---

Название: Nancy / Нэнси
Автор: Darynda Jones / Даринда Джонс
Описание: мистика, триллер, YA
Количество глав: рассказ
Год издания: 2015
Серия: вне серии
Статус перевода: завершен

Перевод: Euphony
Сверка: Euphony
Редактура: RuSa
Мегадизайнер: Solitary-angel



Узкий круг популярных учеников школы Ренфилд-Хай гостеприимно приветствует в своих рядах новенькую. Но та не может выбросить из головы девочку по имени Нэнси Уилхойт, которая заявляет, будто ее преследуют призраки. Вскоре становится ясно, что и призраки, и люди редко оказываются такими, какими кажутся на первый взгляд.

Нехороший я человек.. ой нехороший...

Euphony пишет:

Ты замечательная

Ага, тебе как раз и хвалить меня)). Полночи тебя мурыжила... Спасибище, Надюш!

рс: Я так и знала,что твоя душа не оставит очередное творение Джонс пылится в небытие. Мы счастливицы,что есть ты.

Одним куском, пардоньте, не влезло, так что пришлось поделить. Для красивости - пополам

Мы с полом познакомились где-то между четвертой и пятой кружкой пунша. Столкнулись буквально лицом к лицу. То еще воспоминаньице. К тому же практически единственное с прошлого вечера. Если, конечно, не считать смутной встречи с парнем, на шее у которого светилось ожерелье из неоновых трубочек, и который сказал мне, что у меня симпатичные кутикулы. Но знакомство с полом – это да-а, это я еще долго буду вспоминать, заливаясь от стыда краской.
Так уж вышло, что мы, то есть я и пол, отлично поладили. Интрижка у нас выдалась короткая, но бурная. Кажется, я все время была сверху. Точно не помню, честно. Потому что за вечер мир разок-другой перевернулся. В общем, свидание закончилось чересчур быстро. Кому-то, видите ли, вздумалось нагло отодрать мою физиономию от объекта новой страсти, и все для того, чтобы представить меня белому фаянсовому тазику, от которого несло, как от кошачьего лотка. Я держалась изо всех сил. Умоляла хоть кого-нибудь остановить эту фаянсовую карусель, чтобы дать мне сойти на твердую землю. Потом почувствовала на затылке чью-то мягкую и холодную руку, словно кто-то хотел меня успокоить, ну а дальше мир вокруг почернел. Занавес.
Следующее, что я помню, – это собственные попытки вырубить будильник с помощью техники «шарахнуть по нему первым, что под руку попадется». Последствия вчерашнего дебоша ощущались в каждом движении и даже в каждой мысли. Все силы ушли на то, чтобы вытащить себя утром из постели, а теперь остатки все тех же скудных сил истощались со скоростью света, потому что нужно было как-то держаться на ногах и при этом не вывернуться наизнанку прямо в коридоре Ренфилд-Хай.
Больше меня ни на что не хватало.
Глядя на Саманту Варгас, которая махала мне через целое море теплых тел, я старалась не зацикливаться на том, почему утром мне пришлось буквально сдирать с лица волосы. Между прочим, Саманта каким-то чудом ловко держала в руках целую охапку книг, энергетический напиток и кекс, в котором горела свеча. Офигеть! Я себя-то с трудом держала, и то исключительно благодаря стене, к которой прилипла спиной.
Саманта мне улыбнулась, и улыбка показалась слишком широкой на фоне бледного изящного лица. Светлые волосы были собраны в нечто, напоминавшее всклокоченный «конский хвост». Вот только ничего всклокоченного в Саманте Варгас не было и быть не могло. В Ренфилд-Хай я проучилась всего неделю, но уже знала предостаточно и о самой Саманте, и вообще о таких, как она, чтобы смело утверждать: каждый волосок на ее голове лежал именно там, где ему и положено было лежать.
- С первым контактом! – торжественно проговорила Саманта и ткнула в меня кексом.
Ее лучшие подруги Лора и Кэрри-Энн едва за ней поспевали, явно страдая от тех же проблем, что были и у меня. Остальные ученики привычно уступали блестящему трио дорогу. Подружки при Саманте были всегда, потому что так уж заведено у популярных девочек. Свита обязательна, причем состоять она должна как минимум из двух человек. Лучше, конечно, больше, но Ренфилд-Хай школа маленькая.
Тем не менее, во всех учебных заведениях, где я училась, правила были одинаковыми. А поучиться мне пришлось в куче школ. Точнее – в тринадцати, потому что папа работал консультантом. И это к десятому-то классу!
- С каким еще первым контактом? – рискнула уточнить я и взяла очень-преочень розовый кекс, попутно пытаясь сглотнуть желчь, прожигающую пищевод.
Интересно, когда до Саманты дойдет, как сильно она во мне ошиблась? С такими, как я, такие, как она, не дружат. Я не любительница поверхностных суждений, хихиканий по поводу и без и закатываний драматических истерик. Я скорее заучка, чем чирлидерша. Но в каждой новой школе ученики узнают об этом не сразу, а когда все-таки узнают, теряют ко мне всякий интерес и окунаются в более заманчивые приключения. Впрочем, пока этого не произошло, я веду себя, как положено. Притворяюсь, будто состояние моих волос заботит меня не меньше глобального потепления. Смеюсь над местными шутками. Одеваюсь в те же цвета, чтобы смешаться с толпой. А еще, к собственному унижению, принимаю от незнакомцев ухаживания на вечеринках. Хотя, в свою защиту скажу, что на последней вечеринке я все еще была новичком, а значит, для меня все были незнакомцами.
- С тем самым, - проговорила Лора, у которой были каштановые волосы и брови вразлет над глазами цвета ядреной газировки. – Холодная рука на вечеринке и все такое. Ну же, первый контакт!
При упоминании о моем вчерашнем позоре желудок совершил кульбит. Слава богу, папа задержался на работе, а когда вернулся, было уже темно. Зуб даю, на подъездной дорожке до самой двери я оставила след из рвоты.
До меня так и не дошло, что такое «первый контакт», поэтому я сказала:
- До меня так и не дошло, что такое «первый контакт».
Кэрри-Энн захихикала, и вокруг лица запрыгали рыжие кудряшки.
- У тебя был первый контакт с призраком, дурочка.
Саманта открыла энергетик, и в шумном коридоре щелчок с шипением прозвучали на удивление успокаивающе.
- У каждого в Ренфилде есть история о первом контакте. Теперь есть и у тебя.
- Сомневаюсь, что это был призрак, - возразила я и свела брови вместе, хотя получилось как-то больновато. – Скорее кто-то с добрым сердцем, кому стало меня жаль.
- С добрым сердцем? – переспросила Кэрри-Энн.
- Говорят, у добряков холодные руки, потому что все тепло в сердцах, - объяснила я. – Короче говоря, я уверена, что тот, кто вчера растирал мне шею, вполне способен заказать себе карамельный макиато в «Старбаксе».
- Жаль, что у нас «Старбакса» нет, - печально отозвалась Лора, которую этот факт явно расстраивал не меньше, чем меня.
- Ну так как тебе Ренфилд? – сменила тему Саманта.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, как мимо нас прошагали футболисты школьной команды, которые явно только что вышли из душа. В свете флуоресцентных ламп блестели мокрые волосы. Вся троица лучших подруг мигом решила, что парни куда интереснее всего, что я могу озвучить вслух. Честное слово, даже я бы с этим спорить не стала. Ренфилд-Хай вышла в финал штата, поэтому команда тренировалась до и после уроков, а нам посчастливилось каждое утро лицезреть парад только что вышедших из душа спортсменов. Ей-богу, это было самое интересное событие в любой день моей ренфилдской жизни с самого приезда в этот городишко.
Замыкал процессию тайт-энд (1) по имени Тоби Макэфи – прекрасный образец моих слабостей и первопричина того, что я согласилась заявиться на вечеринку в четверг. Обобщая, все дело в мальчиках. Особенно в симпатичных мальчиках с темными отросшими волосами и зелеными глазами, которые сияют, как море в лунном свете.
Как всегда, начиная учиться в новой школе, поначалу я стараюсь влиться в узкий круг популярных девочек. Само собой, имеются последствия. Плохо то, что рано или поздно, но неизбежно наступает момент, когда девочки узнают, что я не одна из них. А хорошо то, что самые симпатичные девочки знакомы с самыми симпатичными мальчиками. Разговаривают с ними на переменах, шутят и флиртуют так, словно завтра никогда не наступит. Мало что бывает приятнее, чем тусоваться с красивыми людьми. Поэтому, пока есть шанс, я им пользуюсь на всю катушку. Иными словами, падая на хвост власть имущим, получаешь бонусы.
Я вовсе не шлюха, но противоположным полом интересуюсь уже давно. К тому же мои моральные устои достаточно гибкие, чтобы пользоваться пока неверным представлением Саманты обо мне в своих интересах. Хотите – подайте на меня в суд.
- Так ты не боишься?
С трудом оторвавшись от созерцания задницы Тоби Макэфи, я поморгала, глядя на блистательное трио. Неужели я что-то пропустила?
- Боюсь чего?
Кэрри-Энн закатила глаза.
- Того, что живешь в самом известном своими призраками городе в Западной Вирджинии.
- А-а, ты об этом…
Я задула свечу, и Кэрри-Энн зааплодировала. Причем, по-моему, переборщила с энтузиазмом. Хлопки просочились в гудящий от боли череп и затанцевали на оголенных нервах. Я могла поклясться, что теперь знаю, каково это – когда с тебя живьем сдирают шкуру.
Я натянуто улыбнулась:
- Как я и сказала, я в такое не верю.
Саманта сурово поджала губы.
- Ага, мы тоже.
- А я верю, - заявила Кэрри-Энн, подняв вверх указательный палец.
- Кэрри-Энн не считается, - вмешалась Лора, как будто подруга не стояла прямо рядом с ней. – Она и в НЛО верит.
Кэрри-Энн кивнула, а потом стыдливо потупилась. Впервые за день я чуть не рассмеялась, но побоялась, что меня хватит удар.
- И все равно, - продолжила Саманта, - даже если большинство из нас во все это дерьмо не верит, круто быть хоть чем-то знаменитыми.
Я решила не указывать на тот факт, что невозможно определить, какой из городов, если такой вообще есть, может похвастать наибольшим количеством призраков в стране. Только потому, что какое-то распиаренное шоу на «Дискавери» заявило, будто Ренфилд бьет все рекорды по необъяснимым жуткостям, заявление правдой не станет. Но это определенно не мешало городу наживаться на самой идее. От знака на въезде с надписью «Добро пожаловать в Ренфилд! Население: 13349 человек и парочка сварливых призраков» до официантов в кафешках, которые без зазрения совести спрашивают что-то вроде «И скольких из живых мы сегодня покормим?».
- А как же все эти истории про первый контакт? – спросила я.
- Чушь собачья, - отмахнулась Саманта. – Почти всем из них можно найти объяснение, но все равно они забавные. В нашем захолустье это вроде как часть культурного наследия. – Взяв за руку, она потащила меня на первый урок и с ухмылкой оглянулась на подруг. – К тому же Хэллоуин у нас благодаря этому проходит очень интересно.
- Жаль, что я его пропустила, - пробормотала я.
И не соврала. В сверхъестественное я не верю, но было бы круто отпраздновать Хэллоуин в самом известном своими призраками городе, хотя городом Ренфилд можно назвать с большой натяжкой. На носу уже маячило Рождество, но власти упрямо предупреждали туристов опасаться Призрака Рождества, потому как именно он, оказывается, был самым приставучим.
Войдя в класс, я сразу заметила Нэнси Уилхойт, которую не могла выбросить из головы с тех самых пор, как начала учиться в Ренфилд-Хай. Она была худенькой, с каштановыми волосами и россыпью веснушек на носу. Вполне себе симпатичная, но остальные ученики относились к ней, как к прокаженной. Судя по всему, друзей у нее не было вообще, и я быстро поняла почему. На уроках Нэнси регулярно издавала странные звуки. То шипела, то ворчала. А еще дергалась и подскакивала, словно кто-то ее бил или толкал, хотя никого рядом не было. Плюс время от времени разговаривала сама с собой, не обращая внимания на то, что кто-то мог услышать. Ученики ее просто-напросто игнорировали, но всегда и везде найдутся те, кому нравится дразнить и высмеивать других людей при каждом удобном случае.
В этом как раз и заключалась моя вторая слабость, из-за которой я неизбежно оказывалась за пределами круга популярных девочек. Ну не могу я обойти стороной всяких изгоев. Особенно тех, кого напрочь игнорируют и/или запугивают. К сожалению, Нэнси подходила под все эти категории.
Лора и Кэрри-Энн ушли по своим классам, а я тихонько остановила Саманту перед тем, как сесть за парту.
- Что не так с Нэнси Уилхойт?
Глянув на Нэнси, Саманта сморщила нос.
- Помимо того, что она офигенно стремная?
- Наверное, - пожала плечами я.
Саманта подалась ближе и почти шепотом ответила:
- Видимо, ее постоянно преследует какой-то призрак. Типа полтергейст, что ли. Говорит, он ее вечно бьет и царапает. Два года назад ее даже в «60 минут» приглашали.
От удивления у меня округлились глаза:
- В телепередачу?
- Ага. Ее родители заявили, будто следы на ней – это стигматы, а Нэнси сказала, что над ней издевается призрак какого-то ребенка.
- И что случилось на шоу?
- Ну, следователи пытались доказать, что она сама себя мучает, но не смогли. На ней сами по себе появлялись царапины, синяки и ожоги. Никто так и не сумел объяснить, откуда они берутся.
- И какой в итоге сделали вывод?
- А никакой. Притащили кучу всяких экспертов, чтобы либо доказать, либо опровергнуть заявления Нэнси и ее родителей, но никто из экспертов ничего не понял. – Саманта беззаботно улыбнулась. – И Нэнси Уилхойт по сей день остается загадкой.
- Отстой, - протянула я, по-новому глядя на девочку, которую мы обсуждали.
Покосившись на нас, Нэнси словно поняла, что мы говорим о ней, опустила голову и прикрыла лицо волосами. Я откашлялась и, приняв решение во что бы то ни стало узнать ее вариант этой истории, села за парту. Как всегда, все утро я старалась вписаться в процесс обучения. Похоже, в каждой школе темы уроков идут в разном порядке. Папа говорит, что мало просто не отставать. Я должна быть на шаг впереди, готовой ко всему. Поэтому я усиленно записывала и внимательно слушала то, что говорили учителя, хотя все это время страдала от головной боли. Похмелье донимало не на шутку.
К полудню мои мозги превратились в скользкую дрожащую субстанцию, уже неспособную усваивать новую информацию. Слава богу, в столовке сегодня на обед можно был взять пиццу. Пицца должна была помочь. Потому что всегда помогает. Взяв кусок у милой женщины в шапочке для душа, я поискала в забитой столовке Нэнси Уилхойт и нашла ее в самом дальнем от дверей углу. Не обращая внимания на троицу подруг, которые бешено махали, пытаясь привлечь мое внимания, я направилась прямиком к столику Нэнси. Та читала книжку, натянув по самые уши воротник коричневого пальто.
- Можно присесть? – спросила я.
Она взглянула на меня из-под длинной челки.
- Как хочешь.
Едва договорив, она громко ойкнула, ткнула локтем воздух и продолжила читать.
Я все-таки села. Нэнси удивленно уставилась на меня, словно не ожидала, что я действительно сяду с ней за один стол. Потом собрала вещи в аккуратную стопочку, чтобы освободить мне место, отпила немножко сока и опять уткнулась в книгу.
Я чуть было не откусила кусок пиццы, которая еще минуту назад выглядела дико аппетитно, но желудок почему-то забулькал в знак протеста. Положив пиццу обратно на тарелку, я взяла в руки бутылку диетической колы и осторожно сделала глоток. На целую минуту повисла неловкая тишина. В конце концов я не выдержала и наклонилась посмотреть, что читает Нэнси. Чтобы мне было удобнее, она приподняла книгу. Это оказалось старое издание «Ужастиков». Некоторые из них мы читали в начальных классах.
- Всегда любила эту серию, - сказала я.
Не отрываясь от чтения, Нэнси кивнула.
Я отпила еще колы. Так мне точно ничего не добиться. К тому же как знать, сколько у меня времени, прежде чем любопытство блистательного трио зашкалит и погонит по мою душу? Наверняка подружкам уже до смерти хотелось знать, что у меня на уме. Видимо, пришло время посвятить их в свою тайну: я не из их круга. Рано или поздно они сами все поймут. Так зачем тянуть? Не то чтобы я ужасно хотела подружиться с Нэнси, но, похоже, мы с ней неплохо начали.
- Можно кое о чем спросить? – поинтересовалась я.
- Если о Питере, то нет. Он не любит, когда я о нем говорю.
Я удивленно выпрямилась. Мы друг друга поняли! А значит, впереди что-то интересненькое.
- Питер – это призрак, который тебя преследует?
Дернувшись, Нэнси зашипела на кого-то сбоку, потом сердито посмотрела на пол и ответила:
- Да.
Я подалась ближе, чтобы посмотреть, но она так быстро повернулась ко мне, что пришлось сделать вид, будто я ничего необычного не заметила и меня интересует только книга.
- О чем сейчас читаешь?
- О Питере.
- Ясно. – На самом деле, я ничего не поняла и задумчиво уперлась локтем в стол.
Раздраженно вздохнув, Нэнси закрыла книгу, в упор посмотрела на меня и кивнула в сторону Саманты со свитой:
- Тебя они подослали?
Я замотала головой:
- Вовсе нет. Просто хотела познакомиться. Может быть, получше тебя узнать. Вот и все.
- Класс. И сколько они тебе заплатили? Или взяли на слабо?
- На слабо? – нахмурилась я. – А-а, ты имеешь в виду, что все это большая шутка? Типа разговор с тобой – нечто вроде обряда инициации в женском клубе? – Я глянула на блистательное трио и изо всех сил постаралась не рассмеяться при виде их озадаченных лиц. Да уж, иногда я сбиваю людей с толку. Бывает. – Или, - продолжила я, улыбнувшись и помахав подружкам, - может быть, меня шантажом вынудили подойти к самой стремной ученице в школе, чтобы подружиться с ней, а потом тщательно спланировать подставу. Например, затащить ее на сцену в актовом зале и на глазах у всего народа облить свиной кровью.
- Я не стремная, - сквозь зубы процедила Нэнси.
Я повернулась к ней и увидела сердитый взгляд. Что ж, хоть какой-то шаг от безразличия.
- Согласна. И нет, никто меня не подсылал.
- Ну ладно. Минуточку! – Нэнси явно осенило. – Дай угадаю. Ты фанатка «60 минут»?
- Это вряд ли.
Сделав еще один глоток, я полезла в рюкзак и достала книгу о семнадцатилетней девочке, которая была тайным международным шпионом. Чтобы Нэнси мне хоть что-то рассказала, придется познакомиться с ней поближе. А что в таком случае может быть лучше, чем вместе почитать? Ладно, идея так себе. Но может быть, нам удастся сблизиться хотя бы на почве горячей любви к печатному слову.
Нэнси покосилась на меня. Чтобы она могла прочитать название, я приподняла книгу. Честное слово, я хотела идти шаг за шагом. Сначала завоевать доверие Нэнси, узнать ее получше. Так сказать, откормить и все такое. Но вдруг ни с того ни с сего выпалила:
- Почему ты решила, что твоя книга о Питере?
Нэнси вовсю читала аннотацию на обложке, поэтому рассеянно пожала плечами:
- Там о мальчике, который умер при пожаре, устроенном его матерью. Прямо как Питер.
Ужаснувшись, я во все глаза уставилась на ее книгу и постаралась запомнить название.
- Значит, Питер сгорел в пожаре?
Вернув мне мою книгу, Нэнси дернулась, а потом ответила:
- Да. Довольна?
И близко нет.
- А он… ну… он сейчас здесь?
Нэнси глубоко вздохнула:
- Да. И, как я и сказала, он не любит, когда я о нем говорю.
- Извини, пожалуйста. Просто все это ужасно интересно.
- Интересно? – фыркнула она. – Что ж, я слыхала слова и похуже.
С одной стороны, меня поражало, почему она до сих пор учится в обычной школе, а не сидит в палате какой-нибудь психушки. Но с другой, мне было настолько любопытно, что очень хотелось ей поверить. Теперь, увидев Нэнси вблизи, я заметила уже заживающие на лице синяки и царапины и одну свежую, от уголка глаза к самому рту. Все это подпитывало мое любопытство. О самой Нэнси, о том, какой была ее жизнь дома. Администрация школы уже наверняка пыталась это выяснить, но я все равно задумалась, не издеваются ли над ней родственники.
Во мне всегда сидел решатель проблем, который при виде следов на Нэнси попросту не мог не подсовывать в мысли кучу разных предположений, пока я не выясню правду. Видимо, мне суждено стать психологом, соцработником или даже барменом.
- Может быть, он пытается тебе что-то сказать.
- Кто?
- Питер. Мальчик, который тебя преследует. Может быть, он просто хочет пообщаться.
- Вообще-то, он не разговаривает, - ухмыльнулась Нэнси.
- О том и речь! – Я повернулась к ней, взволнованная перспективой наконец-то наложить лапы на Питера. Не буквально, конечно, потому что он все-таки маленький мальчик, и тогда меня смело можно было бы назвать извращенкой. – Может быть, он пытается тебе что-то сказать, но не знает как. А может быть, он просто хочет привлечь твое внимание, как и все дети.
На мгновение Нэнси задумалась, а потом сказала:
- Может быть.
Я улыбнулась и стала мысленно готовиться все выходные провести в поисках. Держу пари, будет интересно. Даже захватывающе, потому что вряд ли все получится слишком просто. Оставалось лишь надеяться, что поиски отвлекут меня от мыслей о вчерашнем вечере. Я поклялась больше не брать в рот ни капли спиртного, даже если оно будет очень симпатичного цвета.
Я уже собиралась спросить, не хочет ли Нэнси после школы выпить со мной по стаканчику кока-колы, как вдруг она вскочила на ноги, уставилась на что-то сбоку и проорала так громко, что вполне могли услышать и в России:
- Прекрати!!!
В столовой повисла густая тишина, но всего на несколько секунд. Народ быстро сообразил, кто кричал, и вся столовка взорвалась хохотом. Ярко покраснев, Нэнси подхватила свои манатки и бегом помчалась на улицу через запасной выход. Ясное дело, тут же врубилась сигнализация, усугубив и без того неловкую ситуацию.
Но оказалось, это не самое странное событие за весь день. Когда я встала собрать свои вещи перед шестым уроком, кто-то царапнул меня по спине. Было так больно, словно этот кто-то решил погладить меня граблями. Я ахнула, выронила рюкзак и обернулась, но никого не увидела. Ни одной живой души.
Быстренько повернувшись к столу, я встретилась взглядом с Самантой. На ее лице так и читалась странная смесь подозрений, беспокойства и страха. Встав из-за стола, Саманта поспешно вышла из столовой. (1) Позиция игрока линии нападения в американском футболе. Подобнее здесь.

Перед последним уроком мне чудом удалось отбиться от кучи вопросов, которыми меня забросали Лора и Кэрри-Энн, а потом я случайно наткнулась в коридоре на Нэнси. Она уронила учебник и пыталась растолкать учеников, чтобы книжку не успели отпинать куда подальше. Я двинулась на помощь, но резко остановилась. Учебник поднял Тоби Макэфи. Под кожей на сильной руке, как морские волны, бугрились мышцы.
Вот только Тоби – спортсмен. Очень вероятно, он просто поднимет книжку над головой Нэнси и скажет ей попрыгать, а потом бросит кому-то из своих приятелей. Я стиснула зубы, намереваясь, если что, вступиться за Нэнси, но внезапно Тоби направился прямо к ней, встал на пути у других учеников и отдал ей книгу.
Нэнси подняла голову и посмотрела на него, как будто без тени сомнений верила, что Тоби Макэфи ходит по воде. Ну или как минимум воплощает мировое добро.
- Спасибо, - широко улыбнулась Нэнси.
Тоби улыбнулся в ответ, правда, улыбку наполовину скрыли упавшие на щеки волосы, подмигнул и пошел дальше по коридору.
Я посмотрела, как он уходит (точнее как уходит его задница), и подошла к Нэнси.
- Ты как?
- Порядок, - беззаботно отмахнулась та.
- Что тут происходит? – спросила непонятно откуда взявшаяся Саманта.
- Ничего. Извини, что не пообедала с вами.
- Ерунда. – Саманта смерила Нэнси полным презрения взглядом. – Позволь узнать, почему ты разговариваешь со всякими отбросами?
Она всерьез назвала Нэнси отбросом? Прямо в лицо?!
- Если ты о Нэнси, то я разговариваю с ней потому, что хочу узнать ее получше, - отозвалась я таким голосом, что любой бы понял, как я раздражена. – Впрочем, тебя это никак не касается.
Саманта задохнулась от возмущения. Громко. Аж эхо от стен отразилось. Но быстро пришла в себя и махнула рукой, словно мои слова ничего не значили.
- Как знаешь. Но не жди, что я последую твоему примеру.
- Не смела и мечтать.
Неловко переступив с ноги на ногу, Саманта ушла, а меня с головой накрыло чувством вины. Я вела себя чересчур грубо. Слишком, за неимением другого слова, по-школьному. Саманта была ко мне добра. Ко мне – новой ученице без друзей и без малейшего представления о том, что творится в Мелком Городишке в Западной Вирджинии. Надо будет позвонить ей после школы и извиниться. Но сначала – дело. Я повернулась к Нэнси спросить, есть ли у нее планы после последнего урока, но ее уже не было. Сдув с глаз челку, я расстроенно вздохнула. На нет и суда нет.
Из-за того, что я нагрубила Саманте и так и не смогла навязать свою компанию Нэнси, у меня были целые выходные, чтобы поразмыслить над своими поступками. Правильными или нет – это как посмотреть. Я все еще собиралась позвонить Саманте, но откладывала, как только могла. Зато от души насмотрелась на царапины на спине, попутно поражаясь, как мог кто-то такое сотворить. Правда, миллионы осмотров ран заняли несчастных несколько минут, а впереди все еще маячили два до боли долгих дня. Вообще-то, выходные я люблю. Но сейчас просто не могла дождаться, когда снова вернусь в школу и узнаю побольше о Нэнси и Питере. А значит, до понедельника придется вести самостоятельное расследование.
Суббота началась с того, что я расспрашивала местных жителей о мальчике по имени Питер, погибшем в пожаре, который учинила его мать. Прошло целых пять минут, пока я не наткнулась на золотую жилу. Оказалось, сотрудники ренфилдской библиотеки – просто Клондайк полезной информации. Они-то и рассказали мне о доме семьи Кинг, который сгорел при подозрительных обстоятельствах больше десяти лет назад. Единственной жертвой был трехлетний мальчик Питер, а его мать действительно числилась подозреваемой. Вот только прокурору так и не удалось доказать, что пожар устроила именно она.
По словам библиотекарей, давление со стороны властей и утрата единственного ребенка доконали молодую вдову. Она перестала есть. Волосы поредели и превратились в солому. День ото дня она становилась все нервознее и винила в смерти своего ребенка всех подряд. От лучшей подруги до местного шерифа. А потом наконец утонула в своем горе и через год после трагедии покончила с собой.
От этой истории сердце кровью обливалось, но я все равно не могла понять, каким боком тут причастна Нэнси Уилхойт. С помощью одной из сотрудниц библиотеки я нашла ту книгу из «Ужастиков», которую читала Нэнси. Хранилась она в библиотеке соседнего городка. Пришлось взять папину старенькую машинку, потому что «рендж-ровер» как раз ремонтировали на СТО, но мне все-таки удалось добраться до крошечной библиотеки в Тренте. Доказав, что я законопослушный гражданин, и сообщив свой адрес, размер обуви и группу крови, я наконец получила книгу. Нэнси была права. В книге речь шла о погибшем в пожаре мальчике, который с самой своей смерти преследовал жильцов дома, пока не появилась девочка, которая смогла его увидеть. Они быстро подружились и стали жить долго и счастливо, пока девочке не стукнуло шестнадцать и она не перестала видеть призрака. Но самое дикое – мальчика в книге тоже звали Питер.
Я решила проверить догадку и узнать, не живет ли сейчас семья Нэнси в старом доме Кингов. Симпатичная официантка из кафе «У Салли» подтвердила то, что мне сказали чуть раньше в прачечной: после пожара жить в доме было невозможно. От него остались только голые стены. Зато в Ренфилде, то бишь в городе, где куча призраков, именно дом Кингов считался самым «призрачным» местом. А это само по себе звучало жутко.
К сожалению, машина папе нужна была на все воскресенье, поэтому запланированный осмотр дома Кингов пришлось отложить. Я все-таки выяснила, где живет Нэнси, но ее мама сказала, что Нэнси волонтерствует в церкви и домой не вернется допоздна.
Короче говоря, делать было нечего, новые отговорки на ум не приходили, поэтому в воскресенье вечером я позвонила Саманте. Чтобы извинения прозвучали искреннее, я притворилась, будто от души наплакалась – пошмыгала носом и пару раз многозначительно помолчала. Беда в том, что Саманта мне на самом деле нравилась. Я видела уйму школ в самых разных уголках страны. Может быть, именно поэтому со всем присущим скептицизмом повесила на Саманту ярлык еще до того, как по-настоящему ее узнала. Никто и никогда не дарил мне кекс со свечой. А это говорит о внимательности, которой, судя по моему опыту, серьезно не хватает большинству популярных девочек. Но отделаться от стереотипов не так-то просто.
- Все в порядке, - тут же простила меня Саманта. – Ты же новенькая, поэтому пока не понимаешь, чем тебе грозит дружба с Нэнси. Такие слухи пойдут – закачаешься.
Ну все. Пора признаваться.
- Знаешь, Саманта, меня, вообще-то, подобное дерьмо ни капельки не волнует.
- Понимаю, - сухо отозвалась она. – Зато меня волнует. И поверь мне, ты намного лучше, чем какая-то там Нэнси Уилхойт.
А вот было очень грубо.
- Я в этом не уверена, - сказала я. – В смысле… Нэнси кажется вполне себе милой.
- Так и есть. То есть она такой была. Уж я-то знаю! Раньше мы были лучшими подругами.
Ладно, признаю. Саманта меня ошарашила. Я пришибленно молчала, поэтому она продолжила:
- Мы дружили до шестого класса. А потом она вдруг стала вести себя странно. Причем едва ли не за одну ночь.
Я прислонилась к твердому шершавому изголовью. Было неудобно, поэтому пришлось подсунуть под спину подушку.
- Ты знаешь, что произошло?
- Конечно. Она нашла нового друга по имени Питер.
- То есть ни с того ни с сего за ней увязался мальчик, который сгорел десять лет назад?
- Точнее тринадцать или четырнадцать, но да, так все и было. Я знаю только, что ее родителям пришлось несладко. Когда началась вся эта катавасия, они уже были на грани развода. А потом за одни выходные что-то случилось. Ни Нэнси, ни ее родители никому ничего не рассказывали, но она вдруг стала центром их вселенной. Год за годом они не обращали на нее внимания, и тут на тебе – дочь стала для них смыслом жизни. Так что я понимаю, почему она так поступает. Честное слово, понимаю. Больше скажу. Я и после этого оставалась ее подругой, но постоянные сцены на публике – то еще удовольствие. Рано или поздно у кого угодно терпение лопнет. Куда бы мы ни пошли, Нэнси везде закатывала целый спектакль. В конце концов мне стало просто-напросто стыдно находиться с ней рядом.
Это я могла понять.
- Представляю. Только никак не соображу, почему все случилось так внезапно. Что стало катализатором?
- Почему тебе это так важно? Она чокнутая, вот и все.
- Наверное, ты права.
Мы еще немного поболтали, но я так ни в чем и не убедилась. Приехал папа. Я сказала ему, что еду с ночевкой к Саманте, чтобы поучить уроки, но на самом деле собиралась, так сказать, совершить ночную вылазку. Покопавшись в триллионе коробок, сваленных в гараже, я все-таки нашла фонарик и поехала на Колд-Крик, где когда-то сгорел дом семьи Кинг.
За долгие годы дорога заросла деревьями и кустами. Увидев наконец дом, я была вынуждена признать, что вся моя храбрость куда-то испарилась. Стены сохранились, но все, что было в доме деревянного, почернело от огня и времени и теперь сливалось с беззвездным небом. Света карманный фонарик давал мало, так что рассмотреть дом целиком я не могла, но в библиотеке мне показывали фотографии. В основном из старых газет. И все же увидеть дом в действительности я оказалась не готова.
Прикинув, где должна быть лестница на крыльцо, я стала продираться сквозь густые заросли. Желтая табличка над дверью предупреждала, что дом конфискован и входить внутрь нельзя. Но у меня уже бывали проблемы с законом, так что я отодвинула несколько досок и проскользнула в дом.
Больше всего я боялась провалиться сквозь трухлявый пол, который скрипел и проседал под ногами. Но этого можно было ожидать. А вот едкий запах сгоревшего дерева, пропитавший воздух, застал меня врасплох. От него щипало в носу, и кружилась голова. С трудом пробираясь через хаос, я старалась ничего не задеть, чтобы в доме Кингов после меня осталось все как было. Что именно искать, я понятия не имела, пока не набрела на вход в подвал. Именно там начался пожар, и почему-то этот факт казался очень важным.
Осторожно ступая на каждую ступеньку, я медленно пошла вниз, пока где-то на полпути не ощутила, как кто-то тянет меня за волосы. Тянули не сильно, но я так ошалела, что кубарем скатилась в подвал, чудом не выронив фонарик. Положив руку на почерневшую стену, я поднялась на ноги и попыталась осознать всю дикость того, что кто-то потянул меня за волосы. Прямо как с царапинами в столовой. Резко захотелось завизжать, как перепуганная маленькая девчонка, и умчаться по лестнице, но я все-таки взяла себя в руки и мысленно заставила ноги не двигаться.
Правда, тут же передумала, как только чьи-то ногти полоснули меня по руке. Я ахнула и отшатнулась. От страха по спине поползли мурашки. Взглянув на лестницу, я побежала к ней, но не успела преодолеть и двух ступенек, как споткнулась и упала. Подбородок стукнулся о деревянную доску, зубы клацнули. Фонарик полетел куда-то в сторону. Перед глазами посыпались яркие искры, а секунды две спустя опять не на шутку разыгрался страх. Мне нужен был свет. Я вслепую пошарила руками вокруг себя, ничего не нашла и задом поползла к дальней стене. Дышала я резко и часто, потому что от ужаса легкие в груди скукожились.
Все было по-настоящему. То, что ежедневно переживала Нэнси Уилхойт, оказалось настоящим. За волосы снова потянули. По руке опять царапнули ногти. Ребра заныли, как от пинка. Чтобы хоть как-то защититься, я замахала руками и, разревевшись, крикнула:
- Хватит, пожалуйста!
В тот же миг все прекратилось.
С поднятыми вверх руками я вся сжалась в комок и так сильно зажмурилась, что заболели глаза. Время шло, но ничего не происходило. А потом послышался звук, как будто по полу катилось что-то металлическое.
Очень-очень медленно я открыла глаза. Ко мне катился фонарик. Я уже приготовилась к тому, что он взмоет в воздух и забьет меня до смерти, но он просто остановился рядом.
Смелости у меня хватило только на то, чтобы смотреть. Когда я даже не шевельнулась, фонарик подкатился еще ближе, как будто уговаривал меня взять его в руки.
Я подняла голову, испуганно осмотрелась по сторонам и спросила:
- Это какая-то игра? Ты со мной играешь, Питер? Это совсем не смешно.
Приплыли. Я пополнила ряды говорящих с призраками. Ну а кто еще это мог быть? Разве есть всему происходящему другое объяснение?
Дрожащими пальцами я взяла фонарик, направила луч света на лестницу и тут же получила небольшую царапину. Не надо быть гением, чтобы понять: меня предупредили. Лестница под запретом. Выхода нет. Я закрыла глаза и нервно сглотнула. Сколько пройдет времени, прежде чем меня найдут? А может, я успею умереть от голода? Потому что ни за какие коврижки на свете я не собиралась перечить своему похитителю. Если он не хочет, чтобы я подходила к лестнице, я к ней не подойду.
Я едва могла шевелиться, но трясло меня так сильно, что я начинала беспокоиться из-за возможных побочных эффектов. Поэтому решила воспользоваться своим же советом, который дала Нэнси, и попытаться выяснить, что нужно Питеру. Для начала надо было найти способ с ним поговорить. Но ничего спросить я не успела – он толкнул фонарик. Я чуть не разжала пальцы, а потом ощутила еще один толчок.
- Что? – спросила я, и Питер снова толкнул фонарик.
Все три раза – в одну и ту же сторону. Я сдвинула луч света правее. На этот раз Питер слегка потянул за фонарик, и я развернулась полностью. Лучик высветил трещину в обугленной стене. Между деревянными досками что-то словно поблескивало.
Как только я это заметила, Питер снова меня царапнул. Потом стал подталкивать, пока я не поднялась на ноги, и уже стал толкать вперед изо всех сил.
- Ладно-ладно, - огрызнулась, непонятно откуда набравшись храбрости. – Поняла. Я посмотрю. Остынь, мужичок.
В голове толпились картинки разнообразных пауков, но я все-таки просунула руку в трещину и вытащила оттуда книгу. Нет, тетрадь. И тетради явно не было в стене во время пожара, потому что огонь страницы не тронул. На них были только пыль и грязь. Повернув тетрадь к свету, я открыла коричневую обложку и увидела написанное красивым витиеватым почерком имя. Миссис Эммануэль Кинг.
Это был дневник. И не чей-нибудь, а мамы Питера.
Не думая о том, что пятна с джинсов мне ни за что не вывести, я села на обугленную доску и принялась читать.
Приблизительно к середине дневника все встало на свои места. Муж миссис Кинг погиб в автокатастрофе, оставив ее одну с прекрасным сынишкой на руках. Потеря мужа опустошила женщину, но сын скрашивал ее дни и дарил счастье, которое она уже и не мечтала обрести.
А потом случился пожар. Миссис Кинг проснулась посреди ночи от едкого запаха гари и сразу бросилась в комнату Питера, но его там уже не было. Она отчаянно искала сына, звала, бегала из комнаты в комнату сквозь непроглядный дым, не обращая внимания на огонь, наступающий на пятки, и тлеющий подол ночной сорочки, пока ее не вынес из дома пожарный за считанные секунды до того, как обвалился второй этаж.
Несколько дней спустя под обломками и кучей пепла нашли тело Питера. Все еще лежа в больнице, миссис Кинг умоляла полицию прислушаться к ней, потому что никогда не верила в заключение, сделанное экспертами. Не верила, что сын играл со спичками и случайно спалил весь дом. Некоторые детали никак не вписывались в картинку.
Во-первых, Питер никогда не ходил в подвал. Не только потому, что ему запрещали, но и потому, что страшно его боялся. Подвал он называл «черной пещерой» и ни за что не спустился бы туда один.
Во-вторых, миссис Кинг не хранила в доме ни спички, ни зажигалки. Где бы Питер их раздобыл посреди ночи?
Но третья деталь стала решающей. Питер родился раньше срока и был очень маленьким для своего возраста. Тело, которое нашли после пожара, было на целых пятнадцать сантиметров выше.
Но, даже учитывая все эти доводы, миссис Кинг не сразу поняла, что произошло. Ключ к разгадке появился через неделю после гибели Питера. Шериф, тот самый, который вел дело о пожаре, заявил об исчезновении собственного сына. Тогда-то миссис Кинг и сложила два и два. Сначала только для себя, но потом могла подтвердить свои догадки серьезными доказательствами.
А поняла она вот что. Питер не погиб в пожаре. В подвале нашли не его тело, а тело сына шерифа, четырехлетнего Брайана. Намеренно или случайно, но шериф убил собственного ребенка. Чтобы скрыть преступление, шериф похитил Питера, пока тот спал, положил тело своего сына в подвал и устроил пожар. Всем знакомым он целую неделю говорил, будто Брайан болен, поэтому никто его не видел. А потом объявил сына без вести пропавшим. Шерифу нужна была как минимум неделя, чтобы подвергнуть сомнениям любые обвинения на случай, если кто-то вдруг узнает правду. Шериф был убийцей. Но никто не верил скорбящей вдове, которая, лишившись мужа, потеряла еще и ребенка и в поисках ответов хваталась за любую соломинку.
Сдерживая слезы, я прикрыла ладонью рот. Миссис Кинг прошла через ад, но никто ей не поверил. Никто даже не выслушал, списав все на горе и острую нужду переложить вину в смерти сына с самого Питера на кого угодно.
Из горла вырвались рыдания, и Питер погладил меня по волосам. В каждой строчке, в каждом слове я чувствовала боль миссис Кинг. И эта боль разбивала мне сердце.
Прикосновение к волосам было приятным, успокаивающим. Странно, наверное, но Питер начинал мне нравиться. А потом меня осенило. Я замерла. Глаза заметались из стороны в сторону, и мне пришлось изо всех сил бороться с отчаянным желанием свернуться в позе зародыша. Если Питер не умер в том пожаре, то кто сейчас гладил меня по голове?
- Ты… ты не Питер, да?
Кто бы это ни был, он царапнул меня по левой руке. Не сильно. Только чтобы привлечь внимание.
- Приму это за «нет». – Я посмотрела на дневник. – Ты сын шерифа? Брайан?
Еще одна царапинка.
Я нахмурилась.
- Вы миссис Кинг?
Секунду спустя к щеке мягко прикоснулись кончики пальцев.
Я понимающе кивнула:
- Значит, это вы преследовали Нэнси Уилхойт?
Меня снова ласково погладили по щеке. И все же… если с миссис Кинг так легко общаться, почему она постоянно издевалась над Нэнси? Разве Нэнси виновата в ее бедах?
Я стала читать дальше. Физическое и душевное здоровье миссис Кинг со временем ухудшалось, и почерк становился все неразборчивее и неразборчивее. Под конец читать стало уже совсем трудно, и вдруг, так же внезапно, как завертелось все случившееся, история оборвалась. Я дошла до последнего абзаца, который заканчивался на полуслове, но даже тогда миссис Кинг не показалась мне склонной к суициду.
По подвалу пронесся вздох, и до меня дошло, что вздохнула я. Потому что все поняла.
- Вас тоже убили! – ошеломленно пролепетала я.
И снова ощутила прикосновение. Не ласковое, а слегка настойчивое. А потом почувствовала, как под моими пальцами движутся страницы, словно кто-то за них тянет. Из дневника выпал клочок бумаги. Я подняла его и посветила фонариком. Это было фото маленького мальчика. В груди сдавило. Я узнала его, но все равно спросила:
- Миссис Кинг, это же Питер, да? – Я огляделась, жалея, что не могу ее увидеть. – Это ваш сын?
К щеке что-то прикоснулось. Нежное и легкое, как дуновение летнего ветерка. Я крепко зажмурилась и долго-долго сидела с закрытыми глазами. И только потом, собравшись с духом, снова посмотрела на фотографию.
- Мне очень, очень жаль.
Мальчик был удивительно красивым. С темными волосами и по-детски милым личиком. Но глаза Питера просто завораживали. Не такие, как у других. Уникальные. И губы… О да, эти губы я уже видела.
- Это он.
Услышав со стороны лестницы женский голос, я подпрыгнула от неожиданности и резко развернулась, но мне прямо в глаза светили фонариком. Причем явно намеренно. Я прикрылась от света рукой, но особого эффекта не добилась.
- Ей-богу, не надо было тебе сюда приходить.
- Саманта? – спросила я, потому что не сразу узнала голос.
- Я тебя умоляю! – Новая гостья стала спускаться по ступенькам. – Можно подумать, у этой шлюхи хватит смелости прийти сюда посреди ночи.
Наконец я разобрала интонации Нэнси и улыбнулась:
- Нэнси! Я заходила к тебе сегодня, но твоя мама сказала, что ты в церкви.
- Все правильно. Церковь – одно из тех мест, где этой твари до меня не добраться.
- Ты о миссис Кинг? – уточнила я, чувствуя, как во мне растут подозрения. – Ты же знаешь, что это миссис Кинг, а не Питер?
Нэнси спустилась на последнюю ступеньку и громко вдохнула. Словно ей было скучно. Словно я ее чем-то разочаровала.
- Конечно, знаю. Я же не идиотка. Она и тебе дневник показала, да?
Я глянула на тетрадь, которую держала в руках.
- Да. Значит, ты это читала?
Нэнси наконец-то опустила фонарик, но у меня в глазах все равно плясали белые пятна.
- Ясное дело, - отозвалась она, подходя ближе. – Давным-давно.
И тут я все поняла.
- Ты видела фотографию. Ты знаешь, что Тоби Макэфи – это Питер Кинг.
Нэнси улыбнулась. В тусклом свете я увидела, как блестят ее зубы.
- Ты хоть представляешь, что они сделают, если обо всем узнают?
- Кто – они?
- Копы. Служба опеки. – Вдруг Нэнси дернулась, крутанулась вокруг себя и заорала: - Прекрати!!! – А потом, успокоившись, снова повернулась ко мне. – Вот же тварь.
- Так что они сделают? – спросила я, уже зная ответ. Просто хотелось, чтобы Нэнси сама сказала.
- Они его заберут. Его ближайшие, а точнее единственные родственники живут через полстраны. Я не могу так рисковать. Не могу его потерять.
- Нэнси, это же просто безумие какое-то.
Она застыла, а ее лицо превратилось в маску ярости.
- Я не безумная!
Ла-а-адно.
- Но ведь он имеет право знать, Нэнси. Можно же провести какие-нибудь анализы.
Я понятия не имела, почему Питер до сих пор в Ренфилде. Его усыновили? И как так вышло, что никто не узнал в нем сына миссис Кинг? Вдруг вопросов появилось больше, чем ответов. Но сначала надо было избавиться от мисс Любовь-до-Гроба.
- Важнее всего, Нэнси, что Тоби имеет право все знать.
- Но я его только что вернула! – закричала она, сжав кулаки. – Я помню его с тех пор, как мы были еще маленькими. Мы вместе играли. Я так сильно его любила! А потом он погиб в пожаре и… - Ее голос оборвался, но она сумела договорить: - И вернулся.
Ничего не понимая, я покачала головой, и Нэнси продолжила:
- Пять лет назад он вернулся в Ренфилд. Его усыновила семья из Трента, но потом они переехали сюда, и я его узнала. – Она подошла ближе, словно умоляла меня понять. – Тогда я и пришла в этот дом. Нашла дневник и сразу поняла, что это он.
Я глянула на фото.
- По глазам узнала.
- Ты все понимаешь! – просияла Нэнси, поверив, что я на ее стороне, что не выдам ее страшный секрет. – Если кто-нибудь узнает, его увезут. Он единственный мальчик, который относился ко мне по-человечески. Единственный! А недавно он меня наконец-то заметил… Впервые с тех пор, как вернулся.
Вот почему миссис Кинг над ней измывалась. Правду знала только Нэнси, но не собиралась ни передавать дневник властям, ни рассказывать о том, что в свое время узнала миссис Кинг.
- Нэнси, он имеет право знать.
Нэнси стиснула зубы, и я поняла, что ее настроение меняется быстрее, чем вертится центрифуга. А значит, у нее проблемы с головой, и она никогда не смирится с тем, что я во что бы то ни стало намерена рассказать все полиции.
Инстинкт выживания разыгрался на всю катушку. Ну, лучше поздно, чем никогда. Я засунула фотографию в дневник, сделала глубокий вдох и рванула к лестнице, но Нэнси успела вцепиться мне в волосы. Впервые в жизни я официально стала участницей девчачьей драки. Не задумываясь о том, что это затертое до дыр клише, я со всей дури укусила Нэнси за руку. Нэнси вскрикнула и стала пинаться, больно стукнув меня по левому колену.
К сожалению, драки – это не мое. Как ни старалась я добраться до лестницы, мне никак не удавалось освободить волосы из цепких пальцев. В голове билась одна-единственная мысль: добраться до машины. Вот только на стороне Нэнси было безумие. Она обхватила меня рукой за шею и стала сдавливать горло. В глазах помутнело, и я четко поняла: безумие выигрывает.
Из-за нехватки кислорода мышцы начали слабеть, и вдруг послышался глухой стук. Через секунду Нэнси кулем навалилась на меня.
Еле-еле выбравшись из-под нее, я глубоко задышала, то и дело кашляя. Глянув на неподвижную и явно чокнутую Нэнси Уилхойт, я увидела широкую улыбку Саманты Варгас. Саманта держала в руках почерневшую доску, в уголке которой поблескивало маленькое пятнышко крови Нэнси.
- Говорила же, нельзя ей верить, - сказала Саманта с таким видом, с каким учитель отчитывает нерадивого ученика.
Я бросилась к ней и крепко-крепко обняла.
- Я так рада тебя видеть!
- Я тоже, - рассмеялась она и обняла меня в ответ. – Но давай-ка кое-что проясним. Значит, Питер не погиб тогда в пожаре?
- Ты все слышала?
- Не все, - отозвалась Саманта, похлопывая меня по спине. – Но хватило, чтобы задуматься.
Я отстранилась и показала ей фотографию.
- Это Питер Кинг.
Саманта взяла фото, прищурилась, повертела так и эдак, и тут у нее отвисла челюсть, словно Саманта глазам своим не верила.
- Это же…
- Ага, - улыбнулась я и оглянулась на Нэнси. – Только сейчас нам надо срочно звонить в полицию.
- Не переживай. – Саманта все еще смотрела на фотографию, как будто не могла отвести взгляд. – Я уже звякнула папе.
А я и забыла, что ее папа шериф.
Минуточку! Ее папа шериф!!!
Я попятилась. Саманта заметила написанный на моем лице ужас и закатила глаза:
- Да ладно тебе! Папа всего пару лет как шериф. И у меня никогда не было брата по имени Брайан.
- Это ты тоже слышала?
- Ага. Но, бли-и-ин, Тоби Макэфи?!
- Он самый.
Убедившись, что Нэнси дышит, я повернулась к лестнице. Внезапно захотелось оказаться где угодно, лишь бы не здесь. Боевые ранения уже давали о себе знать, и я чуть не грохнулась, пытаясь сделать первый шаг навстречу свободе. Колено болело зверски. Саманта меня подхватила и придержала за талию. Мне оставалось только указывать путь фонариком.
- Надеюсь, лестница выдержит, - сказала Саманта.
- Я тоже, - поддакнула я.
- Если нет, использую тебя в качестве матраса при падении.
И все-таки она классная. Может быть, мне стоит пересмотреть свое отношение к популярным девочкам.
Чтобы взглянуть напоследок на темный подвал, я остановилась, обернулась и отсалютовала дневником.
- Я отдам это в нужные руки, миссис Кинг.
На этот раз мне не ответили. Может быть, миссис Кинг было достаточно просто знать, что я хотя бы попытаюсь. А слово я держу. Если в полиции меня слушать не станут, пойду прямиком к Тоби дефис Питеру и выложу все как на духу.
- Ну и как тебе теперь Ренфилд? – поинтересовалась Саманта, пока мы ковыляли наверх.
Я улыбнулась:
- Похоже, мне здесь понравится.

Еще раз скажу, теперь во всеуслышание... Маловато будет.)) Идея и имеющееся преподнесение в стиле Джонс, мне кажется, достойны более широкого формата. Ну хотя бы, как тот несерийный рассказ "С радостью в омут".))
Хотя даже в таком небольшом объеме я нашла место, где попугаться. И в который раз убедилась, что в отличие от главной героини, на такие подвиги не способна, особенно, если бы получила реальное доказательство существования потустороннего мира.

Ириш, спасибо тебе огромное за новую интересную историю!

Согласна полностью с Русой! Прям нечего добавить!

Спасибо

Агааа! Я, канеш, уже знаю, но типа удивляюсь и злорадуюсь)) Таки не я одна чую знакомые флюиды!
Надя, кстати, тоже высекла по нескольким строчкам, Рус)).

А что это значит? А это значит, что... я справляюсь)).
Хочется, конечно, верить, что не проецирую тот же стиль на других авторов, но вроде как те же "Дома" пока выдерживаю...
В общем, все равно круто, что даже в переводе ДД уже узнаваема

Сперва наперво нашему тандему Иришке и Викуле нижайший поклон,миллион роз и громогласное СПАСИБО за самый быстрый и шикарно выполненный проект. Умножу во сто крат.т.к это перевод Даринды Джонс. Блин,она моя слабость. И несомненно огромаднейшее спасиб мегадизайнеру Ангелочку. Надюша обложка прям самое что ни на есть точное попадание.Школьный корридор,кабинки,одиночка(наверняка гл.героиня) и призраки. Очень классно получилась.Всем спасибочки и девчата, я Вас обожаю.

Читаю про первую встречу с Полом и чем дальше ,тем больше закрадывается сомнение,что тут не случайная опечатка имени с маленькой буквы и вдруг как обухом по голове.Е-мое! Это же про обычный пол идет речь.Начинаю ржать над собой и бегом к началу рассказа. Согласна со всеми,что у Джонс неповторимый стиль. Очень тонкая черта между сарказмом и хамством. Джонс до совершенства владеет способностью обогощать текст легким сарказмом,юмором,а великолепный оборот речи уже стал крылатым.Она узнаваема в умение увлекательно,держа в напряжении читателя рассказывать историю. Мое самое напряжное место это когда приосединилась Саманта. Все ждала подвоха и когда Саманта вставила фразу о матраце,расслабилась. Надо же было так закрутить сюжет и кто бы подумал о роли Нэнси во всей этой истории. Права Вика,ох как права-полнометражки бы в самый раз.В жизнь ни за что не полезла бы в темный подвал разрушенного дома.Я до туалета ночью топаю с опаской,а вдруг кто-нибудь в темноте есть. Параноик едрит-мадрид ))) Девчата,рассказ просто вышка. Я в востороге!!! Еще раз спасибо.

.
Спасибо большое за новую историю! Замечательный и интересный рассказ. Соглашусь, что с этой зарисовки вышла бы интересная полноформатная книга. Возможно Джонс когда-то развернет ее.

Спасибо огромное за историю!!

Никогда не суди о людях по тем ролям, которые они играют и по сложившимся стереотипам. Саманта оказалась умной и хорошим другом, а вот Нэнси. Не скажу, что конец рассказа я угадала, но первый звоночек прозвенел, года рассказали о разводившихся родителях, а потом о ставшей центром их вселенной дочери. Сразу стало ясно, что эгоистичная девчушка явно страдала от недостатка внимания, причем достаточно навязчиво. Очень понравилась главная героиня: смелая, умная и справедливая девушка, умеющая посмеяться над собой (описание романа с полом - великолепна).
Ириша, Викуся и Надюша , спасибо.
Эльвирочка, спасибо и тебе за такое глубокое прочтение рассказа (история романа с Полом).