Лена, Оля, Надежда, СПАСИБО за новую главу, Начало главы просто ужасно, хорошо что Хоуп умная девочка, смогла простить Джека...

Лена, Надя, Оля, СПАСИБО!!

Прочитала главу на одном дыхании! Приятно горько (противоречу) щемило сердце.

Спасибо!!

Renka пишет:
Ничего прорвемся. Главное терпение и упорство. А капля, как известно, и многовековой камень источит.

Renka пишет: Это еще не открытое признание в любви,но говорит о глубоком чувстве к Хоуп. Беннет смогла так щемяще передать душевные терзания героев в связи скорого расставания,что принимаешь их боль и сожаление как свою собственную. Нравится слог и стиль автора,жалко что рассказ заканчивается.
Ленчик,Надюша,Оля спасибочки за перевод. Перевод замечательный,как и
сам рассказ.

Девочки, спасибо вам за такие чудесные комментарии. Я в восторге от этого нежного рассказика и очень рада, что и вам он тоже нравится.


So-chan пишет: Согласна))


elvira пишет: Спасибо, Эльвир! Для нас это самая лучшая похвала.

Джек сильнее притягивает меня к себе, одной рукой обняв за талию, а другой прижав мою ладонь к своему сердцу. Мы кружим по танцполу под композицию Луи Армстронга «Как прекрасен этот мир».
Свадебная вечеринка только началась, и у нас ещё впереди много всего: тосты, традиционные танцы и разрезание торта. Это лишь первая песня, под которую мы танцуем, а всё, о чём я могу думать, так это уйти с вечеринки и остаться с Джеком наедине.
Джек наклоняется к моему уху. Сперва он просто касается кожи своими мягкими губами, а потом шепчет слова, от которых волоски на руках встают дыбом.
– Давай уйдём отсюда, хорошо?
Я отстраняюсь и смотрю на него.
– Уйти с вечеринки? Разве у тебя нет обязательств?
Он пожимает плечами.
– Не то чтобы... Я хочу сказать... Карсон – шафер. А я – лишь один из двенадцати друзей жениха. Я имею в виду… Серьёзно, неужели ты думаешь, что кто-то здесь будет по мне скучать?
– Я буду, когда ты уедешь, – говорю я, смутившись, что созналась в подобных чувствах.
Джек в ответ одаривает меня нежным поцелуем, и от этого лёгкого прикосновения мои глаза закрываются. Он отстраняется, продолжая держать меня за руку, и уводит с танцпола.
Когда мы уходим, я оборачиваюсь, бросив быстрый взгляд на зал, но никто не обращает на нас внимания. От ожидания провести с ним эту последнюю ночь у меня внутри всё трепещет. Я боялась, что мы застрянем здесь на несколько часов, и я проведу с ним времени совсем мало.
Двери лифта открываются на моём этаже, и Джек просто выталкивает меня в коридор. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Стоя в кабине, он придерживает створки и одаривает меня озорной улыбкой.
– Иди надень что-нибудь для улицы.
– Прости?
– Улица. Тёплая одежда. Сейчас.
– Но…
– Никаких но. Тащи свою великолепную попку в комнату и надень что-нибудь. Встретимся в большом зале.
Джек отступает назад, и двери закрываются. От изумления качая головой, спешу по коридору, чтобы сделать так, как он велел.
Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы одеть джинсы, толстый свитер, шерстяное пальто и перчатки. Заодно натягиваю шапку-бини, хотя при таком холоде она бесполезна.
Джек ждёт меня в большом зале.
– Выглядишь замечательно, – говорит он, а потом ведёт меня к боковому выходу.
– Что мы делаем?
– Ну, я подумал, что в эти дни ты почти не бывала на улице, и из-за этого пропускаешь много интересного. Это твой последний день здесь, так что нам нужно успеть сделать кучу всего, что включает снег, ведь никто не может сказать, когда эта флоридская девчонка снова его увидит.
От того, что Джек об этом подумал, внутри у меня теплеет. Джек с лёгкостью мог бы отвести меня в постель, и я бы охотно пошла с ним. Думая о тех чувственных вещах, которые он бы сделал со мной в той постели, мне становится неимоверно жарко. Но тот факт, что он хочет больше времени провести со мной на улице, резвясь в снегу, заставляет сердце петь.
И я влюбляюсь в него ещё чуточку сильнее.
Он ведёт меня по каменным ступеням, а потом по лужайке. Белый от снега ландшафт окружают несколько деревьев, ветви которых украшены светящимися гирляндами. Словно оживший сказочный мир.
– Я подумывал об игре в снежки, – говорит Джек, – но тогда мы промокнем и замёрзнем, а мне не хочется сокращать время твоего пребывания на улице. Так что, давай-ка слепим снеговика.
– Хорошо, – отвечаю я, смутившись от его предусмотрительности.
В течение следующего часа Джек учит меня искусству лепки снеговика. А это предполагает скатывание снежных шаров, и моя спина меня просто убивает, потому что пока мы лепим тело снеговика, приходится всё время горбиться. Наконец водрузив последний шар снега на вершину, мы отступаем, чтобы восхититься нашей работой.
Склонив голову на бок, я осматриваю его критическим взглядом.
– Чего-то не хватает.
– Хмм… Правда? И чего же?
– Ну… У него как бы нет лица. Я не могу сказать, о чём он думает, и это меня пугает.
Джек широко мне улыбается.
– Думаю, я могу это исправить.
Он вытаскивает из кармана полиэтиленовый пакет с морковкой, двумя земляниками и горсткой ягод черники.
– Вуаля. А вот и лицо нашего снеговика.
– Где ты это взял? – Я одновременно и поражена, и потрясена.
Он пожимает плечами.
– После обеда попросил консьержа достать мне кое-что для лица снеговика. Держи... Я позволю тебе это сделать.
Беру морковку и вставляю в верхний снежный шар. Используя кончик пальца, проделываю отверстия и создаю черничную улыбку, а потом вставляю земляничные глаза. И у нашего снеговика появляется лицо.
Когда мы снова отходим назад, чтобы полюбоваться результатом, Джек становится позади меня и обнимает за талию.
– Красные земляничные глаза придают ему демонический вид, – замечает он, опираясь подбородком о мою голову.
– Я знаю. Или, может быть, у него просто аллергия.
Джек посмеивается, и этот звук вибрацией отдаётся в моём теле. А потом крепче прижимает меня к себе.
– Спасибо, Джек, – шепчу я.
Он поворачивает меня лицом к себе и касается губами моих губ.
– Для меня это в радость.
Его губы снова прижимаются ко мне, и я приоткрываю рот. Этот поцелуй подобен лёгкому летнему дождю, и он взволновал меня до глубины души.
Когда Джек отстраняется, чтобы заглянуть в мои глаза, я понимаю, что он видит бушующие в них эмоции. Но он просто глядит на меня, не боясь моего взгляда, в котором ясно читаются истинные чувства. Я знаю, что Джек замечает их, но, как бы там ни было, он не отступает и не отводит глаз.
– Теперь мы можем пойти внутрь? – спрашиваю я.
С тёплой улыбкой он припадает к моим губам в ещё одном нежном поцелуе.
– Конечно. Джек двигается во мне, медленно... Очень медленно. Он намерен растянуть удовольствие, и я очень даже не против. Я сосредотачиваюсь на каждой детали, которую могу удержать в своей памяти. Ощущение его кожи под кончиками пальцев, то, как он стонет мне в ухо, когда мои бёдра встречают его толчки, твёрдость ягодиц под моими пятками, когда я обхватываю его талию ногами.
Джеку нравится говорить во время секса, так что я обращаю особое внимание на его слова. Обычно они неприличны, направлены на то, чтобы сильнее меня возбудить. Но сегодня вечером... его слова намного поэтичнее, чем когда-либо.
Он говорит мне, насколько я красива, и как ему повезло меня встретить. Говорит, что я самая удивительная женщина, с которой он когда-либо был, и что завтра ему очень не хочется со мной расставаться.
Эти слова наполняют надеждой... что, возможно, у нас может что-то получиться. С каждым словом, сказанным Джеком, с каждым его толчком, моё сердце всё больше и больше запутывается.
А потом, когда буря страсти утихает, Джек притягивает меня к себе, и в течение нескольких мгновений мы лежим молча. Я почти ожидаю, что он скажет что-нибудь ещё, но ему, кажется, нравится наслаждаться тишиной.
В то же время я чувствую, как быстро в песочных часах сыпется песок, отсчитывая время, и понимаю, что с каждой минутой момент нашего расставания всё ближе.
Одри сказала, что это всего лишь развлечение. Джек сказал мне то же самое. Но я не желаю этого признавать, и мне нужно знать, может ли это быть чем-то большим?
– Джек?
– Да? – Его голос звучит сонно.
– Как думаешь, когда ты вернёшься из Афганистана, у нас может что-нибудь получиться? Может быть, мы сможем продолжать встречаться?
Джек не отвечает сразу же, и моё сердце уходит в пятки. Какая же я глупая, раз надеялась на что-то большее, чем то, что было между нами на этой неделе. На глаза против воли наворачиваются слёзы, и я рада, что сейчас Джек не видит моего лица.
– Хоуп, – говорит он робко, почти со страхом.
– Не бери в голову, – перебиваю я. – Это было глупо. Забудь о том, что я сказала.
Джек отстраняется и заглядывает мне в глаза. Я быстро моргаю, надеясь избавиться от слёз.
– Нет. Не забуду. Я собирался сказать, что да, когда я вернусь, мы определённо увидимся.
Меня наполняет восторг.
– Правда? – улыбаюсь я.
– Да. Правда, – губы Джека растягиваются в ответной улыбке.
Бросившись к Джеку, обхватываю его руками за шею и прячу лицо в изгибе плеча.
– Я так счастлива, – шепчу я. – И мы можем поддерживать отношения всё то время, пока ты будешь в отъезде. А ещё я могу каждый день писать тебе письма, но я не уверена, есть ли у тебя доступ к электронной почте, но мы с этим справимся. И я буду слать тебе посылки... с твоими любимыми вещицами, а ты расскажешь мне о своей жизни там. Не успеешь оглянуться, как ты вернёшься и…
– Хоуп, подожди. Остановись на секунду. – Джек отталкивает меня, а тон, которым это было сказано, меня пугает. Сев в постели, он прислоняется к спинке кровати.
– Что такое? – спрашиваю я.
Джек трёт руками лицо, а потом, глубоко вздохнув, печально смотрит на меня.
– После отъезда я не хочу поддерживать с тобой отношения. Я не буду тебе писать и не хочу, чтобы ты писала мне.
– Что? – в замешательстве спрашиваю я. – Но ты сказал, что хочешь видеться со мной.
Молча опустив глаза, Джек берёт меня за руку. Он поглаживает мою кожу, его взгляд всё ещё сосредоточен на моей ладони.
– Я не хочу, чтобы ты меня ждала. Я могу не вернуться, и это будет нечестно по отношению к тебе.
– А разве это не мне решать?
Он наконец поднимает на меня суровый взгляд.
– Нет, это решать мне. Я не хочу, чтобы после моего отъезда ты обо мне волновалась. Не могу позволить тебе ждать мужчину, который может не вернуться. Я просто не позволю тебе это сделать.
– Это глупо, – говорю я.
– А вот и нет. Это жизнь, и я своими глазами видел, какая это мука для подруг и жён ждать своих мужчин. Своими глазами видел, какое опустошение чувствует женщина, когда теряет любимого.
– Джек... Этого не случ…
– Нет, Хоуп. – Резко бросает он, и я захлопываю рот. – Послушай. Я смотрел, как уезжает мой лучший друг, и видел, как его жена, Дженнифер, месяцами страдала от мучительного ожидания. Я видел, как она волновалась каждый раз, когда в новостях сообщали о погибшем солдате. И каждый раз, когда звонил телефон, я видел страх в её глазах. Но главное, я видел, как она рухнула на пол, когда получила известие о том, что Марк приехал домой в цинковом гробу. Если честно, я не пожелал бы такого никому, а в особенности – тебе.
Лицо Джека переполнено страданиями от воспоминаний, и я тщательно подбираю следующие слова.
– Я всё понимаю, Джек. И это звучит ужасно, но я знаю, что могу с этим справиться.
Наклонившись вперёд, Джек заключает моё лицо в ладони и пристально смотрит в глаза, пока не удостоверяется, что всё моё внимание сосредоточено исключительно на нём.
– Может, ты и в состоянии с этим справиться... А вот я – нет. Более того, я не хочу беспокоиться о тебе. Мне нужно отбросить все посторонние мысли, и если я буду волноваться о том, как у тебя дела, то не смогу сосредоточиться на задании. Прости, Хоуп, но это правда. Я не желаю поддерживать связь и хочу, чтобы ты жила своей жизнью. Если я вернусь, то больше всего на свете хочу снова тебя увидеть.
Не знаю, что ему сказать. Я считаю, что Джек ошибается… Очень сильно ошибается. Не думаю, что он поступает справедливо, решая за меня, смогу я с этим справиться или нет. Лишь одна мысль о том, что волнение обо мне помешает ему в полной мере выполнять свои обязанности, для меня словно удар в живот.
– Пожалуйста, давай сегодня больше не будем об этом говорить. Я предпочёл бы провести время, занимаясь с тобой любовью.
Джек наклоняется и, приникнув к моим губам, целует страстно и отчаянно. Я сдаюсь, но где-то глубоко в сознании уже планирую завтра перед отъездом снова на него надавить. Не думаю, что прекратить любое общение – это решение всех проблем.
Заползаю к Джеку на колени и обнимаю его за шею.
– Хорошо, Джек. Сегодня больше никаких разговоров. Давай просто покажем друг другу, как сильно будем скучать, когда ты уедешь.

Отогнав созданные вместе с Джеком воспоминания, я открываю глаза.
Надеюсь, мне не придётся воскрешать их в памяти всю оставшуюся жизнь. Я очень хочу создать с этим мужчиной новые воспоминания.
При одной мысли о том, как в прошлом году меня бросил Джек, я киплю от злости и готова разрыдаться от горя. Я понимаю, почему он так поступил. Правда, понимаю. Но не согласна с этим, так что выполнять его просьбу я не собиралась.
Открываю сумочку и достаю два конверта. Положив их на барную стойку перед собой, беру тот, что с эмблемой гостиницы «Монтгроув» в верхнем левом углу. Вытащив письмо, я разворачиваю его и разглаживаю. Последние слова Джека. За них я отчаянно цеплялась весь прошедший год.
Когда я проснулась тем последним утром, моей первой мыслью было снова начать с Джеком разговор о том, чтобы продолжить наши отношения сейчас... а не после его возвращения с войны. Но когда я перевернулась на другой бок и не увидела его рядом, то сразу поняла, что он уже ушёл. Я встала и на нетвёрдых ногах направилась к шкафу. Отодвинула в сторону дверцу, там оказалось пусто. Я заглянула в ванную, но и там ничего не было.
Вернувшись в спальню, я заметила на его подушке конверт с моим именем, написанным небрежным почерком.
С того дня я всё время носила письмо с собой. И, несмотря на то, что я много раз его перечитывала, сейчас вновь решаю это сделать. Интересно, смогу ли я возродить надежду снова увидеть Джека? Когда я кладу письмо на стойку, мои руки немного дрожат. Он сказал мне жить дальше и не оглядываться назад. Это смехотворная просьба для меня была невыполнима. Я понимала, что в Афганистане Джек будет в серьёзной опасности, но знала, что есть большая вероятность того, что он всё же вернётся ко мне. Так что я ждала его вопреки всему.
Я продержалась всего два дня, а потом попросила Одри сотворить чудо. Она позвонила Карсону, который в свою очередь позвонил маме Джека, и прежде чем он успел доехать до Афганистана, у меня уже был его адрес.
Подождав две недели, я написала первое письмо. Начала с извинений за то, что поступила именно так, как он просил не делать. После этого изложила кучу всяких новостей о моей жизни. Жизнерадостные и полные оптимизма слова. Я хотела, чтобы он знал, что не должен обо мне волноваться, несмотря на то, что в душе тосковала по нему и волновалась о его безопасности. Я терпеливо ждала ответа, но так и не дождалась.
Через две недели я написала снова. Я рассказала ему шутки и приложила несколько собранных мною смешных комиксов. И объяснила в самых мельчайших деталях, как у меня обстоят дела с учёбой. Я исписала две страницы забавными подробностями о своей жизни, и сделала всё, чтобы он знал, как я по нему скучаю.
И вновь не получила ответа.
Но это меня не остановило.
После этого я продолжила писать ему раз в две недели. Письма оставались беззаботными и весёлыми. Слово за слово, и я поведала ему все подробности своей жизни, и теперь Джек Фримен знает Хоуп Кэмден лучше, чем кто-либо.
Спустя почти четыре месяца после отъезда Джека в почтовом ящике я обнаружила конверт. Сердце на миг замерло, когда я увидела почтовый штемпель. «Полевая почта, АПС, ВС США в Европе». Я понятия не имела, что он означает, но слова «полевая почта» сказали всё, что мне нужно было знать.
Джек написал мне письмо.
Я беру с барной столешницы тот конверт. Без обратного адреса, и сзади приклеен скотч, который я аккуратно отклеиваю.
Письма внутри нет, но есть кое-что более важное. Я достаю высушенный цветок... Должно быть, один из пустынных видов. Он тёмно-фиолетовый и, по-видимому, раньше имел округлую форму с нечётким контуром. Но теперь он плоский и в форме веера. Ясно, что, прежде чем послать мне цветок, Джек потратил время, чтобы прижать его чем-то и высушить. Я подношу его к носу и вдыхаю, хотя понимаю, что пахнуть он не будет.
Положив цветок, задеваю пальцами остальное содержимое конверта. Это песок. И там его не больше четверти чайной ложки, но я знаю, что это та земля, по которой ходил Джек, и от этого последние несколько месяцев чувствую покой.
Цветок и песок – вот то, что я получила от Джека, но смысл этого был понятен. Он думал обо мне и давал молчаливое согласие на то, чтобы я продолжала писать. Я удвоила усилия и принялась каждую неделю отправлять по письму.
Но ответ больше ни разу не получила.
Я не пыталась узнать, всё ли у него хорошо. Возможно, я смогла бы с лёгкостью выяснить это через Карсона, но в глубине души знала, что Джек выберется оттуда в целости и сохранности. Кроме того, я знала, если бы с ним что-то случилось, Карсон сказал бы об этом Одри. А раз я здесь, и Джек так и не появился, это может означать лишь одно: он не хочет меня видеть.
Я кладу цветок в конверт и тщательно заклеиваю, чтобы не высыпался драгоценный песок. Потом аккуратно засовываю его в сумочку и беру то единственное письмо, которое он мне оставил. Устояв перед искушением прочитать его ещё раз, я начинаю его складывать.
– Знаешь, я ведь соврал.
Голос полон нежности, он просачивается сквозь поры моей кожи и растекается по всему телу.
Джек.
Медленно развернувшись на барном стуле, я поднимаю на него взгляд. Он ни капельки не изменился... Высокий, с армейской стрижкой и сверкающими глазами. Одет в джинсы, белую рубашку и твидовый пиджак. Руки засунуты в задние карманы штанов.
При виде Джека у меня пересыхает в горле, а стук сердца гулом отдаётся в ушах.
– Разве ты не хочешь узнать, в чём я соврал? – спрашивает он.
Облизнув губы, я лишь киваю.
Вытащив руки из карманов, он подходит ближе. Я втягиваю носом воздух и чувствую запах его пряного одеколона. Джек протягивает руку и заправляет мне за ухо выбившийся локон. От этого незначительного прикосновения по позвоночнику пробегает дрожь, и мне приходится бороться с желанием закрыть глаза.
– Я соврал в письме, которое ты держишь, – говорит он, опустив взгляд на лист бумаги, крепко зажатый в моей руке.
Он берёт его и разворачивает. Потом пробегает глазами, в смятении морща лоб.
– Вот здесь, – показывая мне письмо, Джек указывает на текст. – Где писал, что не буду вспоминать о проведённом вместе времени. И что собираюсь жить дальше без тебя.
Я смотрю туда, куда он тычет пальцем, а потом снова на него. В его глазах плещется океан печали, и моё сердце болит за него.
– Я соврал, Хоуп. Я думал, что смогу выкинуть тебя из головы, но не смог. Я думал о тебе каждый проведённый там день. И каждую ночь... прежде чем засыпал. А те письма... Я был взбешён, когда увидел первое письмо, но это не мешало мне жадно глотать каждое написанное тобой слово. С тех пор я с нетерпением ждал от тебя весточки. Дни, когда приходили письма, были для меня самыми счастливыми.
От этих слов в душе поднимается бурная радость. А от осознания, что мои письма подбадривали его и поддерживали, я понимаю, что мучительное ожидание того стоило.
– Я получила цветок и песок, которые ты мне послал.
Он кивает.
– Я не писал, потому что не хотел, чтобы ты становилась мне ближе. Но я должен был как-то дать тебе понять, что твои слова были не напрасны.
Нерешительно протянув руку, кладу ладонь ему на грудь. Его сердце, кажется, колотится быстрее моего.
– Я не знала, придёшь ты сегодня или нет.
Джек берёт мою руку, лежащую на его груди, и подносит к своим губам. Он нежно целует кончики пальцев, а потом стаскивает меня со стула. Притянув ближе, крепко обнимает меня, уткнувшись носом в изгиб шеи.
Слышу, как он вдыхает мой запах и медленно выдыхает. После этого, продолжая меня обнимать, поднимает голову.
– Как я мог не вернуться к тебе? Как мог бросить девушку, которой нравится пересматривать «Звёздный крейсер «Галактика» или которая любит во время грозы сидеть на крыльце? Как мог жить без женщины, которая ненавидит шоколадное мороженое, но любит ванильное в шоколадной глазури? Что бы я делал без глупой девчонки, которую стошнило в кинотеатре от просмотра фильма «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света»? Или же безумно доброй, которая раз в неделю покупала продукты дедушке, живущему по соседству? Скажи мне, Хоуп... Как я могу жить без женщины, которая весь прошлый год помогала мне не сойти с ума?
Глаза наполняются слезами, но я улыбаюсь.
– Так не делай этого… Не живи без неё. Я же здесь.
Джек берёт в ладони моё лицо, и мы просто стоим, затерявшись в глазах друг друга. А потом он целует меня, как никогда прежде. Ощущения просто незабываемые. Его рот успокаивающе действует на мои чувства. Я обхватываю его руками за шею, проводя пальцами по коротким волосам на затылке. Мы целуемся, кажется, целую вечность, даже не заботясь о том, что находимся в общественном месте. Время останавливается, и меня наполняет счастье, яркое и волнующее.
Наконец отстранившись, мы опять пристально смотрим друг другу в глаза, пытаясь заглянуть глубже и понять, есть ли что-нибудь, что осталось недосказанным.
– Я тоже здесь, – говорит Джек. – Я вернулся... только ради тебя.

Я сижу на полу, окружённый кучей порванной упаковочной бумаги и бантиков. Огни рождественской ёлки весело мерцают, и Хоуп кладёт голову мне на плечо.
– Я устала, – говорит она. – Не могу поверить, сколько подарков мы только что открыли.
Окидывая взглядом беспорядок, который нам предстоит убрать, я сдерживаю стон. Но видеть гамму чувств на лице Хоуп, когда она открывала мои подарки ей на Рождество, того стоило. Я не могу её не баловать. Эта девушка для меня всё.
Кстати, Хоуп отплатила мне тем же. Она немного слетела с катушек и накупила мне столько одежды, что мне её вовек не сносить. Но, откровенно говоря, это очень заводит, когда твоей девушке нравится покупать для тебя одежду. Так что я не возражаю и тихонько помалкиваю.
Прошлый год был удивительным. Мы с Хоуп стали жить вместе, и я посещаю университет штата Флорида. Я пока не представляю, чем хочу заниматься, но до выбора специализации ещё целый год. Хоуп работает в Флоридском департаменте социального обеспечения и по-прежнему любит свою работу. Это наше первое настоящее совместное Рождество, а прошлогоднее не считается. На следующий день после нашей встречи в гостинице «Монтгроув» мне пришлось вернуться в Кентукки, но я знал, что после демобилизации сразу же отправлюсь во Флориду к Хоуп.
Украдкой бросаю взгляд на наручные часы. Настало время для последнего подарка. Пару минут назад Одри должна была завершить свою секретную миссию и оставить его в гараже.
Немного толкнув Хоуп плечом, я встаю.
– Пойду возьму нам яичного ликёра, а потом какое-то время поваляемся среди подарков.
Она ложится посреди всего этого мусора и счастливо вздыхает.
– Звучит великолепно.
Как только оказываюсь на кухне, открываю дверь, которая ведёт в гараж, и вздрагиваю, услышав скрип. Но как и было запланировано, за ней стоит большая коробка, завёрнутая в блестящую серебристую обёрточную бумагу, перевязанную огромным красным бантом.
Я беру её и посмеиваюсь, когда слышу внутри шевеление. Потом поворачиваю так, чтобы не было видно пять больших отверстий на одной из сторон. Но всё равно из одного отверстия успевает высунуться маленький розовый язычок.
Увидав, что скрывается внутри, она безумно обрадуется.
Когда я возвращаюсь в гостиную, Хоуп садится и от удивления приподнимает брови.
– Что это?
– А на что это похоже, глупая? Ещё один подарок. Я нашёл его у задней двери.
– О, правда? – говорит она с наигранным сомнением.
– Эй... Если не хочешь, то я выставлю коробку на улицу, чтобы её забрали вместе с мусором.
Хоуп поспешно встаёт на колени и протягивает руки.
– Ты не посмеешь! Дай же мне её поскорее. – Глаза Хоуп блестят от волнения.
Вместо того чтобы вручить ей коробку, я отшвыриваю ногой часть мусора, чтобы расчистить немного места, и ставлю подарок на пол.
– Теперь будь осторожна... Оно хрупкое.
Не теряя времени, она наклоняется к подарку и быстро развязывает бант. Потом разворачивает бумагу, чтобы добраться до картонных створок, всё ещё не замечая отверстий, которые находятся с моей стороны.
Я пристально наблюдаю за своей девушкой, когда она открывает коробку. И замечаю, как выражение её лица меняется с невероятно взволнованного на радостное. В глазах Хоуп вспыхивает чистый, ничем не прикрытый восторг. Она даже визжит, и я сопротивляюсь желанию заткнуть уши от этого оглушительного вопля.
– О, Джек, – благоговейно выдыхает она, доставая из коробки щенка золотистого ретривера. Этот толстенький, пушистый комочек меха с красным бантом, который Одри завязала вокруг его шеи, выглядит великолепно. Он нетерпеливо принимается покрывать её лицо маленькими щенячьими поцелуями. Хоуп прижимает его к груди и зарывается носом в мягкий мех. А когда наконец поднимает на меня взгляд, в глазах стоят слёзы.
– Ты запомнил, – тихо произносит она.
– Конечно, запомнил. Я помню всё, что ты мне писала, пока я был в Афганистане.
В одном из писем Хоуп рассказывала о том, как вырастить золотистого ретривера. И, не скрывая восторга, поделилась, что ждёт не дождётся, когда после окончания университета заведёт собственную собаку. Я знал, что для Хоуп это великолепный подарок на Рождество, и уверен, что сегодня ночью, когда мы ляжем в постель, буду настоящим счастливчиком. Лишь от одной мысли о том, как погружаюсь глубоко в неё, член судорожно дёргается, но я пытаюсь подавить эти чувства. Осталось вручить последний подарок.
– Как его зовут? – спрашивает девушка.
– Откуда мне знать? Это твой щенок. Назови его как хочешь.
Хоуп тепло мне улыбается.
– Ты хочешь сказать, что он наш. Так как мы живём вместе.
– Да, он наш, но ты сама придумай ему кличку.
Она держит щенка так, что его шоколадные глаза смотрят прямо на неё. Маленький, пушистый хвостик быстро вертится туда-сюда. С минуту она пристально его разглядывает.
– Думаю, я назову его Стамбл¹.
– Стамбл? Как тебе вообще пришло такое в голову?
Положив щенка на колени, Хоуп гладит его мех и смотрит на меня.
– Так я тебя встретила. Перед входом в гостиницу «Монтгроув» я споткнулась о выступающую из каменной дорожки плитку, а ты меня поймал. Именно тогда началась моя новая жизнь.
О, боже, что же эта девчонка делает с моим сердцем?
Я прочищаю горло, а потом говорю:
– Отличная кличка. Как насчёт того, чтобы позволить и мне получить немного щенячьей любви? Но сначала сними с него этот бант. Маленькому пёсику с ним очень неудобно.
– Наверное, ты прав.
Наблюдаю за тем, как Хоуп пытается удержать извивающегося щенка и развязать бант на его шее. С минуту она сражается с ним, а потом пристально всматривается в узел. Тихо посмеиваюсь, когда её глаза широко распахиваются от удивления. Она бросает на меня быстрый взгляд, но я лишь молча смотрю на неё.
Хоуп возвращается к узлу и яростно работает пальцами, пока Стамбл думает, что хозяйка играет с ним в игру, и пытается укусить её за руки. Но она терпеливо ведёт себя с пушистым комочком, упорно возится с узлом и, как только тот поддаётся, стягивает с шеи ленту.
А потом отпускает щенка. Он спрыгивает с её колен и ныряет в ворох обёрточной бумаги.
Хоуп держит ленту перед лицом так, чтобы хорошенько рассмотреть висящее на ней кольцо с бриллиантом. Её руки дрожат, когда она берёт кольцо и, стянув его с ленты, таращится на него с изумлением.
– О, Джек. Какая красота, – наконец говорит она.
Подползаю ближе и беру у неё кольцо. После этого поднимаю её левую руку и целую.
– Хоуп... – начинаю я, но вдруг тушуюсь. Я запланировал отличную речь, но сейчас всё вылетело из головы. Подготовил красивые поэтические слова... которые несомненно её покорят.
Но теперь... я в панике. И всё, на что способен, так это молча смотреть на неё.
Хоуп хорошо меня знает, поэтому просто улыбается и отвечает:
– Да.
– Да? Но я не задал вопрос, – ухмыляясь, говорю я, немного успокоившись после того, как так напортачил с речью.
– Я вижу его в твоих глазах, Джек Фримен. Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать, потому что это написано у тебя на лице. Знаю это, потому что я знаю тебя. И нет в этом мире большего счастья для меня, чем стать твоей женой.
Сердце распирает от любви, и я удивлён, что оно не вырвалось наружу.
Я надеваю Хоуп кольцо на палец и притягиваю её в свои объятия так, что она оказывается между моих колен. Девушка вытягивает левую руку и любуется моим подарком, а потом поворачивается ко мне. Обхватив руками за шею, Хоуп садится мне на колени, и от её тепла меня тут же охватывает страсть.
– Так это значит «да»? – спрашиваю я, вжимаясь в неё бёдрами.
Она мурлычет и трётся об меня.
– Всё верно.
Удерживая ладонями голову, страстно целую её в губы. В этот поцелуй я выплёскиваю все свои эмоции и всё то, что хотел сказать в своём «неудавшемся предложении руки и сердца». А когда отстраняюсь, то касаюсь её лба своим.
– Я люблю тебя, Хоуп. Для меня настоящее чудо лишь одна мысль о том, что ты всегда будешь со мной. Я обещаю сделать тебя самой счастливой женщиной на свете.
Хоуп отодвигает голову в сторону и крепко меня обнимает, вцепившись пальцами в мои плечи.
– Я люблю тебя, Джек. Ты моё рождественское чудо и всегда им останешься.
Я тоже крепко её обнимаю, пристально глядя на мерцающее дерево.
Рождество сыграло определённую роль в трёх основных событиях нашей жизни. В первое Рождество судьба сблизила нас только для того, чтобы потом безжалостно разлучить. Во второе – она снова свела нас вместе, чтобы мы могли продолжить наши отношения. А это Рождество... Любовь, которая ярко светит в наших сердцах, связывает нас навеки.
Я осторожно укладываю нас на пол, заваленный горами упаковочной бумаги. Замечаю Стамбла, который свернулся калачиком и крепко спит, а из его пасти торчит обрывок ленты.
Повернувшись к Хоуп, нависаю над ней, готовый в первый раз заняться любовью со своей новоиспечённой невестой.
Это Рождество я точно никогда не забуду. 1) Stumble (англ.) - спотыкаться, оступаться

Вот и наступил конец рождественской истории. Хоть Рождество давно позади, но в душе мы никогда не перестаём верить в чудеса, не важно, какое на дворе время года. Где-то внутри нас всегда остаётся вера в чудо, вера в счастье... И она никогда не умирает...


Дорогие наши читатели, именно ваша поддержка и теплые слова придавали нам сил, вдохновляли и заставляли двигаться дальше. Огромное спасибо, что оставались с нами все это время. Надеюсь, эта рождественская история пришлась вам по душе.

От всей души хочу поблагодарить двух чудесных и талантливых девчат – Надюшу и Олечку. Девочки, я безмерно благодарна вам за поддержку и за то, что, даже несмотря на загруженность, вы согласились поработать вместе со мной. И мы сделали это! УРА! Надюшик, золотце, отдельное спасибо за то, что поддержала меня прошлым летом, когда я рассказала тебе об этой книге. Как помнишь, я ещё с весны сомневалась, браться за перевод рассказа или нет, хотя желание его перевести было очень сильным. Именно благодаря тебе и твоей поддержке перевод этой рождественской истории наконец осуществлён.

Девочки, искренне поздравляю вас с завершением столь замечательного проекта!!!

Книжка бесподобная!

Иногда слезы наворачивались. Иногда злилась и хотела придушить Джека (особенно, когда он от неё ушел не попрощавшись, оставив только записку, а потом не писал... Нет, он отправил ей надежду в виде высушенного пустынного цветка и песка) Но по честняку, влюбилась в него не помню с какой главы, но когда они с Хоуп просидели всю ночь разговаривая, а потом... Все в этой книге обалденное!!! А какая замечательная Хоуп!!!

Великолепная история со счастливым концом!!! Прочитав последнюю главу, вернее эпилог от лица Джека, когда он выглядел таким нерешительным, а какой двойной подарок сделал Хоуп, захотелось перечитать!! Нежная, берущая за душу история!

Лена, Надя, Оля, спасибо вам огромное!

Леночка, Оля поздравляю нас и читателей с завершение перевода замечательной рождественской истории.Работать девочки с вами над книгой было сплошным удовольствием.


Renka пишет:
Леночка, огромное спасибо за выбор книги и перевод, история Джека и Хоуп просто волшебная. При прочтении вызывает бурю эмоций: радость, грусть, отчаянье, надежду и конечно любовь. Все именно так как ты мне рассказывала прошлым летом и даже больше Еще раз спасибо солнышко, за это чудо

Спасибо,спасибо огромное! Роман просто великолепен, а Ваш перевод прекрасен, я получила истинное наслаждение ,еще раз спасибо Вам за Ваш труд!!!

Какая же все таки замечательная и трогательная история получилась. Я получила невероятное удовольствие от прочтения.
Девчата, нижайший поклон за великолепную работу над переводом.

Жизнь состоит из радостей и увы, потерь, потому запрещать привязываться и любить Хоуп было нельзя и, как выяснилось
эти искренние, полные света письма, поддержали Джека. Недаром писал Симонов "...Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло." В итоге мы имеем гармоничную и любящую пару.
Леночка, Олечка и Надюша, спасибо.

Лена, Надя, Оля, СПАСИБО огромное за отличную книгу, в прекрасном переводе. СПАСИБО за доставленную радость и удовольствие от чтения. Желаю дальнейших успехов в творчестве, на радость вам и нам читателям.

. .

Ленок, обожаю тебя!!! И перечислять за что ну сил не хватит))) Спасибо за то что находишь такие замечательные книги и спасибо всей команде.. Олечка, Надюшка, я давно как говорится "в вас всех влюблённый"

Перевод бесподобен! Книга прекрасна! Столько чувств в одном флаконе - это супер! Я может и наивная чукотская девочка, но продолжаю верить в любовь, продолжаю верить в то? что всё будет чудесно и любовь поможет нам многое преодолеть. Джек просто чудо. а не мужчина) Сценs сексуальныt на высоте. Я прям влюбилась в него...) А Хоуп молодец, люблю людей у которых есть стержень внутри. Они радуют меня и хочется ими гордится. Спасибо за чудесные эмоции...

Ой, девчата, спасибо за такие добрые слова. Для нас это лучшая похвала!
Очень-очень приятно. Моя на седьмом небе, значит наша команда трудилась не зря.

Спасибо большое за перевод Мне очень понравилась история. Такая нежная, романтичная

Renka, Solitary-angel, Lambda, спасибо вам огромное!!!


Очень светлая и добрая история. От того, что в этой книги нет приключений, драк и море загадок, она не стала скучной и неинтересной. Книга всё равно держала от начала и до конца. Я очень переживала за героев, хотя догадывалась чем сердце успокоится.
Ну и самое немаловажное то, что перевод, сверка и редактура выше всяких похвал. Благородя вам, я не читала, а проживала эту историю!!! За оформление, отдельное СПАСИБО!!!