Ой, Эльвира, ты по ходу книги чаще всех замечала вроде бы несущественные мелочи, которые в конечном итоге имели большое значение в развитии сюжета, начиная с тех самых бутербродов! И сейчас мы все ближе приближаемся к разоблачению одного из его едоков. Я вот тоже не могу понять, к какой чаше склониться - Эрл Уокер с сидящим внутри эмиссаром или нет? Если все-таки он, то почему Чарли не чувствует его эмоций - из него же злость и опасность должны сочиться! А если не он, то на память не приходит никто из прежних героев, ныне здравствующих. Вот ведь диллема А по поводу отца и дружной компании бравых хлопцев я с самого начала не сомневалась - всем здесь дана своя роль, ну не могут они просто так прохлаждаться! Ведь только на них возложена реальная обязанность по защите Чарли (и возможно, Пипки) от Люцифера и его демонов. А то что Чарли по ходу пьесы влетает во всякие передряги, ну судьбой ей так предначертано, иначе она просто не может, даже в обличье Джейни.
А Рейес... Даже не знаю, может он и в курсе всей ситуации, но просто надеется на какой-то толчок для памяти Чарли. Только вот, если он рядом и не проявляется для нее, как он может спокойно наблюдать за всеми ее художествами...
Девочки, спасибо за такие содержательные комментарии, читать доставляет не меньше удовольствия, чем сама книга!

Вот, Darling, и меня это уже не первую главу гложет! Неужели Рейес не чувствует все эти ужастики с Чарли? Лично я думала, он еще на стадии тетушки Эрин в квартире Чарли должен был появиться, а уж при снятии скальпа ржавой железякой Рейес должен был без разбора всем позвоночники поперерубать!!! Он тут недавно в более спокойной обстановке чуть не сорвался рассказать все Чарли! А уж при так повороте, да еще и с пистолетом у головы любимой... Нет, Это не про Рейеса, не сдержался бы он, он и за меньшее позвонки считал)))) и никакой типа толчок для памяти, ему не помеха! Только вот, если он даму сердца свою не чует,то беда, или эти бандюки или Эрл или Йен(про этого паршивца как-то забыли в запале) могут Чарли и напакостить!)))

До чего же классно вместе обсуждать прочитанное. Сколько всего растеряно в моем "дуршлаге")) Уже забыла,что парень из коробки песни горлопанил. В запале не уточнила,что недолюбливаю только Джаннет(вроде так звали мачеху),Джемму, Лиланда и сестричку Рейеса. Что Диби,что родители и брат Рейеса к ним у меня позитивное отношение. Задумалась о парне из коробки. Если этот гвардеец и есть Эрл,то он что вонючкой садиться за ролсройс? Ассоциация по киношным бомжам из коробок - грязные,нечесанные и соответственно вонючие(наверно ) Где же этот Джеймс моется? И как правильно было отмечено,что Чарли за версту чует зло,тогда и правда что же она не учуяла эмиссара в теле парня. Это с учетом,что он Эрл. А где гаденыш Йен? В последние дни он исчез с поля зрения Чарли.Замышляет что-то,я так думКаю. Трем ручки и елозим попами в ожидании развязки.
рс: Эля,смайликов полно в инете на разных сайтиках.
Девчата,еще раз всех с праздником!!!

Бездумное удовольствие читать и погружаться в мир Чарли, но и не меньшее получаю от постпереводческих комментариев участников. Они помогают вспомнить о предыдущих приключениях Чарли и ее друзей, которые иногда забываю. Безусловно, все ваши ответы несут в себе заряд хорошего настроения.
В 2017 году желаю счастья, здоровья , неутомимого творчества, любви и верных друзей!

Девчата, просматривая список переводов,который Надюша вчера сделала,обратила внимание на Рождественские рассказы. Это же кажись Свечение и Мерцание ? И помогите разобраться. Проблема с Чарли у нас вписывается между 3М или после? А Угощение для Чарли в каком порядке вставить для прочтения? Рождество для Незабудки после какой идет?
рс: Одним глазком прочитывая коротенькие бонусы вспомнила об Эмбер. Как там она без Куки то? Призадумалась.Как же Куки оставила свое чадо без присмотра? В добрые то времена она как орлица следила чтобы Квентин не совратил дочу,а тут Эмбер вдали от неё.Блин, Куки самая моя любимка.Ради дружбы пожертвовала семьей. Ангела я люблю не меньше Куки,но она на первом месте после Чарли и Рейеса.

elvira пишет:
Я вчера сделала алфавитный список в разделе "завершенных", чтобы в случае необходимости каждый смог найти нужный перевод в разделе. Все названия соединенны ссылками и при нажатии, вам в новом окне откроется нужная тема По поводу непосредственно Даринды Джонс, некоторые рассказы шли бонусными к той или иной книге.

Эльвира главную дилемму поняла, постараюсь по возможности добавить к перечню в скобках название серии и нумерацию.

Надюша,список внушительный и удобный. Я на ссылках малость заплутала,тк время проло и уже позабыла в каком порядке.На самой темке Джонс указаны последовательность серии. Надо потом будет еще у Ириши уточнить как лучше вставлять бонусы.Мерцание и Свечение идут последовательн после 5М ,а вот с бонусами малость заплутала.Солнце спасибочки за пояснение

Олеся, меня тоже коробит от мысли, что Рейес может быть в курсе и не прийти на помощь Чарли. Но может, они (Рейес, Ош, Гаррет) пока отпустили эту ситуацию, предполагая, что Чарли с мирскими проблемами справится на "ура". Сейчас она сильна как никогда, хотя и не подозревает об этом. Но инстинкт самосохранения внутри нее включается автоматически при любой опасности, и она может решить все без посторонней помощи. Пример - сцена в кафе: Чарли остановила время и отвела всех от пули, а Рейес даже не пошевелился, хотя подозреваю, какой ураган бушевал у него внутри; он вмешался, когда снизошел ангел с небес.

Эльвира, тоже думаю, что паршивец Йен еще нарисуется здесь. Пока особого зла он в отношении Чарли не совершил, поэтому можно предположить, что в его маньячной башке зреет что-нибудь очень опасное. А Эмбер девочка смышленная, но любящая свою матушку, и паренек рядом с ней хороший, да еще под присмотром монахинь, поэтому Куки можно не беспокоиться, а быть рядом со своей любимой подругой и в объятиях дорогого мужа Про смайлики в инете знаю, я думала у тебя здесь какие-то особенные))
Надя, твоя идея с подборкой очень классная , иногда порыскать приходится по форуму, а здесь все так наглядно. Спасибо большое

Darling, ну в кафе Чарли себе скальп не снимала, и вмешался он как раз в стадии, когда "все плохо для Чарли"! Про Эмбер согласна, она девочка разумная, да и монахини, на то и монахини, чтоб блюсти честь)))
Девочки, мне тут подумалось, а, может, Йен тоже один из паразитов лютика? Хотя, он пакостит в лощине еще до появления там Чарли и Эрла на лимузине(или в образе бомжа))))
И, судя, по количеству оставшихся глав, эти злодеи должны обозначить себя чуть ли не все разом!!! И Эрл, и Йен, и ангел, и с этими бандюками все должно как-то с хэппи-эндом решиться! Успокойте меня, что часть этого безумства в следующую книгу не перекачует, а то я не переживу, хочу уже ответов! А то фантазия так и буйствует над возможными вариантами развития событий....

С наступившим! Лучшепоздно , чем никогда :-).
Спасибо за новые главы. Ирине - за, как всегда, бесподобный перевод. Всемдевочкам , что помогают появлению глав На сайте , спасибо. За время вашебесценное , за силы. В этой кутерьме и беготне перед праздниками - вы не забыли, не отодвинули, не бросили переводы. Спасибо всем ещё раз.

Спасибо всем, кто участвует в обсуждении. Очень интересно размышлять о прочитанном вот так-вместе . Много нового понимаешь.

Согласна со всеми версиями. Вот только, мне почему-то не кажется, что Джеймс - это Эрл. Вот увидите, ДД никого еще просто так не вводила

Вообще, доверять людям – далеко не моя фишка, но сегодня я доверила свою жизнь агентессе ФБР, которую никогда не видела, и ее команде. Надеюсь, они оправдают свою репутацию обалденно метких стрелков.
Бандиты запаниковали и затараторили на фарси, пытаясь решить, что со мной делать. Обсуждение вылилось в капитальный спор, что само по себе выигрывало для людей Карсон драгоценные минуты, чтобы спасти Ванденбергов.
Мужики начали толкаться. Одному хотелось запереть меня в сарае позади хижины. Там мне точно долго не протянуть, потому что холод на улице стоял нечеловеческий. Второй хотел затащить меня в дом, чтобы там за мной приглядывать. Третий предлагал по-простому пустить мне пулю в голову. Они ведь уже почти достигли цели. Этим же вечером они вернутся в магазин мистера Ви и заберут свою «посылку». Глупо рисковать и оставлять меня в живых, если все равно, так или иначе, меня «придется убрать».
Открыть глаза я так и не осмелилась, но Ангел озвучивал мне каждое движение этих гадов:
- Они пялятся в окна, чтобы понять, не видел ли кто, как ты сюда приперлась. Пока никому и в голову не пришло проверить, как там Ванденберги.
Нам-то и нужно было всего несколько минут. Ровно столько, чтобы Ванденбергов успели развязать и вытащить через окно.
- Сейчас вернусь, - сказал Ангел, а секунду спустя добавил: - Порядок. Всех развязали, и сейчас вояки детей вытаскивают.
Бороться с радостью от таких новостей не пришлось – меня пнули в живот. Один из бандитов пытался устроить мне полет с крыльца. В конце концов меня решили связать и бросить в сарай помирать, но никто не хотел меня туда тащить. Видимо, все благодаря тому, что недавно я по наитию рухнула в лужу собственной рвоты. Кстати, замечательное решение, чтобы не оказаться жертвой изнасилования.
Волосы свалялись в жуткие комки, чему немало поспособствовала и выше упомянутая рвота. Комки эти прилипли к крови на лице, так что, даже если бы я захотела что-нибудь увидеть, то не смогла бы. Меня опять пнули, и я прокатилась еще на метр вперед. От боли сквозь ресницы проступили слезы. Наконец мужик перестал меня пинать, схватил за ботинок и потащил вниз с деревянного крыльца.
- Эта сволочь тебя с края крыльца стащит, - сказал Ангел, начиная паниковать. – А там полтора метра до земли. Точно шею свернешь. Погоди. – Наверное, он опять исчез и вернулся, потому что практически через секунду я услышала: - Они идут сюда. – И в этот раз голос Ангела звучал скорее взволнованно, чем испуганно. – Готовься бежать.
Одна беда: я понятия не имела, успели ли люди агента Карсон вытащить всех Ванденбергов.
- Здоровяк оглянулся, - сказал Ангел, и в его голосе я опять расслышала нотки страха. – Наверное, что-то услышал.
Я застонала, притворяясь, будто на секунду пришла в себя, и пнула мужика, который чуть не вывихнул мне ногу. Только благодаря этому я не обзавелась черепно-мозговой травмой, когда меня стащили с крыльца на землю. От удара вышибло дух, но я успела пригнуть голову и не сломать шею о край бревна, приземлившись на плечо.
- Молодец! – ликовал Ангел. – Ты их отвлекла!
А мгновение спустя случилось то, чего даже мое очень живое воображение не предвидело. Из винтовок с глушителями прозвучали три быстрых и решающих выстрела. Я открыла глаза, соскребла с лица заскорузлые волосы и увидела, как мужик, который меня тащил, рухнул на землю бесформенной кучей. Краем глаза, сквозь доски крыльца, я заметила, как упали оставшиеся двое, словно все это синхронное действо кто-то тщательно срежиссировал.
Команда Карсон всех порешила. Снайпер в деревьях через дорогу убил того, который меня тащил, а остальные, войдя через дом, убили двух оставшихся. Три выстрела, и все три в голову. Идеальная меткость.
Я отползла от чувака, который был ближе ко мне, и да, меня опять вывернуло наизнанку.
Пока Ангел играл с псом Ванденбергов, а медик из скорой осматривал раны, которые я сама себе нанесла, ко мне подошла женщина с бутылкой воды.
- Агент Карсон? – спросила я.
Она кивнула и села рядом со мной в задней части скорой с открытыми дверьми.
- А мы ведь уже виделись, - тихо рассмеялась я.
- Есть такое дело.
- Вы вчера приходили в кафе. Почему тогда не представились?
Она пожала плечами:
- Все равно я ничего не могла вам рассказать. Да и вы ничего нового мне бы не сообщили, так что…
- Понятно. Не хочешь мучить человека – не парь ему мозги.
- Такое у меня жизненное кредо.
Говорить с ней было приятно, как надеть старые джинсы…
- Но мне все равно придется вас арестовать.
…Которые сильно извалялись в кактусовых зарослях.
- Шутите?
- Даже не собиралась. Вы влезли в текущее расследование…
- Которое не началось бы, если бы я вам ничего не рассказала.
- Согласна, и именно поэтому я поговорю с начальством и постараюсь сделать так, чтобы обвинения против вас были минимальными.
А я-то надеялась, что обо мне вообще никто и нигде не упомянет.
- Неслабо ты себя порезала, - услышала я где-то сбоку мужской голос и увидела Боберта.
Он вручил мне чашку кофе, и мне резко захотелось его облобызать.
Я глотнула живительного эликсира и поинтересовалась:
- А ты что здесь забыл?
- Помогаю агенту Карсон.
- Можешь уговорить ее не выдвигать против меня обвинения?
- Уговорить? – офонарел Боберт. – Я очень надеялся, что она пришьет тебе целый список. Например, препятствие правосудию.
- Это она упоминала.
- А как насчет того, что ты подвергла опасности жизнь федерального агента?
- Я ж не специально…
- А еще незаконное применение… острых, режущих ржавых предметов?
- Ладно-ладно! – перебила я. – Пусть выдвигает свои обвинения. Я согласна.
- Подожди, - ухмыльнулся Боберт, - ты еще Куки не видела. Она тебя точно по головке не погладит.
Тут пришла моя очередь офонареть.
- Неужели ты ей все рассказал?!
- Выбора не было, если я и дальше хочу быть женатым человеком.
- Ну и фиг с тобой, - пробормотала я себе под нос. – Барышня с именем вроде Куки никак не может меня напугать. И вообще…
Как только я это сказала, где-то слева раздался дикий вопль, от которого дети по всей округе съежились, а собаки заскулили.
- Джейни Доэрр!!!
Блин, этот вопль знал, как меня зовут!
К нам, поднимая пыль, бежала Куки, и впервые я ее испугалась за все то время, что себя помню.
- Какого черта?! – рявкнула она, и я заметила, что в ее глазах блестят слезы. – Как?.. Что за?.. Какого?... Даже представить не могу, как… - Секунду спустя она сгребла меня в объятия, явно не понимая, как мне больно.
Я покосилась на Боберта:
- Что, блин, ты ей сказал?
- Правду, - ответил предатель.
- Джейни… - выдохнула Куки, держа меня за плечи, а потом опять обняла. Причем со всей дури.
Ребра скрипнули. В буквальном смысле. Куки ломала мне кости, и я была уверена, что не случайно, а очень даже специально.
- Поблагодарите от меня мистера Петтигрю, детектив, - сказала агент Карсон.
- Будет сделано, - отозвался Боберт. – Он старался, как мог.
Расправив плечи, я попыталась заговорить. Получилось не сразу, потому что в легких не было ни капли воздуха.
- А причем тут мистер Пи?
Боберт усмехнулся:
- Он пытался запутать тебя, чтобы ты сюда не совалась.
Я ахнула и черт знает сколько просидела с открытым ртом.
- Он был с вами заодно?
Куки меня отпустила и с любопытством уставилась на мужа, который спокойненько ответил:
- Ага.
Я почувствовала себя использованной, словно меня предали все, кому не лень, и исключили из круга доверия.
- Должна признать, - опять заговорила агент Карсон, - мы не подозревали о существовании хижины, пока вы не попросили детектива Дэвидсона поискать ее местоположение. В итоге вы привели нас прямиком к преступникам.
- То есть вы все-таки не будете выдвигать против меня обвинения?
- И не мечтайте.
Потом мы молча сидели, пока бригада скорой перевязывала мои раны. Кто-то сделал мне укол от столбняка. Порез на ноге уже заживал, и я очень надеялась, что с новыми ранами будет так же. Наверное, в прошлой жизни я была помешана на витаминах и ела тоннами всякую зелень, которая начинается на «са» и заканчивается на «лат».
- Смотри-ка, - сказала я и ткнула Куки локтем в бок.
Пришла ее очередь дышать кислородом в маске, которую мы нашли в машине скорой. Куки сняла с лица маску с причмокивающим звуком и вопросительно выгнула бровь.
- Это тот самый парень, - добавила я, встала и медленно, обалдев с ног до головы, двинулась вперед.
- Ты так говоришь только потому, что пришла моя очередь на маску.
- Да нет же! Говорю тебе, это он.
Я ткнула пальцем куда-то вперед. Среди кучи офицеров и агентов, которые сновали туда-сюда по обе стороны желтой ленты, стоял лысый шкаф, работавший в химчистке.
- А ну-ка стоять, мистер!
Он повернулся ко мне и выдал ослепительную улыбку. Поначалу я хотела повалить его на землю, но вряд ли бы что-то из этого вышло. Поэтому я просто ураганом помчалась к нему и уже на бегу заметила, что он в бронежилете. Разве плохие парни носят бронежилеты?
Не успела я и слова вставить, как шкаф спросил:
- Чего пр-р-ришла?
А потом запрокинул назад здоровенную голову и громогласно расхохотался.
Я все еще пыталась уложить в голове тот факт, что он вообще здесь, когда к нам подошла агент Карсон. И не одна, а с женщиной, которая тоже работала в химчистке. И на ней тоже был жилет.
Она покосилась на своего приятеля:
- Чего она пр-р-ришла?
А секунду спустя они хохотали уже вдвоем. Это было так странно, что напомнило мне закадровый смех в каком-нибудь ситкоме.
Ну да, я точно попала в «Сумеречную зону». И веселящий газ, которым угощают своих пациентов стоматологи, тут ни при чем.
Наконец женщина перестала смеяться, шагнула ко мне и показала пальцем на мой лоб:
- А у вас стальные яйца. Меня зовут Клава Паяри, а этой мой напарник Илья Зольнерович. Мы агенты ФСБ в отставке. Сейчас беремся за разные… - Она помолчала, подбирая слова. – За разную подработку.
- Вот оно что! Так это просто подработка?
Илья кивнул:
- Благодаря вам мы мочь вместе спать. Мозгами.
- Вы психологические любовники?!
Нервно усмехнувшись, Клава сердито покосилась на Илью:
- Английский ему еще учить и учить. Он имеет в виду, что теперь нам не нужно волноваться. Вы нам очень помогли. Как вы смотрите на то, чтобы мы постирали вашу куртку бесплатно?
И они снова рассмеялись. Смех еще долго отдавался эхом в покосившемся цирке, который раньше был моим мозгом.
Перестав наконец надо мной подшучивать (а это заняло уйму времени), бывшие агенты ФСБ рассказали, как годами пытались изловить русского торговца оружием. Отследили его аж до Штатов, но здесь он постоянно переезжал с места на место, и найти его никак не удавалось. Однако, где бы он ни находился, кое-что он делал с религиозным фанатизмом. Ставил на бои без правил. Вырос он где-то на улицах России и с тех пор капитально увлекся этой забавой.
Когда в США проигнорировали запрос России на выдачу преступника, пришлось разрабатывать целую операцию с агентами под прикрытием и нелегальной организацией, которая устраивала бои без правил несколько месяцев подряд. Металлическая стена, которую похитители Ванденбергов собирались разрезать плазморезом, вела в безопасную комнату, заранее оборудованную для того, чтобы держать кого-то взаперти на случай, если торговца оружием все-таки поймают. Вокруг него постоянно толпились телохранители, а значит, его нужно было хорошенько спрятать там, где до него никто не доберется.
- Это называется экстрадиция, - продолжала Клава. – Преступника надо поймать и насильно вывезти в другую страну, где его ждет судебное разбирательство.
- Мы как Пес, - добавил Илья.
До меня не дошло:
- В смысле, как ищейки?
- Нет. Как Пес, который охотник за головами. Только моя прическа есть лучше, да? – Он погладил себя по лысине и опять расхохотался.
Мне уже начинало это надоедать.
- Разве Псом кто-то еще восхищается?
Илья ударил себя кулачищем в грудь:
- Внутри меня есть большое восхищение.
Боже мой! Я могла бы придумать на такое заявление тысячи пошленьких ответов!
- Илья хороший боец, - объяснила Клава. – Выигрывает кучу денег.
Вот уж не сомневаюсь.
- Так вы охотились на этого типа два года? А сейчас он где?
- Тут. Поймали его на прошлой неделе. Пришлось посадить в клетку, пока идет бумажная волокита.
Учитывая незаконные увлечения преступника, мне должно было быть наплевать на его судьбу. Но почему-то я все равно немножко встревожилась:
- Вы держали его неделю в металлической коробке? Он же там насмерть замерзнет.
- Мы русские. Ваши зимы для нас как развлечение. К тому же комната отапливается и проветривается. А еще там есть туалет.
Не история, а просто дикость какая-то. Мне не захотелось бы себе такое представлять, даже если надо было бы просто добавить красок в черно-белую раскраску.
- Ну а эти-то парни как сюда вписываются? – спросила я и показала на хижину. Точнее на мешки с трупами на земле возле дома.
Меня даже передернуло.
- А это его самые крупные клиенты. «Аль-Каида». Они очень хотят его вернуть. Хотя скорее хотят добраться до его денег и складов.
- Не хотела бы я быть на его месте.
- Точняк! – поддакнул Илья и хлопнул меня по спине.
Не знаю почему, но так и подмывало окрестить его Пупсиком. И все-таки я сдержалась. В основном потому, что частенько так называю саму себя, в мыслях. И еще потому, что, честно говоря, было страшновато лицезреть последствия.
- Джейни!
Я повернулась, увидела мистера Ви и расправила плечи.
- Мистер Ванденберг! Я думала, вы с семьей.
Их сразу же отвезли в больницу. Мне ужасно хотелось увидеть детей, но они страдали от обезвоживания. Мало того, им точно до конца жизни понадобиться помощь хорошего психотерапевта.
- Как раз собираюсь к ним, - сказал мистер Ви, и его голос дрогнул. – Я… - Он замолчал и опустил голову. – Мне все рассказали. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.
Я подошла к нему и коснулась его руки:
- Можете отблагодарить меня тем, что не станете подавать на меня в суд.
Мне еще возмещать ущерб за кучу испорченного антиквариата, так что без обвинений в проникновении со взломом я бы точно обошлась.
Мистер Ви недоуменно нахмурился:
- Я и не собира…
- Сейчас это совершенно не важно. Я очень рада, что с вашими родными все в порядке.
Он обнял меня тощими руками. Я кивком позвала Ангела, потому что хотела, чтобы он тоже все это видел. Без него у меня ничего бы не получилось. Взяв его за руку, я поцеловала его в ладонь. Ангел смущенно опустил голову.
- Моя дочь была права. Ты ангел, - шепнул мистер Ви мне на ухо и отстранился, все еще держа меня за плечи. – Она видела тебя из окна. Сказала, что ты ангел, который пришел нас спасти. Она была права…
Я покачала головой:
- Наверняка она меня с кем-то перепутала.
Мистер Ви тоже покачал головой:
- А если серьезно, где ты прячешь крылья?
До самой Сонной Лощины Боберт с Куки ехали за мной. Впритык. Как будто ждали, что я выкину что-то из ряда вон. Как будто перестали мне доверять. Со стороны это выглядело странно. Я сразу поехала в кафе. Они – тоже. Да уж, чую, у нас намечается проблемка.
Они рассказали мне, что, когда Боберт позвонил Куки, она выскочила из кафе, визжа, как самая натуральная банши. Никому ничего не объяснила, не сказала, куда ее понесло. Теперь ей нужно было рассказать обо всем Дикси. Мне же нужно было объяснить Рейесу, почему я не пришла на обед, и узнать, не хочет ли он заняться со мной сексом чуть-чуть попозже. Для этого я всегда найду окошко в своем расписании.
Мы ворвались в кафе так, словно имели на это право. Смена Куки давно закончилась, но Дикси все равно нашла ей работу. Видимо, рук не хватало.
Рейес как-то странно на меня поглядывал. Неужели знал про Ванденбергов? Или просто расстроился, что я с ним не пообедала? Честное слово, я бы позвонила, если бы не разбила телефон.
Глубоко вздохнув, я уже собиралась пойти и поговорить с Рейесом, но не успела сделать и двух шагов, как передо мной появилась Шайла.
- Привет, солнышко, - сказала я и только потом хорошенько ее рассмотрела.
Пришлось изобразить улыбку, потому что я понятия не имела, что еще можно сделать.
Шайла смотрела на меня огромными глазами. Благодаря почти бесцветным радужкам и маленькому носику с россыпью веснушек она очень сильно смахивала на фею. Только теперь в Шайле угадывалось какое-то изящество, которого не было раньше. Мягкость, которая восхитила меня до глубины души.
И все-таки я бы предпочла видеть ее такой, как прежде. Ласковой, заботливой и полной жизни.
Осознав наконец правду, я отшатнулась.
Шайла протянула ко мне руку:
- Все в порядке, честное слово.
Из-за слез она начала передо мной расплываться. Этого не может быть! Я же видела ее только вчера! И она просто лучилась здоровьем. Была яркой и счастливой. Словно светилась изнутри, как самая настоящая фея. Как могло все так быстро измениться? Когда она успела окраситься в призрачные серые полупрозрачные оттенки?
Я отвернулась от нее и привалилась к стойке с кассовым аппаратом. Дышать было сложно. Хотелось исчерпывающих объяснений. После дочки Эрин, после детей мистера Ванденберга… Как такое могло произойти? И почему именно сейчас? Неужели жизнь действительно так бессмысленна? Неужели настолько хрупка, что ее так легко потерять?
Шайла коснулась моего плеча:
- Джейни, я осталась только ради него. Ради Льюиса. Можешь кое-что ему передать?
Когда я снова посмотрела на нее, по лицу вовсю текли слезы. Почему смерть выбирает невинных людей? Почему целится в самые чистые, самые светлые души?
- Можешь передать ему, что эти два дня были самыми счастливыми в моей жизни?
- Ничего не понимаю, - выдавила наконец я.
Несколько посетителей уставились на меня. С застывшим на лице любопытством Дикси вышла из-за стойки и стала вытирать руки полотенцем. Куки перестала заниматься тем, что делала, и застыла.
- У меня была астма и серьезнейшая аллергия. Никто не виноват. Я съела корн-дог из супермаркета. Раньше ела их много раз, но теперь они, наверное, стали готовить на арахисовом масле.
Из моего горла вырвался еле слышный плач, и я упала на локти. Если бы не стойка, я бы рухнула, как трое бандитов, которых сегодня убили. В голове не укладывалось, как такое могло случиться…
- Я всего лишь хочу, чтобы Льюис понял, какой он замечательный человек. Он ведь даже не представляет, насколько он хороший! Он должен знать, Джейни. И он должен знать, как сильно я его любила.
Шайла подошла ближе, а я не могла на нее посмотреть. Несмотря на всю сегодняшнюю браваду, я все-таки законченная трусиха.
- Пообещай, что все ему передашь, - более решительным голосом проговорила Шайла. Видимо, чтобы привлечь мое внимание.
Одно дело – видеть мертвых незнакомцев. В каком-то смысле все это даже не кажется настоящим. И совсем другое дело – видеть умерших знакомых людей, зная, что еще недавно они были живы и здоровы, что именно они заслуживали всего того прекрасного, что может предложить жизнь.
В конце концов я кивнула, и Шайла улыбнулась:
- Спасибо.
Ни слова больше не сказав, она перешла на другую сторону.
Я вцепилась ногтями в стойку, а перед моими глазами калейдоскопом пролетала вся жизнь Шайлы. Я увидела, как Льюис впервые ее заметил. Ну, почти заметил. В старших классах она уронили на пол учебники. Вокруг все смеялись, и только Льюис подбежал к Шайле и помог собрать книги, а потом быстро ушел, как ни в чем не бывало, чтобы догнать друзей. Шайлу покорило именно то, как непринужденно он ей помог. Не ради благодарностей или чего-то еще. Просто помог, потому что такова была его природа. До того дня Шайла была невидимкой. А в тот день, в ту самую секунду решила, что обязательно выйдет из тени.
Я увидела, как в средних классах она наблюдала за Льюисом на школьном конкурсе талантов, где его группа играла песню «Fall Out Boy». Льюис играл на соло-гитаре и, в итоге, выиграл главный приз и завоевал кучу женских сердец. Но Шайла и не думала ревновать, потому уже тогда всей душой его любила. Она была за него счастлива. Ей хотелось, чтобы он тоже был счастлив.
Я увидела, как в пятый день рождения у нее начался приступ астмы. Пришлось срочно везти ее в больницу. Шайла нисколько не расстроилась, что пропустила собственный праздник, так и не попробовала торт и не провела время со своими друзьями. Она сердилась на себя. За то, что пролила красный растворимый напиток на платье, которое мама шила ей всю ночь. Ужасно расстроившись, Шайла проплакала несколько часов, а мама опять всю ночь не спала, чтобы из остатков платья сшить костюмчик с шортами.
Я увидела день, когда Шайлу удочерили. Еще младенцем она побывала в нескольких приемных семьях, и только в три года ее родители наконец ее нашли. Она была худенькой болезненной девочкой с кислородной трубкой в носу, но они все равно ее узнали. Сказали, что искали ее повсюду. У нее были голубые глаза и веснушки, а родители оказались высокими, смуглыми и экзотически красивыми людьми. Но она тоже их узнала.
Я увидела Шайлу в реанимации для новорожденных. Она была такой слабенькой, что вся дрожала от лекарств и не могла сама дышать. Ее сердце отказывалось работать. Поэтому ее на десять дней подключили к всевозможной аппаратуре, и Шайла наконец уснула под пиканье мониторов. Медсестры просили ее бороться изо всех сил, и она боролась.
Я увидела, как она появилась на свет на грязном полу какого-то притона. Ее мать уже умерла от передозировки наркотиками. Поначалу Шайлу даже не заметили. Никто не вызвал ни скорую, ни полицию. Но никто не виноват. Она родилась невидимкой. И все-таки каким-то чудом ее увидел один из дилеров. Не желая связываться с копами, он завернул малышку в жесткую рубашку с засохшей кровью и оставил у дверей круглосуточного ликероводочного магазина.
Напоследок Шайла оглянулась и подарила мне загадочную улыбку. И только сейчас я заметила татуировку на худеньком запястье. Там было всего несколько слов: «Невидимая девочка вышла на свет».
Я вернулась в настоящее и поняла, что все еще цепляюсь за стойку. Меня трясло от гнева, ярости, негодования – от всего сразу. И трясло так сильно, что дрожала и стойка. Пластик под моим лицом был мокрый. С подбородка капали слезы. А ярость внутри меня словно зажила собственной жизнью.
- Чарли… - тихо сказала Куки, медленно подходя ко мне с поднятыми руками.
Через открытую дверь в кухню за мной наблюдал Рейес. Он опустил голову, и во взгляде отчетливо читалось предупреждение.
Но было уже поздно.
Я выпустила на свободу разъяренного зверя.

Случившееся напоминало фильмы, где над главной героиней жестоко издеваются сверстники. Внезапно обнаружив в себе суперсилы, она нечаянно разбивает окна в школе и осыпает обидчиков осколками.
Вот только у меня все получилось не нечаянно. Я этого хотела.
Мир взорвался. Все, от витринных окон до кофейных чашек на столах, разлетелось на миллионы острых, смертельно опасных торпед. Люди попадали с застывшими на лицах разными стадиями шока и ужаса. Время остановилось. Рядом стояла Куки, протягивая ко мне руку. Выражение лица у нее было печальным, словно она все знала и понимала.
А потом я увидела Рейеса. За абсолютным, на первый взгляд, спокойствием, кипел такой гнев, что я даже опешила. Рейес стоял совершенно неподвижно, но вокруг него пылало пламя до самого потолка, где оно разливалось во все стороны.
Мы оба одновременно повернулись ко входу в кафе. Сжав кулаки, я смотрела, как ко мне идет то самое крылатое существо, которое я видела раньше. Перед ним расступались застывшие в воздухе осколки и звенели, сталкиваясь друг с другом. Звук был похож на треск льда в морозный день.
Огромные крылья заняли все пространство зала от стены до стены, пока ангел, или кто он там, не сложил их за спиной.
Рейес находился в дальней части зала, но ангел обратился именно к нему:
- Рейазиэль.
- Михаил.
Ангел повернулся ко мне. Каждое его движение было напряженным, даже каким-то официальным.
- Эль-Рин-Алитхиа…
Я нахмурилась и шагнула назад.
- Это мое имя?
- … Отец Иегова, единственный истинный Бог в этом мире, прислал меня положить конец твоей смертной жизни, чтобы ты могла вознестись в данное тебе по праву всезнание и всемогущество и занять положенное место для выполнения своего долга.
От ярости не осталось ни следа. На ее место пришел шок.
- Ничего не понимаю.
- Ты – вэл-итх. В своем нынешнем воплощении ты слишком могущественна для этого мира.
Я покосилась на Рейеса. Пламя его слегка поутихло, и теперь он смотрел на Михаила с каким-то странным интересом.
- Теперь я вообще ничего не понимаю.
Михаил смерил меня одним быстрым взглядом с ног до головы.
- Можешь представить себе, что произойдет, если в руках несведущего ребенка окажется детонатор от ядерной бомбы?
- Ну, наверное, что-то очень нехорошее.
- А теперь представь, что этот ребенок держит в руках детонатор от ста триллионов таких бомб.
- Я так понимаю, что в этом сценарии ребенок – я, и у меня имеется какой-то там детонатор, правильно?
- Ты и есть детонатор, Эль-Рин, а все сто триллионов бомб находятся внутри тебя.
Я глянула вниз и промямлила, пытаясь осознать услышанное:
- Внутри меня бомба, значит…
- Твоя неспособность осознать сложившуюся ситуацию лишь усугубляет проблему.
- Да как такое вообще возможно?
- И это снова доказывает мою правоту.
- Хорош умничать, - процедила я и шагнула ближе к ангелу. Осколки зазвенели и стали собираться вокруг него. – Я все поняла. Я идиотка. А теперь ответь на мой вопрос. Как такое вообще возможно?
- Всего этого не должно было произойти, - уступил Михаил. – Ты не должна была войти в полную силу, пока не истечет срок твоего материального воплощения. Слишком рано ты узнала свое истинное имя и слишком рано обрела силы. Как ты наверняка сама видишь, тебе не удалось с этим справиться. Ты не помнишь собственного имени. Не помнишь ни одного из своих имен. И ты не в состоянии контролировать свою ярость. Только что ты одной лишь силой мысли пыталась убить всех, кто здесь находится.
- Нет. – Я шагнула назад и врезалась спиной в стойку. – Ничего такого я не планировала. – Я осмотрелась по сторонам. Увидела Дикси, мистера Пи и Куки. – Я бы никогда не причинила им вреда.
- Тогда к чему все это? – спросил Михаил, кивнув на сияющие, как кристаллы, осколки стекла. – А ведь это результат крошечного намека на осознанную мысль. Бесконечного малого намека, несравнимого даже с песчинкой в вашей Сахаре. Только представь, что бы ты могла натворить, если бы подумала тщательнее.
В этот момент Рейес уже стоял в паре шагов от меня. Я даже не заметила, что все это время он потихоньку приближался.
- Значит, ты пришел ее убить? – спросил он у Михаила.
Из моих легких, как удара, вышибло весь воздух.
- Тут уже ничего не изменить.
- Я хочу заключить с тобой сделку, - сказал Рейес. – Вали к чертям из этой богадельни, и я оставлю тебя в живых.
Вот только мы точно не были ни в какой богадельне. Я еще раз осмотрелась по сторонам. Нет. Мы определенно в кафе, а не где-то еще.
- Меня прислали с миссией, Рейазиэль.
- Тогда тебя прислали встретить смерть.
- Я-то думал, что в нашу последнюю встречу ясно дал тебе понять…
- Смешной ты тип. Тогда на мне осталось больше твоей крови, чем моей.
Михаил демонстративно закатил глаза. Неужели так даже ангелы делают?
- Мы могли сражаться хоть весь день.
- Чего конкретно Ему надо?
- Чтобы вэл-итх занималась своей работой. Именно поэтому Он позволил ей сойти в этот мир. Чтобы остановить падшего.
Рейес склонил набок голову.
- А я-то думал, что он позволил ей появиться здесь, чтобы она стала порталом. Его порталом.
- Это тоже было одной из причин, - слегка пожал плечами Михаил. – Но основной являлось то, что в изначальном договоре с твоим отцом нашлась лазейка.
- Понятно. Одним выстрелом – двух зайцев.
Ангел возражать не стал:
- Увы, два бога в одном мире – это перебор, – и наградил Рейеса сердитым взглядом. – А пять – это уже вторжение.
Рейес шагнул еще ближе ко мне.
- Мы знаем о трех богах Узана. Ты силен, Михаил, но не настолько. Я видел их в бою. И поверь мне, далеко не зря их называют богами. Тебе понадобится наша помощь. Мы можем всех трех навсегда вышвырнуть из этого мира.
Ангел замер и сощурился:
- Вам по силам справиться с богами Узана? Со всеми тремя?
- Да.
Михаил что-то молча обдумывал, пристально глядя на Рейеса, а потом спросил, словно до сих пор сомневался в услышанном:
- То есть ты планируешь сам их отсюда прогнать?
- Среди кучки ангельских кретинов тебе лучше всех известно, на что я способен.
Медленно, без намека на угрозу ангел поднял меч, приставил к моему подбородку и приподнял холодным острием мою голову. Несколько секунд он меня изучал, словно оценивал мои возможности.
- Это случится до или после того, как она ненароком разрушит вселенную?
По плечам Рейеса заструился черный дым, собрался лужей у ног и превратился в черный плащ. Вытащив из клубящихся слоев огромный меч, Рейес сделал то же самое – медленно поднял оружие и коснулся острием горла ангела.
- Это случится до того, как она ненароком разрушит вселенную, и после того, как я разрублю твои легкие.
Ни капельки не впечатленный, Михаил покосился на Рейеса:
- Если ты потерпишь неудачу, Он лично за тобой придет.
- Сомневаюсь.
Ангел опустил меч, но Рейес и не думал опускать свой. Да уж, у него явно проблемы с доверием.
- Даешь слово, – спросил Михаил, – что прогонишь из этого мира всех трех богов?
- Даю слово.
- Любой ценой?
- Любой ценой.
Внезапно у меня возникло ощущение, что Рейеса только что обвели вокруг пальца. Уголок рта Михаила едва заметно приподнялся от намека на ухмылку. Сделка, которую он только что заключил, его явно обрадовала. Даже чересчур. Во что же втянул себя Рейес?
Секунду спустя, пока Рейес не успел ничего сказать, Михаил поднял сжатую в кулак правую руку и порезал запястье об острое лезвие меча Рейеса. Последний сделал то же самое, словно членовредительство – это какая-то забава, блин. Переложил рукоять меча в левую ладонь и разрезал о лезвие правое запястье.
Я даже не поняла, когда успела прикрыть рукой рот. Из глубокого пореза по предплечью Рейеса потоками текла кровь. Они с Михаилом шагнули навстречу друг другу и уже как будто собирались пожать руки, как вдруг ангел в последний момент остановился:
- Ты дал мне слово. Все трое богов Узана исчезнут из этого мира и больше никогда не вернутся.
Оказывается, Рейес понимал, что что-то не так. С самого начала. Я чувствовала, какая внутри него идет борьба. Он опустил голову и посмотрел на Михаила из-под темных ресниц. Карие глаза опасно мерцали. Брови задумчиво сдвинулись. Но уже через секунду Рейес коротко кивнул.
Пока он не передумал, Михаил сжал его руку ближе к локтю. Рейес сделал то же самое, и разрезанные запястья соприкоснулись, чтобы скрепить клятву кровью.
Сделка была заключена. Причем не с кем-то там, а с архангелом. Кто бы мог подумать?..
Меня так и подмывало задать один уже наболевший вопрос.
- Получается, что богов много?
Никто мне не ответил. Как только дело было сделано, Михаил как-то чересчур самодовольно осмотрел свою рану.
- Сделка заключена, Рейазиэль. Обмен кровью состоялся. У тебя нет права отступить.
Рейес подошел ко мне.
- Это в мои планы не входит.
- Мне известно, каких… почестей ты удостоился на Его территории. – Михаил вложил меч в ножны. – Не забывай, откуда ты родом.
Рейес на провокацию не купился. Просто стоял и молча ждал, когда уйдет «ангельский кретин».
Михаил уже отвернулся, но все же задержался и сказал:
- Хочу, чтобы ты знал. Я никак не мог ее убить.
Я почувствовала, как все в Рейесе замерло.
- Она дематериализовалась в человеческом воплощении и сплавила его заново с помощью небесных сил. Теперь и ее физическое тело бессмертно. Лишь другой бог способен положить конец ее жизни. Отец собирался сделать это сам и уже шел за ней, но теперь, когда мы пришли к соглашению…
Странно, наверное, но Рейес казался скорее сбитым с толку, чем расстроенным.
- Ты намеренно так поступил. Зачем? Мы бы согласились, потому что сами заинтересованы в том, чтобы убрать богов из этого мира. Ни к чему было ей угрожать. – Он дерзко шагнул к ангелу. – Так зачем же?
- Некоторые сделки слишком хороши, чтобы от них отказываться.
Из груди Рейеса вырвалось раздраженное рычание. В конце концов он, видимо, решил на время отступить.
- Приберись тут.
Михаил восхищенно огляделся по сторонам:
- Сам убирай свой бардак.
- Ну и иди ты к черту, - проворчал Рейес.
В мгновение ока вернулся привычный мир. Окна были целыми и невредимыми. На столах, как и раньше, стояли кофейные чашки. Люди разговаривали и смеялись, словно повар, который готовил им еду, не заключал никакой сделки с архангелом и не обещал вышвырнуть с земли к чертовой матери каких-то там богов.
Я оглянулась, но Рейеса рядом не было. Зато через раздаточное окошко я увидела, что он стоит у гриля и готовит как ни в чем не бывало. Мои губы сложились в круглую «О». Неужели мне все это привиделось?
Взглянув на меня из-под густых ресниц, Рейес потянулся к полке со специями, и в этот самый момент я поняла, что все было по-настоящему. У него на руке виднелся здоровенный порез. Не было у меня никаких галлюцинаций.
Я попятилась к выходу, потому что начала осознавать, что натворила.
Неужели я так разозлилась, что подвергла опасности жизнь лучших друзей? Неужели я действительно нечто вроде бомбы, которая рано или поздно разрушит вселенную? А Бог – настоящий Бог! – хочет, чтобы я умерла? Что же я за чудовище такое?
Рейес замер и уставился на меня. Заметил страх в моих глазах. Как только он направился ко мне, я выскочила за дверь и помчалась что есть мочи.
В голове билась одна-единственная мысль: бежать, бежать, бежать. Убраться подальше от людей, пока по моей вине никто не пострадал. Я бежала, а вокруг меня бушевал потусторонний мир. Ветра обжигали кожу, иссушали легкие. Изо всех сил я старалась оставаться в материальном мире, где только что пошел снег.
Ноги мчали меня вперед, словно не знали усталости. Когда я пыталась бегать в последний раз, меня едва хватило на полквартала, а в итоге я чуть не приземлилась на задницу.
А теперь бежала словно не я. Бежало то существо, которое хотел убить Михаил. Которого Бог не желал видеть на своей планете.
Остановившись и тяжело дыша, я упала на колени. Дыхание из груди вырывалось белыми клубами густого тумана. Джинсы намокли от снега.
Опять налетел обжигающий ветер. Я посмотрела на руки. На коже появились пузыри от ожогов, а сама кожа начала облезать с мышц. Вскрикнув, я поползла назад. Попыталась вырваться из потустороннего мира, снова найти снег и морозный ветер, на которые столько жаловалась. По мне что-то било, но я не могла понять, из какого оно мира. Удары продолжались, и я свернулась в комок на земле. Что это такое? Птица? Или нечто потустороннее?
Сощурившись, я рассмотрела воробья, который пытался защитить свое гнездо. Казалось, я зависла между двумя мирами и ни в одном из них не могла найти опоры.
К плечу прикоснулась чья-то рука, и я вздрогнула.
- Джейни, - раздался мужской голос, - что происходит? Ты что-то приняла?
Йен. Это был Йен.
- Мне надо домой, - выдавила я на грани паники.
Он встал и смотрелся по сторонам.
- Как ты сюда забралась?
- Куда? – Я тоже осмотрелась и поняла, что мы на вершине горы, у подножия которой лежит наш городок. – Мне нужно обратно в город. Домой. – Йен ничего не сказал, и я спросила: - Можешь меня отвезти?
Он помог мне дойти до патрульной машины, и только сейчас я заметила, что он в форме.
- Ты работаешь?
- Только что сдал смену. Подожди.
Покопавшись в багажнике, Йен вернулся с бутылкой воды.
- Тебе нужно попить.
Мы поехали в Сонную Лощину по извилистым дорогам вдоль Гудзона.
- Что ты делала наверху горы? – спросил Йен в десятый раз.
С каждой секундой мне все лучше удавалось разделять миры и не путать один с другим. Наверное, нужно хорошенько выспаться. В глазах начинало мутнеть, и, когда мы выехали на шоссе, я отключилась.
Очнулась я под стук шкафчиков в кухне и под звон разбитой чашки, вот только лежала я в пустой ванне. Вся одежда была на мне, зато в мыслях не было ни единой догадки, как я здесь оказалась.
- У тебя в доме нет ни капли спиртного. – В крошечную ванную ворвался Йен. – Какого черта?
- Что тебе тут надо, Йен?
Я хотела взяться за голову, чтобы круговерть перед глазами остановилась, но ничего не вышло. Руки отказывались подчиняться и безвольно упали. Похоже, я потеряла контроль над собственным телом. Потом я попробовала посмотреть на Йена, но не смогла повернуться.
- Как ты оказалась на горе?
- Вышла на пробежку и добежала до вершины. А что? Вся гора принадлежит тебе?
Говорила я невнятно, но, судя по всему, Йен меня прекрасно понимал.
- У меня… у меня там друзья.
- Нет у тебя никаких друзей, - захихикала я, чего он явно не оценил по достоинству.
- Ты такая же конченая сука, как и все остальные.
Пусть я мало что помню о прошлой жизни, зато точно уверена, что мне не нравилось и не нравится, когда меня называют сукой.
- Все вы дразните и раздвигаете ноги, пока не получите то, чего хотите. А потом находите очередного неудачника, с которым будете, как шлюхи, трахаться снова и снова, пока опять не получите желаемое.
- Мы с тобой никогда не занимались сексом, - напомнила я.
Этого Йен тоже не оценил и присел рядом с ванной.
- Если бы я мог выбить из тебя все дерьмо, я бы это сделал. И поверь мне на слово, я бы наслаждался каждой секундой.
- Видишь ли, в последнее время у меня серьезные проблемы с доверием.
- Вот где я прокололся с Тамалой. Никто с первого раза не понимает. Сначала сомневаются… - Йен оставлял на моей коже царапины. Некоторые – едва заметные. Другие – намного глубже. – Пугаются. А потом…
Он резанул мне ножом запястье. Острая боль отдалась во всем теле. По стенке ванны стала стекать кровь, капая мне на штаны. Голова запрокинулась, и я ударилась затылком о кран.
Йен схватил меня за волосы и прошипел:
- Осторожнее! Любые другие следы могут бросить тень на самоубийство.
- Ну, извини, - сказала я.
Чем бы он меня ни накачал, от этого вся ситуация казалась слегка забавной. В третий раз за день кто-то или что-то пытается меня убить.
Я фыркнула, когда Йен занялся моим вторым запястьем. Тут он оставил несколько следов. По его словам, когда кто-то пытается перерезать себе вены, после первого пореза возникает скачок адреналина, поэтому самоубийцы, чтобы уж наверняка, делают не один, а как минимум два пореза. Что ж, эта информация лишней не будет.
- А знаешь, - поделился Йен, - моя первая как раз там, на вершине горы. Иногда я прихожу с ней поговорить.
- Как это мило.
Закончив с моими руками, он уселся на пол.
- Ее звали Джанет. С ней я не пытался сымитировать самоубийство, поэтому пришлось ее похоронить. Знала бы ты, какой это груз на плечах – постоянно переживать, что тело найдут. Опасаться, что крошечная оплошность, которую я совершил во время расследования, может привести копов прямо ко мне. Я каждый день живу в стрессе…
Моя голова опять запрокинулась, и Йен дернул меня вперед за волосы.
- Осторожнее, черт возьми! Говорил же, любые следы могут вызвать подозрения.
- Любые, значит?
- Любые.
- А как насчет таких?
Я показала ему, что успела нацарапать у себя на коже. На лице Йена отразился такой шок, что я громко рассмеялась. Он прочел надпись, где было написано «Здесь был Йен», и стал открывать и закрывать рот, как аквариумная рыбка. Я не выдержала и от смеха сложилась пополам.
Ну правда, день становится все лучше и лучше.
Опять схватив меня за волосы, Йен хорошенько накрутил их на пальцы и треснул меня лицом о бортик ванны. По-моему, тут он слега перегнул. Голова отскочила, и меня пронзило ослепительной болью. Йен решил, что одного раза мало, и еще несколько раз приложил меня лицом о бортик. С каждым ударом боль утихала и в конце концов прошла совсем, так что я даже не вырывалась.
- Что, сука? Теперь тебе не до смеха? – процедил Йен и так задрал мне голову, что шея извернулась самым нездоровым образом.
То, что я увидела, показалось мне ужасно смешным. За спиной у моего потенциального убийцы стоял мужчина без души в плаще и фетровой шляпе.
Мои плечи затряслись, и Йен чуть не слетел с катушек.
Подтянув меня ближе, пока его нос чуть не коснулся моего окровавленного носа, он прошипел:
- В чем дело?
Я посмотрела мимо него и попыталась показать пальцем на очередного незваного гостя, однако Йен даже оглянуться не успел. Мужчина в шляпе схватил его за голову обеими руками и резко дернул в сторону. Шея Йена громко хрустнула. Он тут же обмяк и завалился набок.
Мужчина взял полотенце, порвал на полоски и стал перевязывать мои сочащиеся кровью запястья.
- Не можем же мы взять и все потерять. Нам понадобится хотя бы пара капель. - игриво подмигнул он мне и хмуро покосился на Йена. – Должен признать, из всех людей, что мне встречались, этим манипулировать было легче всего.
- Потому что он был придурком, - сказала я, стараясь не рассмеяться снова.
- Согласен.
Он вытащил меня из ванны и на руках понес туда, где собирался меня убить.
И на этот раз никаких шуток.

- К счастью, теперь тебя не так просто убить, - сказал мужик в шляпе, пока его водитель вел черный «роллс-ройс» по улицам Сонной Лощины. – Этот Джеффрис мог тебя целыми днями избивать, да все без толку.
Я переживала, что заляпаю ему все сиденье кровью, хлещущей из носа и из раны над левым глазом, но хозяину тачки, похоже, было наплевать.
- Ты самый классный из всех, кто сегодня пытался меня убить, - сказала я, и он повернулся ко мне.
- Спасибо. Приятно слышать. Многие, а особенно люди, даже представить себе не могут, чего стоит подготовить, скажем, политическое убийство, массовый суицид или ритуальное жертвоприношение. Требуется масса сил и терпения!
- Ага, слыхала.
- А если взять, например, кого-то вроде тебя? – Он беспечно махнул рукой. – Ни много, ни мало – настоящего бога! Представляешь, сколько времени занимает подготовительная работа? Одним словом, годы. Вот и все, что я скажу.
Я ошалело уставилась на мужика. Вот это преданность своему делу!
- Я уже молчу о том, сколько трудностей в пятнадцатом веке вызывало простое ведение учетных записей.
- Чувак, так ведь компьютеров ни у кого не было! – закатила я глаза. – Понятия не имею, как люди вообще тогда что-то делали.
- Аминь.
Я пыталась выплюнуть изо рта волосы, а мужик вдруг начал напевать себе под нос песню «Не бойтесь ангела смерти» группы «Blue Öyster Cult». Пораженная до глубины души, я шлепнула его по руке.
- Боже мой, ты же Джеймс!
Он коснулся невидимой шляпы, потому что фетровую в машине снял:
- Технически говоря, этого человека при жизни звали Эрл Джеймс Уокер. Для твоего мужа он был… даже не знаю кем. В общем, он его вырастил, если, конечно, это слово применимо к тому, что именно он делал. Иными словами, неотесанным этот Эрл был поленом. Вот я и подумал, что такой поворот событий оказался бы весьма кстати.
- Я замужем?
- Ох, милочка… Так ты действительно ничегошеньки не помнишь?
Я покачала головой, отчего по глазу опять заструилась кровь.
- Ну что ж, больше тебе не придется ни о чем беспокоиться.
От этих слов мне стало чуточку получше. Я закрыла глаза и провалилась в сон. Правда, поспать удалось каких-то несколько секунд, как вдруг мои глаза снова открылись. Меня привязали к очень даже удобному стулу посреди огромного склада. В печи за моей спиной горел огонь. По лицу больше не текла кровь, а оставшиеся на щеках следы Джеймс вытирал теплым влажным полотенцем.
- Хочу, чтобы ты знала: тут нет ничего личного.
- Спасибо, Джеймс.
В помещении находилось еще несколько человек, одетых в обычные легкие куртки и джинсы. Каждый из них занимался своим делом. А еще по складу рассредоточилась горстка призраков. Видимо, их задачей было стоять на стреме.
Одного из них я узнала. Это был тот самый мужчина, который частенько захаживал в кафе, никогда ни с кем не разговаривал и никогда не садился в моем секторе. Мне казалось, он просто не любитель болтать впустую. Этот долговязый мужчина возвышался над большинством остальных и выглядел так, словно при жизни серьезно недоедал.
Когда Джеймс со мной закончил, белое полотенце окрасилось в темно-красный цвет, а сам Джеймс ушел наблюдать за тем, как разгружают какую-то здоровенную коробку.
Призрак из кафе исчез со своего места, появился рядом со мной и спрятался от Джеймса у меня за спиной.
- Чарли, - тихо прошептал призрак, - ты должна прийти в себя. Здесь все очень серьезно, милая.
Я была занята тем, что пыталась не уснуть и не клевать носом.
- Меня зовут Чарли? – спросила я, но призрак уже исчез.
Джеймс оглянулся, и я стала вести себя самым естественным образом. Запрокинула голову и стала изучать потолок. Потом посмотрела вниз и принялась разглядывать измазанные кровью ногти.
Как только Джеймс отвернулся обратно к коробке, призрак появился снова. Я попыталась хорошенько его рассмотреть. Неужели у меня и правда есть союзник?
- А ты… ты можешь привести Рейеса? – спросила я. – У Рейеса есть крутой меч.
- Нет, - печально прошептал призрак.
- Чего? Почему? Ты худший союзник на всем белом свете.
- Ему нельзя этого видеть. Никому нельзя. Пока ты не будешь готова.
- Да готова я, честно. Родилась уже готовой.
Я начинала паниковать, поэтому говорила громче, чем было нужно. И привлекла внимание Джеймса. Призрак исчез и появился там, где ему, видимо, велели стоять – у большущей гаражной двери.
Подошел Джеймс и развернул меня вместе со стулом.
- Посмотри-ка на это сама. Помнишь тонкий намек на пятнадцатый век? Я не просто так об этом упомянул.
Я посмотрела на коробку, которую затащили на склад. Это был деревянный ящик с кучей винтиков и шестеренок.
- Классная древесина.
- Этот ящик спрятали в тысяча четырехсотых годах. Найти его было очень непросто. Но отыскать ключ к нему – та еще задачка.
Ладно, заинтриговал.
Один из подчиненных Джеймса вставил куда-то огромный ключ, который выглядел так, словно столетия провалялся на дне океана. Как только чувак провернул ключ в замке, винтики и шестеренки завертелись.
- Если все получится, а я надеюсь, что так оно и будет, то ящик откроется, и внутри окажется некий предмет, которому, в прямом смысле слова, нет равных. Он единственный в своем роде. Подобных ему нет ни в одном мире, ни в одной галактике. И этот предмер поражает воображение! Именно он способен запереть тебя в измерении ада на веки вечные. И все же…
Сейчас я могла рассмеяться в лицо самой смерти, но почему-то мысль о том, чтобы оказаться запертой на целую вечность в аду, как-то совсем чуть-чуть, но все-таки тревожила. А может, начинали выветриваться наркотики, которыми меня накачали, и все происходящее потихоньку воспринималось по-настоящему.
Я оглянулась на своего союзника, но он меня напрочь игнорировал. В отличие от Куки, этот чувак актер что надо.
Ящик ревел и шевелился. Панели смещались одна над другой и вдруг исчезали. Шестеренки и винтики продолжали вертеться, а потом словно тонули в центре. От каждого движения открывались все новые и новые слои сложного механизма, за каждым из которых скрывался новый слой шестеренок, искусно врезанных в дерево. Мне это напомнило русскую матрешку, только вместо куколок – бесчисленное количество ящиков.
Джеймс с упоением смотрел на весь процесс и улыбался.
- По вселенной ходят слухи, что Люцифер украл портал у того, кто этот портал создал, и использовал его в своих низменных целях. А все потому, что это все-таки Люцифер. Когда же он покончил со своими делами, то отдал портал священнику, который возомнил себя судьей и палачом. Поначалу жертвами были прихожане, но потом – вся округа целиком. Если кто-то не подчинялся желаниям священника или делал нечто, по его мнению, плохое, он пользовался этим предметом, чтобы навсегда сослать душу в ад.
Ящик продолжал открывать все новые и новые грани, за которыми скрывались ящики поменьше. В конце концов осталась крошечная шкатулочка. Мне туда ни за какие коврижки не поместиться.
- Однако в аду оказывались лишь души. А их хозяева превращались в растения, поскольку человек не может жить без души. – Джеймс подошел к открывшемуся ящику и взял в руки шкатулку. – Священник занимался этим почти два десятилетия, пока несколько храбрых монахов не выяснили, что происходит. Тогда они утроили ему ловушку.
Очень бережно Джеймс положил шкатулочку на раскрытую ладонь и принес мне, чтобы я могла хорошенько ее рассмотреть. Украшенная резьбой и железными замками, шкатулка выглядела хрупкой и одновременно крепкой.
- Прекрасно зная, что с ним произойдет, один человек добровольно вызвался вышвырнуть священника через этот же портал. – Засунув шкатулку в карман плаща, Джеймс взял огромный ключ и бросил его в разведенный в печи огонь. – Легенда гласит, что души или создания, прошедшие сквозь портал, могут вернуться обратно только в том случае, если тот, кто отправил их в ад, лично откроет портал и произнесет их имя.
Взяв кочергу, он стал переворачивать в огне постепенно краснеющий ключ, словно хотел хорошенько прожарить его со всех сторон, а потом подать на ужин. Пока Джеймс и его приспешники завороженно смотрели на желто-оранжевое сияние, я решила, что самое время перекинуться словечком со своим союзником, и кивком позвала его, практически вынуждая себя выдать.
Появившись рядом со мной, призрак притворился, будто хочет поближе посмотреть на огонь, и прошептал:
- Я не могу привести Рейазиэля. Ему нельзя это видеть, пока ты не захочешь, чтобы он узнал правду, Чарли. Ты и сама многого не знаешь.
В том-то и беда, что я вообще ничего не знала.
- В общем, - продолжал Джеймс, поджаривая ключ на костре, как в каком-нибудь лагере, где народ обычно делится страшными историями, - тот человек отправил священника через портал в ад. Между прочим, не в тот ад, где правит Люцифер. Монахи, никогда не слывшие ни хладнокровными, ни жестокими, обезглавили храброго человека, чтобы он никогда больше не смог снова открыть портал и произнести имя священника.
- Да приди же ты в себя! – прошипел призрак.
- Не могу, - мрачно процедила я сквозь стиснутые зубы.
- Еще как можешь. Прекрати думать и просто вспомни. Чтобы справиться с Кууром, тебе понадобится весь твой арсенал.
- С каким еще Кууром?
Призрак кивнул на Джеймса:
- Он эмиссар из армии Люцифера. Опытный убийца. Нет такого существа в любом из миров, которое не стало бы его жертвой.
- Что ж, имечко у него очень мужественное.
Призрак стиснул зубы. Ну, не каждому дано понять мое чувство юмора.
- Срочно приходи в себя, пока не поздно!
- И что потом? Вряд ли я смогу сражаться со всеми сразу.
Призрак шагнул еще ближе, взял меня за подбородок и приподнял мое лицо.
- Как только ты вспомнишь, кто ты, тебе не придется ни с кем сражаться.
- Получилось! – воскликнул Джеймс, вытащил из огня маленький кусочек металла и повернулся ко мне.
Призрак тут же испарился и появился там, где ему велено было стоять – на другом конце склада. Если Джеймс и заметил его рядом со мной, то его это явно совершенно не беспокоило.
- В бесконечной своей мудрости, - продолжил Джеймс, потому что все происходящее, видимо, было его личным шоу, - монахи создали этот ящик, чтобы скрыть портал и не дать ему попасть в чужие руки. Ящик они похоронили под тысячами слоев грязи и земли и никому никогда не говорили, где именно он находится. Ублюдки.
Я недоверчиво сдвинула брови.
- То есть в этой малюсенькой шкатулочке находится портал в ад?
- Именно так.
- А этот ад, случайно, не для малюсеньких людей? Говорю тебе, я туда точно не помещусь.
- Не переживай, - отозвался Джеймс, понимая мои сомнения. – Человеческий разум ограничивает твои умственные возможности. Зачастую все совсем не так, как кажется смертным. Существуют измерения, где живут создания, которые летают от звезды к звезде и питаются звездной энергией. Есть миры, где камешек размером с твой ноготь может обеспечить всю планету энергией на целую вечность. Есть галактика, где в одном из миров живут древнейшие создания, которые медленно тают и затапливают почву вместе с миллионами живых существ. Ты еще столько не видела! – Джеймс поднял серебряный ключик, который прятался внутри большого железного. – Но в адских измерениях может быть даже весело.
- Сам-то их видел? – спросила я, все сильнее нервничая с каждым ударом сердца. К сожалению, сердце мое билось слишком часто.
- Это, - Джеймс указал на шкатулку, - не видел. Есть лишь один способ оказаться в мире, куда ты отправишься. И лишь один способ вырваться оттуда.
Он вставил ключик в замок и повернул. С едва слышным вздохом крышка открылась, и над шкатулкой разлилось сияние. Джеймс осторожно достал изнутри красивый круглый кулон. На самом деле это был какой-то медальон, только поверхность его была из чистейшего прозрачного стекла. Внутрь вставили гладкий драгоценный камень, каких я отродясь не видела. Взгляд тут же приклеился к кулону, словно после долго странствия я наконец увидела маяк, который приведет меня домой. Я зачарованно притихла. Куда бы не сместился медальон, мои глаза следовали за ним.
Заметив мою реакцию, Джеймс восторженно рассмеялся:
- Это называется «божественное стекло». Если ты действительно бог, которым являешься, то увидишь несказанные сокровища мира, куда можно попасть только благодаря этому стеклу.
Казалось, он завидует тому, что я вижу. А видела я танцующий свет и искристую воду.
- Так красиво… - пролепетала я. – Как такой мир может быть адом?
- Дорогая моя, есть множество видов ада.
От кулона исходило разноцветное свечение.
- Но зачем меня туда отсылать? Почему бы просто не убить?
- Кто-то невнимательно читал начальное пособие по устройству божественных созданий. Ты – бог, а бога может убить только бог. Но любого из них, - Джеймс поднял указательный палец, - можно поймать в ловушку. А особенно того, кто страдает амнезией и не помнит, что он бог. Однако существуют правила. Некий набор условий, которые нужно соблюсти, чтобы переход состоялся.
- И что это за условия? – спросила я, чтобы заговорить ему зубы.
Все это время я щурилась и кряхтела, пытаясь остановить время. В конце концов пришлось сдаться. Видимо, мой внутренний регулятор времени приказал долго жить.
- Для начала бог должен принять физическую форму. Какую угодно. Хоть фикус, хоть кенгуру. Затем нужна капелька жизненный силы. В твоем случае это кровь. Остается только произнести имя бога – и бог в ловушке навсегда. Пока, разумеется, тот, кто его заточил, не захочет его освободить. Иного выхода оттуда нет.
- А что будет, если ты меня туда засунешь и умрешь?
- Не видать тебе больше мокко латте.
- Тогда там действительно ад. Или даже хуже.
В ответ Джеймс тихо рассмеялся, потом достал носовой платок и принялся полировать стекло.
Я покосила на Джеймса, стараясь не смотреть на кулон.
- Тебе-то, наверное, волноваться не о чем, раз души у тебя нет.
- Неправда. – Он намочил уголок платка слюной с языка и продолжил тереть. – Я разумное существо. У меня есть сущность, нечто вроде ауры, как и у тебя.
- Но ведь человеческой души у тебя нет.
- У тебя тоже, - сказал он, словно огрызнулся. – И слава богу. Человеческие души плохо приспосабливаются. Их не создавали для того, чтобы выживать в психологических трудностях, которых полно в адских измерениях. Однажды священник вернул душу обратно. Это была юная девушка из французской деревушки неподалеку от того места, где он жил. Священник влюбился в нее, но отец девушки не дал согласия на брак, объясняя свое решение разницей в возрасте. Священнику было за сорок, а девушке всего двенадцать.
- Фу…
- И тогда священник отправил ее душу в ад.
- Чтобы наказать и ее, и ее отца, - сказала я, догадываясь, как думают такие гады.
- Очень может быть. Однако одержимость хитра и изворотлива. Родственники, конечно же, усердно заботились о ее теле, однако она уже не была той яркой, живой девушкой, в которую когда-то влюбился священник. Не была той, кого он помнил. И впервые в жизни он заново открыл портал и произнес ее имя.
Сгорая от любопытства, я приподнялась на стуле.
- И что произошло?
- Она очнулась дома в собственном теле, но, согласно записям священника, уже не была прежней. Он называл ее берсерком. Скорее всего она знала, что он с ней сделал, и дико визжала всякий раз, когда он оказывался поблизости. – Джеймс наклонился ко мне, и в его голосе зазвучали нотки интриги. – Но благодаря дару, который она обрела в аду, девушка стала очень известной. И дар этот заключался в ясновидении.
- Она стала экстрасенсом?
- И еще каким! Знали ее под множеством имен, но ты наверняка слышала о ней как о Жанне д’Арк.
Я так поразилась, что по коже побежали электрические искры.
- Почитай книги по истории. Была причина, почему она отказывалась называть кому бы то ни было свое настоящее имя. – Расправив плечи, Джеймс вдруг добавил: - Ну вот и все. Продолжим?
Он отвернулся отдать шкатулку кому-то из подчиненных, и в тот же момент рядом со мной появился призрак и прошептал мне на ухо:
- Мне очень жаль, милая, но выбора нет. Я должен тебя оставить.
Сердце сжалось от тревоги.
- То есть как это – оставить?
- Приготовься.
И призрак исчез.
Джеймс снова повернулся ко мне, взял кулон обеими руками и щелкнул застежкой. Кулон открылся на его ладонях. И в этот самый момент я потеряла контроль над всеми функциями собственного организма.
- Приготовься, - одними губами повторил призрак с другой стороны склада.
Я его едва видела. Из кулона били ослепительные молнии. Они освещали весь склад и ползли по потолку, оставляя за собой искры и черные следы, как от огня. Я вздрогнула. Налетел обжигающий ветер. Кожа запузырилась от ожогов и покраснела. Пузыри лопались почти мгновенно, и по ним кислотой рассыпался ядовитый песок.
И все же ни молнии, ни горячий ветер, ни кислотный песок, обдиравший мою кожу, меня не волновали. С этим я могла справиться. Тревожило меня кое-что другое.
Приспешники Джеймса одновременно отошли на безопасное расстояние. Все, кроме одного. И у этого одного, ясное дело, в руках оказался нож.
Шум стоял такой, что Джеймсу, который был явно восхищен происходящим, пришлось кричать:
- Ни один человек без дара ясновидения не способен узреть всю эту красоту! Священник никогда не осознавал истинной силы, попавшей ему в руки. – Посмотрев на клубящиеся под потолком тучи, на ослепительные молнии, он рассмеялся. – Даже не представлял, что все будет именно так.
Судя по всему, он не обращал внимания на крики людей из того измерения. А для меня это стало пыткой. Я непросто слышала эти вопли, я их чувствовала. Чувствовала, как рвется плоть и ломаются кости. В воздухе пахло сожженными волосами и гниющими ранами. Во рту стоял привкус крови и свежей желчи. Это место не создавали для человеческих душ. И этих людей не отправляли туда за поступки, которые они совершали при жизни. Все они оказались там потому, что так решил один законченный кретин.
Изо всех сил я вцепилась в стул, и ногти начали обламываться. В меня волнами врезались страдания запертых в аду душ, пока я не начала чувствовать себя комком сплошных оголенных нервов. Я должна, просто обязана освободить всех этих людей!
Я поискала все того же призрака, но в глазах плыло, а мир по краям стал темнеть. Призрак повернулся ко мне, присел, словно собирался выиграть какой забег, и неслышно проговорил:
- Сейчас.
А потом он побежал. Прямо ко мне. И я внезапно поняла, что он задумал. Он хотел перейти. По-моему, сейчас было не самое подходящее время, но призрак продолжал бежать теперь зигзагами, уклоняясь от тех, кто пытался его остановить. Где-то он уворачивался от рук, где-то перепрыгивал через вытянутые ноги, а потом, заглянув мне напоследок в глаза, нырнул прям внутрь меня.
Джеймс уставился на нас, но, судя по всему, был скорее сбит с толку, чем взволнован. А потом воцарилась тишина.
Поначалу я услышала только непрерывный громкий писк и сразу поняла, что ничего хорошего он не предвещает. Я посмотрела на человека в больничной форме, который, сгорбившись, сидел на табуретке. Его плечи тряслись от горя.
Секунду спустя я оказалась у него на руках, и он мне улыбнулся. Несмотря на боль, которую я ощущала с головы до ног, несмотря на чувство страшной утраты, этот мужчина сумел мне улыбнуться.
- Похоже, нас теперь осталось трое, - проговорил он, и на него накатила очередная волна боли, эхом отразившейся во мне.
Этим мужчиной был тот самый призрак. Мой отец. Он пожертвовал нашим будущим общением, только чтобы я смогла, черт возьми, все вспомнить. Чтобы я наконец пришла в себя, чтобы вспомнила, кто я такая. Перед глазами мелькала вся моя жизнь, словно кто-то поставил фильм на быструю перемотку вперед. В одну роковую ночь мой отец потерял жену и обрел дочь. В его воспоминаниях я видела себя его же глазами. Видела, как я росла, какими обладала способностями, сколько сделала добра, помогая ему раскрывать преступления, когда он служил детективом, и садить за решетку всяких козлов. Я видела каждую его ошибку и все то, что он сделал очень, очень правильно.
Он показал мне, как учил меня кататься на велосипеде, притворяясь, будто я еду сама, а на самом деле он придерживал велосипед за сиденье и бежал рядом, подбадривая меня изо всех сил.
Показал, как обнимал меня в тот день, когда я проплакала несколько часов. Мальчик, с которым я дружила, перешел через меня, и я увидела, как его убил отчим. Не просто увидела, но и почувствовала. Еще несколько недель я ощущала боль от кулаков того ужасного человека. От ударов ногами. Вместе с папой мы посадили его за решетку, но тот случай стал важным уроком для моего отца. Он понял, через что мне приходится проходить, когда я помогаю ему с делами. Увидел, что со мной могут сделать чужие воспоминания.
Он показал мне, как часто жалел о том, что женился на женщине, которая, как ни старалась, не смогла меня полюбить. Несмотря ни на что я росла нормальным ребенком. Не идеальным, конечно, но папа бесконечно меня любил.
А потом, в один страшный день, он умер. Его убили. И тогда он впервые увидел ту часть меня, что не имеет с человеком ничего общего. Мой свет его заворожил. Я сияла, будто меня сделали из кристально чистого стекла, чтобы однажды я стала ослепительным маяком надежды.
Ни о чем таком папа даже не подозревал. Знал, конечно, что у меня есть какие-то таланты, но теперь все стало по-другому. Весь мир навсегда для него изменился.
Еще папа впервые по-настоящему тогда разглядел Рейеса. Заметил бесконечную тьму. Страшную угрозу. Но к тому времени уже достаточно знал обо мне и моем мире, чтобы увидеть в Рейесе защитника. Воина, который ради меня готов пожертвовать собственной жизнью. И наконец моего мужа.
А еще, с расстояния в световые годы, папа видел, как родилась Пип.
Пип…
Я замерла и мысленно поставила калейдоскоп воспоминаний на паузу.
Пип. У меня есть ребенок! У нас с Рейесом есть дочь, созданная из звездной пыли, света и тепла. Из-за меня и моего света, из-за того, кто я такая и из чего меня сделали, нам пришлось расстаться с дочерью и отправить ее к хорошим людям. Потому что на нее открыли охоту, и мой свет может привести охотников прямо к ней.
Папа показал мне, как я сломалась, когда увозили Пип. Он был рядом, когда мои силы скопились в один ядерный сгусток, и я, взорвавшись, исчезла, чтобы потом очнуться в Сонной Лощине. Теперь я знала почему.
Эрл Джеймс Уокер, или Куур, отыскал божественное стекло и знал, как им пользоваться. Монахи собирались доплыть до другой стороны мира и сбросить там ящик на дно океана, но их корабли затонули у берегов того, что позже станет огромным городом под названием Нью-Йорк. Не отчаиваясь, монахи спасли ящик и вышли на берег, где долгие часы и дни пытались забраться как можно глубже в леса, но истощение и болезни взяли верх. Целый месяц монахи копали ящику могилу в одном крошечном местечке над рекой Гудзон.
Папа поклялся сделать все, что в его силах, чтобы помочь нам уберечь Пип. До последней секунды оставаясь копом в душе, он тайно пробрался в ряды армии Сатаны и стал по крупицам собирать информацию. И сейчас передавал все, что узнал, мне калейдоскопом красок и образов.
Рейес поручил ему выслеживать эмиссаров, и папа пытался выяснить, где находятся все двенадцать. Но он пожертвовал собой, своей миссией и временем, которое мы могли бы провести вместе, чтобы я все вспомнила, спасла себя, а потом и Пип. Моей дочери суждено уничтожить самого Сатану. И ее, это крошечное создание, эмиссары Люцифера прозвали Разрушительницей.
А я назвала ее Элвин.
Элвин Александра.
Казалось, мое сердце вот-вот лопнет от переполняющих меня эмоций. Когда Элвин увозили, я не смогла этого вынести. Мы с Рейесом через столько прошли, столько препятствий преодолели, но разлука с дочерью стала последней каплей. Той самой, что привела меня в этот городок и не оставила ни единого воспоминания.
Фильм подошел к концу, а я сидела на том же стуле и постепенно осознавала реальность. Я больше никогда не увижу папу. Он столько для меня сделал, для всех нас, а теперь… его больше нет.
Джеймс недоуменно уставился на меня, не понимая, почему этот призрак ни с того, ни с сего решил перейти, а потом кивнул своим подчиненным. Нехотя они продолжили свое дело, которое заключалось в основном в том, чтобы держать меня за руку, чтобы Джеймс мог добыть мою кровь. Сделать оставалось всего ничего. Капнуть кровью на кулон, произнести имя несчастного, и душа отправится в ад на вечные муки.
Пристально посмотрев на меня, Джеймс решил, что его прихвостни держат меня достаточно крепко и опустил кулон. Один из подчиненных разрезал мне палец. Мгновение спустя я выдернула руку и треснула Джеймса по лицу, расцарапав ему щеку.
- Я сказал, держите ее! – рявкнул он, перекрикивая шум и впервые за весь вечер по-настоящему разозлившись.
Прихвостни вывернули мне руку, а Джеймс выдавил из моего пальца каплю крови на кулон. Стекло полыхнуло молнией, но я даже не шелохнулась.
На лице Джеймса тревога сменилась ликованием. Он поднял медальон к небу и произнес мое имя:
- Эль-Рин-Алитхиа.
Естественно, ему пришлось использовать мое неземное имя. И произнес он его мягко, словно с любовью. А потом стал ждать.
Однако ничего не произошло.
Взглянув на кровь на стекле, Джеймс повторил мое имя, на этот раз громче:
- Эль-Рин-Алитхиа!
И опять ничего не изменилось.
Он потряс кулон, задумчиво осмотрел своих подчиненных, а потом уставился на меня и замер. Что ж, должна признать, он умен. Понял все раньше, чем я ожидала. Джеймс сложил руки, чтобы закрыть медальон, но за долю секунды до этого я успела сказать:
- Куур.
Слава богу, имя у него недлинное. Замочек на медальоне щелкнул, закрываясь, и склад окутало тишиной. Затаив дыхание, Джеймс молча ждал, прекрасно понимая, что, ударив по щеке, я украла у него каплю крови. Именно она попала на кулон вместо моей.
Вдруг послышались глухие удары. Кто-то ломился в металлическую дверь. Потом я услышала громкий треск и краем глаза заметила, как кто-то дерется. Отвести глаза от Куура я не решалась, но даже так рассмотрела стройную, сильную и смертоносную фигуру моего мужа. Чтобы добраться до меня, он ломал шеи пачками. В еще одной короткой потасовке участвовали Ош и три прихвостня. Двоих пытавшихся сбежать прикончил Гаррет.
Зато Куур не мигая смотрел на кулон. Кажется, он уже собирался с облегчением вздохнуть, как вдруг с поверхности выскочила молния и схватила Куура. Тоненькие, как лапки паука, сияющие усики обхватили существо внутри Джеймса и сжались, как кулак. В этот миг Куур исчез.
Несколько секунд медальон висел в воздухе, а потом упал на пол. Я подхватила его и, чтобы никто не узнал о кулоне, одной разрушительной мыслью развеяла каждого присутствовавшего здесь призрака.

Я упаковала свои скудные пожитки, состоявшие в основном из кучки одежды, тюбика туши для ресниц, блеска для губ и резинок для волос. Особое место здесь было отведено обалденной коллекции ботинок. Даже с амнезией я от ботинок была без ума. Шкатулку я тоже упаковала, но кулон хранила в кармане. С ним мне еще нужно поработать. Я обязательно освобожу все те человеческие души, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни.
Сначала я думала, что тело Йена убрали прихвостни Джеймса, но Рейес, который ни на шаг от меня не отходил с тех самых пор, как вынес меня на руках со склада, сказал, что с этим разобрались он «и парни».
Когда все закончилось, на меня навалилась страшная усталость. По складу были разбросаны тела. Сломав последнюю шею, Рейес отшвырнул в сторону труп и пулей бросился ко мне. Он присел перед стулом, а я заглянула в такие знакомые, родные и до боли красивые глаза моего мужа. Моего прекрасного, удивительного мужа.
- Датч… - прошептал он, осматривая раны на моем лице.
Темные глаза сияли от радости, что я жива и, учитывая обстоятельства, сравнительно здорова. А потом он увидел мою шею, и извечное пламя, горящее вокруг него, медленно и опасно начало расти.
- Что ж, неплохо повеселились, - заметил Ош, который тоже подошел, чтобы собственными глазами увидеть, в каком я состоянии.
За ним пришел и Гаррет, на чьих губах играла озорная ухмылка.
- По-моему, пора тебе придумать новое хобби.
- И желательно такое, - кивнул Ош, - где тебя не будут пытаться убить ни люди, ни сверхъестественные твари.
Я устало рассмеялась. Сил почти не было, но на меня наконец снизошло абсолютное спокойствие. Теперь я знала, кто я такая. Знала, кто все эти люди рядом со мной. Я больше не тонула в океане неопределенности. По крайней мере в том, что касалось моей личности. Взглянув на мужа, я старалась подавить растущую тревогу. К счастью, он ничего не заметил. Взял меня на руки и оставил Оша и Гаррета разбираться с последствиями произошедшего на складе.
Ничего не сказала я и тогда, когда сидела в объятиях Рейеса на заднем сиденье джипа, арендованного Гарретом. Наверное, они придумали какой-то план, потому что оба залезли в машину, и мы поехали ко мне домой.
Рейес не сводил с меня глаз. Длинные пальцы гладили меня по лицу, оставляя за собой ласковые язычки пламени. Это было последнее, что я увидела, перед тем как провалиться в глубокий целительный сон.
Проснулась я резко, в три утра, до сих пор лежа в объятиях мужа. Мы немножко поговорили, а потом долго-долго, по-настоящему долго занимались любовью. Причем так отчаянно, как никогда. Не знаю почему, но я так и не сказала Рейесу, что все вспомнила. Не хотелось спешить. Не хотелось разрушать момент. Внезапно возникло острое желание еще хоть пару часов побыть никому неизвестной Джейни. Смотреть на Рейеса и заново запоминать каждую черточку лица, каждый изгиб губ, каждую линию скульптурного тела.
Я была готова вернуться домой, но для начала нужно было кое-что сделать. С горем пополам мне удалось убедить Рейеса пойти на работу. Пришлось пообещать, что я скоро загляну в кафе. Спешить нам все равно было некуда. Рейес открыто приставил ко мне Оша, даже не пытаясь скрыть факт слежки, и ушел на работу с такой же охотой, с какой приговоренный поднимается на эшафот. Я с трудом прятала улыбку, а потом начала упаковывать вещи.
Закончив, я уставилась на свои пожитки. С Мэйбл мы уже попрощались. Соседка взяла себе Сатану и предложила продать мне «фиесту». Сама по себе идея была заманчивой, но ужасно не хотелось сидеть за рулем до самого Альбукерке в штате Нью-Мексико. Все, что у меня было в штате Нью-Йорк, я сложила в коробку, которую поставила у двери, попрощалась с Дензелом и повернулась к Ирме – женщине, все это время провисевшей у меня в углу. Чтобы рассмотреть ее лицо, я прижалась головой к стене и сложила на груди руки.
- Бабуля Лил, - начала я, стараясь не рассмеяться и не разреветься.
Теперь я знала, что она тут делала. У меня в квартире в Альбукерке много лет подряд жил маленький азиатский мужчина, который точно так же парил в углу. На самом деле он оказался чем-то вроде архангела и, когда пришло время, отправился присматривать за Пип. Видимо, бабуля Лил решила на время занять его место. Может быть, хотела, чтобы рядом со мной было что-то знакомое. А может, ее так же опечалило отсутствие Пип, как и всех нас.
Бабушка Лиллиан так и не ответила – играла роль до конца. Тихо рассмеявшись, я крепко ее обняла.
- Со мной уже все в порядке, ба. Мы с тобой можем возвращаться домой.
- Сладкая тыковка! – сказала она наконец и волшебно улыбнулась беззубым ртом.
- Прости, что называла тебя Ирмой.
- Еще чего! Мне понравилось. Может, вообще имя навсегда сменю.
Мы еще долго обнимались, а потом я сказала ей, что мы обязательно встретимся в Альбукерке. Бабушка Лил тут же испарилась прямо у меня на глазах, п я приготовилась к тому, чтобы отработать последнюю смену в кафе. Жаль только, что уволиться мне придется на не самой приятной ноте, потому что опаздывала я капитально. Наверняка, когда заявлюсь в кафе, все уже будут там. Клянусь, я им такую смену устрою, что им еще долго не забыть.
Хотелось кричать от счастья и смутных сожалений, но я боялась, что у Дензела останутся обо мне плохие впечатления. Мы провели с ним не одну чудесную ночь. У нашей разлуки наверняка будет горько-сладкий привкус.
За мной попятам шел Ош и насвистывал себе под нос, словно ему плевать на весь мир. По пути я заскочила к другу Безголового Генри и все ему объяснила. Чувак смотрел на меня так, будто это мне головы не хватало, но я его понимала. Пока я говорила, он внутренне успокаивался, словно наконец получил разрешение простить себя за то, чего на самом деле никогда не делал.
Ко входу в кафе прикрепили букет цветов и записку о том, что гриль-бар «У костра» закрывается на два дня по причине похорон. Смерть Шайлы здесь будут помнить еще долго. Все кафе окутала скорбь. Даже те, кто не был близко знаком с этой чудесной девушкой, ощущали горькую утрату.
Я прекрасно понимала, какой у меня вид. Исцеляюсь я быстро, особенно теперь, когда официально состою в ранге бога, но на лице до сих пор были свежие синяки, ушибы и царапины. Поэтому косые взгляды в мою сторону меня нисколько не удивили. Войдя в кафе, я сразу помчалась в кухню, где сын самого зла как раз готовил хуэвос ранчерос.
Он застыл, так и не донеся до рта чашку кофе, и с любопытством уставился на меня. От него исходила какая-то гордость в мой адрес, и у меня в груди что-то сжалось.
Что ж, пора.
Взяв подставку Суми, я поставила ее перед Рейесом, поднялась, чтобы мы оказались лицом к лицу, и тихо спросила:
- Опять будешь мне врать?
- Понятия не имел, что уже успел тебе наврать.
С большим трудом мне удалось побороть печальную улыбку.
- Ты женат или нет?
Рейес поставил чашку на стол.
- Женат.
- Ну и как это называется? У вас были проблемы? Ты ее больше не любишь? Вы расстались? Какой ложью ты угостишь меня на этот раз?
- Никакой лжи не будет, - ответил Рейес и шагнул ближе.
В кухню вошла Дикси, и я тут же ощутила от нее тепло, как только она нас увидела. Она все знала. Знала, кто я такая, и наверняка не первый день была посвящена в план, составленный моими чудесными родственничками и друзьями. Должно быть, Рейес все ей рассказал.
Выражение его лица смягчилось. Темный взгляд блуждал по моему лицу с такой любовью, с таким обожанием, что у меня разболелось сердце. Однако, кроме любви, Рейес испытывал какую-то смутную тревогу, и меня осенило: он не знает, о чем я думаю, потому что больше не чувствует мои эмоции. Он не знал, что происходит на самом деле, но подозревал. А может быть, просто надеялся.
- Я любил ее много веков, - проговорил он, - и буду любить, пока не погаснут звезды.
- Ну и ладно, - сказала я и прижалась к его груди. – Ничего другого ты и не должен был говорить.
На секунду он застыл, осознав, что я на самом деле все знаю. Что память ко мне вернулась. В нем вспыхнуло такое облегчение, что я чуть не растаяла. Чувства переполняли Рейеса, но внешне он, как всегда, ничем себя не выдал.
- С возвращением, - тихо сказал он и вытер покатившуюся по моей щеке слезинку.
Я подняла руку и стерла влажную дорожку с его щеки.
А потом вспомнила разговор, который у нас состоялся пару дней назад.
- Ты серьезно думал, что узнав свое неземное имя, я уйду? Что забуду о тебе?
- Ты так и сделала. Ушла и забыла обо мне.
- Но это же совсем другое дело!
- А больно было не меньше.
С этим я поспорить не могла. Рейес обнял меня и так крепко сжал, будто от объятия зависела его жизнь.
- Ты должна рассказать мне все, что с тобой произошло, - сказал он где-то у моего уха.
- Только если мы сможем вернуться домой.
Рейес отпустил меня и улыбнулся:
- Как прикажете, мэм.
В кухне появилась Куки, и, похоже, ей одной было глубоко наплевать на то, что у нас тут с мужем особый момент.
- Где тебя носило? – с порога гаркнула она. – И почему ты выглядишь так, будто по тебе проехал чертов бульдозер?
Отлепившись наконец от Рейеса, я повернулась к подруге. Та уперла кулаки в бока и сверлила меня гневным взглядом. И взгляд был очень даже настоящий, а не какой-нибудь липовый и хиленький.
- Похоже, я познакомилась с твой подругой Чарли.
- Ты… что? Когда?
- Когда сегодня утром смотрела в зеркало.
Сначала ее пришибло шоком. Потом на его место пришло удивление. Дальше появились сомнения. За ними – надежда. И наконец – тревога. Итого, перед нами пронеслись все пять стадий Куки.
А потом она открыла рот и тихо-тихо прошептала, словно боялась дать волю своим надеждам:
- Чарли?
Я кивнула.
Издав восторженный крик, Куки бросилась ко мне.
Вот примерно так и прошло все утро.
- А знаешь, - сказал Ош, который тоже не преминул заскочить в кафе, - ты могла бы пометить для меня хоть парочку людишек. Я тут конкретно изголодался. Помнишь того урода, который охотился на ребенка Эрин? Я бы на нем несколько месяцев протянул. Но нет же! Ты швырнула его в ад! И что с ним там сделают? Бросят гореть живьем. И никому никакой пользы. Это я просто так говорю, к твоему сведению.
В отличие от Оша, Гаррет моему возвращению радовался чуточку больше. Он стиснул меня в долгих теплых объятиях, пока Рейес не начал рычать. В том, что касалось Йена и остальных трупов, они придерживались строгого правила «молчать и ни о чем не спрашивать». Меня это целиком и полностью устраивало.
Когда пришел мистер Пи, я добавила в объятия чуточку экзорцизма. Мне так и не удалось выяснить, почему демон выбрал именно его и почему решил поспать у него в груди, но главное – я передала мистеру Пи послание от Хелен. Она просила рассказать, как она благодарна ему за сына и вообще за все, что детектив для нее сделал.
- Дело не в доброте душевной, - сказал мистер Пи. – Хелен была замечательным ребенком.
Само собой, она сидела рядом с ним и не на шутку удивилась:
- Он меня знал?
- Она была одной из дочерей моего лучшего друга. Мне никогда не нравилось, как он к ней относился. Думаю, на улице она оказалась именно из-за отца.
- Так и есть, - пролепетала Хелен и, переполненная благодарностью, прижала к груди руку.
- Я всегда думал, что она заслуживает второго шанса.
- Но сыну ее вы точно помогаете по доброте душевной.
- Может быть, отчасти. А еще из любви к ее матери. Хорошая была женщина. Жаль, что рано умерла. Побудь она с Хелен подольше…
- Вот видишь? – Хелен прижалась к мистеру Пи и положила голову ему на плечо. – Говорила же, он самый лучший на свете!
Дикси позвала на нашу смену другую команду официантов, и только сегодня я узнала, что все это время Рейес оплачивал им внеплановый отпуск.
- Он сказал мне, что рано или поздно ты все вспомнишь, а до поры, до времени тебе понадобится работа. Вот он и приплачивал им, чтобы они не лишились места, пока ты не придешь в себя.
Святой ежик! Я буду дико скучать по этой женщине!
- Не знаю, что и сказать, Дикси. Ты так много для меня сделала…
- Чушь собачья! – отмахнулась начальница и крепко меня обняла.
Мы остались в кафе, ели хуэвос ранчерос и болтали обо всем на свете. Мне очень хотелось попрощаться с Льюисом, но я сомневалась, что он придет. Впрочем, Фрэнси с Эрин справлялись и без него. Обе горевали, но Фрэнси казалась какой-то другой. То, что произошло с Шайлой, потрясло ее до глубины души.
Эрин нарисовала маленький рисунок и, отозвав меня в сторонку, подарила его мне. На рисунке был Рейес, и Эрин удалось запечатлеть его с потрясающей точностью. Объятия с ней были одними из самых долгих за весь день.
Льюис все-таки нашел в себе силы прийти. Вид у него был измученный и безутешный. Так бывает, когда глаза краснеют и опухают, а сердце разбивается. Я рассказала ему, что все вспомнила, и, несмотря на горе, он был искренне за меня рад.
- Мне нужно кое-что тебе передать, - начала я. – Шайла сказала мне, что лучшие дни в своей жизни провела с тобой. Она любила тебя всем сердцем и хотела, чтобы ты знал, какой ты замечательный человек.
Льюис опустил голову, и его плечи несколько секунд тряслись, пока он не взял себя в руки. Я обняла его, и он расплакался мне в волосы. Я и не думала возражать, потому что тоже ревела ему в шею.
Когда слез больше не осталось, Льюис резко отстранился и пошел заниматься делом. В какой-то момент его пробовала утешить Фрэнси, но он не обратил на нее ни малейшего внимания, и, по иронии судьбы, это ее буквально раздавило.
- Я никогда его толком не замечала, - сказала она мне, когда я подошла поговорить. – А когда наконец заметила, стало слишком поздно.
- Не торопи его, солнце.
Фрэнси быстренько меня обняла:
- Ты мне всегда нравилась, хотя я редко это показывала.
- Ты тоже всегда мне нравилась.
К этому момент пришел Боберт, он же – мой родной дядя Боб, и я не смогла сдержаться. Бросилась к нему на шею и от души разревелась. Как он отпросился с работы на целый месяц – уму непостижимо, но всем, что у меня есть, я обязана ему. Именно он сделал так, чтобы я почти каждую секунду находилась под присмотром. Жаль, что в эти секунды не входило время, когда появился Йен, а за ним и Куур. Нам с Диби предстоит долгий разговор на тему пробелов в его организационных способностях.
- Я скучала по тебе, дядя Боб, - сказала я и по заблестевшим в его глазах слезам поняла, что ему тоже меня не хватало.
Не меньше получаса я висела у него на шее, пока наконец не пришло время возвращаться домой. После очередного забега по обнимашкам и обещания от Рейеса, что мы обязательно заедем в похоронное бюро попрощаться с Шайлой, мы вышли из гриль-бара «У костра».
Забрав коробку с моими пожитками, мы упаковали несколько вещей, которые оставались у Рейеса в номере мотеля и вместе, держась за руки, сели на заднее сиденье взятого напрокат джипа. Казалось, у Рейеса гора с плеч свалилась, и вид у него был очень счастливый.
- Ты что-нибудь слышал? – спросила я, и в уточнениях не было необходимости.
Он пристально посмотрел мне в глаза.
- Только то, что она здорова и счастлива.
Я кивнула. Этого было достаточно. Должно было быть достаточно. По крайней мере сейчас.
Мы выезжали из прекрасного городка под названием Сонная Лощина. Я прижалась к мужу и задумалась, когда рассказать ему о том, что успел узнать папа. И новости эти касались непосредственно Рейеса. Когда-то Люцифер украл божественное стекло не у кого-нибудь, а у самого Иеговы, и воспользовался артефактом, чтобы заключить в ловушку одного бога точно так же, как хотел поступить со мной Джеймс. Только у Люцифера (потому что он Люцифер, разумеется) были скрытые намерения. Он сам жаждал обладать божественной силой. Поймав наконец того бога, он использовал его энергию для создания своего единственного сына, Рейазиэля. План заключался в том, чтобы рано или поздно завладеть телом Рейеса и с божественной силой в руках бросить вызов Иегове. Так наконец у Люцифера появится шанс завоевать рай.
Когда Михаил приходил меня убить, он заключил с Рейесом сделку на то, что мы вышвырнем с земли всех трех богов Узана, и был крайне доволен договором. А особенно нашим согласием прогнать всех троих. Беда в том, что одного из них Люцифер использовал при создании своего сына. И именно он, Рейзер, Разящий, слыл во всех мирах как самый жестокий, самый неумолимый и самый кровожадный из этой торицы. Его имя говорило больше любых слов, потому что именно этим он занимался. Разил, сокрушал, уничтожал. А я вышла за него замуж.
Я засунула руку в карман и сжала в кулаке божественное стекло. Папа был прав. Может быть, однажды эта штуковина мне очень пригодится.

Я очень благодарна людям, без которых эта книга была бы настоящим отстоем. Серьезно. Причем во всех мучительных смыслах.
Итак, «спасибы» отправляются:
Александре Макинист, чьи инициалы на самом деле расшифровываются как «А-балденная Магия»;
Дженнифер Эндерлин – за то, что она невероятный редактор и потрясающий черлидер;
Анне Боутман – за поддержку и энтузиазм, которые сложно переоценить;
Индии Купер – за удивительную работу с текстом;
мистеру Джонсу – единственной и неповторимой любви всей моей жизни, и двум прекрасным созданиям – Джердену и Кейси, то бишь могучим парням Джонсам;
всем моим родным, даже тем, кто меня не признает;
сказочным людям с сайта «Heroes and Heartbreakers»;
Саре Уэнделл – за шикарное название группы, и всем из «Smart Bitches, Trashy Books»;
Дане и народу из издательств, которые делают ради книг все, разве что сами их не пишут;
Квентину Линну, который ответил мне на 17 835 вопросов о том, как управлять рестораном;
Марджи Лоусон – за то, что в лучшем смысле беспардонно и вовремя ругала меня за страсть к слову «назад» и за еще большую страсть к слову «задница». А еще за Боберта. Тут моя благодарность не знает границ;
ребятам из «Six Chicks & a Pocket Rooster» - за лучшую неделю в моей жизни!
Марике Гейлман – переводчику от бога. Merci!
Терезе Роджерс за комментарии и за цитату из «Своей игры». За вовремя подставленное надежное плечо.
Кит – за невероятное понимание самой сути и за то, что всегда готова примчаться на помощь.
Джованне и Рианне – лучшим бетам на свете.
Робин Питерман и Донне Макдональд – за то, что вы обалденные и дали мне возможность писать вместе с вами.
Всем-всем из «LERA» и из «RWA».
Моим сестричкам из «Общества красных туфелек».
Гримлетам! За то, что вы – Гримлеты!
И, как всегда, огромное спасибо ТЕБЕ, мой дорогой, удивительный, замечательный читатель, за то, что так же сильно любишь Чарли и Рейеса, как я.

Ну, чита(те)льницы мои дорогущие, долго расписывать не буду, все уже написала, нужное сказала, с праздниками поздравила)).

Никогда не обломаюсь снова и снова вас всех поблагодарить, что и делаю: СПАСИБО вам, умнички мои, за все! Очередной забег по миру и жизни Чарли выиграли и получили гран-при)). Надеюсь)).

Продолжение точно будет, пока не знаю где и как. Кого сможем, предупредим, остальные - не обижайтесь и знакомьтесь поближе с "Гуглом")). Он классный парень)).

Всех заочно обнимашкаем и любим)).

Зашла, и не поверила своим глазам.
Подумала не на ту ссылку перешла, когда увидела "Статус перевода: завершен".
Это самый, что ни на есть, лучший подарок!!!
ОГРОМНОЕ ПРЕОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ВАШ ТАКОЙ НЕЛЕГКИЙ ТРУД!!!!!!
Грандиозный конец и продолжение не заставит нас ждать))

P.S. С Рождеством Христовым! Пусть этот волшебный праздник наполнит вашу жизнь светом, теплом, радостью и благополучием. Желаю Вам мира, добра, любви, семейного уюта. Пусть ангел-хранитель оберегает вас от всех бед и невзгод!

Euphony, огромное спасибо вам за перевод! Нереальное удовольствие!
А что значит "не знаю где и как"? Не на этом сайте? Тогда хотя бы примерное направление укажите((((

Так и хочется визжать от удовольствия!!! Такого рождественского подарка не ожидала точно! СПАСИБО,ДОРОГИЕ ДЕВОЧКИ! Вот это финал, столько эмоций разом!!!! Так и хочется сказать "я же говорила", все противники Лиланда, придется Вам зауважать его) он и следил и все узнал и появился в нужный момент и пожертвовал собой). Бедная Шайла или скорее бедный Льюис, так жаль(, действительно, обидно за их отношения....Да, Ирма это хипповатая бабуля Чарли) и, молодцы девочки, вы с самого начала были уверены, что Джеймс и Эрл один и тот же хмырь, я лично сомневалась до последнего))) Йен, как и ожидалось, оказался маньяком, но не паразитом Лютика, как я думала, но все же Эрл сказал, что он им манипулировал! И опять хочется сказать "я же говорила", ангел вовсе и не собирался убивать Чарли, он просто не мог!!! В общем, мыслей очень много, но в кучу собираются плохо!

P.S. Ирина, Вы нас покидаете???!!!

Ваааау, свершилось! Как жаль Лиланда и Чарли тоже, мне он все-таки так нравился.( и я же говорила про Джеймса! Ураааааа! Рада, что мои наблюдения оказались верными.)) И как жаль, что Йена слили, а не воздали ему по заслугам. И Шайлу так жаль.
Когда читала про сделку Михаила с Рейесом, ещё подумала, что как-то странно уж очень, Михаил был так доволен, что у меня создалось ощущение будто Рейес один из трёх богов узана. Оказывается, он действительно один из них. Ну, отстой, что могу сказать. Теперь интересно, действительно ли Михаил знал об этом, или это он просто так очень радовался?
И да, Рейеса с Чарли тоже жаль. Что ни день, то новая подстава.))