примкнули кентавры, Ивидии – женские воплощения разногласий, – огры, бродячие фантомы, падшие вампиры, демоны огня со вспыхивающими ладонями… Тварей было больше, чем для них имелось имен. Почти все они обрадовались бы, увидев Сабину мертвой.
– Как трудно в наше время найти хороших слуг, – вздохнула она. Сабину было трудно заподозрить в сочувствии кому-либо. Слишком часто ей приходилось выбираться из лужи чужой крови, которую она сама же и пролила. – Что весьма жаль, братик, поскольку без этой провидицы мы все равно, что слепцы.
– Не тревожься, я быстро найду другую.
– Желаю тебе успеха.
Оракулы не растут на деревьях, а им уже сейчас непросто отыскать новых.
– Ты призвал меня из-за этой ерунды? – скучающим голосом спросила Сабина, оглядываясь вокруг. Она старательно избегала смотреть на таинственный Колодец Душ в центре, предпочитая замечать другие детали пышного тронного зала.
Со времени правления Ридстрома ее брат переделал здесь все. Аскетический трон демона Оморт заменил на новый, позолоченный. Сейчас потоки крови, брызнувшей из яремной вены провидицы, запятнали сияющий металл.
Я там была...
Стены зала Оморт раскрасил в свои цвета и всюду развесил гербы с уроборосом – змеем, заглотившим собственный хвост, – намек на его бессмертие. Любые скромные детали обстановки он заменил на роскошные. И все равно это место плохо соответствовало внешне изощренному чародею.
Согласно легенде, построенный еще до средних веков замок Торнин был создан рукой Провидения, чтобы охранять Колодец. Шесть неохватных колонн возвышались вокруг артефакта и ограждали главный зал. Сооружение воздвигли из неотесанных камней, но в кладке не наблюдалось ни единого изъяна. Торнин являл собой совершенство в своем несовершенстве. Столь же грубо высеченный, как и его бывший король.
Оморт откинул плащ, чтобы сесть на трон.
– Я призвал тебя полчаса назад.
– Ах, вот как. Теперь я действительно припоминаю зов.
Она и Ланте смотрели DVD в принадлежащей Ланте комнате с солнечными батареями. Сестры по семь часов в день могли смотреть фильмы. К сожалению, кабельное телевидение не работает.
Проходя мимо кентавра Вицероя, Сабина глянула вниз и поинтересовалась:
– Что это там у тебя висит? Во-о-о-н там, внизу и левее.
Несмотря на очевидную ярость, кентавр не бросил ей вызова. Слишком большой властью она здесь обладала. Сабина подмигнула Вицерою, напоминая об этом, и проследовала к Оморту.
– Я собиралась придти вовремя, но пришлось позаботиться о неотложном деле.
– Неужели?
– Вообще-то, нет.
Оморт пристально и с удовольствием наблюдал за ней, его желтые зрачки мерцали.
Но когда она сбросила свою накидку, он словно встряхнулся и неодобрительно посмотрел на ее наряд. Крохотное бюстье в виде ленты из золотой ткани, кожаная мини-юбка, когтистые краги на руках и высокие, до бедер, сапоги.
Пробежавшись глазами по ее телу, Оморт остановил взгляд на лице Сабины. Багровой краской она подрисовала вокруг глаз крылья, которые раскинулись от ресниц до самой линии волос.
В прошлые века Оморт собирался ввести закон, чтобы знатные женщины скрывали лица под традиционными шелковыми масками колдуний, а не просто раскрашивали их, и чтобы они прикрывали тела. Но он быстро уяснил, как Сабина относится к этой идее.
– На самом деле, Оморт, я просто пришла, чтобы принять мое лекарство.
– Ты получишь свою дозу позже, – ответил Оморт, небрежно махнув рукой.
Конечно, сам-то он ни в чем не нуждался, чтобы уберечься от ужасной смерти.
– Сейчас нам нужно обсудить нечто более важное.
Хеттия, сводная сестра Оморта и Сабины и арх-немезида, появилась в зале и заспешила на тронный помост, чтобы встать на свое законное место подле короля, поскольку была не только сестрой, но и наложницей Оморта.
Она примчалась, как только узнала, что ко двору прибыла Сабина, поскольку опасалась, как бы чародейка не увела у нее Оморта.
Хеттия прискорбно ошибалась в двух вещах: Оморт и так уже принадлежал Сабине, но та никогда бы не согласилась принадлежать ему.
Оморт проигнорировал появление Хеттии, неотрывно глядя на Сабину.
– Обсудить нечто важное? – переспросила она.
– Мои шпионы давно разыскивают Грута Кузнеца и следят за действиями его ближайших сподвижников.
Грут скрывался от Оморта и был одним из двух его братьев вне Торнина, кто еще выжил.
- Я только что узнал, что он выслал эмиссара на встречу ни с кем иным, как с Ридстромом Вудом.
Наконец-то интрига!
Ридстром и Грут, наши два самых опасных врага, заключили союз. Это плохие новости. Необходимо что-то предпринять. Один из шпионов слышал, что агент Грута обещал демону меч, выкованный, чтобы убить меня.
Все вокруг, включая Сабину, замерли.
Оморт скучающе вздохнул:
- Разумеется, это невозможно. - В его голосе почти слышалось сожаление. - Ты же знаешь, сколько бомб, заклинаний, дротиков, кинжалов и ядов не смогли умертвить меня.
Сабина и в самом деле видела, как Оморту пробивали сердце, обезглавливали и сжигали до холодного пепла. И он всегда восставал из праха, словно феникс, становясь лишь сильнее, чем раньше. Само его имя означало «Без смерти¹».
- Но Ридстром может поверить, что меч сработает, - заметил колдун. - Шпионы видели, что этот якобы хладнокровный демон выбежал со встречи в явном возбуждении, позвонил своему брату Кейдеону, прыгнул в машину и вихрем умчался в сторону Нового Орлеана, чтобы с ним встретиться.
Кейдеон, Создатель королей, безжалостный торговец. Ходили слухи, что он может возвести на трон любого короля, кроме своего брата. Веками эти двое строили планы, как вернуть Торнин.
Который сейчас был домом Сабины. Ну уж нет! Отвалите, демоны. Мы не съедем.
Хеттия прочистила горло:
- Мой повелитель, если меч не может убить тебя, зачем же тревожиться о нем?
- Потому что вера почти также опасна, - нетерпеливо ответила Сабина. - Меч может стать объединяющим лозунгом, инструментом пропаганды.
На окраинах королевства уже стали появляться новые мятежники. Демоны продолжали восставать в защиту своего прежнего короля даже через девять веков после его свержения!
Сабина часто задумывалась, чем он завоевал такую горячую преданность.
- Очевидно, нельзя позволить братьям встретиться, - сказала она. - Я перехвачу Ридстрома до того, как он достигнет города.
- А затем? - спокойно уточнил Оморт. - Что ты сделаешь с ним?
- А затем я убью двух птичек одним камнем, - ответила она. - Это станет началом пророчества.
Как раз вовремя для Воцарения.
Каждые пять сотен лет случалась великая война бессмертных, и они находились в преддверии очередной.
Ее взгляд скользнул по загадочному колодцу в центре зала, забрызганному жертвенной кровью и забросанному частями тел, которые сейчас было трудно опознать. Ее будущее зависело от того, удастся ли сохранить его силу запертой. Ключом же являлся Ридстром.
Когда она повернулась к Оморту, его брови были сведены, как будто он решил, что она передумает соблазнять демона. Но ей действительно хотелось поскорее разделаться с этим и принять ожидавшее ее могущество.
- Хоть что-то, чего можно желать, в чем можно нуждаться.
Хеттия спросила:
- Что, если демон устоит перед тобой?
Сабина разомкнула губы:
- Ты смотрела на меня в последнее время, Хеттия?
Она покружилась - от этого движения Оморт подался вперед, а Хеттия послала ей убийственный взгляд.
Хеттня не была бессильной. Она обладала даром нейтрализовать способности других и так же легко рассеивала иллюзии, как Сабина насылала их. Ланте дала ей прозвища Уничтожительница Кайфа и Антивещество.
- Не недооценивай демона, - наконец вымолвил Оморт. - Он - одно из самых упертых созданий, которые когда-либо мне попадались. Не забудь, что я встречался с ним лицом к лицу, и он все еще жив.
Сабина выдохнула, стараясь удержать в узде свой бешеный темперамент.
- Это так, но у меня есть уникальные способности, которые гарантируют соблазнение этого демона.
- У тебя есть и слабость, - фыркнула Хеггия. - Ты причудливое отклонение среди существ Ллора.
Это правда, она была уникальна - соблазнительница-девственница. Сабина усмехнулась Хеттии, но, когда она посмотрела на брата, выражение ее лица стало ледяным.
- Оморт, надень намордник на свою зверушку, или я сама сделаю ей кляп из ее же собственных кишок.
Она сжала серебряные когти, и по залу разнесся звон.
Хеттия вскинула подбородок, но побледнела. Сабине действительно случалось выдирать из нее органы, которые она затем хранила в склянках на прикроватном столике.
Но сейчас Сабина воздерживалась от каких-либо действий, поскольку каждый раз, когда сражалась с Хеттией, это крайне развлекало Оморта.
- Кроме того, если демон сможет сопротивляться этому, - Сабина обвела рукой очертания своего тела, - у меня есть запасной план.
У нее всегда имелся «план Б».
- Тебе он понадобится, - буркнула Хеттия.
Сабина послала ей воздушный поцелуй - крайнее оскорбление среди чародеев, которые хранили в своих кольцах яды, чтобы подсыпать в напитки или вдувать в глаза врагов.
- Захвати его сегодня вечером, а затем... действуй, - Оморт произнес это с отвращением.
Ридстром был не только демоном, которых большинство чародеев считало немногим лучше животных, но и личным врагом Оморта.
А для Сабины наконец настало время сдать ее девственное - говоря фактами - тело и матку для творения жизни. Неудивительно, что Оморт впал в бешенство от предсказания оракула.
Часть его сущности жаждала власти, которую могла накопить Сабина А другая часть хотела ее - или женщин, походящих на нее, как рыжеволосая Хеттия.
Он встал и спустился к Сабине. Игнорируя смятенные возгласы Хеттии и предостерегающий взгляд Сабины, он медленно поднял руку к ее лицу.
Его запятнанные кровью ногти были длинными и толстыми. Когда он ухватил ее за подбородок, она предостерегающе заметила:
- Ты же знаешь, братец, я не люблю, когда мужчины прикасаются к моему лицу.
Когда Сабина сердилась - как сейчас - все вокруг начинало крушиться и взрываться, словно при землетрясении, а шквалы ветра собирались в бурю. Оморт неохотно выпустил ее, поскольку толпа вокруг начала нервничать.
- У меня есть координаты дороги, по которой едет Ридстром, - сказал Оморт. - Твоя сестра откроет портал из подземелий напрямую к этому месту, и ты остановишь его там. Это будет идеальной ловушкой. Если только Ланте еще не потеряла свою силу вскрывать границы.
Ланте по-прежнему умела создавать порталы. Но ее способность слабела с каждым разом, поэтому теперь ей удавалось делать это лишь раз в шесть дней или около того. Сабина надеялась, что сестра не использовала свой дар совсем недавно.
- Почему ты не позовешь Ланте и не спросишь у нее сам? - поинтересовалась Сабина, заставив его скривиться. По некоторым причинам Оморт не выносил присутствия Ланте и приказал, чтобы две сестры никогда не приходили к нему вместе.
– Сколько времени у меня есть для того, чтобы подготовить западню? – перешла к делу Сабина.
– Ты должна перехватить его в следующие два часа.
– Я иду немедленно. – Слишком мало времени, чтобы замыслить что-то путное, и это ее раздражало. Она обожала строить планы, подпланы и под-подпланы, а половиной удовольствия являлось предвкушение того, как захлопнется ловушка. Она могла бы продумывать сценарии месяцами, но сейчас в ее распоряжении были лишь часы.
Прежде чем отпустить ее, Оморт склонился и прошептал ей на ухо:
– Если бы существовал хоть один способ избежать того, чтобы ты спала с этим чудовищем, я бы нашел его.
– Знаю, братец.
В этом она ему верила. Оморт никогда бы по доброй воле не отпустил ее, поскольку хотел Сабину для себя с тех самых пор, как впервые заметил ее. Он говорил, что видел в ее глазах нечто, чего не встречал ранее: темное знание о том, на что похожа смерть. Сам он не мог узнать этого никогда.
Он накрыл ее обнаженное плечо мертвенной рукой, как будто не мог удержаться от контакта.
– Не прикасайся, Оморт, – процедила она, заставив свои косы превратиться в ядовитых гадюк, пока он не убрал ладонь.
Иногда ей приходилось напоминать, что она вероломна, как змея, которой он поклонялся.
Сабина сразу отвернулась, показав ему спину, вместо того, чтобы, как полагается, отступить на три шага прежде, чем повернуться и выйти из зала. Проходя мимо колодца, она еще раз взглянула на него.
Скоро...
– Не подведи меня, – крикнул Оморт ей вслед. – Ридстром не должен встретиться с братом.
– Считай, что дело сделано, – уверенно бросила она в ответ. Разве так уж сложно пленить какого-то демона?

Сноска
1. mort - сигнал, оповещающий о смерти преследуемого зверя (на рожке); (устар.) смерть - от латинского mors.

Награда стала похожа на призрак – так редко ее получали.
Ридстром гнал свой «Макларен» на юг по пустынной дороге через дамбу. Фары разрывали туман, наползавший со стороны болот. Бешеная энергия и необъяснимое напряжение внутри привели его в состояние крайнего возбуждения.
Появился шанс убить Оморта.
Сто миль в час. Сто десять...
С помощью меча, который выковал Грут Кузнец.
Ридстром так долго ждал этого, что просто не верил в реальность происходящего. Он не доверял Погерту, демону, но он поверил союзнице – валькирии Никс, предсказательнице, которая организовала их встречу.
Никс сказала, что это последняя возможность убить Оморта. Либо в живых останется либо чародей, либо демон.
Но, боги, это можно сделать... Однако Грут в качестве платы попросил невероятного, во всяком случае, так тогда показалось.
Сто сорок миль в час. Внутри Ридстром все еще продолжал вести диалог с братом, хотя повесил трубку минуты назад. Кейдеон не заслуживал никакого доверия и был самым ненадежным человеком, которого когда-либо знал Ридстром. Но брат заявил ему, что плата, которую требует Грут за меч, находится у него.
Кейдеон с явной неохотой согласился встретиться в условном месте севернее Нового Орлеана, и у Ридстрома оставалось всего полчаса, чтобы добраться туда и забрать плату за меч. Кейдеон имел уйму времени передумать и убраться восвояси, если уже этого не сделал.
С такими мыслями Ридстром выжал газ до упора, увеличивая скорость до ста шестидесяти миль в час. Недостаточно быстро. Он отдал бы правую руку за возможность переместиться хотя бы еще раз. Оморт заблокировал способность к телепортации у него и брата. Демон никогда не чувствовал себя таким раздраженным из-за проклятия. Таким уязвимым.
Кейдеон уже разыскал необходимый приз, но не стремился отдать его.
Ридстром успеет. Прибудет вовремя. Мгновения тянулись, пока он думал о брате. Ридстром прибавил газа, зная, что Кейдеон может уйти раньше срока. Сто семьдесят...
Ридстром был готов умереть ради своих людей, почему же брат не мог...
Вдруг он что-то заметил в свете фар. Не животное, женщина.
Ридстром ударил по тормозам и вывернул руль, после чего потерял управление.
Спортивный автомобиль бешено закрутился, и визг покрышек разорвал ночь.
Каким-то чудом машину удалось выправить.
– Он справится, – восхищенно проговорила Ланте.
Сабина вскинула руки и прошептала:
– Я так не думаю, демон.
В тот момент, когда Ридстром наконец-то совладал с управлением, чародейка изменила вид дороги таким образом, чтобы опора моста перестала быть видимой. И теперь демон ехал прямо на нее.
Столкновение сопровождалось скрежетом металла и звуком бьющегося стекла. Клубы дыма взвились вверх и зашипели прокладки в двигателе. Прекрасная черная машина была полностью разбита.
– Сабина, ты специально постаралась, чтобы авария вышла настолько страшной? – спросила Ланте, сдувая черную косичку с лица. – Возможно, он будет не в духе для занятий любовью после такого.
– Кто вопил мне на ухо, что он уезжает прочь?
Перед тем как Сабина услышала шум мотора, она сделала Ланте невидимой и наворожила иллюзию машины с поднятым капотом. Самая обычная ситуация: девушка попала в затруднение из-за того, что не может починить мотор. Избитое клише.
Но Ридстром даже не снизил скорость, когда Ланте замахала руками. Так как Сабина не могла позволить ему уехать, пришлось поставить свою иллюзию на его пути. И вот тогда он выкрутил руль, чтобы избежать столкновения с ее образом.
– К тому же он – демон, – продолжила Сабина, – а они очень крепкие ребята.
Когда взрывом снесло дверцу, она спросила:
– Видела?
Демон до сих пор находился внутри машины.
«Почему он так медлит? – телепатически спросила Ланте, кусая ногти. – Что, если нас обнаружат врекенеры?»
Даже после стольких лет эти демоны продолжали отслеживать сестер, улавливая их колдовство.
«У нас еще есть время», – ответила Сабина. Тем не менее и она начала испытывать нетерпение, желая увидеть мужчину, которого хотела заполучить, и познакомиться с одним из самых известных и уважаемых вожаков в Ллоре.
Сабина знала детали биографии Ридстрома, чей возраст составлял полторы тысячи лет. Из его пяти братьев и сестер в живых остались только две сестры и брат. Демон долгое время был воином перед тем, как неожиданно унаследовал корону Роткалина.
Также она знала особые приметы внешности Ридстрома: у него боевой шрам на лице и зеленые глаза, которые становятся черными в те моменты, когда он гневается или испытывает вожделение. Его рожки загнуты назад, а не выступают вперед – особенность демонов ярости. Один из рогов был поврежден еще до того, как он стал бессмертным.
Рога. Она примет этого демона в себя, если только сработает ее план.
А если не сработает – есть кольцо с зельем. Под рубином находился сонный порошок,

Под рубином находился сонный порошок, приготовленный Хагом, неизменным изготовителем ядов и зелий в Бейзменте. Демоны имели необычайную чувствительность»: таким вещам.
Отравление Ридстрома занимало последнее место в замыслах Сабины, но если дело дойдет до этого, придется использовать зелье, чтобы заключить его в темницу, из которой он не сможет выбраться даже с помощью своей демонической силы.
До места заключения было всего несколько шагов.
Внутри камеры Ланте создала незаметный вход-портал, который выходил на дорогу. Для его сокрытия чародейка сплела одну из самых сложных иллюзий в своей жизни, поэтому ловушка выглядела частью дороги.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Ридстром выбрался из дымящихся обломков. Не зная почему, Сабина затаила дыхание.
Это был он - огромный, семи футов роста, с широченными плечами. Волосы черны, как ночь. Рога росли по бокам головы, выходя из места повыше висков. Их коричневый цвет резко выделялся на фоне густых локонов, а один из них оказался действительно поврежден - у него отломился кончик.
Ланте телепатически сказала Сабине: «Твой демон действительно выглядит устрашающе».
Та поправила сестру: «Не мой демон. - Хотя на время он действительно будет принадлежать ей. - Да, он выглядит очень устрашающе».
Смотря на него, Сабина почти не сомневалась, что демон является убийцей или отчаянным головорезом. Странно, но считалось, что он очень благоразумный и мудрый вожак, который мог улаживать конфликты и находить нестандартные решения.
В Ллоре ходили слухи, что ложь никогда не касалась языка Ридстрома. Что само по себе должно являться обманом.
«Скажи, ты хочешь сначала его соблазнить или привести в действие ловушку?»
«Сначала соблазнить, потому что он может проявить демоническую силу, если обнаружит, что его пленили». Сабина провела руками по своему платью.
«Хорошо выглядишь, - похвалила Ланте, - очаровательно. Ничто не скрывает искушенность так, как синий цвет».
«Ланте, это всего лишь предосторожность», - ответила сестра. Сабина не хотела, чтобы Ридстром знал о ее колдовской силе, поэтому надела обыкновенное синее платье. Она думала, что целомудренный вид не повредит, потому что он, полагала чародейка, должен понравиться демону.
Ее внешний облик должен произвести неизгладимое впечатление на мужчину. Кроме кольца, на ней не было ни грамма золота. Так же отсутствовала и косметика. Волосы остались распущенными, почти доставая до талии, что казалось неуместным.
«Ты уверена, что хочешь пойти до конца? - спросила Ланте. - Никаких сомнений, что, захватив его, мы не получим по зубам от Команды Зла?»
Глядя на свою жертву, Сабина ответила: «Ни в малейшей степени».
У нее были и цель, и план, как достигнуть этой цели, и возможность привести задумку в
жизнь.
В это время демон, шатаясь, пошел назад по разбитому стеклу, чтобы оценить повреждения машины. Посмотрев на автомобиль, он присвистнул под впечатлением увиденного, однако обломки не задержали его внимания надолго.
- Здесь кто-нибудь есть? - спросил он. С каждой секундой демон все больше приходил в себя: плечи распрямились, подбородок поднялся, а манера поведения стала, несомненно, королевской. - Вы ранены?
Сабина не ответила, позволив вопросу пронестись над ней. Голос оказался приятно глубоким, с британским акцентом, который был свойственен знатным демонам ярости.
Направляясь к Сабине, Ридстром вытащил из кармана телефон и, посмотрев на экран, пробормотал ругательство, потому что связь отсутствовала.
На нем была надета темная куртка поверх свитера, который облегал его могучий торс.
Хотя одежда казалась очень простой, она выглядела дорогой и, конечно, сшитой на заказ.
Боевой шрам разделял его лоб, спускаясь к щеке. Он получил его, еще не достигнув бессмертия, в тридцать четыре или тридцать пять лет, иначе отметина с легкостью бы зажила.
Шрам вместе с рогами, клыками и черными когтями контрастировали с дорогой одеждой и манерой держать себя.
«Ялегко бы сделала его», - сказала Ланте.
«С тех пор, как ты всех делаешь, твои комментарии стали абсолютно бессмысленными».
«Ты всего лишь ревнуешь».
И это было действительно так.
Когда демон посмотрел назад, Сабина увидела его удивительно зеленые глаза.
Она сказала Ланте: «Уйди. Будь готова закрыть портал за нами. Как только я захвачу его, сообщи о моем успехе Оморту. Так, чтобы все при дворе услышали об этом».
«Будет сделано. Давай, действуй, тигрица, р-р-р!»
Ланте ушла, и Сабина полностью сконцентрировалась на Ридстроме. Она затуманила его зрение, сделав так, чтобы ее ночное появление выглядело сказочным. Звезды и луна светили особенно красиво для него. Брови демона изогнулись, выдавая смущение, после чего он пошел к девушке.
Сабина видела, что он оценивает ее внешность. Его взгляд блуждал по ее длинным волосам, по скромному платью, которое, к счастью, промокло из-за того, что ночь была влажной, и плотно обтянуло девичью грудь. Заметив выступающие соски, Ридстром провел ладонью по губам.
Самый раз провести его через портал. Когда она стала неторопливо идти вдоль дороги, удаляясь от демона, он воскликнул:
- Нет! Подождите! Выв порядке?
Сабина повернулась к нему, но продолжила отступать в направлении ловушки.
- Я не причиню вам вреда, - заторопился Ридстром. - У вас есть машина?
- Мне нужна твоя помощь, - Сабина изображала из себя девушку, попавшую в беду.
- Конечно! Вы живете неподалеку?
Наконец-то они подошли к входу.
- Нужна твоя помощь, - произнесла Сабина еще раз, заходя за иву на краю воды, хотя на самом деле дерево с рекой были всего лишь иллюзией внутри темницы.
Сабина почувствовала, что вход закрылся, когда Ридстром подошел к ней. Ловушка сработала, но демон этого не ощутил.
- Я ехал в город. Но позже смогу вернуться, чтобы помочь вам.
Девушка бросила взгляд на шрам прежде, чем осознала, что сделала это. Никогда раньше она не видела его так близко.
Демон заметил ее мимолетный взгляд и теперь, казалось, ждал ответной реакции на старую боевую рану.
Шрам не вызывал беспокойства у чародейки в отличие от демона, поэтому та могла бы воспользоваться данным обстоятельством при необходимости.
В конце концов, Ридстром оказался даже лучше, чем представляла себе Сабина. Можно позабыть, утопая в глубине его глаз, о том, кем он является на самом деле. Когда волшебница придвинулась к нему ближе, он дернулся назад, выражая невольным движением свою подозрительность.
Сабина торопливо произнесла:
- Помоги мне сейчас.
Она схватила руку демона и, улыбаясь, поцеловала ее, а затем положила на свою упругую
грудь.
Не понимая, что он делает, демон обхватил тело девушки и зарычал.
- Это все, что мне нужно, - прошептала она и теснее прижалась к его грубой ладони.
- Боги знают, что я хочу дать тебе то, чего ты желаешь, но после того, как улажу...
– Ты нужен мне, – Сабина взяла вторую руку и положила к себе на бедро, – прямо сейчас.
Демон сжал грудь и бедро девушки так сильно, будто бы держал свою жизнь. Казалось, еще чуть-чуть, и он покинет ее. Она попыталась прочесть его мысли... Однако демоны могли закрывать их от посторонних. Поэтому чародейка услышала только отдельные обрывки, пробивающиеся наружу.
Так долго быть без женщины... Не могу обладать ею... Обязательства...
Как долго он не был с женщиной? И действительно ли это животное хотело отвергнуть ее? Из-за обязательств! То, что он отказывался от нее, сильно заинтриговало Сабину.
Она знала, что демоны любят, когда касаются их рогов. Это являлось одним из способов возбудить их желание.
В результате внутренней борьбы Ридстром выпрямился, а его сексуальное возбуждение спало, поэтому Сабина погладила его рога и охватила их пальцами. Он вздрогнул от накатившего наслаждения.
– Поцелуй меня, демон!
Она с усилием потянула рога к себе, и после непродолжительной борьбы он склонил голову.
Ридстром застонал, когда их губы встретились.
...соединиться с ней, возможно, действительно соединиться…
Да, наконец-то он осознал, что она значит для него. Еще немного, и он станет как шелковый.
Демон целовал ее, медленно проникая в нее языком.
Сабине показалось, что он старается быть с ней нежным, опасаясь ее поранить. Лишь когда она поддразнила его своим язычком, он положил руки на ее ягодицы и прижал к себе, давая ей почувствовать свою эрекцию.
Да... Слухи о демонах-мужчинах не были преувеличены.
Чародейка ощутила его осторожные толчки и решила, что это лучше, чем она представляла. Когда мужчины начинают это делать, они утрачивают способность думать.
Сабина расслабилась и начала получать удовольствие от его действий. Ридстром определенно умел целоваться. Пусть больше целует ее, больше ласкает и познает гибкое девичье тело.
Сильно возбудившись, Сабина невольно наворожила иллюзию пламени. Если он заметил ее, то мог догадаться, с кем имеет дело. Когда она забеспокоилась из-за своей реакции на него, демон остановился.
– Я... я не могу заниматься этим в данный момент. Мне нужно кое с кем встретиться, это очень далеко отсюда.
Неужели он серьезно? Сабина прошептала:
– Возьми меня, прямо здесь, под деревом, освещенным лунным светом. Я хочу тебя.
В этот момент она говорила совершенно искренне.
– Нет. У меня есть обязательства.
Голос демона был грубым, мысли вихрем проносились в голове, разрушая барьеры, которые не позволяли их читать.
... Она такая соблазнительная... Манящая... Так здорово, когда она касается моих рогов... Нет! Нужды королевства всегда превыше желаний короля…
Как и ожидалось, Ридстром был мудрым и терпеливым. Сабина могла добавить в список его достоинств еще и самоотверженность.
Ее губы удивленно изогнулись, когда он стал уходить. Он уходит, отвергнув меня! Она предложила ему свое тело, почти умоляла его, а он пренебрег ею!
Как неожиданно. Единственная вещь, которую Сабина любила так же, как и пикантные интриги, была неожиданность.
Он сопротивлялся собственной женщине.
– Ридстром! Ты не оставляешь мне выбора.
Он нахмурил брови, а чародейка начала убирать иллюзию, и постепенно дорога в лунном свете исчезла, открывая взгляду закрытую тюремную камеру. Демон обернулся, и, когда узнал ее, его зрачки сузились.
– Ты Королева Иллюзий, Сабина. Сестра Оморта и Грута.
– Именно так, Ридстром.
Желание полностью ушло из его глаз. Теперь в них отражалось отвращение.
– Покажи свою настоящую внешность.
– Ты видишь ее перед собой, – она провела ладонями по груди и бедрам, – мне приятно, что это так тебя возбудило. Но этого недостаточно...
Не в силах сдерживать свой нрав, он спросил:
– Зачем ты делаешь это со мной, Сабина?
Она подошла к стоящей в центре камеры кровати, на которой в изголовье и изножье были закреплены цепи.
– Разве это не очевидно?

– Нет, не очевидно, – ответил Ридстром, окинув взглядом кровать и вновь посмотрев на чародейку.
В голове демона промелькнули подозрительные мысли, но он тут же отклонил их. Кровать с цепями. Она не смогла соблазнить его, чтобы он затащил ее в постель. Но все равно полна решимости получить желаемое?
Ридстром еще немного развил идею и осознал, что Сабина уже, должно быть, очарована им. Несомненно, очарована. Он видел, как исчезла дорога, видел движение опоры моста. Она обладала невообразимой силой, которую направила на него.
Демон изучил тускло освещенную комнату. Его заманили в большую тюремную камеру, которую он узнал, потому что сам держал здесь пленников, когда был королем и хозяином замка Торнин.
Она заманила меня в ловушку, в мою собственную темницу.
Когда он вновь посмотрел на нее, она встретила его взгляд. У нее были необычные глаза – янтарную радужную оболочку окружало темное кольцо.
Демон не видел способа убежать отсюда.
– Ты ведь работаешь на Оморта, раз заключила меня в Торнин?
– Верно, – промурлыкала она.
Заключенный в собственной тюрьме, в плену у злейшего врага.
Сквозь зубы Ридстром спросил:
– И когда же мне предстоит встреча с ним?
– Не предстоит, в этом нет необходимости. Единственное, что тебе нужно, – это я.
– Тогда объясни, чего ты хочешь, – потребовал он, проклиная свою реакцию на эту женщину. Никогда еще он так сильно не отзывался на ласки ни одной из них. Целуя ее, он тонул в наслаждении с мыслью: «Она могла бы стать моей королевой».
Ридстром беспокоился о том, что подумает такое прекрасное создание о его старом боевом шраме, волновался, что был гораздо больше девушки. Именно поэтому старался смягчить прикосновения и поцелуй. А она все это время соблазняла его, чтобы заманить в ловушку.
– Я планирую, – произнесла чародейка, переходя к делу, – забеременеть от тебя и родить твоего наследника.
Губы Ридстрома дрогнули. Ее слова заставили его ствол стать твердым, как сталь, ибо все основные инстинкты демонов, казалось, одновременно возопили в нем. Эта женщина с пышной грудью и сладкими губами желала его и хотела разделить с ним ложе.
Должно быть, она околдовала меня.
Демон изучал семью Оморта, знал о полусотне сводных братьев и сестер чародея. Тот убил больше половины из них, когда узурпировал власть, и только некоторых приблизил к себе.
Что же я читая об этой коядунъе? Ее называли Королевой Иллюзий. Ридстром вдруг осознал одну очевидную вещь. Хотя чародейка выглядела на двадцать, ей могло быть несколько сотен лет.
Поговаривали, что она более жестока, чем Оморт.
Пытаясь быть терпеливым, демон проскрежетал:
- Сабина, давай обсудим этот вопрос как благоразумные существа. Что ты надеешься приобрести?
- Вместе с твоим наследником, которым я буду управлять, мы подавим последних восставших демонов ярости.
Мысль о том, что мятежники причиняют беспокойство Оморту, принесла облегчение. Ридстром подумал, что жестокий строй, созданный колдуном, может быть повержен в любой момент.
- В твоем плане есть два слабых места.
-Просвети меня, демон.
- Во-первых, мое тело не производит семени.
Демоны ярости могли получать удовольствие от секса, но не могли извергнуть семя, пока не встречали свою женщину.
-Ни для кого, только дл я моей женщины...
- Я твоя.
Сабина посмотрела на него, и он понял, что она по меньшей мере верит в то, что сказала.
У Оморта были прорицатели, его собственные Нике, находящиеся в полном распоряжении чародея.
Сабина может знать больше, чем я.
Ридстром с трудом встряхнул головой. Во рту пересохло. За полторы тысячи лет он никогда не испытывал такого влечения. Что, если она действительно его женщина? После стольких столетий найти свою королеву, чтобы узнать, что она приходится сестрой Оморту?
- Судьба не может быть настолько жестока.
Чародейка изогнула бровь:
- Судьба? Ей безразлично.
- Какова вероятность того, что моя женщина будет приходиться родственницей моему злейшему врагу?
- Его величество Оморт живет уже целую вечность и произвел на свет не одну сотню дочерей, - колдунья обошла Ридстрома, - а пять столетий назад прорицатель предсказал, что сводная сестра Оморта, Королева Иллюзий, является твоей парой и родит тебе наследника во время войны. Именно поэтому Оморт разыскал меня. А затем я просто ждала тебя в Торнине.
- Но почему нужно делать это именно сейчас?
Сабина наклонила голову.
- Я собиралась соблазнить тебя медленно, но, когда раскрылась ваша связь с Грутом, решила предотвратить объединение твоих сил и сил твоего брата, Кейдеона, Создателя Королей.
Были ли Сабине известны детали плана? Вечером Ридстром сказал брату, что если Оморт узнает о поисках меча, то приложит все усилия, чтобы помешать им. Однако демон не знал, что его злейшему врагу помогают такие сильные и коварные колдуньи.
- Что ты знаешь о наших замыслах?
- Больше, чем ты думаешь. Я всегда знаю больше, чем думают мужчины, - ответила она
Знает ли она, что меч - единственное оружие, способное убить Оморта? И поэтому
Ридстром так торопился навстречу с братом, стремясь забрать у него плату, которую затребовал Грутв обмен на оружие.
Она должна знать.
Кейдеон уже, вероятно, на месте встречи и удивляется отсутствию старшего брата, потому что тот никогда не опаздывал.
- Даже если ты предназначена мне, я никогда не буду обладать тобой.
– О! Ты будешь обладать мной, – Сабина сексуально усмехнулась, заставив сердце демона биться сильнее.
– Снова и снова, до тех пор, пока это будет нужно.
Снова и снова. Обладать ею, изучая все тайны совершенного тела. Нет! Нужно ей сопротивляться!
– Расскажи мне о втором слабом месте в плане, – попросила она, грациозно присев на большую кровать.
До него донесся приятный запах, когда качнулась грива ее блестящих красных волос.
– Ты разбудил мое любопытство.
Демон внутренне собрался.
– Чтобы мой наследник обладал законными правами, ты должна стать моей королевой, выйдя за меня замуж.
– Я знаю, – чародейка провела по простыне своей хрупкой рукой. – Мы поженимся.

Она говорила о браке с ним так, будто это было само собой разумеющимся, хотя он еще ничего не решил.
Потому что его тянуло к ней, как ни к одной женщине раньше. И существовал только один способ проверить, действительно ли она ему подходила.
– Ты дашь мне твою клятву, демон. И я приму ее.
Клятва, будучи произнесенной, свяжет короля демонов ярости с его избранницей. Никакой церемонии, никаких свидетелей, только пакт между двумя, что они станут одним целым. Он озвучит свои к ней требования, и если она согласится с его правом на нее, то навсегда станет его королевой.
– Мой народ никогда не признает брак, скрепленный колдовством, или зачатие, сдобренное твоим пресловутым зельем.
– Ридстром, давай говорить откровенно. Принимая во внимание твою реакцию на меня, – она деликатно указала на его эрекцию, – неужели ты в самом деле думаешь, что мне нужно прибегать к колдовству?
Он стиснул челюсти, ибо не мог отрицать то, что было очевидным.
– И ты, конечно, убьешь меня после рождения нашего ребенка?
Нашего ребенка. Он ни разу в жизни не произносил этой фразы. Даже она вскинула голову при этих словах.
Но потом Сабина медленно улыбнулась – и это выглядело так соблазнительно, что у него перехватило дыхание. Заметила ли она?
– Ну, я не была бы очень хорошей злой колдуньей, если бы позволила тебе остаться в живых.
– Тогда в одном я могу тебя уверить. Ты никогда не получишь от меня клятвы.
– А без нее, Ридстром, ты не получишь меня.
Тут же все стало ясно. Она будет дразнить его, мучить сексуально, пока он не произнесет нужных слов. Почему же эта мысль вызывает прилив крови к паху?
Это существо подводит его к краю, все ближе и ближе.
Представив борьбу за власть между ними, возможные осложнения... Фантазии возникли в его голове, те мысли, что по обыкновению он сразу же хоронил... Долго скрываемые тайны – и навсегда отринутые.
– Тогда ты просто впустую тратишь мое время, – произнес он, но его голос огрубел.
– С чего ты решил, что я не смогу заставить тебя произнести клятву или сделать так, чтобы ты оказался во мне?
Потому что на кону слишком многое. Никогда еще Ридстром не был так близок к тому, чего желал.
Он должен добраться до брата, прежде чем тот совершил что-нибудь совершенно эгоистичное. Кейдеон был наемником-головорезом, который только-только вступил во владение тем, чего жаждал больше всего на свете.
- Ты не смогла соблазнить меня раньше, оторвав от моих обязанностей, а я даже тогда не знал, кто ты.
Браво, Вуд.
Сабинавстала, расправив плечи:
- Ты видел далеко не все, что я приготовила для тебя, - промурлыкала она, потянув за ленту на корсаже. Платье скользнуло по дерзким соскам, по узкой талии и стройным ногам и упало к ее ступням.
Все, что осталось на ее изящном теле, - прозрачный лоскут из белого шелка, прикрывающий грудь, и трусики, меньше которых он никогда не видел.
Его губы приоткрылись, а член уже был готов выскочить из штанов. Сверкая глазами, Сабина вскинула подбородок, прекрасно осознавая, какой производит на него эффект, и гордясь этим.
Если бы эта женщина не была такой порочной, она была бы восхитительна.
И в это мгновение Ридстром решил: «Я потребую ее как военный трофейкогда сбегу отсюда».
И он использует ее, чтобы освободиться.
Ланте потащилась ко двору, слушая плеер в глубокой задумчивости.
Несколько месяцев назад она была далеко от этой равнины, сидела в магазине электроники и смотрела кабельное телевидение. Она поймала шоу про дельфинов в неволе.
Когда животные становились вялыми и скучными, их дрессировщики клали рыбу в контейнер, и тогда существам приходилось работать, чтобы придумать способ его открыть.
Ланте вспомнила, как она сравнивала Сабину с одним из тех выдохшихся дельфинов, которые не могли свободно плавать или охотиться для пропитания.
Сабина была создана убийцей, но ей некого уничтожать, - оставшаяся в живых, которой некого оплакивать. Это превратило ее в выдохшуюся ведьму. На многие века.
И вот сегодня вечером, когда Сабина взглянула на демона, Ланте вдруг осознала, что ее сестре только что дали контейнер с рыбой размером с демона. Наконец-то...
Чтобы попасть из темницы к королевскому двору, Ланте должна была пройти по улице; а ночное небо, казалось, издевалось над ней, разжигая старые страхи...
Что это было, черт побери? Ей показалось, что что-то послышалось сквозь музыку.
С мечущимся по сторонам взглядом, она выхватила из ушей наушники и замерла на несколько ударов сердца. Тишина. Схожу сума.
Нервы доконают ее - в этом все дело. И то, что функция случайного выбора музыки остановилась на таких песнях, как «Не бойся смерти» и «Джем», тоже не очень помогало.
«Солнце становится золотым;я думал, что состарюсь, но не тут-то было...»
Ланте неделю ходила задумчивая, опасаясь, что Тронос будет находить их всякий раз, когда они станут покидать равнину. Или, Боже упаси, придумает способ, как проникнуть в Роткалину.
Когда Сабина сегодня вечером создала тот обширный мираж, Ланте удивилась, почему он не притянул врекенеров.
Даже если сестра отвечала на страх злостью, Ланте сейчас испугалась по-настоящему. Что-то маячило на горизонте, и она чувствовала, что перспективы у нее не лучшие.
Добравшись до главного холла, она поспешила к входу в тронный зал. Два призрака снаружи охраняли высокие двустворчатые двери. Стоило ей подойти, они бездумно открыли их перед ней.
Ланте ненавидела приходить ко двору, наверное, так же, как ненавидела быть вне него. Когда она проходила мимо членов Правуса, они шептались о ней, прикрываясь руками, обзывая отверженной, хотя у нее было кровное родство с Омортом.
Ланте являлась принцессой королевства, и одна из шести больших башен замка Торнин принадлежала ей. Однако, решая, как с ней обращаться, придворные руководствовались действиями ее сводного брата.
Инвидии - с их дикими рогатыми головными уборами, плетками на ремнях и звездными узорами на сосках - смеялись над ней. Ундины - с раскрашенными пыльными телами - открыто презирали Ланте.
Либитины - четыре вестницы смерти с черными с отливом крыльями - наклонив головы, неодобрительно смотрели на нее. Ради развлечения они предоставляли мужчинам выбор: самих себя кастрировать или умереть. И просто не могли понять потребность Ланте в мужской компании.
Ланте предполагала, что не способствовала повышению показателя уважения к себе тем, что совокупилась с 94,7% имеющимися в замке лицами мужского пола, исключая, конечно, ревенантов, выстроившихся вдоль стен. С математической точки зрения это означало, что Ланте приравнивалась к шлюшке из старших классов школы.
Она никогда не была старшеклассницей, но видела такие фильмы, как «Бриолин», «Колдовство» или «Студенческая команда» - и во всех них рассказывалось про школьных потаскух. Я такая же.
Ланте не любила никого из своих бывших любовников, но она любила секс, много секса; и да, можете называть ее сумасшедшей, но после того, как мужчина украл ее магию, заставив испытать сильную боль, она больше никому не позволит сделать это снова.
Сабина умоляла ее не спать с колдунами, но вампиры нуждались только в ее крови, а демоны и кентавры считались животными. Остальные племена? Жу-у-уть.
Она прошла мимо загадочного вампира Лотэра, который служил генералом в их армии и командовал полком порочных падших вампиров. Он был известен как Враг Древних, и имел леденящий кровь вид - от совершенно белых волос до скорее розовых, чем красных глаз на бесстрастном лице.
Он являлся одним из нескольких знакомых ей вампиров, которого, помимо крови, мог заинтересовать секс. Но вряд ли был настолько распутным, чтобы обратить на нее внимание.
За всю ее долгую жизнь только одно существо мужского пола смотрело на нее с любовью и абсолютным одобрением. Ланте опасалась - и ее драгоценные книги по самосовершенствованию говорили об этом, - что она прыгала из одной постели в другую, потому что страстно желала увидеть тот взгляд еще раз.
В отличие от того, что считала Сабина, в ночь убийства их родителей Ланте встретила того мальчика врекенера не впервые.
Но Тронос вырос, чтобы стать ее злейшим врагом...
Оморт со своего трона заметил Ланте и недобро посмотрел на нее. Ланте не знала, что она сделала, чтобы навлечь на себя его враждебность, но это стало данностью ее жизни. Сабина говорила, что он от рождения опасается Ланте. В конце концов, если бы Ланте смогла когда-нибудь вернуть свои способности, она приказала бы Оморту потерять рассудок и забыть, как распоряжаться своей силой.
Оракул номер триста восемь поведал Ланте, что «рискованное стимулирующее происшествие» повторно разожжет ее силу. Она нетерпеливо ждала, поскольку прошло уже пятьсот лет.
- Что нового? - спросил Оморт, когда она дошла до ступенек помоста. Как всегда, рядом с ним ухмылялась Хеттия - жалкое подобие Сабины. Хоть они и имели общие черты, Хеттия была намного менее колоритна, чем гламурная и прекрасная Сабина.
Ланте прочистила горло. Сабина ходи/га охотиться на демона и поймала двурогогоНет, слишком вальяжно.
- Нашей сестре повезло, - произнесла она вместо этого, - она пленила демона.
После этих слов пальцы Оморта судорожно стиснули подлокотники трона, погнув золото. Хеттия отметила эту реакцию со страдальческим видом.
После этих слов пальцы Оморта судорожно стиснули подлокотники трона, погнув золото. Хеттия отметила эту реакцию со страдальческим видом.
Глаза Оморта нацелились на восточную стену тронного зала – покрытую каменными табличками. Это были соглашения, сделанные с примесью крови тех, кто заключал всевозможные темные пакты, а условия договора записывались на камне для всеобщего обозрения.
Четыре главных игрока Правуса создали такое соглашение, торжественно поклявшись в лояльности друг другу, – Оморт, Лотэр, вице-король Кентавров и король огненной Демономонархии.
Но сейчас взор Оморта остановился на табличке Сабины, декларирующей ее неприкосновенность – древний чародейский договор, действующий ровно столько, сколько ее тело будет оставаться «чистым», «незапятнанным ни одним мужчиной». Веками она терпела наказание девственностью взамен нежелательных или неестественных отношений.
Если соглашение упадет со стены и разобьется, все будут знать, что условия были нарушены. Оморт с ужасом ждал, что договор Сабины расколется как доказательство того, что она занималась сексом с Ридстромом.
– Демон – здесь, в моей темнице? – рассеянно спросил Оморт. – Давно?
Ланте пожала плечами:
– С полчаса, думаю.
– Как я погляжу, не так-то легко твоей сестре, как она предсказывала, – произнесла Хеттия с самодовольной улыбкой.
– А вот и неправда, Хеттия. – Этого пока еще не случилось, но, кончено же, скоро случится. – Уверена, что Сабина просто развлекается, играя с ним, как кошка с крылатой птичкой...

Демон провел дрожащей рукой по губам, потом, казалось, поймал себя на том, что делает. Не отрывая взгляда от тела Сабины, Ридстром начал подкрадываться к ней медленными грозными шагами. Его глаза почернели еще больше, но от желания ли? Или от ярости? Или от того и другого?
Она понимала, что он постарается сбежать, вполне вероятно, используя ее как заложницу, если только она не увлечет его настолько, что он сам себя забудет. Сабина подумала, что шанс у нее все еще есть, – демон не мог скрыть реакцию своего тела на нее. И на лице его читалась борьба.
Ридстром не знал, заявить на нее права или убить.
– Что ты надеешься этим выиграть?
– Я говорила тебе.
– Нет, лично ты. Твой вид смотрит на мой свысока. Зачем тебе вообще выходить замуж за демона, зачинать с ним ребенка? – Его глаза сузились. – Может, у Оморта есть что-то, чем он шантажирует тебя, заставляя делать это? Он захватил в плен члена твоей семьи?.. Любовника?..
Сабина могла точно сказать, что Ридстром очень надеется, что ее принуждают.
– Нет, никого из моих близких он не держит. Я сама страстно желаю выполнить эту обязанность.
И положить начало исполнению пророчества.

Много веков назад было предсказано, что если Королева Иллюзий родит наследника лишившегося трона короля демонов ярости, то молодой принц вскроет источник непостижимой силы. В противном случае – Правус падет.
– Страстно? – выпалил Ридстром.
Ранее демон сделал глубокий вдох, проявив больше терпения, чем Сабина встречала у мужчин за все века. Но она осознавала, что после ее слов, он больше не будет сдерживать себя.
Она наблюдала, как он отключается. Мышцы на щеке со шрамом нервно задергались, глаза замерцали абсолютно черным огнем. Озаренная внезапной вспышкой проницательности, Сабина поняла, что видит сейчас ту сторону Ридстрома, которая редко кому открывалась.
– Ты понятия не имеешь, с чем играешь, – произнес он безжалостным тоном.
– Расскажи мне.
– Ты не победишь.
– Нет? Только представь, Ридстром. Я могу дать тебе все, чего ты пожелаешь. Я исполню любую твою фантазию.
– Что ты знаешь о моих фантазиях?
Не стал ли его голос грубее? Она снова попыталась поникнуть в его мысли, но не смогла пробиться.
Когда он оказался прямо напротив чародейки, то даже не попытался дотронуться до нее. В такой близости к нему Сабина чувствовала себя совсем маленькой по сравнению с его огромным ростом. Она даже могла ощущать тепло, исходившее от его тела.
Без предупреждения Ридстром сделал выпад в ее сторону, схватив за бюстье и смяв материю. Сабина чуть не задохнулась, когда он сорвал ткань, обнажив ее груди.
Быстро собравшись, она спросила голосом роковой женщины:
– Ты находишь их красивыми?
Пока он холодно разглядывал ее прелести, его брови сложились в ответ (????).
– Не хочешь потрогать? Ты же всю жизнь ждал, чтобы вот так поласкать свою женщину.
И когда она уже думала, что сломила его, Ридстром намотал ее волосы на свой кулак. Затем дернул, приближая к себе и глядя прямо в ее глаза.
– Не стоит такой девчонке, как ты, играть с таким демоном, как я, – сказал он, притягивая ее еще ближе, пока ее руки не уперлись в его широкую грудь, – ты проиграешь, и, когда это случится, сполна заплатишь мне.
– Это потому...
Ридстром перебил ее грубым поцелуем. Как его действия отличались от того первого раза, когда он старался доставить ей удовольствие. Сейчас демон словно наказывал ее. Но ей нравилось, каким дерзким и жестким был этот поцелуй. Ей нравилось, что Ридстром совсем не боялся ее, в отличие от многих других мужчин.
Сабина почувствовала, как ее затягивает, как слабеет ее оборона. Она застонала, и показалось, что он тоже теряет контроль над собой; из его горла вырвалось рычание.
Слегка касаясь его торса голой грудью, чародейка прошептала ему в губы:
– Ридстром, положи на нее свои руки. Ты же хочешь почувствовать меня.
Со стоном побежденного демон накрыл ее плоть. Ее шокировало тепло и текстура его ладоней. Руки воина, натруженные до мозолей об эфес меча. Он стал мять ее грудь, снова захватив ее губы и слившись с ней языками.
Когда он ущипнул один сосок – грубо, зло – она вскрикнула, предчувствуя боль; но вместо этого ее накрыло волной наслаждения.
Вот так сюрприз.
Он стал щипать другой, пока оба соска не отвердели и не поднялись. Тогда он начал тереть их ладонями, вверх-вниз, огрубевшей кожей терзая нежную плоть.
Ридстром откинул голову назад:
– Твои глаза теперь голубые, – в его голосе появились нотки чисто мужского удовлетворения, – тебе нравятся мои прикосновения, женщина.
Нравятся. Они чужие друг другу, демон ничего не знал о ней; но то, как он ласкал ее, – было самим совершенством.
Ее грудь потяжелела, плоть увлажнилась. Как долго она ждала этого. Ждала его. Так близко к тому, чтобы наконец-то узнать, на что это похоже, когда мужчина входит в тебя.
– Еще, демон.
Ридстром развернул ее так, что она спиной уперлась в его грудь. Продолжая поглаживать ее соски, он склонился к лицу чародейки, горячо дыша в ухо. Когда его большой член уткнулся в нее сзади, он теснее прижался им к ней.
Одна его рука стала спускаться по ее животу вниз, к влагалищу. Ее бедра приглашающе раздвинулись, но его пальцы дразняще остановились на линии трусиков.
раздвинулись, но его пальцы дразняще остановились на линии трусиков.
-М-м-м. Потрогай меня там, демон.
Сабина затрепетала, когда его ладонь продолжила медленно продвигаться дальше. Стали проявляться иллюзии пламени, но она гасила их... с трудом.
Наконец его пальцы дотянулись до маленького кудрявого треугольника. Ридстром издал сиплый вздох, обнаружив, что она выбрила все, что было ниже. Охрипшим голосом он произнес:
- Такая нежная... ты уже мокрая, чародейка?
Демон погрузился в ее гладкую впадину, и она застонала от удовольствия. Его тело напряглось, и он пробормотал грязное ругательство.
- Ты готова для меня.
Ридстром вымазал ее же влагой набухший клитор и начал тереть его двумя пальцами по кругу, снова и снова. Сомнений не осталось - он действовал намеренно, до боли медленно.
- Было бы совсем нетрудно заставить тебя кончить.
Он стал перебирать складки все более агрессивно, и ее глаза закатились в безмолвной агонии. Она находилась награни и едва замечала, как поднимается рука, которой он держал ее...
Пока та не сжалась вокруг ее шеи мертвой хваткой, перекрыв доступ кислорода.
Сабина вцепилась в него ногтями. Он не пошевелился. Не могу вздохнуть... не могу...
- Я тоже умею играть грязно, - Ридстром немного ослабил хватку, чтобы она могла сделать вдох, - зови охрану.
- Нет необходимости... один уже здесь.
Из тени вышел стражник с поднятым мечом и замахнулся, целясь в шею демона. Ридстром выпустил чародейку, оттолкнув в сторону, и приготовился защищаться.
Освободившись, Сабина быстро открыла свое кольцо, отсыпала немного сонного порошка и подкралась к Ридстрому. Потом позволила иллюзии рассеяться и прошептала:
- Сзади тебя.
Когда демон повернулся, она бросила порошок прямо в его глаза.
- Если ты собираешься вести себя как животное, тогда и с тобой будут обращаться так же.
Он одарил ее взглядом, полным глухой ненависти.
- Маленькая сучка! - и рухнул на пол.
- Иди, посмотри поближе на моего нового питомца, - позвала Сабина Ланте, пододвигая ей стул, когда та вернулась от Оморта, и они вместе стали наблюдать, как раздевают демона.
Только самые доверенные слуги были здесь: рабы-чародеи, известные как инферно, буквально - «те, кто обитают внизу». У нее в распоряжении находились десятки таких мужчин и женщин.
- Быстро! - скомандовала Сабина, хлопнув в ладоши. - Пока он не очухался.
Двое снимали с него куртку, пока другой разводил огонь за каминной решеткой. Еще один наливал сладкого вина Сабине и Ланте. По привычке обе сестры перед тем, как пить, понюхали напиток.
- Ты всем при дворе рассказала? - спросила Сабина
- Всем, - ответила Ланте. - Ну, и что тут происходит? И почему он все еще одет?
Сабина изложила события и закончила:
- После того, как он попытался меня придушить, я его усыпила.
- Ты - мастерица обмана, а он сумел обвести тебя вокруг пальца?
- Он исключительно умело целуется, - сказала она, защищаясь.
- Как-то ты не очень из-за этого переживаешь.
- Он просто повел себя так же, как это сделала бы и я в подобной ситуации. И вообще, меня потрясло, каким он был беспощадным, - проговорила она, не обращая внимания на оценивающий взгляд, который бросила на нее Ланте поверх кубка с вином. - Этот демон - очень коварный, - продолжила Сабина, - подозреваю, что и его мысли, и его желания очень непростые.
- Исключено. Я прямо слышу, как он говорит: «Я- большой демон, я крутой\»
Сабина покачала головой:
- Нет, он... другой.
- Попробуй залезть в его голову. Подключись к его фантазиям.
- Я пыталась. Будучи сильным демоном, он заблокировал сознание, словно баррикадой.
- А он верит, что ты его женщина?
- Думаю, он это чувствует, но все равно отрицает. Однако больше у него это не получится.
Что было важно. У нее уже заканчивалось время. Как и у всех чародеек, ее
репродуктивный цикл повторялся каждые два месяца. И сейчас как раз близился конец благоприятного для зачатия периода.
Сабина скомандовала своим прислужникам:
- Так, теперь положите его на кровать.
Кровать представляла собой титановую платформу, поверх которой лежа матрас, и имела наручники, прикованные цепями к массивным опорам в изголовье и изножье.
- Будьте осторожны с его рогами, когда станете поднимать, - предостерегла Сабина, вспомнив, что демоны могут испускать из кончиков яд, который парализует бессмертных и убивает людей.
Инферно устроили демона на кровати, и она указала на его ноги. Когда ботинки оказались сброшены, Ланте сказала:
- Я до сих пор не могу поверить, что он не захотел сделать это добровольно.
Сабина отпила из кубка:
- Он что-то говорил про обязательства и ответственность.
- Как можно ожидать, что ты поверишь, будто он отвергает секс с достигшей полового созревания женщиной, которая чуть ли не умоляет его об этом, ради каких-то обязательств? Никогда ничего подобного не слышала. Возможно, ты потеряла сноровку, старушка?
- Отстань, сестра. Просто он недостаточно возбудился.
- Хочешь, чтобы я дала тебе несколько советов?
Между ними это была больная тема. Когда Сабина поняла, что в течение нескольких предстоящих веков вообще не познает мужчину, то предложила Ланте тоже остаться девственницей в знак солидарности. Но Ланте только рассмеялась. Громко. Даже, скорее, заржала.
- Мне хватает навыков, - хоть девственная плева у нее оставалась нетронутой, она все равно находила варианты.
- Ах, да, Сабина - Королева не... - Ланте сделала паузу, - .. .дозволенного минета.
Они и правда являлись недозволенными - свидания Сабины. Она всегда завидовала парам, которые бездельничали в постели целыми днями, а ей приходилось быть начеку, вдруг врекенеры или Оморт застукают ее.
Когда инферно стянули с демона тонкий свитер, Ланте присвистнула:
- Да на нем ни грамма жира.
Сабина подошла к кровати для лучшего обзора, Ланте охотно последовала за ней.
Демон, казалось, был сама скрытая сила - весь в буграх и впадинах длинных перекрученных мышц. Но он не казался излишне накаченным - к счастью, не быковатый мордоворот.
Поверх его будто связанных веревкой бицепсов на предплечье красовалась полоска золота. Судя по всему, браслет находился там постоянно, и демон, вероятно, носил его несколько веков.
- Посмотри на татуировку, - Сабина указала на пятно на боку, где плоть Ридстром была отмечена черными как смоль чернилами, - она продолжается дальше.
Чародейка приподняла демона, чтобы взглянуть на спину, и обнаружила изображение дракона, которое обвивало весь торс.
Василиски, древние драконы, славились тем, что жили на равнине Роткалина в области под названием Царство Мрака. Демоны считали их священными.
Татуировки были обычным делом среди мужчин-демонов, но Сабина не ожидала увидеть что-то подобное у Ридстрома. Когда чародейка провела вдоль изображения пальцем, тугие мускулы дрогнули под ее прикосновением.
– Какой алчный у тебя взгляд, Аби.
– И что?
– Ну... если ты его женщина, то, может, почувствуешь, что тоже предназначена ему. Возможно, даже влюбишься в него, – произнесла Ланте с тоской в больших голубых глазах.
Ланте была само противоречие – порочная чародейка, тоскующая по любви. Сабина не знала никого, кто бы так отчаянно жаждал любви, как ее сестра. Уже с самой юности, казалось, Ланте искала ее всем своим существом. Она десятками поглощала книги по самосовершенствованию и засматривалась DVD с трагическими любовными историями.
– Единственная любовь, на которую я способна, – это сестринская, – сказала Сабина. – Так что, считай, тебе повезло.
Если она ни разу за пять веков не испытала романтического влечения, то вряд ли это случится в будущем. Сабина давно подозревала, что с одной из ее смертей в ней навсегда отмерла способность чувствовать любовь к мужчине.
К тому же она никогда не смогла бы доверять никому, кроме Ланте, а, согласно народной мудрости и книгам сестры, любовь без доверия невозможна.
– В любом случае то, что я – его, не означает, что он – мой.
Чародеи не верили в судьбу, а следовательно, не верили и в суженого.
Однако Сабине следует быть осторожной со своей добычей. Привязаться к нему или, скорее, к его телу и соблазнительным поцелуям, значит, сделать их положение... плачевным, когда она с ним покончит.
– Готова к штанам? – Ланте хлопнула в ладоши и потерла руки друг о друга. – Посмотрим, правдивы ли слухи о мужчинах-демонах.
– О, правдивы, правдивы. Более того, думаю, разносящие их плохо осведомлены.
Сабина закусила нижнюю губу. Ридстром был по-прежнему наполовину твердым, и она не совсем понимала, желает ли, чтобы в таком состоянии его кто-нибудь увидел. Решившись, приказала своим слугам:
– Покиньте нас.
Когда они с Ланте оказались наедине, Сабина взялась за пояс его низко сидящих брюк, но вдруг замерла над верхней пуговицей.
– Может, я их лучше оставлю. Чтобы потом снять с пущим эффектом.
Брови Ланте поползли вверх от такого собственнического поведения.
– Что? – стала оправдываться Сабина. – Я просто не хочу, чтобы он замерз.
Она начала приковывать цепями его запястья у него над головой.
– Угу! – ответила Ланте. – Я буду внимательно следить за развитием ситуации.
И закрепила кандалы на его щиколотках.
Когда Ридстрома заковали, сделав неопасным, Сабина прильнула боком к Ланте, и они обе стали разглядывать демона.
Его массивные плечи, казалось, заняли всю ширину матраса, грудь красиво сужалась к тонкой талии. Волосы на руках, на торсе и под пупком были черными, но выглядели почти белыми на фоне загорелой кожи.
– Он... Аби, он великолепен, – Ланте вздохнула. – У тебя здесь собственный раб-демон для любви, которого ты можешь использовать, когда захочешь. Я тоже так хочу!
– Да, но сейчас мне нужно придать ему ускорение в его новой роли.
Ланте задумчиво кивнула:
– Одно мы не учли... а что, если он – единственный встреченный нами мужчина, который действительно ставит свои обязанности выше страсти? Что, если он всегда держит свои обещания?
– Таких мужчин не бывает.
– Хотела бы я знать. Может, он так твердо стоит на стороне добра, что что-то, исходящее от Правуса, не может его соблазнить.
– Ты сомневаешься в моих талантах соблазнительницы? – Хеттия уже публично провоцировала ее. – Тогда как насчет пари?
– Идет. Если ты не сможешь соблазнить его на следующей неделе, я получу твой самый изящный головной убор.
Сделанный из редчайшего голубого и белого золота, самый ценный головной убор Сабины имел крылья, загибался дугой назад за уши, а на лоб спускалась вуаль из золотых нитей.
Сабина украла его у Королевы Ясновидящих вместе со способностью, касаясь предметов, читать их прошлое. Это был один из даров прародителей, и они боролись за него насмерть. Но в конечном итоге Сабина отдала ясновидение Ланте, признавшись самой себе, что на самом деле он хотела только головной убор.
Сестры не очень легко спорили на золото. Их мать частенько ставила перед собой потрепанных чародеек и с любовью повторяла:
– Золото – это жизнь! Это совершенство! Повяжите его на доспехи поверх сердца, и тогда в вашей жизни никогда не будет крови.
Но Сабина не могла проиграть это пари. Она же была суженой Ридстрома.
– А когда я выиграю, тебе придется целый год обходиться без секса. Может, тогда ты станешь с большей симпатией относиться к моему положению, – в ответ на сомневающийся взгляд Ланте она добавила: – Да, я сказала - год. Ты знаешь, что это равнозначная ставка.
Ланте придала лицу обиженное выражение, но согласилась:
– Очень хорошо, ставки сделаны.
Сразу после этого пленник Сабины забормотал на языке демонов, приоткрывая рот при каждом резком звуке.
– Тогда иди. Я хочу быть с ним наедине, когда он очнется.
Ланте ушла, и Сабина устроилась на кровати рядом с демоном, где, качая головой, стала изучать его вблизи. Ее завораживали его рога, то, как они загибались назад вокруг головы и по большей части были гладкими, но ближе к основанию имели рубцы. Густые волосы почти полностью их скрывали, поэтому он мог спокойно находиться среди людей, что могли делать далеко не все демоны.
Вспомнив, как ему понравилось, когда она прикоснулась к ним, Сабина погладила рога пальцами. Ридстром встрепенулся, даже будучи без сознания.
Затем ее взгляд перепорхнул на его лицо. Он имел миловидные черты – большой нос и квадратная челюсть, – слегка подпорченные глубоким шрамом. Рана, судя по всему, была жестокая, и ей стало любопытно, как он ее получил.
Чародейка опустила взгляд ниже. У этого демона такое тело, какого она еще никогда не видела.
Сабина предпочитала более элегантное телосложение. Мужчины, к которым ее влекло, почти всегда являлись чародеями, изысканными привлекательными ловкачами. Ридстрома нельзя назвать привлекательным – говоря языком колдунов, – он был сама мужественность.
Это не означало, что ей не терпелось лечь с ним в постель. В прошлом она испытывала отвращение к укусам, а демоны помечали своих женщин, когда предъявляли на них права. И внешность демонов менялась во время секса с самкой, его черты становились острее, кожа темнела, вырастали верхние и нижние клыки.
На что это будет похоже, когда Ридстром обретет демонический облик, рыча и втыкаясь в нее? Когда это мощное тело станет доводить ее до оргазма? Сабина сделала большой глоток вина.
Она не лгала, говоря, что хочет оставить штаны для большего эффекта – естественно, она планировала открывать молнию зубами, – но это не означало, что ей не хотелось увидеть его или, скорее... это.
Сабина отставила кубок на тумбочку, затем медленно расстегнула его брюки. Увиденное заставило ее прикусить нижнюю губу.
Узор из шрамов пролегал вдоль его толстого члена. Значит, если не сейчас, то когда-то он был проколот.
До Сабины доходили слухи об архаических мужских ритуалах посвящения у многих Демономонархий, но она думала, что демоны ярости отказались от них много лет назад.
Может, Ридстром как раз и отменил их, в конце концов, он был королем...
Итак, у демона имелись постоянная повязка на бицепсе, татуировка, и он был проколот. Похоже, Ридстром Вуд из тех мужчин, внешний вид которых ничего не говорит о том, что скрыто под одеждой.
Осторожно застегнув молнию на его штанах, Сабина широко улыбнулась. Вот так сюрприз.

Глава 6

Ридстром очнулся. Сознание медленно возвращалось к нему. В тусклом сумрачном свете он скорее догадался, чем увидел, что лежит на какой-то кровати.
– Ты пришел в себя спустя лишь полчаса, ты силен, демон, – послышался голос Сабины.
Ярость вскипала в нем все сильнее по мере того, как в голове прояснялось. Она накачала меня наркотиками!
Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Не мог даже толком разомкнуть веки. Голос чародейки звучал словно издалека, хотя он чувствовал, что она рядом.
На мне нет рубашки? Что за дьявол...
– Может пройти какое-то время, прежде чем мы завершим начатое, так что давай пока обсудим твою встречу с эмиссаром Грута.
Что ей известно? Он покопался в памяти, но воспоминания не приходили.
– Что мне известно? – спросила она, явно читая его мысли. – Я знаю, зачем ты торопился в Новый Орлеан и отчего так туда стремился, что мне пришлось разбить твою крутую тачку, чтобы привлечь к себе внимание.
Сегодня он собирался встретиться с братом. Кейдеон напрасно будет ждать его. Ридстром почувствовал, что чародейка села рядом на кровать, и, несмотря на резь, приоткрыл глаза, однако увидел только смутные очертания. Она прошептала ему на ухо:
– Я знаю, что Грут выковал меч, который, как ты веришь, убьет Оморта.
Он попытался отодвинуться от нее и взревел, услышав звон цепей.
– Ты... ты приковала меня?
Сучка приковала его к кровати наручниками за запястья и лодыжки. Я буду убивать ее медленно, очень медленно.
Сабина проигнорировала его вопрос.
– В качестве платы за меч Грут потребовал Сосуд – женщину, которая родит будущего воина либо абсолютного зла, либо абсолютного добра. В зависимости от намерения отца. Но где ты найдешь такую?
Он чувствовал, что она снова пробирается в его разум, но на этот раз опустил защиту.
– Кроме того, демон, Сосуды рождаются лишь раз в пятьсот лет.
Но у Кейдеона уже есть один. К несчастью, Сосудом оказалась женщина, по которой брат сохнет уже год. Женщина по имени Холли Эшвин была затребованной Грутом платой. Когда зрение Ридстрома прояснилось, он сфокусировался на Сабине, сидящей на краю постели и ухмыляющейся ему поверх края золотого кубка. Хорошо хоть она прикрыла грудь. Тут демон нахмурился: он четко помнил, как сорвал с нее бюстье, а сейчас на ней снова красовалась маечка – белая, тесная и такая короткая, что снизу виднелись полукружия грудей. Я теряю разум...
– Чего я не знаю, так это, открыл ли ты своему брату достаточно информации, чтобы отправить его в эту бесплодную погоню?
Грут озвучил условия сделки и придумал хитроумную систему проверок, в которой на каждом этапе добавляются новые сведения, как найти его тайное логово. В телефонном разговоре Ридстром сообщил Кейдеону довольно, чтобы довести того до первого пункта и продолжить миссию.
– Не бесплодную, – отозвался он, хотя внутренне усомнился, сделает ли Кейдеон, что должен, если Ридстрома не будет рядом.
– Даже если твой брат как-то раздобыл Сосуд и сумеет отыскать секретную крепость Грута, меч не сработает. Конечно, чародеи поклоняются металлу, а Грут Кузнец ко всему прочему умеет наделять его волшебными свойствами. Но... он не настолько могущественен, чтобы выковать смерть для бессмертного.
Силы стали возвращаться к Ридстрому, и он попытался вырваться из оков.
– Ты не разорвешь их, они зачарованы.
– Освободи меня, Сабина!
– Но я же только что поймала тебя, – отозвалась красотка капризным голоском.
Демон огляделся, ища пути к спасению. Они находились в темнице замка. Когда он правил Торнином, в этой тюрьме содержались мятежники и заговорщики. В комнате имелись умывальник и туалет, небольшая кровать, коврик на полу и щипцы для дров у очага. Ничего, что могло бы помочь ему.
К тому же он хорошо знал... никто не может сбежать из подземелий Торнина.
– Кажется, пора возвращаться к нашим делам, – чародейка поставила кубок на прикроватный столик.
– Нашим делам? Все еще не передумала?
– Нет. Я даже более устремлена к цели, чем раньше. Я не проиграю, Ридстром.
Он подтянулся вверх на своих оковах.
– Ты уже почти проиграла.
– Ах да, ты говоришь про свою знаменитую силу воли. Столь же крепкую, как и твой логический ум и твое чувство справедливости. Но разве правильно было душить меня?
– Ты мой враг. - Сводящее с ума напряжение в чреслах удвоилось. – Враг, которого я уничтожу при малейшей возможности.
Сейчас он говорил жестко, в голосе звучала сама смерть. И только он знал, как близко находился к тому, чтобы продолжить исследовать ее, вызывать оргазмы в ее маленьком отзывчивом теле. Каждый дюйм ее плоти возбуждал его все больше.
– Ты нисколько не колеблешься, поступая так? Являясь всего лишь инструментом Оморта?
– Кажется, ты считаешь, что Оморт либо запугал меня, либо я страдаю болезнью заковывать кого-либо по иным причинам, чем удовольствие и любовь. И то и другое неверно.
– Значит, ты просто холодная бессердечная сука.
– Ровно настолько, насколько ты самоуверенный жалкий придурок, – ее губы изогнулись в усмешке, – но это не значит, что между нами не может быть ничего интересного.
Ридстром брыкнул ногами и выгнулся.
– Пойми, ты не выберешься. Это невозможно.
Сабина, стоя на четвереньках, стала подползать к нему, позволяя увидеть ложбинку между грудей. Внезапно ее маечка исчезла, открывая груди, которые чуть менее устойчивого демона лишили бы разума. Одежда оказалась лишь иллюзией. Сейчас ее затвердевшие соски почти касались его торса.
– Хочешь, чтобы наша кожа соприкоснулась, Ридстром? – с придыханием спросила она.
Она нагнулась ниже и слегка дотронулась до него сосками, он подавил рычание. Демон снова начал вырываться, что только усилило контакт.
– Эти цепи укреплены, как и дверь в камеру. Смирись с этим, Ридстром, ты мой.
– Сабина, дьявол, освободи меня...
– Тише, демон, – она накрыла его губы пальцами и отдернула руку как раз вовремя, чтобы избежать его щелкнувших зубов. – Я знаю все, что ты собираешься сказать. Ты заявишь, что мне лучше немедленно освободить тебя, или ты задушишь меня, или что-то вроде того. А потом ты добавишь парочку угроз на будущее. Может, даже со словами: «Когда я освобожусь».
- Видишь, мой милый демон? Мы так хорошо понимаем друг друга, что тебе не нужно даже озвучивать свои мысли, - Сабина хитро улыбнулась ему, - как будто мы уже одно целое.
- Угрозы на будущее? - он вскинул голову, обнажив удлиняющиеся клыки. - Я не просто покалечу тебя, Сабина. Я убью тебя.
Так много поставлено на карту.
От еще одной бесплодной попытки освободиться кандалы врезались ему в кожу, закапала кровь. Его действительно поймали в ловушку. Значит, он не доберется до брата. До меча. Он был так близко к цели, но оковы не поддаются даже его силе...
Чародейка остановила его. Встала препятствием на пути. Одна маленькая женщина свела на нет века борьбы и тяжелого труда.
- Ты убьешь меня? - она легонько царапнула его ногтями от груди до пупка, а потом провела кончиками пальцев по дорожке волос, убегающей вниз, отчего он еле сдержал дрожь удовольствия.
С ней его кожа стала, кажется, в тысячи раз чувствительнее, тело жаждало разрядки, как никогда прежде. И в то же время он балансировал на пределе ярости, начав обращаться. Хотя его вид демонов был склонен к безумной ярости, он всегда держал себя в руках. Рядом с ней Ридстром сходил с ума и легко терял здравый смысл.
- Да, убью тебя, - проскрежетал он, - вас, чародеев, легко физически уничтожить. Если душить тебя долго и сильно...
- Как ты уже начал делать. Знай, демон, ничто не злит меня сильнее, чем покушения на мою жизнь. А особое отвращение я питаю к попыткам убить меня.
Устроившись между его ногами, Сабина прильнула к нему, положив руки на плечи. Склонив голову, она прошептала:
- Кроме того, разве ты действительно хочешь убить мать своего будущего ребенка?
-Ты, маленькая су...
От прикосновения язычка Сабины к его груди слова замерли в горле демона. Глубоко дыша, Ридстром боролся за контроль. Он уже начал обращаться, ярость смешалась с сексуальным голодом. Он никогда раньше не переживал желание и обращение одновременно.
Что со мной происходит?
Чародейка стала выцеловывать дорожку вниз по его телу, ее шелковистые локоны скользнули по его разгоряченной коже. Ему отчаянно захотелось зарыться в ее волосы лицом. Почему он не сделал этого раньше? Нет, ему нужно убить ее.
Он все еще на грани взрыва.
Она подняла на него взгляд, но не прекратила водить языком по коже и жадно целовать его тело, словно животное у водопоя. Затем ее руки оказались на поясе его брюк.
Пристально глядя ему в глаза, Сабина медленно расстегнула молнию. Против его воли, бедра выгнулись от желания.
- Чувствуешь, какая я влажная? - прошептала она, лизнув его в живот еще раз. Он ощущал ее горячее дыхание на своей коже, оно спускалось ниже.
-Разве ты не хочешь погрузиться в меня?
Ридстром снова дернулся в попытке вырваться, когда она обнажила его член.
- Освободи меня!
Пригвоздить ее к земле и врываться в нее. Снова и снова вливать в нее свое семя. Пока не попросит пощады. Чем больше он фантазировал, тем сильнее разгоралась в нем ярость.
Ее глаза расширились, когда она заметила, как меняется его облик. Он изогнулся, пытаясь рогами поддеть цепь над головой.
- Успокойся демон, - прошептала Сабина, ее чарующий голос волнами накатывал на него, словно гипнотизируя. Она сжала его член, и он вздрогнул от удивления. Он так долго помогал себе сам, что нежность ее руки поразила его. Равномерными движениями вверх и вниз она заставила его тело подчиняться ей. Он боролся с собой, извиваясь и ненавидя ее. Кровь закапала из новых ран на его запястьях и лодыжках.
Она утихомиривает его!
И тут, словно молния, удовольствие пронзило его.
Незнакомое удовольствие. В изумлении он посмотрел вниз.
На разбухшей короне члена выступила влага, и Сабина легким дуновением охладила его собравшееся семя. Его ствол запульсировал в ее ладони, словно стремясь к ее приоткрытым губам, и она снова игриво посмотрела ему в глаза. Ей это нравилось, ее дыхание сбилось, напомнив ему, какой влажной она была на его пальцах.
– Он пульсирует, демон.
Он и сам это знал – за всю жизнь Ридстром не испытывал такого болезненного напряжения. Его разум помутился, он жаждал, чтобы она смотрела на него, хотела его. Ему было необходимо ее желание, и в то же время он стремился убить ее. Противоречие становилось все более явным.
Сабина облизнула нижнюю губу.
– Наверное, ты хочешь, чтобы я лизнула тебя там. Накрыла ртом и пососала.
Он зарычал от ее слов, но его член дернулся, и на нем выступила еще одна капля. Когда он выгнул спину от потрясающего удовольствия, она промурлыкала:
– Ведь только твоя женщина может получить твое семя. Ты был когда-нибудь так близок?
Я... не был.

Глава 7

– Ты начинаешь верить, что я твоя?
Как и несколько минут назад он встретил ее пристальный взгляд своими черными, как обсидиан, глазами, но ничего не ответил. Сабина поняла, что он делал это всякий раз, когда хотел скрыть правду. Большинство людей в подобной ситуации просто отвели бы взгляд, но он бросал вызов.
Она наклонилась вперед.
– Я не могу даже представить, какое ты испытывал разочарование от невозможности пролить свое семя. Секс, вероятно, был не столь потрясающим. Держу пари, ты постоянно задавался вопросом, каково это – покрыть мягкое податливое тело женщины и излиться в него.
Его брови сошлись над переносицей, а верхняя губа приподнялась, оголяя клыки, как будто он испытал боль.
– Теперь ты сможешь перестать думать об этом. Всего несколько слов, и я оседлаю тебя и приму в свое тело. Я буду ездить на тебе, пока ты сможешь везти меня.
Она хотела этого... и была возбуждена почти так же сильно, как и он.
Наконец узнать, каково это... Сабина даже подумать не смела, что он в состоянии отказать ей в финальном шаге.
Кончик его члена блестел.
Они смотрели друг на друга, и она прочитала его мысли, поскольку он молча приказал ей.
«Проведи язычком вокруг головки», – вспыхнуло в ее голове.
– Сделай это, tassia, – прохрипел он вслух.
– Что означает это слово?
– Порочная женщина – ты такая и есть. Теперь попробуй меня на вкус.
– Я хочу, – пробормотала она и действительно стала наклоняться ниже, ближе. Ее груди болели, соски напряглись, превратившись в тугие комочки. – Я сделаю это.
Она поняла, когда он ощутил дыхание на своей плоти: каждый его мускул напрягся в ожидании.
– Скажи это, Ридстром. Сделай меня своей королевой.
– Ниже... возьми его в рот.
Он был чертовски готов сделать это снова. Отказать ей.
Сабина отодвинулась и холодно произнесла:
– Твоя клятва, демон. Или я ухожу.
Поднявшись с него, она выкрикнула:
- Ты не сможешь победить. И только впустую тратишь мое время!
Его руки сжались в кулаки над наручниками:
- Доведи меня до конца!
- Только после нескольких слов, - она создала иллюзию платья, которое было на ней ранее, - возможно, в следующий раз.
Ридстром перешел на язык демонов, который чародейка не понимала, и она не узнала, как он проклинал ее подлость.
Не важно.
Она повернулась к двери, оставив его упирающимся пятками в кровать и пронзающим своим большим стволом воздух.
Снаружи ее ждала помощница, готовая выполнить любые указания. Сабина звала ее просто Инферно. Она всех их так звала.
Хотя Сабина все еще была взбудоражена после стычки с пленником, она попыталась казаться спокойной, давая четкие инструкции. Она приказала еще раз усыпить его, затем помыть и позаботиться о его нуждах. После этого вновь приковать к кровати, надеть на шею ошейник и связать запястья за спиной на случай, если он вдруг решит выпустить пар.
Сабина полагала, что будь он возбужден достаточно сильно, даже такая «маленькая сучка», как она, станет похожей на Полианну¹.
Глубоко задумавшись, она вышла из темницы и направилась к одной из башен, затем поднялась по шести лестничным пролетам в свою комнату.
Она знала, что должна быть настороже - Оморт часто подкарауливал ее на пути в спальню, - но не могла заставить себя сконцентрироваться на чем-то еще, кроме тела Ридстрома.
Сабина не ожидала, что он так сильно взволнует ее.
Ее учили думать о себе как о ком-то, гораздо лучшем, чем демоны, видеть в спаривании ничто иное, как обычную игру ради власти.
Но, даже игнорируя его склонность к добру и несмотря на тот факт, что он являлся ее кровным врагом, Ридстром привлекал ее.
Он настолько отличался от всех мужчин, которых она знала и к которым относилась по-братски, что он заинтриговал ее.
Как он получил шрам на лице? А те, вдоль его члена?
Теперь, когда она увидела его тело, не было никакой необходимости пытаться стереть из памяти его мускулистую грудь и длинное упругое орудие. В мыслях она ласкала жадным пристальным взглядом его огромный член.
Сабина вздохнула. Сегодня вечером ей просто необходимо назначить свидание В. О. В. - своему подпитываемому батарейками бой-френду.
Как только она пересекла порог спальни и заперла позади себя дверь, смогла немного расслабиться и скинула иллюзию платья. Она устала после целого дня напряженной работы, но сейчас находилась дома. Сабина пристально посмотрел а в позолоченное зеркало.
Ее занятие являлось для нее всем. Интриги и козни. Она славилась ими и прямо сейчас буквально погрязла в одном замысле.
Оморт, Сабина и Ланте были единственными, кто знал правду о причине похищения Ридстрома. Наследник демона необходим не для подавления восстания, а для того, чтобы открыть Источник Душ в центре зала Торнина.
Никому из них не было известно, как именно принц выпустит силу из Колодца. Знали только то, что он обязательно сделает это.
Но о чем не ведал Оморт - это то, что Сабина видела, как ее сын открывает источник для нее одной. Она собиралась отобрать власть у Правуса. У Ом орта.
Сабина планировала завоевать равнину Роткалина и стать королевой.
– Никогда.
Захватив демона, она наконец получила возможность осуществить задуманное. Если бы только она смогла соблазнить его.
Ридстром даже не представлял, что может существовать такая боль. Его член все еще агонизировал. Он пытался игнорировать давление в паху, не обращать внимания на сковывающие его цепи, но наручники натирали кожу.
Унижение, словно кислота, сжигало изнутри.
Его мысли метались в беспорядке, бесконечно возникали все новые и новые вопросы.
Вернется ли она сегодня вечером? Как долго будет держать его прикованным? Как Сабине удалось узнать так много о его сделке с Грутом?
Как давно планировалось его похищение?
Он должен освободиться – но как? Никто не сбегал из темниц Торнина... Он должен использовать Сабину в качестве заложницы или попытаться обратить ее против Оморта. Насколько она предана своему брату?
С такой чародейкой на их стороне, как она, им гарантированы бесчисленные победы.
Он постарался вспомнить все, что вообще знал о чародеях.
Жадные до богатств и удовольствий, развлекающиеся гедонисты, живущие только ради наслаждения и золота.
Но они также были очень скрытными и являлись параноиками, подозрительно относившимися к любому незнакомцу, оказавшемуся на их пороге. И потому большинство из них предпочитало жить в самых отдаленных районах земли.
Все же по своей сути они не злобная раса...
Ты так думаешь только потому, что хочешь ее.
Может быть, и так, но факт оставался фактом – это единственная возможность выбраться отсюда, которая казалось реальной.
Он еще не верил, что она, вероятно, его суженая.
Соитие часто соединяло пары вместе, приводило к созданию семьи. Он тайно лелеял слабую надежду, что, возможно, когда-нибудь найдет свою половинку. За долгие годы жизни часто фантазировал о собственной женщине, задаваясь вопросом, будет ли у нее хрипловатый смех. Гладкая кожа. Сводящее с ума тело, в котором он мог бы потерять себя.
Ридстром попытался вспомнить хоть одну деталь внешности Сабины.
Ее кожа пылала, щеки порозовели. Блестящие волосы сияли в свете факелов. Гладкая кожа не была испорчена ни одним шрамом. Когда ее охватывало желание, глаза становились металлически-голубыми и ярко мерцали на лице. Она не могла имитировать это. Только не реакцию собственного тела.
Она была влажной. Ее мягкая плоть - чисто выбритой... Он с силой вонзил когти в ладонь.
После прошедших недель подобные мысли равнялись топливу, подливаемому в огонь. У него слишком много проблем и без этого. Его ум отказывался воспринимать что-то, не похожее на привычные возможные решения, развернутые в блоках диаграмм с ясным выбором и предсказуемыми выводами. Обычно он всегда был рационален и любил простые вещи. Нуждался в них.
Все же – именно был рационален, так как все, что сейчас с ним происходило, являлось крайне неправильным. Он вернулся домой, но в качестве заключенного. Возможно, нашел свою королеву, но она оказалась вероломной, аморальной, беспощадной. Пока он заточен здесь, его судьба и судьба его людей в руках Кейдеона – очень незавидное положение.
Особенно сейчас, когда с Кейдеоном женщина, которую он по пьяной лавочке назвал «основа моего существования». Ридстром присутствовал при первой встрече Кейдеона и Холли Эшвин и ощутил возникшее между ними притяжение. Тогда Кейдеон не мог испытать ее, потому что думал, что она человек. Теперь брат узнал, что Холли – валькирия. А это значит, что на его пути уже ничего не стоит.
Как в этом случае Ридстрому надеяться на то, что его брат не только откажется от своей женщины, но и отдаст ее Груту, сумасшедшему убийце, желающему только размножаться с ней? В прошлый раз, когда королевство нуждалось в нем, Кейдеон повернулся спиной к Ридстрому и их семье. Почему на сей раз должно быть по-другому?
Мысли о Кейдеоне и Холли зародили в демоне другое подозрение. Они являлись полными противоположностями. Кейдеон, грубый и жестокий наемник, нашел свою женщину, очкастого гения, математика, помешанного на чистоте. Одержимо-навязчивый ученый и наемник-бродяга. Совершенно неожиданная и абсурдная пара.
Ридстром был известен своей честностью и добротой так же, как Сабина - вероломством и злобой. Но сейчас, казалось, это не имело значения. Он не мог проигнорировать реакцию собственного тела на чародейку. В душе он понимал, что сломлен и ему просто необходимо войти в нее. Он наконец мог узнать, что значит – извергнуть семя и сохранить эту способность навсегда.
Недавно он интересовался своим будущим у предсказательницы Никс. Она ответила с усмешкой:
– Это нечто забавное, – по-видимому, известная только ей одной тайна развлекала ее.
Ничто не могло быть более нелепым, чем Сабина в роли королевы Ридстрома. Именно эта ситуация позабавила бы Никс. Валькирии поклоняются судьбе, как религии. И они были первыми, кто с готовностью признавал, что судьба – изменчивая сука.
Я могу опровергнуть это...
Дверь камеры со скрипом распахнулась, и вошли слуги.
– Мы должны приготовить вас к вечеру.
Затем порошок снова ужалил его глаза.

Сноска
1. Героиня рассказов американской писательницы Э.Портер, всегда находяц_ая причины для радостно самых бедственных ситуациях.

Глава 8

Сабина внезапно проснулась и обнаружила, что ее кровать находится под проливным дождем в центре большого грязного поля, где несколько лет назад она была похоронена заживо.
Чародейка поморгала глазами, осознавая, что это всего лишь созданная ею во сне иллюзия. Она всегда воспроизводила изображения, когда спала или мечтала. Как только она рассеянно провела рукой по шраму на шее, иллюзия исчезла, и спальня приняла прежний вид.
Эта комната, как предполагали, когда-то относилась к личным покоям Ридстрома. Она находилась в западной башне, самой близкой к воде, и имела огромное окно во всю стену, из-за чего всегда была открыта для океанских бризов. Сабина декорировала окно струящимися красными и черными стягами, развивающимися на ветру.
Со вздохом она поняла, что заснуть ей больше не удастся.
– Ты должна прекратить думать о пленнике, – произнес голос из темноты.
Сабина отшатнулась к спинке кровати, когда заметила желтые глаза Оморта, пылающие в ночи. Поспешно скрывшись под иллюзией длинной ночной сорочки, она осветила комнату ярким люминесцентным светом.
Вот почему она почти никогда не спала ночью. Оморт мог связать запястья за ее спиной простым движением, что заблокировало бы ее способности – ее единственную защиту.
– Ты пересек черту, войдя в мою комнату, брат.
– Это же вопрос формальности. Вскоре с ним будет покончено, – он, словно сканер, пытался прочесть ее мысли, но она научилась полностью блокировать их от него.
Оморт всегда требовал, чтобы другие не смели ставить барьеры, но к Сабине это не относилось, – как будто в глубине души он действительно не хотел знать ее чувства к нему.
– Что это значит?
– С захватом Ридстрома мы стали на шаг ближе к... неизбежному.
Как долго я еще смогу удерживать Оморта? То, что он нарушил границы, придя в ее комнату, было дурным знаком. Как только она отдаст свою девственность демону и родит от него ребенка, у нее больше не будет никакого убежища, где она смогла бы укрыться. Перебиваясь Хеттией, Оморт, как стервятник, ждал ее.
Когда он приблизился к кровати, Сабина постаралась сохранить невозмутимость.
– Чего ты хочешь?
– Твое соглашение висит на западной стене все еще неповрежденное. Пленник сопротивляется?
– Он стойкий и решительный, как ты и говорил.
– Может быть, я должен взглянуть....
– Нет! Это невозможно. Ему не стоит напоминать о нашей связи, – торопливо перебила Сабина. – Как идут поиски оракула?
Предсказателей ловили в порочном круге, определяя местонахождение не способных скрыть себя. Каждый неизменно совершал ошибку, и его казнили. Тогда мертвого заменял еще более слабый оракул.
– Нашел талант?
Оморт подарил Сабине взгляд, говорящий, что он сам позволил сменить тему.
– Я выбрал одну и послал демонов огня забрать ее.
Забрать ее... Оракул триста пятьдесят шесть был добровольцем, а не «приобретением» Оморта. Многие женщины шли на это, думая, что окажутся более умными, более подготовленными и не станут просто «расходным материалом». Но они ошибались.
– Очень важно, чтобы у нас был один и как можно скорее, – сдержанно произнесла она.
Сабина должна действовать осторожно, поскольку эта тема могла привести Оморта в ярость.
Однажды он украл дар предвидения, но не смог интерпретировать возникающие видения. Оморт начал сходить с ума, пока не был вынужден отказаться от этой силы.
– И он у нас будет, – проговорил чародей рассеянно, пока медленно обходил вокруг комнаты, осматривая вещи и останавливаясь то тут, то там, чтобы поднять книгу. Сотни книг валялись по всей спальне. В основном это были книги по истории этого королевства и семьи Ридстрома. Она читала их в течение многих лет.
– Я и не знал, что ты так хорошо осведомлена о моем враге.
– Я отношусь к этому серьезно – это мой шанс упрочить власть Правуса.
– Да, я также хорошо изучил его. Ридстром долго восхищал меня, – Оморт небрежно полистал древний том, затем отложил его. – Он верит, что ты – его женщина?
– Думаю, да.
Оморт улыбнулся, показывая безупречные белые зубы, но улыбка никогда не затрагивала его холодных глаз.
– Насколько, должно быть, демон разочарован, – он сел на кровать подле нее.
Спокойно... Спокойно... Отвлеки его.
– Что произошло той ночью, когда вы столкнулись с ним? Как королевство пало? Я знаю, что написано в книгах, но детали размыты.
– Я заключил тайный договор с королем Орды Деместриу. Он атаковал Ридстрома, истощая его армию, затем организовал еще одно внезапное нападение. Ридстром был вынужден уехать, чтобы защитить дальние земли. Именно тогда я захватил Торнин. Замок оказался не защищен, поскольку наследник Ридстрома, Кейдеон, не принял вызова, отказавшись бороться за свою собственность.
– Почему он так поступил?
Если она что-то и слышала о наемнике Кейдеоне, так это о его бесстрашии.
– Кто поймет этих демонов? Я испытываю огромное удовольствие, зная, что Ридстром обвиняет Кейдеона в падении королевства. Чего не понимает Ридстром, так это то, что я рассчитывал на присутствие его наследника в замке. Именно поэтому приготовил пятьсот ревенантов, готовых заманить принца в ловушку. Если бы Кейдеон повиновался брату, то он и его охрана все были бы перебиты.
Интересно....
- Он - единственное выжившее после нашей с ним битвы существо. Вместо того чтобы просто испепелить его, я играл честно, сойдясь с ним в поединке на мечах в одной из его цитаделей. Демон поверг меня - удар был точен и смертелен для любого другого. Но я поднялся. Тогда он с помощью своей физической силы обрушил крышу башни, заманив меня внутрь, и смог сбежать.
Рука Оморта медленно двигалась к ее прикрытой лодыжке.
- Сабина, насколько я могу доверять тебе?
- Вероятно, не настолько, насколько можешь Хеттии. Разве сейчас ты не должен быть с
ней?
- Она не понимает вещей, которые ты делаешь. И вы совсем разные. По сравнению с тобой она - бледное подобие. Тусклая тень твоего света.
- И ты пришел в мою спальню только, чтобы заявить очевидное?
Брата в Сабине привлекала не только ее внешность. Она полагала, что Оморт тайно желал умереть. И поэтому жаждал ее - женщину, которая очень хорошо знала смерть.
Когда он слегка коснулся указательным пальцем ее лодыжки, его глаза закрылись, а в уголке губ скопилась слюна. Сдерживая дрожь, Сабина торопливо поднялась и подошла к выходящему на море балкону. Это место всегда успокаивало ее и было бальзамом для души. Большую часть бессонных ночей она провела здесь, глядя на воду.
Оморт подошел сзади, встав слишком близко, но не тронул ее. От него не исходило тепла Он был холоден и бесчувственен, словно труп.
Ридстром же привлекал своим жаром.
- Ты должен идти, брат. Завтра у меня очень напряженный день. Мне надо удачно разыграть партию в моей игре, чтобы сломить железную волю Ридстрома.
- Я рад, что ты перестала недооценивать его.
Почувствовав холодное дыхание на своей шее, Сабина обернулась и поспешила к бару в комнате. Она налила сладкого вина - только для себя - затем подняла бокал, встав перед Омортом:
- Брат, будь так любезен и отрави меня.
Каждый месяц Оморт давал ей и Ланте morsus, буквально - «жалящий ядовитый укус». Сила morsus состояла в том, что он действовал не при приеме внутрь, а при попытке его вывести. Страдания от яда были предположительно настолько мучительными, что ее и Ланте все уже считали «приговоренными». Без противоядия боль стала бы непреодолимой, и они в конечном счете просто бы погибли.
Morsus препятствовал их любой попытке покинуть Оморта или возглавить мятеж.
Чародей вздохнул, как будто Сабина расстроила его, затем повертел массивный обруч на указательном пальце. Когда он начал открывать украшенный драгоценными камнями тайник с ядом, Сабина уставилась на кольцо. Оно имело такое огромное значение для нее. Являлось источником ее жизни, причиной ее повиновения.
И кольцо всегда говорило ей, когда Оморт лгал, поскольку в этом случае он непроизвольно крутил его.
Оморт высыпал черные гранулы в вино, послышалось тихое шипение, и завитки дыма поднялись вверх.
Давным-давно чародей подсыпал morsus в напиток сестер, прежде чем они научились распознавать яд по запаху и вкусу и прежде чем научились создавать свой собственный, чтобы противостоять ему.
Сабина отсалютовала бокалом:
- Твое здоровье! - И опустошила его. - А теперь я действительно должна немного поспать. Помни, Оморт, я делаю это для тебя. И знаю, что ты хочешь, чтобы мы преуспели в этом деле.
Бросив на нее последний пристальный взгляд, он наконец вышел, но раньше она услышала, как он пробормотал:
– И ты лично встретился с Ридстромом?
– Скоро.
Оставшись одна, Сабина снова вернулась на балкон. Рассматривая шумное море и глубоко вдыхая соленый воздух, она размышляла о сложившейся ситуации.
Интриги и козни. Она хотела получить Торнин для себя и для Ланте. Но после сегодняшнего вечера начала подозревать, что Оморт вынудит ее сдаться прежде, чем она сможет закончить свою игру.
Чародейка задрожала. Он осмелился прийти к ней в комнату, принеся с собой холод и страдания, нависающие над ним, словно плащ. Она чувствовала себя печальной и грязной.
Впервые внимательный взгляд Сабины не задержался на море надолго.
Она повернулась на юг в сторону башни с темницей.
Демон обладал врожденной природной силой, и она представила, что растворяется в ней. В конце концов Сабина поняла, что ее ноги сами бредут к нему, а сердце болит... от чего-то.

Глава 9

Не говоря ни слова, Сабина забралась к демону в постель.
Почувствовав его мгновенное напряжение, она легла на спину, не касаясь его, но достаточно близко, чтобы чувствовать тепло большого тела рядом.
Долгое время они лежали в молчании, словно прислушиваясь к беспокойной возне мышей. Оба смотрели в потолок, на котором она создала иллюзию ночного неба.
Ридстром еще больше напрягся.
– Твоя сила невероятна, – его голос вибрировал.
В тишине она, казалось, чувствовала это.
– Да.
– Это иллюзия или ты действительно заставила потолок исчезнуть?
– Мое тщеславие подсказывает мне, что ты впечатлен моим даром богини и очень заинтересован. А опыт говорит, что также хочешь узнать мои сильные и слабые стороны, чтобы иметь возможность убить.
– Я сохраню тебе жизнь, если ты сейчас освободишь меня, – сказал он. – Ты плохо обошлась со мной, но пока не сделала ничего непоправимого.
– Демон, дай мне время.
Как он мог быть настолько горячим? Невероятно, но она ощущала себя словно растаявшей.
– Отвечая на твой вопрос, это все – иллюзия. Зрительная и слуховая.
– Ты не можешь заставить других что-то чувствовать?
– У меня нет осязательных иллюзий. Еще нет. И это позор, поскольку, полагаю, я могла бы уничтожить целую армию. Тем не менее я могу заставить испытывать иные вещи.
– Например?
– Могу показать тебе твои худшие кошмары или наиболее желанные мечты. И я в состоянии управлять ими.
– У тебя есть другие способности?
– Десятки, – солгала она. Еще одной ее способностью был давний подарок Ланте на день рождения – Сабина умела общаться с животными и гипнотизировать их. – Я многим владею.
Он, казалось, задумался над ее словами. Наконец спросил:
– Ты думала о том, что собираешься сделать? Каково это стало бы для тебя – родить и воспитывать ребенка демона?
По правде, она не очень об этом думала. Сабина не позволяла себе воображать беременность, роды или последующее воспитание принца-демона. Если она начинала представлять, как бы выглядел их отпрыск, то тут же заставляла себя думать о чем-то другом.
Цель известна, заговор составлен. Остальное – мелочи.
Но визит Оморта бросил тень на ее планы.
Она ответила демону вопросом на вопрос:
- Откуда ты знаешь, что у меня уже нет маленьких детей-демонов?
- Есть?
- Нет, я не имею потомства.
- Что если ты родишь девочку? Королевство Роткалина является пагрилинейным .
- Не напоминай мне. Знаешь, в клане Чародеев женщина может наследовать корону. Моргана - нынешняя Императрица всего клана.
Сабина повернулась на бок, он сделал то же самое, хотя его руки все еще были скованы за спиной.
- Люди здесь не приняли бы женщину. Интересно, смогу ли я оставаться в живых достаточно долго, чтобы иметь еще одного ребенка?
Прядь густых темных волос упала ему на лоб, но он не мог убрать ее.
-Мне суждено забеременеть и родить здорового мальчика, твоего наследника.
- Сын. - Его голос погрубел от гнева? - Я никогда его не увижу, если ты пойдешь своей дорогой. Не буду учить и защищать.
Чародейка притихла. Вопреки широко распространенному мнению, она не любила причинять боль тем, кто никогда не сделал ей ничего плохого. Но она пока еще не управляла миром и не могла повлиять на исход данной ситуации. Для нее и Ланте будет более безопасным, если демон умрет. Этот демон, что рядом с ней.
Он станет побочной жертвой, которой нельзя избежать.
- Подожди... Если ты знаешь, что точно родишь здорового мальчика, то сможешь убить меня, как только поймешь, что беременна.
Сабина скрыла свое лицо и его выражение за иллюзией, поэтому он не увидел ее устремленный вдаль взгляд.
- Я не оставлю своего ребенка воспитываться здесь, в крови и ненависти. До меня доходили слухи о разврате, творящемся в Тор ни не. Кровавые жертвы и извращения. В моем доме.
- Оморт действительно наслаждается кровавыми расправами.
Губы демона приоткрылись.
- Послушай себя! Ты настолько привыкла к этому, что даже не осознаешь, как безумен твой мир!
Ее глаза сузились. То, что я не вздрагиваю, вовсе не означает, что я слепая.
Сабина слишком хорошо знала, насколько болен ее мир. Это и стало причиной ее желания добраться до власти.
- Ты никогда не получишь мою клятву, чародейка.
- Я не остановлюсь, пока не получу ее.
- Ты собираешься держать меня прикованным все время? Я знаю, более чем хорошо, что из этой темницы невозможно сбежать.
- Безопасность не единственная причина, по которой я хочу оставить тебя связанным. Я должна быть уверена, что ты не сможешь выпустить пар, который мы накопим вместе, иначе это будет очень плохо. - Сабина провела пальцем вниз по его груди, и мышцы его тела сократились. - Но мне приходит в голову, что, если ты настолько непреклонен в отношении воспитания своего потомства здесь, значит, уже признаешь, что я являюсь твоей?
- Ты никогда не думала, что это означало бы для тебя? Если бы ты не прибегла к этому?
- Ты имеешь в виду, встретились ли бы мы при других обстоятельствах? Был бы ты симпатичен мне? Верен мне? - Она, казалось, удивилась. - Если бы мне не было суждено захватить тебя в эту ночь, тогда бы я подумала о самореализации себя в качестве официантки в твоем любимом ресторане. Я была бы обаятельной, но не слишком удачливой Лорен, которая носит платья с цветочным узором и которой нужен всего один перерыв, чтобы уничтожить расу крыс, - или всего один мужчина, чтобы спасти ее. - Сабина хихикнула. - Я бы принесла тебе пирог и позволила заглянуть мне под юбку.
– Если бы я не знал тебя другой, то да, возможно, ты бы оказалась рядом с благородным мужчиной, который стал бы симпатичен и верен тебе.
– Говорят, ложь никогда не касается твоего языка.
– В твоем голосе слышится недоверие.
– Потому что так и есть. Я никогда не встречала мужчину, который бы не использовал правду с выгодой для себя, преуменьшая и изменяя ее по своему желанию.
– Я этого не делаю.
– Тогда скажи мне, физически я – то, на что ты надеялся?
Ридстром в молчании пробежал по ней глазами, затем произнес:
– Нравственно – нет. Я не ожидал быть обремененным одной из самых порочных женщин Ллора.
Сказанные раннее слова Оморта прозвучали в ее голове: «Насколько, должно быть, демон разочарован».
– Одна из? Не номер один? – Она надулась. – Ну, всем нужно к чему-то стремиться. Интересно, я никогда не считала себя порочной. Только потому, что я время от времени краду?
Когда Ридстром нахмурился, она исправилась:
– Или убила кого-то, кто собирался помешать моей краже?
– Почему ты должна красть?
– А как еще я могу добыть золото? Присоединившись к машинописному бюро?
– Возможно, ты могла бы обойтись и без этого.
– Невозможно. Ты должен иметь золото.
Золото – жизнь.
– Тебя ненавидят даже больше, чем это можно себе представить.
– Ты ненавидишь меня? – спросила она.
– Еще не знаю. Но, полагаю, это неизбежно.
Сабина мягко засмеялась:
– Ненавидеть меня все равно, что ненавидеть острый меч, который карает тебя. Он не виноват в том, для чего сделан.
– Меч может быть отлит повторно. Выкован заново.
– Только после того, как будет сломан. Вообрази, как болезненен огонь штамповочного пресса и как ужасно чувствовать сокрушительные удары во время первого создания. Зачем повторять всю эту боль?
– Чтобы на этот раз сделать его правильным.
Она решила закрыть эту тему.
– Сегодня вечером ты назвал меня tassia, когда я нежно ласкала тебя. Если это означает «порочная женщина», есть ли какой-нибудь мужской эквивалент?
– Ты не знаешь? Ты не умеешь говорить на языке демонов? – недоверчиво спросил он.
– Считается странным учить этот язык, и на нем запрещено говорить в замке. Но я знаю пять других языков. Пять – мой предел; коробочка полна.
– Таким образом, ты не понимала меня, когда я проклинал тебя?
– Нисколько. Но ты достаточное количество раз назвал меня «порочной» и «сукой» на английском, что я могла догадаться.
Послышался звон колоколов замка, в тишине разносившийся по округе.
– Они звонили в полночь, теперь в три? – Его голос был пропитан отвращением. – Почему в три? У вас есть злобный бог, которому надо идти кланяться? Жадный до крови жертвоприношений?
– У меня должна быть причина поклоняться? Как у тебя?
– Ты могла бы поступать и хуже.
– Хочешь знать тайну, Ридстром? – спросила она. – Я поклоняюсь Иллюзии.
– Что это значит?
Она дотронулась до его лба, откидывая в сторону волосы.
– Иллюзия – скромная любовница Реального мира, которая приветствует его, когда он мрачен. Иллюзия – хитрость в дополнение к его мудрости веков, сладкое забвение к его знаниям. Щедрость в его нужде. Это то, что для меня свято.
– Ты рассматриваешь себя как Иллюзию?
Она подарила ему спокойную усмешку:
– Ты хочешь быть моей Реальностью?
Когда зеленые глаза опустились на ее губы, Сабина поинтересовалась:
– Вспоминаешь о нашем поцелуе, демон? Надеюсь, что да, потому что я продолжаю думать об этом. Мне понравилось, как ты целовал меня.
Складка между его бровями стала глубже.
– Почему ты пришла сегодня ночью?
Чтобы прогнать отвращение, которое Оморт заставляет меня испытывать.
– Чтобы предупредить тебя. Я собираюсь снять перчатки для нашей следующей схватки. – Или, скорее, убрать их. – И я не выкажу милосердия в следующий раз, когда приду сюда.
Она не могла позволить себе это, так как каждый проходящий день уменьшал вероятность забеременеть.
Чародеи просто не столь плодовитый вид, как другие в Ллоре.
Демон пристально изучал ее лицо, как будто пытаясь заглянуть под маску ее иллюзии.
– Сабина, я не верю, что ты столь плоха, как кажешься.
– Со мной все не так, как кажется. Все намного, намного хуже.
– Нет. Не думаю, что ты хочешь сделать все это со мной и моими людьми.
– Что сделать? Посягнуть на власть? Захватить демона? – Когда он не ответил, ее голос стал холодным: – Ты думаешь, что сможешь изменить меня, не так ли? Превратить в кого-то хорошего? Возможно, реабилитировать меня?
– При моих обстоятельствах я должен верить в это. Тебя можно заставить видеть вещи по-другому. Я могу учить тебя.
Когда Сабина поднялась, комната, казалось, завертелась от ее ярости. Над ними в иллюзии неба сверкал каскад падающих звезд.
– Я казнила первого мужчину, который попытался обратить меня в добро.– В дверном проеме тюремной камеры она добавила: – Мне было двенадцать.

Глава 10

Ридстром учуял знойный запах Сабины и от удовольствия прикрыл глаза, проклиная себя за эту слабость.
Что она будет делать с ним сегодня вечером? Ее слуги оставили его раздетым и прикованным к кровати за запястья и лодыжки, простыней прикрыв низ его тела.
Она не возвращалась в течение двух дней. Час полз за часом, темница, казалось, сжималась вокруг него, наручники впивались в кожу.
Все демоны ярости слышали рассказы о тех из них, кто полностью обращался и не мог вернуться в свой нормальный облик. Они жили, как животные – адская мысль для такого, как Ридстром. Чтобы предотвратить это, демоны его вида получали разрядку по несколько раз в день.
Сабина отказала ему даже в этом.
Она спросила его, ненавидит ли он ее. В то время он этого не чувствовал, но семя ненависти уже было посеяно. Оно росло с каждым днем, что она оставляла его в мрачной камере.
– Ты возмущен своим состоянием и теперь дуешься, – небрежно произнесла Сабина, войдя и встав за кроватью. – Но я планирую изменить это.
Больше мучений. Более дразнящих. Его растущая ненависть боролась с потребностью. Он проклинал свой член, когда тот поднялся под простыней в ожидании.
Почему, черт возьми, она не приходила так долго? Ридстром не знал, где она и вернется ли когда-нибудь.
– Тебе не интересно, что я предложу? – Сабина потянулась за спинкой кровати. – Как я и предупреждала, я пришла сегодня при полном параде, демон.
Он ощутил на коже холод металла и пристально посмотрел вниз на ее руки на своей груди. Она надела перчатки до локтей, сделанные из металлических колец и заканчивающиеся на ногтях серебряными наконечниками, острыми и вспыхивающими, как бритва.
Рукавицы? В нем начало нарастать беспокойство.
– Я собираюсь использовать все свои особенные таланты, чтобы соблазнить тебя. Ты не хочешь даже посмотреть на свою женщину?
Он должен был запрокинуть голову назад, чтобы увидеть ее. Ридстром отказался показывать, насколько ему любопытно.
Не смотри... не делай ничего, к чему она склоняет тебя.
Сабина начала массировать его плечи, и он напрягся, но она знала, как действуют ее когти, поэтому не прокалывала кожу.
– Когда я лежала в темноте той ночью, мне пришло в голову, почему я не должна этого делать? Только потому, что ты мне отказал?
Она намекала, что пригласила другого мужчину в свою постель? Именно этим она и занималась все это время? Его клыки начали расти.
Чародейка наклонилась, чтобы пробормотать ему в ухо:
– Так... я фантазировала о тебе... в то время как сама себя удовлетворяла.
Он не смог сдержать вспышку гнева – и облегчения – прежде чем она спросила:
– Ты хочешь увидеть то, что я воображала?
Все еще склоняясь над ним, Сабина поместила ладони прямо перед его лицом. Воздух над ними, казалось, завибрировал и нагрелся. На дальней стене появилась иллюзия, словно фильм на киноэкране.
Ридстром приоткрыл рот, увидев изображение. Сцена показывала ее голой, стоящей на четвереньках, и его, позади нее, сильно сжимающего ее бедра, когда он брал ее.
Его веки отяжелели, челюсть расслабилась. Ему бы следовало отвести взгляд, вместо того чтобы смотреть и чувствовать, как член каменеет с каждым ударом сердца. Но ненависть, что он чувствовал к ней, заглушалась желанием.
Если бы я мог сдержать себя, уменьшить давление, то я был бы в состоянии думать...
Воображать ее действия – одно, но лицезреть все это – совершенно другое. Когда Ридстром увидел свой член, погружающийся в ее лоно, то застонал, не в силах совладать с собой.
– Ты играешь с вещами, которых не понимаешь. Я потеряю контроль над собой. Я могу убить тебя так же легко, как и заявить на тебя права.
Сабина проигнорировала его.
– Хотел бы ты увидеть, о чем я думала, когда достигла кульминации?
Иллюзия показала чародейку, ласкающую свою обнаженную розовую плоть, доводящую себя до оргазма пальцами.
Внезапно видение изменилось. Теперь Сабина стояла на коленях перед ним. Его кулак запутался в длинных рыжих волосах, направляя ее, пока она облизывала его член. Ридстром наполнял ее рот, будучи явно на грани, откинув голову назад. Она воображала себе это?
Чародейка стала прохаживаться перед демоном и иллюзией, которая еще не исчезла. Его дыхание сбилось, время, казалось, замедлилось.
– Сабина?
Она была облачена в наряд чародеек, тот самый, который древнейшие ее клана одобрили много веков назад. На голове красовался изысканный головной убор в золоте и серебре, который, вероятно, легко можно было бы назвать короной королевы. Волосы она заплела в косы, вьющиеся вокруг убора.
Маска вокруг век из черной, как уголь, краски заставляла ее янтарные глаза пылать. Губы были обведены кроваво-красной помадой. Металлическое бюстье только прикрывало грудь. Ниже короткой юбки - чулки, словно рыболовная сеть сплетенные из золотых нитей и до середины бедра.
Ридстром всегда думал, что традиционные одеяния чародеек - потенциал для сводящего с ума эротичного образа. Он никогда не видел подобного на добропорядочной женщине.
До сих пор. Ридстром прошипел проклятие. Необходимо отрицать все, что я хочу.
Ллор постановил, чтобы чародеи одевались так, потому что являлись самым физически слабым кланом среди всех существ. У них отсутствовали когти - они имитировали их. Они были уязвимы для ран, потому защищали головы и тела металлом. Масками они смущали своих более сильных противников.
Если прежде он не переносил ее...
То теперь она стала его фантазией, воплощенной из плоти и отраженной в иллюзии, которая сейчас показывала, как у него почти подогнулись ноги, когда она всосала его так глубоко.
Моя. Сабина неторопливо повернулась, чтобы он смог увидеть ее со спины. Пока он созерцал ее дерзкую задницу в этой юбке, то понял, что окончательно сломлен.
- Я подумала, что мы должны лучше узнать друг друга, - промурлыкала она, снова вставая перед ним. - Возможно, ты отказался произнести клятву, потому что не видел, каким обаянием я обладаю.
Она позволила иллюзии позади себя исчезнуть.
- Обаянием, - тупо повторил Ридстром. Теперь она хотела говорить, когда он делал все возможное и не возможное, чтобы не коснуться пульсирующим членом прохлады простыни.
- Мне любопытно, демон. Что ты находишь сексуальным?
Ридстром пытался определить это большую часть своей жизни. Он знал, что ему нравится, как она выглядит. Он будет фантазировать, как лишает ее этой порочной одежды. Медленно снимая каждую сложную часть... это потребовало бы времени, ожидания. Не спеша развязать шнурочки кожи на ее металлическом бюстье.
-Ходили слухи, что тебя привлекают хорошие девочки, добродетельные женщины.
Внутренне встряхнувшись, он произнес:
- Я хочу достойную королеву для своих людей.
- Но это не то, в чем ты нуждаешься в постели.
- И как же ты узнала об этом?
- По тому, как ты буквально трахал глазами мое тело в этом одеянии и как при этом поднималась твоя простыня. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что в глубине души ты всегда хотел порочную девочку. Судьба знала это, и потому дала тебе меня. Мне кажется, ты самоотверженно выбирал добропорядочных, скучных, правильных женщин только потому, что тебя учили так делать.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
- Я знаю о тебе все, Ридстром. Я изучала тебя в течение многих лет, поглощая запрещенные биографии старого типа. И за прошедшие два дня я пересмотрела все тексты об истории твоей семьи, твоей истории. Хотела соединить то, что написано, с тем, что я знаю о тебе лично.
Пот бисеринками украсил его лоб. Сколько она изучила?
- Например, я прочла, что впервые ты сделал попытку определить свою женщину в твой тринадцатый день рождения и следующим днем позже. Полагаю, это правда.
Истинная правда. Для принца демонов это было очень важно. В поисках своей супруги он спал со всеми подряд. Ридстром взял больше женщин в первом столетии своей жизни, чем имел в последующие четырнадцать веков.
Сабина продолжила:
- Они были старше тебя, и все являлись «леди», что по кодексу обязательно для сексуально-неосведомленного. Они жеманничали? Называли его пенисом, а не членом? - Чародейка изогнутым пальцем-когтем указала на предмет разговора. - И были ли они слишком нежны с ним?
Да на все вопросы. Ридстром ненавидел нежность. Он хотел брать женщин долгими ночами и ощущать это на следующий день. В юности у него был друг, который хвастался каждой царапиной на спине как отметиной своих завоеваний. Ридстром горько завидовал ему.
- Как неудобно, должно быть, брать одну незнакомку за другой. Их так много. И ты так молод, чтобы справиться с таким наплывом. Постоянное разочарование.
Его партнерши всегда нервничали, каждая в душе надеясь разорвать печать, чтобы стать его супругой. Секс был словно испытанием - одно неловкое спаривание за другим. «Сожалею, что дернул вас за волосы». «Так замечательно делать это для вас, мой повелитель».
Ридстром возмутился:
- Я поступал так, как было необходимо для моего королевства! - Его брат Нильсон и их отец нашли своих женщин в соседнем королевстве. - У нас имелись все основания ожидать, что я обнаружу свою пару...
- Добродетельную демоницу, которая будет так же самоотверженна, как и ты, - закончила Сабина с отвращением. - И вместо этого ты нашел свою королеву пятнадцать столетий спустя во мне - лживой, ворующей, необоснованно жестокой чародейке.
- Это еще неизвестно.
Она подарила ему победно-удивленное выражение.
- Ты стольких брал в свою постель. Ты всем доставлял удовольствие?
Ничего подобного. Ридстром честно ответил:
- Они не жаловались.
Поскольку не посмели бы. И это являлось проблемой. Женщины всегда рассматривали его как короля, даже в постели. И это могло бы быть хорошо, если бы не оставляло его равнодушным.
- Но ведь ты никогда не был с чародейкой. - Сабина присела рядом с ним. - Мы, как правило, более требовательны, чем среднестатистическая демоница.
- Ты думаешь, я спал только с женщинами своего вида?
Ридстром спал с ними, полагая, что королева демонов ярости будет по крайней мере из рода демонов. Он никогда не представлял, что может оказаться связан с чародейкой. Нет, это еще не точно. Только оказавшись внутри нее, он убедится в этом.
Отрицай все, что ты хочешь...
Сабина быстро провела металлическими наконечниками по животу демона, и его мускулы дернулись и напряглись.
- Ты - доминирующий зрелый мужчина, к тому же - король. Возможно, ты бы соблазнился, если бы я была порочной - и покорной.
Никогда. Он хотел жадную женщину, агрессивную, эгоистичную. Он имел достаточно самоотверженных демониц даже для целой бессмертной жизни.
Сабина откинула простыню, а затем провела когтем вдоль его члена, легко, но достаточно, чтобы ужалить. Его глаза закатились.
- Жаль, потому что ты не получишь покорность. Не со мной.
Хорошо. Моя королева. Я не могу отрицать этого... Тогда защити ее. От себя.
- Сабина, если я обернусь, то потеряю контроль. Мною завладеет инстинкт, и если ты - именно то, что демон во мне хочет и в чем нуждается, да помогут тебе боги. Разве к этому ты стремишься?
- Я на это рассчитываю.
- Не будет никакой нежности. На это ты так же можешь рассчитывать.
- Возможно, я не хочу нежности, демон. Возможно, мы подходим друг другу больше, чем ты можешь себе представить. - Сабина поднесла коготь к его подбородку. - Так позволь мне получить именно это. Ты жаждешь жесткого секса с порочной девочкой, но не хочешь покорную?
- Прекрати говорить за меня! - Ридстром не смог бы ей ничего объяснить, потому что на самом деле сам до конца не понимал свои желания.
Даже стремясь подчинить чародейку, он ненавидел мысль о ней, как об уступчивой. Он нуждался в ее борьбе с ним, в борьбе в полную силу. Он жаждал давления между ними, словесных баталий.
Но в конечном итоге действительно рассчитывал доминировать. Он понял бы, что победил, когда она стала бы тихо молить его позволить ей кончить – или, милостивые боги, когда она, прося, исцарапала бы ему спину.
Его член запульсировал, глаза расширились.
– О чем ты думаешь, что заставляет тебя так реагировать? – Сабина поднесла к нему раскрытые ладони. – Открой для меня свои мысли. Позволь увидеть твои фантазии.
– С какой стати, черт возьми, мне это делать?
– Мы увидели бы твои самые сокровенные желания, наблюдали бы их вместе. Ты же знаешь, что я могу заставить все твои самые дикие мечты осуществиться, если ты разрешишь проникнуть в твой мозг.
Она взяла его член рукавицей, из-за чего он с шипением выдохнул.
– Все еще сомневаешься? Тогда спроси меня о даре – в пределах разумного, – и я продемонстрирую его. Должно быть что-то, что ты хочешь от меня?..

Глава 11

– Дар? – Ридстром сузил глаза с черными радужными оболочками, в его зрачках периодически вспыхивали зеленые всполохи.
– Да. – У него действительно самые божественные глаза, которые она когда-либо видела. – Только попроси меня. – Насколько болезненна, должно быть, для могущественного короля необходимость заключать сделку, чтобы получить желаемое.
– Это поможет твоим замыслам.
Когда Сабина выпустила его твердую плоть, он, казалось, едва удержался от вздоха разочарования.
– Правда в том, что я смогла бы иметь четкое представление, как лучше соблазнить и удовлетворить тебя. – И ты сам более ясно представил бы это. Потому что мне кажется, что даже ты не знаешь, чего хочешь. – Так что обратись с двумя просьбами.
– Нет ничего, что бы ты действительно могла мне подарить, что принесло бы пользу, а не вред. Можно увидеть больше, чем просто мои фантазии.
– Ридстром, если бы мне нужно было то, что находится в твоей голове, я применила бы сыворотку правды. Кроме того, это не телепатия. Считай это скорее сообразительностью – я буду показывать все, что найду.
– Если я соглашусь на это, то хотел бы переспать с тобой, будучи без цепей. И еще – находиться в пределах камеры свободным, когда тебя нет. И одетым.
– Что если ты попытаешься выпустить немного пара, пока будешь один и не скован?
Опять эта прядь волос упала ему на лоб.
– Я бы поклялся не делать этого.
– А ты никогда не нарушаешь свои клятвы?
– Нет, Сабина. Не нарушаю.
– Очень хорошо, демон. – Она поднесла к нему ладони.
– Нет! Я не...
– Ты ожидал, что я откажусь? И все же я согласна. Внутри тебя возникнет ощущение, словно из тебя что-то вытягивают. Мне говорили, что это не неприятно, но определенно ощутимо. Ты будешь знать, что я в твоей голове.
Она начала проникать в его мысли.
– Я сказал – нет!
– Слишком поздно. – Сабина отвернулась в сторону и подула на одну из ладоней. На стене возникла сцена, которую она вынула из его мозга.
Ридстром был свободен и находился в этой камере вместе с ней, спокойно лишая ее чулок, скатывая их по ноге бесконечно медленно. К тому моменту, когда он неторопливо стянул длинные перчатки с ее рук, она явно дрожала.
– Ты хочешь видеть меня, дрожащей в ожидании?
Он промолчал, просто глядя на то, как сам не спеша расстегивает ее бюстье сверху вниз до ремня. Он оставил ей колье, но в его фантазии оно больше походило на ошейник. Замелькала, изменяясь, сцена, показывая Сабину лицом к стене со связанными над головой руками.
– Ты хочешь меня связанную?
Она отвела взгляд от изображения и пристально посмотрела на реального Ридстрома. Он, казалось, наблюдал за иллюзией в страхе, но больше выглядел удивленным, как будто действительно никогда не позволял себе даже думать о том, как бы они развлекались.
Его член был тверже, чем когда-либо, встав перпендикулярно бедрам. Она снова взяла его в руки, лаская по всей длине от основания до головки, в то время как Сабина в видении боролась со своими путами.
– Неужели я хочу сбежать от тебя?
Когда он покачал головой, она спросила:
– Тогда что?
Сабина поглаживала его до тех пор, пока он не задрожал от удовольствия, но, так как в таком состоянии демон не мог говорить, она прекратила. Ридстром наконец прохрипел:
– Я оставлял тебя на грани в течение многих часов.
Его рожки выпрямились, покрытые потом мускулы, застывшие в напряжении, блестели в отблесках огня.
– Ты отчаянно пытаешься прикоснуться ко мне или к себе – сделать что-нибудь, чтобы кончить, – это все, о чем ты можешь думать.
В фантазии он скользил руками вдоль ее тела, захватывая и поглаживая обнаженную грудь. Потом шлепнул по ее ногам, раздвигая их, и рывком сдернул с бедер трусики танга. Когда он нажал пальцем на ее клитор, стоя сзади, то застонал сквозь зубы и в видении, и рядом с ней на кровати.
Она пробормотала:
– Выходит, это – то, что нравится моему демону.
Сабина нашла, что польщена этим. Из всех фантазий, которые мог иметь мужчина – секс с участием нескольких женщин и мужчин, фетиш или даже извращенный секс, – его фантазия была сосредоточена только на ней. Она одна присутствовала в ней.
Чародейка даже удивилась, насколько эротичными показались эти сцены. Идея быть связанной должна была бы привести ее в бешенство, а не возбудить. Она всегда имела дело только с мужчинами-чародеями, и это означало, что они являлись потенциальными врагами, так как могли попытаться украсть ее способности. Выказать с ними слабость было опасно, и такой вариант даже не рассматривался. Если они и боялись ее – а многие так и делали, – она не развеивала их заблуждение.
В фантазии Ридстром не боялся ее. Он действовал так, будто она принадлежала ему, и это выглядело странно захватывающим. Он не предоставлял выбор. Он требовал.
Все еще лениво лаская ее пальцем одной руки, другой он наклонил ее голову, собрав на затылке волосы в кулак, чтобы прикоснуться губами к ее шее. Затем, потираясь о нее лицом, зашептал о том, насколько хочет ее и насколько она красива.
Дыхание Сабины сбилось:
– Ты когда-нибудь связывал женщину?
Когда он не ответил, она позволила иллюзии дрогнуть, угрожая убрать ее.
Демон прохрипел:
– Нет.
– Но ты хочешь связать хотя бы одну. Ты нуждаешься в этом.
Он подтянулся на кандалах, чтобы потереться рогами об ее руки. Как будто не мог сдержать себя, потом бросил:
– Тебя, tassia.
Жажда в его голосе... Она сглотнула, ложась рядом с ним.
В фантазии Рид строи развернул ее лицом к себе и встал перед ней на колени. После того, как полностью стянул ее трусики, закинул одну ногу себе на плечо, чтобы она полностью раскрылась для него.
- В твоих фантазиях ты склоняешься передо мной?
Он повернулся, чтобы произнести ей прямо в ухо:
- Пока твои бедра дрожат и пока ты увлажняешь мой язык.
Она только успела подавить вздох, как сцена опять изменилась, показывая демона, сосущего и лижущего ее между ног. Когда он отстранился, чтобы дунуть на нее, она вскрикнула и бесстыдно дернула бедрами ему навстречу.
Но в фантазии он все еще не позволял ей кончить.
Не в состоянии больше это терпеть, Сабина взяла сцену под свой контроль и изменила ее. В ее видении ей удалось освободить руки, чтобы схватить его за рожки. И она стала насаживать свою плоть на его язык до тех пор, пока с криком не достигла кульминации.
На кровати Ридстром закричал, взбрыкивая и толкаясь в ее кулак для облегчения. Все, что она только что показала, полностью совпадало с его желаниями.
- Помоги мне кончить, tassia\
- Сделай меня своей, демон. Как твоя жена я дам тебе все, в чем ты нуждаешься, воплощу все твои самые смелые фантазии.
Когда чародейка накрыла его член второй рукой, обхватив и приподняв, Ридстром застонал в агонии.
Королевство под угрозой. Он продолжал бороться, точно помня, почему не может получить это существо. Моя. Ее вкус.
- Если ты можешь заставить меня ощущать такой бешеный голод, то откуда мне знать, что ты не дала мне зелье, вынуждая чувствовать к тебе влечение? Ты могла бы обмануть меня, чтобы я считал тебя своей.
Она отпустила его, встала на колени и подалась вперед, пока их лица не оказались в каком-то дюйме друг от друга.
- Посмотри в мои глаза, Ридстром. Смотри внимательно. Ты знаешь, что я - твоя.
Боги, ее густо подведенные глаза и красные блестящие губы были просто поразительными.
- Все еще отрицаешь?
- Я не могу знать... не испытав тебя.
- Такой ответ - идеальный способ сказать, что ты признаешь это.
Ее пристальный взгляд сосредоточился на его губах, и она облизнула свои.
- Я собираюсь поцеловать тебя. Если ты укусишь меня, демон, я оторву твой петушок и накормлю им воронов.
Никаких женских ужимок. Она не скажет: «Так замечательно делать это для вас, мой повелитель». Никогда.
Сабина, снова пытаясь сломить Ридстрома, нежно поцеловала его, облизывая и словно уговаривая, пока его голова не закружилась от испытываемого ощущения.
Ах, боги, -моя.
Когда она отстранилась, ее глаза сияли металлически-голубым.
- Я слышу твою мысль, громкую и ясную. Ты знаешь, что я - твоя. Ты признал, что я - та, которую ты так долго ждал.
Она снова прочитала его.
- А ты? - резко бросил он. - Ты ждала меня?
Ее тон стал холодным.
- Ты думал, что я буду девственницей, когда сам неистово таскался за каждой юбкой, занимаясь проверкой?
- Сколько мужчин у тебя было до меня?
- Мне пятьсот лет. Используй свое воображение. Это беспокоит тебя? То, что другие мужчины ласкали мое тело, пробовали его, проникали в него?
Он ощутил, как дернулся мускул на его щеке, и она заметила это.
– О! Беспокоит!
– Только заставь меня кончить.
Она вновь обхватила его член, поглаживая.
– Произнеси клятву, демон, и я сделаю все, что ты хочешь. Сколько раз, как ты думаешь, ты захотел бы меня в нашу первую брачную ночь? Десять? Есть много поз, чтобы испробовать их.
Он стиснул зубы, не давая вырваться клятве, которая уже была на языке. Желание, боровшееся с его сопротивлением, стало почти подавляющим. Мог ли он отрицать свои фантазии, когда его неудовлетворенность возникла несколько недель назад, еще до встречи с ней?
Воздух кипел от напряжения.
– И затем, есть твой фетиш неволи, чтобы осуществить и его.
– У меня нет фетиша!
– Почему ты отрицаешь это – или меня? Как можно ожидать, что мужчина будет сопротивляться этому?
Он вскинул подбородок, отрезав:
– Можно. Другие рассчитывают на меня.
– С какой целью? Как самоотречение может помочь другим?
– Чем быстрее я поддамся, тем быстрее умру.
– А если бы я сказала, что не убью тебя? Что стану держать как свое домашнее животное?
– Я выбрал бы смерть.
– Тогда мне надо сделать так, чтобы ты захотел меня настолько, что уже не смог бы думать ни о чем другом.
– Это хорошо, Сабина, – прохрипел Ридстром, пытаясь обрести дыхание, так как она опять ловко погладила его, – это действительно чертовски хорошо, но недостаточно.
Ее глаза сузились. Камера как будто закачалась, и из ниоткуда подул ветер, развевая ее волосы.
– Значит, ты не пропустишь этого, упрямый демон! Как это уходит.
Она отняла руку и поднялась с кровати:
– Я буду продолжать делать это каждую ночь. До тех пор, пока ты не сойдешь с ума от похоти. Возможно, ты имеешь несгибаемую волю, но моя - выкована в огне. Ты увидишь, что этого более чем достаточно, чтобы сломить тебя.
– Ты же не собираешься бросить меня вот так?!
Он поклялся еще раз самым мерзким и грубым способом свести с ней счеты. С каждой секундой он ненавидел ее все больше и больше. Она собиралась оставить его с пульсирующей болью, членом, полным густой спермой, когтями, впивающимися в ладони.
– Подойди сюда и дай мне кончить!
– Я могу играть в эти игры снова и снова, демон. В действительности, думаю, я наслаждаюсь ими.
Боги, помогите ему, он тоже сможет.
Когда будет брать реванш.

Глава 12

– Ты все еще выглядишь незапятнанной, – произнесла Ланте, встретив Сабину наверху. Сабина ненавидела это слово. Ненавидела потому, что никогда не использовала для описания мужчин, и потому, что не смогла запятнаться достаточно быстро.
– Да, Ланте. Я все еще чиста.
– Второй раунд прошел лучше?
Впервые со времени юности Сабина испытывала полное замешательство:
- Все это время я жила с целью получить власть, вся моя жизнь прошла в ожидании, многие столетия. - Она вспомнила, что ничего не хотела и ни к чему не стремилась. И ни о чем особенно не заботилась раньше. Теперь пришла пора начать действовать, но она не могла. - Я никогда не предполагала, что он будет сопротивляться мне.
Сабина задрожала, вспомнив черные всполохи в его зеленых глазах, когда он смотрел на нее с выражением невероятного желания. И тем не менее он отказал ей. Он противостоял не только призыву женщины, но и призыву своей Королевы.
- Что, если я не его? Вдруг пророчество неверно? - Оракулы обычно не совершали ошибок, но те, кто пытался объяснить их слова, совершали. - Не понимаю. Я в значительной степени сексуально привлекательна...
- И скромна.
- Правда не является хвастовством. И я его - что показывают штаны демона. Или должны показывать. Большая часть его вида всю жизнь ищет свою половинку, но Ридстром не искал. Как только потерял Торнин, он стал одержим поисками способов вернуть корону.
Теперь, когда вспышка гнева прошла, она размышляла над всем, что узнала. Чтобы понравиться ему, как было необходимо, придется ослабить поводья - или сделать вид.
Сабине всегда приходилось играть, быть внутренне сильной, чтобы не показать уязвимость. Иногда она даже задавалась вопросом - каково это, откинуться назад и сдаться мужчине.
Если она доверяла ему. Если он и она были достойны. Демон никогда не стремился вы украсть мою сипу...
- Я знала, что с ним будет сложно. - Но никогда не догадывалась, в какой степени. - У уравновешенного, порядочного короля есть и обратная сторона.
И он сам, очевидно, это долго отрицал.
Глаза Ланте расширились:
-Расскажи!
- Он жаждет полного контроля, но не хочет, чтобы я добровольно сдалась ему. Он желает завоевать его.
- Это кажется интересным.
Так и было. Боги, мужское тепло демона такое захватывающее...
- Когда ты с ним, чувствуешь сильную тягу к нему? - Сабина нахмурилась, и Ланте поспешила добавить: - Просто скажи мне, если бы это происходило в другом месте и в другое время и вы были бы обычными существами, ты бы захотела увидеть его снова?
Он хочет целовать мою шею и говорить> что я - красивая...
- Наш вид считает демонов едва ли лучше животных.
- Это не ответ на мой вопрос.
- Я... возможно, - пробормотала Сабина.
Лицо Ланте прояснилось:
- О, Сабина! Это - прекрасно! Ты могла бы влюбиться...
- Вечно ты со своими разговорами о любви! Знаешь, что я на самом деле люблю? Жизнь. И романтическая любовь - отвлекающий маневр, который осложняет попытку остаться в живых. Кроме того, мы не находимся в другом месте или времени.
И все же, оглянувшись через плечо на темницу, Сабина ощутила... что-то.
Когда она повернулась обратно, то увидела, что Ланте озабоченно смотрит в небо.
- Карат золота за твои мысли, - предложила она. - Это Тронос, не так ли?
- Что? - вскричала Ланте.
- Ты волнуешься, что он найдет путь к равнине. Но, Ланте, он не сможет. И даже если бы смог, то мы уже не те испуганные девочки, что были раньше. Мы повесили бы его на его собственных внутренностях.
- Да, на его внутренностях, - повторила Ланте со странной интонацией.
- Как насчет того, чтобы пойти посмотреть что-нибудь из твоих DVD?
У Ланте скопилась огромная коллекция фильмов. Каждый месяц она открывала портал из своей комнаты непосредственно в Best Buy и приказывала своему инферно пробивать ей путь к секции кино.
– Давай посмотрим ужастик и станем выпивать вино каждый раз, когда блондинка споткнется о свои ноги.
– Звучит заманчиво, – произнесла Ланте без энтузиазма.
– Это будет потрясно. Мы развеселимся и устроим заварушку.
Внезапно Сабина почувствовала, как на затылке волосы встали дыбом. Ланте ощутила ее страх. Она посмотрела вокруг, но не увидела врекенеров.
Вместо этого заметила шпионящего за ними Лотэра на вершине вала, с развевающимися на морском бризе длинными бело-русыми волосами. Генерал Падших Вампиров армии Правуса наблюдал за ними.
Лотэр – один из самых сложных мужчин, с которыми Сабина когда-либо сталкивалась. Его глаза были розовыми – не ясными, без крови, но и не красными от нее же. Он считался павшим, но что-то все же помешало ему совершить оставшиеся убийства, чтобы окончательно перейти черту.
Всякий раз, когда Сабина делала себя невидимой и перемещалась в замок, она ловила Лотэра, подсматривающего за другими с вдумчивым, хитрым выражением лица.
Его интерес к ней и Ланте служил дурным предзнаменованием.
Не сводя пристального взгляда с девушек, Лотэр исчез.
Мысли становятся все более мрачными...
Ридстром был опутан цепями, с раздражающим шею металлическим ошейником.
Более мрачными с каждым часом.
В конце ночи он все еще боролся с последствием своих фантазий, спроектированными чародейкой в видения. Но боль становилась слишком сильной, чтобы терпеть. Член пульсировал, так сильно желая быть в ней, что Ридстром не мог здраво рассуждать. Был не способен ясно думать.
Он должен сбежать. Подыграть. Пусть думает, что соблазнила меня делать то, что хочет. Опасная уловка, потому что он боялся, что действительно может поддаться ей. Он хотел ее и был готов дать почти все, что она требовала.
Но не мог бросить свое королевство.
Прежде он стремился освободиться для возможности проследить за тем, чтобы Кейдеон обменял Сосуд на меч Грута. Теперь же жаждал отомстить Сабине.
Он вообразил все способы, которыми отплатит ей, как только станет свободным. Он заставит ее просить оказаться между ее бедер. Умолять, корчась в цепях, которыми он ее скует.
Фантазии, которые она сегодня показала ему, потрясли большим количеством способов, чем он представлял. Пока Ридстром не увидел это наяву перед собой, никогда бы не подумал, что это то, чего он желал в сексе.
Узнать, что это так и есть, означало для него признать, что он потратил все свое существование с момента тринадцатилетнего дня рождения в тщетных попытках. Он был очень осторожен в выборе каждой женщины, с которой спал. Каждый акт преследовал цель найти свою пару – или, скорее, демонстративно исключить очередную избранницу.
Снова и снова он проводил бессмысленные ночи с демоницами, после которых его ждало разочарование и облегчение, что все закончилось.
Сабину же он хотел видеть под собой несколько дней.
Отрицай все, что ты хочешь. Он никогда не жаждал женщину другого вида так, как чародейку. Встречи с нею противоречили его желаниям – она должна быть прикована к его кровати, а не наоборот, – но они были более реальны, чем любая действительность.
И скоро она окажется в его власти. Сабина поклялась, что он будет свободен в следующий раз, когда она придет к нему. Теперь, когда он познал ее силу, то мог предугадать ее действия, противостоять им и захватить ее.
После побега из замка он мог бы взять Сабину в лесной массив вокруг Торнина и скрываться там некоторое время. Но чтобы вернуться к брату, Ридстрому нужно покинуть равнину.
Факт, что Оморт контролирует всю телепортацию из Роткалины, был хорошо известен. Но все же, пока существа не нарушали границ, Оморт не особо заботился об их отъезде.
Ридстром слышал о тайных порталах контрабандистов в Царстве Мрака, самом опасном районе во всем королевстве. Если бы они достигли такого портала, сбежали бы совсем. По слухам, Оморт слабеет вдали от колодца и, скорее всего, сам не погонится за ними. С теми, кого он бы послал в погоню, Ридстром мог бы легко разобраться.
Но всякий раз, когда Ридстром планировал свой побег, он боялся, что собственное желание нарушит все его замыслы. Поскольку не видел, что захватывает Сабину и покидает темницу вместе с ней.
Он видел, как бросает ее на кровать, ложится сверху и яростно входит в ее тело.

Глава 13

– Мой демон сердит на меня, – сказала ему Сабина следующим вечером. – Я догадывалась, что ты разозлишься, когда я не сдержу своего обещания освободить тебя.
Вместо этого она снова приказала приковать его запястья над головой.
Она могла бы сказать, что он уже на самой грани ярости, так как его глаза из зеленых стали черными, – однако это не остановило его растущий под простыней член.
Он должен быть твердым для нее, так как по мере уменьшения количества шагов, оставшихся до камеры, ее тело начинало покалывать в ожидании.
Демон лежал оголенным по пояс, пытаясь справиться с кандалами. Оценивающий взгляд Сабины пробежался по его мускулистым руками и широким плечам. Ее глаза осмотрели каждый напрягшийся мускул вдоль всего торса и живота. Она даже забыла вдохнуть, когда уставилась на темную поросль волос, спускающуюся от его пупка к краю простыни – простыни, которая продолжала повышаться и пульсировать.
Король демонов действительно был великолепен.
– Ты поклялась мне, чародейка.
Сабина внутренне встряхнулась.
– Я? – спросила она беспечно. – На самом деле ты должен был хорошенько подумать, прежде чем доверять такой, как я. Это твоя ошибка, в следующий раз не будешь таким легковерным.
Его глаза угрожающе потемнели. Клыки удлинились в предупреждении. Как он мог даже в таком положении выглядеть настолько опасным? Словно контролировал ситуацию?
– Я была непослушной, раз нарушила свое обещание. Думаю, ты должен наказать меня. – Ее губы скривились. – Не тот тип мужчины, чтобы сделать такое?
Она села на край кровати, и он подался вперед, туго натянув цепи:
– Я накажу тебя, Сабина, – прохрипел он в ее ухо. – Когда освобожусь, первая вещь, которую сделаю, – перекину тебя через колено. Я собираюсь хлестать твою изящную задницу до тех пор, пока бледная кожа не нагреется и не будет пульсировать от моей ладони. Я прикую тебя к моей кровати и, клянусь тебе, заставлю молить меня.
– Тогда я все больше убеждаюсь, что правильно сделала, не освободив тебя.
– Это не принесет тебе пользы. В конечном счете я все равно стану свободным. Ты одурманила меня. Мучила мое тело снова и снова. Удерживала меня против моей воли. Ты будешь наказана за эти действия. И заплатишь натурой.
– Я не могу освободить тебя, Ридстром. Знаю, что ты планируешь использовать меня для побега. Но не собираюсь потерять тебя этим вечером – и не намереваюсь быть плененной.
Когда он оскалил клыки, Сабина произнесла:
– Скажи мне, что не сбежишь, и я освобожу тебя.
Он с вызовом уставился на нее, но промолчал. Сабина хотела бы считать его непоколебимую честность слабостью, но он не выглядел слабым... демона держал себя в руках. Мужественный и жестокий.
– Ридстром, ты думаешь, мне нравится приковывать тебя цепью и использовать? – Заметив его угрюмый вид, она согласилась: – Ну, мне нравится это, немного. Но я предпочла бы заниматься с тобой любовью обычным образом. Или по крайней мере настолько обычно, насколько бы позволил твой фетиш.
– У меня нет фетиша!
Щелчком пальцев она заставила темницу превратиться в его комнату в башне, продуваемую ветрами, рвущими и метающими красные и черные стяги.
Ридстром недоуменно нахмурился:
– Это моя комната.
– Теперь наша. Я сплю в твоих апартаментах, ожидая тебя.
Отведя взгляд от интерьера, демон внимательно осмотрел тело чародейки.
Сабина оделась так же, как и вчера, за исключением того, что ее наряд был еще более сложным. Бюстье из золота и серебра, скручиваясь и переплетаясь вокруг груди, поднималось к шее. Глаза подведены фиолетовым, настолько темным, что стали казаться почти черными.
– Ты опять трахаешь меня взглядом – хочешь увидеть меня всю? Я могу раздеться для тебя?
Ридстром коротко кивнул, как будто не в состоянии сдержать себя.
Сабина стянула перчатки со всей длины рук, затем небрежно отбросила их назад на пол. Снятие предметов одежды занимало много времени, и глаза демона не отрывались от ее пальцев, развязывающих шнуровку. Казалось, что с каждой секундой, он все больше твердеет.
– Ты одела это бюстье, надеясь, что оно мне понравится? – Ридстром тяжело дышал.
– Да, чтобы порадовать тебя.
Когда она начала стаскивать юбку, он прохрипел:
– Медленнее, женщина.
Его глаза горели, выражение лица стало голодным. Демон неосознанно двигал бедрами. Она стянула юбку до щиколоток и отшвырнула ее ногой, оставшись в черных кружевных стрингах на бедрах.
– Теперь их. – Он указал подбородком на ее трусики.
Она неторопливо стала спускать белье, доводя Ридстрома до крайней степени возбуждения.
Как только она грациозно вышла из трусиков, он проскрежетал:
– Остановись там.
На ней остался только головной убор, высокий воротник и чулки.
– Теперь обернись.
Она сделала, как он велел, и спросила:
– Это тело королевы, как ты думаешь, Ридстром? Давай, демон. Признайся, что я тебе нравлюсь.
Она опять повернулась к нему. Голодные глаза, опасное выражение лица. Ее тело затрепетало.
Как он мог так возбуждать, просто смотря на нее?
Она удерживала его взгляд на себе, пока шла к нему.
– Будешь сотрудничать со мной – расцелую все твое тело, от твоих странно-эротичных рожек до пальцев ног.
Она взобралась на его бедра и, когда он взбрыкнул, схватила его за рожки, успокаивая.
– Это не сотрудничество, мой милый.
Она наклонилась вперед и потерлась щекой о его гладкую кожу.
Со стоном он повернул свое лицо, чтобы поймать один из ее сосков, тыкаясь в него носом. Но как только он зажал между зубами набухший кончик, она встревожилась. Он мог укусить ее.
Вместо этого демон всосал вершинку в рот, обведя вокруг нее языком, что вызвало у нее стон. Чтобы вознаградить его за это, она провела губами по его рогу. Его массивное тело дрожало под ней, гремя цепями. Когда он застонал у ее груди, ее глаза закрылись. По периметру комнаты начали появляться огни, которые вспыхивали каждый раз, когда его язык лихорадочно проходил по ее соску.
Со слабой улыбкой она позволила пламени гореть.
Сабина отстранилась, и ее губы оказались напротив его уха:
- Демон, я была бы тебе хорошей любовницей. - Одна из ее тонких рук погладила его грудь. - Дала бы тебе все.
Прямо сейчас он в этом не сомневался.
- Я не понимаю тебя. В прошлый раз, когда ты приходила сюда, была такой настойчивой, словно собиралась сражаться. Теперь это...
Исчезли ее безразличные прикосновения. Они стали нежными, желанными... как по предположению Ридстрома, его женщина и должна дотрагиваться до него.
- Все еще отрицаешь, что я твоя? - Ее голос был опьяняющим.
- Больше нет. - Он моргнул и помотал головой, чтобы отогнать видение. - Сабина, огонь.
- Это всего лишь иллюзия, демон, - прошептала она. - Непроизвольная. Пламя исходит от меня, когда я очень возбуждена.
Очень возбуждена? Огонь продолжал нарастать. Когда Ридстром понял, что она так отчаянно нуждается в нем, в нем вспыхнул безумный инстинкт насытить ее. Этот соблазн был очень силен, как если бы она применяла магию. Огонь, сладость ее прикосновений...
- Ты плетешь какие-то чары.
- Нет никаких чар. Я только желаю тебя.
Даже несмотря на то, что она шептала успокаивающе слова, он становился все более взбешенным, более демоническим.
-Прими меня как свою. Возьми меня.
Она обхватила ладонями его лицо, даруя нежный, уговаривающий поцелуй, как и в прошлый раз, когда приходила к нему. Стоило ей поцеловать его таким образом, и его сопротивление таяло.
Оторвавшись от него, она наклонилась, чтобы провести губами по его груди, яркие волосы скользнули по коже демона. Ее груди покачивались, твердые соски смотрели прямо на него. Она исследовала его пленом своих поцелуев и шелковистыми руками, лаская все его тело. И теперь скользила вниз в безошибочном направлении.
Когда она нежно потерлась лицом об его член, его голова откинулась назад. Но он тут же вновь поднял ее.
-Типичный мужчина, - пробормотала Сабина. - Желаешь смотреть? Ну, наблюдай.
Она дразнила вершину, облизывая уздечку, пока он не закричал.
- Демон, ты такой приятный на вкус...
Он пристально недоверчиво смотрел на нее:
- Tassia, всоси его.
Ее рука сжала основание, губы сомкнулись на головке.
- М-м-м-м, - застонала она, посылая л егкую вибрацию по всему его члену.
-Возьми его глубже.
Что она и сделала, работая кулаком и посасывая его без милосердия; к удовольствию Ридстрома ее действия были слаженными. Из его груди вырвался беспомощный стон, когда он заметил, что одновременно другой рукой она перебирает свои половые губы. Не самоотверженная женщина, а жадная до наслаждений. Хорошо.
-Тебе... нравится это? Ты стала влажной?
В ответ она подняла руку, которой удовлетворяла себя до этого, и поднесла к его рту. Когда он понял, что она ожидает, когда он попробует ее, его член дернулся у нее во рту, и он подался вперед, затем облизал ее скользкий пальчик, счастливо рыча, ощущая, как его семя поднимается вверх.
Ночь становилась туманной. Ридстром стал более демоническим с женщиной, чем когда-либо прежде. Потребность быть в ней пульсировала в нем.
Он выпустил ее палец только тогда, когда его шея затекла.
Так близко.
Сабина вцепилась ногтями в его торс, фиксируя его тело, доводя языком до исступления.
- Я должен... взять тебя!
С запястьями, скованными над головой, он толкнулся прямо ей в рот.
Чародейка остановилась и отстранилась.
- Нет! - проревел он.
Пристально глядя на него своими сильно подведенными светящимися металлическим блеском глазами блеском, Сабина сжимала в руке его член, все еще влажный после ее ласк. Прерывисто дыша, она произнесла:
- Дай мне клятву, демон. Я заставлю твои глаза закатиться от удовольствия.
Сильно пульсирующая боль руководила им, вынуждала признать ее.
- Ридстром, я хочу этого. Ты никогда не думал, что я тоже нуждаюсь в тебе?
Нуждается во мне?
- Сабина...
Демон затих, услышав вопль, донесшийся из главной башни.
- Что это?
- Ничего. Абсолютно ничего.
Кто-то постучал в двери камеры.
- Не обращай внимания, демон, - произнесла Сабина. - Что ты собирался сказать мне?
- Аби! - донесся снаружи женский голос. - Быстро!
Сабина издала расстроенный звук, затем прислонила лоб к его члену, прижимая к животу.
Ридстром рявкнул:
- Заверши это, Сабина Я нуждаюсь в тебе, чтобы кончить!
Она распласталась на нем, положив голову ему на грудь. Так они лежали, пытаясь перевести дыхание, ее трясло - его било крупной дрожью.
Но даже когда он находился в агонии, она чувствовала, что чертовски права в отношении него. Мой. Его руки должны обвивать ее, крепко держать.
- Впусти меня! - вновь завопила женщина. - Я не уйду, пока ты не откроешь!
Сабина вздохнул а, затем поцеловала Ридстрома возле сердца.
- Твое сердце такое сильное, - пробормотала она, выглядя впечатленной. Затем подняла голову и встретила его внимательный взгляд. - Интересно, могло ли оно так биться для нас двоих?
Он прохрипел:
- Если бы я думал, что у меня есть что-то большее для тебя, чем это, это стало бы твоим.
Ее губы растянулись в улыбке. Еще один крик донесся из главной части замка:
- Аби, я создам портал в эту камеру, если ты не выйдешь!
Сабина на секунду отвела взгляд, а когда вновь посмотрела на демона, он успел заметить в ее глазах выражение, которого не было раньше. В какую-то долю секунду она выглядела... испуганной. Огни быстро исчезли.
Ридстром знал, какие смертельно опасные существа обитали здесь. Его тревога за Сабину охладила все желание. Моя женщина. Инстинкт требовал защитить ее. Но она сама была одним из смертельно опасных здешних существ - он должен это помнить.
Его инстинкт никогда так долго не сражался с разумом. Эта борьба разрывала изнутри, наконец инстинкт взял свое.
– Ты в опасности?
– Что бы ты сделал, если бы я сказала да? – Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. – Ты защитил бы меня?
– Да, – ответил Ридстром без колебания. – Отпусти меня, Сабина, и я защищу тебя даже ценой своей жизни.
– Почему? Только потому, что я – твоя женщина?
– Я родился, чтобы оберегать тебя.
– Я должна идти.
– Тогда поцелуй меня, – слова слетели с его языка прежде, чем он успел подумать.
Она вновь обхватила его лицо руками и склонилась к нему. Но поцелуй был другим. Ридстром видел, что глаза ее закрыты, брови нахмурены. Как будто она отчаянно пыталась забыться в этом поцелуе.
Вскоре и его веки закрылись. Он потерялся во вкусе ее дрожащих губ, опьяненный своей женщиной, нуждающейся в нем.

Глава 14

– Он как раз собирался произнести клятву, Ланте! – Сабина с трудом приходила в себя после того, что испытала с Ридстромом. – Помоги мне, это важнее, пусть даже начался конец света...
– Да почти так и есть. Мы вроде как под ударом.
– Прямо сейчас или вообще?
– Прямо в этот момент – нет. Хотя, возможно, что-то и произошло, пока я шла в темницу. В любом случае Оморт звал тебя. Я подумала, ты не захочешь, чтобы именно он побеспокоил тебя.
Сабина повернулась к одному из своих инферно.
– Ты. Подойди сюда.
Она обещала демону, что он сможет свободно перемещаться по камере, будучи одетым. И чувствовала себя достаточно виноватой, чтобы позволить ему пару штанов и немного, хотя и ограниченной, свободы.
Как только слуга убежал с ее инструкциями, Сабина и Ланте поспешили ко двору.
– Твои глаза все еще пылают, Аби. Ты должна скрыть это, прежде чем встретишься с Омортом.
Сабина создала новую иллюзию на своем лице:
– С Ридстромом было... хорошо. Неожиданно.
Демон-любовник с глазами черными, как ночь, которые смотрели на нее так, будто ничего другого для него не существовало.
– Ты влюбилась в него?
– Могут ли быть более обреченные отношения? Смешно даже представить это.
Его хриплый голос... вкус его гладкой кожи...
– Он просто так... так хорош.
– Думаю, это интригует тебя, – предположила Ланте, – он – мужчина, столь же сильный, как и ты, а одна ты не сможешь победить.
– Давай поговорим об этом позже? Возможно, после того, как расскажешь мне, что здесь происходит?
– Патрули Правуса вернулись с сообщениями о небольших восстаниях, увеличивающихся в численности и по интенсивности. Некоторые демоны ярости даже напали на солдат.
– Прежде они никогда на это не осмеливались.
– Они знают, что мы пленили их короля. И, видимо, также знают, что Кейдеон ищет меч. Как ты и предсказывала, это сплотило их.
– Что-то еще?
– Конечно! Я также слышала, что Оморт послал четырех демонов огня найти не просто оракула, но самого могущественного из ныне существующих.
Сабина произнесла:
- Нике.
Печально известной валькирии-предсказательнице, прозванной Нике Всезнающая или Чокнутая Нике, по слухам, более трех тысяч лет, и она была сумасшедшей.
Но все предсказания, которые она соблаговолила им поведать, всегда оказывались точны.
- Кажется, она все еще ускользает от демонов огня, - продолжила Ланте. - О! Чуть не забыла - мы слышали, что вампиры собираются в лесу в окрестностях замка, чтобы напасть на Торнин.
- Лотэр? - Неужели то, почему он изучал каждого, всего лишь запланированное предательство?
-Мы так не думаем. Его соглашение все еще не повреждено.
Когда они подошли к высоким двойным дверям зала, навстречу сестрам вышла хихикающая группа.
- Что, черт возьми, происходит?
- Они знают, что ты до сих пор не соблазнила его.
Лицо Сабины вытянулось.
- Соглашение.
Фактическое доказательство, что она все еще девственница, выставлено на всеобщее обозрение.
Теперь все ждали, когда табличка сломается. Мужчины-чародеи - те, кому не было дано переспать с ней, - будут считать, что она не в состоянии отдать свою невинность тому, для кого, предположительно, ее и берегла.
- Они делают ставки, - пробормотала Ланте.
- Ставки? И каков расклад?
- Ты не захочешь этого знать. Но мы сможем открыть монетный двор, если ты все-таки выполнишь предназначение.
Все в замке знали, что она терпит неудачу в борьбе за власть. И она собиралась войти в зал, наполенный безжалостными сплетнями и предательством. Мало того, что это унизительно, ее жизнь может оказаться под угрозой, если она проиграет, так и не завладев Правусом.
Сабина услышала громкий смех. Хеттия и ее кружок ничего не стоящих друзей-чародеев прошли мимо сестер. Их насмешливые взгляды подсказали Сабине, кого необходимо убить первыми.
Потерпишь неудачу - потеряешь жизнь. Это было ее миром. Она не для того так долго прилагала огромные усилия ради выживания, чтобы умереть тогда, когда стояла на пороге ч его-то гр анд и оз н ого.
- Я собираюсь биться, если будет брошен вызов.
Хотя у нее и Ланте не было никакой силы, помогающей в битве, они обе прекрасно владели мечом и отличались непредсказуемостью. В бою Сабина использовала иллюзии, делая себя и Ланте невидимыми, что позволяло им бежать по полю, весело обезглавливая противников.
Это выглядело не очень доблестно, но только глупые люди ценили доблесть выше жизни.
- Я знаю, что тебе придется, - тихо сказала Ланте. - И не могу быть там рядом с тобой.
- Эй, не волнуйся. - Сабина подняла руки в перчатках. - Я только что заточила свои коготки.
Она постучала ими друг о друга, и звук ударяющего металла приятно отозвался в ушах.
Неожиданно перед ними возник Лотэр, глядя на сестер сверху вниз с высоты своего роста.
Сабина подняла к нему руки, готовая напустить на него его кошмары:
- Я слышала, твои друзья планируют нас посетить?
Я перемещусь прежде, чем ты сведешь меня с ума, чародейка, - сказал он с сильным акцентом. Некоторые говорили, что он родом из Дакии и является истинным трансильванцем¹.
Сабина поджала губы, но руки опустила. Он не угрожал ей, и она вовсе не предтлагала атаковать Лотэра. Формально он был частью Нового Праву с а.
Один из правящего круга. Его кровь находилась в табличке, что висела на восточной
стене.
Вампир сказал:
- Только чтобы внести ясность - у меня нет друзей. И мои солдаты находятся внутри стен замка внизу.
- Тогда кто скрывается в нашем лесу? - спросила Сабина.
- Одна из отколовшихся от Орды фракций, так как король вампиров умер. Мои шпионы определили, что они нападут завтра ночью.
Торнин был хорошо защищен - в основном мистическим рвом, через который вампиры не смогут переместиться прямо внутрь. По крайней мере, какое-то время.
- Чего они хотят?
- Колодец.
Колодец Душ. Армии всегда стремились управлять им, потому что у каждого вида существ Ллора существовали свои легенды, связанные с ним.
Ликаны верили, что он сможет вылечить их безумие при обращении в оборотней. Вампиры полагали, что он позволит им и днем выходить на улицу и превращать человеческих женщин в вампиров, чтобы те стали их Невестами. Дом Ведьм считал, что он придаст им силу и способности всех пяти каст.
На самом деле Сабина не знала, что, черт возьми, мог сделать колодец. Даже Оморт поклялся, что не знает. Все, что им было известно, - сила колодца просто невообразима, а отпереть его сможет только сын Сабины.
- Кто поведет вампиров? - спросила Ланте.
- У них нет истинного правителя, и они ни за что не примут такого, как я.
Орда позволяла встать на трон только родившемуся с королевской кровью.
- Все же ты возглавляешь тех, кто присоединился к Правусу.
- Я, возможно, намекнул им, что хорошо бы возродить старого короля Орды, чтобы он снова правил ими. Как только Правус победит.
Лживый вампир. В глазах Сабины он поднялся еще на одну отметку.
- А Кристоф?
Он приходился племянником старому королю и должен был стать новым правителем, так как принадлежал к королевскому роду, хотя и не пил напрямую из источника.
Лотэр покачал головой:
- Они знают, что он заставит их соблюдать его правила. Они настолько долго жили в беззаконии, что не смогут измениться так легко. Кроме того, им нравится вкус человеческой плоти.
Он облизал свой клык, вспомнив вкус крови?
- Это - лишь незначительная часть армии, которая собирается. Их прибудет больше в следующие две ночи. Многие из них знакомы с этой землей, так как боролись с королем демонов в прошлые века.
Все знали рассказы о Ридстроме, выезжающим в его внушающем страх черном шлеме, чтобы отогнать Орду от Торнина. О его сражениях складывали легенды.
- Думаю, ты единственный, кто способен убедить их уйти.
- Ты так думаешь?
- Сабина! - завопил изнутри Оморт. Его глаза остекленели, но увидев Сабину в дверях, казалось, пришел в себя. Тогда же заметил Ланте возле нее:
– Прочь, Меланте! – приказал он. – Назад в свою башню.
«Когда-нибудь... – передала телепатически Ланте, медленно уходя. – Удачи».
Пока Сабина прогулочным шагом шла к трону, все глаза были устремлены на нее. Когда она отошла от Лотэра – чтобы другие не заподозрили их в тайном союзе, – вампир пробормотал: «Борись, чародейка».
Как только она достигла возвышения, Оморт стал поигрывать кольцом с ядом. Сабина отдала бы все, чтобы получить противоядие от его morsus. Каждый яд был индивидуальным, и, так как этот Оморт заказал у ведьмы-прародительницы, та являлась единственной, кто мог вылечить Сабину.
Но ведьма заключила соглашение, что никогда не отдаст противоядие никому, кроме Оморта.
– Кейдеон Создатель Королей продолжает поиски меча, – начал Оморт.
Спокойно – насколько это вообще было возможно – Сабина произнесла:
– Да, брат, но ему потребуются годы, чтобы отыскать Сосуд.
– У Кейдеона она уже есть!
Губы Сабины растянулись в улыбке:
– Ты говоришь, что Сосуд находится на пути к Груту? – С таким мужчиной, как Грут, эта женщина испытает невероятные мучения. Мир не мог противостоять другому такому же, как Оморт. – Пошли демонов огня убить ее.
– Ты думаешь, я не пробовал? – возопил Оморт, и его нижняя губа заблестела от слюны.
Сабина почувствовала отвращение. Ранее, когда Ридстром понял, что она собирается уйти, он застонал, словно почувствовал боль. Но затем смог обрести контроль над собой. Кто был более могущественным – спокойный король демонов, которого она держала в цепях, или безумный чародей, который мог разрушить все вокруг, но не в состоянии удержать один-единственный замок?
Оморт схватил кубок и разбил его об стену:
– Эти демоны продолжают подводить нас!
– Мы что-нибудь придумаем, – успокоила Сабина. – Я сама пойду за ней, если будет необходимо. И никогда не подведу тебя.
– Прямо сейчас ты подводишь меня! Ты ходишь в камеру к демону снова и снова! – Он ударил кулаком по подлокотнику трона. – В течение этих дней мы ждали хоть какого-то продвижения. Почему ты не можешь заставить его сделать это?
– У моей задачи был какой-то срок?
Хеттия встряла в разговор:
– Ты говорила, что легко соблазнишь его. А на самом деле это только слова.
Когда-нибудь...
– Твое домашнее животное издает звуки, Оморт. Заткни ее.
– Думаю, ты не слишком стараешься, – отрезал Оморт. – Может, я должен лишить тебя morsus, чтобы подстегнуть?
Глаза Сабины сузились. Зал, казалось, закачался.
– Будешь угрожать мне этим, и результат тебе не понравится.
– Ты смеешь...
Четыре демона огня возникли перед возвышением с ее стороны. Придворные потрясенно затихли.
Демоны были избиты, окровавлены и лишены рук. На воротнике одного из них болталась сложенная вчетверо записка с буквой N, проштампованной на сургучной печати.
Никс. Валькирия отослала их назад с обрубленными конечностями, отразив их беспомощность.
Оморт прошествовал вниз и резко выдернул пергамент, взломав печать. Пока он читал, у него на лбу пульсировала вена.
– Сука! Она узнает мой гнев и научится бояться его! – заорал он, комкая послание и отшвыривая его в сторону. – Я иду за ней сам!
Тут же Оморт вскинул руки и превратил демонов в пепел.
Обойдя обугленные трупы, Сабина нашла листок, подняла его и разгладила, чтобы прочесть:

«Дорогой котик,
Это все, что ты можешь? Почему бы тебе не завязать свои большие девчачьи штанишки и не встретиться со мной лично? Или ты боишься, что Никсанатор отшлепает Оморта?
Между прочим, ты захватил одного из наиболее уважаемых лидеров нашей армии. Мы собираемся получить его назад. Тем более что Сабина не сможет сломить его.
Никс Всезнающая, Предсказательница, не имеющая себе равных,
Генерал новой армии Вертус».

Сабина удивленно присвистнула. Валькирия действительно сумасшедшая.
Потом чародейка нахмурилась. Не сможет сломить его? Что, все-таки есть срок? Точка определена?
И что эта за армия Вертус? До Сабины доходили слухи, что Никс занимается объединением фракций – Ликаны, Обуздавшие Жажд, благородные феи, Дом Ведьм, сплоченная Демонархия и многие другие. Неужели все они создали альянс?
Возможно, они использовали это письмо, чтобы заманить Оморта в ловушку? Сабина знала, что у противника имелись заколдованные тюрьмы, из которых невозможно сбежать. Они могли пленить Бессмертного?
Сабина уставилась на пергамент, ее мысли лихорадочно бежали.
– Приведите мне демона ярости, – скомандовал Оморт. – Я отошлю валькирии руки Ридстрома!
– Нет! – закричала Сабина, ее сердце подскочило к горлу. Оморт может покалечить его! Ридстром восстановит конечности, но боль... – Ты не станешь...
Внезапно ее ударили в лицо, кровь хлынула на мрамор.
Хеттия напала на нее? Холодная, чистая ярость, которую Сабина так хорошо знала, охватила ее. И сразу же во рту появился вкус желчи и тошноты, который могли исчезнуть только после насилия. Самосохранение. Выживание.
Красный туман застил ее глаза; Сабина сплюнула кровью, когда друзья Хеттии окружили ее.

Сноска
1. Транснльвання (лат. Transsilvania «Залесье», также х^рдял, рум. Transilvaraa (Ardedui), нем. Siebenbiirgen («Семиградье»), вент. Erdely) —историческая венгерская и румынская область на северо-западе Румынии. В древности Трансипьвания с оставляла ядро государства даков; в этих краях находилась столица этого воинственного народа — Сармизегетуза. При Траяне зeivrai даков стали римской провинцией Дакия. По легенде - именно здесь жил граф Дракула.

Глава 15

Ридстром чувствовал отвращение к себе. Один минет, и он почти сдался. Да, это лучший минет, который ему когда-либо делали, но все же...
Он покачал головой. Дело не только в том, что она делала, но и в том, как она это делала. Чародейка воплощала в себе все, о чем он мечтал. А когда комната запылала, позволяя ему видеть интенсивность того, что она чувствовала?..
Какой мужчина не испытал бы потребность поступиться всем, чтобы обладать ею?
Он был так близко... И почти капитулировал. Если бы Ридстром согласился на ее требование, то мог бы заполнить ее. И потом, что если бы он все-таки сумел сбежать прежде, чем она убила бы его?
Его сын был бы воспитан ею и Омортом, и его использовали бы в качестве пешки. Они не смогли бы понять потребности ребенка демона. Как будто они стали бы о нем заботиться! Он никогда не подвергнет свое дитя тому аду на Земле, который они обещали.
Ей нужна клятва, которую Ридстром не даст.
Как король демонов ярости он должен произнести следующее: «Я требую чести защищать и оберегать тебя. Ты являешься моей – моей супругой, – чтобы касаться, охранять и лелеять. Ты будешь править подле меня и создавать нашу династию. Прими мои требования, и да будет так сейчас и навсегда».
Если бы женщина приняла его, они остались бы вместе навсегда. Но Ридстром не может отдать свою жизнь, если его к этому принуждают. Он сделал бы это, буть он готов.
И будь она достойна этого.
Он услышал шаги, не Сабины. Слуги уже побывали у него – оставив свободным и одетым.
Стража из пяти вампиров появилась в его камере. Одним из них был Лотэр, Враг Древних. Он являлся генералом Орды, но Ридстром никогда не сражался с его войсками.
– Что вы хотите?.. – прорычал Ридстром.
Они напали разом. Несмотря на то, что демон яростно боролся, он не мог отразить их одними только рогами и клыками; они сковали его запястья и лодыжки.
Когда они телепортировали его, он оказался в зале Торнина. От того, что увидел Ридстром, его живот скрутило спазмом.
Колодец – чистейшая власть – был усыпан частями тел. Самые порочные существа Ллора собрались вокруг него, десятки видов: Новокрылые насекомые – крылатые насекомоподобные гуманоиды, – Алхимики – вечные старики с длинными беспорядочно торчащими бородами, – Цернунны – змеи с головами быков...
В моем доме.
Оморт, ухмыляясь, восседал на золотом троне. Ридстром дернулся вперед, обнажая клыки, но вампиры сдержали его. Не могу вырваться на свободу...
– Добро пожаловать к моему двору, демон. Могущественный Ридстром не выглядит теперь тем, о ком слагали легенды.
– Сражайся со мной, ты, гребаный трус!
Оморт шагнул к Ридстрому, но внезапно остановился, обратив свое внимание на центр зала, как если бы не мог сдержаться.
Дыхание Ридстрома перехватило. Сабина! С кровоточащим ртом она была окружена женщинами. Внутри него вспыхнул защитный инстинкт. Он снова начал бороться с вампирами, и Лотэр ударил его в печень.
– Полегче, демон, – пробормотал он.
Один из подчиненных Лотэра произнес:
– Хеттия сотрет иллюзии Сабины. Я ставлю двадцать суверенов на нее.
– Дурак и его деньги, – вздохнул Лотэр. – Сабина одержит верх. Гнев подпитывает ее, словно керосин огонь.
Глаза Сабины действительно выглядели остекленевшими от безумной ярости.
– Что это? – потребовал Ридстром.
– Простая женская разборка. Хеттия – та, кто отдаленно напоминает Сабину, – и ее друзья намереваются убить твою женщину. Они воспринимают твой отказ от нее как ее слабость. И будут продолжать нападать на нее. – С придыханием Лотэр добавил: – Демон, ты убиваешь ее.
– Освободи меня, я смогу защитить ее!
– Смотри.
Их было слишком много. Она не выстоит против дюжины. Они крались позади нее с кинжалами.
– Сабина!
Со скоростью пули она бросилась вниз, выкидывая ногу и подсекая одну из женщин. Когда та упала, Сабина схватила выроненный нож, резко поднялась и опустила каблук сапога на лицо противницы.
Затем быстро повернулась к Ридстрому, на ее лице читалось потрясение, что он тоже здесь. Их глаза встретились. Ее взгляд выражал предупреждение. Он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.
И в ту же секунду она заставила свое тело как будто рассыпаться на тысячи разлетающихся летучих мышей, став невидимой. Хеттия вскинула руки, пытаясь развеять иллюзию Сабины, но было слишком поздно: когда Сабина вновь показалась, то вонзила свои когти в скальп Хеттии.
Удерживая ее на месте, Сабина отвела в сторону свободную руку, сжала ее в металлический кулак и с силой ударила в нос Хеттии. Хрустнула кость, и кровь, смешавшись с криком противницы, брызнула на пол.
Сабина крепко держала хрупкое тело, избегая ударов. Затем она нацелила другую ладонь на мчащихся на нее противников точно так же, как делала это с демоном, когда вытягивала мысли из его головы.
Женщины завопили в ужасе, хватаясь за свои глаза. Она наслала на них кошмары?
Тогда Сабина крутанулась и впечатала ботинок в челюсть Хеттии. Тело женщины далеко отлетело, оставив часть волос с кожей в руках Сабины. Чародейка бросила скальп к неподвижному телу Хеттии и снова стала невидимой.
Враги все еще были ослеплены иллюзией и не могли ее видеть. Внезапно одна из них схватилась за горло, раскрыв рот. Затем другая получила удар ножом в висок и, упав на колени, рухнула лицом вниз.
Когда все были повержены, Сабина показала себя. Ридстром, как и все присутствующие в зале, за исключением Лотэра, деловито собиравшего монеты, уставился на нее.
Она была забрызгана кровью, задыхалась... и улыбалась. Пока не заметила бросившегося на Ридстрома Оморта с желтыми от гнева глазами.
Ридстром взревел, дернулся вперед, пытаясь освободиться от хватки вампиров. Чародей засмеялся - одним взмахом руки Ридстром был отброшен к стене и прижат к ней за горло.
Пожав плечами, Лотэр и его солдаты отошли в сторону.
- Действительно ли Нике стремится захватить меня? - Оморт сильнее сжал шею демона. - Скажи мне, что является ее слабостью!
Что, черт возьми, Нике сделала теперь? Ридстром стиснул зубы, когда ощутил перелом в области трахеи. Он не мог двигаться, чтобы защитить себя.
- Отвечай мне, демон!
Давление начало уменьшаться.
- Борись со мной!
Хватка усилилась. Перед глазами поплыли темные круги.
- Что ты делаешь? - прокричала Сабина, несясь через толпу. В ярости она походила на фурию, особенно со своими окровавленными волосами и лицом. Ее глаза пылали, словно расплавленный до синевы металл. Ридстром сосредоточился на ней. Остаться в живых... остаться в живых.
- Допрашиваю моего заключенного, - ответил через плечо Оморт, - прежде чем оторву его руки для валькирии.
Еще один нажим, и сломались кости спинного хребта Ридстрома. Ничего не чувствую ниже шеи. Оморт продолжал сжимать, пока голова не стала отделяться от тела.
Это конец. Кожа демона стала рваться, и сцены длинной жизни замелькали перед его взором. Никакой женщины, никакого потомства. Его единственным наследством был... отказ.
- Отпусти его, сейчас же!
Оморт обернулся к Сабине. Через секунду Ридстром оказался на полу. Он лежал неподвижно, будучи парализованным. Когда его зрение прояснилось, он увидел, что зал начал сотрясаться и грохотать от ветров. Волосы Сабины трепетали и развивались вокруг ее головы.
Существа разбежались в укрытия.
- Он - мой пленник, брат. И находится под моей защитой. - Хоть она и была очень маленькой по сравнению с Омортом, смотрела на него бесстрашно. - Я не хочу, чтобы ты покалечил его.
Оморт направился к Сабине, пристально и зачарованно глядя на нее.
Оморт... хочет ее? Как любовник?
– Покинь этот зал, – приказала она Оморту, отказываясь смотреть на него. И чародей на самом деле собрался исчезнуть.
Ходил слух о кровосмешении, рассказывали, что Оморт противоестественно любит одну из сестер. Не ее! Нет, только не ее!
Но Ридстром не мог отрицать то, что было так очевидно – Оморт хотел Сабину.
Задыхаясь между вдохами и выдохами, Ридстром горько усмехнулся, обезумев. Мой зал, мой дом... моя женщина! Все это неправильно, противоестественно. Он прохрипел:
– Это, должно быть, ужасно – знать, что демон будет претендовать на твое владение... знать, что она всегда предпочтет меня тебе.
Глаза Сабины расширились. Оморт обернулся. Со взмахом руки невидимая сила стала вгрызаться в грудь Ридстрома, разрывая его на части.

Глава 16

Ридстром понятия не имел, сколько времени провел без сознания. Он открыл глаза. Он на кровати в своей камере? Боль, которую он никогда прежде не испытывал, накрыла его, но только выше шеи – ниже демон ничего чувствовал.
– Приведите ведьму! – приказала Сабина кому-то. – Быстро!
Неизвестно как скоро в темницу, еле передвигая ноги, вошла старуха с рулоном бинтов и болтающейся сумкой из мешковины. Она села подле него на постель, достала сильно пахнущую травами густую мазь и стала смазывать его рану. Тьфу, этого он тоже не чувствовал.
Пока «ведьма» работала, Ридстром наблюдал за Сабиной из-под полуопущенных век, поэтому она не заметила, что он очнулся.
– Сколько времени займет его восстановление? – требовательно спросила чародейка.
– Два дня, – ответила старуха. – До тех пор ты не сможешь украсть его семя.
Сабина, казалось, не удивилась смелости женщины.
Еще одна девушка вошла внутрь.
– Замок гудит о том, что ты кричала на Оморта.
Она была черноволосой и в раздражении грызла ногти. Черты ее лица немного походили на черты Сабины. Ее родственница?
– Черт, Аби, ты что, хочешь кончить, как оракул? – Она перевела взгляд на постель. – О, твой демон! Неудивительно, что ты так взбесилась.
Сабина возобновила нервное хождение по камере.
– Дай нам противоядие, ведьма! Я знаю, ты можешь сделать его.
– Я связана соглашением. – Женщина начала раскручивать бинты. – Если я его нарушу, то буду убита, и вы получите новую смесь.
– Что необходимо, чтобы ты дала его мне? – спросила Сабина, понизив голос до шепота.
– Один из тех, кто вступил в соглашение, должен должен освободить другого. Или умереть.
– Должен быть другой путь.
– Ты мечтательница, чародейка, – пробормотала женщина, – а мечты сбываются только во сне.
– Я плету интриги. А интриги имеют место в каждой минуте каждого дня.
Они обе уставились друг на друга. Что здесь происходит? Ридстром моргнул, и внезапно старуха предстала перед ним молодой черноволосой эльфийкой. Что за черт? Сабина, казалось, этого не заметила.
Хриплый звук вырвался из его горла, прерывая напряженный момент.
Сабина повернулась к нему, подошла к кровати.
– Не смотри вниз, демон.
Сабина в своей ярости предотвратила его смерть. Пока. Но разве она не понимает, что Оморт вернется, будет снова и снова нападать, как трус, которым он и являлся?
Она легко прочла его мысли:
– Я стану охранять тебя. Этого больше не произойдет.
Затем нежно дотронулась до его лба и, нахмурившись, уставилась на свою руку. После чего отдернула ее, торопливо оглядывая вокруг, чтобы понять, не увидел ли кто-нибудь ее движения.
– Спи, демон.
Он уже не мог держать глаза открытыми.
«Не читай мои мысли, – подумал он, – не делай этого...»
– Не буду, – обещала она.
«Дай мне клятву!»
– У тебя она есть, – пробормотала Сабина. – Теперь спи, демон. И мечтай. Мечтай о том, в чем нуждаешься больше всего.
Его веки отяжелели. И он уснул, погрузившись в мечтания.
Со стула возле огня Ридстром пристально смотрел на свою жену в их кровати. Мерцающий свет играл бликами на ее лице, пока она мирно дремала. Их любимый сын спал тут же в маленькой кроватке.
Снаружи океанский шторм с яростью боролся со стенами замка, внутри же было тепло и уютно. Ридстром наблюдал за своей семьей, оберегал ее.
Никогда еще он не чувствовал себя так умиротворенно.
Малыш заплакал от голода, и Ридстром подошел к кроватке. Нежно качая его в колыбели рук, он поднес его к груди матери. Все еще не совсем проснувшаяся Сабина ласково обняла их сына и пробормотала имя Ридстрома.
Моя семья...
Он резко проснулся. Я нуждаюсь в этом больше всего на свете. И она – ключ ко всему этому.
В ту же секунду его пронзила резкая боль, тысячами мелких иголок вонзаясь в его тело с каждым вдохом. Его позвоночник исцелился. Как долго он приходил в себя?
В камеру вбежала Сабина. Она была одета в новое металлическое бюстье, глаза обведены темно-синим. Сколько же времени прошло?
– Я ненадолго. Только зашла, чтобы проведать моего невероятно глупого демона.
Он видел, что она на взводе, ласковая и мягкая Сабина куда-то ушла.
– Как долго я был без сознания? – спросил Ридстром с усилием. Он лежал на кровати с кандалами на одной лодыжке и свободными руками, но еще не мог ими двигать.
– Один день. Твое тело быстро исцелилось. Позвоночник и шея уже восстановились, как и раздавленные легкие, раз ты можешь говорить.
Когда он осмотрел бинты, обернутые вокруг его тела, Сабина произнесла:
– Кожа на груди еще не затянулась, но это скоро произойдет. Тебе повезло, что ты не пострадал сильнее. Зачем, ради всего святого, ты стал дразнить Оморта?
– Потому что было замечательно... в конце концов сделать это.
– Если бы не я, ты бы умер.
Хитрость и сила Сабины были неописуемы. Она оказалась столь же влиятельной, как и Оморт, – скорее, даже больше, потому что чародей хотел ее.
Но отвечала ли она на его чувства? Спали ли они вместе? Подобные отвратительные вещи происходили в их видах. Возможно, поэтому она и предана брату.
Или потому, что не могла убить его? Не будь Оморт бессмертным, выступила бы она против него? В этом случае она была бы очень полезной.
Что, если Ридстром убедит ее, что меч сработает? Сделала бы она последнее движение?
Королева на шахматной доске, ожидающая момента, чтобы ударить.
Ридстром мог попытаться. Что он теряет?
Сабина скрестила руки на своей обтянутой металлическим бюстье груди:
– Подозреваю, что ты не чувствуешь потребности поблагодарить меня. Ты – очень нелюбезный демон в придачу к тому, что чрезвычайно глуп.
Он никогда не был более уверен в том, что умрет, однако она предотвратила это. Но...
- Во-первых... я здесь из-за тебя и твоего обмана! - На него вновь нахлынула волна боли, исходящая от его раны.
- Именно из-за меня Оморт не трогал тебя все эти годы. Ты никогда не задумывался, почему он не преследовал тебя, чтобы убить?
Ридстром не раз спрашивал себя об этом, тем более что поселился в Новом Орлеане и жил в течение нескольких месяцев на одном и том же месте. Он любил свой дом там. Его было достаточно, пока не удастся вернуть свое королевство. Пока не отвоюет Торнин и не очистит его. Глаза демона закрылись при воспоминании о том, что он видел вчера вечером.
- Ты спишь с Омортом?
- Я не сплю с ним. Я ни с кем не сплю. Чтобы при появлении наследника никто не смог оспаривать его происхождение.
Она не отрицала, что, возможно, когда-то спала с Омортом, но Ридстром почему-то считал, что это не так. Или, вероятно, он просто отказывался верить этому - потому что подобное навсегда вычеркнет чародейку из его будущего.
- Почему ты дралась с Хеттией? - спросил он. Теперь каждое слово давалось ему гораздо
легче.
- Она напала на меня. Хеттия искала способ отомстить мне в течение многих столетий.
- Почему?
- Наверное, потому, что я сделала венок из ее кишок перед всем двором. И вынимала ее органы несколько раз. Я могла бы хранить их в банках на моем ночном столике.
- Нет... ты этого не делала.
И вампир сказал, что я убиваю ее?
- Неужели? Мне не хватает ее желудка и селезенки. - Сабина поднесла к демону тарелку, которую до этого поставила на стол. - И, к слову сказать, ты голоден?
Ридстром бросил раздраженный взгляд на посуду, полную фруктов и овощей, - мяса там не наблюдалось.
- И как, чародейка, ты ожидаешь, что я исцелюсь... когда кормишь меня одной травой?
За прошлую неделю Сабина должна была бы уже догадаться обеспечить его мясом и демонским варевом - сильно забродившим напитком. Чародеи пили тошнотворно сладкие вина и коньяки, называя демонское варево грубым. Ридстром же не переносил их сладкие творения.
- Я все забываю, что мой питомец - хищник. - Сабина отставила тарелку. - Вот, я добавлю тебе комфорта.
Она махнула рукой, и внезапно камера превратилась в его старую комнату. На этот раз Сабина добавила еще и бурю снаружи. Она знала?..
- Ты читаешь мои мысли, не так ли?
- Да, - сказала она безразличным тоном, хотя в нем слышался интерес.
Ридстром подозревал, что она часто скрывала выражения своего лица. В будущем он не станет наблюдать за ее лицом, но будет смотреть на руки, на напряжение худых плеч.
- Ты часто нарушаешь свои клятвы?
- Постоянно, - кивнула она головой. - Я бы даже сказала - регулярно.
Его разозлил не тот факт, что она нарушила свое слово, а полное отсутствие стыда за свой проступок - что было намного хуже.
- Никаких известных лжецам оправданий?
- Это не моя вина, правда. Ты и я, мы чужие друг другу. Мы даже никогда не были представлены друг другу должным образом.
- И что же ты узнала, когда вторглась в мой мозг?
Сабина, казалось, готовилась к чему-то, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Она не выглядела взволнованной, но снова нервно заходила по комнате.
- Ты когда-то засыпал здесь, убаюканный штормами. И давно не посещал свою комнату в башне. У тебя сложные отношения с твоим братом, что тебя очень тревожит. Ты негодуешь на него за то, что он потерял ваше королевство.
Все думали, что Ридстром обвинял брата в том, что тот отдал королевство. Частично это было так - неужели можно предположить, что он будет доволен этим? Но, кроме того, Кейдеон лгал, обманывал и стал наемником ради выгоды. В его жизни нет никакого смысла.
А в твоей?
Чародейка продолжала:
- У тебя есть две сестры - Миа и Зоя, с которыми ты едва разговариваешь. Они живут своей жизнью, и тебя всегда интересовало, можно ли привлечь их к своим поискам. Ты стыдишься того, что завидуешь своему другу, потому что он нашел свою пару. Ликану. Мне кажется, его зовут Боуэн МакРив?
Ридстром выдержал ее пристальный взгляд, но его встревожило то, что она увидела. Поскольку зависть расценивалась им как слабость. Хороший человек был бы счастлив за друга.
Но Ридстрома можно понять - он один из самых древних представителей Ллора, и за долгие годы его существования, создавалось впечатление, практически каждый его товарищ уже нашел свою пару.
Все они испытали то, о чем он мог только мечтать... что-то столь важное, что каждый из них начал жалеть его.
Лицо демона стало непроницаемым, но Сабина могла бы поклясться, что он обеспокоен всем, что ей открылось.
- Что-то еще, чародейка?
- Много, очень много. - Демон - одиночка. Он имел друзей, но был слишком одержим своей миссией, чтобы радоваться общению с ними. Не одобрял своего постыдного брата или команду его наемников, из-за чего уделял Кейдеону мало времени.
Сабина не забирала его ни у какой любовницы.
- Главным образом, - продолжила она, - я видела, что ты... одинок.
И его одиночество расстраивало ее, что удивляло Сабину и усиливало ее общее чувство досады. Прошлой ночью, когда она представила боль, которую испытает Ридстром, если ему оторвут руки, она была настолько поглощена стремлением предотвратить это, что даже не услышала приближения Хеттии. Эмоции делали людей глупыми и уязвимыми.
Но больше всего ее смущало то, что Ридстром увидел в зале. Она никогда не забудет его взгляд и выражение отвращения на его лице, когда он рассмотрел то, что некогда принадлежало ему.
По каким-то причинам ей не хотелось, чтобы он думал, что она похожа на окружающих только потому, что живет здесь.
То, что я не вздрагиваю, вовсе не означает, что я слепая.
- Ты не имела никакого права лезть в мою голову! - Он вертелся на кровати, его губы сжались от очевидной боли. - И зачем ты заставила меня мечтать о...
- Мечтать о чем, Ридстром? - зацепилась она. - Я предлагала тебе помечтать о том, в чем ты нуждаешься больше всего. Я имела в виду выздоровление. Твой мозг выстроил другие видения?
На его лице появилось замкнутое выражение.
- Это не должно тебя беспокоить.
Она позволила ему закрыть эту тему. Пока.
- Я так же видела, что ты хочешь переманить меня на свою сторону. Это действительно было бы удачным ходом. Есть только одна проблема - я вряд ли бы выжила, если бы восстала против одного из самых влиятельных чар оде ев.
- Я видел твою мощь. Ты гораздо сильнее его.
- Не льсти мне, демон. - Она уставилась на свои ногти. - Это тебе не поможет.
- Объединись со мной, и я предоставлю тебе убежище.
- Убежище? Где? В твоем замке? Ой, я забыла, у тебя его нет. По крайней мере, с Омортом я всегда защищена от представителей твоего вида.
– Встань на мою сторону, и никто никогда не причинит тебе боль снова.
Сабина села в ногах кровати:
– В этом и есть различие между нами. Я не буду пытаться переделать тебя. Думаешь, мне нравится, что ты никогда не лжешь и уважаешь такие вещи, как мужество? Конечно, нет. Но я не пытаюсь избавить тебя от этого. Почему твой вид всегда стремится изменить наш?
Это было то, что она ненавидела в них всего больше – не их странные парадоксальные верования как таковые, – а то, что они навязывали их другим.
– Потому что мы живем более содержательной жизнью. Мы преданы, верны и честны.
– Все три качества переоценены вами. Единственный шанс продемонстрировать любое из них состоит в том, чтобы отказать себе в чем-то или ком-то, желанном вами.
– Тогда, следуя этой логике, – что насчет твоей верности Оморту? Ты не испытывала искушения присоединиться к его врагам?
– Никогда, – солгала Сабина. Она постоянно испытывала соблазн предать его. Особенно сейчас, когда он разрывался между подавлением восстания мятежников, вампирами, ожидающими у стен замка захода солнца, чтобы напасть, и насмешками глупой валькирии.
Идея объединиться с демоном... На самом деле Сабина, возможно, могла бы устоять против Оморта. Она вспомнила тот день, когда он нашел ее. Он, как тогда казалось, галантно спас ее и Ланте от нападения невежественных людей. То, что он позволил им жить на равнине, где не было смертных или врекенеров, позволило сестрам почувствовать себя в безопасности под защитой Торнина. До того, как Оморт положил свою руку ей на бедро.
Конечно, они не считали его сводным братом просто потому, что он им так сказал. Но им было известно, что их мать, Элизабет, совершила грех, который заставил благородное семейство Клана Чародеев отречься от нее. Какие-то проступки заставили ее чувствовать себя недостойной и считать бесполезного отца Ланте хорошей партией.
От Оморта они узнали, что Элизабет была Сосудом того времени и родила абсолютное зло – его...
Ридстром прервал ее мысли:
– Оморт не сможет отбиться от союза, который создает валькирия Никс. Не в одиночку.
– Ах да, ваша армия Вертус. Как Никс называет это.
– Ты говорила с ней?
– Скорее, переписывалась. Она совсем помешалась, кстати. Ты доверил бы сумасшедшей вести свои войска?
– Ее безумие лишь особый прием, – сказал он сухо, но она расслышала оттенок уважения в его голосе.
К счастью, Сабина не хотела его уважения, поэтому не ревновала к валькирии. Она могла бы добиться его уважения в любое время, как только захотела бы – если бы захотела.
– Кроме того, Оморт не будет одинок. Ты видел его солдат.
Которые покинут его, если Оморт не получит полноценную власть в ближайшее время.
– Это Воцарение пройдет успешнее.
– И тебя не беспокоит, что мы будем по разные стороны баррикад?
– Ты говоришь так, будто мы не всегда были там.
– Возможно, раньше. Но больше этого не будет.
– Тогда ты должен присоединиться к Правусу. Потому что я планирую быть на стороне победителя.
И все же впервые Сабина задумалась. Оморт оказывался беспомощным против угроз, окружающих их. Без него во главе армия становилась неуравновешенной и нестабильной. Несколько соглашений на стене уже сломались, когда небольшие фракции дезертировали из Правуса.
Этим вечером с приближением сумерек Сабина и Ланте должны рискнуть своими жизнями, потому что он не мог принять этот вызов.
– Демон, ты должен понять одно – Оморт действительно не может быть убит. Нет никакого способа победить его.
– А что, если есть?
– Ты все еще веришь в меч Грута? – Она одарила его снисходительным взглядом. – Это – сказка, Ридстром. Даже если это было бы правдой, и ты был бы свободен, то никогда не смог бы подобраться к Оморту настолько близко, чтобы воспользоваться мечом.
– Он сработает. Никс поклялась, что сработает. Она никогда не ошибается.
– Она, должно быть... – Сабина затихла, когда снаружи раздался вопль. Вслед за ним послышался цокот копыт и топот идущих солдат.
Закат. Вампиры напали.
– Я должна идти. Я не вернусь в течение какого-то времени.
– Почему? Куда ты идешь?
Пытаться залепить дырки в здравомыслии моего брата. И если не получится, то...
– Сражаться.

Глава 17

«Оморт все еще в коматозе?» – телепатически спросила Ланте, обходя пускающего стрелу кентавра.
Сабина выдернула длинный меч из шеи вампира, прорезав ее насквозь.
«Нет, не в коматозе. Всего лишь продолжает оставаться безумным».
Она подцепила стальным носком ботинка отрубленную голову и пнула ее подальше.
«Вспотевший Оморт с остекленевшими глазами, требующий жертву».
Всего несколько часов назад Сабина заходила в его башню – а она ненавидела посещать ее, – чтобы просить его уничтожить нападающую армию.
Она нашла его – сидящего на своей кровати, нежно гладящего по-прежнему исцеляющуюся Хеттию и приказывающего привести другую жертву: «Что-то молодое!».
«Мы не победим без него, – сказала Ланте, – даже если нас смогут увидеть только из-за оставленного следа обезглавленных тел».
У невидимости свои преимущества.
«Ты права».
Ревенанты были достаточно сильными бойцами, но бестолковыми. Либитины бродили по ночному небу и являлись хитрыми убийцами, но любили поиграть со своими жертвами. Кентавры имели отравленные стрелы, но находились в невыгодном положении по отношению к вампирам – потому что представляли собой крупные легкие цели. Вампир прыгал на их спину, притягивая к земле и постепенно вытягивая кровь.
Вампиры Лотэра сокращали численность вражеской армии, но их не так много. Сабина посмотрела на Лотэра через поле боя – он сражался с себе подобными с дикой гримасой. Это был первый раз, когда она видела на его лице улыбку. Волосы он заплел в две косички по бокам от лица в стиле берсеркера и переплел толстыми нитями, которые покрылись кровью.
Сабина наклонила голову. Он был так же высок, как и демон, но не такой мускулистый. Почему я думаю о демоне сейчас?
Внутренне встряхнувшись, Сабина вонзила оружие в очередного вампира. Как только она повергла его, то увидела, как Ланте распотрошила пиявку, проведя мечом вдоль его тела.
Ланте, обычно такая задумчивая и чуткая, в бою становилась яростной. Дюжину раз Сабине хотелось с гордостью крикнуть: «Это – моя младшая сестренка!»
«Сабина! – внезапно закричала Ланте. – Почему вампиры смотрят на нас?»
Сабина огляделась вокруг. Она и Ланте стали... видимыми? Она щелкнула пальцами, чтобы вызвать другую иллюзию, но напрасно.
Только один человек мог так заглушить ее силу.
«Хеттия».
Она сделала их видимыми.
«Ты можешь создать портал?» – спросила Сабина, когда она с Ланте встали спинами друг к другу с поднятыми мечами в поисках спасения.
«Я уже пробовала, но ничего не вышло», – ответила Ланте.
Они были окружены вампирами, надвигающимися на них.
«Думаю, мы – трупы».
«Полагаю, ты права».
Сейчас они обе стали бессильны. Две маленькие чародейки в центре Орды вампиров. Сабина глянула в сторону Лотэра, чтобы прикинуть расстояние до него, но не увидела его.
Одна пиявка кинулась на нее с обнаженными клыками, оцарапав кожу и пытаясь ударить в грудь. Но она смогла нырнуть под его руку, нанеся ответный удар. Однако их становилось все больше.
Намного больше.
Странно, но в это время Сабина вдруг подумала, а что бы почувствовал демон, узнав о ее смерти? Стал бы оплакивать свою женщину?
Ланте прошептала:
– Аби?
Сабина услышала ее даже сквозь шум сражения: громоподобного топота копыт, пения тетивы, звуков ударяющихся друг о друга мечей.
Ближе... Что сказать сестре? Как защитить ее?
Конец приближался... вампиры, мчащиеся вперед... почти достигли их... и внезапно стали... пеплом.
Ветер рассыпал гарь по ботинкам сестер.
Сила изрешетила все вокруг. Сабина обернулась к замку. Оморт стоял на крепостной стене, раскрыв рот, с маниакальными глазами и вскинутыми руками.
Как и все остановившиеся воины Правуса, Сабина шокировано смотрела на Оморта.
Внезапно над искореженным и истекающим кровью полем битвы повисла тишина. Ветер развивал косы вокруг лица Сабины, и она смогла услышать шелест листьев. И пение ночных птиц вдалеке.
Пепел рассеивался.
Оморт перевел убийственный взгляд на Хеттию. Она в слезах пала на колени.
Ланте встала рядом с Сабиной.
– Это то существо, чью жизнь ты хочешь забрать?
Сабина сказала ему, что пошла сражаться.
Он хотел бы помешать этому, чтобы ее не убили. И помешать ей убивать, вероятно, его собственный народ. Он подозревал, что они узнали о его пленении и взбунтовались.
Она там, незащищенная. Ридстром в отчаянье с силой дернул руками, закованными в кандалы, и каждый его заживающий мускул буквально вскричал в знак протеста. Теперь, когда он смог вставать с кровати, ему вновь стали сковывать руки за спиной. Хотя кожа на его груди уже почти зажила, затянувшись, словно свежий шрам, он все еще страдал от боли всякий раз, когда стоял или резко двигался. Демон вышагивал по камере, желая, чтобы чародейка вернулась.
Я могу изменить ее. Могу помочь ей отличить правильное от неправильного. Как только я сбегу...
Он предполагал невозможное, но, вне зависимости от этого, хотел свою пару. Ридстром вспоминал свою мечту. Тот прекрасный мир. Он жаждал его, как ничего прежде. Хотел Сабину с их прошедшей ночи, женщину, которая заставляла играть его кровь.
Она моя. Хорошая или плохая, но она моя женщина.
Только не умирай... не умирай.
Когда он ощутил ее аромат, его глаза в облегчении закрылись. Вскоре после этого Сабина вошла в камеру, встав перед ним. Она запыхалась. Ее облаченная в металлическое бюстье грудь вздымалась и опадала. На голове красовался покрытый шипами головной убор, который плавно переходил в воротник; чулки, сплетенные из металлических нитей, и длинные перчатки с острыми, как бритва, когтями покрывали ноги и руки.
Зрачки расширены, а радужка светится синевой. В уголках губ скопилась кровь. Она пришла к нему прямо с поля боя? Демон сузил глаза. Ее трясет. Ридстром знал, что чувствует солдат, которому пришлось отражать нападение. И она пришла ко мне...
Когда кровь потекла по подбородку, она стерла ее рукой.
Такая красивая. Такая опасная. Моя. В ту же секунду он стал твердым. Нет! Как я могу желать ее после сражения с моим собственным народом?
Все же, когда она подбежала к нему, ничто не смогло остановить его рвануться к ней на встречу. Ее руки взлетели к его лицу, обхватывая, и она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Ее губы были мягкими и дрожащими.
Ридстром сходил с ума от необходимости видеть, что она в безопасности, и выплеснул в поцелуе все свои чувства. Облегчение. Он проник в нее языком, жестко сминая ее рот, пока она не сжала его плечи. Со стоном демон наконец оторвался от нее.
- Что произошло сегодня вечером?
3адыхаясь, Сабина ответила:
- Опасное положение, - она стянула с руки сначала одну перчатку, потом другую и отбросила в сторону.
- Я боялся, что ты погибнешь.
Она расшнуровала бюстье по бокам:
- В определенный момент я была в этом уверена, - она скинула на пол снятую часть доспехов.
Как только Ридстром почувствовал, что ее твердые соски коснулись его груди, ее рука заскользила по его телу вниз.
- Освободи меня, Сабина. - Его член еще больше напрягся от ее прикосновения.
- Не могу.
- Позволь мне защитить тебя.
- Сначала поцелуй, разговоры потом.
Он задрожал, когда она запустила руку в его штаны и пробежалась пальцами по гладкой головке. Она взяла его член в руку, потирая кончик подушечкой большого пальца в медленном умопомрачительном ритме.
Слишком умопомрачительном. Ридстром резко выдохнул, со стоном наклоняясь к ее губам, чтобы снова поцеловать. Он собирался заняться с ней сексом в любом случае.
Их дыхание сбилось, стало неровным. Он смутно уловил иллюзию огня, вспыхнувшего в камере. Свободной рукой она расстегнула его штаны, дернула их, и они повисли на его лодыжках.
Потом слегка потянула демона за член к кровати. Все еще целуясь так, будто от этого зависели их жизни, они дошли до постели и упали на матрац. Со связанными запястьями демон не мог удержаться от падения. Тем не менее в последнюю минуту ему удалось перевернуться, чтобы не упасть на Сабину.
Между поцелуями они крутились, пока она не оказалась под ним. Не обращая внимания на боль, Ридстром резко поднялся на колени. Но затем в нем колыхнулось разочарование. Он не мог стянуть с нее юбку, сдернуть трусики, приласкать ее...
- Сними юбку.
Сильно возбужденная, Сабина развязала узелок сбоку юбки, и та спала
-Теперь их. - Он указал головой на черные трусики.
Она стянула их до лодыжек, а затем швырнула в сторону, оставшись только в головном уборе и чулках. Ее сияющие синим металлическим светом густо подведенные глаза были прикрыты.
- Между бедер, - прохрипел он, - покажи мне.
Чародейка раздвинула перед ним ноги, и ему показалось, что она всхлипнула. Грубый рык вырвался из его груди, когда он пристально посмотрел на ее медные завитки и блестящую плоть.
- Потрогай себя. Позволь мне видеть тебя.
Ее рука немедленно повиновалась, и тонкие пальцы стали скользить по мягкой плоти. Ридстром шумно выдохнул. Никакого стыда. Никакого колебания. Впервые в его долгой жизни с ним была именно такая женщина, которую он тайно желал.
Она была великолепна, лежа под ним, - с разметавшимися по кровати косами, с играющим в глазах огнем, с дрожащим от мастурбации телом.
- Дай мне свою клятву, демон. Сделай меня своей королевой.
Королевой тех людей, которых она убивала? Ридстром, нахмурившись, посмотрел на две струйки крови, сбегающие вниз по ее шеи к груди.
- Из-за чего это?
Она отмахнулась, скрывая кровавые следы иллюзией.
- Вампир попытался вонзить в меня свои зубы. Но моя броня укоротила их.
- Почему вампир?
С яростным раздражением она убрала руку и приподнялась на локтях, сдунув с лица волосы.
- Мы в состоянии войны. Вампир не собирался рисовать меня пастелью, ожидая, пока я
умру.
Она убивала не мой вид?
- У вас война с вампирами?
- С некоторыми из них. А что ты подумал?
- Я... не с демонами ярости?
Она рисковала жизнью, сражаясь с их общим врагом.
- Что? Ты думал...
- Сабина, подожди минутку. Ты не можешь больше биться с ними.
- Ты не остановишь меня. Я люблю убивать пиявок
- У нас это общее. Но они смертельно опасные враги. Просто останься в стенах замка, и
все.
- Сдержать меня может только беременность.
Вампиры унесли жизни его отца и брата. И будь он проклят, если позволит им забрать еще и его королеву. Единственный способ уберечь ее - наполнить своим семенем. И это значит, что ему придется жениться на ней, раз уж нет другого способа выиграть этот спор. Он заставит ее потерять себя, чтобы она приняла его, - без клятвы.
- И почему бы мне не сражаться так же и против демонов ярости? - поинтересовалась Сабина презрительным тоном. - Это походило бы на охоту на овец.
- Ты не могла бы заткнуться? - отрезал Ридстром. - Я собираюсь дать тебе клятву. Она моргнула:
- О! - Медленно улыбнувшись, Сабина превратила шипы, выступающие на ее головном уборе, в опадающие виноградные лозы с тонкими золотыми листьями, вьющимися в ее волосах.
- Я сделаю это, как только ты освободишь меня от цепей.
- Я освобожу тебя, как только ты сделаешь это.
Он наклонился, чтобы его член уперся в ее влагалище, плоть к плоти. Ее лоно было горячим и готовым принять его. Пульсирующий член стал таким твердым, что Ридстром удивился бы, если бы она не почувствовала это. Но когда он попытался войти в нее, его ствол скользнул мимо.
Сабина выкрикнула: -Ридстром!
Он попробовал снова, но и в этот раз безрезультатно. -Грр-р-р-р....
Его лоб покрылся испариной от отчаянной потребности погрузиться в нее.
- Я нуждаюсь в руках, милая!
- Дай мне свою клятву!
– Наполни себя мной, – проскрежетал Ридстром, сжав челюсти, – и я дам!
Рукой она обхватила всю длину его члена, но вместо того, чтобы направить ко входу во влагалище, провела головкой вдоль своих влажных губ. Демон задрожал, когда она стала тереться клитором об его вздутую головку.
– Женись на мне, Ридстром. – Все это время она не сводила с него своих полуприкрытых глаз. Ему казалось, что он полностью теряется в них.
– Я нуждаюсь в тебе, демон. В тебе целиком. Разве ты не чувствуешь, насколько сильно?
– Внутри тебя, tassia. Я хочу быть внутри.
Он закричал, когда его головка немного прошла меж ее половых губ. Отчаянно стремясь потеряться в ее теплоте, он дернулся бедрами вперед, но Сабина по-прежнему крепко держала его, не позволяя выскользнуть. Он зашипел от причиняемой движениями боли. Дайте что-нибудь, чтобы придавить ее бедра.
– Будь ты проклята, чародейка! Ты – моя! И я хочу то, что принадлежит мне!
– Тогда возьми меня. Почувствуй, как я открываюсь тебе. Произнеси слова.
Защитить ее от битв любым возможным способом. Она открыла ему правила игры, и теперь он должен сыграть, чтобы победить. Он хотел сделать ее своей. Но пойдет на это только по собственному желанию.
– Сабина, я должен быть в тебе! – Ридстром попытался прорваться в нее снова, но она отстранила член от своего влагалища, заставляя его отступить. – Смотри на меня, когда я даю тебе клятву!
Когда Сабина встретилась с ним взглядом, Ридстром резко произнес на языке демонов:
– Я никогда не женюсь на тебе, Сабина. Нет, пока не будет доверия между нами. И, клянусь тебе, стану мстить.
Он закончил словами:
– Ты принимаешь это?