Обожежмой... Эти главы меня когда-нибудь доконают

Я спустилась узнать, как дела у Куки. Дядя Боб до сих пор был в городе. Работал. В день собственной свадьбы. Я чувствовала себя ужасно виноватой, хотя и не знала почему. К тому, что работал Диби, я никоим образом не причастна. Вот Куки – совсем другое дело.
- Приветик, - поздоровалась я, краем глаза наблюдая за Рейесом, который был в кухне и готовил горячий шоколад.
Тот самый шоколад, который стал моим лучшим другом, когда ради Пип мне пришлось бросить кофе. Если подумать, ради Пип я пожертвовала многим. Надо будет каждый божий день ей об этом напоминать. Чтобы не забыла.
- Почти десять, Кук. Тебе давно пора спать.
В офисе стоял маленький диванчик, на котором сидели Эмбер и Квентин. Точнее сидела только Эмбер. Квентин спал, свесив одну руку с дивана, а второй прикрыв лоб. Светлые волосы упали на лицо. Один здоровенный ботинок лежал на коленях у Эмбер, но та, похоже, ничуть не возражала, а преспокойненько читала с довольным видом.
- Я как раз все перепроверяла, - отозвалась Куки, напрочь проигнорировав мой прямой приказ. Да уж, у нас с ней такое частенько бывает.
Рейес принес мне мою чашку и предложил народу свою:
- Кто-нибудь еще будет?
Истинный джентльмен.
- Не откажусь, дядя Рейес, - игриво улыбнулась Эмбер.
Усмехнувшись, он отдал ей свой шоколад и спросил у Куки:
- Тебе принести?
Куки так погрузилась в работу, что не сразу поняла, чего от нее хотят. Подняв голову, она поморгала и ошеломленно застыла, уставившись на стоявшую перед ней красоту. На Рейесе были домашние штаны в черно-красную клетку и темно-серая футболка, льнувшая к телу, как вторая кожа. Я ощутила от Куки горячую вспышку, а переплюнуть жар Рейеса – тот еще подвиг.
Куки так и не ответила, и Рейес сжалился, подарив ей знаменитую кривоватую ухмылочку:
- Сейчас принесу.
Подмигнув мне, он ушел обратно в кухню. На мгновение показалось, что на спине я заметила странные линии, но мысль мигом улетучилась, как только Куки вернулась с небес на землю.
- Он что-то сказал?
- Блин, он забыл самое главное! – Выбравшись из-под огромного ботинка, Эмбер побежала за «дядей Рейесом». – Ты забыл зефирки!
- Он делает тебе какао, - сказала я подруге.
- А-а, ясно. – Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. – Рядом с этим человеком невозможно сосредоточиться.
- Есть такое дело. Можно кое о чем тебя спросить?
- Конечно. – Куки развернулась ко мне вместе со стулом.
- По поводу твоего предмедовомесячного медового месяца.
- Ну правда, ничего страшного.
- А я думаю, что очень даже страшно, но не в том смысле, в каком думаешь ты.
Она поерзала.
- Что ты имеешь в виду?
- Мне показалось, что ты испытала облегчение от того, что не придется никуда ехать.
- Чего? Чарли, пропала девочка. Какое уж тут облегчение?
- Вот и я о том же. Потому и беспокоюсь.
- А ты не беспокойся.
- Ну что ж, – я решила удариться в реверсивную психологию, - когда все это закончится, вы поедете в настоящий медовый месяц.
И опять Куки внутренне содрогнулась.
- Точно.
- Кук, - сказала я, когда она отвернулась к компьютеру, - в чем дело?
Сделав глубокий вдох, она бросила взгляд на коридор, а потом снова посмотрела на меня:
- Брак с Робертом не второй, а третий.
От шока я приросла к полу.
- Боже мой! Поверить не могу, что ты мне об этом не рассказывала!
Куки прижала к губам указательным палец, и я перешла на громкий шепот:
- Я тебе все рассказываю! Даже о том, как однажды Тимоти Тидмор пытался сделать из Вирджинии лунку для своих шаловливых шаров!
- Знаю, - стыдливо поникла Кук. – Но мой первый брак длился несчастных два дня.
- Ушам своим не верю! – Воспылав любопытством, я подалась ближе. – Так как это было?
- Я поехала в Вегас с тетей и дядей. В тот день мне исполнилось восемнадцать, а тетя и дядя сутками пропадали на какой-то выставке. В общем, у нас с кузинами была куча свободного времени. Ну и как-то возле бассейна я познакомилась с парнем. Мы отлично провели день, а под конец… ну… поженились.
Я ошалело моргнула, не в силах представить себе Куки в образе беззаботной оторвы.
- В тот же вечер… - Она помолчала, ожидая, что я перебью, но я не посмела, и Куки продолжила: - Короче, позже тем же вечером мы сидели в номере его родителей. Вроде как отмечали наш медовый месяц. И у него… то есть на нем…
- Что у него и что на нем?
- У него штаны горели.
- Ясное дело. Вам же было по восемнадцать.
- Да нет же, буквально горели.
- В смысле загорелись? По-настоящему?
- Ага. Мы ужинали при свечах. За счет его родителей, разумеется. Он пролил на штаны вино. Я бросилась на помощь и сбила со стола свечу. Ну а дальше… сама понимаешь.
- Мамочки! Больно, наверное.
- Даже не сомневаюсь. И после этого случая он совсем изменился. Стал вести себя, как натуральный козел. Слава богу, как только он рассказал родителям, что мы натворили, они тут же аннулировали брак.
- Ну ладно. Первый медовый месяц у тебя вышел не очень, но наверняка с отцом Эмбер все было иначе.
- Второй был еще хуже.
- Не может быть! – Во мне опять разгулялось любопытство.
Куки кивнула:
- Мы жили вместе целый год, и все было чудесно, пока мы не поженились. После этого все изменилось.
- И что произошло?
- Начиналось все хорошо. Была свадьба. Огромное, надо сказать, событие. Приехали все чудики с моей стороны, а его родственникам и вовсе не было числа. В общем, хорошая была свадьба, только не совсем в моем духе. Понимаешь?
- Еще как.
- Я так нервничала, что перед свадьбой выпила немножко вина.
- Вот бли-и-ин…
- Нет-нет, сама церемония прошла без сучка без задоринки. Я чуть-чуть шепелявила на клятвах, но в остальном все было идеально.
- Ясненько, - вставила я, но все равно разволновалась.
- Потом был прием, и я выпила еще немножко…
Куки и алкоголь – это всегда тревожно.
- Нас осыпали рисом, мы сели в лимузин и поехали в отель, где должны были переночевать, а наутро улететь в Канкун.
- Ну, пока все звучит шикарно. Мне нравится.
- По пути я выпила еще немного. Точнее даже переборщила. То есть мы оба напились в стельку, и Ноа решил посветить задом из окна. Попугать, так сказать, народ.
- Минуточку! А кто такой Ноа?
- Отец Эмбер, - раздраженно ответила Куки.
- А, ну да. Я же знала. Значит, он светит задом в окно…
- И тут меня начинает тошнить.
- Неудивительно.
- Ну и я потянулась к ближайшей двери.
- Не может быть!
- Может. Я открыла дверь, когда Ноа показывал проезжающим машинам задницу. Он выпал из лимузина прямо на шоссе I-25.
В полном ужасе я сидела, боясь пошевелиться.
- В южной части, - добавила Кук.
Я все еще прикидывалась статуей.
- Возле поворота на Гибсон.
- Дальше-то что было? – наконец пробормотала я.
- Множественные переломы, разрыв селезенки и сотрясение мозга.
Я обеими руками прикрыла рот.
- Вот-вот. После этого все изменилось. Даже через десять лет брака мы так и не сумели обрести то, что когда-то было между нами.
- Мне очень жаль, солнце.
- Не везет мне с медовыми месяцами.
- А вот и нет. Это были всего лишь случайные совпадения.
- Ты не веришь в совпадения, - печально улыбнулась Куки.
Я сжала ее ладонь.
- Теперь верю.
- Вот так намного лучше, - заявила Эмбер, усаживаясь обратно на диванчик.
- Поверить не могу, что ты такой была, - тихонько сказала я, пока Эмбер пыталась опять положить на себя ботинок Квентина и не пролить при этом шоколад.
- Какой – такой?
- Познакомиться с парнем, а через двенадцать часов выйти за него замуж…
- Через девять.
С большим трудом мне удалось не улыбнуться.
- С половиной.
Я наклонилась вперед и крепко обняла подругу:
- Зато теперь у тебя есть дядя Боб. А его уж точно не переубедить в том, что ты – невозможно прекрасный идеал.
Куки рассмеялась:
- Ты бы удивилась, узнав, на что я способна.
- Никогда!
- О чем вы там шепчетесь? – поинтересовалась Эмбер, поудобнее устраиваясь под весом наковальни.
Вытирая слезы с глаз, Куки откинулась на спинку стула.
- Об интернате, куда мы тебя сплавим, если не начнешь отрабатывать свое содержание.
Эмбер сдула упавшие на лицо локоны.
- Давно пора придумать что-то новенькое, мам. Эта шутка на меня с трех лет не действует.
- Быстро учится, - сказала я подруге. – Что там с информацией от Кит? Есть успехи?
По вздоху, который испустила Куки, я поняла все без слов.
- Полный ноль. К делу не придраться. После школы Фэрис должна была пойти в парк, а потом с друзьями на вечеринку.
- О которой ее мать ничего не знала, - добавила я.
- И все-таки не понимаю, - заметила Эмбер, просматривая какие-то страницы, и до меня дошло, что она читала дело вместе с Куки. – Почему копов так волнуют вечеринка и парк?
- Потому что, по словам друзей Фэрис, именно туда она и собиралась.
- По словам каких друзей? – спросила Эмбер таким тоном, будто мы упускаем что-то очевидное. – Среди них явно не было того, с кем она в тот день переписывалась.
Я подошла ближе.
- Что ты имеешь в виду?
Эмбер показала на распечатку сообщений Фэрис:
- Вот. Кит упоминала об этом парне? Майк как-то там. Судя по этим сообщениям, на вечеринку они не собирались, зато хотели встретиться в кафешке, где зависают скейтеры.
Рейес принес Куки чашку какао, за что получил благодарности, и остался с нами в офисе.
- Эмбер, где ты такое увидела? – спросила я.
Та опять ткнула пальцем в распечатку, а я, так ничего и не поняв, уже набирала номер Кит. Эмбер показывала на сообщение, в котором было написано «→ в туннеле».
Чувствуя себя круглой идиоткой, я промямлила:
- Солнце, я тут ничего не понимаю.
Но не успела Эмбер объяснить, как Кит ответила на звонок. Я включила громкую связь.
- Вы на громкой связи, - сказала я, напрочь забыв о вежливости. – Кто такой Майк, с которым переписывалась Фэрис?
- Мы не знаем, - устало, но не сонно отозвалась Карсон. Значит, я ее не разбудила. – У нее есть друг по имени Майкл, но он говорит, что не переписывался с ней. К тому же сообщений от этого «Майка» всего несколько, да и выглядят они вполне невинно.
- А вот и нет, - заявила Эмбер. – Как Майк он писал всего несколько раз. А еще писал как Питер, Стивен и Оуэн. Это их любимый сериал.
- Никого с такими именами найти не удалось. И что значит «любимый сериал»?
- «МПСО», «Морская полиция: Спецотдел», - ответила Эмбер с таким видом, будто мы все из ума выжили. – Вот же, - она пролистала несколько страниц. – В первом сообщении от имени Майка.
- Где? – спросила я, пытаясь увидеть то, что видела Эмбер.
Она продолжала копаться в бумажках, пока не нашла старые эсэмэски Фэрис. Я тоже видела сообщения, где говорилось о сериале, но как, бога ради, Эмбер связала это с именами?
- Нашла. Он говорит Фэрис, что, если ее родители рядом, он перейдет к следующей серии.
Это уже просто-напросто смешно. Я ведь еще совсем не старушка. Неужели я так отстала от жизни?! В сообщении было написано: «ЕПР начну с новой серии». Видимо, все-таки отстала.
- Все равно не догоняю.
- Не переживай, - сочувственно улыбнулась Эмбер. – Значит, тут написано «Если предки рядом (ЕПР), начну с новой серии». То есть «перехожу к следующей букве». Слава богу, распечатки от оператора сотовой связи пришли по порядку, а не по номерам абонентов. Именно поэтому мы все и поняли. Потому что буквально через десять секунд пришло сообщение от Питера. – Эмбер показала на сообщение с текстом «Новая серия».
- Питер, значит. – До меня начинало доходить. Что ж, придется начать заново и просмотреть все сообщения от этого парня. – Ну а скейтерское кафе тут причем?
- Ну вот же, - Эмбер в третий раз ткнула пальцем в сообщение «→ в туннеле».
- Разве тут не о том, что парень едет по какому-то туннелю?
- Нет, конечно. Стрелка – это встреча. А «Туннель» – название кафе, где собираются скейтеры. Но я там никогда не бывала, - тут же добавила Эмбер, чтобы Куки не беспокоилась.
У меня отвисла челюсть.
- Как мы могли такое не заметить?
Куки растерянно покачала головой.
- Мы тоже не заметили, - сказала Кит. – Подумали, что ребята всего лишь хотят устроить попойку в каком-то туннеле, чтобы не нарваться на копов.
- Видимо, на это парень и рассчитывал, - подытожила я. – Кит, это было не случайное преступление. Если Эмбер права, то все спланировано заранее. Чувак специально написывал Фэрис сообщения, чтобы получше ее узнать. А значит, планировал свое грязное дело неделями.
- А еще он ей фотки присылал, - заметила Эмбер. – Но это точно не он. – Она показала мне один из снимков. – Поверить не могу, что она на такое купилась.
- Почему? – спросила я. – Кто это такой?
- Парень из «Таргета» (1). Ну тот, который стал знаменитым, после того как какая-то девочка сфоткала его за работой и выложила в «Твиттере». Фотка весь мир облетела. – Эмбер давала все возможные подсказки, но мы в упор не понимали, о чем речь. – Ну прямо повсюду висела. А вот этот, - продолжала она, показывая другую фотографию, - взорвал весь «Ютьюб», когда перепел «Папарацци» (2). – Мы по-прежнему молча пялились на Эмбер, и она не выдержала: - Леди Гага, блин!
- А-а, ты про песню! – осенило меня.
Эмбер сравнила снимки.
- Серьезно, они ведь даже не похожи. О чем она только думала?
Я села за свой стол напротив Куки.
- Они переписывались несколько недель. Наверное, Фэрис думала, что знает его.
- И может ему доверять, - добавила Куки и решительно воззрилась на дочь. – Ну все. Где твой сотовый? С сегодняшнего дня тебе на семь лет запрещено пользоваться телефонами.
- Ну ма-а-ам! – закатила глаза Эмбер.
- Чарли, - сказала Кит куда бодрее, чем минуту назад, - по-моему, вы нашли зацепку.
- Не я, - отозвалась я и указала на Эмбер, - а Эмбер Ковальски.
- И Квентин Резерфорд, - вставила та, с обожанием глядя на спящего Квентина. Наверное, только из-за огромной любви она не пустила на него слюни. – Именно он нашел связь с «Морской полицией». Это его любимый сериал.
- Мы проверим все номера, с которых приходили сообщения. Держу пари, телефоны одноразовые, но есть шанс напасть на след хотя бы по одному из номеров.
- Кит, этот парень неслабо потрудился, чтобы выйти на Фэрис, - напоследок сказала я. – Должно быть, он с ней где-то познакомился. Например, в кафе, куда она с одноклассниками заходит после уроков. А может быть, даже в школе.
- Уже звоню агенту Уотерсу. Мы поймаем этого гада.
Я положила трубку и хлопнула Эмбер по ладони.
- Может быть, ты только что спасла жизнь.
- Очень надеюсь, - застенчиво улыбнулась Эмбер.
Еще раз тщательно просмотрев все сообщения и сделав пометки на основе находок Эмбер, мы отправили распечатки со своими выводами обратно Кит и только потом разошлись по спальням. Я притащила Рейеса в общую ванную, усердно настаивая, чтобы он как можно дольше поотмокал под горяченным душем. И на то было две причины. Во-первых, мне хотелось, чтобы он хорошенько расслабился и наконец уснул. Восемь месяцев без сна – уму непостижимо! И как только мой муж не превратился в зомби? А во-вторых, я хотела подготовиться к войне.
Поскольку комнатушки в монастыре крошечные, одежду Рейеса пришлось «заселить» в соседнюю с нашей комнату, которую я называла его гардеробной. В конце концов, он же принц. Пусть даже принц преисподней, но с титулом все равно нельзя не считаться. Короче говоря, ворвавшись в гардеробную, я принялась воплощать в жизнь свой подленький план. Перекопала комод, пока не нашла все нижнее белье благоверного. До последних трусов. Сложила в целлофановый пакет из продуктового (я, видите ли, фанат повторного использования и все такое), прокралась в нашу спальню и спрятала пакет в колыбельке Пип. Потом, хихикая, как пациентка дурдома, взяла книгу, которую сейчас читала, и взгромоздилась на кровать.
Все внутри звенело от предвкушения, когда в коридоре раздались шаги Рейеса. Он открыл дверь в гардеробную. Выдвинул ящик. Второй. Третий. Шаги послышались ближе, и я поглубже спряталась в одеяло. К тому моменту, как Рейес с игривой улыбочкой появился на пороге, я лежала в постели с самым невинным на свете видом.
Сложив на груди руки, Рейес прислонился плечом к косяку.
- Ты, случайно, не в курсе, куда подевалось все мое нижнее белье?
Закрыв книгу, я задумалась. Конкретно задумалась. Потом сморщила нос и подумала еще немного.
- Не-а, - наконец сказала я. – Странно, что ты сам не в курсе, раз уж речь о твоем белье. Без бельишка-то, наверное, не очень удобно.
- Я, в принципе, не возражаю.
Рейес сбросил полотенце, и мои глаза тут же метнулись к самому интересному.
Черт бы побрал его и это твердое, как камень, тело! С трудом отведя взгляд, я вернулась к чтению, а Рейес спокойно надел свободные пижамные штаны, которые завязывались шнурком спереди, и зеленовато-голубую футболку. Причем все время смотрел на меня, как пантера, готовая напасть на жертву.
- Решил бросить трусы, как вредную привычку? – поинтересовалась я, когда матрас просел под его весом.
Не обратив на вопрос ни малейшего внимания, Рейес прочел название книги, за которой я усиленно пряталась:
- «Пробудившийся любовник» (3), - и примостился головой у меня на плече. – Ты же месяц назад читала эту книгу.
- Ничего подобного.
Он приподнял бровь.
- Ну ладно, читала. Не могу остановиться. Прочла уже двадцать семь раз подряд.
- Тебя тоже надо пробудить? – усмехнулся Рейес.
- Может быть.
- Тебе не нужна для этого инструкция. Я могу показать все шаг за шагом.
Он провел пальцем по моей шее, и кожу лизнул жар, просочившийся под ночную рубашку.
- Не стоит, - еле-еле подавила улыбку я. – Автор не скупится на подробности. Главный герой книги, похоже, весьма осведомлен в этом деле. Так что основы я усекла.
- А так он может?
Рука Рейеса пробралась под одеяло и легла на мое колено. Своим коленом он полностью обездвижил одну мою ногу, а другую отодвинул дальше. Потом поцеловал меня в плечо, а секунду спустя его пальцы коснулись нежных складок у меня между ног, раздвинули их и осторожно скользнули внутрь. Меня словно наполнили жидким огнем, который разнесся по венам и обернулся вокруг костей, плавя и сжигая, пока внизу живота не разлилось тепло. Я сжала простыню в кулаке и, отчаянно желая всего и сразу, еще шире раздвинула ноги.
- Даже не знаю, - едва дыша, проговорила я. – Я его никогда не видела. Но, кажется, он очень способный.
- А что ты скажешь на это?
Свободной рукой Рейес сдвинул ночную рубашку и сжал губами затвердевший сосок Угрозы. Нежно посасывая, он сделал «ту штуку языком». Ту самую, елки-палки, штуку языком, которая каждый раз действовала безотказно. Уже через считанные секунды я ерзала и извивалась, умоляя подарить мне разрядку, но пытка продолжалась.
Ничего не видя, я засунула руку под одеяло и прямо через штаны обхватила твердый член. Рейес резко втянул сквозь зубы воздух, а я даже через ткань почувствовала, как под моими пальцами бушует кровь, и уже хотела повернуться к нему лицом, но не успела. Подняв над кроватью, Рейес поставил меня на пол, обнял сзади и подтолкнул к зеркалу в полный рост. Там он стащил ночнушку по плечам, и она упала у моих ног. Я опустила голову, но пальцы обвились вокруг моей шеи, заставляя посмотреть в зеркало, словно Рейес хотел, чтобы я увидела то, что видит он. Вот только мои глаза видели огромную круглую женщину.
Должно быть, он почувствовал мои опасения, потому что тихо поцокал языком и положил мои ладони на стену по обе стороны от зеркала. Ступней подтащил поближе стул и закинул мою ногу на спинку. Пальцы едва касались сиденья, а саму меня к тому моменту уже заметно трясло.
Рейес снова взял меня за горло и тихо заговорил на ухо:
- Я буду делать с тобой разные вещи. – Голос звучал глубоко, гладко, с густым акцентом, и до меня дошло, что он говорит на мэнском языке. – Очень плохие вещи, - добавил Рейес. Акцент казался почти таким же сексуальным, как и он сам, и буквально распалил мою душу. – А ты будешь смотреть. – Рейес накрыл Уилл и сжал. – Учиться. – Крепкие зубы прикусили мочку уха. По щеке шепотом прошлось теплое дыхание. – И наконец поймешь, что ты со мной делаешь.
Что я с ним делаю? Спятил, что ли? Прямо сейчас я была бешено благодарна, что передо мной стена, иначе очень сомневаюсь, что устояла бы на месте. Особенно когда внушительный твердый член скользнул между ног, и я ощутила его пульсацию. Рука сама двинулась вниз, чтобы ощутить восторг прикосновения, но Рейес ее перехватил и вернул на стену.
- Рано, - напряженно предупредил он, сильно сжав мое запястье.
А потом сотворил нечто очень-очень странное. Собрал мои волосы в кулак и свободной рукой стал ласкать мне лицо, глядя на мое отражение в зеркале. Я знала: он хочет, чтобы я что-то увидела, но я видела только его. Мерцающие глаза под пеленой густых длинных ресниц. Чуть приоткрытые чувственные губы. Сильные линии челюстей…
Отпустив волосы, Рейес перешел к плечам. Провел по ним пальцами, а потом обхватил ладонями Угрозу и Уилл, припав губами к шее. Пальцы легко сжали соски, и я содрогнулась от спазма чистого удовольствия.
Везде, где Рейес ко мне прикасался, оставались обжигающие следы, и я поняла, что это не случайно. Свой жар он вполне мог контролировать, по крайней мере отчасти.
Я должна была увидеть. Посмотреть на него с другой стороны. Из сверхъестественного мира. И пусть мне только предстояло научиться в один прыжок переходить из одной реальности в другую, я медленно выдохнула, расслабилась и сосредоточилась, пока не увидела извечное пламя, льнущее к мужу. Пару раз я уже видела этот огонь, но так – еще никогда. Обычно по его коже стелятся голубые пламенные змеи, словно источник огня – он сам, но сейчас Рейес буквально сиял оранжевым пожаром. И везде, где он ко мне прикасался, на каждом сантиметре, обласканном его руками, оставались оранжевые сполохи.
Я зачарованно смотрела, как меня в буквальном смысле живьем сжигает принц преисподней.
Горячие руки легли мне на живот, питая изнутри теплом, и я поняла, что вот-вот упаду. Я откинула голову Рейесу на плечо, а он снова опустил руку мне между ног. Крепко прижимая меня к себе другой рукой, он нежно поглаживал складки, пока искра, которую он зажег у меня в животе, не полыхнула с новой силой. Сгорая от желания, я вцепилась в руку мужа, но он опять вернул мою ладонь на стену.
А потом исчез.
Открыв глаза, я увидела, что Рейес присел прямо передо мной. Ногти впились в стену. Раздвинув мне ноги еще шире, он будто заклеймил меня горячим поцелуем. Я громко ахнула. От движений языка внутри болезненно натягивались какие-то струны. Удовольствие вихрилось, как пыльная буря, жаждущая превратиться в торнадо. Я отчаянно искала вершину этого вихря, но долго искать не пришлось. На чувствительном местечке сжались зубы, а мгновение спустя боль смыло сладкими легкими прикосновениями языка, которые все ярче и ярче разжигали тлеющие внутри угольки, пока меня не объяло пламенем сжигающей все на своем пути похоти. Разрушительной лавиной обрушился оргазм, и по нервам разлетелись пульсирующие осколки невообразимого наслаждения. Едва переживая одну волну за другой, я вцепилась Рейесу в волосы, пока пылающий океан не начал успокаиваться, оставляя на память о себе резкие, острые спазмы.
Когда вся эта энергия вырвалась на свободу, я чуть не рухнула на зеркало, но Рейес уже стоял у меня за спиной, явно не собираясь на этом заканчивать. Спустив штаны вниз, он одним длинным движением оказался внутри. За долю секунды не до конца погасшее пламя наслаждения разгорелось заново.
Рейес поймал мой взгляд в отражении. Поразительные глаза, в которых сияла неутоленная страсть, будто заставляли меня смотреть.
Разве могла я ослушаться? Рейес был великолепен. С каждым движением, с каждым ударом под футболкой бугрились крепкие мышцы.
Прижав меня спиной к своей груди, Рейес прошептал на том же языке:
- На этот раз мы кончим вместе. – От трения между нашими телами огонь разгорался все сильнее и сильнее. – Смотри, что ты со мной делаешь, ghraih. – «Любимая».
Я сосредоточилась на том, как с каждым движением языки пламени вокруг Рейеса становились все ярче. Брови сдвинулись. С приближением оргазма выражение его лица становилось напряженнее, почти превратившись в маску агонии. Тяжело дыша, он уперся рукой в стену. Крепко сжал зубы. По моей коже гуляли острые шипы обжигающего наслаждения, кусали, царапали, оставляли следы чистого восторга. Удары становились все мощнее и мощнее. Внутри меня разрастался первобытный голод, словно Рейес высасывал удовольствие прямо из моих костей.
Я почувствовала, как он, издав мучительный стон под тяжестью невыносимого наслаждения, взорвался внутри меня. Его оргазм вихрем перетек в мой, и в этот момент я все увидела. Увидела Рейеса. Он вспыхнул океаном бушующего пламени. Огненные языки окутали его и подхватили меня таким диким, таким яростным потоком, что я засомневалась, выживу ли после такого.
В комнате не осталось воздуха. Легкие сжались в груди. Глаза закрылись, и меня с головой захлестнуло волной испепеляющего огня. Под натиском ослепительного желания исчезло все, а под ногами дрожала дивная, прекрасная земля. (1) Алекс Ли – кассир из торгового центра «Таргет». В 2014 году стал знаменитым благодаря фотографии, облетевшей все популярные социальные сети, и внешнему сходству с Джастином Бибером.

(2) Грейсон Ченс – американский певец и пианист. Получил широкую известность благодаря исполнению кавер-версии песни Lady Gaga «Paparazzi» на школьном музыкальном фестивале. Видеозапись этого выступления весной 2010 года стала хитом на YouTube.

(3) Третий роман Дж.Р. Уорд в серии «Братство черного кинжала».

Большущие спасибо за перевод! Вы просто чудо! Влюбилась в серию про Чарли и вот я здесь в активном ожидании продолжения!)
Уже давно у меня назрела мысль о медсестре-предсказательницы, та которая во снах чужие смерти проживала. Как появилась она я все ждала и ждала что ее вовлекут в гущу событий, а она появилась и исчезла. Не знаю почему так зацепилась мысль о ней, но не даёт покоя.

Dymka пишет: Ура! Нас опять прибыло! Добро пожаловать))

Dymka пишет: Ага, я тоже ждала, что Николетту в сюжет засунут. Скорее всего так и будет, пусть и не сейчас. ДД готовит почву для спин-оффа, там ей точно понадобятся все и сразу)). Плюс пока ж в тумане, сколько книг нам еще в этой серии читать. Как читателю мне бы хотелось подольше, а как переводчику иногда охота узреть хотя бы обещание финала)).

Ирина, Вика, Лена, СПАСИБО за новую главу, вот это Эмбер, такую версию выдала... умница и Квентин тоже, наши взрослые молодежные сериалы не смотрят и естественно в этом направлении не думали...

О волшебство: написала первое сообщение, а перед ним новая глава!!)) спасибо спасибо!
Было как-то окончание одной серии книг ждала 8 лет оглядываюсь и пугаюсь как же дождаться смогла. Зато с каким волнением воспринимаешь новые повороты событий и развитие сюжета!
Очень рада к вам попасть и с вами переживать за любимых персонажей!

Dymka пишет: Это да, меня временами качает: то лечу, то торможу.
До недавних пор я выдавала запас (а "назавтра" я, как правило, ничего не храню и выдаю готовое сразу, так что с ЯС и тут немного отошла от привычки). Сейчас уже пошел перевод в реальном времени. Пока несет, но я, кажется, даже свои пределы уже переплюнула, так что очень вероятно, что скоро будет застой)). Тем более что вот-вот начнутся летние разъезды... В любом случае, очень постараюсь вписаться в привычные многим сроки.

Dymka добро пожаловать на наш костерок .Всегда рады вновь прибывшим. У нас тут так сказать "свобода слова",любим пообсуждать,поугадывать следующий ход персонажей ,пошуметь и все такое, типа посиделок за чашечкой кофе. А сурьезнее,очень рада пополнению читателя влюбившегося в эту замечательную серию,ибо мы тут все такие же.

В реальность я возвращалась медленно. Перед глазами плыло, поэтому пришлось поморгать. С трудом освободившись, я повернулась к Рейесу и стала всматриваться в невозможно красивое лицо. Он все еще упирался рукой в стену и пытался отдышаться. Я почувствовала, как по нему прошла последняя волна дрожи. Потом он шагнул ближе, прижав меня спиной к прохладному зеркалу, уткнулся лбом в руку на стене, а свободной обнял меня за талию.
- Видела? – спросил Рейес, и от него пошла легкая рябь неуверенности.
- Видела. Это было потрясающе.
А вот Рейес моей уверенности не разделял. Глубоко в душе у него росли сомнения. Мне хотелось заверить его, что все, что я увидела, все, что он мне показал, было невероятно. Я погладила его по спине и поняла, что он мокрый. Очень мокрый. Даже как-то чересчур.
Я взглянула на руки и ахнула. Они были сплошь покрыты кровью. Отодвинувшись, я обошла Рейеса, чтобы увидеть, в чем дело, но он быстро повернулся ко мне лицом.
- Рейес, у тебя кровь идет, - сказала я, пытаясь его развернуть.
Он не сдвинулся ни на миллиметр, стиснул зубы и тяжело уставился на меня сверху вниз. Видимо, не ожидал, что я замечу что-то странное.
- Так вот почему ты в футболке! – осенило меня. Ведь знала же, что не просто так он занимается со мной любовью, наполовину одетый. Такое, конечно, и раньше случалось, но нечасто. – Раздевайся.
- Со мной все в порядке, - сухо сказал Рейес, поправил штаны и завязал шнурок на поясе.
Я сделала то же самое. В смысле подняла с пола ночнушку и напялила ее через голову.
- Вот и замечательно. А раз так – показывай.
- Датч, - процедил он и опять повернулся, когда я во второй раз попыталась его обойти.
Но в отражении я успела заметить длинные кровавые полосы. Здоровенные порезы начинались от плеча, пересекали спину и заканчивались под ребрами. Такое мог сотворить либо медведь, либо адский пес.
Меня захлестнуло яростью.
- Снимай футболку, или, ей-богу, я сама ее сниму.
Рейес знал, что с меня станется. Что одним-единственным словом я могу его вырубить. Однако вместо того чтобы разозлиться, он почему-то замер и сощурился, причем явно не от злости, а от чего-то очень похожего на гордость. Уголок чувственного рта приподнялся, но Рейес все равно покачал головой:
- Нет. За последнее время ты и так всякого насмотрелась. Не хочу демонстрировать тебе всю глубину собственной глупости.
Ослепительная ярость тут же рассеялась.
- Мистер Фэрроу, - начала я и покрутила пальцем, чтобы он развернулся, - глубина твоей глупости волнует меня меньше всего на свете.
Смирившись, Рейес вздохнул, стянул футболку через голову, подарив мне умопомрачительную картину перекатывающихся под кожей крепких мышц, и повернулся лицом к зеркалу. Именно в этот момент я решила заняться садоводством и первым делом посадила в пол собственное лицо.
- Это все гормоны, - промямлила я Ошу, который принес мне стакан воды.
Как выяснилось, он как раз шел в ванную, когда «раздался гром и под ногами треснула земля». Это он так сказал. Хотя очень сомневаюсь, что мое падение было таким громоподобным.
- Просто голова закружилась.
Ош подмигнул. Поскольку свадьба закончилась, на макушке у него опять сидел цилиндр. Рейес с суровым выражением лица прижимал к моему виску холодный компресс. Я его напугала. Себя тоже, но ведь не нарочно.
- Я упала прямо на Пип. – Надеясь, что она ответит, я потыкала пальцем в живот. – Как думаете, с ней все в порядке?
- С головой у нее уж точно получше, чем у тебя, loca (1). – Ангел тоже счел нужным нарисоваться, потому что мне, видите ли, кроме дезориентации и унижения, срочно понадобилась взбучка.
- Ангел Гарса! – Я погрозила ему пальцем. – Чтоб ты знал, я способна на страшные поступки.
Подняв руки, он по-мальчишески улыбнулся, и мое сердце растаяло.
- Скотч принес? – спросила я у Оша.
Тот поднял моток и оторвал кусок липкой ленты, чтобы заклеить раны на спине Рейеса. Оказалось, те странные линии, которые я видела под темно-серой футболкой на спине мужа чуть раньше, были как раз от скотча. Посчитав, что достаточно исцелился, Рейес содрал скотч, когда ходил в душ. Но он ошибался. На спине остались две глубокие раны со следами четырех когтей на каждой. Первая шла сверху вниз от плеча под самые ребра. Вторая – через всю поясницу. Когти адских псов острые как бритва, а плоть разрывают до самых костей. Чем и объясняется мое внезапное, но, слава богу, кратковременное отсутствие на бренной земле.
- На твоем месте я бы прекратил обжиматься с адскими псами, - совершенно спокойно заявил Ангел Рейесу.
Рейес наградил его злым взглядом, но Ангел и бровью не повел. А ведь раньше боялся моего мужа до смерти. Видимо, за последние месяцы они настолько подружились, что Ангелу теперь можно было говорить вслух все, что вздумается.
- Если это случилось вчера, - начала я, глядя, как Рейес стиснул от боли зубы, пока даэва лепил ему на спину скотч, - почему ты так медленно исцеляешься?
Но вместо Рейеса ответил Ош:
- Потому что не спит. Месяцами уже не впадал в стазис.
Я поймала взгляд мужа.
- Рейес, тебе нужно поспать. Почему ты, блин, не спишь? Восемь месяцев – это же уму непостижимо!
Приклеив последний кусок скотча, Ош похлопал по нему, и пациент издал приглушенный стон.
- Как новенький, - проговорил даэва, а потом резко посерьезнел. – Но если запахнет жареным, в таком состоянии пользы от него никакой.
Собрав вещи, он подмигнул мне напоследок и ушел.
- Короче, если что, я рядом, - сказал Ангел. – Свистни, если понадоблюсь.
- Почему? – выпалила я, пока он не исчез.
- Что – почему?
- Почему ты здесь? Что вы задумали?
Я успела заметить угрожающий взгляд, который бросил Рейес на моего лучшего детектива.
Ангел пожевал губу.
- Да я просто за тобой присматриваю.
Развить тему мне не удалось – он испарился. Я сложила руки на груди и с упреком воззрилась на Рейеса.
- Почему ты не спишь?
Наверное, в сложившейся ситуации правильнее было беспокоиться о его здоровье, а не подпитывать собственное любопытство по поводу тайных дел с Ангелом.
Рейес улегся на кровать, заняв большую ее часть.
- Не могу расслабиться.
- Рейес, - начала я, усевшись на него сверху, а это тот еще акробатический трюк в моем состоянии, - Ош прав. Без нормального сна ты не сможешь сделать все от тебя зависящее, если ситуация резко ухудшится. Понимаешь, мы как будто в чайнике, а кто-то потихоньку добавляет газ. Вечно прятаться здесь нельзя. Псы найдут способ сюда пробраться. Я это чувствую.
Чтобы усесться поудобнее, я поерзала, и Рейес улыбнулся, как будто вообще не слышал, что я сказала. Его руки легли мне на бедра.
- Скоро я все узнаю, - наконец сказал он.
Я наклонилась вперед, заправила ему за ухо темный локон, провела пальцем по очертаниям губ.
- О чем?
- О том, как бороться с псами.
Я тут же выпрямилась.
- Так ты поэтому продолжаешь нарываться, даже зная, что святая земля их не убьет?
Рейес игриво изогнул бровь.
- Нарываться?
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
- Можно и так сказать.
- Но ты ведь прекратишь, да? Ты же сказал, что прекратишь.
- Прекращу.
Я легла рядом.
- А что происходило, когда ты затаскивал псов на святую землю? Они корчились от боли? – Я опять села. – Или, может быть, дымились, как будто земля сжигала их плоть?
Подсунув руку под голову, Рейес ответил тоном, наполненным любопытством:
- В том-то и дело. Земля как будто вообще никак на них не влияла.
- Не поняла. То есть им даже больно не было?
Он покачал головой:
- Ни капельки.
На этот раз, прислушиваясь к равномерному дыханию мужа, я точно знала, что он притворяется. И притворялся уже восемь месяцев. Из нас двоих спала разве что моя правая нога. То, что узнал Рейес об адских псах, не давало мне покоя. Если земля не причиняет им никакого вреда, то почему они до сих пор не явились по наши души? А может быть, тварям все-таки было больно, только незаметно. Нормально рассмотреть их чертовски непросто. К тому же я почти уверена, что в первую очередь волновала их не боль, а задача разорвать моего мужа на куски.
А вдруг они и вовсе выжидают и бродят вдоль границ, чтобы не упускать нас из виду? Но если так, то зачем? Чего они ждут?
Зазвонил мой сотовый, который как раз заряжался. Розеток здесь негусто, поэтому Пайпер, она же телефон, находилась в другом конце спальни. И пусть комнатка крошечная, мне все равно нужно было встать, чтобы ответить на звонок.
Я попробовала выбраться из объятий Рейеса, но он прижал меня еще крепче. Я стала сдвигать с себя его руку, а он сцепил пальцы в замок, устроив мне самую настоящую ловушку.
С большим трудом я поборола смех.
- Рейес, я знаю, что ты не спишь. Прекращай уже эти игры.
- Ни за что, - пробубнил он в подушку.
Все-таки рассмеявшись, я всем весом потянулась вперед, к краю кровати, пока Рейес меня не отпустил. Когда я добралась до Пайпер, уже включилась голосовая почта. Звонил дядя Боб. Я надела халат, вышла из комнаты и перезвонила.
- Ты все еще на работе? – спросила я, успев глянуть на часы перед тем, как закрыть дверь в спальню, где Рейес изо всех сил прикидывался спящим. На часах было тридцать две минуты второго.
- Мы его нашли, – затараторил среди ночи Диби. – Ты не поверишь! Он работает на Ватикан.
- Да ладно! – отозвалась я, приправив голос изрядной долей удивления.
- Черт тебя дери, Чарли! Ты знала, да? Значит, наводку по телефону дала ты?
- Нет, конечно.
Сказала я это очень убедительно, но дядя Боб не купился.
- Чарли…
- Ладно-ладно! Я подозревала. Долго рассказывать. Так что там?
- Мы не можем его задержать, милая. Он говорит, что никакого отношения к убийству не имеет. Что твой отец следил за ним, а не наоборот. Но мы можем выдвинуть обвинения в преследовании, если ты напишешь заявление. Только скажи, и мы все сделаем.
- Он что-нибудь знает об убийстве папы?
Дядя Боб тяжело вздохнул:
- Говорит, что нет. Якобы твой отец ему угрожал и требовал прекратить за тобой слежку. По словам этого парня, тогда они виделись в последний раз.
- Врет.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда, что он не просто за мной следил. Покопайся в фотках, которыми завалена его квартира.
- В каких фотках? Там ничего нет.
Твою дивизию! Чувак избавился от улик. Должно быть, отослал все до последнего листочка своему боссу в Ватикане.
- У него на стене были фотографии папы.
- Ты торчишь в монастыре уже восемь месяцев. Тебе-то откуда знать?
- Мне кое-кто помогал.
- Несмотря на то, что я просил тебя не лезть?
- Типа того. В общем, у него были папины фотки.
- Как бы то ни было, сейчас у нас ничего нет. А поскольку впаять ему нечего, у меня связаны руки.
И тут мне в голову пришла идея. Мощно пришла, как если бы я в темноте вписалась лбом в косяк двери. Говоря по телефону, я притопала в гостиную, чтобы поторчать рядом с мистером Вонгом.
- Дай ему трубку, - сказала я Диби.
- Так нельзя, Чарли.
- Скажи ему, с кем ты разговариваешь, и передай привет от отца Гленна.
Что-то мне подсказывало, что чувак в курсе, кто такой отец Гленн – священник, которому не так давно я помогла разобраться с демонским логовом. Именно отец Гленн рассказал мне о досье, которое собирают на меня в Ватикане. Сама по себе напрашивалась мысль, что священник и чувак, который за мной следил, как-то связаны.
- Ну ладно, не клади трубку.
Пару минут спустя в телефоне раздался робкий мужской голос:
- Алло…
- Ну привет, блондинчик. За кем из моих знакомых ты сейчас таскаешься?
- Не понимаю, о чем речь.
- Ватикану уже пожаловался?
- О чем?
- О том, что твоему прикрытию хана?
- Вынужден повторить, но я действительно не понима…
- А давай-ка мы пропустим всю эту дребедень и перейдем сразу к делу. – Я не стала давать ему время на ответ, надеясь дезориентировать гада. Авось проговорится. – Ты расскажешь моему дяде (а ты прекрасно знаешь, что он мой дядя), кто следил за моим отцом. Я в курсе, что у тебя были фотки папы и какого-то мужика. Выложишь все как на духу – и я никому из Ватикана не расскажу, как по-царски ты облажался. Capisce (2)?
В трубке царила тишина, а это значит, чувак обдумывал мое предложение.
- Взамен, - надавила я, - я разрешу тебе по-тихому продолжать свое гиблое дело на радость Ватикану и время от времени оказывать мне кое-какие услуги. Для начала ты узнаешь, кем была монахиня, которая умерла в моем монастыре. Я хочу знать имя и что с ней произошло. Ну и что стряслось со священником, который начисто испарился.
- В каком монастыре?
- Чува-а-ак, если ты начнешь играть со мной в свои дурацкие игры, клянусь, я прямо сейчас остановлю твое сердце. А самое смешное – ты знаешь, что мне такое раз плюнуть, потому что годами за мной следил. И кстати, как ты думаешь, что я по этому поводу чувствую?
В ответ я опять услышала тишину.
- Я злюсь, Говард. Очень злюсь.
- Если кто-нибудь узнает…
- То ты потеряешь работу? – насмешливо фыркнула я. – Считай, тебя уже уволили. Потому что тебя раскрыла твоя же цель. Причем цель, которая не постесняется обрушить на город твоего босса ливень из адского пламени. Чем, по-твоему, это закончится?
- Я всего лишь наблюдатель. У меня нет доступа к архивам.
- Брехня. Подумай еще разок.
Судя по молчанию, чувак действительно думал, пытался найти выход, но правда в том, что выхода у него не было. Если, конечно, он не был готов потерять свою не особенно тяжелую и хорошо оплачиваемую работу.
- Хоро…
Договорить «хорошо» я ему не дала:
- Принеси детективу Дэвидсону фотографию моего отца и того мужика и выясни все, что мне нужно, по поводу монахини и священника. У тебя два часа. – Мне опять ничего не ответили, и я добавила: - Не теряй времени даром, Говард. Передай трубку моему дяде.
- Что он сказал? – на ходу спросил Диби. Судя по звуку шагов в трубке, он спешил уйти подальше от Говарда. – Согласился сотрудничать?
- К смерти папы он никакого отношения не имеет, но мне кажется, у него есть фото того, кто в этом замешан. Похоже, папа с этим неизвестным ругался, оба на фотке выглядели сердитыми. Задержанный передаст тебе снимок, но его придется отпустить. Прямо сейчас. – Я так разволновалась, что мы вот-вот хоть что-нибудь узнаем о смерти папы, что не хотела терять ни секунды.
- Как тебе угодно, милая. А что ты скажешь Рейесу, если он узнает, что ты работаешь над этим делом? Он же до смерти боится подвергать тебя опасности.
- Он ничего не узнает. Не переживай.
- Мне он нравится, Чарли. Он… хороший человек.
- Спасибо, Диби. Мне он тоже нравится. И кстати! – чуть не забыла я. – Зуб даю, Говард уже знает мой номер, но все-таки убедись, что номер у него есть. Я жду звонка.
- Сесть ему на хвост? – предложил дядя Боб.
- Не нужно. Как только получишь снимок и все, что у него есть на папу, срочно возвращайся и займись наконец сексом со своей женой.
- Чарли, - сказал Диби таким тоном, что я живо представила, как у него краснеют щеки.
- Имей в виду, она тут в компании трех… нет, четырех, если считать и Квентина (а почему бы его не считать?), самых сексуальных мужиков на планете. Это тебе так, исключительно для информации.
- Буду через час.
- Час займет только дорога сюда, а тебе надо дождаться фотки от Говарда.
- Для этого и придумали сирены и мигалки. (1) (Исп.) Полоумная, психически больная; шальная, безрассудная; дура.
(2) (Ит.) Ясно? Понял?

Ах-ха))Для этого придумали сирены и мигалки)) Молодец Чарли, берет быка за рога! Спасибо огромное за перевод!

Кружат вокруг семейства разные существа и люди, ну и Святой Престол подшивает новые страницы в дело Шарлотты да и в ее файл (НТП не стоит на месте). Интересно, а знают они о Рейесе, чей он сын? Или он не так опасен, как Чарли или Пип? Детектив следил только за ней и отцом, а сестра, друзья?
Радуюсь за нашу героиню, что вокруг нее так много заботливых друзей и близких, но меня ужасает сама мысль о засланном казачке. Неужели кто-то из них, не знаю: из страха или по убеждению, является лазутчиком?
Иришка и Викуля, спасибо, милые.

Natala пишет: Вот человек, который мыслит широко! Расцеловала в обе щечки, Наташик)).


ПС. Тизерок с пылу, с жару)).

Ирина, Вика, СПАСИБО за продолжение.

В ожидании звонка от ватиканского парня я решила опять заняться дверью в чулан. Ей-богу, лучше бы Говард меня послушал, иначе я точно его отмечу. Какой-нибудь не очень страшной меточкой. Например, дам ему предназначение быть главным по унитазам в «Яме» – спортивном комплексе в Альбукерке. Вот что называется отстойная работенка. Вряд ли, конечно, для таких целей можно использовать метку предназначения, но мысль дельная.
На этот раз в прачечную я притащилась с фонариком и принялась сверху донизу рассматривать дверь. Как же ее заперли, если нет ни ручки, ни замка? И зачем запирать ее изнутри? Тогда ведь тот, кто окажется за дверью, точно не выберется.
И тут я ахнула. Может быть, это и есть разгадка. Может быть, там кого-то заперли, и он, она или они задохнулись или умерли от голода. А вдруг там заперли священника, и поэтому он вроде как исчез?
Любопытство разыгралось не на шутку. Встав на четвереньки, я посветила фонариком под дверь, надеясь хоть что-нибудь увидеть, но все без толку. Между дверью и полом не было ни намека на зазор.
Пока я стояла на четырех костях, Пип решила поупражняться в шпагате. Пришлось ползти к стиралке, чтобы как-то встать, а ведь раньше с принятием вертикального положения вообще никаких проблем не было. Но раз уж я добралась до агрегата, почему бы не заняться стиркой?
- Я сама собиралась все постирать, - раздался голос Дениз, и я подскочила от неожиданности. – Чтобы приготовить к появлению ребенка детские вещи.
- Блин, а ты все не сдаешься, да?
- Я не намерена тебя терять.
Джемма была права. Одиночество Дениз пробирало меня до костей. Ну и кто, елки-палки, в этом виноват?
- Джемма с тобой?
- Нет, я приехала одна. Твой друг Лэндо Калриссиан выделил мне комнату. С койкой.
- Какой еще Лэндо?
- Который с длинными черными волосами. Выглядит, как старшеклассник.
- Ош. Его зовут Ош. А Лэндо – это…
- Я знаю, кто такой Лэндо
- А-а, ну ладно.
- Ты принимаешь витамины?
- Ага.
Дениз кивнула.
- Схваток не было? Или еще каких-нибудь признаков?
- Не-а. – Когда она опять кивнула, я добавила: - В общем, я собираюсь… кое-чем заняться. Где-нибудь в другом месте.
На мачеху накатило облегчение, когда до нее дошло, что я ее не выгоню. Нет, я не собиралась ее прощать. Ни за какие коврижки. Но если ей так уж хочется постирать, бога ради. И с Пип я разрешу ей посидеть, когда дочь решит появиться на свет. Всем нужны бабушки.
- Тебе нужно отдохнуть, - сказала Дениз.
- Я жду звонка по поводу одного дела. Как только мне позвонят…
- Ты все еще работаешь?!
- Как видишь.
Она открыла рот, явно собираясь меня отчитать. Я видела это по выражению ее лица. Маску презрения Дениз носила, как жена какого-нибудь богача – сумочку от «Луи Виттон». Я ждала, когда на меня польются потоки грязи, но вместо этого Дениз взяла из корзинки футболку с надписью «Дорогой дневник! Сегодня мне пришлось зарезать одну стерву…» и ни слова не сказала. Никак не обозвала, не подколола. Странно до ужаса. В голову даже закралась мысль, что Дениз одержима.
Звонка я решила дожидаться в кинотеатре, который на самом деле был всего лишь обычной комнатой с телевизором, несколькими стульями и креслами. В итоге я забралась в кресло и стала смотреть какую-то серию «Шоу Энди Гриффита», как вдруг на пороге появился мой муж. Я смерила его взглядом с ног до головы. О да, я бы с радостью опять уложила его в постель.
В кинотеатр он зашел в одних штанах. Блин, даже ступни у него сексапильные! Зато теперь я понимала, почему у него постоянно потрепанный и усталый вид. Подумать только! Восемь месяцев без сна!
- Почему не возвращаешься наверх? – спросил Рейес.
- Жду звонка.
Он кивнул, взял журнал с Опрой на обложке и сел на стул возле меня. По телику Опи как раз собирался прогнать с дерева птичек. Вот ведь хулиганистый мальчишка!
- Ты же знаешь, - начал Рейес, – что можешь рассказать мне все, что захочешь.
Я фыркнула:
- А вот и нет.
Он поднял голову и подозрительно посмотрел мне в глаза:
- Почему ты так говоришь?
Клянусь, он у меня замечательный, и меньше всего на свете мне хотелось его разочаровывать. Однако вряд ли для такого разговора когда-нибудь вообще будет подходящее время. Так почему бы не сейчас? От одной только мысли о том, что я сделаю с Рейесом и вообще с нами, меня охватила грусть. Из-за моего поступка его мир вот-вот перевернется с ног на голову, но я должна была во всем признаться.
Нервы звенели. Сердце бешено колотилось. Еще до утра Рейес меня возненавидит. Но куда ему деваться? Мы оба застряли в монастыре. Одному богу известно, как долго мы здесь будем торчать и ненавидеть друг друга. То есть Рейес меня будет ненавидеть, а вот я никогда не смогу его разлюбить и заставить себя почувствовать хоть капельку ненависти. Даже если он съест последнюю печеньку. А это, извините, ого-го какой повод.
- В общем, я хотела тебе рассказать…
В этот самый момент затрезвонил сотовый. Я замолчала, сглотнула страх и ответила на звонок.
- Это Говард, - послышалось в трубке.
- Ага, я догадалась. Что выяснил?
- В монастыре была послушница, которая собиралась принять постриг. Но перед этим обвинила священника в том, что он к ней приставал.
- Дай угадаю. Это и был тот священник, который пропал.
- Да. Но ее обвинениям ходу не дали, и нет никаких записей о том, что кто-то там умер. По крайней мере никаких упоминаний о смерти молодой послушницы, которую в свое время отлучили от церкви.
- Еще бы не отлучили. – Я встала и принялась ходить из угла в угол. – В те времена обвинить священника в дурном поведении само по себе влекло за собой отлучение. – И это объясняло, почему записей о смерти послушницы нигде нет. Но как именно она умерла? Вдруг священник ее убил, а уже потом исчез? – Как ее звали?
- Беа Хидлз.
- То бишь сестра Беа?
- Думаю, скорее сестра Беатрис. Это все? – спросил Говард.
- Фотку дяде передал?
Едва задав этот вопрос, я услышала, как к монастырю подъезжает машина. Видимо, приехал дядя Боб. Рейес ушел открыть дверь.
- Да. Я выполнил вашу просьбу.
Даже через трубку я слышала, что Говард зол как черт.
- Ладно, тогда еще один вопрос. Почему?
- Не понял.
- Почему Ватикан – сам Ватикан! – собирает на меня досье?
- Я всего лишь наблюдатель, - опять завел чувак свою шарманку на тему «я невинен, как дурак».
- Говард, если ты хочешь, чтобы наши с тобой отношения развивались в правильном направлении, мы не должны друг другу врать. Честное слово, я не стану останавливать тебе сердце, если ты прекратишь вешать мне лапшу на уши.
Несколько долгих секунд он молчал, а когда снова заговорил, голос его уже звучал чуточку вежливее. Что ж, пока сойдет и так.
- Я знаю только то, что вы представляете для них большой интерес. Существуют какие-то пророчества. Судя по всему, с момента вашего рождения предсказания начали сбываться.
- Как обо мне вообще узнали?
- У нас тоже есть особенные люди, - ответил Говард. – Люди вроде вас. Талантливые, одаренные. Наверное, они… вас увидели.
Я знала, что народ в Ватикане пристально следит за сестрой Мэри Элизабет. Что ее хотели забрать в Италию, едва она дала обеты. Но она решила остаться в Нью-Мексико, поближе к девочке, которая вызвала хаос на небесах. А вдруг таких, как сестра Мэри Элизабет, много?
- Ты тоже обладаешь какими-то талантами?
- Нет.
В комнату пришел дядя Боб, чмокнул меня в щеку и отправился наверх искать свою жену. Куки точно ждет приятный сюрприз. За креслом встал Рейес и наклонился, чтобы погладить Пип. Ей-богу, его руки творили чудеса, а жар успокаивал.
- Ну а другие похожие на меня люди? – спросила я. – Ты что-нибудь о них знаешь?
- Похожих на вас людей не существует.
- Я имею в виду тех, за кем тоже следят. Таких много?
- Послушайте, меня наняли всего лишь наблюдать и отчитываться о результатах. Вот и все.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Я знаю, что ваш муж тоже особенный.
Это точно. Упомянутый муж как раз покусывал мне ухо, отчего по коже плясали искры удовольствия.
- Ты знаешь, кто он?
- Я знаю, что он из ада.
Я застыла. Не ожидала, что Говарду так много известно.
- Ватикан уже в курсе?
Отвечать мне не торопились. Видимо, Говарду не нравилось, куда свернул разговор, поэтому он решил увильнуть от прямого ответа, и я отчетливо расслышала в его голосе страх:
- Все, что касается вас, попадает в мои отчеты.
- И что они собираются предпринять?
Ну правда, что будут делать люди из Ватикана? Или точнее что они могут сделать? Как бы то ни было, мне хотелось выяснить, прибавится ли у нас проблем.
- Не имею представления. У меня нет доступа к подобной информации.
Я ему поверила. А еще была убеждена, что когда-нибудь этот парень нам пригодится.
- Говард, - проговорила я, широко улыбаясь, - по-моему, у нас с тобой будут прекрасные длительные отношения.
- Но я думал…
- Сколько лет ты меня преследуешь?
В трубке опять повисла пауза.
- Не преследую, а наблюдаю. Семь лет.
Святой ежик! Как я могла о таком не знать? Да уж, иногда я вообще ничего вокруг не вижу.
- Значит, ты должен мне семь лет верного рабства.
- Вот дерьмо…
- Будешь двойным агентом. Это же весело!
- Меня точно отправят в ад.
- В ближайшее время – нет. Ты мне нужен, приятель. Представляешь? Мы с тобой против целого мира! Кстати! Ты, случайно, не в курсе, как укокошить адского пса?
Спать я не собиралась. Если Рейес не может, то и я не могу. Но уже через пять минут после того, как мы уселись в кресле вдвоем и он начал поглаживать Пип, я храпела на весь кинотеатр. Помню, как кто-то меня поднял и я успела порадоваться, что мне это только снится. А потом несколько часов спустя проснулась в нашей спальне. Одна.
Солнце едва-едва подзолотило горизонт. Набросив халат, я потопала по коридору в общественный туалет. Справила малую нужду и, уже чистя зубы, выглянула в окошко размером с почтовую марку, которое выходило на задний двор. Гости разъехались, и об особенном в жизни Куки дне напоминали лишь забытые кое-где одинокие цветы и обрывки шелковых лент.
Язык пекло от дурацкой зубной пасты со вкусом корицы. Я уже собиралась вернуться обратно к зеркалу, как вдруг краем глаза заметила в окне какое-то движение у кромки деревьев. Это был Рейес. И он явно шел куда-то втихаря. Ну и куда? Драться с очередным адским песиком? Разве он уже не доказал, что святая земля их не убивает? А может быть, у него опять встреча с предателем Ангелом?
Я прополоскала рот, наспех умылась, побежала обратно в спальню переодеться и спустилась вниз. Дениз почему-то не спала, а готовила завтрак. Я промчалась, образно выражаясь, мимо, остановилась и резко развернулась.
- На сковородке бекон? – Рот против воли наполнился слюной.
- Вегетарианский.
- Какой-то оксюморон получается.
- Хочешь попробовать?
Я подозрительно уставилась на сковородку.
- Даже не знаю.
- Садись за стол. Положу тебе кусочек.
- Не успею. Бегу ловить мужа на горячем.
На чем именно, я понятия не имела, но на все сто собиралась это выяснить.
Глядя, как я хватаю со сковородки кусок вегетарианского бекона и мчусь, образно выражаясь, на улицу, Дениз поджала губы, но все-таки выдавила:
- Ладно, разогрею, когда вернешься.
- Спасибо! – отозвалась я, но не очень громко.
Потому что мне надо было стать колоском в чистом поле, где гуляет ветер. Нет, самим ветром.
Режим «невидимки»: активирован.
Я слилась с деревьями и пошла туда, где была вчера. Оттуда хорошо просматривалось все вокруг. Мне хотелось только одного – убедиться, что мой явно спятивший от нехватки сна муж не дерется с адскими псами. Блин, классная была бы метафора, не будь все по-настоящему. Надо запомнить и как-нибудь использовать по случаю.
Пробираясь между деревьями, я периодически посматривала на обрыв. Тот факт, что Рейес меня до сих пор не заметил, тревожил. Я ведь яркая, почему же он меня не видит? И все-таки он спокойно шел по поляне, которая, по идее, была за границей священной земли. Черт бы побрал гадского Оша! Наверняка он с самого начала был замешан в том, что происходит.
Рейес остановился посреди поляны, а секунду спустя нарисовался Ангел. Рейес его призвал! Моего, блин, лучшего и единственного детектива! Возникло ощущение, будто меня предали. Смяли и выбросили, как салфетку из «Рубежа» – моего любимого ресторана.
Эх, великолепнейший «Рубеж»!
Рот мигом наполнился слюной, но я продолжала внимательно следить за поляной. Перебралась через поваленный ствол и ловко прошла по неровной земле, не поднимая головы и размеренно дыша. Фиг его знает зачем. Чувствовала я себя снайпером в морской пехоте. С той лишь разницей, что была на сносях. Если бы не это и абсолютнейшее неумение метко стрелять, я воплощала в себе все, что присуще первоклассному снайперу. Хитрость. Ловкость. Изящество. Терпение пантеры на охоте. Господи, почему я не смоталась на дорожку в туалет?
Краем глаза я заметила лицо. Это была мертвая монахиня. Она шла прямо за мной, пристально глядя на происходящее внизу. А мне наконец выпал шанс хорошенько ее рассмотреть, хотя повернуться я не рискнула. Не хотела ее спугнуть.
Носик у девушки был маленький и вздернутый. Лицо – ласковое и по-юному нежное. Волосы скрывались под покровом, но даже присущая призракам серость не помешала мне рассмотреть светло-каштановые брови и каре-зеленые глаза. Мы обе смотрели на Рейеса и Ангела, которые разговаривали о чем-то на поляне.
В голову пришла идея, и я наконец повернулась к монахине:
- Может, подслушаешь их разговор прямо с поляны?
Взглянув на меня, она покачала головой. Накатило разочарование.
- А по губам читать умеешь?
Она опять молча ответила нет, но на этот раз едва не улыбнулась. Ладненько, в эту игру можно и вдвоем поиграть.
- Тогда, может, промчишься мимо, стянешь с них штаны и убежишь?
Монахиня тихо рассмеялась и отошла на пару метров. Я решила бросить карьеру снайпера и узнать, куда сестра Беатрис отведет меня сегодня.
- Ну ладно. Только учти: тебе придется меня подождать. Я серьезно.
Она то появлялась, то исчезала, а я шла за ней по заросшей тропинке, если тут, конечно, вообще когда-нибудь была тропинка. Мы уходили все глубже и глубже в лес, но еще не добрались до веревки, обозначавшей границу. И все же с каждым шагом рычание псов слышалось все отчетливее.
- Беатрис! – крикнула я, когда опять ее потеряла и становилась отдышаться, но она тут же появилась в шаге от меня. Сердце ушло в пятки. Я прижала руку к груди и сделала несколько глубоких вдохов. – Ну все, сестра. Что ты пытаешься мне показать?
Она указала куда-то пальцем. Я посмотрела в ту сторону и поняла, что стою на каких-то досках. Присела и разгребла листья и грязь. Без фонарика трудно было сказать наверняка, но под досками вполне мог оказаться колодец.
- Что там, солнышко?
Нервно заламывая руки, монахиня посмотрела на свои туфли.
- Внизу ты? – спросила я. Может быть, священник ее убил, а потом сбросил тело в колодец.
Не глядя на меня, Беатрис покачала головой. И тут до меня дошло.
- Там он, да? – Я села на пятки. – Там священник?
Сгорая от стыда, она закрыла глаза. Должна признать, такого я не ожидала. Неужели она его убила? Или, может быть, он на нее напал, а она просто защищалась? На самом деле могло произойти что угодно.
- Расскажешь мне, что случилось?
Она шагнула ближе и протянула руку. Я сжала ее ладонь, еще не зная, что она задумала, но вдруг монахиня кивнула и закрыла глаза. Она давала мне разрешение покопаться в ее воспоминаниях.
Одним рывком меня перенесло в безлунную ночь. Шел холодный дождь. Я видела все глазами Беатрис. Сжимаясь от страха, она куда-то бежала. Куда-то вверх, так быстро, как только могла, то и дело поскальзываясь в грязи. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Значит, она была не одна. Вместе с ней бежала еще одна юная послушница, которую Беатрис любила всем сердцем и душой. Из-за дождя было трудно что-то рассмотреть, но вторая монахиня оказалась очень похожей на Беатрис и тоже ужасно чего-то боялась.
От страха меня буквально парализовало. Сердце Беатрис стучало так сильно, что было больно. Он хотел ее убить. Хотел убить их обеих. Он не знал, кто из них написал епископу жалобу с обвинениями в приставании. Он сказал, что был пьян. Что не помнит ничего такого и тем более не помнит, с какой из девушек это произошло. Но он не собирался терять карьеру и ставить крест на собственной жизни из-за какой-то там шлюхи. А поскольку не знал, о какой из послушниц речь, собирался убить их обеих. Они видели это по его глазам, когда он попросил их помочь во дворе. Но они пошли с ним, думая, что, раз они вместе, им нечего бояться. И ошиблись.
Он ударил подругу Беатрис молотком по виску, и они обе бросились в самую гущу ночи. Держась за руки, они нашли, где могли спрятаться, но он не планировал так просто сдаваться и продолжал их искать. Казалось, прошло несколько долгих часов, и все-таки он их нашел.
Велев Беатрис жестами бежать, вторая послушница бросилась на священника. Но Беатрис не могла убежать, не могла бросить подругу в беде и напала на мужчину, который уже душил подругу, сзади. Била его кулаками по голове, пыталась выцарапать глаза, но он ударил ее локтем в лицо. От удара она упала прямо на дерево и на несколько драгоценных секунд потеряла сознание. А когда пришла в себя, подруга неподвижно лежала на земле с посиневшим лицом.
Священник сильнее сжал пальцы и тряхнул послушницу, изо всех сил выдавливая из нее последние капли жизни, а потом двинулся к Беатрис. Но той уже было все равно. Огромными глазами она смотрела на подругу и не могла осознать, что ее больше нет. Внезапно снова ощутив интерес к Беатрис, священник приближался медленно. Он сделает с ней то, что хотел, перед тем как убить. Или после. Так или иначе, он победит.
Все в Беатрис зашлось криком в знак протеста. Она вытащила нож, который взяла в кухне в ту ужасную ночь и теперь повсюду носила с собой, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Она хотела всадить этот нож в священника, но вдруг передумала, решив сделать целью его часть. Ребенка, которого он оставил внутри нее. Священник остановился и во все глаза смотрел, как Беатрис, взяв нож обеими руками, всадила его себе в живот.
Несколько секунд священник удивленно моргал, а потом пожал плечами. Она все сделала сама. Когда от невыносимой боли она упала на колени, он подошел ко второй девушке и потащил выше по горе. Беатрис беспомощно смотрела, как мужчина открывает деревянную крышку и сбрасывает подругу в колодец. Он повернулся, чтобы спуститься к Беатрис, но от дождя земля стала мокрой и скользкой. Священник поскользнулся и все же сумел удержать равновесие. А потом поскользнулся снова и упал прямо в колодец.
Сначала он тихо стонал, но скоро стал кричать, звать Беатрис на помощь. Истекая кровью, она поползла по горе и плотно закрыла колодец крышкой. Крики стихли, но все еще были слышны. Целый час Беатрис таскала ветки, грязь и траву, чтобы скрыть деревянные доски. Чтобы никто не услышал ни единого звука.
Наконец крики превратились в еле слышный шепот на ветру. Утопая в скорби, Беатрис уходила глубже в лес, пока над горизонтом не поднялось яркое солнце, искупавшее ее своим светом. Она мечтала, чтобы это был сам Господь. Мечтала, что он простит ее, так же ласково, как и солнце, коснется ее лица и пригласит в свою обитель. С последним вдохом она думала только о своей сестре-близняшке. О девочке, которая лежала на дне колодца со своим убийцей.
Сердце сжалось в последний раз, и Беатрис поняла, что ей больше не холодно.
Пытаясь отдышаться, я отдернула руку и изо всех сил постаралась не разреветься, но проиграла эту битву. Стоило мне еще раз взглянуть на монахиню, по щекам потоками потекли слезы.
- Мне очень жаль, Беатрис.
Она покачала головой, показала на себя и жестами сказала:
- Мо.
- Мо? В колодце Беатрис?
Мо кивнула.
- Ты глухая?
Она снова покачала головой и прижала ко рту маленький кулак.
- Значит, немая. А твоя сестра?
Жесты Мо были какими-то устаревшими и не совсем походили на амслен (1). Скорее это был какой-то беспорядочный набор жестов и слов на амслене, которому ее научили дома. Я все-таки поняла, что сестра Мо могла говорить, но той ночью специально молчала, чтобы священник не понял, кого из них изнасиловал, от кого ждать беды. Она пожертвовала жизнью ради сестры, которая почти с самого рождения была немой. Священник был в курсе и верил, что из-за немоты бедная девушка не сможет никому ничего рассказать. Что ж, здесь он серьезно просчитался.
- Мо, мне очень, очень жаль.
Она тоже плакала. Эмоции, которые я сейчас ощущала, исходили прямо от нее. В ту ночь ей разбили сердце. Украли жизнь и надежду на счастье. Но страшнее всего было потерять любимую сестру.
Мо опять что-то показала, но пришлось повторить три раза, пока я не поняла, о чем она спрашивает. Я чувствовала себя круглой дурой от того, что ей пришлось столько раз повторять вопрос. Она хотела знать, ненавидит ли ее Бог за то, что она переспала с мужчиной. За то, что сестра погибла из-за нее. За то, что Мо наложила на себя руки, прервав жизнь, данную ей свыше.
- Сможет ли он меня простить, – спросила она, - если я совершу хороший поступок?
- Ох, милая, - вздохнула я, тяжело поднимаясь на ноги, и крепко обняла Мо, - он тебя не ненавидит. Это я тебе от чистого сердца говорю. И ты уже совершила хороший поступок. Ты пыталась спасти сестру. – Я взяла ее за плечи. – Если хочешь, можешь через меня пере…
Договорить не удалось. Послышался какой-то треск, громкий и резкий, как будто сломалось дерево. Интересно, я спятила, или все-таки…
Ну да, точно. Под моим весом деревянная крышка старого колодца треснула. Широко распахнув глаза, я уставилась на Мо, а она – на меня. Секунду спустя я полетела вниз. (1) Амслен – основной жестовый язык в сообществах глухих США и англоговорящих частей Канады.

Значит я угадала, что многие из окружения Чарли, как и она сама, объект пристального внимания и изучения Ватикана.
История сестер-близняшек? потрясает своей жестокостью, а священник не удивил. Беатрис поразила тем, что демонстративно нанеся удар в живот, в не рожденного ребенка думая, что этим сразит похотливого служителя церкви, но он обычный эгоист (убив сестру монахини,попав в колодец, сразу же попросил последнюю, видимо смертельно раненую, его спасти) и плохой представитель гомо сапиенс, поэтому она совершила грех убийство.
Наверно, я подозрительная, но как-то подозрительно Шарлотта упала в колодец, как-будто ее специально отвлекали и произошло падение. А может и священник не виноват, хотя Чарли знает, когда ей лгут или нет?
Ирусик и Руса, спасибо.

Наташ, не Беатрис себя ножиком пырнула, а Мо, которая немая. Беатрис молчала специально, чтобы козла этого спутать.

Ну и Чарли, ясное дело, просто так в колодец бы не упала)). В следующей главе все будет, обещаю поскорее.

Euphony пишет: Ирусик,ты права (еще раз пробежала глазами), об этом свидетельствует их беседа после рассказа о драме.
Все-таки, какая подлость и мерзость: жертву выбрать такую, которая не сможет рассказать, не считая самого преступления. Наверно, уже времена были не те и, возможно, что священника могли (не наказать, это вряд ли), а вот выгнать - вполне.
Ирусь, может эта Мо и есть темная лошадка?

Ой, Наташик, так спойлерить не люблю, но тут особый случай)). Мо - зайка одуванистая

Иии... кто-нибудь делал ставки хотя бы в уме, в какой главе Чарли родит?)) Можно разогревать тотализатор - скоро-скоро

Что-то со всеми её падениями я всерьёз начинаю опасаться за благополучие Пип( Хотя уверена, что с ней ничего не случится (я мисс Противоречивость, ага), такое отношение к беременной женщине меня бесит!
А с колодцем Дафф постарался?
Спасибо за перевод!Приятности на ночь)

Кстати, терпела я и трепела, аж два дня ( ), и таки решилась написать.
Какого, дорогущие мои, фига никто никак не прокомментил раз в книжку (в этой серии) встречающийся секс? Такое очучение, что его вообще никто не заметил, а мне, на секундочку, показалось, что это был самый красивый секс за все 8 книг и их придатки. Руса не даст соврать, как долго и тщательно я эту сцену переводила, чтобы передать красоту и накал.
Шотакоя, блин? Неужели у нас народ стесняется секса при беременности? Или я облажалась, и не зацепило?
Если последнее, то правда, буду рада, если скажут мне об этом напрямую. Буду тогда думать не сто раз, а двести, где какие слова порвУщее искать и как погорячее представлять другим то, что мне кажется дико красивым даже так (пордоньте за нескромность).

Сцена секса была горяча, но при этом задевало меня, что Рейес совсем не высыпается и по этому (хоть по описанию этого не скажешь) где-то над подсознательном уровне висели признаки переутомления. Ну понятно что он там сильный и великолепный, но привычка наделять всех человеческими качествами остаётся. А перевод прекрасен, как всегда!))

Спасибо за продолжение!!!